Kitabı oku: «По осколкам прошлого», sayfa 4

– И всё?

Спрашивает его девушка, как будто одного задания нам недостаточно.

– Там не мало папок, поэтому думаю, тут на дня два работы. А еще, Константин Борисович, передал, чтобы вы. – Мой новый знакомый указывает на меня. – До завтрашнего вечера подготовили презентацию. Условия на почте вашего компьютера.

Братец не упускает момента поиздеваться надо мной.

– Хорошо, понятно. А пароль от почты?

Пока Надя ведет разговор с Колей, я как- будто постепенно отдаляюсь от них, погружаясь в свои мысли.

Глава 9

Надя

– Ты слышишь? – Толкаю парня в плечо своим.

Что с ним такое? Как будто в транс вошёл. Только что же стоял и раздражал меня своим поведением. Всегда бы он так молчал. Это же надо так задуматься, чтобы прослушать вопросы двух людей. Хотя о чём этот парень может думать? О том, как обмануть очередную женщину?

– А? – Наконец очнулся Данил.

– Я спрашивал, есть ли у вас вопросы? – Говорит Коля, чересчур обходительно обращаясь к нему.

– Нет.

Сухо отвечает парень и я тут же подхватываю речь.

– Спасибо, Коля, ты всё очень хорошо объяснил. Не думаю, что будут вопросы, мы же внимательно слушали.

Конечно на последних словах я делаю акцент специально. Ну а что? Одному ему бросаться колкими фразочками?

– Тогда я пошёл мне еще к девчонкам там нужно зайти помочь.

Николай стремительно покидает кабинет, как будто только что услышал новость, которую срочно же нужно разнести.

– Пойдём? Или тебе ещё нужно время постоять помечтать? – Поддеваю я своего теперь уже коллегу.

– Куда? – Сухо спрашивает меня парень.

– Как это? В архив, за папками.

– Точно. Может сама сходишь?

– Без проблем. Только я не собираюсь тащить папки ещё и тебе.

– Точно. Хорошо, пошли.

Удивительно. Кажется, он урод не постоянной основе. Это радует. Видимо, когда дело касается работы парень может быть нормальным человеком.

***

Я официально заявляю, что ошиблась. Этот человек неисправим. Он всё-таки урод на постоянной основе. Что он сделал за двадцать минут, чтобы я поменяла своё мнение о нём? Кинул в меня долбанную папку! Что его на это подтолкнуло? Да всё просто. Ничего! Через две минуты после того, как мы вошли в архив, в него снова вселился тот чёртов нахал, с которым я, к сожалению, уже знакома. Данил начал шутить неприличные шутки, пытался всячески поддеть меня и вывести из себя. Конечно, я это заметила и не стала реагировать на его провокации. Полное игнорирование его слов и поступков. Естественно от этого их меньше от этого не стало. Крайней попыткой заставить меня вымолвить хоть слово стала кинутая в меня толстая папка. И может быть я бы так сильно не возмущалась, если бы эта папка благодаря моим рукам не отлетела в стеллаж и не спровоцировала падение на меня горы таких же по размеру папок. Меня буквально сбило с ног.

– Чёрт! – Выругался парень и подлетел ко мне. – Ты в порядке?

В порядке ли я? Я приземлилась на пятую точку. Чтобы закрыть хотя бы свою голову от папок, которые ещё упали на меня верху полок. Всё, что я сейчас чувствую боль от «кирпичей», именно так ощущались эти сборники документов, и нарастающую злобу.

– Ты чёртов придурок! – Шиплю я, окидывая со своего тела папки. – Сколько их упало на меня из-за тебя? Штук пятьдесят?

– Точно меньше. – Смеется он и всё, что делает, так это убирает с моих ног в сторону одну папку.

Ни капли сочувствия не замечаю в его глазах. А если бы меня бы убило этими папками? Идиот.

– Ну ты и чудовище. – Успеваю произнести я, как вскрикиваю от резкой боли.

Он как маньяк вцепился пальцами в одно из покрасневших от удара пятен на моей ноге и усмехнулся, наблюдая за моей реакцией.

– Ты не плохо так кричишь.

Как-то двусмысленно говорит парень, и я подтягиваю свои ноги к себе. К счастью, он позволяет мне это сделать, отпуская мою ногу.

– Убери от меня руки! – Превозмогая боль от ушибов, поднимаюсь на ноги. – Ты меня чуть не убил, идиот!

– Да ладно тебе, ты цела. Что за паника? – Спокойно говорит Данил, поднимаясь следом за мной. – Зато ты поняла, что меня игнорировать не стоит.

Его улыбка во все тридцать два начинает уже жутко меня раздражать. Делаю два шага вперед и нахожусь почти вплотную уже к нему.

– Оставь меня в покое, Данил. Иначе я обещаю тебе, что дни со мной в кабинете тебе покажутся адом.

В моём голосе столько уверенности, которую подпитывает неприязнь к этому человеку, что я мысленно даю себе аплодисменты.

– В аду- то жарко, крошка. Не боишься, что мне придётся ходить голым, чтобы выжить эти дни?

Почти каждое его слово сопровождается шагом вперед ко мне. Я же в свою очередь делаю шаг назад, после каждого шага мужчины. Да, я не побоюсь назвать его мужчиной, так как он выглядит слишком грозно, возвышаясь и наступая, как хищник, сейчас на меня.

Всего пара шагов, и я спотыкаюсь через несколько папок, которые валяются на полу. Не разрывая зрительного контакта с Данилом, просто наступаю на них и следую дальше, пока не попадаю в тупик. Чувствую, как упираюсь спиной в один из стеллажей.

– Думаю ты не выдержишь и одного дня. – Воинственно говорю я, поднимая подбородок вверх.

Идея «держи голову всегда поднятой» явно была плохой, потому что сейчас я встречаюсь с его глазами на максимально близком расстоянии. Мне некуда отступать, а ему некуда идти, потому что парень итак уже стоит в упор. Нос окутывает лёгкий морской аромат, и я закрываю на несколько секунд глаза. Ловлю себя на мысли, что мне очень даже приятно положение, в котором мы сейчас стоим, но я тут же её отгоняю.

– Ты всегда днём выглядишь, как скромница, а вечером, как соблазнительница? – Почти шёпотом говорит он около моего уха.

По моему телу пробегают мурашки, заставляя открыть глаза. Я понимаю, почему Данил это сказал. Мой сегодняшний вид очень отличается от того, в котором он лицезрел меня вчера.

Не успеваю ответить ему что-либо, как парень практически утыкается носом в мою шею. Моё дыхание замирает, а пальцы впиваются в края одной полки стеллажа. Его дыхание скользит от моей ключицы к чувствительной области за ушком. Я стараюсь максимально избежать близости этого человека, вжимаясь в стеллаж, как будто я смогу сквозь него пройти. Данил не упускает возможности и ещё ближе прижимается, а его руки опускаются на мою талию. Твердая грудь парня прижимается к моей, и я окончательно теряюсь в чувствах. Низ моего живота предательски тянет, отдаваясь пульсацией ниже. Кажется, что земля уходит из-под моих ног, когда его губы касаются моей шеи. Влажные поцелуи покрывают мою кожу, опускаясь к ключице, а потом вновь поднимаясь к ушку. Как только губы Данила касаются мочки моего уха, он немного отстраняется. На фоне прозвучал какой- то звук, который его отвлёк. Мне требуется пару секунд, чтобы понять, что этот звук – мой стон.

На лице Данила мелькает едва заметная улыбка, и его руки грубо притягивают мои бёдра к его паху. Взгляд тёмно-карих глаз вновь встречается с моим, когда парень толкается вперёд к моим, и без того прижатым к его внушительному возбуждению, бёдрам своими. Это движение заставляет непроизвольно сорваться с моих губ ещё одному тихому стону, который Данил хочет украсть, наклоняясь к моему лицу для поцелуя. Его губы в паре сантиметров от моих и это единственное, что на данный момент вызывает во мне негодование. Он хочет, чтобы я поддалась. Мой взгляд опускается на его губы, на которых уже есть «метка» после моего поцелуя. Я даже не думала, что настолько сильно его укусила. Почему-то в этот момент моё сердце просто не пожелало сопротивляться напору, которое воздействует на моё тело. И всё, что я делаю – это отталкиваюсь руками от стеллажа, чтобы наши губы наконец-то встретились.

Глава 10

Данил

Первое, что я чувствую – дикая головная боль, звенит в ушах. Сознание начинает постепенно приходить в норму. С большим трудом мне удаётся заставить себя открыть глаза и пошевелиться. Это чертовски тяжело. Ощущение, как будто моё тело – мешок, плотно наполненный песком.

– Уже очнулся.

Звучит знакомый холодный голос где-то с правой стороны от моей головы и отдаётся болью в висках. Чёрт, как будто я с жутчайшего похмелья. Бегло изучаю глазами обстановку. Незнакомая мне комната в светлых тонах. Скучно. Я лежу на мягком диване, справа от меня неподалёку стоит большой прямоугольный стол, на котором какие-то папки, листы, кувшин с водой и стакан. И вот, наконец, вспоминаю, где я, и что произошло.

В мою голову постепенно врываются воспоминания сегодняшнего дня. Начиная от моего пробуждения, заканчивая прижатой мной к стеллажу мышкой. Тело распирает от чувства триумфа, когда она тянется к моему лицу, чтобы прикоснуться своими губами к моим. А дальше… Темнота.

– Что со мной произошло? – Задаю вопрос я, пытаясь сесть, но тут же шиплю от острой пронзившей мою голову боли.

– Осторожно! – Тут же откликается брат. – В архиве оказались хлипкие стеллажи, и ты попал под неудачное падение папки.

Вот он вроде бы говорит спокойно, но я буквально ощущаю в его голосе насмешку. Не первый год всё-таки знаю этого засранца.

– Медик тебя осмотрел, жить будешь.

Просто игнорирую слова брата, поднимаясь с дивана и протягивая руку к кувшину с водой.

– Интересно было бы узнать, что бы с тобой произошло, если бы ты устроился в другое место. Если ты даже в архиве умудрился покалечиться.

– А мне интересно, как так, что в вашей излюбленной с папочкой фирме под твоим руководством такие хлипкие стеллажи. А документов на тонну. Не хватает средств, чтобы заменить? Или они уходят на нужды руководителя? – Заканчиваю свою речь и наконец-то делаю желанный глоток воды.

Обвиняю ли я в чём-то сейчас брата? Нет, конечно. Этот мистер идеальный сын нашего отца живёт по правилам. Все в семье знают, что он и шагу без разрешения папочки не сделает. Я просто отказываюсь верить, что он настолько правильный. Такого не может быть, в нём же течет кровь нашей семьи. А в ней, у каждого свои минусы. Наша любимая тётя Карина, будучи замужем, спит с мужем нашей второй тёти Марии. При этом они сидят неподалёку друг от друга за общим столом. Бабушка Светлана, мы её ласково зовём Лана, зависима от азартных игр, при чём от любых. Тётя Мария – любительница алкоголя. Этот список можно продолжать сколько угодно. На семейном ужине по выходным присутствует двенадцать человек, и у каждого есть свои секреты. А во главе всего этого сбора – наш отец, не менее святой человек. И только наш Костик ничем за свои тридцать лет не засветился.

– Намекаешь, что я подворовываю у своей же компании?

– Она не твоя, а папина пока ещё. – Отрезвляю я брата и с глухим звуком ставлю стакан на стол рядом с графином. – Но нет, братик, я такого не сказал.

Хотя может быть я и ошибаюсь. Чувство превосходства над всеми нами – не одна из его лучших черт. Костя ведёт себя так, как будто бы он единственный ребёнок нашего отца. И это, конечно, иногда раздражает.

– Да, было заметно. – Хмуро говорит Костя и шагает куда-то вперёд. – Ты можешь идти уже работать.

– Точно, босс. Как же я так забыл.

Поднимаю руки ладонями перед собой, показывая, что я больше ничего не трогаю. Только начинаю направляться к выходу, как мой «начальник» меня оповещает:

– Так как ты сегодня провалялся после несчастного случая, задержишься после работы на два часа и закончишь хотя бы половину дел. Всех я предупредил.

– Это ко всем работникам у тебя такое отношение? – Сухо бросаю я, даже не оборачиваясь.

– Ты особенный, Данил.

Издаю смешок и покидаю комнату, наполненную неприязнью моего брата ко мне. Только подумать, и всё это я переживаю из-за глупой куклы моего отца!

***

Сразу в кабинет я не пошёл, мне нужно было развеять мысли. Небольшая прогулка около офиса вернула меня к жизни. Боль практически прошла, лишь изредка при резких движениях напоминала о себе. Злоба на свою семью тоже немного утихла. Но кое-что всё-таки осталось. Всё о чём я думал, возвращаясь на своё рабочее место, так это – месть этой маленькой малышке за случай в архиве.

Почему я считаю, что она виновата? Дайте подумать. Может быть потому что, когда я полез к ней и просто поцеловал вчера, она сделала вид, что сдалась и через время прокусила мне губу. До крови! А сегодня я кинул в неё папку, на неё сразу же свалилась гора других, якобы по моей вине. И как вишенка на торте – зажал потом эту девчонку между собой и стеллажом. И Надя снова это сделала. Закружила мне голову своей ответной реакцией на мои действия и покалечила меня. Я просто уверен в том, что это было спланировано в её маленькой хитрой голове. Продуманная стервозная хищница, которая скрывается за этим нарядом скромницы.

Вхожу в комнату, отведенную для нас. Не хочу называть это место своим кабинетом. Моя голова отвергает эту мысль. За одним из столов вижу свою хищницу среди небольшой стопки папок, расположенных в углу её стола. На столе, который по всей видимости отведён для меня, в углу такая же стопка. И что мне с этим делать?

Девчонка поднимает голову, оставляя клавиатуру компьютера в покое.

– Ты вернулся? – Тихо лепечет она, а её лицо выражает какую-то непонятную для меня эмоцию. Не ожидала меня увидеть?

– Думала не вернусь?

Конечно, она думала. Хотела просто избавиться от меня или же это просто её хищная жажда крови.

– Нет, почему? Я переживала.

– Ммм..– Мычу я и прохожу вперед к своему столу. – Переживала, что поцелуй так и не состоялся?

Её щеки покрываются румянцем.

– Нет, за тебя. – Тихо отвечает она, явно чувствуя сейчас вину передо мной.

– Аа. То есть поспособствовала моему так сказать выходу из строя и переживала?

–В смысле поспособствовала?

– Ну в прямом. Я к тебе снова приставал, и ты снова меня наказала, верно?

Прищуриваю глаза, глядя на девушку, как будто мне это поможет проглядеть мысли, которые сто процентов мелькают в её голове. Ну посмотрим, что она теперь скажет.

– Ты думаешь я специально толкнула стеллаж?

Не обращая внимание на голос, которым она это сказала, цепляюсь за слова. «Толкнула стеллаж». Всё-таки она это сделала. Я был прав! Да как она посмела!

– А почему нет? Я снова приставал к тебе, а ты снова сделала вид, что поощряешь это. Только вот…

Сажусь на край своего стола, опираясь руками. Моя хищница в свою очередь на пару секунд отвлеклась к экрану своего компьютера, пару раз щелкнула мышью и вернула внимание ко мне, вставая из-за стола.

– Только вот что? – Задаёт вопрос она, так же опираясь на край своего стола.

– Мне интересно, ты так хорошо играешь? Или тебе правда нравится?

– Что нравится? Говори яснее, Данил.

Лёгкие ноты раздражения пропитывают каждое слово Нади. Кажется, она снова готовится нападать. Или всё-таки защищаться?

– Ну не знаю. Моё присутствие. Максимально близко… Если ты понимаешь о чём я. – Подмигиваю ей и ловлю шокированный взгляд девочки.

– Что?

– Ты так отчаянно целовала меня вчера. Может быть и не хотела отрываться? – Нагло заявляю, а мои губы трогает лёгкая улыбка. – И сегодня, так тянулась ко мне. Скажи, что не хотела ещё одного поцелуя. – Наклоняюсь немного вперед, чтобы заглянуть в её глаза, которые сейчас безотрывно начали искать что-то на полу.

Хищница уже на грани. Ещё немного и она расколется. И я знаю, как этого добиться, поэтому продолжаю.

– Хотела поцелуя. – Констатирую я. – Поцелуя с парнем, который нравится твоей подруге. Ты такая плохая девочка, Надя? Или плохая подруга?

Её взгляд моментально поднимается вверх и встречается с моим. Взгляд, которым, как сейчас кажется, она может испепелить. Вот и взрыв. Губы девушки поджимаются от злобы, тонкие изящные пальчики с острыми коготками впиваются в край стола. Вдох-выдох. И моя хищница готовит нападение. Интересно даже, как она покалечит меня в этот раз?

Глава 11

Надя

Чувствую, как от кончиков пальцев на ногах к макушке проходит волна злобы. Да как он смеет так говорить? Этот человек же меня даже не знает. Конечно, я понимаю, какое впечатление произвела на него за эти два дня. Но это не значит, что какой-то нахал может тыкать меня в это носом. Я не позволю!

Расслабляю свои ладони, переставая мучить ногтями край рабочего стола. Стараюсь мысленно унять взбушевавшиеся во мне эмоции. Встаю, поправляю собравшуюся на бёдрах ткань юбки, на несколько секунд отрывая взгляд от наглеца.

– Какого поцелуя? У меня вчера просто не было другого выхода. – Мой взгляд ненадолго возвращается на него, а потом снова уходит. Нужно держать лицо. А не могу это делать, когда смотрю на Данила. Хочется вцепиться ногтями в его щеки. Поэтому я просто поправляю толстые папки в ровную стопку на своём столе, чтобы на мгновение отвлечься.

– Ты думаешь, что настолько хорош?

Поворачиваюсь снова лицом к нему, замечая его странный взгляд в мою сторону. Глаза Данила немного прищурены, как будто, если бы он мог, то пустил в меня сейчас из них лазеры. Не верит? Или что-то пытается проглядеть? На долю секунды ловлю себя на мысли, что возможно с моей блузкой что-то не так. Опускаю глаза вниз, беглым взглядом пробегая по пуговичкам, которые попадают в поле моего зрения. Все застёгнуты. Значит дело не в этом. Не хочу даже пытаться анализировать его действия. Нужно просто прекратить эту перепалку и заняться работой. Ведь я же за этим здесь. Работать.

– Ты даешь впечатление разбалованного вниманием парнишки. Почему ты думаешь, что мог мне так понравится, чтобы я хотела твоего поцелуя? Твоё поведение, сам ты вызываешь отвращение. Обычно такие как ты, Данил, не видят ничего кроме собственного носа. И я уверена, что ты такой же.

Делаю небольшую паузу, чтобы сделать вдох. Я действительно зла. Зла на него, зла на себя, зла на ситуацию в целом. Может быть и неправильно, что я вот так можно сказать поливаю его грязью, только потому что чем-то недовольна. Но не могу уже остановиться.

– Тебя не волнует ничего, кроме себя самого. Ты думаешь, что можешь сказать про какое-либо своё имущество, деньги и перед тобой будут все стелиться? И, кстати, мне вот интересно, как так выходит, что вчера ты говорил про собственную квартиру, а сегодня оказывается, что ты устраиваешься обычным стажёром?

– Тебе лучше пока не знать, как я здесь оказался. – Наконец подал голос с ноткой горечи молодой человек напротив меня.

Видимо эта нотка горечи мне показалась, потому что Данил сразу же продолжил в своём духе с этой его похоже фирменной ухмылкой говорить.

– Хорошо, а как же архив?

– А что архив? – Якобы не понимая, спрашиваю я.

– Уже забыла? – На лице парня расползается наглая улыбка, и он поднимается с края своего стола. – Забыла, как прижималась ко мне, как тянулась за поцелуем?

– Ты что несёшь такое?

– Скажешь такого не было?

Ну конечно же было. Не знаю, что нашло на меня тогда. Может быть алкоголь ещё до конца не выветрился, а может быть я и вправду просто плохая подруга. Или дело в вовсе в том, что все эти полгода я старалась избегать какого-либо контакта с противоположным полом. В любом случае, какая бы причина не была, мне нравилось. Нравилось его тело так близко к моему. Нравилось ощущать его дыхание так близко к моей коже. Я хотела этого поцелуя и тянулась за ним. Но он этого уже не узнает.

– Было. – Мой голос дрогнул.

Данил, естественно, это замечает. Он делает шаг вперед по направлению ко мне.

– Значит, хочет повторения. – Говорит этот нахал и делает ещё один шаг вперёд.

– Не приближайся ко мне! – Восклицаю я, не осознанно поднимая ладонь вверх. На что получаю лишь смешок из его уст.

Парень просто обходит свой стол и садится на своё место.

– Больно надо. – Говорит Данил и отодвигает стопку папок немного в сторону, чтобы открыть вид на меня. – Раз ты ничего не отрицаешь, значит сама скоро приползёшь в мои объятия.

Так же следую на своё рабочее место, по пути сразу отодвигая стопку папок в сторону, чтобы тоже открыть себе вид.

– Я не отрицаю, что, как ты там сказал, я прижималась к тебе, тянулась. Но только вот с чего ты взял, что это было от моего желания?

– А от чего же ещё?

– Чтобы снова отвлечь тебя.

– То есть ты признаёшься, что сделала это специально?

– Я просто хотела избавиться от твоей наглости. – Говорю я, складывая руки в замок. – Рассчитала, что вполне возможно из-за хлипких стеллажей, на тебя так же, как и на меня, свалятся эти папки. Оттолкнулась, чтобы якобы припасть к твоим губам, а на самом деле спровоцировала падение. Я. Всего. Лишь. Хотела. Избавиться. От. Твоих. Приставаний.

Между последними словами специально делаю паузы, чтобы каждое по отдельности вбить в голову парню. Само-собой я не хотела, чтобы на Данила упали эти папки. И уж точно сделала это не специально. Я просто оттолкнулась от стеллажа, чтобы поцеловать его. Но неожиданно для нас обоих стеллаж отшатнулся, и видимо толстые папки не устояли на верхних полках и свалились.

Очевидно, что Данил этого не помнит, иначе бы не пытался так яро меня обвинить. И не удивительно, что он не помнит этого момента. Несколько папок свалилось рядом с нами, а вот одна приземлилась ему прямо на голову. Не знаю с какой это было силой, или может всё зависело от места падения, но парень потерял сознание.

Пока я испуганно пыталась добиться хоть какого-то признака жизни от него, к нам в архив как раз заглянул Коля. Он-то и помог позвать медика и отнести Данила в кабинет Константина Борисовича. Не знаю почему, но наш начальник настоял отнести его именно туда. Может быть он так переживает за своих работников? Константин Борисович так же спросил у меня, как я, поинтересовался нужен ли мне медик. Дело в том, что я сказала Коле, что все эти папки на полу, свалились на нас разом в почти один момент. Ну не говорить же им, как было на самом деле, верно?

Я и вправду переживала за Данила, всё-таки в какой-то степени была виновна в случившемся, хоть это и вышло нечаянно. Только, когда Коля пришёл и сказал, что с Данилом всё хорошо, его осмотрели, я смогла успокоится. Решила не терять время и приступить к работе с более-менее спокойной душой. А потом пришёл Данил и начал выводить меня из себя.

И вот сейчас, когда Данил слышит признание, которое так хотел услышать, то он на удивление не злиться. Я думала, парень это делает, чтобы после зацепить меня, поддеть, возможно где-то снова зажать в углу. Но нет, он просто сидит. Лицо Данила не выражает практически никакой эмоции. И только уголок его полных губ поднимается медленно вверх.

– Вот как. Хорошо, Надюша, я понял.

– И это всё, что ты скажешь?

– Да. Или ты хочешь, чтобы я начал возмущаться?

– Мм.. Нет. Думаю, и так хорошо. – Подаю голос я и затихаю.

Следующие несколько часов мы проводим, не пророняя ни слова друг другу. Наш кабинет заполняли звуки щелкающей компьютерной мыши и стука почти всё время только моей клавиатуры. Не знаю, чем там занимался в своём компьютере Данил, но клавиатурой он пользовался за всё это время минимальное количество раз. Хотя наша задача состоит в том, чтобы перенести информацию из папок в специальные шаблоны, которые у нас на электронной почте. Перед парнем на столе лежит открытая папка, страницу которой он не переворачивал уже часа два. Не знаю, какие обстоятельства подтолкнули Данила устроиться сюда, но похоже этот парень решил сделать этот рабочий день своим последним.

Через несколько минут должен уже закончиться наш рабочий день. За сегодня я успела закончить с большей частью папок из архива, которые мне помог перетащить Коля. Ещё во время небольших перерывов и обеда завела новые знакомства, в чём, кстати, тоже помог Коля.

Данил легко влился в компанию рабочих в столовой, а вот я предпочла принимать пищу в одиночестве. Потом меня заметил помощник Константина Борисовича и незамедлительно окружил меня компанией людей. Думаю, он даже больше говорил обо мне, чем я в этот момент. Благодаря ему в следующие перерывы между работой мне было с кем поговорить и поближе познакомиться. Теперь я себя чувствую немного уютнее и менее нервно в этом офисе.

Отрываю голову от экрана компьютера, сохраняя последний файл. Дверь в наш с Данилом кабинет открывается и внутрь входит наш начальник.

– Добрый вечер. – Говорит он, а его взгляд скользит по кабинету, задерживаясь на Даниле.

– Добрый вечер.

Тихо отзываюсь я, а Данил только поднимает голову от экрана.

– Как прошёл день? Не проблемно работается?

Взгляд Константина Борисовича отрывается от моего коллеги, направляясь на меня.

– Всё хорошо, работаем. – Отвечаю так же только я. – Вы хотите посмотреть?

– Нет. Не нужно. Подскажите своё имя?– Говорит Константин Борисович, а Данил почему-то усмехается.

– Надя.

– Наденька, вы можете идти. До завтра. Данил, у тебя есть ещё рабочее время, надеюсь, ты помнишь.

Мужчина, долго не задерживаясь, покидает кабинет. Интересно, он всегда сам приходит к новым работникам, или просто мимо проходил?

Поднимаюсь со своего места, отключая компьютер.

– Ты что реально уходишь? – Впервые с нашего последнего разговора обращается ко мне Данил, выглядывая из-за своего компьютера.

– Да.

Осуждающе качаю головой и начинаю переносить законченные папки на столик у дивана.

– Я думал, ты из тех, кто работает до последнего.

– Да. Но у перед нами целая гора работы, забыл сколько в архиве было папок?

– Могла бы то, что в кабинете закончить. – Предлагает он, а я усмехаюсь.

– А ты закончил хотя бы половину?

Парень натянуто улыбается.

– У меня свои дела.

– То есть ты не работаешь?

– Нет. – Его улыбка становится шире.

– Почему ты такой довольный? Тебя же могут уволить.

– Ты что забыла?

– Аа.. Точно! У тебя же собственная квартира и так далее. – Говорю я, закатывая показательно глаза, при этом перетаскивая последнюю папку. – Зачем тогда сюда пришёл, если так много денег?

Он как будто что-то вспоминает, и широкая улыбка с лица парня спадает.

– Я тут ненадолго.

Сухо подаёт голос Данил, закрывая папку перед собой.

– Поэтому могу уйти, несмотря на то, что мне сказали.

– Вот как?

– Именно.

Парень даже не утруждается сложить папки в одну стопку на своём столе не то, чтобы перенести их на отдельный стол. Он просто выключает компьютер и встаёт, пока я беру клейкий стикер и пишу на нём чёрным маркером «Закончено».

– Похоже скоро у меня будет новый сосед по кабинету.

Даже не просто говорю, а предвещаю, судя по его поведению на работе.

– Очень надеюсь. До встречи. – Тихо бросает Данил и выходит из кабинета.

Не уделяю особого внимания его словам и просто приступаю к сборам домой. Стикер клею на самую верхнюю папку в стопке, которую я перенесла на отдельный столик. Закрываю окно, поправляю жалюзи и мой взгляд направляется на стол Данила. Папки в кривой стопке даруют ощущение, как будто вот-вот упадут. Одна из них просто лежит на столе, задевая клавиатуру. Нет. Я не буду убирать его стол. Это не моя забота. Прекращаю сверлить взглядом беспорядок на столе коллеги, подвигаю свой стул к столу и выхожу из кабинета. Вот мой первый рабочий день и прошёл. Кто бы мог подумать.

Глава 12

Надя

У вас бывает такое чувство, будто бы ваши эмоции взяли вас за горло? Будто бы они пожирают изнутри, при этом держа руку на вашем горле, чтобы вы не могли позвать на помощь? В последнее время мне эти эмоции слишком хорошо знакомы.

Первые недели после тяжёлого расставания даются, конечно, не легко. Свежие эмоции, свежие раны. Но мне кажется, что куда сложнее дается последующее время, когда ты остаёшься наедине с собой. Вроде бы прошло достаточно времени, ты не плачешь постоянно, нет ощущения разрывающей тебя на кусочки боли, которая делала существование абсолютно невыносимым. Боль остаётся, и не думаю, что она проходит или куда-то исчезает. Она тут, она всё ещё внутри. Да, эта боль уже не разрывает на куски, что хочется кричать о ней всему свету. Теперь она становится частью тебя, буквально наполняя каждую клеточку твоего тела. Боль в сладкой смеси злобы и непонимания. Такой «коктейль», как будто поглощает постепенно все добрые светлые эмоции, оставляя вместо них горе от утраты любви.

«Может быть хватит печалиться от потери любви?» – произнёс бы мой разум. «Позволь нам это прожить» – ответило бы ему моё разбитое сердце.

Иногда я очень боюсь своих эмоций. Мне кажется, что настолько сильных эмоций я ещё не испытывала. До этого у меня была само-собой подростковая «любовь». И, конечно, практически каждая разбивала мне сердце. Раньше представляла, что моя душа – сад с прекрасными цветами. Каждый раз, когда мои чувство были разбиты, я говорила, что моя душа горит, эта боль оставит только пепел. Но в итоге каждый раз я восстанавливала этот сад. И снова непроизвольно позволяла ему разрушится. Я обретала в этом воображаемом саду силы на то, чтобы поднять себя и заставить идти дальше. Сейчас же испытывая всё эти свои эмоции, я не могу найти свой сад, не могу даже найти обгоревшие угли, которые смогу восстановить. Я не вижу ничего кроме всепоглощающей болезненной пустоты. И это пугает.

Теперь я не переживаю эту боль даже с друзьями. Стараюсь в большинстве случаев погружаться в их проблемы и переживания, чтобы не просто бесполезно скулить, а провести время с пользой и возможно поддержать в нужный момент кого-то из них. Почему я назвала свои переживания «бесполезными скулениями»? Потому что мне никто не поможет, пока я это не сделаю сама. Сама себя загнала в эту яму- сама себя и вытаскивай.

Да, в большинстве случаев, я тяну все свои переживания внутри, не давая им спуску, закрывая на замок. Но иногда, когда я слишком долго ношу в себе это всё, этот замок просто срывает. И причина этому может стать самая безобидная – не получилось фото, не получилось блюдо, что-то упало на пол и тд. Тогда я уже даже если хочу не могу себя контролировать. Слёзы потоком льются, превращая это маленькое событие в огромнейшую трагедию. Постепенно на него приплетается каждая жизненная неудача, произошедшая за этот год. В такой момент просто позволяю себе отпустить ситуацию и позволить пережить это. Для меня это как перезарядка.

Такая перезарядка происходит обычно, когда Вероника на работе. Как будто бы мой организм чувствует, когда он полноценно сможет перенести очередной срыв. В комнате у меня даже есть излюбленное место, в котором я почему-то нахожу укрытие – это вон тот правый угол, на который падает небольшая тень от напольной вешалки с небольшой частью моей одежды. Из всей своей небольшой комнаты, я выбираю забиться в этот угол. Не знаю, почему это там, например, не кровать или не кресло. Без понятия, почему такой странный выбор «убежища».

Знаю, это не нормально, вот так переживать и позволять себя забиваться в угол и рыдать. Но а как ещё?

С тех пор, как я пришла домой прошло больше часа. С Вероникой мы толком и не успели пообщаться, потому что её позвал на встречу парень. Какой парень? Один из самых заносчивых в нашем с ней мире – Данил.

Честное слово, я собиралась с ней поговорить о нём, рассказать какой он неприятный тип. Но потом я увидела, как Вероника собирается. Её глаза блестели, из них так и сверкали весёлые огоньки. Улыбка с лица моей подруги не сходила ни на минуту. Она была явно довольна переменам в её жизни.