Kitabı oku: «Восхождение», sayfa 3

– Да не переживай так. Наверное, зря я все тебе это рассказал. – Директор виновато нахмурился и даже зевнул.

– Да.. нет, все нормально. Я в порядке. – Он переменил стоящую ногу. – Ну, я пойду тогда. – Ему хотелось раствориться под землю, до тех пор пока он не поймет, что ему делать и как вести себя с учетом всего этого.

Директор ничего не ответил, чувствуя за собой вину, лишь проводил его своим тяжелым и извиняющимся взглядом до двери. У директора была странная привычка разражаться неистовым смехом прямо посреди разговора, и при этом заглядывая в самые глубины глаз говорившего, пытаясь отыскать всю правду и откинуть ложь своими невидимыми руками. Он было хотел и сейчас громко засмеяться, чтобы разрядить обстановку, но понял, что момент уже упущен. Тот тихо вышел, задев безразлично своим плечом край двери, и та, по орбите как спутник, покатившись на петле, ударилась со звоном о стенку. Звон этот тройным эхом повторился в голове у директора. Послышались шорохи удаляющихся шагов, похожие на хождение по песку. За окном было невыносимо тихо, несмотря на то, что не прекращаясь ни на минуту лил дождь, стекая по карнизам и окнам тонкими струйками. Ветра почти не было, листья на деревьях едва шевелились.

Директор очень редко моргал, но зато всегда морщил брови, а иногда щурил один глаз, будто бы разглядывал какую-то деталь на лбу говорящего, для того, чтобы внушить человеку свою мнимую прозорливость. Директор, хоть и был уже в возрасте, но очень плохо разбирался в людях, поэтому часто использовал свою излюбленную и проверенную тактику – сталкивание коллег лбами. Чтобы они сами все рассказывали ему. Он говорил об одном сотруднике другому сотруднику всякие гадости, что якобы тот сказал ему об этом по секрету, и никогда в этом не признается, а тому о другом такие же гадости. Так два сотрудника обижались друг на друга и начинали искать справедливого суда у директора, и оба верили только ему, так как человек такого высокого положения, не будет им врать просто так. Так узнавал все что хотел, и этой наивностью он постоянно пользовался.

И всегда сотрудники прибегали к нему по очереди в кабинет с бешенными глазами, и раскрывали все тайны друг о друге, прошлые, еще настоящие и даже будущие. Все тайное становилось сразу явным, желание себя оправдать доводило людей до исступления и сквернословия. Но провокатор не понимал, что таким образом, он только подрывает мотивацию своих работников трудится честно и самоотверженно. Когда они в порыве гнева, зависти, обиды или позора, рассказывали друг о друге все, что ему нужно было знать, и даже лишнее, они становились после этого заклятыми врагами на долгие годы, оставаясь для него только проверенными доносчиками. И если кто-то пытался выбраться из этой вечной вражды, то директор запускал новый слух, который нельзя было ни проверить, ни опровергнуть, так все происходило это якобы без свидетелей.

Сотрудники для него не были никогда полноценными людьми, в его голове они всегда представали в качестве каких-то механизмов в общей микросхеме бизнеса, и не более. Казалось он не чувствовал ничего человеческого вокруг, ни слез, ни жалоб, ни боли, – один только запах денег, дурманящий его чувство все большего контроля и власти. Однажды он приказал усыпить всех бродячих собак, которые охраняли предприятие, за то что они однажды своим лаем испугали его супругу. И когда сторож, который их несколько лет кормил и давно дал им всем имена, отказался этого делать, он тут же уволил его, и сам лично всех отравил ранним утром. И это не от того, что он так сильно любил свою супругу, а от того, что не любил, когда не выполняли его приказы, или все шло так, как ему не нравилось. Ему было важно везде вокруг видеть только свою власть, чтобы даже каждая собака его боялась, и считалась с ним.

Его бездушность и жестокость распространялись на всех, кто попадал в сферу его влияния. Подчиненные боялись его как огня, зная, что он не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Поставщики дрожали от его звонков, опасаясь, что он найдет предлог, чтобы расторгнуть контракт и найти более выгодные условия. Однажды, в разгар экономического кризиса, директор принял решение сократить штат сотрудников. Он вызвал к себе руководителей отделов и приказал им уволить 20% персонала. Руководители были в шоке, поскольку понимали, что это приведет к серьезным проблемам, но директор был непреклонен. Он заявил, что компания должна стать более эффективной и что он не потерпит никаких возражений. В итоге, было уволено больше чем надо, но плохие времена в экономике быстро закончились. Начальники отделов пытались вернуть сотрудников обратно, но директор был очень доволен такой экономией. Ему была безразлична судьба его сотрудников, многие из которых лишились семьи и домов.

Ходили слухи, что завод он приобрел тоже не совсем честным способом. Говорили шепотом, что он для этого занял деньги у мафии. Но это была не стандартная публичная сделка, а тайный сговор всего двумя людьми, им – начинающим тогда предпринимателем, и его дальним родственником, главарем преступного сообщества. Так лидер группировки хотел незаметно перейти в легальный бизнес, и постепенно отдалиться от криминальной деятельности, которая ему надоела. Завод они конечно приобрели быстро, а вот нехватку денег из общего бюджета преступники заметили не сразу, но зато когда стали тянуть за ниточки, все они вели к их лидеру группировки. Неизвестно как так получилось, но его убили прямо в ресторане на веранде, даже не успев расспросить куда он дел похищенные деньги. Настолько сильна была их обида на него. Таким образом, главный кредитор исчез, и так он стал полноправным хозяином завода без долгов. Никто кроме него больше не знал об их сделке и тайном сговоре, и он не собирался никому об этом рассказывать.

Для него не было ничего ценного вокруг, кроме него, его бизнеса, и его семьи, да и вероятно семью он тоже не особенно любил. Он был той старой закалки людей, которые были убеждены, что для личного счастья все средства хороши. Все вокруг должны были только исполнять его понимание правды, и признавать выстроенные им тотальные схемы контроля, как благо для них. Он был похож на старого колониального плантатора с тремя плетками и всего одним пряником. Он был глубоко убежден, что подчиненный не должен думать, его задача только исполнять, и исполнять точно. Он не мог поверить, что кто-либо из его подчиненных мог бы найти более оригинальное решение, чем он сам. Он никогда не верил людям, и всегда старался перепроверять их слова, и искренне верил в то, что провокации были для этого лучшим средством.

Он не стал гадать, кто же из братьев первым явится к нему, и выдаст все тайны своего самого близкого родственника. Ему было достаточно знать только то, что и в этот раз, его провокация закончится успешно. Но при этих очень знакомых и теплых мыслях, он почему-то сегодня почувствовал незнакомый холодок внутри. От усилившегося ветра вдали застучал карниз на улице. Заскрежетала ветка по окну, и вторя ему загавкала сначала одна собака, потом целая стая с разных сторон. Он встрепенулся, и потом еще долго сидел глядя в одну точку перед собой, боясь обернуться, но пытаясь унять эту нахлынувшую внезапно на него дрожь. И сидел еще так очень долго, пока прямо над его рабочими окнами не перегорел уличный фонарь, и все внезапно не потемнело. Наощупь, спотыкаясь о беспорядочно расставленные стулья, он вышел из кабинета.

Цель оправдывает

Лев боится капканов, а лиса волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков.

Николло Макиавелли

Старший брат женился очень рано. Как только он увидел ее выходящей из клуба, то сразу влюбился. Она же считала себя неотразимой красавицей, и всегда хотела жить как настоящая принцесса и плавать каждый день с дельфинами в открытом море. Все свое детство она ждала не принца, а его приданное, ведь она любила только удовольствия и саму себя, а не свою любовь к чему-либо. А замуж вышла за его старшего брата только потому, что все ее одноклассницы уже по выходили замуж, а у нее на лице стали появляться морщины. Больше ждать она не могла, и она решила действовать. Она поняла, что это ее последний шанс, когда он встал на одно колено и протянул ей самое дешевое кольцо со скидкой. Она в тот момент заплакала, но не от радости, а от горя, которое накатило на нее, ведь она должна была согласиться из необходимости. Ведь он тогда только пришел с армии, и не имел еще ни капитала, ни наследства, ни стабильной работы. Он был нищ. И это ее удручало. Сильно удручало. К тому же, уже разобрали даже тех парней, которые были может и не столь привлекательными как он, но хотя бы имели по богаче родителей.

Теперь она решила сделать ставку, не на ожидание принца, как раньше, а слепить его самой из обычного паренька. Сначала она просила по одной розочке в неделю, потом по три розы в неделю, а уже очень скоро плакала, если он ей не дарил букет роз каждый день. Конечно, это знаки внимания и подтверждения любви, но это так же и расходы, которые вычитаются и семейного бюджета. Но она была убеждена, что ее красота, должна была дорого оплачиваться. И оплачивать ее должен непременно ее муж. Она подстрекает его на то, что бы он больше зарабатывал, как актеры в ее любимых фильмах, а тот с заплывшими от бессонницы глазами постоянно объяснял ей одно и то же, что больше своей зарплаты он не может принести домой. И пока повышение зарплаты не намечается. Но ее такой ответ не устраивал. Ее не интересовали его оправдания, важно было только то, что она хочет. И больше ничего. Она рыдала. Громко и невыносимо.

Видимо эти упреки, и эти слезы побудили его в свое время создать новый метод производства, но сейчас эти упреки стали оказывать обратный эффект. Он стал удрученным, раздраженным, и вечно всем недовольным. Он каждый день ходил и думал, как бы ему увеличить свой годовой доход, не покидая стабильной работы, которую он не хотел терять. Изучал биржевые стратегии, банковские вклады, лотереи, казино, и все это отпадало одно за другим, так ни в одном из этих дел, ни одно не принесло никаких ощутимых результатов. Последнее, что ему пришло в голову, это использовать блеф, которым он сам всегда брезговал. Но в отсутствии других более подходящих вариантов пришлось пойти и на этот шаг.

Он решил нагло соврать директору, и сказать, что его решили переманить конкуренты, и предложили ему за ту же зарплату и те же обязанности вдвое больше денег, чем тот платил ему. Сначала директор долго молчал, потом медленно спросил: «Ну и?! Что ты им ответил?». Он тут же взбодрился и быстро заговорил ласковым голосом: «Ничего! Я им сказал, что никогда вас не предам, и что вы платите мне не меньше!». Директор плавно и очень широко улыбнулся: «То-то же! Вздумали моих ребят переманивать! Сукины дети! Правильно сказал!». И тут же прокрутился в кресле к окну, по его затылку было ясно что он что-то усиленно обдумывал. Старший брат сидел молча, и стеснялся что-либо еще сказать, нарушив возникшую тишину. Он все-таки ждал, когда директор сам ему предложит более высокую зарплату за преданность, и честность, но этого не происходило. Он вообще не любил просить себе что-то, особенно зарплату, он всегда считал, что кому надо, те сами заметят его таланты и сами предложат, как это было с ним раньше.

Но никаких предложений о зарплате он так и не услышал в тот день, и даже с горя рассказал об этом разговоре своей жене, чтобы та знала, что он не сидит сложа руки, и похвалила бы его за этот поступок. Но она взбесилась еще больше. Ей нужен был результат. Она плакала и плакала, предлагала ему реально уволиться и найти другую достойную работу, хотя понимала, что это может закончиться вообще полной нищетой, но готова была пойти и на этот риск, лишь бы попытаться вырваться из окружавшей ее нужды. Он должен был готов умереть, чтобы она прожила свою жизнь достойно, как он ей обещал когда-то. Он должен был ее отблагодарить, за своего единственного сына, в котором он души не чает сейчас, и видит в нем свою копию. Именно эти ее истерики побуждали его на все его незаконные действия. Он хотел быть для нее просто достойным мужем и примерным отцом, а не жалким неудачником. Сама она работала стажером на телевидении, и часто там видела успешных людей, и хотела выглядеть как они, хотела даже дышать и смотреть как они. А для этого ей нужны были дорогие наряды, длительные косметические процедуры и вообще много денег.

Совершенно случайно младший брат узнает на одном из семейных торжеств, что его лишили наследства, которое осталось после смерти их бабки и деда. Оказывается, все это время, старший брат ездил помогать им по хозяйству, мелькая как можно чаще перед глазами, родителям же часто дарил подарки без повода. Он всегда был таким притворным, и мог ради достижения цели пожертвовать своими чувствами, как и в этот раз. Ведь вся эта неожиданная забота о родственниках появилась внезапно и неожиданно для всех, сначала все заподозрили что-то неладное, но позже поверили в искренность пробудившихся чувств внука и сына. При этом он не забывал упоминать о младшем брате как о бестолковом сотруднике, за которым ему приходится постоянно переделывать работу, да и вообще краснеть перед старшими на заводе. В общем, что от него больше проблем, чем пользы, устраняя, таким образом своего прямого конкурента на наследство. К тому же перед принятием решения, родственники исходили еще из того факта, что у старшего растет сын, и ему нужнее, чем бестолковому младшему, который вообще неизвестно когда женится со своим характером.

Однако, когда младший брат услышал об этом впервые, то он не особенно расстроился, поскольку сам понимал о ненужности ему дополнительной недвижимости и денег, тем более таким путем, соревнуясь с родным братом, – для него это было и низко и подло. Он смирился с этим решением, как с мудрой волей родителей, но когда узнал, что его старший брат тут же продал полученный от бабушки дом, и на эти деньги улетел на целый месяц на лазурное море с женой и сыном, он тут же взбесился. То есть этот выскочка и провокатор, просто прогулял то, что их родственники копили всю свою жизнь. Это все равно, что пустил по ветру, – именно этот факт больше всего задел младшего брата, ведь ему не жалко было отдать свою долю на благое дело, в семейное будущее, но не на праздную жизнь беспечных гуляк.

Но он не мог слишком долго из-за этого расстраиваться, так как не так давно получил назначение директором, и уже чувствовал всем сердцем, что совсем скоро он достигнет гораздо больших высот и средств своим собственным кропотливым и честным трудом. И первый шаг, – признание его таланта уже был достигнут. Младший брат очень гордился своим назначением в качестве директора, и думал об этом и днем и ночью. Не успел он прийти на новую работу, как его тут же заметили и назначили на то место, которое он заслуживает. А ведь он всегда знал, что он заслуживает гораздо большего, чем остальные. Он представлял, как он об этом сообщит каждому из своих недоброжелателей во дворе, как бы случайно в разговоре, чтобы те склонились перед ним. Но он не знал, как об этом сообщить своему старшему брату, ведь он может обидеться, что эту должность получил не он. Поэтому разговор завел издалека, но потом не стерпел и сразу все выложил в одном предложении, и даже подпрыгнул в восторге в конце. Старший сначала не обратил внимания на его реплику, а когда тот повторил ее снова, то сразу же воскликнул резко, словно сбросил нечаянно какой-то предмет из окна:

– И что ты ему ответил?! – Старший пытался изобразить безразличие, однако коленка его резко задергалась. Он умел выдерживать паузы, так сказать «умно молчать», создавать такие пустоты, которые хотелось сразу же заполнить своими тайнами. И в эти разговорные ямы младший всегда попадался, раскрывая себя полностью.

– Ну… Я согласился конечно! Такая возможность предоставляется раз в жизни! Круто же! Правда?! А что? – Младший старался подать эту важную новость не как свой триумф, прыгая на груди давнего соперника, а наоборот, как можно более мягче, зная завистливый нрав того, чтобы не задеть тонкие чувства брата. Старший же терпеть не мог того, что младший мог быть хоть в чем-то прав, и не потому что тот был слишком далек от истины, а только потому что тот был младшим, который по его мнению должен быть младшим во всем и всегда.

– Ну ты и лопух! – Старший всегда начинал свою речь с оскорблений и обвинений собеседника, таким образом он создавал для себя благоприятный фон, в котором чувствовал себя более комфортно, так как потенциальный оппонент был уже на полу. Он всегда опасался того, если не он унизит собеседника первым, то тот это сделает с ним то же самое после. – Неужели ты поверил во все его россказни, что ты талантливый парень и все такое. Тупица! Он просто тебя использовал! Он всем нам уже предлагал возглавить эти мутные компании, и все не раз уже отказались. Он там через них всякие свои грязные дела проворачивает, деньги отмывает от налоговой и прочее. Вся ответственность и все риски на тебе, а все барыши он оставляет себе. Понимаешь теперь?

Старший и раньше не упускал случая унизить младшего, каждый раз доводя его до бешенства, и на этот раз он не собирался оставлять его довольным. Раньше он просто повторял его клички по нескольку раз, будто дразня, и спокойно наблюдал, как тот наливался кровью после каждого едкого оскорбления. После чего тот с криками бросался на старшего, а тот орал еще громче, прося уже помощи у родителей. Когда же те вбегали в комнату, старший с порога начинал жаловаться, что младший первый начал, и того наказывали еще сильнее. Так младший оказывался в положениях, где он всегда был не прав, но никогда не хотел мириться с этой участью.

– Не может быть. Неужели это правда? Неужели он меня просто использовал? – Прошептал младший брат. Для него это был удар ниже пояса, ведь он верил каждому слову директора, и не мог представить, что такой важный человек может говорить ему прямо в глаза одно, а делать совершенно другое. Всего за несколько секунд он убедился в несправедливости мира, и в том, что такие жадные, лицемерные и подозрительные люди, не должны управлять такими наивными и доверчивыми людьми как он. Это был уже не вопрос денег, а вопрос чести и достоинства всех униженных и оскорбленных. Директор по его мнению не имел права их всех так унижать.

– Ладно, не переживай. Все в молодости такие наивные. С кем не бывает. Думаю, все обойдется. – Подведение итогов, в результате которых младший опять оказывался никчемным, было его самым любимым занятием. Ему было важно сохранить свое превосходство над собеседником, и не важно кто им был, прохожий или родной брат. Главное, чтобы он сам чувствовал всю власть над ситуацией и над окружающими его обстоятельствами.

После этого младший брат потерял сон, он не мог поверить, что его старания и труд снова никому не нужны. Об него в очередной раз вытирают ноги, только делают это более изысканно, но чувствует он себя почему точно так же. А ведь, он старался преуспеть, он действительно хотел изменить этот завод к лучшему, хотел добиться успеха, усердно работая каждый день. Но видимо, все это никому не интересно, а когда начнутся проблемы с этой новой компанией, то его просто уволят. А директор скажет всем, что он ничего не подписывал и ничего не знает. «И во всем окажусь виноват только я!». Похоже, что из этого противостояния должен выйти только один.

Младший брат чувствовал себя как в западне и знал, что старший так же испытывал вечные трудности на этой безумной работе. Он прекрасно видел куда, и на что тратил тот свои деньги, наблюдал за бесконечными упреками его жены, поэтому пришел к однозначному выводу, что настал тот момент, когда тот наконец-то послушает его и начнет уважать. У него созрел план, который он был уверен, тому точно понравится, так как был вдохновлен наблюдением за его же поступками. Однажды, на очередном семейном празднике, он отводит старшего в пустую комнату, и скребя ногтем по своей ладони, начинает говорить мягким голосом:

– Сколько мы еще будем жить в нищете! Тащить на себе всю ответственность и все тяготы работы, имея лишь малую часть с того, что должны получать по праву своих способностей! Мы же с тобой достойны большего! Ты же сам это знаешь! Не кажется ли тебе это несправедливым? Сколько это будет еще продолжаться?

Старший брат уставился на него, не понимая к чему тот клонит; неужели ему кто-то успел рассказать о его сговоре с поставщиком или тот сам затеял, какую-то свою игру. Но для себя уже твердо решил, что будет все отрицать, и ни при каких обстоятельствах не поделится с ним ни копейкой. Не для этого он столько времени потратил на поиск нужных людей, а те, тех людей, которым это все будет интересно. Однако коленка его начала дергаться, глаза стали более цепкими, слова для адекватного ответа младшему все как-то не появлялись.

– Не понимаю, о чем ты говоришь? Ты перепил что ли? Какая справедливость? Какая ответственность? – Насмехательство было любимым стилем общения старшего, однажды попробовав его в детстве, он больше не мог от него отказаться. Он понимал, что этим самым он обижает людей, но видел слишком много пользы от него, чтобы просто так отказаться. А он всегда искал, и всегда находил, самые легкие и эффективные пути.

– Я говорю о нас с тобой! Мы должны взять власть в свои руки! Эти бездари ничего не понимают в управлении заводом! – После чего младший уставился на старшего, ловя каждое движение его лица, а тот лишь сморщился. – Я знаю, как увеличить прибыльность нашего предприятия в трое! Слышишь?! В трое! Представляешь какие это деньжищи! НО!! – Младший встал с места и подошел к двери, прислушался, а потом продолжил. – Я не хочу делиться своими знаниями бесплатно, консультируя этих бездарей за одну зарплату. Понимаешь? Я могу больше! И я предлагаю тебе сместить директора! И занять его место! Он стал слаб и некомпетентен! Под его руководством завод и так скоро сам развалиться, он совершает одну стратегическую ошибку за другой!

– Да ты сбрендил что ли?! – Старший подскочил в кресле от услышанного. Но быстро остыл, и поправляя складки на рубашке медленно сел обратно. – И как ты собираешься это сделать? Он плотно держит все в своих руках! Говорят, что у него даже есть компромат на каждого сотрудника, хотя лично я в это не верю. – По тону голоса младший сразу понял, что тот хотя бы из любопытства уже готов его выслушать, и это его приободрило.

Младший демонстративно повернулся к окну и загадочно уставился вдаль. Старший уселся по удобнее, приготовившись выслушать как он выражался «очередной бред», и уже приготовил ухмылку на самодовольном лице. Он действительно никогда не верил в способности младшего придумывать что-то стоящее. Несмотря на то, что фантазией младший был одарен, но по мнению старшего: «вся она была непрактичной». Но поскольку сейчас он никуда не торопился, то готов был выслушать все, чтобы потом просто высмеять одной своей фразой.

– Послушай, есть верный план! – Стал ходить по комнате младший, глядя в пол. Возбуждение и азарт переполняли его, впервые, он обсуждает что-то серьезное, что-то, что ему казалось было крайне важным для них обоих. Уверенность его росла. – Я все продумал до мелочей! – Старший улыбнулся. – Тише! Я могу доверять только тебе! Больше никому! Я изучил все данные на столе директора, и знаю как поднять прибыль компании всего за квартал в трое! Слышишь?! – Старший одобрительно закивал. Нельзя сказать, что идея ему не понравилась сразу. Он несколько раз подступался к ней сам, и каждый раз не находил за какой конец взяться. Конечно, он множество раз думал о том, что иметь в собственности свой завод это все что ему нужно. Поэтому, он готов был внимательно слушать младшего брата, а вдруг тот подскажет ему направление, которое он уже осуществит самостоятельно без него. Делиться с этим сопляком даже лишним рублем ему не хотелось.

– Короче, план такой! Мы создадим информационную бомбу! – Младший стал махать руками, словно разгоняя воздух. – Ну, то есть дезинформацию! Запустим слух о том, что все изделия нашего завода производятся из некачественного сырья, и что на самом деле им грош цена. Что впрочем не далеко от истины, зная как на всем любит экономить наш директор. Так вот – возникнет паника, покупатели задумаются, а инвесторы начнут продавать свои акции, и мы под шумок все их скупим, доведем количество до контрольного пакета и сменим руководство. Возглавив сами компанию! Ты будешь генеральным директором, а я коммерческим! Ну! Что?

– Ха-ха. Ну ты и фантазер! – Заерзал на месте старший, но глаза его закрутились волчком, что-то явно обдумывая. Надо сказать, что многие идеи брата, несмотря на то, что он их всегда высмеивал, он заимствовал себе, или просто брал на вооружение. Вот и сейчас он задумался, что из этого он может выжать для себя лично, но при этом, не забыв окунуть лицом в грязь своего младшего брата. – Самое главное как ты собираешься это сделать? У тебя нет ни денег для выкупа, ни возможности сделать это незаметно! Как только директор об этом узнает, полетят наши должности и головы! Неужели ты думаешь, он будет молча за всем этим наблюдать?

– А вот в этом нам поможет как раз твоя жена! – Старший нахмурился, он никогда не привлекал в свои авантюры супругу, которая всегда думала, что ему постоянно выписывали премии за его таланты. Ведь он перед ней хвастался ими каждый вечер, рассказывая без конкретных примеров о том, какой он умный. И та ему всегда верила, ведь ей было не важно каким образом к ней приходят деньги, главное чтобы они приходили регулярно и желательно все в большем количестве. Это было бы идеальным способом вовлечь ее в то, через что ему приходилось проходить самому каждый день: переживать, волноваться и тревожиться о каждой мелочи, а не просто тратить приходящие к ней анонимные деньги. – Она ведь работает у тебя на телевидении? Для нее не будет большого труда запустить несколько сплетен и слухов в виде новостей, которые разлетятся по городу со скоростью молнии. Мы скупим все так быстро, буквально за пару дней, что никто не успеет ничего понять.

– Ха-ха! Да она ни за что на это не согласится! – Старшего больше всего бесил энтузиазм младшего, поэтому он любое свой разговор начинал с принижения его способностей и идей. Он не мог продолжать разговор, если не чувствовал свое превосходство в нем. И как только младший обиженно зашагал в сторону двери, он громко его окликнул ни чего не говорящей и ничего не обещающим словом: – Хотя.. – И отвернулся, ожидая, что брат продолжит разговор, но тот молчал, обиженно, ему больше не хотелось делиться с ним ни единой своей мыслью. Тогда старший решил подытожить их разговор таким же высокомерным тоном, каким и начал его, все еще ничего не обещая: – Хорошо.. Возможно.. Ну а где ты возьмешь столько денег, чтобы выкупить все акции?

– Я уже оформил офшорный счет за границей, которые невозможно отследить, и через него мы будем скупать ценные бумаги. – Казалось младший только и ждал этого вопроса, и после ответа стал ждать некой похвалы за свою сообразительность, но старший по прежнему испытующе молчал. Пообещать ему что-то сейчас, означало для него, признать себя ниже младшего. – Никто не догадается, что это мы. В том же банке мне уже пообещали в течении суток открыть безлимитную кредитную линию, так что деньги – не станут проблемой. И как только мы возьмем управление в свои руки, я увеличу прибыль предприятия втрое и мы быстро вернем кредит.

– Ну это твои фантазии только! Ну я не знаю. Все это очень как-то звучит не реально.. Фантастически..

– Все сработает! Пора нам выходить на новый уровень! И ты мне нужен! Без тебя я не справлюсь!

– Ну хорошо, дай мне время подумать. Я еще переговорю с женой. Не знаю, как она еще на отреагирует.

На следующий день, старший брат с отекшими глазами подходит в упор к младшему и говорит всего два слова: «Я согласен!». Потом отходит на шаг и смотрит ему пристально в глаза, пока улыбка не растягивает его лицо, затем бросается его обнимать, хлопая как прежде по спине крепкими руками, добавляя уже шепотом на ухо: «Я уверен, у нас все получится! Как хорошо, что у меня есть ты. Вместе мы со всем справимся. Знаешь, я тебя недооценивал. Прости». Младший знал, что тот хочет просто его использовать, сделать так сказать всю грязную работу его руками. Почему бы ему не рискнуть, ведь посоветовавшись с женой, они в прочем ничем и не рисковали. По большому счету старший брат не верил во все эти офшорные счета, и был уверен, что младшего в скором времени раскроют. А он в случае провала, сделает вид, что ничего об этом не знал, и повторит всем публично, что: «Он был не далекий и бездарный!».

Однако, когда старший брат обнимал младшего, у последнего внутри что-то размякло, будто печенье в чае, и он почувствовал налет сентиментальности, что даже чуть не пустил слезу, но сдержался, глядя на брата как на поверженного великана, к которому он столько лет не мог подступиться. Наконец-то он зауважал его, и относится к нему на равных. Ему льстило то, что старшему брату, цензору всех его действий, понравился его план. В глубине души он знал, что он гениален, но сейчас это подтвердил еще один уважаемый им человек. На миг он почувствовал, что в принципе ему больше ничего и не надо, что все о чем он так давно мечтал и добивался, вроде как свершилось. Но, чтобы закрепить свой новый статус, он должен был довести все задуманное до логического конца. Сейчас настало время решительных действий, а не считать победы и поражения, которые все равно никто не видит, кроме него одного. Сев за стол, они быстро набросали порядок действий и расписали время начала и завершения каждого из них.

Всего через два дня весь завод охватывает беспрецедентная паника, сотрудники начинают бегать по коридорам, бурно и громко что-то обсуждая. В каждом кабинете на полную громкость работает телевизор, в котором обсуждают порочащие их завод сплетни. Работа на предприятии буквально стопориться от суеты и неразберихи. Кода директор узнает об этом, то бросает с диким ревом стул прямо в телевизор, едва не покалечив секретаршу, которая стояла рядом и настраивала у него громкость. Потом он несколько минут стучит обоими ладонями по столы, словно в барабан, призывая темные силы. Со всех сторон во всех кабинетах трезвонят телефоны, но никто не хочет снимать трубку, потому уже точно знают какие будут задаваться вопросы. Ответы на которые у них нет. Скорость, с которой появляются все новые и новые сплетни, не позволяет адекватно и взвешенно реагировать на старые. Все рушится.