Kitabı oku: «Любовь по его правилам», sayfa 2
Игра 2. Пристальный взгляд
Всё было хорошо ровно до следующего утра. Началось всё с того, что Даниэла, как обычно, проспала. Потом она обнаружила, что снег валил всю ночь, и на её привычном пути в школу выросли непролазные сугробы. Затем ей вспомнилось, что на первом же уроке планировалась контрольная по алгебре, к которой она совсем не готовилась.
«Хуже быть уже не может», – думала Даниэла, пока бежала к кабинету, не зная, какие ещё удары приготовила ей судьба.
В класс она ворвалась ровно со звонком. Даниэла плюхнулась за свою парту, шумно выдохнула, опустила голову и уткнулась взглядом в помятый листок с потёкшими чернилами. Этот предмет был ей смутно знаком, но она всё же подцепила его пальцами, чтобы повнимательнее изучить.
– И как это понимать? – с явным неудовольствием в голосе спросила она у своего соседа.
– Так и понимать, Денисова, – ответил староста. – Ты считаешь, что я настолько тупой и ничего не замечу? Я ожидал от тебя подобного крысятнического шага.
Внезапно контрольная перестала быть проблемой номер один. Теперь на первый план вышла новая задача – заставить старосту забрать заявление обратно. В этот раз Даниэла решила сменить тактику и перешла от угроз к эмоциональному шантажу.
– Ты мог бы хоть раз поступить как человек и помочь? – спросила она, сделав щенячьи глазки.
– А? – громко переспросил староста, приложив руку к уху. – Что ты там говоришь? Я просто плохо слышу после того, как сегодня уборщица разоралась на меня за грязь в классе.
Даниэла цокнула языком. Взывать к жалости этого бесчувственного тупицы было бесполезно, поэтому следовало продумать другой план, чем она и занялась вместо решения непонятных задач на контрольной. Минут десять всё было тихо, а затем староста бросил взгляд на пустую страницу перед Даниэлой и усмехнулся.
– Что, Денисова, память опять подвела? – шепнул он. – Забыла всё, чему учили?
– Тебе какая разница? В свою тетрадь смотри!
– Забавно наблюдать за твоими жалкими потугами, как ты только до десятого класса дожила с таким крошечным мозгом?
– Слыш ты! – прошипела Даниэла громче, чем следовало.
– Вторая парта! – сказала учительница. – Что за разговоры?
– Ольга Николаевна, он меня отвлекает, пересадите его куда-нибудь на заднюю парту, а то я так ничего не решу!
– Чего? – возмутился староста. – Почему это я должен пересаживаться? Тебе надо, ты и вали!
– Ты как со мной разговариваешь?!
– А ты по-другому не понимаешь!
– Тихо! – приказала учительница. – Никто никуда не пересаживается, все остаются на своих местах, разговоры оставляем до перемены.
Не повиноваться таким чётким инструкциям было невозможно, поэтому порядок в классе был восстановлен. Даниэла со старостой демонстративно отвернулись друг от друга в разные стороны и молча просидели до конца урока. Даже после звонка они не проронили ни слова и разошлись с таким видом, будто были не знакомы.
– Всё-таки нужно найти способ заставить его взять это заявление, – сказала Даниэла Веронике, когда они вышли в коридор.
– Зачем всё так усложнять? Ты же можешь сама отнести его или классуху попросить. Он же не главный человек в нашей школе.
– Нет, – твёрдо заявила Даниэла, – теперь это дело принципа. Либо он сделает то, что должен, либо я его со свету сживу. Только вот что делать? Жаль, что Максим именно сейчас на свои соревнования уехал, он бы мог постоять на шухере, пока я била бы старосту.
– По-моему, тебя опять заносит, – заметила Вероника.
– Я просто ищу решение проблемы, – объяснила Даниэла.
Ей ужасно хотелось подпортить старосте жизнь, но она осознавала, что самостоятельно с этим не справится, а союзников у неё нет. Вероника совершенно не понимала всю серьёзность происходящего, а Максим должен был вернуться только в понедельник… Оставался ещё один вариант, но стоило десять раз подумать, прежде чем воспользоваться им. Впрочем, других идей не было, поэтому Даниэла решила рискнуть.
– Я тебя догоню! – бросила она и убежала, ничего не объяснив Веронике.
Та уже привыкла к подобным фокусам со стороны подруги, поэтому лишь посмотрела ей вслед и пошла по своим делам.
Перемена скоро должна была закончиться, а ждать следующей Даниэла была бы не в силах, поэтому носилась по школе в поисках Феликса. Его, как всегда, все видели, но никто не мог сказать, где и когда, поэтому оставалось надеяться на случайность и бегать по этажам, заглядывая во все кабинеты. Наконец, в районе лестницы мелькнул знакомый тёмно-красный галстук, и Даниэла кинулась в ту сторону, словно гончая за добычей.
– Феликс, привет! – бодро выкрикнула она.
Он был привычно серьёзен и сосредоточен, отчего больше походил на учителя или даже директора, чем на ученика, поэтому так и хотелось при обращении к нему добавить ещё и отчество.
– Ты могла бы хоть раз из вежливости сделать вид, что не заметила меня, и пройти мимо? – без эмоций в голосе спросил он, даже не остановившись.
– Не сегодня, мне нужна твоя помощь!
– Я так часто тебе помогаю, что мне пора брать за это деньги.
– Но мы же друзья! – сказала Даниэла и надула губы.
– Надеюсь, ты недолго думала над этой шуткой, потому что получилось не очень смешно.
– Может, всё-таки выслушаешь меня?
– У меня много дел, но я могу выделить для тебя время. В двенадцать часов во вторник в следующем месяце, пойдёт?
Даниэла не ждала от Феликса другой реакции, поэтому раздражённо фыркнула и перешла к сути дела. Трудно было сказать, слушал ли он её или полностью отключился от реальности, но перед входом в свой класс Феликс остановился и вздохнул.
– Я так понимаю, с первого раза до тебя не доходит, поэтому запиши где-нибудь слово «нет» и перечитывай каждый раз, когда захочешь о чём-то меня попросить, – равнодушно сказал он.
– Феликс, ты, ты… – начала Даниэла, но нужные слова никак не находились. – Ты наглый, бездушный, самовлюблённый эгоист, и я тебя просто ненавижу!
Эта гневная речь не произвела на Феликса никакого впечатления: на его лице не мелькнуло и тени раздражения или злости.
– Если ты не намерена сообщить мне что-то, чего я ещё не знаю, то закончим наш бессмысленный разговор, – спокойно ответил он и ушёл в кабинет.
В ту же секунду над ухом раздался звонок, и коридор мгновенно опустел. Даниэла же так и осталась стоять на месте, совсем забыв про то, что ей нужно идти на следующий урок. Её ужасно бесило, что всё идет не так, как она хотела, а последняя надежда в лице Феликса умерла, едва родившись. Других способов воздействия на старосту в природе, кажется, не существовало, а это означало только одно – придётся признавать поражение и вывешивать белый флаг.
Единственная проблема заключалась в том, что делать это Даниэла не умела, поэтому после уроков ноги сами по себе потащили её за старостой.
– Денисова, хватит меня преследовать! – возмутился он, когда обнаружил, что она идёт за ним.
– Заберёшь мое заявление, – сказала Даниэла и потрясла в воздухе потрёпанным листком, – и я оставлю тебя в покое.
Староста исподлобья взглянул на неё, подошёл к подоконнику и прислонился к нему, скрестив руки на груди.
– Эх, Денисова, я надеялся, что хоть на этот раз ты что-то поймёшь, но, видимо, это бесполезно. Чёрт с тобой, возьму я твоё заявление, но, естественно, не просто так, а в обмен на ответную услугу.
Зародившаяся в Даниэле радость тут же погасла.
– Это ты о чём? – с подозрением спросила она.
– Будешь поручения мои выполнять, со всякими нудными делами разбираться, в общем, разгрузишь меня от организаторской работы. А я в ответ буду терпеть твою тупость.
– Знаешь что, сам ты тупой! – выкрикнула Даниэла. – Ещё и обязанности свои выполнять не хочешь!
– Я свои обязанности выполняю идеально, и я не виноват, что ты постоянно то что-то забудешь, то что-то потеряешь, то опоздаешь! А так хоть какая-то компенсация будет за твою тормознутость.
– Ещё одно слово, и я тебя это заявление сожрать заставлю!
– Давай, рискни!
Феликсу часто приходилось задерживаться после уроков, и этот день не стал исключением. Школа уже успела опустеть, поэтому крики и ругань, доносившиеся из-за угла, не могли не привлечь его внимания. Один из голосов Феликсу был знаком лучше, чем хотелось бы, поэтому, чтобы проверить свою догадку, он скорректировал маршрут и направился к источнику шума.
Как он и предполагал, это была Даниэла, и на этот раз она сцепилась со старостой своего класса. То, с каким упорством это создание наживало себе проблемы, было достойно восхищения, и Феликс даже засомневался, стоит ли вмешиваться и портить её планы. Однако громкость их перепалки становилась всё выше, и, если бы он не остановил их, это в скором времени сделал бы завуч, а Нина Алексеевна была дамой строгой.
Они так увлеклись разборками, что даже не сразу заметили, как к ним подошёл Феликс.
– А ты чего тут забыл? – переключилась на него Даниэла. – Пришёл полюбоваться на мои страдания?
– Я подумал, что тут кто-то кошку гирей придавил, а это оказались всего лишь вы, – спокойно ответил Феликс, вытянул у Даниэлы из рук заявление и протянул его старосте. – Забери и отнеси, куда нужно.
Тот на несколько мгновений растерялся и взял листок, но вскоре опомнился.
– И ты с ней заодно? Вот уж от кого не ожидал. Молодец, Денисова, нашла себе защитника, только не рассчитывай, что это тебе поможет, ничего я делать не буду.
Староста припечатал лист к подоконнику и снова скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что он не собирается менять своё мнение. Феликса же не очень-то волновали эти детсадовские разборки, и ему просто хотелось побыстрее со всем разобраться.
– Твоё сопротивление имело бы смысл, только если бы у тебя был выбор, – сказал он.
– Он у меня есть, – уверенно заявил староста.
– Ты сам не заметил, как создал для себя патовую ситуацию. Это существо, – сказал Феликс и кивнул на Даниэлу, – теперь не оставит меня в покое, пока не добьётся своего, и от этого у меня возникнут лишние проблемы. А если они возникнут у меня, то они возникнут и у тебя. Так что единственный выбор, который у тебя есть – когда ты сделаешь то, о чём я прошу.
Было видно, что староста напрягся, хотя и постарался скрыть это. Он посмотрел на лист с заявлением, который протягивал ему Феликс, немного помучился сомнениями и всё-таки взял его. Даниэла наблюдала за этим такими глазами, будто ей показывали жутко сложный фокус, а сам Феликс моментально потерял интерес к этим двоим и пошёл прочь.
– Ну что, выкусил? – с издёвкой спросила старосту Даниэла.
– Не обольщайся, Денисова, я найду способ с тобой разобраться, и тогда тебе уже никто не поможет.
Продолжение этого разговора Феликс уже не услышал. Он со своей стороны сделал всё, что мог, но, кажется, это крикливое недоразумение по имени Даниэла не собиралось успокаиваться. С ней всегда так – стоило помочь ей в чём-то одном, как она тут же вляпывалась во что-то другое, поэтому обычно проще было подождать, пока все её проблемы не достигнут критических пределов, чтобы решить их все разом.
Феликс неспешно пересекал безлюдный школьный двор, когда за его спиной хлопнула входная дверь, а спустя некоторое время рядом с ним нарисовалась Даниэла.
– Ещё раз привет, – сказала она с самой милой улыбкой, на которую была способна.
Он бросил на неё быстрый взгляд и неопределенно хмыкнул.
– Ну хватит дуться, – упрашивала Даниэла. – Я случайно всё это наговорила, прости.
– Не стоит извиняться за то, что случайно выболтала правду, – невозмутимо ответил Феликс.
Ему хотелось как можно быстрее отделаться от Даниэлы, но та не планировала отступать.
– Я вообще догнала тебя, чтобы спасибо сказать.
– В таком случае ты бесполезно потратила и своё, и моё время.
– Феликс! Ну нельзя же таким быть! – возмутилась Даниэла. – С таким отношением к людям ты рано или поздно останешься совсем один!
– Не могу дождаться, когда наступит этот прекрасный момент. Может, начнём сокращать мой круг общения с тебя?
– Нам всё равно придётся встречаться из-за Максима, так что тебе от меня так просто не избавиться.
– Избавиться можно от кого угодно, главное – хорошо спрятать тело.
На улице было прохладнее, чем накануне, поэтому мягкий снег застыл, покрыв тротуары трудно преодолимыми и скользкими ухабами. Даниэла быстро перебирала ногами, чтобы не отставать от Феликса, и старалась удержать равновесие. Она уже успела успокоиться, поэтому их ссора сама по себе угасла, и неожиданно для себя Даниэла обнаружила, что не знает, о чём с ним можно поговорить.
Хотя они были знакомы больше года, всё их общение сводилась к коротким перепалкам, так что Даниэле про Феликса не было известно ровным счётом ничего. Со стороны он казался совершенно безэмоциональным и суровым, но она знала, что к нему всегда можно обратиться с любой проблемой, и он поможет её решить. Для неё он был незаменим, но вот о чём он сам думал и каким был на самом деле? Кажется, этого не знал никто, кроме него.
– Феликс, тебе без шапки не холодно? – спросила Даниэла, решив завязать хоть какой-то разговор.
– Нет, а должно?
Даниэла посмотрела на его тонкое пальто, потом перевела взгляд на белоснежные деревья с толстым слоем инея и поёжилась.
– Даже не знаю, – ответила она и замолчала.
Больше никаких причин продолжать путь с Феликсом не было, но какое-то непонятное, слабое и от этого трудно уловимое чувство не давало Даниэле просто взять и уйти. Она продолжала плестись рядом, когда её внимание привлёк слабый звук.
– Слышишь? – спросила Даниэла и остановилась.
В нескольких шагах от них маленький рыжий комок жался к забору и жалобно пищал. Заметив, что рядом с ним остановились люди, он приподнялся и ещё громче замяукал.
– Котёнок! – взвизгнула от восторга Даниэла и кинулась к нему. – Кис-кис-кис!
Сначала тот обрадовался повышенному вниманию, но потом оробел под напором Даниэлы и забился под бетонные плиты.
– Эй, ты чего спрятался? – крикнула она и присела на корточки. – Выходи, малыш, я тебя не обижу.
– Ты так орёшь, на его месте я бы подумал, что ты хочешь меня сожрать, – заметил Феликс.
В ответ Даниэла удостоила его презрительным взглядом и снова переключилась на котёнка. Её усилия не пропали даром: спустя полминуты он всё-таки не выдержал, запищал и выполз наружу.
– Какой же он хорошенький! – умилялась Даниэла.
Феликс опустился рядом с ней и без признаков какого-либо оживления уставился на животное. Котёнок с удовольствием принимал поглаживания, но затем чего-то испугался, вздыбился, а через пару секунд начал вылизываться как ни в чём не бывало. Даниэла опять расплылась от восторга, а Феликс подхватил его под живот и поднял на вытянутой руке.
– Удивительно глупое создание, – заключил он, осмотрев котёнка со всех сторон, словно игрушку. – В этом вы с ним похожи.
– Да ладно тебе, – ответила Даниэла и взяла его в руки. – Он такой классный! Кстати, у него глаза зелёные, как и у тебя.
– На этом всё наше сходство заканчивается.
Потеряв всякий интерес к находке, Феликс поднялся и собрался уходить.
– Подожди! Мы должны ему помочь!
– Зачем?
– Он же такой маленький. Я не смогу спокойно жить, если буду знать, что он тут страдает от холода и голода.
– Предлагаешь закопать его в сугроб, чтобы не мучился?
– Феликс!
Как ни крути, а выбор был невелик. Даниэла понимала, что родители не одобрили бы её идею, но по-другому поступить не могла, иначе призрак этого котёнка преследовал бы её до конца жизни. Она расстегнула куртку и аккуратно прижала его к груди, а он мгновенно притих и замурчал, вцепившись в свитер когтями.
– Больше не подходи ко мне без справки от ветеринара о том, что прошла полный курс лечения от блох, – сказал Феликс.
– Ну нельзя же так! – возмутилась Даниэла. – Неужели он тебе не нравится?
– Не люблю кошек.
– Не понимаю, как их можно не любить, тем более таких маленьких.
Феликс задумчиво уставился куда-то перед собой. Несколько секунд он молчал, а потом заговорил.
– В детстве у меня была кошка Алиса. Я её так любил, но потом у отца появилась аллергия, и её отдали кому-то. Больше я её никогда не видел. С тех пор каждый раз, когда я вижу кошек, я вспоминаю её, и мне становится так грустно.
– Правда? – спросила Даниэла и с сочувствием посмотрела ему в глаза.
Ей стало так его жалко, что она готова была отправиться на поиски этой самой Алисы прямо сейчас.
– Нет, конечно, – ответил он с усмешкой и взглянул на неё. – Даниэла, ты такая наивная.
Обычно ей хватало одного неосторожного слова, чтобы закипеть от злости, но в этот раз она застыла на месте и уставилась на Феликса. То ли дело было в том, что он впервые назвал её по имени, то ли в том, что в его голосе вдруг послышались несвойственные ему тёплые чувства, но Даниэла застыла на месте и молча таращилась на него, не заботясь о том, как это всё выглядит со стороны.
Пристальный взгляд Феликса словно загипнотизировал её, и трудно было понять, это сердце колотилось как бешенное или просто котёнок елозил под курткой. Ещё труднее было догадаться, о чём думал Феликс. Он был абсолютно спокоен, но ничего не говорил и не торопился уходить, отчего Даниэла совсем перестала что-либо понимать.
Дыхание на секунду перехватило из-за того, что он посмотрел на её губы, и ноги сами по себе сделали шаг в его сторону. Расстояние сократилось, но Феликс не отступил назад, и волнение от этого только усилилось. Даниэла подалась вперёд, и Феликс, как ей показалось, сделал то же самое, но потом неожиданно ухватил её шапку и натянул на глаза.
– Попалась, – сказал он.
Из-за растерянности Даниэла не сразу отреагировала, а когда пришла в себя и восстановила обзор, обнаружила, что Феликс удалялся от неё.
– Подожди, – проговорила Даниэла слишком тихо, чтобы он услышал, и уставилась ему вслед.
Под курткой активно зашевелился котёнок. Она так сильно прижала его к груди, что воздух к нему перестал поступать, и теперь он изо всех сил стремился вырваться на свободу. Даниэла раскрыла куртку и заглянула в его большие зелёные глаза.
– Это что сейчас было? – спросила она у него.
Котёнок, кажется, хотел что-то объяснить, потому что запищал в ответ, но толку от этого было мало. Его язык Даниэла не понимала, поэтому разбираться во всём ей приходилось самой, однако то, что приходило ей на ум, казалось глупым, странным и пугающим.
«Я что, только что чуть не поцеловала Феликса?» – спросила она себя.
Звучало это настолько невероятно, что не могло быть правдой. Должно было существовать какое-то разумное объяснение произошедшему, например… например…
Найти оправдание у Даниэлы не получилось, потому что перед глазами возникло лицо Феликса, а затем её воображение нарисовало сцену их поцелуя.
– Фу, ужас какой! – воскликнула она и закрыла лицо рукой. – Нет, этого не может быть. Просто нет, и всё!
Редкие прохожие с удивлением посматривали на неё, но Даниэла этого не замечала. Она думала только о том, как прогнать из головы эти определённо ненужные мысли, и не нашла ничего лучше, чем устроить небольшую пробежку в сторону дома. Холодный воздух подействовал на неё отрезвляюще, и вскоре её ум заняли совсем другие заботы. Нужно было обустроить котёнка и, самое главное, объяснить родителям, откуда он взялся и почему он им просто необходим.
Всю вторую половину дня Даниэла бегала по магазинам и отвоёвывала возможность оставить дома нового питомца, что было довольно сложно, так как тот умудрился оторвать кусок обоев в прихожей. Котёнок оказался настолько активным и любопытным, что до вечера не давал Даниэле присесть ни на секунду. Когда он наконец-то уснул, она с обессиленным вздохом завалилась на кровать и закрыла глаза.
Как оказалось, у этой суеты были и положительные моменты: пока голова была занята спасением квартиры от разрушения, в неё не лезли мысли про Феликса. Стоило же только расслабиться, как его лицо возникало перед глазами против воли.
– Нет, нет, нет! – закричала Даниэла и затрясла головой.
Если бы она не знала Феликса, то решила бы, что влюбилась, однако она хорошо знала его и была уверена, что это невозможно. Но что тогда произошло днём? Наверное, у неё немного переохладился мозг от мороза или что-то вроде того, потому что никаких других причин у этого быть не могло. Или вообще ей просто показалось.
Но если это всё Даниэле показалось, как тогда объяснить странную реакцию Феликса? Наверное, он хотел так пошутить, хотя верилось в это с трудом. Да, у него было своеобразное чувство юмора, но в некоторых случаях он не стал бы его использовать. Например, при общении с девушкой своего лучшего друга. Значило ли это, что Феликс не шутил? Чем больше Даниэла думала, тем к более невероятным выводам приходила, но внезапно её размышления прервал телефонный звонок.
От неожиданности она вздрогнула, а когда увидела на экране имя Максима, вообще отскочила в сторону и чуть не свалилась на пол. Отвечать Даниэла не торопилась, словно боялась, что тот каким-то образом прочитал её мысли, и теперь ей придётся оправдываться перед ним.
– Аллё, – осторожно сказала она, когда всё-таки рискнула поднять трубку.
– Привет, – бодрым голосом ответил Максим. – Как дела?
Даже по телефону чувствовалось, что он, как всегда, улыбается, и Даниэлу из-за этого слегка кольнуло чувство вины. Но, с другой стороны, что такого она сделала? Ничего же не произошло, да и не могло произойти, и вообще она больше напридумывала.
– Нормально, – ответила Даниэла. – А у тебя?
Пока Максим болтал, она изо всех сил впивалась ногтями в ладонь, чтобы не думать о Феликсе, но все её попытки были неудачными. Его лицо словно отпечаталось где-то на сетчатке, и избавиться от этого видения оказалось ей не по силам.
– Алло, – повторил Максим.
– А? – растерянно откликнулась Даниэла.
– Я спрашиваю, удалось разобраться с заявлением?
– Д-да, мне Феликс помог, – сказала она и резко замолчала, испугавшись, что Максим сейчас всё поймёт.
– А, ну и отлично, я же говорил, что тебе сразу надо было его попросить, – с привычным оживлением ответил Максим. – Кстати, я завтра уже приеду, хочешь, затусим?
Услышав это, Даниэла опять чуть не свалилась с кровати. Всё внутри вдруг взбунтовалось против этого предложения, хотя она и не могла объяснить, почему.
– Извини, мы завтра к бабушке идём, и я там до вечера буду, так что давай на следующей неделе?
– Ладно, без проблем, – сказал Максим и продолжил что-то говорить.
Даниэла слушала его вполуха, временами поддакивая, а сама пыталась понять, что с ней происходит, и почему Феликс, которого она знала больше года, внезапно поселился у неё в голове. Болтовня Максима понемногу начинала её раздражать, поэтому Даниэле пришлось соврать о том, как она вымоталась, чтобы наконец-то остаться одной.
Стоило признать, что мечтать о Феликсе не вполне нормально. Просто потому, что это Феликс. Если так продолжится и дальше, придётся принять тот факт, что она сходит с ума. Впрочем, остаётся слабая надежда, что это последствие переутомления, и на следующее утро всё благополучно пройдёт.
«Я просто лягу спать, и завтра всё снова станет нормально», – подумала Даниэла и упала лицом в подушку.
