Kitabı oku: «Monsta.com: Повышение без возврата», sayfa 4

Я несколько раз неуверенно кивнула, предчувствуя, что желание леди «побыть просто девушкой» может стать тем еще геморроем. Однако, мне не дали как следует обдумать эту мысль и погоревать в очередной раз над своим положением.

В комнату уверенной, почти модельной походкой, вышла Дженнифер. И тут мы все обомлели. Свой наряд она, должно быть, собрала из разных костюмов, найденных у Айрис. На ней была пышная фиолетовая юбка до колена с заметным черным кружевным подъюбником, черный облегающий топ, похожий на жилет с большим вырезом на груди, и закрепленными выше локтя длинными расклешенными рукавами из полупрозрачной фиолетовой материи. Микел даже успела уложить волосы в два забавных круглых пучка, прямо как у Сейлор Мун, только без кос.

Подруга уперла руки в бока и смотрела на нас чуть насмешливо. Теперь я узнавала ее такой, какой она была в Нью-Йорке, до всего, что случилось с нами. Яркая, сияющая, как настоящая звезда, и невероятно одаренная. Глядя на нее можно было смело соглашаться с утверждением, что талантливый человек талантлив во всем. А еще, что талант не пропьешь, хотя мы временами пытались.

Но все это исчезло, растворилось, стоило в ее жизни появиться магии и… Эндрю.

«Ты действительно так сильно его любишь? Настолько, что готова позабыть о собственной свободе? Я не понимаю…»

– Ну все! – голос Айрис привел меня в чувство. – Твоя очередь, Крис!

Та от души засмеялась, поднимаясь мне навстречу, отчего мое лицо совсем некстати вытянулось.

– Моя? А Мария? – я решила прибегнуть к последней возможности оттянуть неизбежное.

– А Мария терпеть не может костюмированные вечеринки, – вступила в разговор сама леди Корбин. – Обойдусь одной маской!

Принимая свою судьбу, я пошла к шкафу. Меня грела одна надежда – я обязательно найду у Бах что-то простое и незатейливое. Но не тут-то было.

– Нет уж! – бросила Айрис, заметив, что я потянула руки к платью ледяной принцессы. – В наказание за то, что ты пыталась отказаться от веселья, ты должна одеться или в форму японской школьницы, или горничной или кроликом «Плейбоя»! Все наряды там – в шкафу!

Я с досадой втянула в себя воздух.

– А рожки-то снять можно? – если мне удастся выторговать хотя бы это, я уже буду счастлива.

– Да, если ты выберешь наряд секси-кролика…

«Какие же вы у меня жестокие бываете, леди!»

***

На самом деле, все оказалось не так уж плохо. Короткая плиссированная юбка в красную шотландскую клетку и гольфы до колена, конечно, заставили меня почувствовать себя немного неуютно, но белая блуза с длинным рукавом и клетчатый галстук нравились мне гораздо больше. Уж точно больше, чем форма горничной, которую я век не надену, после знакомства с Мими, и корсетное боди с кроличьим хвостом, черная бабочка и белые манжеты, что надевают на вечеринки модели мужского журнала.

Айрис и Мария ушли к себе. Нам с Джен оставалось только дожидаться, пока они вернутся, и мы все вместе спустимся к выходу из отеля. Айрис обещала, что все будет по высшему разряду: Роллс-Ройс Фантом, ее проверенный водитель, шампанское и немного закусок.

Их не было очень долго пока, сначала, а потом и Микел, которая сидела за моим ноутбуком, не услышали, что в коридоре кто-то припирается. Голос Бах я опознала почти сразу, но споривший с ней человек говорил тихо и спокойно.

Мы с Джен обменялись красноречивыми взглядами, схватили каждая свой пиджак, чтобы не замерзнуть ночью, ключ-карты от номера и телефоны. А потом вывалились в коридор.

– Ты имеешь никакого права ничего мне запрещать! – почти выкрикнула Айрис, стоящая к нам боком посреди узкого коридора, и топнула ногой.

Теперь уже она была без очков, лисья маска по-прежнему была сдвинута набок, а ее внешность сейчас стала другой. Черты лица сделались тоньше, особенно брови. Какими-то более усредненными что ли. Смазалось прежде заметное испанское происхождение девушки. Кожа стала чуть более светлой. Наверное, это иллюзия, чтобы скрыть личность.

Я медленно перевела взгляд, заранее зная, кого увижу рядом с ней.

– Айри, я не запрещаю, я предостерегаю и советую все тщательно обдумать…

Драйден стоял прямо напротив своей бывшей воспитанницы со сложенными на груди руками, так что эти двое перегородили дорогу к лифтам. Мария, лениво привалившаяся к стене плечом, не лезла в ссору. Лишь пару раз нервно поправила на лице бордовую венецианскую полумаску.

Ничто в нем не выдавало в Ван Райане озабоченности или гнева после вчерашнего инцидента с вампиром и лисами. Разве что директор был явно раздосадован упрямством, с которым Айрис решила подойти к празднованию Хэллуина.

– Знаешь, Драйден, я еще, конечно, ребенок в твоих глазах, – начала Айрис, прижимая пальцы к виску. – И, скорее всего, для тебя им навсегда и останусь, но иногда людям надо просто делать то, что хочется. Само собой, если речь не идет о нарушении закона… Иначе, что это за жизнь такая?

Полукровка смежил веки и тяжело вздохнул, а потом посмотрел в нашу с Джен сторону. Проснувшаяся темная синева глаз. Нередко это единственный способ понять, испытывает ли он эмоции вообще.

И все-таки он был разражен всем происходящим куда больше, чем ему бы хотелось показать. Особенно, когда увидел, что именно надето на его агентах, исполняющих обязанности Защитников.

– Боги, да за что мне все это? – наконец, Драйден не выдержал и снова повернулся к Айрис, прикрывая лицо рукой.

– Что, не нравится, как Кристина выглядит в короткой юбке? – вдруг подколола его Бах, так что мне автоматически стало неловко. А еще это наводило на мысль не поняла ли она чего-то важного.

Не отрывая ладони от лица, Ван Райан устремил на нее холодный взгляд, который бы припечатал бы к месту даже меня, но только не Бах.

– Будь по-твоему, – Драйден выпрямился, поправил галстук и одернул пиджак, снова демонстрируя деланную сдержанность. – Если тебе и Марии я действительно не могу приказать не высовывать нос из отеля, то моим агентам очень даже.

Меня обожгло изнутри, а руки сами собой сжались в кулаки. Да, я не хочу никуда ехать. Да, готова провести все свое свободное время в отеле, если так предписывает мне мое руководство. И, да, я тоже не в восторге от своего «костюма», но сейчас его слова разожгли во мне злость.

– Да? – Айрис пару раз хлопнула ресницами и сделала напуганные глаза. – А ты уверен, что без девочек мы не наделаем чего-то еще более страшного и предосудительного?

После чего она хитро и даже немного хищно улыбнулась, предчувствуя, что после такого ее точно не отпустят без пары агентов.

Это сработало. Сработало на двести процентов. К несказанному облегчению девочек, Драйден впервые на моей памяти решил сдаться. Да еще и так быстро, что само по себе показалось мне очень подозрительным.

Ван Райан даже собирался вернуться в свой номер, но, оглянувшись на прощание, решил добавить:

– Настоятельно рекомендую воздержаться от ночной прогулки, ради вашего же блага…

Вновь ставший спокойным и чуть отрешенным взгляд скользнул по нашей объединившейся в коридоре девичьей четверке. Мне даже показалось, что он  остановился на мне чуть дольше, чем положено, а я была единственной, кто не спешил к лифту, впечатывая каблуки в ковровую обивку.

После его слов Айрис замерла на миг, чтобы не оборачиваясь прошептать и она знала, что ее услышат:

– Я хочу верить, что «наше благо» – наше дело…

Затем мне пришлось поспевать за девочками, придерживая короткую юбку сзади, потому как она недвусмысленно покачивалась от быстрой ходьбы.

Стеклянный лифт с золотым прожилками на гранях принял нас в свое нутро и захлопнул створки. Окончательно отрезал нас от Драйдена, который все еще наблюдал из коридора.

Прозрачная кабина плавно скользила вниз по огромному атриуму, точно повторяющему внешнюю форму отеля – треугольник со скругленными углами высотой в тридцать три этажа. Для меня все еще это было слишком роскошным. И это заставило меня забыть о сцене с Ван Райаном. Смотреть, как к тебе приближаются далекие подсвеченные фонтаны на первом этаже и сверкающие витрины дорогих бутиков и кафе, было почти нереальным.

Айри стояла ближе всех к стеклу, отвернувшись от нас и изучая свое отражение. А мы смотрели ей в спину. Думаю, она прекрасно чувствовала это. Мне послышался звук, похожий на легкое шмыганье носом. Я хотела податься вперед, но Бах взяла маску лисы за нос и надвинула на лицо. Теперь была видна только нижняя часть лица девушки и ее искрящиеся изумрудным цветом глаза.

Дальнейшая поездка в лифте прошла в полном молчании. До машины со знакомым водителем мы также добрались, не проронив ни слова. Разместились так же, как когда-то давно, при нашей самой первой встрече: Айрис и Мария – лицом по ходу движения, а мы с Джен – спиной к водителю.

Роллс-Ройс тронулся сразу. Я с опаской поглядывала в окно на удаляющуюся фигуру швейцара у входа в отель. Он стоял по стойке смирно и даже не смотрел в сторону автомобиля, хотя на нем не было номеров. Точнее, что-то там все-таки было, но стоило мне попытаться к ним присмотреться, как цифры начали плавать и перетекать из одной в другую. Жили своей собственной жизнью, но, похоже, это не вызывало никаких вопросов у людей вокруг.

Боковым зрением я заметила, что Айрис протянула в нашу с Джен сторону какую-то деревянную шкатулку. Я дернулась, как от удара током. В голову тут же хлынули воспоминания дня, когда Симона Кейн под личиной юноши в маске везла меня к Маркусу.

Бах заметила это, чуть сузила глаза и постаралась изобразить ободряющую улыбку.

– Вампирские флэшбеки? – сидевшая рядом со сложенными на груди руками Мария вклинилась в наш бессловесный диалог. – Это же просто шкатулка с масками! Вот не ожидала, что она тебя напугает…

Трудно было понять, она насмехается, шутит в своем стиле или констатирует очевидное.

Почему-то я скопировала улыбку Айрис, но вышло что-то еще более кислое и вымученное. А может, и просто злое? Потому что Джен тотчас выбросила руку в сторону, словно разделяя меня и Марию барьером.

– Все, брейк, разошлись! – тут же осадила нас подруга, а Мария уставилась в окно, изображая игнор.

Айрис открыла шкатулку, в которой действительно обнаружились две черные лакированные полумаски жесткой формы. Они были абсолютно идентичны, но подошли бы, пожалуй, под любой костюм.

Пока я поджимала губы и поглядывала на содержимое коробки как на двух свитых в клубок змей, Джен, не тратя времени, схватила одну маску и принялась надевать. Я последовала ее примеру неуверенно, все еще вспоминая другую темную утробу дорогой машины и другую маску. Без прорезей для глаз. Ту, что погрузила меня в непроглядный мрак. Ту, которую нельзя было снять самостоятельно…

Когда я, придерживая маску рукой, повернулась к Джен, то на какое-то время застыла. Она тоже застыла, а потом очень мягко усмехнулась, будто вернулась в старые добрые времена в Нью-Йорке.

Впрочем, тут было над чем посмеяться. Мы выглядели как две мега-странные супергероини, прорвавшиеся на белый свет из чьего-то воображения. Может, даже не слишком здорового.

За окном проплывал город, залитый светом тысяч окон, рекламных вывесок и огней. Иногда на глаза попадались фонарики в форме тыкв, призраков и тому подобного. Шампанского и закусок мне не захотелось, даже когда они появились в салоне на парящих подносах.

Я пила медленно и без энтузиазма. Иногда поглядывала на Джен и Айрис. Последняя это быстро заметила. В какой-то момент она остановила взгляд на мне, поднесла бокал к губам и чуть улыбнулась.

– Ты чему-то удивляешься? – почти ласково спросила она.

– Да…Ты такой шикарный дипломат, когда дело касается дружбы, но…

– Но в отношениях это совсем не так, верно? – закончила за меня Бах и сделала глоток шампанского.

Я скупо кивнула в ответ. Одна ее фраза про «найду, из-под земли достану и убью» стала почти крылатой среди своих.

– Что ж… – протянула Айри. – Я каждый раз пытаюсь что-то изменить, но выходит не очень.

Она только безразлично развела руками.

– Тебе нужно что-то с этим делать! – вступила в беседу Мария, горделиво закинув ногу на ногу и величественно придерживая бокал за ножку. – Иначе так и не выйдешь замуж, а если выйдешь, то брак не продержится долго! Нужно всегда идти на компромиссы…

– О-о-о, – начала Джен, прищуривая глаза через прорези маски. – А ты точно уверена, что уже можешь так рассуждать?

Корбин начала краснеть, поняв по тону голоса, куда Микел клонит. Цвет ее щек стремился сравняться по цветовой гамме с бордовой маской.

– Не ваше дело… – буркнула она, отвернулась к окну и тоже сделала глоток шампанского.

Похоже, леди Мария все еще оставалась «девой» Марией, а разговор как-то сам собой превратился в подкалывание самой категоричной участницы нашей компании. Впрочем, мы все уже просто не могли сдержаться, потому что кто-то слишком любил поучать других.

Однако то ли благодаря алкоголю, то ли благодаря разговору общая атмосфера в Роллс-Ройсе начала становиться более теплой и непринужденной. Как и наш настрой. Поэтому к первому клубу мы приехали уже совсем не такими мрачными, как покидали отель.

«Трамп Токио» никому из нас совершенно не понравился. Даже Марии. Пафосный интерьер, весь в золоте, включая обивку диванов и позолоченные головы животных на стенах. Какая-то чересчур бессмысленная роскошь.

В клубе «Сибуя» танцпол оказался слишком хорошо освещенным. И тут тоже можно было ослепнуть от декораторских изысков – колонны и барные стойки сплошь усыпаны мелкими переливающимися кристаллами.

Машину с водителем пришлось временно отпустить. Все ночные заведения прятались на узких извилистых пешеходных улочках, заставленных автоматами по продаже газировки, холодного кофе и сигарет. Сейчас в районе Сибуя было полно молодежи из самых разных стран. Многие нарядились в костюмы и маски ради праздника. Кто-то махал нам руками и шутил на ходу, кто-то просто косился на немного странных иностранок. Возможно, из-за моего костюма школьницы-демона или из-за платья Айрис.

Мое только что поднявшееся настроение начало стремиться вниз, к прежней точке отсчета. Шампанское в Роллс-Ройсе меня просто не взяло, а ходить по клубам, пусть и пропуская по шоту в каждом, уже надоедало.

Наконец, мы оказались на улице с высокими, в человеческий рост, фонарями в форме широких цилиндров с закругленной верхушкой. На каждом из них был логотип и надпись «Камелот». Они и привели нас к клубу, в котором мы все-таки решили остаться.

Как только я положила пиджак в камеру хранения, к стоящей рядом Джен подлетела Айрис, сцапала ее за запястье, повела за собой. Подруга в мгновение ока опомнилась, успела схватить меня тоже и потащила в темный зал, где над танцполом к потолку крепилась круглая отражающая свет конструкция. Корбин горделиво сложила руки на груди и медленно зашагала следом.

Вспышки стробоскопа²² и проекции на экране позади диджейского пульта мерцали и отражались в большом диско-шаре, висевшем точно в центре помещения, и в редких узких зеркалах на стенах. По бокам танцпола возвышались столики на высоких ножках с круглыми столешницами, как в закусочных. Вот только посетители за ними не торопились принимать пищу. Принимали они что-то другое.

Лучи мини-проекторов и разноцветных лазеров гуляли по черно-белому шахматному полу. Скользили над толпой самой разношерстной публики, подсвечивая лица то с пугающим, то с провокационным гримом или макияжем. Вылавливая из сборища людей японца средних лет в очках и костюме девочки-волшебницы, медсестер с накладными клыками, кровью на губах и в коротких халатах, человека со странной конструкцией на голове, больше похожей на ведро с глазами, братьев Марио с зомби-гримом и еще сотни других персонажей и костюмов.

Я быстро осмотрела себя, скользнула взглядом по Джен и Айри и выдохнула. Что ж, кажется, на нас тут даже не обратят внимания. А вот Мария, напротив, слишком выделялась в толпе своим внешним видом и… степенью одетости. Кажется, несколько мужских компаний сразу обратили на нее внимание. Хотя что тут удивляться? Высокая блондинка с длинными волосами – ходячее воплощение традиционных представлений о европейском типе красоты.

Вдруг до сих пор игравший легкий дэнс-поп трек смолк, и в зале на несколько секунд воцарилась полная темнота. Над толпой пронесся нарастающий призывный гул голосов. Люди поднимали над головами руки, зажимая в них светящиеся неоновые палочки разных цветов.

Микел бросала сиротливые взгляды на единственные оставшиеся подсвеченными зоны – бары неподалеку от входа, которые примыкали к зонам вип-обслуживания. Мне даже показалось, что в ее сверкнувших глазах на миг мелькнуло сомнение: «А стоило ли сюда идти?»

Над сценой загорелся свет. Из-за кулис вышли два человека. Один был японцем с бородкой и завязанными в гульку на затылке волосами, а второй – молодым светловолосым парнем европейской внешности. Правда, оба выглядели так, будто принимают хип-хоп, как лекарство, с утра до ночи. Внутривенно.

Японец с бородкой встал за диджейский пульт, а светловолосый подошел к краю сцены, сбросил капюшон с головы и, к моему удивлению, тоже оказался японцем. Японцем с явной примесью европейской крови.

Хафу. В Японии детей от смешанных браков называют «хафу». Полукровки… Очередное искажение от английского, которыми так часто пользуются в этой стране для некоторых терминов.

– Че как, Токио?! – закричал в микрофон неизвестный исполнитель, заставляя меня очнуться от размышлений. – Пошумим в Хэллуин?

Со всех сторон раздались крики и одобрительный свист посетителей. Даже две танцовщицы на небольших рядом стоящих подиумах несколько раз высоко подпрыгнули на месте несмотря на огромные каблуки и платформу на сапогах.

Я только сейчас начала рассматривать их нормально. В кожаных шортах и лифчиках, с маскарадными крыльями черного цвета на спинах. С ярким макияжем и демонстративно-томным выражением на лицах.

Дым-машины по периметру зала будто ожили вместе с музыкой в стиле ар-н-би и юношеским мягким, но пластичным вокалом парня. Было в звучавшей мелодии что-то завораживающее и космическое. Все помещение начало заполняться белесыми облаками. Освещение над танцполом снова заработало в прежнем режиме. Голубые лазерные лучи пронзали собой мглу, окутавшую зал.

Одна из танцовщиц заметила мой откровенно завистливый взгляд… Когда-то я тоже подрабатывала в клубах. И мне это нравилось. Девушка издевательски оскалилась в неоновом освещении и взмахнула темными волосами.

«Ну, и хрен с тобой! Зато у меня грудь больше! Хоть и ненамного…» – ответила я самоуверенной усмешкой.

Вибрация эмоций рядом, и я повернулась, словно на зов. Что-то озорное и немного мстительное. Немного…

Джен уже стояла рядом с танцовщицами и кривила губы в заговорщической улыбке. Вернее, под одним из подиумов. Она поймала мой взгляд, подняла руку раскрытой ладонью вверх и растянула губы еще шире. Над ее пальцами на секунду мелькнули оранжевые искры.

Я выпучила глаза и хотела замахать руками, заставить Джен остановиться, но не успела…

Крылья танцовщицы, той самой, что еще минуту назад стремилась показать, кто тут хозяйка, медленно начали тлеть с концов, вспыхивая лишь на полсекунды, но не успевая дать дыма. Работавшая на соседнем помосте девушка с прямыми платиновыми волосами взвизгнула пронзительным ультразвуком, который все равно услышали, похоже, только я и Джен. Вторая танцовщица схватила за руку свою коллегу с подгоревшими крыльями, стащила с помоста и, пробиваясь через толпу, повела ее к входу в служебное помещение.

Я снова ошарашено посмотрела на Джен, а та только шутливо руками развела. Мол, подумаешь, ничего страшного, мелкая шалость, и та, чтобы проучить самоуверенную девчонку в лучшем положении, чем мы.

С моих губ невольно сорвался раздосадованный вздох. Во всей этой толпе я все еще видела только лицо подруги, в глазах которой плясали бесенята. Взявшись за стальной поручень помоста, она торжественно вспорхнула и поднялась над толпой. Джен улыбнулась от уха до уха и махнула мне рукой. Второй подсвеченный снизу спот рядом с ней оставался пустым. Я пожала плечами и тоже потянулась к поручню.

Стоило оказаться «на высоте» и ощутить, как вокруг скользят дым из генератора и лучи света, как во мне словно что-то лопнуло. Музыка и гомон людей тут же стали заполнять меня чем-то, что я могла охарактеризовать только как сладостный восторг или эйфорию… Ну, или как там еще можно назвать то состояние, когда на подкорке сознания не остается запретов. Когда есть только тело и звук. Это похоже на ощущение полета, но для меня оно во сто крат ярче и сильнее. Оно дикое и возбуждающее… Нет, я никогда не была превосходна в танце. И уж тем более, мне никогда не обойти в этом Джен. Но когда я танцую, то каждый раз чувствую себя по-настоящему свободной!

Да, наверное, это так.

Мне быстро стало жарко. Одежда уже была готова предательски прилипнуть к телу. Глаза слепило от вспышек стробоскопа, но я увидела, как Айрис шутливо погрозила нам пальчиком с «земли». Теперь можно только попытаться объяснить ей на пальцах, что мы ненадолго, пока не вернутся профессионалки.

Боже-боже, неужели проснулись мои прежние замашки? Но наконец я оттаяла. И была рада, что Ван Райан меня не видит.

***

Ему не нравилось. Эти резкие движения бедер, примитивные фигуры танца и положения тел. Никакие мастерство и артистизм не могли сгладить впечатление. В его представлении это было скорее вульгарно.

Внимательный взгляд голубых глаз вошедшего был прикован к лихо отплясывающим на крошечном пространстве двух помостов девушкам. Преимущественно к одной из них – рыжеволосой. Сейчас она не стеснялась ничего и выставляла свое тело напоказ. Каждое ее движение было пронизано откровенностью, привлекая пристальное и не слишком здоровое внимание посетителей в разных концах зала.

Его раздражало все: эта громкая современная музыка, которую он и прежде не жаловал, само заведение, где все пропитано запахом пота и непристойными, а порой и преступными помыслами, ее поведение, а также беззаботность собственных коллег. Но больше всего его раздражало то, как на рыжую девушку пялятся со всех сторон.

 Он мысленно себя одернул. Безусловно, точно так же смотрели и на Дженнифер Микел. Куда большее количество мужчин, чем на ее подругу. А за Айрис и Марией уже вовсю ухлестывала какая-то троица незнакомцев с европейским типом внешности.

Драйден снова посмотрел на ту, которой Небо по какому-то совершенно нелепому стечению обстоятельств даровало крылья. В вороте рубашки то и дело мелькала округлость груди и белое кружево бюстгальтера. Хотя в этом уже не было ничего страшного. Благодаря неоновым лампам, находившимся в этом клубе на каждом шагу, фасон нижнего белья любой одетой в светлую одежду девушки тут же становился достоянием общественности, равно как и отсутствие оного.

Он прикрыл глаза. Пульсирующие белые вспышки касались век, музыка будто царапала изнутри. Раздражающе… Но все же Драйден едва заметно усмехнулся. Эта бесстыдно отплясывающая девица и девушка, что так отчаянно защищала его всего пару месяцев назад, действительно одно и то же существо?

Девушка, что была рядом с ним неотрывно. Та, которую он умудрялся выводить из себя почти каждой фразой. Когда он стал… тем, кем стал.

Перед глазами, сменяя друг друга, поплыли картинки. Такие разные эмоции на лице рыжеволосого демона. Нахмуренные брови и надутые от обиды щеки, искренняя и яркая улыбка, спутанные по утрам волосы…

Теперь он помнил. Но в эти светлые и немного грустные образы всегда вклинивались другие воспоминания.

Запах сожженной кожи и волос… Перьев… Ее горящие глаза, прямо и безнадежно смотрящие на него.

«Не смей отдавать мне такой приказ! – он как будто наяву слышал сип Кристанны после того, как та оттолкнула его от себя. – Не лишай меня выбора!»

Тогда она была как щенок с огненной шерстью против белой волчицы и ее матерых волков.

И слезы. Он помнил собственные слезы, текущие по своим щекам. Вернее, по щекам ребенка. Этот мальчишка… Драйден словно чувствовал чужое присутствие. Где-то внутри себя. С того дня, когда это произошло, все изменилось. Мир, его мир, точно перевернули с ног на голову. Несколько раз подряд.

 Воспоминания вернулись не сразу, и, право слово, лучше бы не возвращались вообще!

Странные привычки, странные фразы в голове, странные желания… Например, жажда попробовать эту совершенно ужасную искристую газировку! Но если бы это были единственные из его новых проблем, которые принесли воспоминания…

Нет, вмешиваться в ход этой вечеринки он не станет. Ни сейчас, ни потом. Но вот незаметно проследить, чтоб его коллеги не вляпались в историю, было необходимо. Нужно лишь найти спокойное место и ждать.

Но что-то на уровне интуиции цеплялось крючочком за сознание. Среди нескольких сотен бьющихся сердец одно билось неестественно медленно для человека, гораздо медленнее, чем его собственное. И Драйден уже догадывался, чье именно сердце. Ведь стук каждого, так же, как и ритм дыхания любого существа, уникален. Только эту уникальность по-настоящему может услышать лишь вампир или тот, в ком кровь вампира. Похожим образом люди воспринимают тембр голоса или скорость речи. Если ты хорошо знаешь их обладателя, то они запоминаются, порой на всю жизнь.

Драйден медленно двинулся мимо танцпола позади танцующих. Теперь его звали, словно пытались вовлечь в игру. Он невольно усмехнулся.

Совсем не так, как раньше…

Охранник у вип-зоны, скрытой шторой из стеклянных бус, глядел на него невидящим взглядом. Высокий для японца и крепкий мужчина не среагировал, даже когда Ван Райан отодвинул в сторону полупрозрачный занавес. Охранника контролировали. По крайне мере, сейчас.

В отделенном от танцпола секторе на возвышении размещалось всего шесть диванов с серо-серебристой жаккардовой обивкой и квадратные столики с блестящей поверхностью. Все столики были заняты компаниями, кроме тех, что прилегали к расположенному в самом центре. Люди как будто сознательно держались подальше и не замечали ни его, ни его старого знакомого.

Именно за этим самым столом, закинув ногу на ногу, и восседал Рюи. Вампир отклеился от спинки дивана и едва заметно подался вперед, стоило Драйдену сделать шаг навстречу. Сакурай, как он теперь себя называл, казался спокойным, широко и протяжно улыбался, но держался вызывающе. Не прятал клыков. Лишь поигрывал ножкой бокала с красным вином, чуть двигая его по столу.

Он был одет в черный распахнутый пиджак, больше похожий на сюртук, со сложной золотистой вышивкой на рукавах и вдоль пуговиц, и шелковую сорочку с жабо, декорированным кружевом. Почти смешно. За растиражированным образом вампира прятался самый настоящий вампир.

К счастью, Рюи был один. Отвлекать хищника во время питания или обхаживания потенциальной жертвы Ван Райану совершенно не хотелось. Во-первых, потому что джентльмен не должен быть свидетелем личной жизни другого джентльмена. Во-вторых, потому что он не мог допустить, чтобы на его глазах причинили вред невинной или невинному. Не теперь, когда вся его жизнь связана с законом…

Когда-то в прошлом сидящий перед ним мужчина учился питаться не убивая. Не иссушая настолько, чтоб запустить процесс обращения. Но это было давно. Слишком давно, чтобы надеяться, что так оно и осталось.

– Знаешь, – начал вампир, снова с блаженством развалившись на диване, – я уже подумал, что ты хочешь целый вечер простоять на входе. Оберегая покой и… честь своих леди…

– Это было бы крайне глупым решением с моей стороны. Быстрее они заметили бы меня, только если бы я подошел вплотную, – сыронизировал Ван Райан. – Увольте…

– Ты изменился, – покачал головой Рюи, – но не так сильно, как тебе кажется… Все такой же принципиальный, как и в прежние времена, а ведь минуло более четырех столетий с нашей последней встречи.

– Я смотрю, ты неплохо осведомлен о моем нынешнем положении, – в ответ усмехнулся Драйден.

– Если хочешь жить, необходимо располагать информацией, – пожимая плечами, сказал вампир. Сменив позу с развязанной на более подобающую для нормальной беседы, он посмотрел гостю прямо в глаза.

– Значит, директор Федерального Бюро Расследований? Звучит, конечно, не так громко, как «председатель Комитета»…

Драйден поморщился.

– Я никогда не желал в полной мере быть председателем, и уверен, что никогда не пожелаю…

– Но твою кандидатуру выдвигали, разве нет?

– Теперь все это в прошлом. Род Вульфов добился почти всего, чего хотел. Более того, за последние несколько лет… произошло слишком многое. И, я уверен, в этом замешаны лояльные Вульфам люди, хотя прямые доказательства отсутствуют. Замешан в этом и кто-то из Высших вампиров…

– Насколько Высших? – заинтересовался Рюи и жестом пригласил Ван Райана присесть рядом с собой на диван, заваленный в честь кануна Дня всех святых подушками в форме скелетов и летучих мышей.

Драйден чуть приподнял бровь. Какая ирония…

– У меня имеются разные мысли по этому поводу… – принимая приглашение, с показательной отстраненностью ответил Ван Райан.

– Похоже, ты думаешь, что это Он?

Директор ФБР исподлобья воззрился на собеседника.

– Ты научился читать мысли?

– Нет, просто ты становишься предсказуем, – вампир поднял в воздух изящную кисть руки и сделал театральный жест. – Моей стихией всегда были эмоции, восприятие и манипуляция ими. Я не телепат.

– По странному стечению обстоятельств…

– То, что мои силы сформировались в нечто созвучное способностям Селестии, действительно лишь совпадение, господин высокопоставленный параноик.

Рюи улыбался и делал это довольно искренне.

– Может, ты и прав. Ему совершенно ни к чему все эти вещи, – тяжело вздохнул Ван Райан, – Просто время от времени Его мучает скука, и вот тогда жди беды…

– Какие высокопарные рассуждения о бедах! Быть может, ты забыл, что мой отец тоже пытался меня убить… – тон приемного сына Камидзе Горо стал откровенно издевательским. – Ах, да! Это же было на твоих глазах!

Полукровка затравленно глянул на вампира. Как выяснилось, Рюи все ещё помнил и свою обиду, и обещание показать ему другую жизнь на Материке, после того, как обращенного отверг отец. Но он не собирался обсуждать прошлое, хотя собеседник, очевидно, ожидал именно этого. Желая отвлечься от темы, Драйден бросил беглый взгляд на танцпол, чтобы проследить за тем, что там происходит.

Шторы из бусин не способствовали обзору, но суть все же улавливалась. Шоу в исполнении одного юного неугомонного демона и ее, как выяснилось, столь же неугомонной подруги, продолжалось. Кристина Джозефсон опять превзошла саму себя: в танце расстегнула рубашку снизу на своей форме и завязала ее под грудью. А Дженнифер только смеялась над поведением подруги.

Ван Райан невольно тряхнул головой, словно отгоняя непрошеное видение. Рюи с интересом наблюдал за реакцией.