А ко мне посватался ветер,
Бился в окна, в резные ставни.
Поднималась я на рассвете, мама,
Нареченною ветру стала.
Для чего такому жена -
Он играет шелковой плетью,
Где-то всадник, привстав в стременах,
Летит в погоне за смертью…
Ой да на что, на что сдалась я ему
Словно нож, он остер и резок…

Хелависа

Веймару выпала неспокойная ночь. Одна из самых тяжелых на его еще не слишком долгом веку. Зверь безжалостно терзал тело и разум, заставляя вернуться за самой ценной добычей. И все это было бы очень легко осуществить.

Веймар мог получить свою женщину уже сейчас, до исхода темноты. Он унес бы ее в лес и заставил подчиниться.

Так всегда поступают настоящие звери, так Хорган когда-то взял Лею. Но не память ли о матери заставляла Веймара бежать дальше и дальше от Лоста, от дурманящего аромата Избранницы, от ее блестящих глаз, влекущих губ.

С величайшим трудом Веймар убедил своего Зверя подождать до утра. А на рассвете собрал слуг в замке и сделал строжайшее распоряжение:

– Катарина ничего не должна знать обо мне, как о Волке. Ослушание – смерть! Моей невесте должно все понравиться в поместье, а через полтора месяца она станет госпожой де Лостан и хозяйкой Ульфенхолла.

Надо еще добавить, что собственно прислуги в замке было не много. Веймар не желал видеть толпу народа, снующего по его территории. Всеми мелкими да и крупными бытовыми делами, будь то поставка продуктов, приготовление еды, уборка или стирка занималась Нарида. Она же нанимала новых слуг обоего пола и давно чувствовала себя настоящей смотрительницей замка.

Конечно, бывшей кормилице во многом помогал Торм, – они давно знали друг друга и частенько ссорились, оспаривая право присматривать за юным Веймаром. Ходили слухи, что однорукий воин когда-то пытался затащить Нариду в свои покои, но кому интересно спустя много лет, что из этого вышло.

Лишившись родителей, Веймар быстро повзрослел и положил конец всяческой междоусобице в доме. Немногочисленная челядь быстро убедилась, что молодой Волк умеет рычать не хуже старого, а зубы у него даже не в пример крепче.

Хорошо, хоть норов его был немного спокойнее, чем у отца, и на расправу Веймар никогда не был скор, предпочитая лично разобраться в ситуации, а потом уж миловать или карать. А карал он строго.

Уже в первый год его вынужденного сиротства весь Ульфенхолл знал, что надо остерегаться не столько грозного голоса барона, сколько чересчур спокойного и холодного взгляда, за которым могла скрываться нечеловеческая ярость, способная одним точно рассчитанным ударом уничтожить самого свирепого врага.

Лишь один случай стоит описать тому в подтверждение. После смерти Хоргана некоторые из его прежних вассалов задумали прибрать к рукам часть земель исконного владения де Лостан. Соседская свора не раз нападала на пограничные селения, воруя скот, губя посевы, обижая крестьян. Когда жалобы населения достигли ушей Веймара, он выслушал их безо всяких эмоций и пообещал разобраться.

Старосты разоренных деревень покинули тогда Ульфенхолл, пряча в душе досаду и горькое разочарование. Их прежний хозяин сначала бы распалил себя бранными словесами в адрес зарвавшихся соседей, а после вскочил на коня, собрал отряд верных воинов и немедленно отправился проучить наглецов, осмелившихся посягнуть на то, что принадлежит Хоргану.

Веймар же просто обещал помочь доверившимся ему земледельцам, даже не выказывая особого гнева.

– Молод еще… – ворчал старый Райли, оказавшись за пределами замка, – еще не отрастил клыки, не оброс шерстью, куда ему тягаться с матерыми господами, как бы самого не прогнали с насиженных мест.

На следующее утро в охотничьем домике соседских лесных угодий нашли тело рыцаря Одринтона с перегрызенным горлом. А через несколько дней странным образом погиб по дороге из города наместник Форчин, – тот, что особенно рьяно претендовал на кусок плодородной земли на границах с Лостанами.

После сих печальных происшествий претензии соседей мгновенно прекратились. Все поняли, что новый владелец Ульфенхолла не будет тратить время на угрозы и ругань, а просто накажет того, кого сочтет виновным.

Примерно через месяц после этих событий молодого Веймара вызвал к себе Король. Замок пробыл без хозяина пару недель, но барон вернулся с великолепным перстнем на пальце в знак того, что присягнул на верность правящей династии Гальбо и отныне пользуется всеми рыцарскими привилегиями.

Последние новости заставили притихнуть самых недовольных «стервятников», а люди под лапой Волка воспрянули духом, осознав, что никто более не потревожит их покой.

Таким образом, новому господину Ульфенхолла не требовалась большая свита, – при замке находилась лишь дюжина проверенных воинов во главе с Тормом. Остальные крепкие ребята были распущены по семейным поместьям и регулярно собирались вместе только на военные учения, охоту и прочие интересные мероприятия.

Что же непосредственно до мужских развлечений самого барона… Надо признать, иногда Веймар посещал ближайший городок, где справлял свои взрослые потребности при помощи благосклонных девиц, любящих богатых и щедрых посетителей.

Особого значения таким встречам барон не придавал, считая подобные занятия чем-то вроде отправления самых естественных надобностей человеческой натуры. Он и лиц-то этих благосклонных дам совершенно не запоминал, поскольку пользовался их услугами в определенных позах, когда видеть яркую внешность девицы было совершенно не обязательно. Волк подобные процедуры сносил равнодушно и снисходительно, но вот этой весной…

Этой весной Веймар уже которую ночь не мог найти себе покоя, – Зверь рвался наружу, заставляя бежать в лес, искать кого-то еще неведомого, но совершенно необходимого – самку… подругу… спутницу – одну и навсегда!

Для Веймара такое поведение его второй сути было более чем странно, ведь за все свои сорок лет подобными выходками ранее Волк его не беспокоил. Так что же делать теперь?

Может, и впрямь, барону следует жениться? Он уже не молод, время идет, Ульфенхоллу, конечно, требуется наследник, и род де Лостан не должен прекратиться по странной прихоти Веймара не связываться с женщинами всерьез. Он даже в замке никогда не держал любовниц, его бы жутко раздражало постоянное присутствие какой-то жеманной девицы под носом. Или не в меру унылой и любопытной впридачу.

Даже придя к мысли о неизбежности женитьбы, барон пренебрежительно поморщился. Неужели действительно нужно, чтобы в его доме поселилось маленькое, пугливое или наоборот – капризное существо, которое он должен будет кормить, одевать, выслушивать… Б-р-р… не проще ли завести котенка? Но и кошек Веймар почти открыто презирал.

А Волк с каждым днем становился все более неуправляемым. Когда барон сорвался и едва не покалечил старого конюха, понял, что с мнением Зверя придется считаться. Он хотел достойную пару и просил дать свободу для поисков. Веймару пришлось уступить.

И вот через месяц бесполезных метаний по всей округе Волк направился в Локмор, дабы испросить совета у Спящих Богов. Он так и не понял, проснулись ли последние после его призыва, но вдруг в Соседнем мире увидел девушку, сидящую на пригорке с красной бадейкой в руках. Милая селянка вытирала слезы и улыбалась ласковому солнышку, одета она была в охотничьи сапоги и мужские облегающие штаны. Это было странно и волнительно.

А потом вдруг Волк бросился к ней и сознание Веймара будто молнией пронзило – мое!

«Это – мое! Забери немедленно!»

Скрепя сердце, барон вынужден был исполнить волю собрата и утащить девчонку в Дэриланд.

На какое-то время Волк внутри него успокоился, будто чувствовал, что желанная добыча уже не минует его острых когтей и горячей пасти. Теперь Веймара начинало неудержимо тянуть в Лост, а значит, избранница поселилась именно там.

И он нарочно оттягивал встречу, желая немного подразнить Зверя, с усмешкой терпел его возмущенное рычание и клацанье мощных челюстей будто у самого горла.

Разве мог бы он сам себе причинить вред? Вот только жуткая бессонница хозяину Ульфенхолла была гарантирована в отместку за неуместное промедление.

Наконец изрядно помучив себя и Зверя, Веймар поехал в Лост и сразу же узнал девицу, хотя теперь она была одета в крестьянское серое платье, которое шло ей гораздо хуже, чем прежние обтягивающие штанишки. Теперь к некоторой досаде Веймара ее длинные стройные ножки были скрыты под бесформенной грубой тряпкой.

Вернувшись в замок, барон о места себе найти не мог и даже всерьез решил отправиться в город, хотя до привычного дня «свиданий» еще оставался некоторый срок. Но, к величайшему удивлению и даже негодованию Веймара, Волк был решительно против.

«Только избранница!»

Барон живо прикинул в уме, что до первой брачной ночи должен пройти как минимум месяц, а то и больше и откровенно затосковал. Надо сказать, Веймар никогда особенно не нуждался в женщинах, считая их, конечно, необходимым средством для удовлетворения потребностей и рождения потомства, но на этом, пожалуй, все.

После безвременной смерти матери, Веймару не доводилось скучать по женскому обществу, желать женской ласки и нежности. Пусть об этом поют менестрели, пусть за внимание прекрасных Дам бьются рыцари Королевского Двора.

У Волка есть лес, у Веймара есть Ульфенхолл. Этого им достаточно! Оказалось – нет…

А потом он снова увидел ее на деревенском празднике. Катарина держалась дерзко, была немного пьяна, и еще от нее исходил дразнящий аромат безудержного веселья с ноткой печали.

Веймар едва мог усмирить своего Зверя! Тот хотел защитить, успокоить, дать понять избраннице, что под его покровительством ей ничего не нужно бояться.

Желанная была так одинока и растеряна. Он должен был увести ее с собой или хотя бы проводить в безопасное место. Гр-рах… Эти люди вечно копаются в своих чувствах, когда можно просто наслаждаться близостью.

И Волк жестоко отомстил Веймару за непослушание. В Ульфенхолл барон вернулся только под утро и в таком истерзанном виде, что Нарида руками всплеснула, начиная слезливо причитать:

– Стоило позволять себя таскать по бурелому из-за длинной юбки! Скорее привози девицу сюда, мы уж как-нибудь разберемся, что это за птица!

Веймар отправил троих всадников за Катариной, а сам пошел привести себя в порядок и немного поспать. Волк был совсем не против. Волк почти тепеливо ждал, ведь осталось недолго.

* * *

Катя с раннего утра хозяйничала в пекарне. Барг не отходил от Миры, – после новостей, что рассказала Арита, счастливый пекарь готов был жену на руках носить. Если верить молодой целительнице, в доме скоро появится здоровый мальчик.

Долгожданный сын! Воистину Боги явили свою милость, приведя в их семью Катрин, а через нее и Тали. Хвала Щедрым Богам!

Настроение у Кати было превосходное, она весело напевала, разделывая тесто и укладывая на подготовленные противни новую партию пирожков с зеленью, на которые с утра уже поступили заказы от сельчан. Пожалуй, в это время добрая половина Лоста еще спала, отдыхая после ночного празднества.

Однако, торжества – торжествами, а и хлеба ставить надобно, не одной же репой кормить голодные рты. А уж семьи в Лосте были большие и каждый член с отменным аппетитом.

И тем более Катя удивилась, когда ближе к обеду в пекарню прибежала заплаканная Грейта:

– О, Катрин! Какое несчастье!

Она обняла колени подруги и разразилась рыданиями. У Кати чуть миска с медом не выпала из рук.

– Что-то с Мирой?!

– Ох, нет, с матушкой все хорошо! Они приехали. Они у же в доме!

– Кто приехал? Да успокойся же… Грейта! Говорит скорей, что у вас стряслось? Неужели жених из Хортама?

– Слуги барона! Они сказали, что им нужна девушка. Катрин, я пропала! Это за мной! Они увезут меня в замок! О, Катрин…

В одно мгновение Катя все поняла. Да и чего же было не понять? Вчера на вечеринке старый барон, конечно, углядел молоденькую хорошенькую Грейту и велел ее привезти себе на потеху. Ах, он старый драный кобель! Выражаться Катя не любила, но умела по-деревенски крепко и даже вычурно. Если того требовала ситуация. А тут как раз повод нашелся.

– Не бойся, мы что-нибудь придумаем! Мы тебя спрячем! Отправим к жениху. Соврём, что ты больна… или… или беременна! Нет… Вдруг жених не поймет… Что же делать? Успокоиться для начала.

Катя не успела перебрать в голове все возможные сценарии спасения Грейты, как увидела приближающегося Барга. Он вдруг низко поклонился помощнице и торжественно произнес:

– Наша дорогая Катарина, вас желают видеть благородные господа из Ульфенхолла, дабы сообщить особенное известие…

– Это что, шутка такая?

Катя нервно расхохоталась.

– Вчерашний хмель из головы не вышел, решили подурачиться? Ну, раз у вас так принято по утра, после ярамарки. Благодарю за внимание, я под впечатлением!

– Никаких шуток, леди Катрин, вас ожидают посланцы барона!

И тут Катя решила, что Барг вместе с Аритой и Мирой хотят сделать для нее какой-то сюрприз в благодарность за знакомство с Тали и добрые вести о благополучном ходе беременности.

«Какие же милые люди… только зачем сюда барона приплетать, эх, наверно, традиции».

Со спокойной душой она вытерла испачканные в муке руки, и, даже не расправив засученные рукава и не сняв передник, отправилась в дом мимо побледневшей Грейты.

Но у порога Катя увидела троих внушительных мужчин, в одном из которых признала вчерашнего «однорукого». Может, Грейта была права?

Катя немедленно настроилась на решительный отпор прислужникам похотливого феодала.

– Добрый день, господа! Позвольте узнать причину вашего визита.

По ее мнению со слугами барона следовало разговаривать именно так – уверенно и немного дерзко, однако с подчеркнутой вежливостью. Мужчины переглянулись с вытянувшимися лицами. Катя и раньше замечала, что на ее речь местные крестьяне реагируют странно. Ну, не вписывалась некоторые обороты в простонародный говор Лоста.

Наконец, Однорукий пригладил пышные усы, внушительно откашлялся и начал речь:

– Цель нашего приезда, леди… гм… пригласить вас в замок Ульфенхолл… кхм… для знакомства с его хозяином – бароном из древнего славного рода де Лостан.

– Наслышана, благодарю! К сожалению, должна сообщить, что у меня нет ни времени, ни желания для посещений каких бы там ни было замков. Я весьма занята. У меня семь караваев и три дюжины булочек на расстойке. Так вашему руководству и передайте.

За спиной Кати кто-то сдавленно ахнул, она невольно оглянулась и увидела совершенно круглые испуганные глаза Миры. Рядом с женой стоял растерянный Барг, а из-за его плеча выглядывала Грейта.

«Уж не переборщила ли я с категоричностью тона…» – задумалась про себя Катя.

«Он как-никак барон – его, пожалуй, только „за погоны“ уважать можно, следует деликатно отказать».

И Катя с любезной улыбкой присела в поклоне перед незваными гостями.

– Не смею вас больше задерживать, товарищи, вы свободны.

«Еще… надо что-то сказать еще… ох, прямо, не знаю… не могу сообразить…»

К ее немалому смущению, мужчины немедленно раскланялись в ответ, правда, с более мрачными лицами.

– Леди, верно, нас не совсем поняла, – теперь заговорил второй гость – высокий и представительный.

Обе его руки были в наличии, и одна из них довольно уверенно покоилась на богато украшенном поясе с ножнами, из которых торчала рукоять кинжала.

– У нас есть строжайшее распоряжение барона доставить вас в замок и мы, разумеется, выполним этот приказ.

– В мешок меня засунете и увезете силой?! – Катиному возмущению не было пределов.

«Это ж надо мне было так попасться!»

– Зачем же сразу в мешок… – примирительно начал Однорукий. – Мое имя – Торм, мы с вами уже встречались на празднике, когда вы оказали мне великую честь, едва не сбив с ног.

Катя сдержанно улыбнулась, оценив шутку. Пожилой мужчина неожиданно стал напоминать ей русского Дедушку Мороза, только без бороды. Глаза у него были добрые, в отличие от Представительного, которому явно хотелось выслужиться перед начальством.

– Да, я вас помню. Там был еще такой надменный тип…

И Катя вдруг припомнила другого мужчину – с серыми пронзительными глазами, вчера она почему-то оробела перед ним. Хорошо, что его не прислали за ней сегодня.

– Но это вовсе не означает, что я должна с вами ехать неизвестно куда!

Кажется, Представительный начал терять терпение, он им вообще, говорят, не отличался. Особенно, когда начинал службу еще при Хоргане Свирепом.

– Все на этой земле принадлежит барону и вам, госпожа, придется отправиться с нами в замок, даже без вашего на то пожелания!

– Подожди, Баар, ты ее напугаешь, – примирительно начал Торм. – Мы ни с кем не хотим ссориться, леди Катрин, но вам, и правда, нужно прибыть в Ульфенхолл как можно скорее. И если вам… гхм… затруднительно будет идти самой, то, уж простите, одному из нас придется взять вас на руки и, к моему превеликому сожалению, это точно буду не я.

Катрин с некоторым сочувствием покосилась на пустой рукав Торма, а после подавила тяжелый вздох.

«Они настроены решительно. А что толку сопротивляться и вопить… таким бугаям ничего не стоит меня силой вытащить из дома и посадить на коня. Коня! Интересно, за мной карету прислали? Зачем же я все-таки понадобилась старому хрычу…»

К разочарованию Кати ни кареты ни другого интересного экипажа во дворе не оказалось. Представительный запросто подхватил ее за талию и усадил боком на свою лошадь. Торм ободряюще подмигнул, ловко взобрался в седло и потрусил рядом. Перед отъездом Катя даже не успела поменять платье, только передник сбросила на руки дрожащей Грейте.

– Я скоро вернусь, вот только улажу это недоразумение и вернусь. Мне вообще нечего там делать, ты же знаешь.

Глава 9. Ульфенхолл

Дорога к замку Феодала досталась Кате нелегко. Оказывается, ездить на лошади не такое уж приятное приключение. Особенно, если ты сидишь, прижатая боком к малосимпатичному амбалу, который велит тебе крепче держаться за его руку, чтобы не свалиться под копыта во время перескока через очередную грязную лужу или ручей.

Может, если бы Катя сама могла усесться поудобнее, ногу, например, перекинуть как мужчина, взяться за поводья… Но и тогда ей пришлось бы ощутить на себе все кочки и колдобины. Да, что за день сегодня такой!

В довершение всех неприятностей она вдруг вспомнила, что не вынула пирожки из печи, а если Барг о них забудет в свете случившихся событий? Настроение хуже некуда.

Наконец впереди показались каменные развалины и Кате торжественно сообщили, что это – не что иное, как ворота в поместье Ульфенхолл. Она совершенно расстроилась.

Мало того, что приличного рыцаря в доспехах здесь не найти, так еще и замок, наверно, похож на средневековый курятник – холодно… мрачно… плесенью пахнет… полная антисанитария.

Вот тебе и экскурсия во владения местного олигарха! И чего тогда от самого хозяина ожидать?

По мере приближения к постройкам, ее впечатление от увиденного начало постепенно меняться. В том, что это действительно была внушительная стена из каменных валунов, сомневаться не приходилось.

А за ней располагались будто по цепочке – звенышко за звенышком – разнообразные строения, то ли загоны для скота, то ли армейские казармы. Катя смутно разбиралась в средневековой архитектуре. Возле некоторых таких «казарм» стояли вооруженные мужчины, все пожилые и степенные на вид.

«А если меня не скоро отпустят, а если не проводят, я же тут потом заблужусь, а кругом одно мужичье… ой, мамочки, как мне выбраться из этой передряги целой и невредимой!»

Впереди показались конюшни и хлева, по двору в рассыпную разбежались куры, рядом, надрываясь, залаяли псы, будто желая сорваться с цепей. У Кати голова кругом шла от такой чехарды, она едва держалась за руку своего спутника, вертела шеей в разные стороны, пытаясь побольше увидеть.

«И ведь ни одной женщины… Неужто все живут в гареме у Старика. Да ни за что… никогда!»

И вот, к некоторому ее облегчению, впереди показалась служанка с ведром, вероятно, несла помои до ближайшего свинарника. Вокруг теперь стоял тяжелый дух скотного двора. Катя хоть и провела детство в деревне, но родители ее отродясь столько живности не держали.

«Еще немного, и я свалюсь в обморок. Это не замок, а ферма какая-то… Кошмар!»

В ответ на ее слабый стон Представительный сухо заметил, что до самого замка им еще предстояло ехать куда-то вглубь укрепленных стен, теперь уже украшенных небольшими башенками с бойницами.

Когда же наконец лошадь остановилась возле высокого каменного здания характерной конфигурации, у Кати уже не было сил чему- либо удивляться.

И даже когда появился тот самый сероглазый мужчина, что поздоровался с ней на празднике, она равнодушно опустилась в его протянутые руки, позволила принять себя с лошади и поставить на землю. Только пробормотала еле слышно:

– И вы здесь живете, а где же ваш господин?

– Какой еще господин? Если ты про Короля, так он в Гальсбурге, а больше для меня господ нет!

Такой ответ Катю не очень удовлетворил, при чем здесь король… она же спрашивала про барона.

– Я хотела бы поговорить с хозяином, кое-что прояснить.

– Вообще-то мы уже разговариваем, и я полагаю, вам захочется отдохнуть с дороги, переодеться во что-то более подобающее вашему статусу.

От усталости и избытка впечатлений Катя совсем ничего не поняла. Стояла и смотрела на интересного мужчину перед собой.

«Почти брюнет. Мне никогда не нравились брюнеты – все они высокомерные, центрами Вселенной себя считают, а вот глаза у него необычные – с искорками».

– Вы позволите проводить вас в замок? – нетерпеливо спросил Сероглазый.

– Что?

Катя растерянно заморгала, не расслышав вопрос, а на лице Сероглазого отразилось недовольство.

Да Веймар был просто в бешенстве!

Стоило догадаться, девчонка невероятно глупа, до сих пор не поняла с кем разговаривает, уставилась на него своими большими глазищами и почти не мигает. Но хорошенькая, и Волк странным образом затих, поскуливает себе блаженно, зажмурившись, словно уже готов перевернуться на спину и подставить животик, чтобы приласкала.

Да что он нашел в ней? Ничего особенного! Смазливая мордашка, стройненькая фигурка. Даже худовата на вкус Веймара, впрочем, под ее балахоном и не разберешь. Вот если б раздеть… Но пришлось отогнать фантазии, потому что Волк начал особенно рьяно ворочаться и ворчать.

Может, у нее какой-то удивительный запах? Жаль, в человеческом обличье Веймар не мог ощутить его в полной мере. Чуткое обоняние барона уловило лишь ароматы свежеиспеченного хлеба и корицы, а еще топленого молока и горячего меда.

Неужели Зверь был настолько голоден, что выбрал себе в невесты стряпуху? Веймар решительно отказывался это понимать.

Сам он выпечку не любил, предпочитая не слишком прожаренное мясо и старое доброе вино из виноградников с Цветущих Холмов. Маленький Народец поставлял дубовые бочки с этим дивным эликсиром по всему Дэриланд и земли Лостанов были первой остановкой на их торговых путях.

К превеликой радости еще первого Веймара, а уж Хорган Свирепый вовсе не скупился, расплачиваясь тяжелыми королевскими золотыми за густой пряный напиток, что веселил душу и вдохновлял тело на новые подвиги. Или бесчинства.

Нынешний владелец Ульфенхолла старался нектаром Блаженства не злоупотреблять. Тем более его Зверь в этом с ним был полностью солидарен. И зачем-то выбрал стряпуху. Веймар едва мог скрыть раздражение:

«Волосы в муке, растрепанная, будто спала на сеновале. Стоит как статуя и губы кусает, а губки у нее, словно две наливные вишенки, не они ли так пахнут медом…»

Барону вдруг нестерпимо захотелось лизнуть пухлую нижнюю губу девушки или сказались пристрастия Волка? Отчего-то сейчас Веймар не мог отличить желания Зверя от своих собственных. И это тоже было довольно странно и непривычно. Вот так напасть! Гра-арр!

– Пойдемте, я покажу вам ваши покои! Выберете служанку на первое время, она поможет переодеться к ужину. Встретимся за столом!

И Катя словно во сне последовала за Сероглазым внутрь каменного дома, который, видимо, и считался собственно замком. Но вместо того, чтобы изучать его винтажную обстановку, она почему-то внимательно разглядывала широкую спину провожатого, стараясь угадать его место в имении.

«Наверно, главный администратор. Хорошая должность, можно задирать нос!»

Внутри высокого холла было тепло и достаточно света. По некоторым книгам и фильмам у Кати сложилось убеждение, что средневековые хоромины обвчно мрачные и холодные, с крохотными окошечками, с грубой тяжелой мебелью и неотесаными хозяевами, которые умеют лишь глотку драть на пирах да челюсти врагам крушить на поединках. И ведь Катя во многом была права.

Только надо отметить, что замок Ульфенхолл строился еще при первом Веймаре, а тот любил свежий морской воздух и просторные светлые комнаты, а еще огромные, железом кованые сундуки со всяческим добром, награбленным с торговых суденышек.

Прошлым своим Старый Викинг очень гордился и потому после раздора с ярлом, увез с побережья много всякого барахла, ценного и не очень – всего, что могло бы напоминать прежние яростные схватки и сладостные победы.

Хоргана Свирепого из старых запасов прадеда интересовало лишь оружие и вино, а вот его сын – юный Веймар с удовольствием копался в многочисленных сундуках и ларях, извлекая на свет потускневшие от времени кубки и подсвечники, монеты старинной чеканки со стертыми профилями Древних Королей, истлевшую одежду и обувь, пожелтевшие клыки Крылатой Твари и чешую морского Змея.

Здесь же хранились карты и даже чьи-то записи морских и сухопутных походов, запечатленные на коже ягненка отличной выделки для пытливых потомков.

И книги… Читать молодого Волка учил добродушный Торм, тогда у него еще была левая рука.

У Кати глаза разбежались при виде чопорного убранство комнат, но вот в коридоре появилась женщина преклонного возраста и несколько тетушек помоложе. Сероглазый устало вздохнул и повернулся к спутнице.

– Знакомься, это Нарида. Она следит за моим домом, впредь вам придется делать это вдвоем, если ты, конечно, захочешь заниматься хозяйственными делами. Постарайтесь друг с другом поладить, потому что женской ругани я здесь не потерплю.

Говоря последние слова, Веймар обращался больше к старой нянюшке, чем к будущей невесте, но Катя все восприняла по своему и заметно приободрилась.

«Ага! Барону нужна помощница в доме, что же я сразу не догадалась! Он оценил на празднике мой тортик и хочет, чтобы я работала у него на кухне. Это их главная экономка, а Сероглазый управляет поместьем.

Здорово же барон устроился, наверно, целыми днями ест да спит, ему даже „гарем“ не нужен. Красотища! Только зачем мне переодеваться к ужину? Жить ведь я здесь не собираюсь, ой-ой, наверно, будут только на выходные в деревню отпускать. И, конечно, никакого оформления по ТК».

Она доброжелательно поклонилась Нариде:

– Здравствуйте! Я – Катарина, можно просто Катя. Я совершенно не устала и наряды менять мне ни к чему. Может, мы сразу же на кухню пройдем? Чего ждать, быстренько все приготовим и я смогу вернуться в Лост. Надеюсь, мои пирожки не сгорели, и Барг вовремя достал их из печи. Я немного волнуюсь, они с ягодами на меду, за ними особенно нужно следить. И… и леди меня называть не надо – зачем?

В коридоре воцарилась гробовая тишина. Катя растерянно смотрела на четверых притихших женщин перед собой и в поисках поддержки перевела взгляд на Сероглазого, а тот вдруг широко улыбнулся, едва подавив смешок.

А потом, к полному изумлению Кати, вдруг запрокинул голову и оглушительно расхохотался. Эхо сводчатых потолков немедленно разнесло его голос по всему замку. Давненько Веймар так не веселился.

«Она такая забавная малышка!»

А уж как одобрительно ворчал Волк, просто наслаждаясь ее присутствием. Наконец-то Зверь был полностью доволен.

Катя немного смутилась и, чтобы сгладить возникшую неловкость, продолжила:

– Очень рада знакомству! У вас здесь очень интересно, я прежде никогда не бывала в таких больших… э-э-э… покоях. Это совсем не то, что по телевизору смотреть, уж поверьте!

Женщины помоложе совсем опустили головы, уперев взгляды в пол, а вот Экономка напротив уставилась на Катю цепким старческим взглядом:

– Хозяйство свое будущее намерены оценить, проверить, как я веду дела, что ж – понимаю. Конечно, давайте начнем с кухни. У меня там полный порядок, могу вас заверить! Я хоть не молода, но никто в Ульфенхолле не скажет, что Нарида запустила дом, а Лостан питается отбросами. Прошу вас идти за мной… госпожа!

Катя была несколько удивлена холодным и немного воинственным тоном пожилой женщины. «И что плохого я ей сделала?»

Она даже хотела прояснить ситуацию у Сероглазого, но тот уже быстрым шагом удалялся по коридору, несмотря на все протесты Зверя внутри.

Веймар отчетливо понимал, что сейчас лучше оставить женщин наедине, пусть сами выясняют, кто будет править кастрюлями и сковородами. Его это не касается. Если Катарина сама не поймет, что к чему, за ужином Веймар ей доходчиво объяснит. И даже очень подробно распишет все, что ее ожидает.

И пусть потом сколько угодно хнычет и взывает к Богам – все претензии к Волку, хотя про Волка ей пока знать не следует. Пусть привыкнет немного, осмотрит будущие владения, восхитится новым нарядам и украшениям – женщины это любят.

Надо бы достать для нее каких-нибудь побрякушек из кладовки с драгоценностями. Сколько им уже валяться без толку. А девочка, наверняка, будет пищать от восторга. Все они одинаковы – эти вздорные куклы, правда, некоторые бывают очень хороши и желанны. Трудно совсем без них обойтись.

Значит, придется потерпеть некоторые стеснения в личном пространстве.

Веймар прекрасно знал, что странная девица прибыла из Другого мира, и неизвестно еще, какая у нее будет реакция на то, что Суженый время от времени будет бегать по округе в Серой шкуре. Примет ли она его таким, вот вопрос.