Kitabı oku: «Его чужая семья», sayfa 4

Глава 8

– Здравствуйте, – вежливо приветствую пациента.

Мужчина неторопливо подходит к стойке регистратуры. Здоровается в ответ, но, ни на меня, ни на Галину не смотрит.

– Здравствуйте, – тянет, растерянно оглядываясь по сторонам.

Подбирается, пытается казаться невозмутимым и спокойным, однако я сразу подмечаю, как бегает его взгляд.

– У вас запись? – пытаюсь вывести мужчину на диалог.

– К сожалению, нет, – он кладёт на стол папку с какими-то документами. Подозреваю, что это результаты анализов. – Но мне очень надо попасть на приём именно сегодня, иначе анализы пересдавать придётся.

Окидываю пациента сканирующим взглядом. Одет слишком просто. Джинсы дешёвые, джемпер в катышках. Вряд ли он потянет наблюдение в нашей клинике, а если ещё и обследование…

– Вы где анализы сдавали? – беру тёмно-синюю непрозрачную папку со стола.

– В «Здоровье», – следует спокойный ровный ответ.

Замечательно, просто замечательно.

Интересно, если я скажу, что у нас ему в любом случае придётся пересдавать анализы, он сразу уйдёт? Или будет долго и нудно качать свои права?

– Фамилия, имя, отчество? – задаю стандартные вопросы, вбивая результаты в базу данных.

– Иванов Иван Иванович, – произносит будничным тоном.

Настороженно смотрю на мужчину. Серьёзно?

Возникает стойкое ощущение, будто меня пытаются разыграть.

Только кому это может быть нужно?

Да ну, нет, бред.

По правилам, у нас не положено принимать пациентов без записи.

Но я на всякий случай проверяю наличие свободного времени у терапевта.

На свой страх и риск принимаю оплату и провожаю пациента в кабинет на приём к врачу.

Зачем действую не по инструкции – не знаю. Но сейчас чувствую, что лучше прислушаться к интуиции и выполнить пожелания этого странного мужчины.

– Это что сейчас было? – спрашивает Мухина, когда мы вновь остаёмся в холле одни. – Он что за приём мелочью рассчитывался?

Вот же глазастая какая, можно подумать, это её дело.

– Да, Галь, мелочью. Если человек серьёзно болеет, у него может быть сложная финансовая ситуация, и не нам его осуждать, – произношу укоризненно.

– Ну и шёл бы в поликлинику со своей сложной финансовой, нет же, прётся в частную клинику. Ещё и нас под монастырь подводит, – бурчит, словно уставшая от жизни старуха.

– Галь, под какой монастырь, а? – чувствую, что моё терпение заканчивается.

– Под обычный. Выговор получить хочешь? – широко округляет глаза, стараясь выглядеть убедительнее. – Дунаева сейчас накапает Романовскому о том, что ты к ней пациента без записи провела. Ещё и добавит, что по знакомству, ты же знаешь про её стервозный характер. Без работы не боишься остаться?

Понятно. Мухина недовольна, что я ей не рассказала о том, что было в кабинете босса. И теперь злится по поводу и без.

Нет, отчасти она права. Терапевт у нас действительно женщина непростая. Она в возрасте, и за плечами сорокалетний опыт работы в поликлинике. На этом фоне её иногда заносит, но в целом, с Дунаевой, как и с любым другим человеком, можно найти общий язык.

– Не волнуйся за меня, Галь, я не боюсь Романовского, – произношу, а сама мысленно анализирую так ли это на самом деле?

Какие эмоции вызывает у меня босс?

Я старательно убеждаю себя в том, что он – не Женя. Так мне проще.

Но вместе с тем, кем бы ни был Романовский, он мой босс. С непростым, я бы даже сказала, сложным характером.

Непредсказуемый, загадочный… Если бы вместе с внешним сходством у него был характер моего мужа, я знала бы, чего ожидать от этого мужчины.

А так…

Остаётся только полагаться на интуицию и верить в лучшее.

– Ну, смотри сама, только потом не жалуйся! – фыркает Мухина.

Точно обиделась. Гениально, нечего сказать.

Отгоняю лишние мысли и переключаюсь на работу. Закрываю лишние папки на рабочем столе, отвечаю на пару звонков.

Вздрагиваю от резкого хлопка.

Дверь в кабинет босса резко открывается и с грохотом ударяется о стену.

– Кофе. Два. В мой кабинет живо! – бросает грозно.

Взбудораженный какой-то. И с кем пить кофе собрался, интересно?

Так, Ксения, тебя это не касается.

– И в ресторан позвоните приличный, закажите доставку! – добавляет, стоя возле кабинета терапевта. – В кабинете накройте!

Покончив с командами, Романовский скрывается в кабинете Дунаевой.

Позвоночник обдаёт ледяной волной. Причём, я сама не понимаю, с чего вдруг так реагирую. Вроде бы никто меня не увольняет, не отчитывает.

А я стою и трясусь, как последняя невротичка.

– Ну всё! Точно, что-то будет! – вздыхает Мухина.

Под причитания Галины выполняю поручения босса.

Встречаю доставку, варю кофе, накрываю стол.

Мне жуть как любопытно, в чём причина возникшего переполоха, но я борюсь с этим пагубным чувством.

И даже когда Егор Михайлович входит в свой кабинет вместе с тем самым Ивановым Иваном Ивановичем, я только улыбаюсь дружелюбно и выхожу за дверь.

Спустя час мужчины любезно прощаются. Пациент покидает клинику, а Романовский, с довольным видом потирая руки, возвращается к себе.

– Ксения, зайдите! – бросает мне, играя бровями.

Он не просто вежливо улыбается. Флюиды его прекрасного настроения искрами разлетаются во все стороны.

Да что случилось, мне объяснит кто-нибудь?

Испытываю странное чувство дежавю.

В который по счёту раз за пару дней босс вызывает меня на «ковёр»?

Захожу в кабинет и усаживаюсь напротив рабочего стола начальника. Уборщица как раз забирает оставшийся мусор и оставляет нас наедине, плотно закрыв за собой дверь.

Романовский сидит на своём стуле, закинув ногу на ногу. Постукивает шариковой ручкой по поверхности стола, покачивает правой ступнёй.

– Ксения Васильевна, скажите, как вам это удалось? – мужчина резко разворачивается на крутящемся стуле, упирается локтями в стол и концентрирует всё своё внимание на мне.

– Что… удалось? – непонимающе кручу головой.

Да, я выбрала самый лучший ресторан, красиво накрыла стол. Но вряд ли мужчина об этом говорит.

– Раскусить этого «пациента», – рисует пальцами кавычки в воздухе. – Вы же просто спасли меня.

В его радостном взгляде мелькает тень восхищения. Босс действительно восторгается моими профессиональными навыками, или мне это только кажется?

– А что не так с тем пациентом? – аккуратно уточняю. – Он показался мне странным…

– Это, Ксения Васильевна, – мужчина поднимается и плавной походкой идёт в мою сторону. Становится сзади, наклоняется и шепчет практически в ухо: – была проверка из министерства. И если бы вы отказали ему в приёме, у нас, да и у клиники в целом, могли возникнуть немалые проблемы.

Немного отстраняюсь, когда терпеть горячий шёпот рядом со своим лицом становится совершенно невыносимо.

– Из министерства? – непонятно зачем уточняю.

Я чего угодно ожидала, но только не такого. Этот Иванов показался мне обычным человеком, пусть и со странностями. Я просто хотела помочь.

Помогла. Только не пациенту, а себе в первую очередь. И всей клинике тоже.

– Да, так иногда делают, – говорит босс.

Он опять близко.

По коже бегают мурашки. Взад-вперёд они проносятся огромными стайками. И мне стыдно за то, что я чувствую.

Так быть не должно.

Нужно скорее сбежать из этого кабинета, потому что находиться в одном помещении с Романовским невыносимо, когда он так близко.

И мне страшно, потому что я не понимаю, откуда такая реакция.

Да кого я обманываю. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что происходит. Егор – копия моего мужа, вот моё тело и сходит с ума рядом с ним.

Но всё равно страшно. Так быть не должно. Ведь я понимаю, что Егор – не Женя. Я убедила себя в этом, и даже думать не хочу об обратном.

Только бы не сойти с ума от происходящего.

– Ксения, вы опять не со мной? – улыбается, откровенно изучая моё лицо, которое не выражает сейчас ничего, кроме растерянности.

Не с ним? В смысле?

– Что, простите? – шумно сглатываю, тщетно пытаясь промочить пересохшее горло.

– Я вам премию выписал, вы не рады? – выпрямляется и складывает руки в карманы брюк.

Улыбка сходит с мужественного лица. Романовский хмурится.

Я опять всё прослушала, выказав тем самым неуважение к начальству.

В который по счёту раз…

– Простите, – резко вскакиваю с места. – Если разговор окончен, то я готова вернуться к работе.

Надеюсь, босс не станет препятствовать и отпустит меня.

Если бы мужчина только знал, какая пытка находиться с ним настолько близко.

Впрочем, дело ведь не в нём.

– Знаете, Ксения, – нарочно выделяет моё имя голосом. Делает небольшой шаг и становится настолько близко, что я даже слышу размеренный стук его сердца. – Можно просто быть внимательнее, и тогда просить прощения по каждому поводу не придётся.

Он не говорит ничего такого, что могло бы меня задеть. Просто даёт совет совершенно ровным спокойным тоном.

А вот руки на мои плечи он зря опускает.

Я едва ли не вздрагиваю, как от удара током. Каким чудом удерживаю себя в руках – загадка.

Вырываюсь из стального захвата крепких рук, увеличивая расстояние между нашими телами.

Плечи горят от прикосновений постороннего мужчины.

Он посторонний, я в этом уверена.

А ещё очень сильный. Рубашка буквально расходится по швам, когда он напрягает руки, демонстрируя выразительные мышцы.

Женя тоже был в хорошей физической форме, но…

Мысленно одёргиваю себя. Да сколько можно? До каких пор я буду их сравнивать?

Весьма кстати в боковом кармане формы начинает вибрировать телефон.

– Ладно, иди, – бросает без намёка на вежливость Егор Михайлович.

Стараюсь не зацикливаться на внезапной перемене его настроения, выбегаю из кабинета.

Мухина демонстративно пялится в экран рабочего компьютера.

Даже не спрашивает ничего, понимая, что я, скорее всего, опять оставлю её без «горячих» новостей.

Вообще мне не нравится напряжение, которое витает между нами с Галей из-за всего происходящего. И я понимаю, что надо как-то решать эту проблему. Мы работаем бок о бок, так нельзя.

Меня отвлекает очередная вибрация, и я вспоминаю, что так и не проверила телефон.

Мессенджер буквально завален сообщениями, которые я читаю не чаще, чем раз в три дня.

Чат клиники, родительский чат в детском саду, чат с бывшими одноклассниками. У меня просто нет времени пролистывать эти тонны флуда.

Но личные сообщения я стараюсь не пропускать, и сейчас именно этот случай.

Открываю переписку с незнакомым номером.

«Привет, Ксю, это Жанна, ты помнишь меня?»

Следом идут подмигивающие смайлики и поцелуйчики.

Жанна… Жанна… Жанна Вострова.

Точно, моя одногруппница и дружка на свадьбе, как я могла забыть.

Возвращаюсь к переписке, увеличиваю аватарку бывшей подруги.

Она, конечно, она.

Быстро набираю ответное сообщение, интересуюсь, как дела у девушки.

Она уехала их города спустя год после нашей с Женей свадьбы. Мы общались по телефону какое-то время, а потом постепенно общение сошло на «нет». У меня родился Богдан, а Жанна, насколько знаю, тоже вышла замуж.

«Смотри, какую классную фотку в архиве у себя нашла, у вас есть такая?» – прилетает очередное сообщение.

Увеличиваю фотографию и буквально перестаю дышать.

Наша свадьба.

Мы с Женей крупным планом.

Такие счастливые.

Вместе…

Глава 9

Егор

Рабочий день неумолимо приближается к концу.

В окно попадают последние лучи догорающего солнца, и я жалею, что выбрал кабинет на первом этаже.

Со второго вид был бы гораздо лучше. Надо подумать о смене места.

И где Селиванова носит? Так и не приехал, а ведь ещё утром звонил и обещал заскочить.

Набираю его номер, чтобы понимать, стоит ли ждать друга.

– Селиванов, я не понял, – делаю вид, что возмущён.

– Романовский, – шипит друг, – не отвлекай от дороги. Мы уже подъезжаем. Подарок тебе выбирали. Мия выбирала.

– Ну, если Мия, тогда ладно, – опускаю трубку.

Через пятнадцать минут мне звонит Одинцова и сообщает о посетителях.

Выхожу из кабинета, чтобы встретить друга.

В холле слишком оживлённая и весёлая атмосфера. Возле стойки стоит Мия – дочка моего друга, и мило беседует с регистраторами.

Девочке почти три, и она невероятно самостоятельная. Видимо, на её характере сказывается вечная занятость отца – единственного родителя малышки.

– Мия! – подхватываю принцессу на руки и кружу в воздухе.

С ней мы не виделись целый месяц.

– Егол! – выкрикивает, обхватывая ручками мою шею.

Крепко прижимается ко мне, и я таю.

В такие моменты начинаю думать, что зря не хочу пока заводить детей.

С другой стороны, не плохо бы для начала найти достойную кандидатуру на роль их матери.

Руслану в этом плане не повезло.

– Добро пожаловать! – протягиваю другу руку для рукопожатия.

Второй я придерживаю малышку.

– А у нас с папой для тебя подалок! – радостно сообщает принцесса.

– Да? – изумлённо приподнимаю одну бровь. – Я срочно хочу видеть свой подарок.

Подкидываю девочку в воздух, отчего помещение наполняется весёлым детским смехом.

Вместе с Русланом и Мией обходим клинику, поднимаемся на второй этаж.

Большинство врачей уже закончили приём, поэтому здание практически пустое.

Покончив с обходом, идём в мой кабинет.

– Достойно, – кивает Селиванов, – отличное вложение, разумное.

Перекидываемся парой слов, касающихся бизнеса, но полностью погрузится в обсуждение этой темы при ребёнке практически невозможно.

– Папа, подалок! – девочка морщит маленький носик и дёргает отца за рукав пиджака. – Егол плакать будет без подалка!

Она так настаивает, что мне даже становится интересно, что там для меня приготовили.

– Ладно, – выдыхает Руслан, – я честно пытался не делать этого.

Его предупреждающий взгляд заставляет меня напрячься.

Друг протягивает мне подарочный пакет.

С опаской заглядываю внутрь.

– Мхм, – с трудом сдерживаю эмоции. – Неожиданно.

– Я не причём! – Рус поднимает руки вверх. – Просто сувенирчик какой-нибудь хотели, вот. Мия выбрала этот, – оправдывается друг.

Снимаю красный бант, открываю полупрозрачную коробку.

– Понимаю, что ты не коллекционируешь подобное, но…

– Да ладно тебе, Рус, это же отличный повод начать коллекционировать, – вынимаю из коробки мини-копию автомобиля.

Верчу в руках, рассматривая детали. Настолько реалистично, что даже не верится.

Боюсь себе представить, сколько стоит этот кусочек металла.

– Тебе не нлавится? – хмурится дочка моего друга.

Она вскакивает с дивана, на котором сидела рядом со своим отцом, и подходит ко мне. Уголки губ малышки опускаются, девочка грустнеет на глазах.

– Ну, что ты, принцесса, я в восторге от твоего выбора, – целую её пухленькую ладошку.

Жалею о том, что не смог проконтролировать свои эмоции, пока рассматривал сувенир.

Просто всё дело в том, что модель этой машины – точная копия моей первой тачки. На которую я сам заработал, своим упорным трудом.

И которую сам же разбил. Причём без возможности восстановления.

Это было несколько лет назад, я тогда только начал зарабатывать. И был на седьмом небе от счастья, когда купил свою «Тойоту».

Да, она была подержанной, но всё равно моей.

А потом нелепая случайность – и моя сбывшаяся мечта вмиг превратилась в груду металла.

Сам я пострадал несильно. К удивлению всех, кто видел, во что превратилась тачка.

Конечно, приложился немного головой, сломал пару рёбер. Заработал какую-то ретроградную амнезию, если выражаться медицинскими терминами.

Но память быстро восстановилась, а кости срослись в нужных местах.

– Я хочу пить! – звонкий детский голос вырывает меня из пучины воспоминаний.

Руслан, как самый образцовый отец, достаёт из сумки бутылку с водой. У него всегда всё необходимое с собой. Я даже не представляю, как этот мужик успевает и бизнесом заниматься, и в одиночку воспитывать дочь.

Рус даёт малышке попить.

– Ну, что, в ресторан? – поднимаюсь, сверяя время на настенных часах с теми, что на моём запястье.

– У нас няня заболела, – опускает плечи друг.

Эх, отметили, называется, мою покупку.

– Папа, я устала, – хнычет Мия.

Рус начинает торопливо собираться, складывает в специальную сумку игрушки, которые успела разложить его дочка.

– В другой раз отметим, лады? – бросает, застёгивая на пуговицы лёгкую детскую курточку.

– Лады, – выдыхаю обречённо.

Можно подумать, в данном случае у меня есть выбор.

Мия взбирается на шею к отцу, пропускаю их вперёд.

Гашу свет и выхожу из кабинета.

Рус вместе с дочкой идёт к выходу.

– Давайте я вам дверь придержу, – перед ними выбегает Мухина.

Так, а вторая где?

Окидываю взглядом помещение.

Стоит.

Немного в стороне от стойки регистратуры, как раз между подсобным помещением и выпирающей частью стены.

В плаще приятного фисташкового цвета, длиной до колена. Золотистые локоны лежат на плечах, создавая немного сказочный образ.

Ксения держит в руках телефон, гладит пальцем экран. Буквально не сводит с него глаз.

Тяжело вздыхает, набирая полную грудь воздуха, рвано выпускает его наружу.

– Ксения Васильевна, – зову, сам не понимаю зачем.

Наверное, чтобы сказать «до свидания».

Не реагирует.

Я уже начинаю привыкать к бесконечному игнору и подвисаниям этой странной девушки.

– Ксения, – повторяю попытку.

Безрезультатно.

Да что там у неё такое интересное?

– Кхм, Ксения Васильевна, – начинаю раздражаться.

Она медленно отрывает взгляд от экрана телефона и переводит его на меня.

Но реакции во взгляде – целый ноль.

– Одинцова-а! – повышаю голос.

Вздрагивает. Буквально подпрыгивает на месте и выпускает из рук свой простенький телефон.

Он летит на пол, падает экраном вниз.

Удар, и карие глаза увеличиваются от ужаса.

Наверное, переживает, что разбила гаджет, даже не торопится поднимать его с пола.

Наклоняюсь, чтобы взять телефон и вернуть его владелице.

Поворачиваю к себе экраном. Нет, у меня даже в мыслях нет смотреть, что там разглядывала девушка.

Просто хочу оценить степень повреждения.

И теперь замираю я.

Всего пара трещинок в углу. Надо же, повезло, телефон почти не пострадал.

Поэтому я могу без проблем разглядеть фото, которое высвечивает экран.

На меня смотрит моя точная копия. В чёрном классическом костюме и белой рубашке.

А рядом Одинцова в качестве невесты…

Глава 10

«Смотри, какую классную фотку в архиве у себя нашла, у вас есть такая?» – прилетает сообщение от бывшей одногруппницы.

Увеличиваю фотографию и буквально перестаю дышать.

Наша свадьба.

Мы с Женей крупным планом.

Такие счастливые.

Вместе…

Словно загипнотизированная рассматриваю фото из прошлого.

Жанна не в курсе, что моего Жени больше нет, и не знает, как больно сделала мне, прислав эту фотографию.

Я стою посреди холла и не могу отвести взгляд от экрана.

Внешне я не сильно изменилась за эти пять лет, но мой взгляд…

Он перестал быть таким жизнерадостным и светлым.

«Подожди, у меня ещё есть парочка», – прилетает следом от Востровой.

Зажмуриваюсь, чтобы не разреветься.

Надо как-то сообщить девушке о том, что не нужно ничего мне присылать.

Это же самая настоящая пытка.

Я не выдержу…

Нервно измеряю небольшими шагами помещение, пытаясь сформулировать мысль и облечь её в слова.

Набираю сообщение, отправляю.

Жанна опережает меня, и экран высвечивает очередное фото.

Нет, это уже слишком.

Без лишних колебаний блокирую экран и убираю телефон подальше. Сначала прячу за монитор рабочего компьютера. Потом, когда он начинает моргать, оповещая о новых входящих сообщениях, закидываю его в ящик стола.

И забываю до вечера.

Ближе к концу рабочего дня, когда большинство коллег уже расходятся по домам, мы с Мухиной ставим чайник.

– У меня конфеты такие есть, ммм, – Галина убегает в подсобку и возвращается оттуда с небольшой коробочкой шоколадных конфет. – И вообще, Ксюх, давай мириться. А то мы весь день какие-то надутые.

– Давай, – выдыхаю с улыбкой.

Электрический чайник, стоящий в подсобке, издаёт характерный щелчок. Мухина уходит заваривать чай, а я остаюсь на рабочем месте, потому что дверь клиники вновь открывается.

Словно лёгкий сквозняк, в помещение залетает маленькая девочка. На вид малышке года три-четыре. На голове покачивающийся в такт движениям шикарный хвост из кудрявых волос.

Девочка кружится, демонстрируя пышную зелёную юбочку в мелкий цветочек, а потом замирает возле меня.

– Пливет, – здоровается с таким серьёзным, почти взрослым выражением на милом личике.

– Привет, а ты… – хочу поинтересоваться у малышки, где её родители, но не успеваю.

– Фух! – в холл заходит какой-то мужчина.

В глаза бросается нереально чёрный цвет его волос. Он беглым взглядом окидывает помещение, а потом концентрирует всё внимание на девочке.

– Мия, загоняла отца! – шутливо отчитывает девочку.

Понятно, отец малышки.

– Добрый вечер, – здоровается мужчина и сообщает о том, что Романовский ждёт его.

Звоню боссу и сообщаю о посетителях.

Буквально через минуту Егор Михайлович выходит из кабинета.

– Мия! – он подхватывает девочку на руки и кружит её в воздухе.

Невольно залипаю на эту картину. А когда малышка обнимает мужчину в ответ, и вовсе таю от огромного количества нежности, которой моментально наполняется помещение вокруг нас.

Потом Романовский здоровается с гостем, и втроём они поднимаются на второй этаж. А через время скрываются в кабинете босса.

Мы с Галей выдыхаем и, наконец, садимся пить чай, когда до конца рабочего времени остаётся буквально двадцать минут.

Убираем со стола после чаепития. Переодеваемся в свою одежду.

Накидываю свой любимый весенний плащ фисташкового цвета, затягиваю пояс.

– Ой, – неожиданно дёргаюсь, – я же папе не позвонила.

– Ещё не починили твою тачку? – интересуется Мухина.

– Завтра утром заберу, – отвечаю, открывая ящик стола, в который несколько часов назад спрятала свой телефон.

Снимаю блокировку экрана, совсем позабыв о сообщениях от Востровой.

Медленно иду к выходу.

Замираю возле ниши в стене.

Внутри всё опускается, когда встречаюсь со счастливым и улыбающимся взглядом мужа.

Фото, которое прислала бывшая подруга.

Здесь мы вчетвером. Жанна, я, Женя и какой-то его друг, имя которого я едва ли смогу вспомнить.

Машинально увеличиваю изображение и, словно мазохистка, жадно изучаю детали.

Не слышу и не чувствую ничего, что происходит вокруг.

Листаю фотографии одну за другой, одну за другой…

– Кхм, Ксения Васильевна, – раздаётся, словно гром среди ясного неба.

Медленно отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю на возникшего из ниоткуда мужчину.

Когда он успел появиться передо мной?

Неужели я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила Романовского?

И как долго он смотрит на меня, застывшую посреди холла, словно каменную статую?

– Одинцова-а! – тянет, повышая голос.

Вздрагиваю от неожиданности и выпускаю телефон из рук.

Словно в замедленной съёмке вижу, как мой мобильный летит на пол и падает экраном вниз.

Раздаётся характерный звук удара, моё сердце замирает.

Но не из-за испорченного гаджета.

Оно перестаёт биться на мгновение, когда Романовский наклоняется, чтобы поднять телефон, и прилипает взглядом к экрану.

Боже, пусть мой телефон окажется разбитым.

Глупо, но я искренне этого желаю.

Потому что не хочу, чтобы Романовский увидел наши с Женей свадебные фотографии.

Это ничего не даст. Егор – не Женя. Я уверена в этом. Моё сердце чувствует, что это не мой муж.

И хоть тело по-прежнему неадекватно реагирует на мужчину, я своего мнения не поменяю.

Поэтому не хочу, чтобы босс увидел эти снимки.

Мало ли, что он себе нафантазирует.

– Можно? – протягиваю подрагивающую в воздухе руку, чтобы забрать телефон у Романовского, но он меня будто не слышит.

Буквально пожирает взглядом экран, который едва ли получил несколько незначительных царапин.

Ну как так-то?

Что за закон подлости такой?

– Отдайте, пожалуйста, – предпринимаю очередную безрезультатную попытку достучаться до босса.

Мужчина поднимает на меня пустой взгляд.

Ещё раз смотрит на фото.

О чём он думает?

Даже представить сложно.

Думаю, у Романовского сейчас в голове настоящий шквал вопросов.

И я не уверена, что на все смогу ответить.

– А это что? – спрашивает, наконец, и разворачивает телефон экраном ко мне.

– Егор Михайлович, – начинаю дипломатично. – Я вам всё объясню.

Нет, я не собираюсь оправдываться, ведь не виновата ни в чём.

Но и оставить такое происшествия без объяснений нельзя.

Босс имеет право знать, что является полной копией другого человека, раз уж увидел это фото.

– Было бы неплохо, – кивает, возвращая мне телефон. – Сейчас я провожу друга, но потом вернусь, – цедит строго. Во взгляде – ярость. – И вы мне всё, Ксения. Всё! Объясните, – уходит.

А я вообще-то домой собиралась…

Но после слов мужчины словно превращаюсь в каменную статую. Стою послушно на месте и жду, когда он вернётся.

Романовский всего два дня руководит клиникой, но мне кажется, будто уже целая вечность прошла. И я словно во сне пребываю всё это время.

Даже не замечаю, куда девается Мухина. Наверное, видела нашу стычку с Егором и ушла молча.

Входная дверь снова открывается. Вместе с мужчиной в помещение залетает прохладный ветер. Он касается моих ног и вызывает лёгкую дрожь…

Становится зябко. А может это всё от волнения из-за предстоящего разговора.

– Итак, Ксения Васильевна, я жду объяснений! – нависает надо мной, закрывая своей большой фигурой освещение. – Это розыгрыш такой? Почему моё лицо на ваших свадебных фотографиях?

Розыгрыш? О чём он?

– Кстати, качественный фотошоп. Если не знать правды, и не отличишь от оригинала, – ухмыляется.

– Фотошоп? – выдаю хрипло. – То есть вы считаете, что это фотошоп?

Грудь сдавливает спазмом. Я ждала чего угодно, но только не такого.

– Сейчас! – остервенело сжимаю телефон, открываю папку с фотографиями, которые вчера показывала Мухиной.

Ту, которую храню глубоко в памяти телефона.

– Вот, вот, смотрите? – выставляю телефон перед собой, буквально тыча в лицо начальника.

Перелистываю фотографии и снова, и снова показываю их Егору.

Чувствую, как глаза начинает щипать от слёз.

Я оправдываюсь.

Я оправдываюсь перед боссом, хотя не собиралась делать этого.

Провожу ещё несколько раз по экрану и показываю мужчине дату загрузки фотографий в телефон. По-другому мне свою правоту не доказать.

Романовский забирает из моих рук несчастный покалеченный гаджет и жадно рассматривает снимки.

Так же, как я буквально двадцать минут назад.

Аккуратно смахиваю пальцами слёзы со щёк и поднимаю взгляд на мужчину.

Его растерянное побледневшее лицо немного пугает. Он, словно не дышит. Лишь изредка моргает, коротко опуская и поднимая веки, обрамлённые тяжелыми ресницами.

– Это мой муж, – произношу бесцветным, почти безжизненным тоном.

Опускаю взгляд, но кожей чувствую, что мужчина смотрит на меня. Его тяжёлый хмурый взгляд проходится по моему лицу, словно ища ответы на свои вопросы.

Не находит. Потому что у меня их нет.

Романовский ещё несколько раз проводит пальцем по экрану, возвращает мне телефон.

Разворачивается и выходит за дверь, не проронив больше ни слова.