Kitabı oku: «Лекарство», sayfa 3
Сбор документов постарались не затягивать. Подав сыну идею о поступлении в Калининградский Институт океанологии РАН, мать понимала, что добровольно отпускает от себя единственного родного и любимого человека, как минимум, на несколько лет, если не навсегда. Будет ли у Антона возможность приезжать через такое расстояние после сдачи сессий? Все это, в общем, было уже не так важно, и вскоре Людмила Сергеевна, сдерживая слезы и улыбаясь, уже махала рукой сыну на таможне аэропорта перед посадкой на рейс, отправляющийся на маленький клочок русской земли в бывший город Кенигсберг.
В конце концов, есть сотовая связь и интернет. Увидеть, а уж тем более услышать сына в двадцать первом веке – не проблема. Надо отметить, что Антон находил время ежедневно писать смс или созваниваться с матерью. За все годы обучения он делился с ней своими неудачами и успехами. В том числе и знакомством с замечательной девушкой Ирой.
Будучи на пару лет старше, Ирина уже работала в одной частной фирме, позволяющей ей в столь ранние годы быть вполне независимой от родителей. Впрочем, это обстоятельство никак не сказывалось на ее прошлой жизни. Мать и отец не торопились предлагать дочери обустроить собственный быт, наслаждаясь свободными часами и днями, проводимыми в тесном семейном кругу. Когда же, после полугода общения и свиданий, было принято решение об официальной регистрации их чувств, Ирина первой предложила съехать от родителей на съемную квартиру.
– Я нашла очень дешевый вариант, – с энтузиазмом говорила она, сидя утром на родительской кухне и помешивая ложечкой чай. – Маленькая однушка. Будет, конечно, тяжело, но мы справимся. Зарплаты и твоей стипендии, по идее, должно хватить. В крайнем случае, возьму подработку. Тем более что скоро учеба твоя закончится. Двум хозяйкам на одной кухне не место. И вообще, так будет лучше, в первую очередь – для тебя.
С этим доводом трудно было не согласиться, и с того времени молодая ячейка общества начала обустраивать свой собственный быт, привнося в него сформированные за время холостяцких лет правила и добавляя к ним новые, создаваемые совместно.
Одной из таких вот старых привычек было неукоснительное правило Антона ежедневно писать или звонить матери. С этой его привычкой поддерживать ежедневную связь с Людмилой Сергеевной и было связано появление прозвища, ставшего вторым именем Антона. Все началось с того, что во время очередных летних каникул он по совету Иры решил ознакомиться с советской фантастикой. Девушка порекомендовала ему одну книгу, произведшую на нее саму весьма сильное впечатление. Переселив несколько скучное, по его мнению, начало, Антон проглотил произведение за один присест, перелистнув последнюю страницу уже глубокой ночью, когда лежащая рядом Ира тихо сопела, уткнувшись в его плечо. И еще долго он лежал, уставившись в потолок и переваривая то, что сейчас прочитал, пока пробегающие полоски света на потолке и стенах, оставляемые проезжающими за окном редкими автомобилями, не стали бледнеть на фоне рано светлеющего летнего неба. В голове почему-то пронеслось короткое воспоминание еще дошкольного периода, когда он точно так же наблюдал за пробегающими полосами от фар машин, в углу на разобранном диване спали родители, а рядом с ним, возле изголовья стояла коробка с подарком, купленным не по какому-то поводу, а просто так. И в ней лежало то, о чем он давно мечтал: пластмассовая лошадка с маленькой тележкой.
На следующее утро Антон, к удивлению Иры, сменил имя и фамилию на своей страничке в социальной сети, переименовав себя в Тойво Глумова. На удивленный вопрос девушки студент ответил, что уж больно ему понравился этот персонаж книги. А в дальнейшем на аватарке появился остающийся бессменным уже много лет рисунок: человек, читающий на борту космического корабля. Антон называл ее «футуризм позднего СССР».
Встреча же Антона и Кати была весьма неожиданной, иначе не назовешь. Правду говорят, что хоть Земля и круглая, а люди встречаются буквально за поворотом. И иногда нежданные повороты судьбы преподносят такие вот сюрпризы.
Тогда, еще будучи ординатором второго года обучения, Катя прилетела в Калининград по заданию заведующего больницей, которого вышестоящее руководство обязало отправить в наметившуюся командировку кого-то из своих сотрудников. До начала Балтийского медицинского конгресса с международным участием оставалось еще полдня. Получив ключ и закинув в номер сумку, Катя вышла на проходящий рядом проспект, раздумывая над тем, как бы убить оставшееся время. Мобильный интернет показывал, что неподалеку находится один из городских кинотеатров. За неимением лучшей идеи, выбор был сделан без долгого раздумья.
И вот там, возле кассы, Катя увидела своего бывшего однокурсника, рядом с которым стоял Тойво. Знакомство продолжилось за совместным просмотром и позже, во время дороги по городу. Вскоре друг Кати по универу, сославшись на возникшие дела, оставил мило беседующую пару наедине. Тогда-то, неспешно шагая от центра города к одной из его окраин, Катя и узнала историю Тойво – теперь уже сотрудника кафедры института, прерываемую короткими повествованиями о местах, мимо которых они проходили, – о центральной площади города с расположенным на ней недостроенным Домом Советов, о разрушенном Королевском замке Тевтонского ордена, острове Иммануила Канта – бывшей советской каменоломни, Кафедральном соборе, выполненном в стиле кирпичной готики, и необыкновенно красивом здании музея Мирового океана.
То случайное знакомство и единственная прогулка, овеянная романтизмом древних зданий, надолго запала в душу молодым людям. Возможно, еще и потому, что Холодова была из родного города Тойво, в котором оставалась его мама. И их обмен телефонами, контактами в социальных сетях и теплая дружественная переписка, длящаяся все это время, была теперь как нельзя кстати – после событий, произошедших на днях.
– Алло.
– Привет, Катя!
– Привет, Тойво. – Несмотря на ощущение тяжести, сопровождающее начатый разговор, Холодова улыбнулась. – Рада слышать тебя, мой друг.
– Взаимно, очень рад! Жаль, что при таких обстоятельствах. – В голосе Тойво слышалась теплая нотка улыбки. – Какие новости?
– Очень плохо слышно тебя, – соврала Катя, надеясь этой ложью оттянуть время еще хоть чуть-чуть. «Не трусь. Никто, кроме тебя, не сделает этого. Ты одна. Смирись и сделай то, что нужно», – пронеслось в голове, а с губ уже слетали слова: – Ты где сейчас? Очень шумно.
– Я в аэропорту. Скоро посадка.
– Куда летишь?
– Сначала в район Мексиканского залива. Дальше – к Большому пятну.
– Международная экспедиция?
– Судя по увиливанию от разговора, дела обстоят намного хуже, чем я предполагал.
– Антон…
– Катя, скажи так, как есть. Я смогу все понять и пережить.
– Ты прав. – Голос подвел Хлопову, дрогнув на этих словах, чему она была только рада. Это послужит дополнительным поводом не вести диалог открыто. – Все намного хуже, чем ты надеешься. Потому что надежда тоже умерла.
В трубке повисла долгая пауза.
Катя закрыла глаза.
«Почему он мне не чужой?!»
– Антон…
– Все хорошо, – глухо ответил он. – Я справлюсь. Не переживай. Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что это именно ты. Я знаю тебя и верю, что ты делала все, что можешь. Мне пора. До встречи.
– До встречи, мой друг. Пиши.
Приятный, бархатистый голос Антона с шумом аэропорта на заднем фоне оборвался, сменившись коротким сигналом оконченного диалога.
Холодова положила телефон на стол и какое-то время молчала, глядя на погасший экран. Хотелось написать ему. Позвонить еще раз и снова услышать его голос. Но сейчас это будет лишним: Антону надо дать время.
Антон Кобзев выключил телефон и небрежно отбросил его на шершавую поверхность столика небольшой кафешки аэропорта. Где-то в глубине подсознания всплыла смутная фраза о том, что боги, лишая людей любви, испытывают, тем самым, своих подопечных на прочность. Выбирают самых достойных.
Но чем? Чем он так отличился перед богами всех языческих пантеонов и мировых конфессий вместе взятых?!
– А как он называется?
– Индийский. – Теплая мамина рука сжимает ладошку маленького Антона.
– А это самый большой океан?
– Нет. Самый большой – это Тихий.
– А его так назвали, потому что он самый спокойный?
– Нет. Он самый неспокойный, и на нем чаще всего бывают бури. Но в тот день, когда его исследовали, он был очень тихий, поэтому его так и назвали…
– До сих пор не могу понять.
– Чего ты понять не можешь? – Горячие спросонья руки ложатся на плечи и, проскальзывая вперед, скрещиваются на груди. Стоящая позади него Ира нежно прижимается.
– Смотрю на себя в зеркало и удивляюсь: что ты во мне такого нашла?
– А тебе и не надо понимать. Просто я тебя люблю.
– И я тебя люблю…
– Катя, скажи так, как есть. Я смогу все понять и пережить.
– Ты прав. Все намного хуже, чем ты надеешься. Потому что надежда тоже умерла…
Он открыл глаза.
Три дня назад очередной звонок маме принес неутешительную весть: женщина попала в больницу с воспалением легких. И, если бы не Катя, работающая в той же самой ГКБ, Антон, наверное, сошел бы с ума от переживаний. Его, уже собиравшегося вылетать к матери, остановила Холодова, принеся неутешительную новость о переводе Людмилы Сергеевны Кобзевой в отделение реанимации и интенсивной терапии в связи с резким ухудшением состояния.
– Сейчас ты ей ничем не поможешь, – резонно заметила девушка. – Будешь только еще больше волноваться.
– Тогда я буду тебе звонить.
– Конечно.
Антон вздохнул. Сегодняшний день стал продолжением начавшегося вчера кошмара, буквально за несколько часов перевернувшего все то, что он успел накопить в жизни и чем дорожил. Сидевшее внутри аутоиммунное заболевание, помимо медленного и неумолимого повреждения суставов, нанесло еще один удар. Неощутимый и подлый, приведший в конечном итоге к бесплодию. Вырабатываемые организмом антитела атаковали собственные половые клетки, делая их бесполезными. Обнаруженная год назад проблема так и осталась неразрешенной. Ни медикаментозная терапия, ни попытки искусственного оплодотворения так ни к чему и не привели. Отношения с мечтающей о ребенке женой день ото дня становились все хуже и хуже. И вчера Тойво вернулся с работы в пустую квартиру, ставшую безумно чужой и тихой. Стены, мебель, казавшиеся раньше обычными и знакомыми вещи теперь как будто излучали тоску, делая нахождение среди них невыносимым.
Теперь у него осталась только одна любовь, которую он сможет потерять, лишь расставшись с жизнью.
Смартфон пискнул сигналом пришедших оповещений. Тойво мотнул головой, отвлекаясь от своих мыслей. Стоило проверить почту и входящие сообщения перед тем, как он поднимется на борт и переведет телефон в полетный режим.
«Микробиология на орбите. На МКС найдены бактерии, устойчивые к антибиотикам. Пока речь не идет об опасных для человека экземплярах, но это – тревожный знак. Кто знает, что может быть дальше».
«Швейцарский миллиардер Хансйорг Висс выделит 1 миллиард долларов на запуск компании, цель которой – к 2030 году сберечь, как минимум, тридцать процентов планеты в нетронутом виде».
«Майкл Брумберг пожертвует пятьсот миллионов долларов США на экологическую энергию. Он хочет добиться закрытия всех угольных электростанций в Америке к 2030 году. „От этого зависит наша жизнь, и жизнь наших детей“ – говорит он».
«Миллиардер Ричард Брэнсон пообещал 3 миллиона долларов любому, кто сможет найти экологическую замену кондиционерам. По расчетам экологов, из-за них глобальная температура может повыситься на 0,5° C уже к концу столетия».
«Счетная палата РФ заявила, что 8,4 миллиарда рублей, выделенных на программу по охране Байкала, потрачены впустую. Более того, за 3 года „охраны“ экологическая обстановка в районе озера стала еще хуже».
Ничего интересного. Очередные экологические пугалки для малосведущих. Все незначительные новости, как правило, преувеличенны, а вот по-настоящему катастрофические события осознанно замалчиваются или принижаются. Бактерии на МКС и кондиционеры с потеплением вскоре перестанут всех пугать, потому что несут в себе весьма отдаленные последствия. А вот заметка про Байкал… Как там написано? «Стало еще хуже» – и все? Не просто хуже, а неописуемо хуже! Настолько, что старейшему пресноводному озеру на планете, являющемуся еще и объектом всемирного природного наследия ЮНЕСКО, совсем скоро будет причинен непоправимый ущерб. Еще немного – и точка невозврата будет не просто пройдена, а перепрыгнута с разбега. Хотя проблема Байкала воспринимается им, наверное, наиболее остро потому, что это все-таки его родная страна. Но огромное древнее озеро – это еще не самый плохой вариант. Есть места и похуже.
Большое мусорное пятно в Тихом океане, к которому Тойво собирается отправиться в составе небольшой международной экспедиции. Оно продолжает расти, и сейчас его площадь равна полутора миллионам квадратных километров.
Он вздохнул.
Непоправимая экологическая катастрофа, которая может в самом ближайшем будущем привести к ужасающим последствиям. Но всем просто плевать. Для восстановления баланса делается очень и очень мало.
Нет, безусловно, что-то делается. Всегда что-то делается. Только вот достаточно ли этого для кардинальных изменений? Ну, разработал в четырнадцатом году голландец Слэт систему очистки автономными платформами. А дальше что? Их явно недостаточно. Огромный мусорный остров формируется из отходов, производимых Северной Америкой и странами Азии. Если учесть, что большинство крупнейших производителей пластика находятся в Соединенных Штатах и Канаде, не стоит рассчитывать на снижение объема продукции. Американцам проще вывезти на хранение часть своего мусора в Азию, откуда он, собственно, и попадает через пресные водоемы в акваторию океана.
Только за один год весь этот плавающий мусор нанес невосполнимый ущерб двумстам пятидесяти биологическим видам.
Пластик едят многие животные. Ведь в океане жизненный цикл многих видов его обитателей зависит от течений, в том числе в зоне кормежки, куда этими самыми течениями ежедневно приносятся новые порции отходов. В 2010 году в океан попало двенадцать миллионов метрических тонн пластика. И основная проблема даже не в том, что кто-то ест не перевариваемый пластик. Плавая на поверхности воды, в отличие от отходов, подверженных биоразложению, пластик под действием ультрафиолета лишь длительно распадается на все более и более мелкие части и впитывает токсические вещества, список которых устрашает одними только названиями. Многие из них действуют в организмах морских обитателей как гормоны, нарушая естественный фон и приводя, в конечном итоге, к бесплодию. Практически у восьмидесяти процентов мертвых птенцов темноспинных альбатросов находят кусочки пластика в кишечнике. Соответственно, схожие цифры можно ожидать и у выживших особей. Но в итоге все очень печально, так как те, кто не подавился, не смогут оставить потомство.
И если бы все ограничивалось только водой! Профессор нью-йоркского университета Шерри Мейсон утверждает, что пластик уже повсюду: в воздухе, в морепродуктах, в пиве, в соли, которую использует человек. Исследования двенадцати видов соли из продуктовых магазинов разных стран мира показали, что каждый человек съедает более шестиста пластиковых частиц в год. И чем все это может обернуться в будущем, остается огромным открытым вопросом.
Антон проверил почту. Последнее неоткрытое письмо с прикрепленным файлом было направлено из канцелярии института. Он собирался уже выключить телефон, когда на экране вспыхнула иконка входящего смс от Холодовой.
Кобзев убрал телефон во внутренний карман куртки. Прощай, Катя. Сейчас, когда он стал свободным, он мог бы продолжить общение с этой красивой и умной девушкой. Но зачем портить жизнь еще одному дорогому ему человеку?
Встав из-за столика, Антон закинул на плечо дорожную сумку и направился в сторону зоны посадки.
Несколькими днями позже. Предположительно Североамериканский континент. Закрытый канал связи
– Как прошли поисковые работы на месте катастрофы?
– На следующий день после крушения получившая согласие от обеих конфликтующих сторон в этой зоне мониторинговая миссия ОБСЕ не смогла сразу же приступить к исполнению своих обязанностей в полном масштабе. Организованные группы со стороны обоих военных лагерей создавали затрудняющие условия. В итоге доступ к обломкам был ограничен. За это время первые обнаруженные останки пятидесяти людей уже убрали в мешки и погрузили в вагоны-рефрижераторы. К последнему дню поисковых работ отчетом ОБСЕ задокументировано наличие еще порядка двадцати тел, находящихся под обломками самолета. Сегодня завершается первая фаза поисковых работ.
– Меня не интересуют детали. Что по существу?
– В связи с большим процентом ожогов и множественными повреждениями, затрудняющими идентификацию личности до момента проведения генетической экспертизы, мы ориентировались только по антропометрическим данным. Отобранные три тела по документам были направлены с первой партией в рефрижераторы. В настоящее время они отправлены спецрейсом на базу. Все документы, подтверждающие наличие на борту указанного человека, подчищены из системы. Таким образом, само существование господина Шульца теперь будет стоять под вопросом.
– Что стало с увезенной им информацией?
– Предположительно, документы сгорели во время катастрофы. Самый тщательный обыск нашими людьми результатов не принес.
– Стало быть, у вас нет полной уверенности в том, что информация все-таки не ускользнула от наших партнеров и в настоящее время документами не владеет кто-нибудь на стороне…
Часть вторая.
Катастрофа
Глава 1
2054 год. Казахстан. Катон-Карагайский район. Триста пятьдесят километров к западу от города Усть-Каменогорск
– Господа! – Ленц Мюллер, окинув присутствующих торжественным, с неизменным оттенком пренебрежительности взглядом, поднял бокал, наполненный шампанским Crystal Louis Roederer. – И наши дорогие дамы, разумеется! – Он пустил на лицо легкую улыбку, найдя взглядом Николь, стоявшую чуть поодаль. – Позвольте поздравить всех вас с окончанием строительства, открытием и успешным переездом в наш новый и, я надеюсь, безопасный дом. – Улыбка стала еще шире, когда он поймал на себе ответный взгляд улыбнувшейся ему Николь.
Под общие одобрительные возгласы окружающие Ленца мужчины и женщины подняли свои бокалы.
– Успешный переезд! – воскликнул краснощекий Юнассон. – Как тонко подмечено! Я думал, что с ума сойду, пока доберусь до этого забытого всеми богами местечка. Мне вообще не понятно, почему эти ведра с болтами, которые катаются по здешним дорогам, имеют право носить название «машина»!
– А вас не смущает, что то, что здесь называется словом «дорога», я не могу даже охарактеризовать? – усмехнулся в ответ Мюллер.
– Да, да! – поддержала его высказывание супруга. – Мы с Бартли чуть с ума не сошли, пока ехали сюда. Ужасное место! Прямого рейса от нас сюда почему то не было. И мне бы очень хотелось задать вопрос руководству компании-застройщика: почему нам пришлось лететь до Астаны, а потом ждать еще черт знает сколько времени, чтобы подали самолет, причем с местными пилотами, которые с трудом владеют английским языком? И этот ужасный полуторачасовой перелет в город, название которого ни один нормальный человек не сможет даже произнести! И потом эта проклятая дорога, по которой мы тряслись еще черт знает сколько часов! Сотовая связь то и дело пропадает, я не говорю уже об интернете. Хоть тут и построили базовую станцию, но, признаться честно, условия оставляют желать лучшего. Вчера я не могла десять минут войти в Skype, чтобы обсудить накопившиеся за время перелета вопросы по поводу моего бизнеса.
– Возможно, эта страна не имеет собственных спутников и потому арендует чужие, – хохотнул Бартли. – Хотя я не могу вспомнить, кто из соседних стран может позволить себе иметь свои собственные спутники. Тут далеко до России?
– Где-то рядом. Я смотрел карту, – скривился Мюллер. – А что насчет остальных недочетов?
– А все остальные недочеты, – вмешался в их обсуждение высокий, худой Келлер, – смею вас заверить, есть небольшая цена за нашу безопасность. – Он поднял бокал с недопитым шампанским, указывая на стоящего в стороне Матса: – Вот и мистер Ваплин может это подтвердить. Так ведь? Прошу вас, Матс, развейте, пожалуйста, сомнения госпожи Юнассон. Будьте так любезны.
– С радостью, мистер Келлер, – улыбнулся Матс.
Он нехотя отошел от огромного электрического камина, украшающего стену напротив главного входа в холл, и сделал несколько шагов вперед. – Я, как представитель компании-застройщика, могу заверить вас с полной ответственностью, что в ближайшее время все незначительные технические неполадки будут устранены. Вам известно, что это «Место Будущего» является постройкой последнего поколения, в которой учтены ошибки и недочеты прошлых лет, допущенные другими компаниями. Это более чем надежное и комфортабельное вложение финансов в вашу жизнь. Фасад дома, его несущие конструкции, а также все внутренние переборки и перекрытия выполнены из композитных материалов, которым не страшны перепады температуры, влажность и атаки всевозможных вредителей. А, стало быть, устраняется причина появления плесени, грибка и, что немаловажно, любых видов бактерий. Водоснабжение осуществляется при помощи скважины, берущей воду из подземной реки, которая начинается от обширного озера, прошедшего экологическую проверку. То есть, запас чистой воды не иссякнет очень и очень долго. Благодаря инновационной системе японских фильтров подача воды будет осуществляться бесперебойно и с высоким процентом дополнительной очистки. В настоящее время работают только две скважины. Через несколько дней я их отключу и введу во временную эксплуатацию следующие две скважины. По истечении тестового режима мы с вами, дамы и господа, будем иметь в своем распоряжение шесть точек подачи воды. Таким образом, первостепенной задачей, которую ставит наша строительная компания при сооружении «Мест Будущего» последнего поколения, является достижение максимально возможной автономности от остального мира с сохранением наиболее комфортабельных условий проживания.
– Все это мы слышали и от вас и от других, подобных вам, не один раз, – махнул рукой Мюллер. – Лучше ответьте мне на вопрос. Любая надежная система, насколько я знаю, должна обладать дублирующей системой. С водой все ясно. Насколько я понял, автоматика предполагает посменное введение в работу двух из шести точек, что продлевает срок бесперебойной подачи воды в три раза. То же самое происходит и с автономными электрогенераторами. Так?
– Вы совершенно правы, господин Мюллер, – кивнул Матс. – Каждая из установок генератора и оборудование скважин рассчитаны на десять лет. Это минимальный срок эксплуатации, после которого может возникнуть необходимость замены изношенных деталей. Сами же генераторы могут получать энергию от солнечных батарей, установленных на всей поверхности крыши «МБ», и накапливать ее, так что с энергией у нас тоже проблем возникнуть не должно. Автономные генераторы могут работать также и от обычного топлива, запас которого скоро будет доставлен на склад. Производить все плановые замены деталей и устранять незначительные неисправности я могу сам. Это одно из требований нашей компании, предоставившей мне место здесь. Технический персонал, в обязанности которого входит осуществление более сложных ремонтно-восстановительных работ, нанят по контракту в соседнем населенном пункте.
– Технический персонал, который должен обеспечивать ремонтные работы и поддержание нашего «МБ» в должном состоянии, тоже, по сути, является фактором, которого мы со временем можем лишиться. Сейчас они, как я понял, поставляют нам продовольствие. Что вы на это можете сказать?
– Могу заверить вас, мистер Мюллер, что все просчитано. Стоимость спасительных апартаментов в «Месте Будущего» включает в себя не только, собственно говоря, место проживания, но также медицинскую страховку и продолжительный контракт с несколькими организациями страны, на территории которой находится выбранное клиентом «МБ». И даже если весь нанятый персонал не сможет выполнять свои обязанности, нам будет выделена помощь из областного центра. Как в плане ремонта, так и относительно поставок продовольствия. Неприятность будет заключаться всего лишь в более длительном ожидании. Но, смею вас заверить, что это небольшая плата за безопасность. Мистер Келлер согласится со мной. Так ведь, сэр?
– Ты прав, Матс. – Келлер кивнул Ваплину и, допив остатки шампанского, направился к столику за второй порцией.
– Еще одной проблемой, ожидающей нас в будущем, – продолжил Матс, – может стать переход на питание, производимое пищевым автоматом из биологических субстратов. Вся автоматика, предназначенная для этого процесса, а также остальные рабочие элементы машин располагаются на цокольном этаже нашего дома. Доступ к подземному блоку есть у каждого, кто купил себе место здесь. Биометрический код доступа основан на отпечатках радужек ваших глаз – так же, как и вход в ваши апартаменты.
– Мистер Ваплин!
Матс на секунду закрыл глаза.
Глупый старый Тис Келлер! Не смог сдержать свой язык! Черт его дернул обратить свое внимание на него. Теперь к нему подбирается старая миссис Петерссон. Личность, которая стала раздражать его с первого взгляда одним своим видом, одним звуком голоса. Особенно выводил из себя тот факт, что она удачно притворяется глухой, избегая таким образом ненужных ей разговоров. Однако, когда ей самой что-то нужно, она прекрасно слышит. Матс уже попался на эту удочку, когда, обговаривая с утра какие-то детали, он, взбешенный ее сварливым характером, пробубнил себе под нос нечто нелицеприятное в адрес этой «миссис Паркинсон». Он ее, собственно, так и назвал. После чего она заявила, что немедленно пожалуется управляющему компании, где работал Матс. Звонок в компанию совершенно не входил в планы Ваплина, и молодому человеку стоило немалых усилий, чтобы успокоить сварливую мадам и вернуть себе хоть часть ее благосклонности. В общем, с этой Петерссон нужно быть всегда начеку.
Матс вообще желал, чтобы его личность как можно дольше оставалась неприметной. Было бы хорошо, если бы они обратили внимание на его скромную персону через месяц-другой. А лучше через несколько лет, давая ему возможность просто спокойно жить здесь. Но, конечно же, это была совершенно несбыточная мечта, о чем Матс напоминал себе уже несколько раз, дабы сохранять душевное спокойствие и не расстраиваться по этому поводу. Это сейчас зажравшиеся снобы и высокопарные толстосумы улыбаются тебе и приветливо общаются. Пока все хорошо. Но стоит чему-то пойти не так, и первым, на кого они спустят собак, будет именно он. Именно в его адрес будут сыпаться все вопросы. Уже сейчас начинается. Интернет, видите ли, этой жирной сучке не по нраву! Сидела бы дальше в своем Базеле, если тебе так нужен интернет для твоего чертова бизнеса. Нет, ты находишься здесь, потому что трясешься за свою необъятную задницу, поэтому будь добра, прояви хоть немного уважения к тем, благодаря кому ты сейчас в безопасности!
В швейцарском обществе вопрос клановости был и остается наиболее выраженным. Различные прослойки населения, разграниченные экономическим и социальным положениями, не допускают в свой круг представителей других классов. Если ты бизнесмен или представитель богемной тусовки или другая видная и обеспеченная фигура, чье имя светится в различных масс-медиа и имеет определенный вес в обществе, то ты должен окружать себя равными по положению людьми.
Это где-нибудь в Америке или в Германии начальник отдела может запросто после работы зайти в бар со своими подчиненными и пропустить по стопке-другой водки, пожаловаться друг другу на жизнь, жен, любовниц и правительственный беспредел. А потом, на следующее утро, вернуться к исполнению своих обязанностей как ни в чем не бывало. Мол, это способствует укреплению атмосферы внутри коллектива. В некоторых местах разрешено даже называть главу компании просто по имени.
Но тут все не так. Ему даже бокал шампанского никто не предложил.
По-другому тут не принято. По этой причине весь обслуживающий и технический персонал «МБ» проживает не в этом здании, а в одноименном селе, расположенном неподалеку от выкупленного участка Катон-Карагайского национального парка. Село практически полностью покинуто жителями. Те, кто мог себе это позволить, перебрались в ближайший областной центр. Кто-то умер от старости. Еще больше, наверное, умерло от инфекции. Руководство компании, если и поднимало при выборе места необходимую информацию, скорее всего, потом ее засекретило, чтобы вопросов возникало как можно меньше. Те же немногочисленные казахи, русские и хрен знает кто там еще, оставшиеся по каким-то причинам жить в опустевшем селе, были наняты в качестве обслуживающего персонала выстроенного рядом «Места Будущего».
Да и черт с ними со всеми! Он будет беспрекословно терпеть всю эту свору толстосумов и мило улыбаться, потакая любой их прихоти. Он даже будет сам готовить для них еду, если потребуется, менять фильтры и крутить болты во всех этих установках. Только чтобы всякие «миссис Паркинсоны» не звонили в компанию и оставались им довольны всегда.
– Вы слышите меня, мистер Ваплин?
– Да, миссис Петерссон.
– Меня интересует вопрос очистки воздуха. Несмотря на все заверения, которыми вы и ваши друзья кормили меня все это время, я по-прежнему опасаюсь за свою жизнь.
Какую жизнь? Тебе жить-то осталось пару лет! Хотя нет, эта стерва переживет всех нас. Она еще джигу станцует на могиле каждого по очереди. Только притворяется хромой.
«О, Господи Иисус Всемогущий! – Матса озарила простая и логичная мысль. – Дьявол ее побери! Теперь мне предстоит до конца дней терпеть присутствие этой старой вешалки рядом с собой! Будет очень хорошо, если до конца ее дней, а не моих!»
На месте главы компании он вообще продавал бы апартаменты в «МБ» только молодым и красивым. И, желательно, представительницам прекрасного пола. Мужиков хватит и пяти. Больше не надо. А то начнутся еще брачные стычки по весне, кровавые гладиаторские бои за почетное звание альфа-самца и доминирующей личности. Пятерых хватит вполне. И на каждого – от пяти до десяти самочек, способных забеременеть, выносить и родить следующее здоровое поколение.
Как, например, красотка Николь Седерберг. Не зря на нее положил глаз этот Мюллер. Вон как увивается вокруг. Да и не он один. Чего уж тут греха таить, все присутствующие тут мужчины смотрят на нее. Кто украдкой, задерживая мимолетный взгляд, кто открыто, с жадностью поглощая своими алчными и похотливыми глазами ее тело, уже мысленно освобожденное от одежды. Которой, собственно говоря, и так не слишком уж много.
