Kitabı oku: «Увидеть все»

1 глава

У меня были тонкие пальцы с короткими, обкусанными ногтями. Мою правую руку сжимали два кольца – железных и толстых, не слишком подходящих ребенку, которым я являлась. В стиснутом кулаке под этими кольцами скрывалась горсть монет. Я не могла почувствовать, но все равно была уверена, что мне невероятно приятно держать их при себе. Сальные увесистые кругляши, способные неделю кормить семью из трех человек, – сейчас они были важнее всего на свете. Я упивалась их наличием, когда вдруг из коридора раздался громкий мужской голос. Тесная комната перед моими глазами резко закружилась: я принялась торопливо искать место, где могла бы спрятать свой бесценный клад. Голос звал меня, звал настойчиво и сердито, и я, не придумав ничего умнее, положила монеты в маленькую коробочку…

– Ты положила их в коробку, Роза. – Я поморщилась, вырываясь из чужого воспоминания, и отпустила руку тринадцатилетней рыжеволосой девочки, которую крепко сжимала последние пять минут. – В коробку, которая стоит у тебя под кроватью.

– Точно? – Роза широко распахнула свои небесно-голубые глаза. – Неужели я там не посмотрела?

– Точно, – устало улыбнулась я. – Сходи домой и проверь еще раз.

– Спасибо вам, Ванда. – Она вдруг виновато потупилась. – Не думайте, что я такая забывчивая и глупая. Просто в тот день я очень рано встала и совсем не успела поесть. Еще брат вернулся… он ведь постоянно у меня деньги отбирает, если находит.

– Не переживай. Я ничего такого не думала.

– Сколько я вам должна?

– Нисколько, Роза.

– Почему? Я ведь знаю, что вы обычно берете плату за свои услуги.

– Я очень хорошо отношусь к твоей маме, вот почему. Беги, скоро фонари выключат.

Голодный желудок протестующе заурчал, но я с легкостью его усмирила. Несчастная девочка походила на скелет, а ее матери в нынешних условиях оставалось жить не больше года – брать с них плату было бы преступным делом. Еще этот оболтус Грач… додумался же, деньги трясти с младшей сестры! Мало ему было статьи за разбой! Его гулкий пьяный голос из воспоминаний Розы вновь застучал у меня в ушах, и я скривилась от отвращения.

– Где ты была, Ванда?

На порог, едва я добралась до дома, вышла моя сестра, Мак. Сводная сестра. Фонари на улице отключились в ту же секунду, когда глаза наши встретились: у нее они были карие и удлиненные, а у меня – светло-зеленые и круглые.

– Работала.

– Опять? – Она поджала нижнюю губу. Видно этого не было, но я так хорошо знала ее мимику, что с легкостью представила выражение ее лица. – Тебе же говорили, что это небезопасно. Если Штабу станет известно о твоих способностях…

– Все мои клиенты осведомлены, что перед гвардейцами нужно держать язык за зубами. Пойдем в дом, Мак.

– Ты подумала, что будет с родителями, если тебя арестуют? Особенно с мамой, учитывая ее…

– Ты знаешь, что я очень люблю твоих родителей, – вновь оборвала ее я. – Поэтому и пытаюсь быть им полезной.

Мак отвернулась и открыла дверь – крыльцо залил тусклый свет свечи, горевшей где-то в прихожей. Этот свет обнажил ее острый затылок под темно-каштановыми волосами, вязаный теплый свитер с маленькой дыркой на подоле и бледную кожу, такую же, как и у всех, кто проживал в Городе. Я зашла вслед за ней, бросив последний взгляд в кромешную темноту, нависшую над улицей. Ее обуславливало отнюдь не отсутствие на небе звезд и даже не ночное время суток. Город целиком и полностью располагался под землей.

– Она дома, ма. – Не глядя на меня, Мак побрела вглубь комнаты.

– Ванда, – проскрипел оттуда слабый женский голос.

Я протиснулась в узкий каменный лаз и уверенно улыбнулась своей приемной матери. Ей было уже за пятьдесят – преклонный возраст для Города, – и все в ее движениях выдавало болезненную немощность.

– Я принесла немного денег.

– Не гуляй так поздно, – не слушая меня, пробормотала она и со свистом втянула в себя воздух. – Ты заставила меня поволноваться.

– Прости, мама. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, намного лучше…

Она поманила меня рукой, и я послушно устроилась у ее кровати, подогнув под себя ноги. Мак бросила на нас беглый взгляд через плечо. Она была старше меня всего на два года, но почему-то мама считала ее взрослой и самостоятельной, а меня, в мои двадцать четыре, маленькой и нуждающейся в защите. Наверное, дело было в неизгладимом первом впечатлении: при знакомстве я предстала перед родителями Мак худой и ослабленной, в то время как их родная дочь росла здоровой и крепкой, и с тех пор мама, пораженная разительным контрастом, продолжала видеть меня именно такой, хотя прошло уже больше девятнадцати лет.

– Она уснула, – коротко произнесла я, войдя в нашу с Мак комнату спустя полчаса. – Доктор Жако сегодня не заглядывал?

– Нет, он занят до следующей недели.

– А где папа?

– Он взял ночную смену в шахте.

– Зачем? – встрепенулась я. – Нам же хватает денег.

– Попробуй ему это объяснить, – фыркнула Мак, после чего, поерзав в нерешительности на кровати, поинтересовалась: – Что ты сегодня видела? Кому помогала?

– Я успела обслужить пятерых. – Я задула свечу, освещавшую нашу комнату, и опустила голову на подушку. – Знаешь, мне стало гораздо легче выискивать нужные воспоминания. Раньше я видела все вспышками, кляксами, а теперь… я была уверена, что не смогу помочь Розе, потому что прежде никогда не попадала минуту в минуту, но у меня получилось.

– Розе? Это ведь сестренка Грача?

– Да. Ты бы встретилась со своим однокашником, вправила бы ему мозги, вы ведь дружили когда-то.

– Нищета любого способна превратить в негодяя, – хмуро произнесла Мак. – Мне уже до него не достучаться.

Мы замолчали: я вновь принялась представлять небо, которое видела в последний раз два года назад на запланированной профилактической вылазке, а Мак наверняка в очередной раз задумалась о моих способностях. Потом мне стало холодно, и я попросила у нее разрешения надеть ее свитер. Хотя у нас были разные черты лица, разные по цвету и структуре волосы и даже разный оттенок кожи, мы обладали совершенно одинаковым телосложением, что оказалось весьма выгодно для семейного бюджета, ведь мы могли без проблем носить вещи друг друга.

Укутавшись в теплую шерсть, я вздохнула с облегчением.

– Ванда, ты же никогда не читала мои мысли? – внезапно спросила Мак.

– Я не читаю мысли.

– Ну не просматривала мое прошлое?

– Не просматривала. Я ведь тебе обещала. Да и не так-то это просто. – Колючий озноб вновь прошелся по моему телу, и я залезла под одеяло. – Представь, что ты погружаешься с головой в ледяную воду, чуть не задыхаешься, а затем резко выныриваешь и оказываешься запертой в чужом теле. Видишь и слышишь все, что видит и слышит оно, но ничего не чувствуешь и не можешь ни на что повлиять. В первую очередь тебя бросает в самые эмоциональные периоды жизни человека, когда он испытывал сумасшедшую радость или горе, и тебе приходится…

– Не продолжай. – Мак поежилась. – Я представила. Извини, Ванда.

– За что?

– Просто так.

На следующий день я вышла на улицу рано, едва фонари вновь загорелись. Их включали около восьми утра, а выключали в двенадцать вечера, и в этот промежуток Город был абсолютно, пугающе одинаков. Он состоял из вездесущей тишины, россыпи одноэтажных домиков и окружающего их со всех сторон черно-серого камня, а догадаться о приближении ночи без часов в нем было попросту невозможно, но я и не видела иной жизни. Я родилась здесь.

– Привет, Ванда.

В мрачном малолюдном переулке, который я проходила каждый день, спеша к своим клиентам, мне встретился с ног до головы замотанный в толстые слои одежды Виреон – светловолосый бездомный паренек примерно моего возраста. Матери своей он не знал, а отец погиб почти десять лет назад, предварительно задолжав крупную сумму какому-то местному бандиту. В результате Виреон оказался на улице, что, впрочем, было немногим хуже, чем жить в каменных стенах: в Городе в любом случае было холодно буквально везде.

– Привет. – Я извлекла из своей сумки крупный помидор. – Держи.

– Спасибо. – Он ловко поймал его и улыбнулся: – Моя спасительница.

– На работу устроиться так и не получилось? В шахтеры вроде всех берут.

– Увы, там тоже требуют регистрацию.

– Понятно, – сочувственно кивнула я. – Не унывай, как-нибудь прорвемся.

Виреон снова улыбнулся – улыбка ему очень шла, делала осунувшееся лицо не таким измученным и чахлым. Наверное, именно из-за этой задорной улыбки я и взялась подкармливать его с тех самых пор, как он лишился дома.

– Ты не говорила, чем зарабатываешь на жизнь сама.

– Да… это непросто объяснить.

Про мой странный дар было известно многим жителям южного района Города, хотя я почти не рассказывала о нем самостоятельно. Слухи всегда распространялись без моего участия, пересказывались удовлетворенными клиентами клиентам будущим, что приносило мне неплохой доход, но предполагало и некоторые риски.

– Гвардейцы, – неожиданно произнес Виреон, глядя мне за спину. – К нам идут.

Их было трое, в темно-серой униформе, состоящей из однотонных брюк, плотных рубашек и тяжелых ботинок. На поясе они носили очки ночного видения и дубинки из матовой резины, а у коренастого мужчины по центру имелся еще и пистолет, заточенный в кожаную кобуру.

– Сержант Нактус, – представился он. – Ванда, зарегистрированная в жилом строении номер пятьдесят четыре?

– Да, это я.

– Пройдемте.

– Что вам от нее нужно? – заволновался Виреон, заметив, что меня крепко взяли под локоть.

Нактус окинул его пристальным взглядом, словно решая, стоит ли вообще отвечать, однако его опередил другой гвардеец, помладше. Презрительно оттопырив нижнюю губу, он снял с пояса свою дубинку и принялся угрожающе раскачивать ею над землей.

– Твое какое дело, плесень? Ты откуда помидор взял? Судя по твоему внешнему виду, лишних денег у тебя не водится. Украл, признавайся?

– Все в порядке, – быстро сказала я Виреону, глазами приказывая ему не вмешиваться. – Пожалуйста, предупреди мою сестру. Давай, иди.

На страже безопасности Города, а также во главе его стоял Штаб, организующий работу двух основных военных подразделений: внутренней гвардии и разведки. Первые патрулировали улицы и следили за общим порядком под землей, а зона ответственности вторых располагалась снаружи, под небом. Ни с теми, ни с другими у меня прежде не возникало проблем, но однажды, как и пророчила Мак, это должно было случиться. Все-таки я ведь была видящей.

Идти пришлось долго: гвардейцы повели меня прямиком в главное здание Штаба, располагающееся возле единственного выхода из Города. Здесь, в северном районе, стояли элитные дома и проживали элитные люди. Здесь горело больше фонарей, дороги были шире и чище, и даже воздух казался более свежим, чем в глубинке, где я родилась.

– Извините, сержант Нактус, вы не назовете мне причину, по которой меня задержали?

– Помолчи, – бросил через плечо гвардеец, который угрожал Виреону. – Таскаемся тут с тобой… чего они сами ей не занимаются, Нактус? Разве мы обязаны им подчиняться?

Сержант что-то мрачно и утвердительно пробурчал ему в ответ. Вслед за ними я вошла в круглое высокое здание, напоминающее формой яйцо, – Штаб. Его внутреннее убранство резко отличалось от всего, что я когда-либо видела: здесь были и винтовые лестницы, и настенные лампы, и бархатные кресла, и много-много стекла и дерева, не в пример нашим каменным столам и кроватям. Снующие по широким коридорам люди были опрятными и чистыми, а некоторые из них даже имели на щеках бронзовый загар! Завороженно глядя по сторонам, я едва не столкнулась с мужчиной в темно-зеленой военной экипировке. Такую экипировку мне тоже раньше видеть не доводилось: широкие штаны были заправлены в мягкие высокие ботинки, объемная, расстегнутая на груди куртка выглядела тонкой и ненадежной, учитывая низкие температуры Города, а на поясе вместо обязательных для гвардейцев очков и дубинки висели сабельные ножны. Я во все глаза уставилась на незнакомца, уделяя особое внимание его насыщенной оливковой коже, так сильно отличающейся от моей.

– Капитан Йора, разрешите обратиться?

Этот же незнакомец интересовал и сержанта Нактуса. Когда он сделал шаг вперед, оттесняя меня, я торопливо опустила голову, несколько стыдясь своего наивного восхищения. И что меня так удивило? Неизвестная униформа и амуниция, цвет лица, говорящий о частом контакте с солнцем, – капитан Йора был разведчиком, о чем можно было догадаться с самого начала.

– Чего тебе? – недружелюбно кивнул он Нактусу.

– Капитан Ирга велела доставить эту девушку к ней. Вы не знаете, где она сейчас находится?

Разведчик перевел равнодушный взгляд на меня. Глаза у него оказались тусклыми, практически прозрачными, будто бы до них, в отличие от кожи, лучи солнца никогда не добирались. Из-за этого было сложно определить его возраст: невысокий рост, отсутствие острой щетины на щеках и худощавое, правильное телосложение предполагали в нем молодость и энергию, однако отдельные черты лица заметно старили и заставляли думать, что ему уже давно за тридцать.

– Я сам ее отведу. Свободны.

Довольные гвардейцы поспешили по своим делам. Я перестроилась за спину капитана Йоры и покорно побрела по лестнице на второй этаж. Осматриваться и восхищаться мне уже расхотелось, в груди стремительно росло неприятное гнетущее чувство. Я знала, что арест связан с моим даром. Ходили слухи, что видящие существовали и раньше и что Штаб, считая их феномен крайне неэтичным и раздражающим общество фактором, изолировал их от остальных. К сожалению, ничего конкретного про эту самую изоляцию никто не знал, и теперь в мою голову лезли самые нехорошие мысли.

– Ирга, – капитан Йора открыл очередные двери, которыми меня едва не прибило, потому что он и не подумал придержать их, – гвардейцы доставили тебе подарок.

– Прелестно, – откликнулся живой женский голос. – Ванда, верно? Подойди поближе.

Я вынырнула из-за плеча провожатого и заняла место в центре кабинета. Капитан Ирга оказалась плотной женщиной в прямоугольных очках, такой же бронзовой и румяной, как и все счастливчики, ходящие на свидание с солнцем чаще раза в месяц.

– Здравствуйте.

Помимо Ирги в кабинете находились еще двое мужчин. Один из них, черноволосый, лобастый и бледный, был в униформе гвардейца, а второй, высокий, голубоглазый и широкоплечий, – в обычном штатском костюме. Я плохо разбиралась в военных чинах, и потому могла лишь предполагать, какие посты в Штабе они занимают.

– Йора, ты куда? –Мужчина в штатском устало улыбнулся, глядя на разведчика за моей спиной, который, судя по всему, только что собирался улизнуть. – Ты мне нужен.

– Это еще зачем? Меня ребята ждут, мы к вылазке готовимся.

– Ты разве не понял, для чего мы пригласили Ванду? – всплеснула руками Ирга, по-прежнему разговаривая очень громко, даже визгливо. – Забыл, что мы вчера обсуждали, когда пришло известие о новой видящей?

– Все я помню, – огрызнулся Йора. – Только от меня-то вы чего хотите?

Мужчина в штатском неожиданно поднялся со своего кресла и приблизился ко мне. У него оказалась очень теплая рука, которую он без малейших сомнений вытянул вперед, хотя большинство людей, знающих о моем даре, опасались здороваться со мной подобным образом.

– Меня зовут Крайт, Ванда. – Я широко округлила глаза, потому что это имя было хорошо известно даже мне. – Я руковожу Штабом, и сейчас мне и всему нашему Городу требуется твоя помощь.

2 глава

– Что тебе известно о том, что творится наверху?

Крайт усадил меня в собственное кресло, а сам замер чуть поодаль, доброжелательно, но требовательно глядя мне в глаза. Капитан Ирга нетерпеливо перебирала пальцы над столешницей, ожидая моего ответа, а второй мужчина, оказавшийся не кем иным, как главнокомандующим гвардией, капитаном Гюрзой, неотрывно следил за ней и будто бы был чем-то очень недоволен. Йора же ни на шаг не отходил от двери, всем своим видом выражая желание покинуть кабинет.

Быстро осмотрев их всех, я вернулась к вопросу Крайта.

– Что там небезопасно. Что планету много лет назад заполонили какие-то хищные существа, которые убивают людей и лакомятся их мозгами.

– В целом все верно. Все верно… – Крайт тяжело вздохнул. – Я буду с тобой предельно откровенен, Ванда. Ресурсы Города подходят к концу. Нам нужно возвращаться на поверхность, но для этого мы должны выяснить, откуда берутся эти существа, в простонародье зовущиеся мозгоедами.

– Разрешите добавить, майор, – звонко произнесла Ирга, поднимаясь из-за стола. – Я отвечаю за изучение мозгоедов, Ванда, и тебе будет полезно узнать о них некоторые подробности. Для начала: это люди. Вернее, были ими когда-то. Мы видели, как в них превращались даже наши товарищи, но так и не смогли установить, что послужило катализатором этих превращений. Атмосфера на поверхности не содержит никаких подозрительных примесей, радиация, если и присутствует в некоторых местах, не выходит за рамки нормы, а последнюю версию о заражении путем укуса мы недавно опровергли. Однако они появляются вновь и вновь, подбираются к Городу целыми пачками, убивают наших разведчиков и рабочих, хотя мы с завидным постоянством зачищаем от них близлежащие территории!

Под конец своего выступления женщина в очередной раз прикрикнула, так велико было ее возмущение, что она, изучающая мозгоедов долгие-долгие годы, до сих пор не разгадала их природу.

– Но чем я могу помочь? – с легкой неуверенностью в голосе задала вопрос я.

– Твои способности, Ванда! – завопила Ирга, не позволив никому другому и рта раскрыть. – Люди, подобные тебе, появились примерно в то же время, что и мозгоеды, и это не может быть совпадением!

– Подожди, – строго произнес Крайт. – Свои теории обсудишь с ней наедине, мы пригласили ее не для этого. Ванда, мы уже сотрудничали с одним видящим, и он помогал нам… проникать в голову к мозгоедам.

– Но они же не люди, – напряженно выдавила я. –Даже если и были ими когда-то, разве сейчас у них могут быть локализованные воспоминания?

– Выходит, могут. Видящий, который работал на нас, говорил, что разобрать их крайне сложно, что мозгоеды мыслят примитивно, как животные, и все же некоторые сведения нам удалось из них вытащить.

– Где он сейчас, этот видящий?

Крайт, собиравшийся было продолжить, неожиданно запнулся и отвел взгляд. Как я поняла позднее, он надеялся не затрагивать судьбу моего предшественника, чтобы не пугать меня, однако за него это без зазрений совести сделал капитан Гюрза.

– Он и сам превратился в монстра, – проскрипел главнокомандующий гвардией. – Остался два года назад ночевать на Бете, а к утру она вся кишела мозгоедами.

– Тот случай и впрямь следует упомянуть! – тотчас вклинилась Ирга. – На поверхности, Ванда, у нас имеются две базы. Они находятся на расстоянии трех километров друг от друга, и два года назад на одной из них случилась сильнейшая вспышка заражения, за ночь выкосившая всех разведчиков и ученых, которые там только были. Вторую же базу эта вспышка не коснулась! Если предполагать вирусную природу…

– Чуть позже, Ирга, – и вновь Крайт мягко оборвал ее. – Ты перегрузишь нашу юную гостью информацией. Ванда, я бы сказал, что у тебя есть выбор, но это будет неправдой. Нам необходима твоя помощь.

– Ты излишне драматизируешь, – проворчал с недовольным видом Гюрза. – Мы вполне в состоянии существовать под землей и дальше.

– Не пытайся казаться большим дураком, чем ты есть на самом деле, – насмешливо покосился на него Йора, заговоривший впервые за долгое время. – Наши ветряки на поверхности еле держатся, подземный ручей мельчает. Дети рождаются мертвыми, взрослые не доживают и до пятидесяти – через несколько лет мы останемся и без энергии, и без воды, и без людей.

– Ты слышал, Крайт! – Гюрза подскочил с места, и его прежде сосредоточенное мужественное лицо исказила неприятная обиженная гримаса. – Слышал, какое обращение он себе позволяет! Мои гвардейцы постоянно жалуются на группу капитана Йоры и на него лично, и я намерен…

– Только не сейчас, – взмолилась Ирга. – Вы, два неотесанных мужлана, вообще способны думать о чем-нибудь кроме своей гордыни?! Если у вас руки чешутся, пойдите и набейте друг другу морды на улице!

– Прости нас за эту небольшую свару, – спокойным тоном обратился ко мне Крайт, игнорируя расшумевшихся подчиненных. – Мы все на нервах, а капитан Гюрза особенно беспокоится, что мы до сих пор не установили причину, по которой люди превращаются в мозгоедов. Поэтому он не вполне согласен с моим намерением в ближайшем будущем вывести жителей Города из-под земли.

– Именно так, – раздраженно поддакнул главнокомандующий гвардией. – Вспышки заражения до сих пор случались только на поверхности, и если вывести людей сейчас, не зная наверняка…

– Но мы и не собираемся выводить их сейчас, друг мой. Мы просим Ванду о помощи именно для того, чтобы сперва выяснить наверняка.

Последние слова майора Крайта явно всем пришлись по душе. Ирга часто закивала, глядя на меня с каким-то восторженным благоговением, а Гюрза, пробубнив себе под нос скупые слова согласия, вновь опустился в кресло.

– Раз уж мы обо всем договорились, – скучающим голосом протянул Йора. – Я могу, наконец, идти?

– Нет, ты должен услышать кое-что еще. Но для начала… – Крайт педантично поправил запонку на правом рукаве и внимательно посмотрел мне в глаза. – Я не буду спрашивать, согласна ли ты, Ванда. Вместо этого лучше поинтересуюсь, какую услугу ты хотела бы получить от меня взамен?

На секунду я растерялась, но только на одну-единственную секунду. По ее истечении я уже уверенно прямила спину.

– Мне бы хотелось, чтобы моя семья никогда ни в чем не нуждалась.

– Разумеется, – легко согласился Крайт. – Мы выделим твоим близким дом в северном районе и будем следить за их благополучием. Ты сможешь навещать их несколько раз в год.

– А где я сама буду жить?

– На поверхности, Ванда. На действующей базе Альфа.

От этой новости у меня перехватило дыхание. Неужели я вновь увижу небо и солнце? Не просто увижу – смогу наслаждаться ими дни напролет? Когда-то давно профилактические вылазки для жителей Города проводились каждый год, однако затем их количество сократили до одной вылазки в два-три года. Неужели я отныне не буду ими ограничена?

Молчание затянулось, и Крайт неправильно истолковал ошарашенное выражение, застывшее на моем лице.

– Там безопасно. И я, и капитан Ирга проводим на поверхности много времени – мы будем рядом.

– Я согласна.

– Спасибо, Ванда.

Крайт с явным облегчением вздохнул. Глубокие морщины на его лбу разгладились, и он вдруг сделался гораздо более молодым, чем мне показалось изначально. Ирга тоже мгновенно расслабилась, упав за свой стол, и только Гюрза с Йорой продолжили сверлить друг друга уничтожающими взглядами.

– Майор! – спохватилась я, испугавшись, что он вот-вот покинет кабинет. – Разрешите еще одну просьбу?

– Говори.

– Вы не могли бы пристроить к работе молодого человека, проживающего в Городе без регистрации? Его зовут Виреон, он очень умный и легко освоит любую профессию. И еще… – я слегка замешкалась, испугавшись, что прошу слишком многого, но Крайт ободряюще кивнул, предлагая мне продолжать. – Нельзя ли как-нибудь изолировать Грача, зарегистрированного в жилом строении номер семьдесят два? Назначить ему исправительные работы или отправить в шахту, чтобы он занялся хоть чем-то полезным и перестал изводить мать и младшую сестру?

– Я готов зачислить их обоих в военную академию. Нам как никогда нужны люди.

– Этого прощелыгу Грача я в гвардейцы не приму, так и знайте, – проскрипел Гюрза.

– Я распределю его в разведку, – легко отмахнулся Крайт, после чего серьезно посмотрел на меня. – Однако ты должна знать, что это достаточно опасная профессия и что заработная плата разведчиков, согласно нашим правилам, передается не им на руки, а их семьям. Передается в течение всей их жизни и пяти лет после их смерти.

– Так даже лучше. Если Грач вдруг попытается отказаться, вы уж, пожалуйста, заставьте его.

– Какие еще будут пожелания? – Йора, не отлипая от двери, закатил свои бесцветные глаза к потолку. – Крайт, она в Штабе первый день, а уже гнет пальцы, словно королева. Вы вообще уверены, что она видящая? С каких пор один анонимный донос у нас считается весомым доказательством?

Поймав заговорщическую полуулыбку Крайта, я медленно поднялась с кресла. Он хотел, чтобы я доказала свои способности, и разочаровывать его, руководителя целого Штаба, было бы крайне неучтиво с моей стороны.

– Вы позволите, капитан?

Йора холодно прищурился, когда я протянула ему ладонь. Он явно не горел желанием, чтобы кто-либо ворошил его прошлое и проникал в его воспоминания, но и отступиться просто так теперь не мог, потому что самолично спровоцировал меня на этот шаг. В конце концов он неохотно подставил руку, и я, крепко сжав ее, закрыла глаза.

Шел сильный дождь. Я не чувствовала его на своих плечах, но видела буквально повсюду. Йора, в чьем теле я находилась, ему наверняка не радовался, однако для меня застать это природное явление было огромным счастьем, ведь за всю жизнь я наблюдала его лишь пару раз. Эмоций, как и всегда при погружении в чужую память, не было никаких, однако я заметила, что руки мои слегка дрожат. И что они в крови по самый локоть. Я опустила взгляд на траву, застилающую землю, – очередное маленькое чудо для меня, выросшей в каменной клетке Города, но на сей раз даже оно не смогло завладеть моим вниманием. На траве в хаотичном порядке лежали человеческие тела. Их было столько, что у меня закружилась голова – именно у меня, а не у Йоры, чьими глазами я смотрела. Что происходило в этот момент с ним, было невозможно угадать.

– Почему?..

Я пошатнулась и опустилась на одно колено. У трупа, оказавшегося ближе остальных, был насквозь пробит череп в области затылка.

– Голец… Ящер…

Я побрела вперед, немилосердно подталкивая саму себя от тела к телу. Заглядывая в незнакомые лица, которые, однако, были прекрасно знакомы Йоре, и часто сглатывая вязкую слюну.

– Тисс!

Глаза сфокусировались на девушке с короткими светлыми волосами, и я бросилась к ней, позабыв обо всех остальных. Ее затылок был не тронут, однако рот искривлял оскал боли.

– Голова… она в огне…

– Я помогу тебе. Держись.

– Ничего… я ничего не вижу…

Из-под ее закрытых век покатилась кровь. Я попыталась поднять ее на руки, однако она с силой оттолкнула меня и закричала, так страшно и пронзительно, что мне захотелось зажать уши. К сожалению, Йоре эта трусливая идея в голову не пришла.

– Тисс, база недалеко. Потерпи, слышишь?

В ответ девушка распахнула глаза, но на их месте оказались лишь пустые глазницы. С нечеловеческой скоростью она вскочила с земли, отпрыгнула на два шага назад и высунула наружу неестественно удлинившийся язык. С ее головы полностью осыпались слипшиеся от воды волосы, кожа принялась стремительно темнеть, колени с хрустом выгнулись в противоположную сторону, а на руках появились крючковатые когти. Йора окаменел – я молилась, чтобы он взял хоть какое-нибудь оружие, чтобы срочно прострелил монстру его лысую черепушку или перерубил напополам саблей, но вынуждена была терпеть его полное бездействие. Он не двигаясь смотрел вперед. Мозгоед же, который еще недавно был миловидной миниатюрной девушкой, издал негромкий клекот и склонился к земле, явно принимая атакующую стойку.

Почти всегда трагические ситуации в жизни людей завязывались на что-то телесное и недоступное мне, например, на физическое ощущение боли или происходящий из их прошлого страх, который я не знала и оттого не чувствовала, но существовали и другие воспоминания. Воспоминания, в которых достаточно было увидеть и услышать, чтобы постичь весь ужас происходящего – их я ненавидела наблюдать сильнее всего. Если доводилось застревать в них хотя бы на пять минут, они становились для меня жуткой камерой, единственной существующей реальностью, в которой я терялась и искренне не понимала, почему мои руки не желают меня слушаться. Почувствовав, что момент подобной дезориентации вот-вот настанет, я уже собиралась вырваться из воспоминаний Йоры, как вдруг услышала знакомый голос:

– В сторону.

Три выстрела прозвучали из-за моей спины, когда я неуверенно отшатнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на землю. Одна из пуль угодила мозгоеду точно в лоб – он жалобно заклекотал, закружил на месте, но так и не упал. Прямое попадание в голову оказалось для него несмертельным! Он продолжал корежиться на траве, когда к нему, уверенно ступая, приблизился высокий мужчина в такой же, какая была на мне и на трупах вокруг, униформе разведчика. Он вынул из ножен саблю с широким коротким клинком и быстрым движением снес мозгоеду его окровавленную голову.

– Ничего, Йора. Так случается.

Когда этот мужчина посмотрел на меня, я узнала майора Крайта. Лишенный скорбных складок у рта и пигментации в области щек, он был лет на десять моложе, чем сейчас. Ничего ему не ответив, Йора вновь перевел взгляд на изувеченное тело мозгоеда, и тогда я поняла, что больше не в состоянии это выносить.

– Мне очень жаль. Вы потеряли весь отряд.

Йора выдернул руку из моих пальцев, однако в лице нисколько не изменился. Даже не нахмурился, хотя подобная реакция встречалась наиболее часто по окончании этой неприятной для любого человека процедуры. Ирга, не скрывая восторга, приподнялась и вновь опустилась в своем кресле, будто бы не могла дождаться, когда же придет ее очередь, Гюрза покосился с легкой опаской, а Крайт неожиданно отвернулся.

– Эта история известна всему Штабу, – сухо произнес Йора. – Не удивлюсь, если о ней болтали и в Городе.

– Странно, что большую часть отряда насмерть загрызли мозгоеды, а та девушка, Тисс, осталась в живых и превратилась. Очень странно… но вы все равно не могли убить ее.

Я тихо обрисовывала вслух увиденное, чтобы уложить это в своей голове. Не пытаясь задеть Йору или доказать присутствующим силу своего дара, а только для себя, но Ирга явно посчитала иначе. Она удовлетворенно захихикала.

– Лучше перестань сомневаться в ней, Йора, иначе она ненароком выдаст все твои секреты.

– У меня нет секретов, – невозмутимо отозвался тот. – Крайт, что еще мне нужно было услышать?

– Ванда присоединится к твоему отряду. Ты будешь отвечать за ее безопасность на поверхности.

– Шутишь? – Йора оторвался от двери, и даже голос его на мгновение приобрел хоть какой-то оттенок – оттенок вялого удивления. – Мы собирались провести за пределами базы около недели в нашу следующую вылазку, и ты предлагаешь мне тащить ее, абсолютно неподготовленную, с собой?

– Это не обсуждается, – строго заявил Крайт. – Мы уже потеряли одного видящего, и Ванду я готов доверить только тебе.