Kitabı oku: «Жертва обстоятельств», sayfa 3

Глава 8

Они начали часто видеться. Эти встречи стали занимать практически все мысли Полины, принесли желанное успокоение и направили размышления совершенно в другое русло. После нескольких свиданий она, наконец, созрела, собралась с духом и выбросила все туалетные принадлежности Петра из ванной комнаты. Но вещи из шкафа ликвидировать не решилась, засунула все в пакет и забросила на верхнюю полку. Конечно, оставались фотографии и прочие мелочи, которые напоминали, что здесь когда-то жила семья, но боль потихоньку стала отпускать.

Новое знакомство перевернуло всю ее одичавшую жизнь. Появился человек, с которым было о чем, а главное, хотелось поговорить. С тем, что когда-то в прошлом и с Петром они делились самым сокровенным, память не желала уживаться.

Полина преобразилась не только внутренне, но и внешне. В глазах появился блеск, который вытеснил былую апатию и тоску, отчего они стали еще выразительнее. Даже старая одежда сидела на ней по-другому: цвета вдруг проявились, стали ярче, белая блузка, которая прежде усиливала бледность лица, теперь светилась от счастья вместе со своей хозяйкой.

Анна заметила разительную перемену, не удержалась и спросила:

– Ты последнее время такая жизнерадостная, улыбаешься часто, уж не влюбилась ли?

– Таблетки пью, антиозверин! – позволила себе Полина сострить.

Зная характер коллеги, Анна не стала допытываться, цепляться к ней перестали, а той больше ничего и не нужно.

Илья был рад, что его опасения не подтвердились. Девушка каждый раз с удовольствием принимала его приглашения, они весело проводили время. Появилось ощущение, что все ее переживания по поводу развода остались в прошлом. К ней все больше тянуло, но на последний шаг он долго не решался, боялся отпугнуть и все испортить.

А Полина, действительно, с головой погрузилась в новые отношения. Эти встречи помогали лучше средства от бессонницы справиться с болью, которая теперь уже почти не давала о себе знать. С утра была небольшая вялость, но все остальное время она чувствовала себя бодро, поводы для грусти исчезли, проснулись дремавшие силы, и энергии хватало на весь день. Засыпать стало намного легче, но снотворное она продолжала принимать на всякий случай.

Когда он первый раз прикоснулся к ее руке, это было в кафе, ее кисть моментально отреагировала и задрожала, но после его нежного поглаживания все быстро прошло. Стало так легко и уютно, в заледеневшие уголки души просочилось тепло, и они начали таять.

Очередным вечером после свидания Илья привез Полину домой. Она уже успела привыкнуть к его присутствию, он практически постоянно занимал ее мысли, как постоялец, нашедший себе желанное пристанище. Всякий раз прощаться не хотелось, но она знала, что сейчас последует поцелуй, которого она так ждала с предвкушением.

Он приник к ее губам. Это стало необходимостью, словно только таким образом и можно было поддерживать жизнь в ее истощенном организме. Вот, оказывается, откуда брались все силы! Потом Илья прислонился к ее лбу своим, погладил по щеке, затем по волосам.

– Пригласи меня к себе… – прошептал он на ухо. – Или поехали ко мне…

Илья озвучил и мысли Полины. Она и сама почувствовала непреодолимое желание задержать его, потому вцепилась руками в плечи и не хотела отпускать.

– Пойдем, – ответила она тоже шепотом.

Откуда в нем это? Опыт или телепатия, но все ее сокровенные мысли нашли свое воплощение. Тело, как после длительного летаргического сна, ожило, закостеневшее прежде, теперь оно обрело пластику и удивительную гибкость. Достаточно было ласковым мужским рукам пройтись по его изгибам. Близость смуглой кожи опаляла все внутри исходящим от нее пламенем, превращая в пепел и тут же воскрешая.

– Ты такой внимательный и чуткий! – улыбнулась она уголками губ, на большее уже не хватало сил.

– Сбылась моя детская мечта! – Илья продолжал ее обнимать, слегка поглаживая по плечу.

– Ничего себе, какие откровенные мечты были у тебя в детстве!

– Просто мама часто называла отца чутким, а я всегда хотел походить на него. Я думал, что чуткий, это тот, кто нюхает и хорошо разбирается в различных запахах. Что-то вроде парфюмера, только это слово я тогда еще не знал.

– Вот оно что!

– А ты кем хотела стать в детстве? Только не говори, что бухгалтером, ни за что не поверю!

– Нет, конечно. Даже не знаю… – она посерьезнела от воспоминаний. – Помню, что мечтала стать невидимкой, чтобы никто меня не видел и не слышал, а я могла бы бывать там, где захочу.

– И где же ты стремилась побывать?

– Рядом с нашим домом была пекарня-кондитерская, оттуда всегда так вкусно пахло… Вот туда я бы частенько наведывалась!

– Ты, оказывается, сладкоежка!

– А ты это еще не понял? Не замечал, что я постоянно заказываю в кафе что-нибудь на десерт?

– Нет, я думал, ты впрок отъедаешься, пока угощают! – посмотрел он с хитрецой.

– Ах, вот ты какого мнения обо мне! – поддержала она шуточное настроение.

– Именно такого!

Илья стал ее щекотать, и Полина завизжала, так как никогда не могла спокойно выносить подобное испытание. Они резвились на постели, как малые дети, боролись понарошку, смеялись, потом одновременно замерли.

– А знаешь, я рад, что твоя детская мечта не исполнилась!

– Почему?

– Ну, как бы я тебя встретил, если бы ты была невидимкой?

– Унюхал бы, ты ведь чуткий! – рассмеялась она.

– Вот, значит, как!

Они продолжили свои игрища, но постепенно движения стали плавными, перешли от забавы к поцелуям, чуть поостывшие тела требовали подогрева. И вскоре их температура начала зашкаливать до сотрясательной дрожи.

Конечно, Полина не предполагала, что после произошедшего Илья встанет и уйдет или отвернется к стенке и заснет. Но и тот откровенный разговор, что состоялся между ними, стал неожиданным. Ей так не хватало душевного тепла, и он дал то, в чем она больше всего нуждалась.

Глава 9

Чувства поглотили обоих. Виделись они почти каждый будничный день, а если не получалось, то обязательно созванивались. Теперь, когда отношения перешли на новый уровень, им уже не всегда хотелось куда-нибудь идти. Иногда они заезжали в кафе, чтобы поужинать, а порой ехали к Полине или, реже, к Илье и что-нибудь заказывали с доставкой на дом.

Ему безумно хотелось провести вместе с ней все выходные, но он знал, что это время принадлежит ее сыну, и он ни разу не обмолвился о своем тайном желании. Эту тему они не обсуждали, но он чувствовал, что материнское сердце тяжело переживает разлуку с сыном, и встречи ей необходимы, как воздух. Однако сама мысль, что она видится не только с сыном, но и с бывшим мужем его просто убивала. Что, если в один прекрасный день он предложит ей начать все сначала? Даже если допустить вероятность того, что в ней не осталось к нему ни капли чувств, вдруг она решит согласиться ради сына?

В нем росла потребность хоть каким-нибудь образом прикоснуться к той, неведомой для него части ее жизни. Важно было понять, что там случилось и что происходит сейчас. Илья решил вызвать ее на очередной откровенный разговор во время ужина у нее дома.

– Расскажи о своем прошлом. Мне не нужны пикантные подробности о твоих отношениях с бывшим мужем или другими мужчинами, но что-нибудь, чтобы я лучше смог тебя узнать.

– Другими мужчинами?.. – она улыбнулась. – Так получилось, что другие мужчины – это ты.

– То есть? – он удивленно на нее посмотрел.

– Мы с Петром познакомились на первом курсе в университете. Пять лет вместе учились, после вуза сразу поженились и спустя еще пять лет развелись.

– А до универа?

– До универа была тихоней, которая ни о чем таком и не помышляла. Я вообще не думала, что когда-нибудь выйду замуж.

– Почему?

– Даже не знаю, просто сама для себя так решила, что семья – это не для меня. Наверное, это были правильные мысли?.. Жизнь это доказала.

– Не наговаривай на себя! Не у всех получается с первой попытки построить отношения. Многие разводятся, потом снова женятся и живут счастливо. Я – живое тому подтверждение, в том смысле, что тоже прошел через расставание, первый блин оказался комом. Мои доходы тогда были значительно ниже теперешних, жену это не устраивало, и она ушла к тому, кто побогаче. Но я не теряю надежды, – он обнял Полину. – Верю, что встречу свою судьбу, а, может быть, уже встретил.

– Ты, правда, думаешь, что у нас с тобой может все получиться? – ее глаза просто молили его ответить утвердительно.

– Конечно, – ответил он без колебаний. – Мы ведь оба хотим одного и того же!

– А я не могу избавиться от внутреннего страха, что скоро все закончится, – она прижалась к нему плечом. – У меня не бывает долго все так хорошо, потом обязательно происходит что-нибудь ужасное.

– А ты не придавай значения своим страхам! Так бывает, когда человек очень счастлив, то боится все потерять, но это вовсе не значит, что так все и будет. Все от нас зависит. Мы ведь не допустим, чтобы с нами это произошло, правда?

Полина кивнула в ответ. Его спокойствие частично передалось и ей, появилась надежда, что с Ильей все будет по-другому, не так, как с Петром.

– Твой муж ушел к другой женщине?

– Нет.

– А что тогда?

– В двух словах так просто и не расскажешь. Мы постепенно стали отдаляться друг от друга и в итоге стали чужими людьми.

– Ты его больше не любишь?

Полина боялась задавать себе этот вопрос, и прямота Ильи ее немало озадачила. Что в действительности она испытывает к Петру? Нужен ли он ей, если рядом появился другой мужчина? Последнее время она вспоминала о существовании бывшего мужа, лишь при личной встрече.

– Нет, – ответила она после некоторого перерыва.

Снова образовалась пауза. Теперь уже Илья задумался над ее долгим молчанием. Что это может означать? Что она колебалась с ответом? Не уверена в своих чувствах? Несмотря на сильное взаимное притяжение, он не мог избавиться от ощущения, что прошлое ее по-прежнему не отпускает.

– Ты завтра, как обычно, пойдешь к сыну?

– Обязательно! Я его целую неделю не видела!

– Представляю, как ты по нему тоскуешь! Я свою Аленушку часто вспоминаю, душа болит, а приходится довольствоваться редкими встречами.

– А когда ты последний раз ее видел?

– Два месяца назад. Потом они поехали на море, до сих пор еще не вернулись. Такими темпами она перестанет меня узнавать, а папой станет называть другого человека.

– Это ужасно тяжело! – Полина положила голову ему на плечо.

– Знаешь, мне казалось, что суды всегда решают в пользу матери. Как так получилось, что сын живет не с тобой? Твой муж влиятельный и богатый человек, смог подкупить судью? Где он работает?

– В администрации города, в управлении по финансам и экономическому развитию. Но он простой специалист отдела учета и отчетности, не большая шишка.

– Простых людей туда не берут.

– Да, его отец подключил свои знакомства и устроил собеседование, но в остальном Петр пробивался сам. Не было никаких гарантий, что его возьмут.

– Ты его будто защищаешь!

– Вовсе нет, говорю, как все происходило.

– Значит, он все-таки мог дать взятку?

– Не знаю, – Полина покачала головой.

– Тогда почему так получилось? Тут какая-то ошибка! Нужно подать на пересмотр дела, апелляцию или новый иск. Прошло ведь еще не так много времени, наверное, еще не поздно все исправить. Надо проконсультироваться с адвокатом. У меня среди постоянных клиентов есть одна контора. Я могу все разузнать, как это правильно оформить, можем их нанять, они все сделают.

– Нет… Нет…

К ее глазам начали подкатывать слезы. Она снова вспомнила суд, как невыносимо было слушать все, что там говорили. Невозможно себе представить, чтобы пришлось повторно пройти через этот кошмар.

– Ты не должна опускать руки! За сына нужно бороться!

– Нет… Нет… Замолчи!.. – она закрыла уши руками и опустила голову вниз.

– Полина!

Он попытался погладить ее по спине, чтобы успокоить, но она резко дернулась в сторону, красноречиво давая понять жестом, что лучшее ее сейчас не трогать.

– Уходи! – сказала она сквозь рыдания.

Она не хотела снова переживать судебный поединок, понимала, что пересмотр дела ничего не даст, эта затея изначально обречена на провал. Хотя опытный адвокат, возможно, и смог бы повернуть слушание в нужное русло. Но тогда Илья узнает о ней то, что она сама от себя тщательно пытается скрыть, забыть. Захочет ли он остаться с ней после этого? И самое страшное: в глубине души Полина начала сомневаться, а может, решение было правильным, и Никите лучше оставаться с Петром, но признавать это она не хотела, поэтому в недрах своего сознания не копалась.

– Прости меня, я не хотел причинять тебе боль!

Полина порывистым движением ухватилась за его руку и поднесла к своей щеке. Илья понял, что она нуждается в сочувствии и ласке, и нежно провел ладонью по волосам.

– Не бросай меня! – подняла она на него заплаканные глаза.

Он собрал губами соленую влагу, чтобы разделить ее страдания. Его поцелуи исцеляли лучше любого обезболивающего, а объятия уютным пледом оградили от нахлынувших воспоминаний и переживаний. Буря улеглась.

Глава 10

Вероятно, если бы Полина насмелилась и рассказала Илье историю своей жизни, то он и в этом случае отнесся к ней с пониманием. Но есть вещи, которые она не то, что озвучить не может, а вытесняет из памяти всеми силами и весьма успешно. Некоторые воспоминания ушли безвозвратно, а что-то приняло такие смутные очертания, что это уже не терзает так мучительно, как прежде.

Отца своего она никогда не видела. Он уехал, так и не успев узнать о существовании дочери, гордая мать не захотела делиться с ним своей новостью. Они не общались, контактов своих он не оставил и так и остался в неведении. На вопросы дочери о папе она отвечала лишь то, что он был подлецом и бросил их на произвол судьбы. Звали его Виталий, но мать наградила свое чадо незамысловатым отчеством, и в свидетельстве о рождении записали: Бодрова Полина Ивановна.

Первые более-менее отчетливые воспоминания о детских годах, пожалуй, начинаются с четырех-пяти лет. Жили они вдвоем с мамой, не было рядом ни бабушек, ни дедушек. Полина являлась поздним ребенком у Ирины, которая к моменту родов уже успела похоронить и мать, и отца.

– Родила тебя на свою голову, теперь вот мучаюсь! – часто ворчала женщина, отводя дочь в садик перед работой. – Целый день стою за прилавком, ноги гудят, а получаю жалкие гроши! Как на них прожить?

– Мамочка, а я тебе прямо в магазине на голову упала?

– Что за глупости ты говоришь?

– Ты же сама сказала, что родила меня на свою голову.

– Пойдем быстрее, а то опоздаем! – резко дернула Ирина дочку за руку.

В день зарплаты она забрала Полину из садика, и там ей сказали, что хотят устроить выставку детских рисунков ко Дню Победы. В таком мероприятии нельзя не принять участие, а альбом, как назло, закончился. Пришлось идти в магазин.

Ирина взяла первый попавшийся альбом с изображением веселого клоуна и пошла в сторону кассы.

– Мамочка, давай купим эту собачку! – попросила девочка.

– На собачку нет денег.

– А на что есть?

– Ни на что!

– Ну, пожалуйста!

– Не скули!

Полина подошла к полке со спортивным инвентарем и взяла скакалку.

– А на это денег хватит?

– Ты хоть знаешь, что это такое? Как играть собираешься?

– Конечно! Я видела, как другие дети через нее скачут.

– Ладно, бери, – согласилась Ирина, взглянув на ценник.

– Ура!

Когда вышли на улицу, Полина попробовала прыгнуть через скакалку, но она оказалась слишком длинной, управляться с ней было нелегко.

– Зря только деньги потратила! Подрасти сначала, а потом игрушки требуй! – посетовала мама.

Девочка ухватилась за края, ближе к середине, и длина шнура сократилась, стала подходящей. Она махнула скакалкой, но на ходу перепрыгнуть не смогла, только с остановками, и скорей это было похоже на перешагивание.

– Вот бестолковая! Вся в отца!

Ирина часто повторяла последнюю фразу и присовокупляла к ней лишь отрицательные качества. Иногда Полина подходила к зеркалу и пыталась себе представить какого-нибудь мужчину с такими же, как у нее зелеными глазами и каштановыми волосами. Она называла их коричневыми. Почему-то он всякий раз был похож на соседа, дядю Костю, и так же, как он, подмигивал в отражении и улыбался. Только конфеткой не угощал.

На соседней улице находилась пекарня-кондитерская, там всегда так вкусно пахло, даже на улице чувствовался бесподобный аромат выпечки.

– Давай купим пирожное, – попросила девочка.

– Не слишком ли многого ты захотела! И игрушки ей подавай, и сладости! И так потратились, не до пирожных, хоть бы на хлеб хватило до конца месяца.

Дома мама сразу пошла готовить на ужин гречневую кашу, а Полина взялась за карандаши.

– Мамочка, помоги мне танк нарисовать.

– Мне некогда, рисуй сама.

– А Даше мама всегда помогает.

– Вот и будет всю жизнь за дочку свою проблемы решать, а ты привыкай к самостоятельности, я за тебя корпеть не стану.

Когда гречка сварилась, Ирина подошла к дочери и увидела, что изрисован не только альбом, но и стол.

– Что это такое? – перешла она сразу на крик.

– У меня танк не поместился…

– Ты что, мерзавка, натворила?! Весь стол в твоих каракулях!

Ей под руку попалась недавно купленная скакалка, она ее схватила и несколько раз с размаху ударила Полину по попе.

– Мамочка, не надо! – заплакала дочь.

Ирина взяла тряпку, намылила ее хозяйственным мылом и сунула в руку девочки.

– Ну-ка, оттирай все, что здесь намалевала!

Продолжая рыдать, Полина стала послушно возить тряпкой по столу.

– Дави сильнее! – требовала мать.

Через несколько секунд она не выдержала, схватила руку дочери и стала усиленно тереть, отчего нежная детская кожа заметно покраснела.

– Больно! – пожаловалась девочка.

– Терпи! Свои ошибки нужно исправлять! Виновата – получай наказание!

Отчистив стол, Ирина повела дочку умываться, та все еще продолжала плакать.

– Да замолчи ты уже, наконец!

Мать набирала пригоршни воды и резкими движениями выплескивала все на лицо Полины. Платье намокло, и стало холодно.

– Вытирайся! – Ирина бросила ей полотенце.

Сама она пошла за чистой футболкой, потом повесила полотенце на крючок и переодела дочь.

– Пошли есть! – потянула она Полину на кухню.

Продолжая посапывать, девочка взяла ложку и принялась есть кашу. На ее личике все еще оставались красные пятна после недавних слез. Она не обижалась на маму, потому что знала, что нельзя пачкать стол. Это вышло случайно, так как она увлеклась рисунком, но все равно она плохо поступила. Мама всегда говорила правильно, а Полина не слушалась и всякий раз была виновата, потому и получала заслуженное наказание.

Скакалка и впоследствии часто являлось орудием возмездия. Но это так больно, лучше бы мама била рукой, поэтому дочка пошла на маленькую хитрость: она спрятала скакалку за диваном. Ирина туда долго не заглядывала, пока не затеяла генеральную уборку, и потаенное место было обнаружено.

Глава 11

В школьные годы Полина уже старалась не обращаться к матери с какими-либо просьбами, она привыкла решать все свои проблемы сама. Между ними не было доверительных отношений, откровенных разговоров, у девочки перестали возникать желания поделиться с Ириной своими переживаниями и размышлениями.

Она стала очень замкнутой. Привыкнув полагаться только на себя, сторонилась всех. Подруг в классе у нее не было, среди соседских детей тоже. Ей даже нравилось одиночество, и время после возвращения из школы, когда мать еще не пришла с работы, стало для нее самым любимым.

Но в восьмом классе возникла ситуация, с которой она не могла справиться, и пришлось обратиться к матери. Карина Краснова, одна из самых симпатичных и популярных девчонок в классе, подговорила тех, кто подпадает под ее влияние, а таких большинство, устроить Полине бойкот. Причиной послужила банальная зависть и ревность, как-то в раздевалке она подслушала разговор Саши Кожухова и Миши Николаева.

– Каринка красивая! – послышался голос Миши.

– Полька тоже ничего! – возразил Саша.

– Она забитая совсем!

– Ну, и что? Мы же внешность обсуждаем.

Этого оказалось достаточно для самовлюбленной школьницы, чтобы возненавидеть одноклассницу. «Что эта мышь о себе возомнила? Считает ниже своего достоинства общаться с нами, нос ото всех воротит. Надо ее проучить!» – настраивала она класс против Полины. Карина была уверена, что ведомый Сашка теперь даже и не посмотрит в сторону отвергнутой коллективом белой вороны.

Может быть, нелюдимая девочка и выдержала бы молчаливый поединок, но моральное давление психологически было тяжело переносить. Однако и этого вошедшей во вкус мстительнице оказалось мало, так что пропавшая тетрадь с домашним заданием, стакан компота в рюкзаке и тому подобные забавы стали происходить все чаще.

– Меня все ненавидят! – пожаловалась Полина маме.

– Не выдумывай.

– Они издеваются надо мной. Я в школу больше не пойду.

– Предпочитаешь остаться неучем?

– Одной мне со всеми не справиться.

– И что ты хочешь от меня, чтобы я пошла разбираться с этой шпаной?

– Ну, сделай что-нибудь! Или переведи меня в другую школу.

– Зачем каждый день таскаться в такую даль, если школа находится рядом с домом? А если там будет то же самое, снова будешь переходить? От проблем бегут только трусы, такие, как твой папаша. Я вот ращу тебя одна, думаешь это легко? И ничего, справляюсь как-то, и ты сможешь!

«Если бы папа был рядом, он бы обязательно мне помог», – подумала Полина. Она его не видела и не знала, но всегда мысленно оправдывала, понимая, что сварливый характер матери кого хочешь достанет. Она бы и сама ушла, куда глаза глядят, если бы появилась такая возможность.

В отсутствии отца при желании тоже можно найти свои плюсы. Можно, например, придумать для себя его таким, каким хочешь. Он всегда представлялся ей добрым, спокойным, совсем не похожим на мать. С ним всегда весело, можно пошутить или поделиться тайной и быть уверенной, что он ни за что не выдаст секрет, не предаст и всегда придет на помощь в любой, даже в самой безнадежной ситуации. Она привыкла к своим фантазиям и уже не сомневалась, что он именно такой, каким она его себе представляет. Только лицо самой нарисовать никак не получалось, поэтому оно по-прежнему было таким же, как у добродушного и веселого соседа, дяди Кости.

Издевательства не прекратились. Полина все безропотно терпела, внутри копилась обида и злоба, но что-то все время сдерживало ее от внешних проявлений, не позволяло взбунтоваться. Это было не осознание собственного бессилия, а нечто другое, словно какой-то надежный клапан, намертво припаянный, не давал выпустить пар. И подкатившие к нему эмоции всякий раз отлетали обратно и бились в конвульсиях, понимая всю тщетность попыток пробиться наружу.

Но долго этот вулкан не мог сдерживать огненную лаву чувств. Последней каплей стала выходка самой Карины. На перемене она на виду у всего класса задрала Полине юбку. Этого девочка стерпеть никак не смогла, внутренний тормоз отказал – дорога открыта. Она схватила Карину за плечи, стала трясти, а потом изо всех сил толкнула так, что та пролетела метра три и ударилась спиной о доску. Все замерли.

– Ах, ты стерва! – заорала Карина и бросилась к Полине. – Бейте ее!

Но прежде, чем кто-либо успел отреагировать на слова заводилы, Полина резким движением оцарапала ей щеку. Раны на лице оказались такими глубокими, что на ногтях остались следы крови. Карина завизжала от боли.

– Только подойдите, убью любого! – прокричала Полина с надрывом.

В этот момент она была, как загнанный зверь, готовый биться до последнего за свою жизнь и уничтожить противника по максимуму, насколько хватит сил. Воинствующая поза, красные пятна на руке и ярко-зеленое бешенство в глазах ни в ком не пробудили желание проверить ее угрозу на своей шкуре. Все так и стояли, как загипнотизированные. Только звонок и приход учителя помогли прийти в себя. Подавляющее большинство в классе заявило, что Полина ни с того ни с сего ударила и поцарапала Карину.

Сначала была речь учителя, потом вызвали на ковер к директору. Она могла бы рассказать, как все произошло на самом деле, но не верила, что в этом есть смысл, поэтому слушала молча все, что ей говорили. Теперь она точно знала, что рассчитывать не на кого, и помощи ждать неоткуда, нужно полагаться только на себя.

Карина пыталась подговорить одноклассников отомстить Полине за нанесенную обиду, но с той уже никто связываться не захотел.

– Ну, ее, эту ненормальную! Вдруг с ней опять припадок случится!

Дружбу с ней после этого случая никто не водил, но и трогать перестали.

В тот день, возвращаясь из школы, возле дома Полина увидела толпу людей и решила подойти поближе, чтобы посмотреть, что там происходит. Когда пробилась к центру, то увидела гроб, а в нем лежал дядя Костя. Все по очереди подходили к нему и прощались.

Три дня назад он умер от сердечного приступа. Теперь Полина поняла, почему они не сталкивались ни на улице, ни в подъезде. Как она могла не слышать об этом? Такие новости соседи обычно быстро узнают.

Теперь уже это стало неважно. Лицо, что ни разу за все время не обращалось к ней без улыбки, сейчас было каменным. Рассудок не желал принимать очевидную данность, протестовал и твердил: «Это не он!» Слезы нескончаемым потоком полились из глаз.

– Дядя Костя! – бросилась она к гробу, нарушив размеренную очередность. – Нет! Не уходи! Не бросай меня!

Даже вдова и дети покойного вели себя сдержаннее.

Некоторые начали шептаться:

– Кто это?

– Вроде соседка…

Вместе с дядей Костей она снова лишилась отца. Эти жизнерадостные зеленые глаза больше не увидят мир, не встретят ее, возвращающуюся со школы, ласковым взглядом и не подмигнут, чтобы немного подбодрить. Теперь у нее остались лишь ее фантазии, образ, который она сама себе придумала.

Вечером вернулась мать. Полина знала, что ей на рабочий телефон в магазин звонила классная руководительница и просила срочно прийти. По гневному лицу матери было видно, что сейчас начнется скандал.

– Как ты смеешь, мерзавка, позорить меня перед всей школой! – Ирина с размаху влепила дочери звонкую пощечину.

– Больше никогда не смей поднимать на меня руку! Слышишь?!

Голос Полины, которая уже почти поравнялась с ней в высоту, звучал спокойно, но твердо. Как кремень способен разбить стекло на сотни мельчайших осколков, так и слова дочери пресекли попытку знакомой истерии со стороны Ирины.

Именно в этот момент девочка поняла, что клапан, который так неожиданно сорвался, на свое прежнее место уже не встанет. Она сама никого не трогала и первой не нападала, но стоило ее хоть немного задеть, как происходил неминуемый взрыв, остановить который было невозможно, пока вся лава чувств не вырвется на свободу.