Kitabı oku: «Темный исток», sayfa 4
Глава 4
На пути к своим фобиям
Планета выскочила перед «Ртутью», стоило нам покинуть гиперпространство – зловещий, ослепляющий белесым сиянием эллипсоид, напоминающий огромный снежный ком. Призрак посреди пустоты. Но настолько реальный, что сердце сбивалось с ритма всякий раз, как взгляд на него падал.
Яртелла.
Я закусил губу, чтобы не всхлипнуть. Предвкушение заставило вцепиться в подлокотники и податься вперед. Тварь в ящике напомнила о себе тихим утробным рычанием.
Яртелла, о которой сложено столько легенд и страшилок и которую недобрым словом поминали суеверные обитатели всех без исключения звездных захолустий. Чье имя стало синонимом ада. В общем, было отчего потерять голову. Даже если ты очень и очень рациональный разумник.
Я себя рациональным никогда не считал, а потому едва сдерживался, чтобы не соскочить и не прилипнуть носом к иллюминатору, в надежде запечатлеть в памяти каждый миг до самого приземления. Я много читал о Яртелле, изучал ее космографические характеристики и даже знал кое-что об истории. И все же разглядывать подробные карты и воочию наблюдать предмет своего обожания – далеко не одно и то же.
– Дыра, как она есть. – Брат первым пришел в себя и, отключив автопилот, уложил корабль на вектор сближения.
– Судя по тому, что я слышала о лейрах, в этом нет ничего удивительного, – подала голос Диана. – Мирок под стать их мрачному могуществу.
Мекет что-то неразборчиво фыркнул. Я же покосился на свою соседку.
За те несколько часов, что «Ртуть» пробыла в гипере, мы с Дианой едва ли перебросились парой фраз. Теперь же кое-что изменилось. Гостья старалась казаться невозмутимой, словно ни что на этом свете неспособно ее поколебать: руки на подлокотниках, нога закинута на ногу, подбородок надменно вздернут, а на губах – легкая полуулыбка. Вот только в спокойствии этом угадывалась некоторая фальшь. Будто, таинственная госпожа сама с собой боролась, не желая признавать, сколь многого ждет от этой вылазки.
Словно угадав мои мысли, она вдруг повернулась и без всяких предисловий спросила:
– Откуда такой интерес?
Я не собирался прикидываться или юлить. Мне и впрямь требовалось уточнение:
– Ты о чем?
Диана кивнула в сторону иллюминатора, где приплюснутый шар неуклонно разрастался в размерах:
– О лейрах. Откуда у тебя к ним такой интерес? Твоего брата понять несложно, – она метнула короткий взгляд на затылок Мекета, в одиночку сражавшегося с силой притяжения планеты, – лейров ненавидят многие. Но мне не случалось встречать разумника, которого бы они интересовали в таком почти академическом ключе.
Подобное любопытство не могло не удивить. Бросив взгляд мимо Мекетовского плеча, я проговорил:
– В моем интересе вряд ли больше академического, чем у мародеров, вскрывавших гробницы. Я изучаю лейров не ради них самих или их прошлого. Мне любопытно понять происхождение источника, из которого они черпали свою силу.
– Тени? – Было видно, как она напряглась. Невзирая на упорное стремление казаться невосприимчивой к старым сказкам, Диана обнаружила удивительную чувствительность в этом вопросе. Те, кому наплевать не лейров, ни за что не помянут силу, служившую когда-то источником небывалого могущества, с таким подчеркнутым пренебрежением.
Я невольно улыбнулся:
– Они самые.
Диана помолчала. Угадать, о чем она в этот момент думала, было невозможно.
– Я читала о Тенях, – сказала гостья в итоге, – но не уверена, что понимаю концепцию.
Признаю, я ожидал чуть более бурной реакции, но не то чтобы разочаровался. Обдумав ее слова, качнул головой:
– Мне кажется, мало кто понимает. И лейры, кстати, не исключение. Из того, что я прочел, ясно, что четкого определения не было ни у кого. Как будто всем было достаточно и того, что Тени существуют. Тонкости никого не волновали.
«Ртуть» тем временем снижалась по спирали, не спеша вспарывая плотные воздушные слои клиновидным носом. Мекет, не выпуская штурвал, переключил несколько рычагов, запустив сканеры – вероятно, на случай притаившейся угрозы. Пока он развлекался, я впитывал детали расстилавшегося снаружи мрачного пейзажа.
Диана же не отступала:
– Ты сказал, что читал о них. Где?
Я мог бы и соврать – труда бы это не составило. Однако вдохновленный видом кристаллической гряды, вонзавшей свои острые пики в обрюзгшие туши снеговых облаков, сказал:
– Отыскал кое-что на барахолке. Это не так уж трудно, когда знаешь, у кого спросить.
Я, разумеется, имел в виду свою небольшую коллекцию старинных книг и рукописей, которую держал в рундуке внизу. Совершенно бесценные, те сочинения когда-то принадлежали частным коллекционерам, а до того – самим лейрам. В мои же загребущие ручонки они попали хоть и не очень законным методом, но все-таки не кражей. Когда занимаешься частным сыском, нередко сталкиваешься с весьма темными личностями. Время от времени этим персонам требовалась услуга, и расплачивались они за нее тем, что доставали для меня некоторые литературные редкости. Самым сложным в таких ситуациях было провернуть все под носом у Мекета. Чаще всего получалось. Но бывало и так, что приходилось выслушивать целую лекцию о том, как опасно связываться с плодами лейровских трудов.
Диана будто что-то учуяла.
– И как твой брат отнесся к подобного рода находкам?
Я, стараясь не встречаться с ней взглядами, пожал плечами:
– Чаще всего делает вид, будто ничего не замечает.
– И только? – Диана казалась всерьез удивленной. – Законность таких приобретений его не беспокоит? Насколько мне известно, Риомм запрещает хранение всего, что связано с лейрами.
Меня позабавила такая наивность.
– А с какого, интересно, ракурса мы с братом похожи на законопослушных граждан? Да и Семерка далеко от Риомма. На окраине каждый в первую очередь заботится о собственной шкуре. Так уж устроена жизнь.
– Знаешь, Риши, – проговорила Диана каким-то особенным, многозначительным тоном, – в Галактике есть захолустья и победнее Семерки. К тому же не место превращает порядочных разумников в подонков, а их собственный выбор.
Я все же посмотрел на нее.
– Знаю. – Я с серьезным видом кивнул. – Потому и стараюсь не быть похожим на большинство.
В это мгновение взгляд Дианы сделался каким-то необыкновенно проницательным, а голос – глубоким, так что даже дыхание перехватило. Это что-то предвещало, но я никак не мог понять, что именно, пока она не задала вопрос:
– Так вот, стало быть, о чем ты мечтаешь – изучать темные искусства лейров? Хочешь подчинить себе силу, которая обычным разумникам неподвластна?
Могу поклясться, что не собирался на это отвечать, но что-то внутри как будто подтолкнуло меня говорить:
– Лейры слишком многое знали и слишком многое могли, чтобы позволить всему этому так просто исчезнуть. Мы победили их в войне, но никто так толком и не понял почему. Они просто исчезли, не оставив после себя ничего, кроме сказок. Сказки – это, конечно, здорово, но мне хотелось бы еще и что-то более весомое.
Диана улыбнулась, но в улыбке этой не было ничего теплого или дружеского.
– Ты понимаешь, что в некоторых звездных системах тебя бы без суда казнили за подобные слова? – спросила она тоном инквизитора.
Было нелегко, но я все-таки заставил себя улыбнуться:
– К счастью, я знаю, когда можно открывать рот, а когда лучше помолчать.
– Ты уверен?
– Надеюсь, это не угроза?
– Конечно, нет. – Диана с серьезным видом качнула головой. – Просто пытаюсь понять, с кем имею дело.
– И как? Поняла?
– Не так хорошо, как хотелось бы. Твой брат в этом смысле значительно проще.
– О да, – негромко рассмеялся я. – Простота, можно сказать, его конек. Но и он умеет напустить в глаза пыли, если нужно.
– Не сомневаюсь. Кстати, а он знает об этих твоих… наклонностях?
Несмотря на уверенность, что из всего нашего разговора до Мекета не долетело ни единого словечка, я понизил голос почти до шепота:
– Не-а. Брат думает, будто я собираю редкости на продажу. И если узнает правду, голову мне оторвет.
– Стало быть, при нем на тему лейров лучше не заговаривать?
– Совершенно верно.
– Что ж, буду иметь в виду.
– Эй, Мозголом! – вдруг подал голос Мекет. – Хватит шептаться! Время поработать. Сверяй курс с маячком, чтобы я знал, где именно следует посадить мою птичку.
Пришлось снова повозиться у столика – дело нескольких секунд, с которым брат и сам запросто мог справиться. Если бы из кожи вон не лез, чтобы испортить мне все впечатление от полета.
– Готово. Я перекинул данные на консоль.
Последовала короткая пауза, в течение которой Мекет сверял показания сканеров с моими расчетами. Спустя пару мгновений он выругался:
– Чтоб меня вилкой выпотрошили! Так и знал, что этим все закончится!
– В чем дело? – насторожилась Диана. – След потерялся?
– Как раз наоборот, милая. – Брат мрачно хмыкнул. – Ну что, Мозголом, ты доволен?
Я изо всех сил сдерживался, чтобы не ляпнуть «Да!».
Мы вылетели к небольшому плато, посреди которого одиноким призраком возвышалась башня ордена Адис Лейр. Цитадель их великих деяний. Оказаться на Яртелле уже было несравнимой удачей, но попасть в само логово древних кудесников, пусть давно заброшенного и разоренного, об этом я и не мечтал!
Снег сыпал без устали, мешая лучам далекого бледного Ярта свободно разливаться по долине. Тем не менее заброшенная обитель предстала нашим взглядам именно в том виде, в каком ее рисовало воображение: устрашающей и наполненной мистическими тайнами прошлого.
Сама Цитадель напоминала огромное разомкнутое кольцо, поставленное вертикально на обод. Кольцо это не было сплошным и состояло из множества продолговатых сегментов, наложенных как бы один на другой. Нижняя часть крепилась к мощному основанию, уходящему глубоко под ледяной покров планеты. Непрестанные ветра и давняя бомбардировка хорошенько потрепали башню, но это не мешало ей внушать душевный трепет с прежней силой.
– И чего какому-то убогому лакею здесь понадобилось? – недовольно пробубнил братец, облетев строение по кругу в поисках подходящего места для посадки. Похоже, мысль, что все наше путешествие может оказаться дичайшей подставой, его упорно не покидала. Что само по себе было вполне понятным. Из ниоткуда появляется красотка и, ни словом о себе не обмолвившись, уговаривает отправиться на край Галактики ради какого-то семейного робота. Любой при таком раскладе насторожился бы. Чего уж говорить о Мекете, чья паранойя временами достигала поистине шизофренических пределов.
Сам я, вопреки очевидным доводам, в Диане лжи не чувствовал. Совершенно. А уж у меня на такие вещи нюх. Как будто внутри, в том самом черном ящике подсознания срабатывал некий маячок. Госпожа Винтерс утаивала свою подлинную личность, это ясно, но при этом корысти в ней я не ощущал. Только стремление обезопасить свою частную жизнь.
– Что здесь произошло? – спросила она.
– Битва, – пожал плечами я.
Из книг мне удалось выяснить, что Цитадель была возведена сразу после Первой войны лейров чуть меньше двух тысяч лет назад, когда последний из лейровских Орденов, отказался участвовать в битве за Шуот. В то время как Риоммская Империя праздновала победу, Адис Лейр затаились в изоляции. В течение столетий они вели жизнь затворников, изредка покидая пределы собственных владений для пополнения числа адептов и оказания кое-каких частных услуг. Самоизоляция привела к тому, что Орден превратился в банду весьма искусных наемных убийц, готовых на все, ради наживы. Что, в свою очередь, послужило причиной выхолащивания знаний о природе Теней и того, что синонимом их имени вместо «могущества» стала «корысть».
Но не все из Адис Лейр заслуживали ярлыка «безнравственный подонок», как не все из них были способны, не моргнув глазом, задушить младенца в колыбельке. Среди первых лиц Ордена все еще хватало ученых и путешественников, заинтересованных не в накапливании личной власти, но в постижении глубочайших загадок Вселенной. Даже несмотря на усилия Риомма, стремившегося уничтожить любые упоминания о лейрах из галактических летописей, до наших дней дошли имена таких выдающихся мастеров, как Батул Аверре и Сол Эпине. Их работы по астрофизике, ксенобиологии и биохимии существенно упростили жизнь обывателям, вроде меня, Дианы и даже Мекета, что бы он там ни говорил. Конечно, мало кто теперь об этом знал, но без трудов тех великих ученых мы бы все еще тратили недели или месяцы на преодоление космических расстояний, до сих пор тряслись бы над генераторами искусственной гравитации, в любой момент готовых дать сбой. Да и вряд ли победили бы вирусы, способные за считанные дни стереть с лица Галактики население средней планеты.
Ходили слухи, будто некоторые правительства, не связанные какими бы то ни было обязательствами с Риоммом, вели тайные раскопки на планетах, считавшихся базами тех Орденов, что существовали до Первой войны, но сколько я ни бился, ни одного доказательства этому отыскать не сумел. Единственным известным оплотом лейров оставалась местная Цитадель, интерес к которой давно угас. Несмотря на то, что система Ярт по-прежнему считалась карантинной зоной, никто ее не стерег уже лет пятьдесят. От былого величия здесь остался только голый остов, мелкий и не очень мусор, да странный семейный лакей, непонятным образом оказавшийся в этом глухом и негостеприимном захолустье.
– Надеюсь, надолго мы здесь не задержимся, – проговорила Диана, явно не вдохновившаяся великолепием местных видов.
– Надейся, милая, надейся.
Я закатил глаза: Мекет в своем репертуаре. Впрочем, ждать чего-то другого от него было бы странно. Как только выйдем наружу, он наверняка станет подгонять всех и ворчать.
Впереди показался выбеленный и выглаженный ветром плоский участок ледника, по размерам вполне подходящий, чтобы вместить наш кораблик.
Мекет, видимо, разделял мои мысли, а потому осторожно опустил «Ртуть» на эту импровизированную площадку.
– Так, а теперь небольшой инструктаж, – объявил он, едва опоры звездолета коснулись хрупкой на вид поверхности, и, развернув кресло, уставился на нас так, будто готовился поведать нечто экстраординарное.
– Понеслась… – буркнул я.
Мекет предпочел этого не услышать.
– На всякий случай старайтесь не разделяться и все время держите ухо востро. Я иду первым, за мной ты, дорогуша, а Мозголом замыкает. Двигаемся строго по лакейскому маячку, никаких лишних зигзагов без необходимости. Не забудьте проверить оружие; мало ли что за твари поселились среди руин. Живности тут хоть и немного, но вся она довольно прожорлива.
– Тебе-то откуда знать? – всерьез удивился я.
Брат мой вопрос проигнорировал.
– Я не хочу, чтоб кое у кого сложилось впечатление, будто это увеселительная прогулка.
Прозрачность намека заставила меня застонать:
– Ой, да хватит уже!
– Не хватит, пока я не пойму, что ты относишься к делу серьезно! – отрезал брат, чем снова меня удивил. Прежде он никогда особо надо мной не трясся. Во всяком случае, не так явно. Иногда намеренно втягивал меня в какие-нибудь неприятности, а потом наблюдал, как я из них выпутываюсь. Если становилось совсем худо, тогда уж снисходил до подмоги. Иными словами, вел себя как тот еще засранец.
– Завязывай играть в мамашу, – сказал я.
– Непременно, – оскалился он. – Как только перестанешь изображать из себя сопляка.
– Ха! Именно сопляком ты меня всю жизнь и считаешь!
– Я вовсе не…
Мы могли бы пикироваться и дальше, если бы Диана не вмешалась.
– Господа, оставьте свои семейные распри для более подходящего случая. Время ждать не любит, и я, если честно, – тоже. Чем скорей мы найдем моего робота, тем скорей оставим это место, а вы получите вторую половину гонорара. Давайте же не будем мучить друг друга!
– Слыхал, что сказала леди? – Я посмотрел на брата, источая всегда бесившее его превосходство.
– А не пошел бы ты?.. – начал Мекет, но сам же себе наступил на горло. – Ладно, китх с ним. Не будем спорить. Я собрал кое-какое снаряжение: термокостюмы, фонарики там, одноразовые щиты, подъемники… в общем, все, что в этой дыре может потребоваться. По одному набору на каждого.
Очень предусмотрительно. Правда, мне было интересно, учел ли он другую немаловажную деталь?
– А робота на руках потащим?
Мекет покачал головой.
– Ты его еще не нашел, а уже думаешь о том, как тащить. – Протянув руку к отсеку для инструментов, скрытому под приборной панелью, он извлек портативный зарядник и помахал им в воздухе. – Оживим процессор и дело в шляпе. Если, конечно, там осталось чему оживать.
– Вы и правда неплохо подготовились, Динальт, – одобрительно заметила Диана.
Мекет неискренне улыбнулся:
– Рад, что ты оценила, милая. – Он потянулся в кресле и резко встал: – Ну, хватит болтать.
Температура за бортом была чудовищно холодной, а ветер до такой степени пронизывающим, что плевок запросто мог замерзнуть на лету. И чтобы хоть как-то противостоять особенностям местного климата, пришлось облачиться в старый термостойкий костюм. Выданный моим любезным братцем, он напоминал помесь скафандра и циркового трико и совершенно не внушал доверия.
Где Мекет раздобыл это снаряжение, было неинтересно. Волновало другое.
– А это точно поможет? – протянул я, с сомнением разглядывая подозрительное бурое пятно на одной из заштопанных штанин. – Какое-то убожество. Ты уверен, что он выдержит здешнюю холодину?
Брат, занятый собственной экипировкой, вопрос проигнорировал. Натянув костюм прямо поверх одежды, он педантично рассовывал по карманам походный инвентарь: световые трубки, пиропатроны, энергокуб для антиграв-ранца и прочие мелочи, которые могли понадобиться во время наружных исследований.
Я же не смолкал:
– Выглядит так, будто ему по меньшей мере лет сто. В нем хоть никто не умер?
Мекет все-таки не выдержал. Бросив на меня колючий взгляд, он прорычал:
– Заткнись и одевайся!
– Я просто…
– Или, клянусь всеми запчастями, запру на корабле!
Деваться было некуда. Я подхватил термокостюм и, под негромкий музыкальный смешок Дианы, наотрез отказавшейся менять собственный наряд на что-то другое, направился в свою каюту. Острой необходимости в том, конечно, не было. Ничуть не смущаясь собственной наготы, я мог бы переодеться и в рубке: скинуть обычный комбинезон и быстро влезть в защитный. Однако ведомый чутьем, предположил, что леди такую выходку не оценит.
Когда я вернулся, полностью экипированный, брат критически осмотрел меня и вынес вердикт:
– Больше ныл.
– Я не ныл.
– Ага. Прости. Я не так понял. Ведь так плохо тебя знаю.
Очередной насмешки мои щеки не выдержали и все же сдались под напором наползавшего на них румянца. Уничтожающе зыркнув в сторону брата, я схватился за планшет и молча уткнулся в экран. Маячок, как и прежде, пульсировал алой точкой, по ломаной кривой убегая вглубь полуразрушенной башни. Одно только виделось странным.
– Тут что-то есть.
– Пещера чудес? – съязвил Мекет.
Я показал ему средний палец и, игнорируя широкую ухмылку, запустил программу диагностики в надежде вычленить аномалию и разделаться с ней. Когда ничего не вышло, я повернул планшет к брату.
Тот, будто переживая худший из дней, простонал:
– Ну, что там?
Я ткнул в обнаруженную странность.
Брат прищурился, затем отобрал планшет и застучал по чувствительному экрану вечно грязными пальцами.
Пришлось напомнить:
– Потише долби! Не болванка же!
– Умолкни, – процедил Мекет, с каждой секундой становясь все мрачнее. – Попробую удаленно проверить через ИскИн.
Диана, видно, тоже уловив перемену в моем настроении, поднялась на ноги:
– Что-то случилось?
Я не ответил. Мекет, тем временем поколдовав у контрольной панели, выдал заключение:
– Корабль. – Он выглядел немало удивленным, но отчего-то не стал переводить данные на мониторы. – Да, исследовательский катер. Наверное, потерпел крушение или…
– Или что? – одновременно спросили я и Диана.
– …Или его кто-то сбил, – закончил брат мысль, почесав подбородок. При этом он будто разговаривал сам с собой. – Что странно, ведь на орбите ни одного судна я не заметил… Может, уже слиняли?
– И давно он здесь, по-твоему? – спросил я, ни с того ни с сего ощутив смутную тревогу. Казалось, холод снаружи каким-то непостижимым образом просочился мне в грудь и там разросся, вызвав недовольство обитавшего в ящике существа.
Мекет оглянулся – мрачный как тучи на яртеллианском небе.
– Понятия не имею.
Неуверенности в его голосе хватило, чтобы я принял решение.
– Надо проверить.
Брат, услышав это, зыркнул на меня кат-волком:
– Еще чего выдумал! Мы сюда не для того прилетели.
Мекет мог сколько угодно хмуриться и угрожать – меня бы это не остановило. Отодвинув его в сторону, я завис над контрольной панелью и теми показаниями, которыми она готова была поделиться. Немного в стороне от остова башни, за одним из ледяных выступов, наполовину заметенный снегом и похожий на мертвое животное, лежал исследовательский корабль. Не самый большой – чуть крупнее «Ртути», – он относился к категории тех звездолетов, какими предпочитали пользоваться так называемые группы свободных коллекционеров. Проще говоря, мародеры.
Такая встреча была настолько неожиданной и интересной, что я попросту не мог ее проигнорировать. И потому, само собой, заявил:
– Сиди здесь, если так нравится, а я пойду и посмотрю.
Брат вцепился в мое запястье с такой силой, будто хотел его оторвать.
– Ничего ты смотреть не будешь! – прорычал он, глядя на меня в упор.
Стараясь не морщиться от боли, расползшейся до самого плеча, я уставился на него широко раскрытыми глазами:
– А если там кто-то выжил? Может, у них передатчик вышел из строя, и они не в состоянии отправить сигнал бедствия? Что, пройдем мимо, будто ничего не заметили?
Мекет промолчал. Хотя давление его пальцев на мою руку слабее не стало, было ясно, что мне удалось задеть в нем парочку струн. Несколько мгновений стояли, не двигаясь. Я понимал, что происходит: брат размышлял, как правильней поступить. И в такие моменты его было лучше не трогать.
– Ладно, китх с тобой, – сдался он наконец и отпустил меня. – Но только посмотрим. Если эта колымага здесь давно, даже трогать ее не будем. Усек?
Это было как раз то, на что я рассчитывал, и потому, потирая запястье, с готовностью кивнул.
Мекет, явно озадаченный такой покладистостью, несколько мгновений пристально разглядывал мое лицо. Неужели рассчитывал поймать на лжи? Наивный. Потом отвернулся и, погрузив «Ртуть» в спящий режим, натянул на лицо защитную маску. Плотно обнимающая голову, она была снабжена круглыми бинокулярами, отчего брат сам стал походить на мародера.
– Ну, красавица, ты готова? – обратился он к Диане, измененным благодаря респиратору голосом.
Та, скрыв нижнюю половину лица за искусно вышитым шарфом, откликнулась:
– Более чем.
Брат усмехнулся.
– Тогда выдвигаемся. – И первым нацелился на выход.
Погода нас жалеть не собиралась и вновь рассвирепела, стоило только сойти с трапа. Казалось, силы здешней природы питали личную неприязнь к любым разумникам, рискнувшим помешать их покою, и оттого обрушили нам на головы настоящую бурю. Ветер завывал, точно безумный, и будто нарочно старался зашвырнуть пригоршню мелких льдинок за воротник. Не последуй я примеру Мекета и не надень защитную маску, закрывавшую не только лицо, но и затылок, мог бы на собственной шкуре испытать, что значит «промерзнуть до костей». Лед под ногами напоминал отполированную гладь, и если бы не длинные металлические шипы на подошве ботинок, идти по нему было бы невозможно.
– И как только в голову могло прийти основать базу в этой дыре? – прокричала Диана, с трудом передвигаясь по сугробам.
– Слыхал, Мозголом? – встрял братец. – Красотуля тоже не в восторге от этой планетки.
Я против воли почувствовал легкий укол обиды и постарался напомнить:
– Это же Адис Лейр! Скрытность их втрое имя. Этот Орден всегда отличался от всех прочих. В немалой степени из-за нежелания ограничивать себя рамками, принятыми среди лейров давних времен. После битвы за Шуот Адис Лейр ушли в подполье, сделав Яртеллу своей тайной крепостью и потратив немало мысленных и физических сил, чтобы никто из чужаков сюда не сунулся.
– Тогда понятно, почему у меня кишки в узел завязаться хотят, – фыркнул Мекет и, отойдя от «Ртути» на пару метров, развернулся к ней лицом. На вшитой в перчатку панели он переключил пару кнопок.
Я знал, что за этим последует, и потому не удивился, когда наш кораблик исчез на глазах.
– Хороший трюк, – одобрила Диана. – Неожиданный. Насколько я знаю, обычно звездолеты такого класса маскирующим устройством не обременяются.
– Все верно, дорогуша, – согласился Мекет, похоже, как и я, немало удивленный тем, что такая утонченная особа разбирается в классах космических кораблей. – Эту модификацию я сделал сам. Довольно полезная штука, кстати говоря. Особенно при нашей работе.
– Подозреваю, оно влетело вам в копеечку.
Брат не стал отрицать.
– Пришлось на какое-то время затянуть поясок, – сказал он. – Но в итоге мы только выиграли.
Диану такой ответ, казалось, должен был удовлетворить, однако я не угадал.
– А сам корабль, интересно, у вас откуда? Насколько я знаю, такие разведчики уже лет пятьдесят как не выпускают. Где вы его раздобыли? Не на заднем же дворе у старьевщика?
– А ты, красавица, похоже, немало звездолетов повидала на своем веку, а? – сухо усмехнувшись, заметил Мекет.
Диана пожала плечами.
– И почему это вас удивляет?
Брат качнул головой, признавая временное поражение.
В обычных обстоятельствах я бы непременно нашел их пикировку занятной, но маячивший на фоне мрачный остов древней цитадели лейров превращал все, что не было с ним связано, в сущую мелочь. Глянув на останки темной крепости, я сбился с дыхания. Сколько же лет я мечтал побродить по лабиринтам здешних коридоров, заглянуть в самые укромные уголки, может быть, даже отыскать один или два артефакта!.. В основании башни зияла рваная дыра. По ободу дыры неровным частоколом торчали толстенные стальные прутья, согнувшиеся от удара чудовищной силы, а кое-где оплавившиеся, – вероятно, результат прямого попадания снаряда или чья-то самоубийственная попытка пойти на таран. Фрагменты внешней отделки, перемешанные с арматурой и прочей неопределимой мелочью, лежали у подножия под толстым слоем снега и напоминали надгробия. На миг я будто перенесся во времени и своими глазами увидел битву, сотрясавшую землю и небеса…
– Что же тут произошло? – спросила Диана, не меньше моего впечатленная открывшимся видом.
– Побоище, – будто со стороны услышал я собственный голос.
Один только Мекет остался глух к трагедии прошлого.
– Хватит любоваться пейзажами, – сказал он, толкнув меня плечом. – Время не ждет. Катер в той стороне. – Брат указал налево, где метрах в двадцати виднелся определенно не так уж и давно здесь образовавшийся снежный бархан.
– Быстро же его замело, – заметила Диана.
Я глянул на темно-фиолетовое небо, казалось, решившее опорожнить нам на головы весь свой стратегический запас.
– Тебя это удивляет?
Ответом был долгий многозначительный взгляд.
Чем ближе мы подходили к разбившемуся судну, тем беспокойней становилась у меня на душе. Пускай метель изрядно потрудилась, практически скрыв следы крушения, прийти к определенным выводам нам это не помешало.
– Катер не риоммский, – заключил Мекет, сметя с части корпуса свежий снег, и указал на опознавательный оттиск из переплетения множества геометрических фигур. – Похоже, Паракс. Вот так-так. И чего синим рожам здесь понадобилось?
Ответа на его вопрос не было ни у кого. Я хоть и знал, что первые лейры появились именно на Параксе, не видел достаточной связи, чтобы упоминать об этом вслух.
– Может, как мы, что-то искали? – предположила Диана. Ветер задувал с такой силой, что ее накидка колыхалась подобно знамени, а капюшон то и дело срывало.
– Конечно, искали, – откликнулся Мекет, переключившись с судового названия на продолговатую отметину от прицельного выстрела на правом стабилизаторе. – Искали и нашли. Приключений себе на задницу.
– Так мародеры это или кто похуже? – спросил я, тщетно пытаясь прикинуть тип снаряда.
Брат промолчал, не подтвердив, но и не опровергнув мое предположение. Он тщательно изучил точку попадания снаряда, словно это могло подсказать, кто, а главное, зачем подбил катер исследователей. Бинокуляры наших масок были оснащены анализаторами, выдавая целый список сведений о попадавших в их поле объектах, но судя по тихим Мекетовским проклятьям, пользы от них оказалось не много.
– Заглянем внутрь. – Мекет распрямился и, прежде чем я успел спросить, как именно он намерен это провернуть, извлек из поясной сумки пригоршню похожих на цветочные бутоны зарядов.
У меня глаза на лоб полезли.
– Спятил? А если внутри кто-то уцелел?
Брат зафыркал.
– Не будь глупцом. Нет там никого живого.
Со знанием дела рассредоточив взрывчатку по корпусу там, где угадывался ведший внутрь катера люк, он схватил меня за шиворот и оттащил подальше. Спустя миг серия негромких хлопков огласила долину, взметнув в воздух тучи снега вперемешку с фрагментами корабельной обшивки, и тут же смолкла. То, что осталось от люка, вывалилось наружу в виде искореженного и почерневшего куска пластметалла, ни на что уже негодного.
– Корпус еще не промерз, – проговорил Мекет таким тоном, будто это что-то значило.
– Подумаешь.
Он повернул ко мне скрытое маской лицо, но даже так я мог почувствовать всю силу его пристального взгляда.
– Крушение недавнее. Возможно, меньше двенадцати часов назад.
Стало интересней, но лишь самую малость. Умозаключения Мекета порой бывали слишком сложны, чтобы рисковать разобраться в них без вреда для себя.
Братец, разумеется, первым взошел на борт – взбежал по снежной насыпи морионским горным козликом и юркнул в открывшийся проход. Я отставать не собирался. Борясь со стойким ощущением присутствия неподалеку чего-то недоброго, посмотрел на Диану.
– Ты идешь?
Та замешкалась, но лишь на миг.
– Разумеется. – И с гордо поднятой головой прошествовала вслед за Мекетом.
Несмотря на весьма скромные размеры, внутри катера оказалось просторно. Сумрачный свет, проникавший внутрь через проделанную Мекетом дыру, освещал часть пассажирского салона и рубку. Здесь было немногим теплее, чем снаружи, а в воздухе ощущался стойкий запах смерти, заметный даже через фильтры масок. Темный рисунок украшал пол и стены странной асимметричной вязью, наводящей на мысли и кровавых брызгах, летевших во все стороны. Шестерка членов экипажа нашлась довольно быстро. Хаотично рассаженные по противоперегрузочным креслам, они демонстрировали одну общую на всех черту – отсутствие голов.
– Кто-нибудь объясните мне, что здесь произошло? – выдохнула Диана, с не меньшим ужасом разглядывая развернувшуюся перед нами сцену.
