Kitabı oku: «Мой нежный хищник», sayfa 6
Глава 10. «Хозяйка!»
Дикая лошадь, устав от бескрайних прерий,
Однажды находит стойло и ищет шпор.
Тигр вбегает в клетку, захлопнув двери.
Дельфин не желает более видеть шторм.
Так устают от свободы – лихой и бурной,
Мечтают о тихой гавани, ищут дом.
Узор своей жизни чертя , как коньком фигурным,
Ведущий грезит кем-нибудь быть ведом.
Уткнуться в хозяйские руки, учуять порох,
Понять, что добыча – вкуснее из этих рук,
Носить поводок, позабыв о былых просторах,
Бежать, ощущая, как короток он и туг.
Но зверю известна скорость, и небо – птице,
Такого оттенка, не выдумаешь – синей!
Так кто же захочет Хозяином становиться,
Когда поводок тянет Тот, кто тебя сильней?.
Инна Рязанова
В крайней задумчивости Катя торопливо ступала за Наридой по узкому темному коридору в сторону кухни. Три спутницы семенили следом, немного поотстав, видимо, для того, чтобы пошушукать на счет странной гостьи. Катя расслышала, как они шепотом переговариваются между собой, покачивая высокими чепцами.
«Чего же они все тут напряженные ходят, хозяина, что ли, боятся? Как же он их запугал бедненьких… Ну, ничего – ничего! У нас директор хлебокомбината Николай Егорыч тоже был норовом крут, и то я от него никогда не пряталась, даже когда лично с проверкой являлся в наш цех. Неужто здесь испугаюсь какого-то доморощенного Тирана. Ни за какие коврижки не буду перед ним лебезить!»
Она сосредоточилась на происходящем, сделала строгое лицо и вошла внутрь огромной комнаты, откуда доносились запахи готовящегося на вертеле мяса и пряных трав, коим оно было густо облеплено.
«М-м-м… неужели шафран и гвоздика, еще сладковатый базилик… ага, что-то вроде эстрагона или нет, скорее розмарин… Ах, неужели свеженарезанная кинза – просто прелесть!»
Катя расслабилась и уже совсем ласково улыбнулась находящимся в помещении сотрудникам – двум пожилым мужчинам, четверым женщинам и одному мальчику, который ловко поворачивал над огнем довольно тяжелую на вид мясную тушу.
– Добрый день! Очень рада вас видеть! Меня пригласили к вам… гм… для обмена кулинарным опытом, так сказать. Меня обычно все здесь зовут Катарина и я…
Она хотела еще что-то добавить в знак приветствия, но Нарида вышла вперед и театральным жестом бросила на стол массивную связку ключей, пафосно обратившись к поварам:
– Вот ваша будущая хозяйка! Теперь она станет управлять замком, а я могу уйти на покой! Надеюсь только, что госпожа не выгонит меня во двор, как паршивую псину, и мне будет позволено иногда греться у вашего очага рядом с миской супа.
Катя округлила глаза и, раскрыв рот, уставилась на Экономку:
– Какая еще хозяйка? Не собираюсь я тут ничем управлять, что вы придумали. Мне это вообще не надо! Я здесь задерживаться не планирую, я должна сегодня же засветло вернуться в Лост, я там живу к вашему сведению. И не надо мне никаких ключей, я в кладовщицы не нанималась – это, знаете ли, материальная ответственность и все такое… нет-нет, я не согласна на вашу работу. Так барону и передайте!
Нарида скрестила руки на груди и теперь стояла, опираясь спиной о каменную стену с гордым и независимым видом:
– Сама скажешь Веймару, куда тебе надо вернуться. Хотела кухню увидеть – вот и смотри, а мне нечего свои условия ставить.
Катя даже задрожала от праведного негодования.
– А вы почему так сердито и грубо со мной разговариваете? Я вам кто – девочка на побегушках? Думаете, я хочу вас «подсидеть», сместить с тепленького местечка главной домоправительницы? Успокойтесь, мадам, мне это совершенно не нужно!
Нарида презрительно фыркнула, но Катя продолжила страстный монолог:
– К вашему сведению меня привезли сюда против моей воли, сказали, что со мной желает говорить ваш барон, так пусть явится и объяснит, чего ему от меня надо. А канитель с передачей кухонной власти меня совершенно не интересует, другую дурочку найдите и ей помыкайте!
Катя просто из себя вышла. Уфф! Что за день! Сначала чуть ли не волокут на коня, потом везут по отвратительной дороге мимо хлевов, а сейчас какая-то сумасшедшая старуха готова ей глаза выцарапать, знать бы еще за что…
– Да не нужна мне ваша кухня, не нужна! Командуйте здесь сколько влезет себе на здоровье и живите сто лет, мое-то какое дело! Я хочу домой! Где барон?
– Вы только что виделись с ним и скоро вновь встретитесь за ужином, – поджав губы, пробурчала вредная старуха.
– Это… как же так? Ой-ой-ой… боже мой, как стыдно и неловко!
Катя поискала глазами стул и, не найдя такового, тяжело уселась на деревянную лавку возле громоздкой столешницы. На разделочной доске перед самым носом лежала горка влажной зеленой кинзы. Делом пары секунд было подхватить пальцами верхнюю пышную веточку и сунуть себе в рот, чтобы думалось лучше.
«Что же получается… Сероглазый и есть барон! Ничего себе поворот! Как они его называли – Веймар де Лостан – звучит красиво и совсем он не старый… и не толстый, а наоборот – высок, подтянут и мускулист».
Неожиданно для себя самой она начала припоминать облик мужчины, снявшего ее с лошади и проводившего вглубь замка, бросив «на съедение» озлобленным теткам, точнее, одной озлобленной тетке, которая стоит и до сих пор не сводит с нее маленьких прищуренных глазок.
Катя разумно решила заключить перемирие, надо же было до конца разобраться в сложившейся ситуации.
– Скажите, пожалуйста, зачем меня сюда привезли?
Нарида возмущенно дернула плечами.
– Поверить не могу, что вы ничего не знаете, и зачем делать такой невинный вид! Барон выбрал вас – теперь вы его невеста и наша будущая госпожа. Через месяц или пару дней, как уж он решит, вы станете хозяйкой Ульфенхолла.
Катя только подула на выбившуюся из косы прядь волос надо лбом. Ладони взмокли, сердце заколотилось.
– Жарко тут у вас… окна открыты? Что-то мне нехорошо…
Нарида заковыляла к столу и, усевшись на лавку сбоку, с внезапно возросшим вниманием стала оглядывать Катину фигуру.
– Вы ожидаете младенца? Это бы многое объяснило.
От такого вопроса Кате захотелось заплакать и немедленно оказаться дома, в родной Березовке. Как можно скорее! Да вот только как?
Она опасливо покосилась на экономку, но почему-то сейчас в глазах Нариды светился живейший интерес и даже искренняя радость. Не дождавшись ответа, она повелительно прикрикнула на служанок:
– Чего застыли? Госпожа хочет умыться с дороги. Живо принесите воды! Вы голодны, леди? Вы хотите отдохнуть? Может, я все-таки провожу вас в комнату, нечего здесь гарью дышать, это вам сейчас вредно. А я распоряжусь, чтобы наверх доставили что-нибудь покушать.
– Можно мне водички попить? И еще кусочек сыра, вон тот желтенький.
Надо сказать, что она еще с порога заметила на втором столе большую плоскую голову влажного сыра, обернутого в белую марлю. Катя с самого детства обожала сыры, самые разные сорта от мягкого солоноватого адыгейского до твердого благородного Маасдам.
А здесь, в Лосте, деревенский сыр показался ей необыкновенно вкусным, – еще бы, приготовленный без загустителей и консервантов, из-под домашней коровушки, пасущейся на вольных лугах.
Сыра в поселке было много, ровно как и творога со сметаной, – Катя с удовольствием лакомилась чудесными продуктами каждое утро в семье пекаря Барга. Для них-то это была самая дешевая, простая еда, в то время как для девушки, пережившей студенческие годы в городе далековато от «родных хлебов» добрый ломоть свежайшего ноздреватого сыра был истинным деликатесом.
Стоит ли избегать мелких радостей жизни? Катя была очень голодна, ведь занявшись с утра стряпней, она даже позавтракать не успела и в дороге пропустила обед. А сейчас предстояло набраться сил перед решающим разговором с сероглазым Бароном, которому вдруг пришла блажь на ней жениться.
Так зачем отказывать себе в удовольствии вкусно пообедать, тем более, если оно может оказаться последним. Катя четко знала, что замуж не выйдет ни за барона, ни за кого-то еще в чужом малопонятном мире, а если некий Самодур начнет приставать…
Ух, она что-нибудь придумает непременно… вот только доест утиное бедрышко с розмарином и допьет бокал разбавленного вина.
О своем возвращении в комнату на втором этаже замка Катя помнила, только была немного удивлена, что стены коридора раскачиваются так, что приходилось удерживать их руками. Но было даже забавно, помогало отвлечься от разных волнений текущего дня.
Из трех предложенных служанок она выбрала самую молодую и курносую. И ничего страшного, что девчушка раньше служила помощницей на кухне. Вот Катя съедет отсюда, и Сирма сразу вернется к своим прямым обязанностям.
Катя же здесь не надолго, потому что чистосердечно поговорит с бароном и тот непременно отправит ее домой. Она знает, как его убедить… Не зря же прочитала столько романов про Средневековье, уж кое- что намотала на каштановый локон.
Сирма помогла будущей хозяйке прилечь на широченную кровать посреди комнаты и начала стягивать обувь с уставших ног.
– Может, вы желаете принять ванну, госпожа? Не хотите освежиться после дороги, такая жара стоит всю неделю, кругом пыль.
Катя снисходительно улыбнулась:
– У вас тут и водопровод имеется? Или тебе придется воду из колодца с улицы таскать а потом еще греть? Я же в ледяной воде ни за что мыться не буду, я вам не морж. И лишних хлопот доставлять тоже не хочу.
– В кухне всегда есть бадья с горячей водой, ее постоянно подогревают, мы принесем снизу несколько ведер и разбавим холодной здесь, – успокоила Сирма ее тревоги.
Служанка приоткрыла соседнюю дверь, что располагалась прямо в стене спальни, и Катя увидела, что за ней скрывается уборная с большим деревянным корытом и каким-то странным устройством вроде унитаза.
«Ловко устроено!
Я думала, у них под каждой кроватью ночной горшок предусмотрен, а здесь прогресс – трубопровод с холодной водой прямо из реки, пить ее, конечно, нельзя, но отчего бы не помыться…».
Через полчаса Катя погрузилась в теплую душистую воду, куда расторопная Сирма добавила коричневатый травяной отвар, обладающий способностью мылиться.
Но не успела она выбраться из глубокого корыта и завернуться в льняную простыню, предложенную служанкой, как обнаружился новый сюрприз. Оказалось, всю ее прежнюю одежду уже успели унести, а Катю ожидало белое платье с золотой вышивкой у выреза лодочкой на груди.
– Нет, позвольте, зачем же я буду чужую одежду надевать! Принесите мое старое платье! Оно может и простенькое совсем и не вполне соответствует вашему дресс-коду, но оно мое – я в нем сюда приехала, в нем же и вернусь в Лост.
– Простите, госпожа, платья нет, Нарида велела его убрать, вы можете позже сами ее расспросить. А пока… надели бы другое – оно красивое и очень дорогое. Говорят, принадлежало прежней госпоже, правда, она наряжалась в него всего лишь один раз. Благочестивая госпожа Лея не прожила долго… жаль, все вспоминают ее добрыми словами.
Катя злорадно хмыкнула:
– Ага! Поня-я-тненько… Одну жену он уже уморил, теперь новая потребовалась. Просто барон – Синяя Борода!
– Кто жену уморил? Хорган? Ну, вообще, верно, – ахнула служанка.
– Ты же сама только что сказал – «прежняя госпожа», значит, ваш Веймар был раньше женат? – Катя накинулась на служанку с допросом.
– О, нет, нет, никогда! Он не очень любит женщин, я даже не слышала, чтобы в замке жила его возлюбленная, а вот другие господа частенько меняют девушек в постели и… ох, особенно служанок. Хвала Богам, что наш Барон не таков!
– Так кто же тогда эта Лея, скончавшаяся раньше срока?
– Лея де Лостан – мать господина Веймара, – охотно рассказывала Сирма. – Она тоже была взята из простой семьи и… ах, старый Хозяин был с ней очень суров.
Катя немного смутилась, уже другими глазами посматривая на предложенное ей платье. Может, и правда, примерить разочек.
– Скажите, а оно чистое? Мне полагается под него какая-то рубашка? Не на голое же тело надевать…
Сирма немедленно подала Кате сорочку из почти невесомого полотна, и та с удовольствием ее на себя натянула. А сверху и само платье, и вот когда оно мягкими волнами окутало ее стройную фигурку, служанка восхищенно ахнула:
– Вот же чудо! Да оно словно на вас пошито, и рост и плечи… все, как у вас, даже ничего не придется подшивать, какая радость! Осталось только подсушить вам волосы и уложить их в прическу, как подобает.
– А тебе не кажется, что немного узковато на бедрах? И слишком уж обозначилась грудь. Я так не привыкла ходить. Немного вызывающе, разве нет?
– Вы просто красавица, моя госпожа! Платье сидит на вас идеально. Я в этом кое-что понимаю, мой отец шьет сапоги в поселке. У него много заказов.
Катя вздохнула обреченно: «Ну, раз сапоги…»
И больше не спорила, позволив Сирме колдовать над своими локонами, расчесывать их и снова заплетать в несколько замысловатых кос, укладывая наверх и вбок. Катя загрустила. Перед глазами вдруг снова появилось лицо Сероглазого – то жесткое и надменное, как на вчерашнем празднике, то удивленное и словно бы удовлетворенное – сегодня у порога этой комнаты.
«Выдумал тоже – жениться! Пусть баронессу себе из местной знати ищет или у них тут принято брать в жены покорных крестьянок, чтобы проще было затем их тиранить. В моем случае на покорность может не рассчитывать! И все равно страшновато. Вот если бы он знал, как мне вернуться в мой мир. Была бы тема для разговора, а так…»
Чем быстрее приближалось время ужина, тем тревожнее становилось у нее на душе.
«А если его ничем не проймешь? Если он скажет – женюсь и точка, что мне делать? Пригрозить, что спрыгну вниз с какой-нибудь его башни… Да не хочу я прыгать, было бы из-за чего… Ладно, послушаем сначала его требования, может, еще все и обойдется. К мирному соглашению придем сообща».
Солнце лениво скатывалось за горизонт, когда в комнату Кати заглянула Нарида. Вид у нее был доброжелательный, правда, она бы изо всех сил старалась сохранить прежнее строгое выражение лица.
– Барон ожидает в большом Зале. Вам надлежит немедленно спуститься вниз.
– Слушаюсь и повинуюсь!
Катя отвесила экономке церемонный поклон, сказала сама себе: «Ни пера, ни пуха…», а затем, высоко вскинув голову и подобрав длинный подол белоснежного одеяния, направилась за старой кормилицей навстречу судьбе в облике загадочного Феодала.
Глава 11. Сговор на волчьих условиях
Веймар увидел, как избранница прошла через высокую арку Большого Зала, направляясь к его столу, и горло сжалось, словно в когтистых лапах. На мгновение почудилось, будто вернулась Лея – вот матушка сейчас подойдет близко, положит прохладную ладонь на его постоянно горячий лоб и тихо скажет: «Как ты спал сегодня, мой мальчик?»
Но та, что остановилась сейчас у другого конца длинного стола, все-таки заметно отличалась от матери. Во-первых, Лея постоянно сутулилась, втягивая голову в плечи, словно опасаясь внезапного удара, вечно ходила с опущенными глазами и виноватой улыбкой на бледном лице.
Катарина же стояла прямо, расправив плечи, и довольно уверенно глядела вперед, чуть сдвинув темные брови. Волосы ее отливали золотом в последних лучах заходящего солнца, заглянувшего напоследок в украшенные мозаичными витражами огромные окна Зала.
Ослепительно хороша! Веймар даже поверить не мог, что перед ним та же самая «булочница», прежде ходившая в серой мешковине. Сейчас изысканное белое платье выгодно подчеркивало все женственные изгибы прелестной фигурки, плотно облегало высокую пышную грудь и округлые бедра. Гибкая талия была узко перехвачена плетеным золотым пояском.
А это милое, раскрасневшееся личико, а блеск этих карих глаз под длинными черными ресницами, чуть дрожащие розовые губки, которые Веймару снова захотелось немножечко прикусить…
Неужели еще придется благодарить Зверя за такое сокровище!?
Совсем скоро великолепная женщина будет принадлежать Веймару – когда он захочет и как захочет, ведь она станет его законной супругой. Всего-то через полтора месяца! Барон немедленно пожалел, что сам же назначил столь долгий срок до свадебной церемонии. Пожалуй, и пары недель бы хватило на подготовку. Катарина тоже бы успела привыкнуть, зачем так долго ждать.
Но теперь уже отменять решение было поздно. Не то, чтобы Веймар боялся пересудов челяди, но слово де Лостана должно быть нерушимо. Если барон сказал, что свадьба состоится через полтора месяца, значит, так тому и быть!
Но вот Катарина обратилась к нему чуть дрожащим голоском:
– Я думаю… я полагаю… нам следует серьезно поговорить, господин барон! И я категорически рассчитываю на скорейшее урегулирование всех имеющихся недоразумений.
При звуке ее голоса Волк вдруг по-щенячьи взвизгнул, и Веймар резко уперся ладонями в стол, потому что Зверь чуть ли не бросился вперед, чтобы, поджав хвост, на брюхе подползти к Хозяйке.
«Что-о-о? Хозяйке?!»
Веймар чуть сам не зарычал вслух от возмущения.
Девчонка тут еще без году неделя, а Волк ей уже руки лизать готов… и все остальное, что она только пожелает. А дальше? Веймар внимательно прислушался к себе – так и есть, Зверь уже считает девицу своей полноправной владычицей. К немалой досаде человеческой ипостаси.
– Вы случайно дар речи не потеряли, Ваша Милость? Или Светлость… простите, я не сильна в древних титулах.
Не понимая истинной причины молчания барона, Катюша решилась на сарказм. Веймар тотчас опомнился, невероятным усилием воли заставил Волка притихнуть и сухо пригласил девицу к столу.
– Прошу для начала разделить со мной трапезу, леди.
– Никакая я вам не леди… и вовсе не желаю ей быть! Зарубите себе на носу! Я решительно требую, чтобы вы отправили меня обратно в деревню, откуда привезли едва ли не силой. Я не выйду за вас замуж, так и знайте!
Катя разом выпалила все заранее заготовленные фразы и даже сама обалдела от собственной дерзости. «А ну, как рассердится и начнет на меня орать! Не люблю я скандалов… и скандалистов».
«Хоть секи меня бичом, хоть руби меня мечом,
Только вот твоей супругой я не стану ни почем!»
(с)
Да она вовсе не боялась этого Сероглазого! Ну вот, ни капельки. Абсолютно! И пусть сколько угодно зубы свои белые скалит и сверкает глазищами. Еще при первой встрече в Кате поселилась какая-то странная уверенность, что ничего плохого барон ей сделать не сможет. А вот почему-то не сможет и все тут!
Веймар только криво усмехнулся, разве он ожидал чего-то другого? Сразу же было ясно, что девица из Другого мира не бросится ему на грудь и рук целовать от снизошедшего на нее счастья тоже не будет.
– Какова же причина вашего отказа? – вкрадчиво спросил он.
Катя задумалась на пару секунд.
«С чего бы начать…»
И она решила начать издалека, с верхних пунктов длинного списка причин, по которым она – ну, никак не могла стать баронессой де Лостан.
– Во-первых, я вам не ровня! Вы – барон и Ваше Сиятельство или Высочество, а я простая крестьянка, я пирожки и булочки пеку. Хотите и вам испеку, мне не трудно.
– Ваши отговорки – сущая чепуха! – буркнул Веймар. – Мои предки были морскими разбойниками и приставка «де» появилась у нашей фамилии лишь пару веков назад, после того как мой дед присягнул Гальбо («чья родословная не менее туманна…») Мы не заносчивы и не придаем большого значения титулам и чистоте крови.
– Я из бедной семьи и, увы, не молода, – притворно тяжко вздохнула Катя.
– А я, как вы могли бы уже заметить, отнюдь не беден, скорее наоборот, и ваше… хм… приданое мне совершенно ни к чему. А что касается возраста – я старше вас лет этак на пятнадцать как минимум. Мне даже нравится, что вы рассуждаете и выглядите как… хм… взрослая леди, а не испуганная девчонка.
«Нашелся гурман! Ну, я тебе сейчас расскажу, насколько я взрослая».
Катя поняла, что пора пускать в ход аргументы посерьезнее.
– Но вы меня совсем не знаете! Для вас это в порядке вещей – брать в жены совсем незнакомую даму? А что до меня, так я вообще только сегодня поняла, что барон – это вы. Невероятно! Я думала, что вы старый и…
Она вовремя прикусила язык и немного покраснела под тяжелым взглядом барона.
– Могу вас заверить, леди, я еще не достиг полного расцвета своих сил. Мужчины в нашем роду живут очень долго, даже слишком долго для человека, если, конечно, с ними не случится беды…
Ей показалось или Веймар действительно смачно щелкнул зубами, а потом продолжил:
– До нашего бракосочетания еще больше месяца «к моему сожалению…», у вас будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к Ульфенхоллу и ко мне.
– О, да! – патетически воскликнула Катя. – Домик-то у вас прелестный и кухня, что надо, но я все-таки не могу понять, с какой стати вам приспичило жениться именно на мне. Почему я? Вы, что же, с первого взгляда в меня влюбились – прямо у водопоя? Честное слово, я зелье приворотное в воду не подмешивала.
Веймар только пренебрежительно хмыкнул.
«Девчонка! Нашла чем пугать Волка…»
– Вас избрали для меня Боги! Мне этого достаточно. И вам придется смириться.
Катю внезапно осенило предположение.
– Вот оно что! Какое-нибудь предсказание… мне, например, тоже много чего нагадали в свое время.
И тут она вздрогнула, моментально и дословно вспомнив слова старенькой бабы Стеши: «Властный, суровый, богатый муж, будешь в золоте ходить и на серебре есть».
– Только при чем здесь волк…
Веймар тотчас насторожился:
– Какой еще волк? О чем вы, леди?
– Нет, нет, ничего, это я так… вспомнила кое-что не к месту.
Катя снова возвела карие очи на барона.
– Получается, вы и сами не очень-то хотите этого брака, верно?
Веймар не ожидал подобного вопроса и немного замялся:
– Спорить с Богами я не стану. «А уж с Волком и тем более, мне с ним еще лет сто бок о бок существовать».
Осторожно приблизившись к высокому креслу, на котором восседал барон, Катя решила вытащить последние козыри.
– Понимаете, я должна поставить вас в известность… м-м-м… есть еще одно серьезное препятствие для нашего брака.
Голос у нее невольно задрожал, но она постаралась взять себя в руки и продолжила:
– Насколько я знаю, вельможи вашего уровня берут себе в жены только невинных девиц. Я же… простите… таковой уже не являюсь.
Катя смущенно усмехнулась, краснея и опуская глаза, чтобы немного скрасить горечь известия, решила немного польстить:
– Я же не знала, что ко мне посватается сам де Лостан!
Веймар смерил ее понимающим, насмешливым взглядом и прислушался к себе. Факт, только что озвученный Катариной, кажется, совершенно не беспокоил Волка. А что до самого Веймара – тот никогда не имел особой охоты возиться с девственницами. Лично Веймар никакой беды не видел в том, что девица уже…
И тут внезапно барона охватило жуткое раздражение. Он зачем-то представил, что к его женщине прикасался раньше другой мужчина, и она ему это позволяла, даже, возможно, сама желала чужой ласки. Волк внутри угрожающе зарычал, но Веймар только сухо спросил:
– Вы были замужем?
– Нет, но мы планировали пожениться, а потом мой жених увлекся другой девушкой. А когда стал проситься обратно, я его уже не приняла и не простила.
Губы у Кати скривились, в носу защипало, грустные воспоминания теперь были вовсе ни к месту. Что ей теперь до Витюшки… Тут, знаете ли, судьба решается, муженек нарисовался с родовым имением и есть вероятность целого выводка детишек.
А Волк же, словно ощутив смятение и печаль хозяйки, тоже напрягся и чуть не завыл в голос, желая немедленно подбежать к Катарине и уткнуться мокрым носом в подол ее платья. «Хозяйку обидели, а его не было рядом…»
– Ты до сих пор его любишь?
Веймар и сам не заметил, как обратился к Катрин на «ты», а когда заметил, даже не стал поправлять – «она моя будущая жена все-таки… довольно церемоний, пусть привыкает…»
– Нет! – твердо сказала она, отвечая на вопрос барона и тут же продолжила блестящую мысль, что пришла ей в голову.
– И с тех пор, как меня обманул мой первый мужчина, я дала обет вовсе не выходить замуж! Я торжественно поклялась остаться старой девой до конца своих дней. Ну, может, и не совсем девой, но вы понимаете…
«Блестящая идея! И пусть попробует мне что-нибудь возразить!»
Но Веймар был словно из камня сделан, даже бровью не повел.
– Пустые отговорки! Женские клятвы – грош им цена! Вы станете моей женой Катарина.
– Но… но я же призналась вам в непреодолимом препятствии! – жалобно пробормотала она.
– Насколько я вас понял, препятствия-то как раз уже нет, – мрачно заметил барон.
Катя покраснела до корней волос и принялась до боли кусать губы, ей вдруг стало невыносимо стыдно. Продолжать разговор на деликатные темы совершенно расхотелось.
– Я дала клятву… о… о безбрачии!
– Не стоит волноваться на это счет! Ваша клятва осталась в Другом мире и не распространяется на Дэриланд.
– Что? Что вы сейчас сказали?
Катя едва ли не бросилась к барону, чтобы за плечи его пристрастно потрясти.
– Вы знаете, что я из Другого мира?
Веймар равнодушно пожал плечами.
– Конечно, знаю! И он очень схож с нашим. Только у вас по небу люди летают внутри огромных Железных Птиц, а у нас есть Крылатые Твари. Однако и там и здесь люди женятся и одним и тем же способом заводят детей.
Катя прижала ладошки к пылающим щекам:
– Но тогда… тогда вы, возможно, знаете, как мне вернуться? Вы же должны знать… Веймар…
Барон отвернулся, чтобы не видеть прекрасные умоляющие глаза, смотревшие на него сейчас с великой надеждой. Сердце вдруг снова кольнуло воспоминание о матери. Когда-то Лея смотрела на него так же… и он даже смог ей помочь, избавив от гнусного муженька. Плевать, что тот приходился ему отцом.
– Веймар! Я вас прошу, умоляю…
Его раздирали противоречивые чувства, из самых глубин души поднялись на свет давно уже неведомая жалость и сочувствие.
– Нет! Вы навсегда останетесь в Дэриланд со мной.
Вероятно, это было жестоко с его стороны, но разве у него был выбор? Даже при самом горячем желании он бы не смог уговорить Волка вернуть девушку обратно. Даже не стоило и пытаться!
Это означало бы разбудить в Звере неукротимую ярость и погубить Ульфенхолл со всеми его обитателями. И не только поместье. Волк одобрительно заворчал, Волк был совершенно уверен, что собрат не позволит хозяйке его покинуть.
Катя почти упала на стул и несколько театрально зарыдала, облокотившись на массивную поверхность столешницы. В гробовой тишине жалобные стоны разносились, кажется, по всему замку:
– Чудовище! Вы самое настоящее злое чудовище! Я вас ненавижу… ненавижу… Это все из-за вас… Я хочу домой…
Веймар набрал полную грудь воздуха, он терпеть не мог женских слез, да еще в собственном замке у себя под носом. «Ты доволен? Этого ты хотел?» Волк тоже заскулил и заставил барона приблизиться к плачущей девушке.
– Успокойтесь, леди, не все так плохо, как вам сейчас кажется. Мы могли бы с вами договориться, Катарина. Я мог бы позволить вам повидаться с родными из вашего мира.
Она немедленно перестала плакать и, продолжая глубоко вздыхать, зашмыгала носом, ища взглядом хоть какое-то подобие салфеток. Веймар с невозмутимым видом положил перед ней беленькое полотенце, украшенное затейливой вышивкой в виде родового герба Лостанов – когтистая волчья лапа под двумя скрещенными мечами на фоне корабельного паруса.
Воля и независимость, верность принципам и сила духа, смелость и доблесть, отвага и честь. Как гласит древний девиз всех поколений де Лостан: «Свобода и верность!» Не противоречиво ли высказывание сие… Однако, Веймар очень уж им гордился, полностью примеряя на себя, на свою полузвериную суть.
– И что же мне нужно сделать, чтобы вы позволили увидеться с родителями? – осторожно спросила Катя.
На лице Веймара появилась довольная улыбка. «Наконец-то начала понимать…»
– Мы должны будем прийти к взаимовыгодному соглашению. Вы становитесь моей супругой, и как только подарите мне первого младенца, неважно, сына или дочь, я не столь щепетилен на этот счет, как некоторые знатные лорды… Так вот, как только вы родите, я изыщу вам возможность побывать дома, обнять матушку и отца. После чего вы, разумеется, снова вернетесь в Дэриланд к любящему супругу.
– Но вы меня даже не любите! – упрекнула она.
Веймар задумался на мгновение и как мог более мягко сказал:
– Уверяю вас, Катарина, любовь вовсе не обязательное условие на первом этапе брака! Конечно, я буду любить и уважать вас, как законную жену, как леди Ульфенхолл… мать моих детей.
– Я вам не инкубатор, не курица-наседка, не суррогатная мать! – вспыхнула Катя. – Вы… вы просто варвар какой-то, вы – шантажист. Диктатор… Я… я пожалуюсь Королю!
Веймар открыто рассмеялся.
«Право, она такая находчивая… и остра на язык. С ней может быть очень хорошо, когда перестанет дичиться. Одни эти сверкающие глаза… и соблазнительная грудь, что так высоко поднимается при ее учащенном дыхании. Угораздило же меня придумать полтора месяца, какого Бешеного Могра я должен ждать, тем более, что она уже не очень невинна! Но позже… позже… пусть сперва смирится и успокоится… нам предстоит очень долго жить вместе, зачем начинать с обид».
А вслух насмешливо сообщил:
– К вашему сведению, леди… Его Величество каждый год настоятельно требует от меня обзавестись потомством. Известие о моей женитьбе чрезвычайно порадует старика Гальбо! А все ваши претензии он воспримет как блажь капризной красавицы. Тем более, до короля-то еще надо добраться, а я не намерен отпускать вас из поместья.
– Да вы же и детей, наверняка, не любите! Таких чудовищ, как вы, маленькие дети только раздражают! Они вам только «для галочки» нужны, потому, что так положено – продолжение рода и все такое… Вы, вообще, ничего о детях не знаете, а они должны рождаться в любви! И я хочу, чтобы мой муж меня по-настоящему любил и наших детей тоже.
Веймар даже с кресла привстал, потому что при разговоре о будущих щенятах Волк просто завертелся на месте, совершенно счастливый одним только предвкушением. А потом Зверь на полном серьезе вознамерился броситься к хозяйке, дабы облобызать ее белые ножки.
– Сидеть! – рявкнул Веймар во все горло и на весь огромнейший Зал.
Катя чуть со стула не свалилась, невольно откинувшись назад.
– Это вы мне? «Ни фига себе заявочки!» Я, кажется, и так сижу… мне, что же теперь на колени перед вами упасть, именно этого добиваетесь? Да вы совершенно не умеете себя вести, вам не жена нужна, а рабыня Изаура. Ни за что! И не смейте на меня орать, я вам не прислуга!
– Простите, Катрин… я не хотел вас испугать – это другое. Совсем другое.
Веймар чувствовал себя мерзко, поскольку Зверь и привлекательная девчонка выводили его из себя, словно сговорившись. А что будет дальше? Дальше – то что? Скорее бы добраться до общей спальни, вот там бы он показал ей, кто здесь на что имеет права… и кто как умеет себя вести.
– Я устал с вами спорить.
– Быстро же вы утомляетесь! – ехидно заметила Катя. – Может, вам вообще не следует жениться? Поберегли бы лучше здоровье.
