«Трилобиты. Свидетели эволюции» kitabından alıntılar
Для меня самым удивительным лингвистическим открытием стала бедность норвежских ругательств. В действительности есть только… одно — farn, что означает просто «черт возьми!», но любой хорошо воспитанный викинг считает его очень скверным. Этим словом освящалось каждое наше экспедиционное несчастье. Если молоток ударял по пальцу, нужно было подскочить и воскликнуть: «Farn!» Если в море безвозвратно улетала превосходная окаменелость, нужно было зашипеть, а затем про себя пробормотать: «Farn!» Если ураган уносил всю провизию и вас гарантированно ожидала голодная смерть, бедный норвежец должен был взгромоздиться на валун и прокричать ветру: «Fa-a-rn!» Порой, поверьте, случай требует несколько иных выражений.
Земля двигалась, перевозя на себе пассажирами камни, скалы и окаменевших животных — свидетельства исчезнувших морей. Ископаемые, казалось, были обречены на забвение.
Мы можем только подивиться, как вообще уцелели окаменелости — отчаянные стойкие солдатики — под натиском тектонического исполина.
Трилобитоносная плита выглядела так, будто на нее заползла уйма больших мокриц и там умерла.
В напряженной породе кварцит, где только возможно, заполняет пустоты; получаются узоры, похожие на клубок взбесившихся спагетти.
Ископаемый мир - это блеклый мир, и только воображение может его раскрасить.
Кто не хватал на пляже дохлого крабика?
Для геолога это означает, вот он, в поле, много-много часов колотит камни, слой за слоем, метр за метром, трилобит за трилобитом, пальцы разбиты в кровь, ноги промокли, тучи комаров зудят и кусают (особенно в районе Нью-Йорка!), а наградой за все это будет возглас: «Ничего не изменилось!»
Смотреть глазами трилобита - значит собирать информацию по кусочкам, так и хочется сказать: по трило-битам.
Быть может, даже не стоит и задаваться вопросом, создан ли мир, чтобы было на что взглянуть, или глаза существуют, так как в мире есть на что посмотреть. Но если все же на мгновение задуматься, то неизбежность зрения отступает чуточку назад... Вообразите мир, в котором глаза так и не появились - ни у насекомых, ни у рыб, ни у млекопитающих, ни у человека. Это нетрудно - другие чувства возьмут на себя восприятие окружающего. Это будет мир прикосновений, мир щупиков, мир, где ненужные взгляды заменятся лаской.
Классические языки были sine qua non - обязательными для образованного слоя общества, необходимым языком-посредником, а вовсе не изящным способом удивить какого-нибудь простака вставленным иностранным словцом или цитаткой.
