Kitabı oku: «Блуждающие чародеи. Миниатюры. Стихи. Рисунки»

Yazı tipi:

Посвящение
С любовью посвящаю книгу памяти предков.
Дорогие мне фамилии:
Кисельман
Клигер
Баркан
Гольберт
Папины
Яловецкие
Розенберг
Живатовские
Павлоцкие
Ландер
Маневич
Головицер
Дорман
Франк

Благодарность

Благодарю за помощь в создании книги друзей и коллег:

Ольгу Клюге

Нину Дымшиц

Татьяну Циркину

Юлию Шатохину

Ирину Яловецкую

Елену Колат

* * *

Реальность, преображенная фантазией

Содержание искусства проявляется силой переживания в единстве со взлетом фантазии. Мы часто говорим: он талантлив, ему дано природой. Но бывает и по-другому – некий человек не подозревает, чем наполнена его душа, вдруг берет краски, копеечное железное перышко и неожиданно для себя соединяет цветовые разливы, штрихи со своей памятью. Нечто похожее случилось у моей подруги Рены Яловецкой.

Рена, ну что можно сказать о твоей новой книге «Блуждающие чародеи» – что она развивает предыдущие темы, что ты хранишь доступный тебе, а теперь и твоим читателям детский мир, что творчество включает в себя преображенную фантазией реальность, что, быть может, тебя когда-то заставляли учить гаммы, а со двора тонкие крики друзей и солнце сияет, и ты одна в слезах, долбя по ненавистной клавиатуре, знаешь цену безотчетному братству в счастливой детской беготне, и только ты знаешь: там во дворе музыканты, там главное событие твоей жизни, но какое до них дело родителям, они тиранят свое чадо, убежденные, что творят вундеркинда дворового разлива.

А может, и не было никакого усердия за фортепиано, это моя фантазия, а была музыка, и музыканты явились, но простыл их след; они в твоей душе дуют в трубы, бьют в барабаны, и звучит нетрезвая скрипка, а перед тобой – открытая акварель, и ты, насыщая кисточку краской, улетаешь мечтой в то сладостное время, разливая ее в радужных озерах, ручьях, тропинках.

Твоя память одушевляет и проявляет сквозь время тот давний оркестрик. Вот этот кларнет, кажется, Изя, а тот долговязый Гурий, который усердно дует в трубу, на него стреляет глазами красотка двора Дебора, а ты ей грозишь (про себя, конечно) стиснутым потным кулачком, но, все поняв, Елиазар улыбнулся, проложив смычком длинный, только тебе одной предназначенный звук. В дуновении флейты растворился Ефрем, Яков крутит в воздухе барабанными палочками – жонглер, одним словом, Эмиль надсадно взвизгивает смычком, а птицы на плечах, коленях передразнивают его, аккомпанируют. За контрабасом не виден совсем Иоаким. О, как хочется подрасти, влюбиться вот в него, скрытого контрабасом, он остановился, усердно «перепиливает» смычком огромный музыкальный короб. Скорей бы подрасти и влюбиться, я бы этой Деборе тогда бы показала! Они сплетают звуки, подмигивают друг другу, кисточка зависает над бумагой, вот-вот, еще мгновение, и они растворятся в слепящем до слез воздухе.

Сладостно сияние детского рая. Ты продлеваешь его своими линиями, чтобы чей-то внимательный взор сквозь пелену времени услышал опьяненный воздухом праздник. Творчество учит ходить, ты падаешь, встаешь, идешь дальше.

Рена, мысленно живя в еврейском местечке, ты переложила через память на бумагу то, что композитор запечатлевает нотными закорючками. Твои акварели звучат, и, быть может, вправду кто-то услышит твоих музыкантов сквозь твои рисунки и сочинит звучащее изображение. И пусть этим кто-то будет ребенок, который без тирании родителей сядет за фортепиано или возьмет скрипку, и, о, чудо, под его пальцами польется наивная мелодия, о которой автор и не подозревал, как ты когда-то не думала, что ты тоже художник.

Твой Юра Норштейн

Бродячие музыканты клезмеры
Предисловие

Где и как хранится память? Только ли в голове и в словах? А что сохраняют жесты и ритмы, прикосновения пальцев и губ, сочетания линий и красок? Что отзывается в биении и замирании сердца, в навернувшихся ненароком слезах, в побелевших щеках и улыбке? И разве мы помним только то, что пережили сами? Разве не прячется в нас – в генах и клетках, в суставах и жилах – память наших предков? И эта память бессловесна. Она всплывает немыми видениями, знакомой интонацией, безотчетной тревогой, спонтанным смехом. Как и откуда всплывают воспоминания – тайна. Но когда они обретают зримые, слышимые, словесные формы – случаются настоящие чудеса. Умение уловить воспоминания и поделиться ими с другими людьми – настоящий талант. Им одаряет новорожденных Мнемозина, древнегреческая богиня памяти, матушка всех муз.

Однажды Мнемозина обратила внимание на девочку Рену, которая родилась в сибирском городе Красноярске среди потомков повстанцев, высланных в XIX веке из Польши. Рена выросла, вышла замуж, переехала в Москву, вырастила сына Аркашу, потом стала бабушкой Кости и Лёни, а потом стала прабабушкой Леночки. Долгие годы в мире кино знали и уважали киноведа Рену Константиновну Яловецкую. Но там, и даже в семье, не знали о даре, полученном ею от Мнемозины. А Рена вспоминала детство, соседей, городских чудаков и тихо писала стихи да рассказы.

В один прекрасный день начали случаться чудеса. Сначала родился сборник рассказов Рены Яловецкой «Сибирские палестины». За ним вышли в свет еще две книги – «Синий свет» и «Ехали леди на велосипеде». В еще один прекрасный день припомнилась детская радость от цирка. Но мало написать про ловкость акробатов, про смелость дрессировщиков и сообразительность зверей, про шутки и проказы клоунов – их ведь надо показывать. Тогда Рена взяла ручку, кисти и краски – и случилось еще одно чудо: оказалось, что она умеет воспоминания рисовать. Так появилась книжка ее рисунков и стихов «Дуралеи».

А тут вдруг в памяти Рены всплыли места, где она никогда не жила: местечки Польши и Галиции, Литвы и Беларуси, Украины и Молдовы. Она вспомнила местечковых бедняков, говоривших на местных языках и на языке идиш. Увидела молчаливых ремесленников и их разговорчивых жен, которым удавалось трудом, добротою и юмором спасать свои семьи от голода и от бед. Услышала клезмеров – эти бродячие музыканты умели печаль переигрывать в радость, чтобы спасать людей от уныния. И случилось чудо этой книги: Рена смогла воскресить на бумаге исчезнувший мир – нарисовала его и стихами приправила.

Узнавайте и радуйтесь, добрые люди!

Наум Клейман

Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.