Kitabı oku: «Автомобильная династия. История семьи, создавшей империю BMW», sayfa 2
Штефан Квандт не стал раскрывать сумму уплаченных семьей налогов. Очевидно, что Квандты получили выгоду благодаря налоговым льготам на коммерческое имущество, вместе с тем они выплатили сравнимую сумму в качестве налога на дарение. Судя по всему, налоговая ставка составила около 18 %. Так или иначе, процесс передачи имущества Квандты начали до 2009 года, то есть еще до введения очень выгодных поправок к налоговому законодательству, предложенных министром финансов Пеером Штайнбрюком (СвДП).
Тот факт, что дарение было впервые отражено в отчетности лишь в 2011 году, несмотря на то что сам процесс уже происходил в 2008 году, представитель семьи прокомментировал так: «Передача имущества происходила пошагово до 2008 года включительно. В рамках данного процесса госпожа Клаттен и господин Квандт сначала вошли в состав Johanna Quandt GmbH & Co. KG в качестве ограниченно ответственных членов товарищества. Это указано в торговом реестре. В 2011 году доли брата и сестры в Johanna Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte были переведены в холдинги SKB GmbH и AQton SE. Это было отражено в годовой отчетности. Госпожа Клаттен и господин Квандт смогли, таким образом, объединить свои доли прямого участия в BMW (которые находились во владении SKB, а конкретнее AQton) с долями непрямого участия. С того времени они оба держат свои акции BMW в одной акционерной компании».
По словам Штефана Квандта, члены его семьи не собирались скрывать, что акции матери будут переданы дочери и сыну: «Вся информация доступна. Я удивлен, что об этом не говорили раньше».
Обратившись к торговому реестру Бад-Хомбурга, можно точно отследить, что происходило с огромным наследством. Процесс дарения начался 20 августа 2003 года. В этот день Йоханна Квандт отказалась от 30 % доли в концерне BMW, которая находилась в Quandt GmbH & Co. KG, и отдала 15 % этого предприятия своим детям. Менее чем через 2 года отдельными операциями им были переданы еще 19 % имущества матери, а самый значительный процесс дарения произошел 21 октября 2008 года. Йоханна Квандт передала 50 % акций коммандитного товарищества детям, поровну разделив акции между ними и оставив себе всего 1 % предприятия, которое и дальше будет носить ее имя.
По словам Штефана, Йоханна Квандт не хотела отказываться от права голоса в BMW, которым обладала десятилетиями. «Мама следила за делами BMW с огромным интересом. Да, передать финансовую долю следующему поколению – рациональное решение. Однако присутствовали и эмоции. Не было необходимости в том, чтобы вместе с финансовым имуществом она передала нам свое право голоса. Маме нравилось быть активным членом BMW». К тому же она продолжала получать дивиденды.
Штефан Квандт также рассказал, что семья проинформировала концерн о передаче имущества. Многие руководители и сотрудники выдохнули с облегчением, узнав, что четвертое поколение Квандтов, так сказать, заранее вступило в свои права и высокие налоги на наследство никак не затронут предприятие.
Очевидно, что Квандты начали процесс передачи имущества еще при жизни Йоханны, для того чтобы снизить налоговую нагрузку. С этой же целью они передавали ее долю в несколько этапов: ведь сумма, уплаченная в качестве налога на дарение, напрямую зависела от курса акций на бирже.
Если мы посмотрим на соответствующий курс ценных бумаг BMW, то получим следующую картину: первый шаг процесса дарения был предпринят в 2003 году при курсе в 36 евро за акцию. Это значит, что тогда Йоханна передала своим детям имущество стоимостью 1,1 млрд евро. В марте 2005 года стоимость переданных акций составила 670 млн евро. А в 2008 году из-за мирового финансового кризиса бумаги BMW стоили всего 21 евро, так что рыночная стоимость переданного пакета составила лишь один млрд евро.
Получается, вся доля Йоханны Квандт в концерне BMW во время передачи наследникам составила 2,8 млрд евро. Судя по всему, время для операции было выбрано очень удачно. Для сравнения: весной 2015 года за акцию BMW на бирже просили 124 евро. То есть имущество фрау Квандт стоило бы более 12 млрд евро. Сегодня Сюзанне Клаттен принадлежит 20,8 % акций концерна, а Штефану Квандту – более 25,6 %. Весной 2015 года рыночная стоимость доли Клаттен составляла примерно 14 млрд евро, а доли Штефана Квандта – около 17 млрд евро.
Квандты финансово никак не зависят друг от друга, их имущество четко поделено, однако они сотрудничают во многих сферах. Вместе брат и сестра являются частью большой семьи предпринимателей, которая имеет влияние во многих сферах экономики. Да, помимо двух ошеломительно богатых Квандтов есть еще несколько очень богатых Квандтов. О большинстве из них практически ничего не известно.
От первых двух браков у Герберта Квандта было четверо детей. Их имена начинаются с одной и той же буквы – С: Сильвия, Соня, Сабина и Свен. Самой старшей из них в 2019 году исполняется 82, а самому молодому – 63. С присущей ему дальновидностью Герберт Квандт заранее позаботился о том, чтобы все его потомки унаследовали разные предприятия и избежали ссор после его смерти. Еще при жизни он разделил свою империю между детьми. Самой старшей, Сильвии, не имевшей страсти к предпринимательству, достались недвижимость и финансовые активы. Трое наследников от второго брака получили контрольный пакет акций концерна по производству батарей Varta, который в течение долгого времени оставался важнейшим предприятием империи Квандтов. Многие годы Свен Квандт, позже ставший известным гонщиком, входил в наблюдательный совет компании.
«Наличие большого состояния не освобождает от ответственности».
(Штефан Квандт)
К клану Квандт принадлежат и четверо дочерей Гаральда Квандта, сводного брата Герберта, который также активно занимался бизнесом в 1950-е и 1960-е годы. Гаральд погиб в авиакатастрофе в 1967 году, оставив жену и пятерых детей. Младшая из его дочерей скончалась в 2005 году. Остальные четверо создали собственную империю и сегодня тоже владеют миллиардным состоянием. Лидером этой ветви семьи считается Габриэле Квандт, вторая по страшинству дочь Гаральда Квандта. Основной центр империи находится в Бад-Хомбурге, в здании под названием Harald-Quandt-Haus, расположенном напротив Gunther-Quandt-Haus – штаб-квартиры BMW.
Сегодня отношения двух ветвей династии Квандт можно назвать добрососедскими и дружественными. Но так было не всегда. После смерти Гаральда Квандта в семье начались большие разногласия, которые вскоре переросли в настоящую войну. В конце концов, после длительных переговоров общие активы были разделены. При этом большой пакет акций, ранее принадлежавший Квандтам, в 1974 году был продан Кувейту.
С того времени две семьи вели дела раздельно. Лишь недавно четвертое поколение династии предпринимателей несколько сблизилось. Находясь под впечатлением от документов, обнародованных телеканалом NDR в 2007 году, они решили разобраться в деятельности своих предков во времена Третьего рейха и признать свою ответственность.
Отец Гаральда Квандта, Гюнтер Квандт, являлся одним из самых важных оружейников нацистов. На его предприятиях трудились десятки тысяч подневольных работников. Кроме того, у него имелись личные связи с Йозефом Геббельсом. Вторая жена Гюнтера Квандта и мать Гаральда, Магда, после развода с промышленником стала супругой Геббельса. Сын Квандта рос в доме министра пропаганды Третьего рейха. В 1945 году, когда Магда и Геббельс убили своих шестерых детей и покончили жизнь самоубийством, Гаральд Квандт, солдат немецкой армии, находился в плену у британцев.
Темное прошлое семьи – одна из причин, по которой Квандты редко выходили в свет. Они не давали интервью и предпочитали скрывать свое экономическое влияние, несмотря на то что такая склонность к таинственности весьма болезненно воспринималась некоторой частью общественности.
Герберт Квандт чувствовал себя спокойнее, оставаясь за кадром. И сегодня представители его семьи успешно противостоят соблазну успеха, предпочитая тень лучам славы. «То, что наша семья всегда держится в стороне и не стремится к публичности, себя оправдало», – сказала Йоханна Квандт во время одного из своих редчайших выступлений.
Впрочем, в последние годы семья Квандт стала понемногу открываться общественности, осторожно делая небольшие шаги. «Они хотят разрушить ауру таинственности», – говорит инсайдер. Влияние Квандтов в различных областях и их экономическая деятельность сегодня куда более прозрачны, чем в прошлые десятилетия. Определенная роль в этом, разумеется, принадлежит новым законам в отношении публичных и частных компаний, деятельность которых теперь должна быть более ясна всему обществу.
После выхода фильма NDR с провокационным названием «Молчание Квандтов» семья раскрыла свой архив, дав возможность профессору истории Йоахиму Шольтюзеку исследовать историю их связей с нацистами. Когда результаты исследования были опубликованы, Штефан Квандт и Сюзанна Клаттен выступили с публичным заявлением, чтобы, с одной стороны, дистанцироваться от дел отца, а с другой – разделить семейную ответственность, перешедшую к ним вместе с имуществом. Так многолетнее «молчание» Квандтов было прервано.
Благодаря этому шагу четвертое поколение династии в какой-то мере смыло с себя семейный позор и смогло выйти из тени. Сюзанна и Штефан, которых в 2006-м Manager-Magazin назвал «наследниками без удачи», страстно продолжают писать историю Квандтов-предпринимателей. От их экономического и финансового успеха прямо-таки захватывает дух. С помощью ума, ловкости, а также счастливого стечения обстоятельств брат и сестра закрепили за своей семьей статус самой могущественной династии предпринимателей в Германии. Между тем, этот путь к вершине не лишен драмы. Их история полна триумфов и неудач, уроков о том, как вести бизнес, и о том, как не поддаваться искушениям. Это настоящая семейная сага о борьбе, победах, ссорах, единении, смерти и возрождении.
Глава 2
Униформа для Пруссии и кайзеровской Германии
Квандты – производители сукна
История квандтов – это история одного успешного переселения. И она тесно связана с присоединением маркграфства Бранденбург к крупной европейской державе – Пруссии. 18 января 1701 года граф Бранденбургский Фридрих III был коронован в Кёнигсберге, став Фридрихом I, королем Пруссии. Он правил бедной страной, малонаселенной и отсталой. Чтобы как-то изменить эту ситуацию, его сын и наследник, король Фридрих Вильгельм I, стал привлекать в страну свежую кровь. Он приглашал мигрантов со всей Европы. «Люди для меня – самое большое богатство», – говорил он.
Установить, в каком году Квандты переехали из Голландии в Бранденбург, не удастся, как и узнать причину, по которой они покинули свою родину. Есть сведения, что первый Квандт приехал в Бранденбург уже в 1648 году и стал каменщиком.
По другой версии, Квандты прибыли в Бранденбург во время правления Фридриха II, позже названного Великим. Этот правитель, стремясь «угодить каждому», привлек в свое королевство 300 000 переселенцев. Первыми на его зов откликнулись те, кто подвергался преследованиям по религиозным убеждениям: вальденсы, меннониты, шотландские пресвитерианцы, богемские протестанты, а также евреи. Всем им в Пруссии были рады, поскольку колонисты должны были усилить экономическое могущество Пруссии. Не последнюю роль играло и пополнение казны налогами, которые переселенцы также были обязаны платить. На эти деньги король содержал армию: Пруссия была маленькой страной, нацеленной на экспансию, а для этого ей были необходимы солдаты.
Переселенцы дали стране, разоренной Тридцатилетней войной, толчок к модернизации. Условия, в которых жили люди, были весьма хорошими. Прусские короли и их министры вели удачную экономическую политику. Несмотря на высокие налоги, граждане жили жизнью настолько свободной от беззакония, что всей Европе того времени стоило бы поучиться.
Многие поколения Квандтов были простыми ремесленниками – канатчиками, сапожниками и ткачами. Их восхождение к титулу самой значимой династии предпринимателей Германии началось с Эмиля Квандта. Он стал первым предпринимателем-капиталистом в семье. Эмиль родился 13 января 1849 года и был первым (и единственным) сыном Фридриха и Генриетты Квандт. В то время семья жила в Прицвальке, небольшом городке в районе Пригнитц, на северо-западе графства Бранденбург.
В возрасте шести лет Эмиль Квандт потерял отца. Мать воспитывала его одна, и с детства Эмиль приучился экономить. В 16 лет молодой Квандт начал работать на суконной фабрике братьев Дрэгер в Прицвальке. Это было небольшое предприятие: шесть механических ткацких станков приводились в движение лошадьми, ходившими по кругу. Пряжу здесь все еще плели вручную, а первую паровую машину пустили в работу лишь через два года после того, как к предприятию присоединился Эмиль. На фабрике Квандт прошел путь от подмастерья до торгового служащего, а затем стал доверенным лицом компании. Это предприятие стало центром его жизни. Тем больнее Эмилю было наблюдать за тем, как оно погибает в огне. Катастрофа, как назло, случилась в 1871 году, именно в то время, когда произошел всеобщий экономический подъем, когда появилась империя, а прусский король Вильгельм I был провозглашен кайзером Германии.
К счастью для братьев Дрегер, их имущество было застраховано британской компанией Phoenix. Они быстро возместили убытки, и хотя один из братьев решил выйти из бизнеса, второй, Людвиг Дрэгер, видел в этом «новом начале» отличный шанс. Он построил новое четырехэтажное здание, и в 1873 году фабрика вновь заработала. Прилежный и способный Квандт стал для Людвига Дрэгера самым важным работником. Хотя старший сын Дрэгера тоже был одарен определенными способностями, производство тканей не было ему интересно. Между тем дочь Дрэгера Хедвиг и молодой Квандт понравились друг другу. Пара обручилась. Но 20 июля 1880 года, еще до их свадьбы, отец невесты скончался, и Эмилю Квандту пришлось взять на себя управление фирмой. Тогда ему было 30 лет. Сначала предприятие принадлежало вдове Дрэгера и пятерым ее детям. Однако в 1883 году Эмиль и младший брат его жены стали единственными владельцами. С этого дня Квандт начал работать на себя.
Становление Эмиля Квандта как предпринимателя происходило как раз в то время, когда экономическая структура мира менялась. После победы Германии над Францией и основания империи страну охватил экономический бум. Вскоре, правда, этот подъем закончился. Биржевой крах в Вене, случившийся 9 мая 1873 года, обозначил начало резкого спада. На бирже в Берлине также падали курсы новообразованных железнодорожных предприятий, банков и горнодобывающих компаний. Страну захлестнула волна пессимизма.
Как раз в разгар этой депрессии Эмиль Квандт и принял дела текстильного предприятия. Ему удалось преодолеть кризис: из 11 суконных фабрик, находившихся в Прицвальке, лишь его предприятию удалось пережить стагнацию. Фабрика Квандта многим отличалась от конкурентов. Во-первых, во главе ее стоял неутомимый карьерист, готовый на все, лишь бы не потерять только что приобретенный статус. К тому же здание было построено совсем недавно и оснащено по последнему слову техники. Помимо 26 ткацких станков здесь были установлены так называемые мюль-машины английского производства – полуавтоматические прядильные станки. Фабрика располагала промывным, сукноваляльным и отделочным цехами, где ткани обрабатывались.
Но самым важным фактором было то, что компания производила свои ткани практически исключительно для одного богатого заказчика – государства. С 1858 года, то есть с самого момента образования военно-морского флота Северо-Германского Союза, фабрика братьев Дрэгер стала его поставщиком. Этот статус предприятие сохранило и после образования в 1871 году Имперского морского флота, благодаря чему оставалось невосприимчивым к изменениям на рынке.
Через год после свадьбы у четы Квандтов появился первенец, сын. Он родился 28 июля 1881 года в Прицвальке.
Родители дали мальчику имя Гюнтер, которое происходит от двух древневерхненемецких слов: gund – «борьба» и heri – «войско». Вскоре молодая семья перебралась в дом родителей Хедвиг на Майенбургер Тор, так как эта вилла находилась совсем неподалеку от фабрики. Семья росла быстро. Вскоре на свет появились еще двое мальчиков, Вернер и Герхард, и девочка – Эдит.
Женившись на Хедвиг Дрэгер, дочери владельца фабрики, Эмиль Квандт в 1880 году стал предпринимателем. Он производил ткань для кайзеровского военно-морского флота
Подрастая, Гюнтер наблюдал за тем, как развивается отцовское предприятие. На фабрике всегда было новейшее оборудование. Постепенно она превратилась в самое технологичное предприятие империи. Юноша впитывал всю строгую иерархию, царившую на фабрике: рабочие, бригадиры, мастера, а над ними – его отец, высокий, рано поседевший мужчина с густыми, закрученными кверху усами.
Квандт-отец был консервативным пруссаком. Он был старомоден во всем, в том числе и в деловых вопросах. Например, он наотрез отказывался покупать станки в кредит, считая, что любая модернизация производства должна осуществляться за счет полученной прибыли. Позже Гюнтер Квандт так описывал манеру своего отца вести бизнес: «Он мыслил как крестьянин или рабочий старого поколения».
Из трех наследников мужского пола главным, конечно, считался старший, Гюнтер. Чтобы подготовиться к роли преемника, ему необходимо было получить достойное образование. Однако в то время сделать это в Прицвальке, городе, где проживало всего 6000 человек, было не так просто. Гюнтеру предстояло научиться тому, что помогло бы ему преуспеть в быстро меняющейся текстильной отрасли и сохранить позиции предприятия. Ему нужно было выучить английский и французский – языки самых развитых торгово-промышленных держав Европы, а кроме того, освоить азы коммерческой арифметики и получить такие знания в области естественных наук, чтобы он, по крайней мере, мог понимать текстильные патенты. Потому Квандт-отец отослал своего пятнадцатилетнего сына на учебу в Берлин.
На юношу из провинции, совсем еще молодого, растущая столица Германской империи произвела невероятное впечатление. Развитие Берлина на рубеже столетий действительно было захватывающим. Город не рос, а пух, словно на дрожжах. В столицу приезжали сотни тысяч селян, ищущих лучшей жизни, и селились в быстрорастущих пригородах Берлина. С середины XIX века до начала Первой мировой войны население Берлина выросло в 10 раз – до 4 миллионов человек.
Гюнтер Квандт жил в Берлине в полном достатке. Он посещал Луизенштадтское высшее реальное училище и жил в доме директора своей школы, также преподававшего английский язык. Гюнтер учился успешно, особенно хорошо ему давались математика, химия, история и география. По этим предметам его баллы были выше среднего. В доме директора бывали люди, которых, живя в провинции, мальчик никогда не встречал. Среди прочих в дом был вхож либеральный депутат Ойген Рихтер, противник Бисмарка.
Молодой Квандт жадно впитывал дух Берлина. Практически каждый день в свободное от учебы время он гулял по городу, изучая его. С восторгом наблюдал он за строительством подземной и надземной железной дороги, в те годы как раз подходившим к концу. Будучи школьником, Квандт мечтал о том, что однажды станет архитектором. Вместе с тем он понимал, что его ждала другая судьба.
И зов этой судьбы он услышал гораздо раньше, чем ожидал. В конце XIX столетия здоровье Эмиля Квандта сильно ухудшилось – проявились заболевания желчного пузыря и печени. Несмотря на то что он достаточно быстро поправился, теперь основателю компании приходилось регулярно уезжать на лечение в Карлсбад. По этой причине он затребовал сына назад. Кроме того, Эмиль Квандт, конечно, понимал, что не сможет один находиться «у руля» при столь огромном темпе изменений в промышленности.
Гюнтеру было 17 лет, когда отец забрал его из училища. Внезапно его юность кончилась. Для начала он прошел на предприятии шестимесячное экспресс-обучение. Каждый день в шесть утра Гюнтер вставал за ткацкий станок, и одна из опытных ткачих обучала его ремеслу. Также он учился прясть, валять и промывать. Мастер красильного цеха посвятил его в искусство окраски тканей и рассказал, как с помощью сока индигоноски получают яркие цвета – ультрамариновый и светло-синий. Квандт-младший познакомился и с принципами работы паровой машины. Вторую половину дня полностью занимало обучение коммерции. Ежедневно с двух до семи часов Гюнтер сидел рядом с отцом в его конторе и перенимал принципы работы с корреспонденцией, бухгалтерией, а также инвентаризационными описями.
Тем временем Эмиль Квандт стал единственным владельцем суконной фабрики братьев Дрэгер. Его зять получил травму легкого при игре в теннис и отошел от дел. В октябре 1899 года Квандт отослал Гюнтера в Прусскую высшую школу текстильной промышленности в Ахене. Для молодого человека настали тяжелые времена. Знания ткацкого ремесла, несмотря на обучение на предприятии отца, оказались слишком малы, и его успеваемость была низкой. Чтобы нагнать своих однокурсников, Квандт до глубокой ночи корпел над книгами. Смышленый парень, он успешно справился с задачей, что его невероятно окрылило. Однако радость Гюнтеру приносил не только собственный прогресс. Ему очень нравились экскурсии в Кёльн, Эльберфельд и Дюрен на гребнечесальные и прядильные фабрики, а также на машиностроительные и красильные заводы, куда они с одноклассниками часто ездили. Мало что могло настолько же заинтересовать Гюнтера Квандта, как посещение фабрик.
Предприимчивый молодой человек посещал уроки танцев в Ахене и присоединился к студенческому объединению под названием Tessitura. Он любил гулять по Ахенскому лесу, а однажды вместе с однокурсниками устроил десятидневный велосипедный тур вдоль Рейна. Как-то друзья рассказали Гюнтеру о карнавале, и он загорелся желанием его посетить, но не хватало денег. Тогда Гюнтер написал отцу с просьбой о прибавке, а спустя три дня получил отрицательный ответ: «Ты должен учиться, должен ограничивать себя. Учись экономить, так ты сможешь чего-то достичь, что-то смочь, тогда ты кем-то станешь!»
Впрочем, Квандт-отец был довольно великодушным человеком. В августе 1900 года Гюнтер отправил домой телеграмму с новостью о том, что сдал экзамен с оценкой «хорошо», и почти сразу получил ответ: «Поздравляю. Еду с мамой через Ахен 23 августа в полночь на Международную выставку в Париж. Приглашаем тебя поехать с нами».
Для Гюнтера путешествие в Париж стало прекрасным сном, оставившим глубокое впечатление. Спустя десятки лет он так описывал свое отношение к жизни в то время: «Я был ничем не обременен, мне только исполнилось 19, в моем сердце жила нежная, спокойная любовь, я принадлежал к народу-победителю, обретшему единство всего тридцать лет назад. Я был молодым гражданином развивающейся нации».
Положение Гюнтера Квандта как начинающего предпринимателя было куда выгоднее того положения, которое в свое время занимал его отец. В 1896 году экономика кайзеровской империи стремительно росла. В сравнении с Англией и Францией индустриализация в Германии происходила хоть и поздно, но быстро и широкомасштабно. К началу нового века Германская империя стала ведущей индустриальной державой Европы.
Вернувшись на отцовское предприятие, Гюнтер Квандт не только быстро доказал, что дорос до задач, которые перед ним стояли. Он сумел также убедить своего осторожного отца в том, что их семейному предприятию необходимо расширение. Возможность для этого вскоре представилась: суконная фабрика коммерческого советника Пауля Георга Вагенера в Виттштоке была выставлена на продажу. Она была больше фабрики Квандтов, однако ее техническое оснащение устарело. Как следует поразмыслив и посоветовавшись со старшим сыном, Эмиль Квандт приобрел ее за 1,1 миллиона марок. Руководство новой фабрикой воодушевленный Гюнтер Квандт взял на себя. «Что может быть прекраснее для юноши, которому едва исполнилось 20 лет, чем одновременно и учиться, и управлять?» – позже вспоминал он.
Гюнтер самостоятельно руководил компанией, без контроля со стороны его отца. Он полностью модернизировал предприятие, имевшее шесть производств, обновил оборудование и вывел изготовление тканей на передовой уровень. За два года Гюнтеру Квандту удалось создать совершенно новую суконную фабрику.
Старшего сына готовили к роли предпринимателя с раннего детства. Гюнтер (посередине) со своими братьями Вернером и Герхардом Квандтами в 1890 году
Вскоре после того, как дело встало на ноги, молодой предприниматель обзавелся семьей. Гюнтер Квандт сделал предложение Антоние Эвальд, дочери производителя оборудования из Прицвалька, которая была на три года младше его. Молодые люди были знакомы уже давно и начали обмениваться письмами еще во время учебы Гюнтера в Ахене. Именно «Тони» была той «нежной, спокойной любовью», которую Квандт-младший нес в своем сердце во время поездки в Париж.
Свадьба состоялась в Прицвальке и стала большим событием. Гости расположились сразу в двух заведениях города: в одном проходило застолье для родственников и друзей, а в другом свадьбу молодого Квандта праздновал трудовой коллектив предприятия. Свадебное путешествие четы Квандт длилось пять недель: через Южный Тироль они прибыли в Венецию, а затем проехали через всю Италию и, наконец, оказались в Ницце, Монте-Карло и Каннах.
Вернувшись в Прицвальк, пара обосновалась на вилле родителей жениха. Гюнтер занялся обновлением семейного предприятия и существенным увеличением производственных мощностей. Дело, впрочем, оказалось небыстрым и растянулось на годы.
В 1908 году у молодых Квандтов родился наследник. Мальчика назвали Гельмутом. С этого дня Гюнтер Квандт начал задумываться о следующем поколении. Рабочие будни Квандта начинались обычно в семь утра, а около 10:00 он отправлялся домой на второй завтрак, совершая перед этим небольшую прогулку. «Я часто бродил по старому парку и думал о том, что усердный труд каждый день и каждый год помогут мне привести семейное дело к новым вершинам», – вспоминал он позже.
Гюнтер Квандт горел не только работой, но и жаждой увидеть что-то новое в мире. Второе большое путешествие он совершил в 1910 году один, так как его жена была беременна вторым ребенком. Квандт побывал в Монтре, Женеве, Лионе и Марселе, затем в Тунисе, а кроме того, посетил Палермо, Мессину, Катанию, Сиракузы, Альмафи и Сорренто, осмотрел Помпеи, Неаполь и Рим, а после через Прагу вернулся в Берлин.
Ко времени рождения своего второго сына Квандт уже был в Прицвальке. 22 июня 1910 года Антоние Квандт родила мальчика, получившего имя Герберт. В знак приветствия на башне фабрики вывесили флаг.
Семья Квандтов стала очень богатой. К дому пристроили флигель, провели электричество и центральное отопление. Но Гюнтер Квандт не собирался останавливаться на достигнутом. После модернизации производства в Прицвальке он всеми силами стремился загрузить новые станки. Каждый год он на четыре месяца уезжал в представительские командировки по всей империи. Он брал с собой два чемодана: в одном находились личные вещи, а во втором – образцы всевозможных тканей для военной, военно-морской, почтовой, железнодорожной, полицейской, солдлатской униформы, а также для униформы шоферов и швейцаров. От Кёнигсберга до Кёльна, от Франкфурта до Гамбурга, Квандт бывал во всех больших городах, стараясь получить заказы. При этом он открывал для себя новые регионы, новый образ мыслей и новые отрасли. За время этих поездок Германия стала ему очень близкой и родной.
С огромным рвением молодой Гюнтер Квандт (на фото со своим отцом в 1900 году) приступил к выполнению своих первых задач в качестве управленца
Влияние Гюнтера Квандта в суконной промышленности перед Первой мировой войной постоянно росло, и не в последнюю очередь благодаря тому, что росла его семья. В 1910 году его сестра Эдит вышла замуж за единственного сына владельца суконной фабрики в Виттштоке – Рудольфа Пауля. Вскоре клан Квандтов контролировал три ведущих текстильных предприятия страны.
Конечно же, Гюнтер хотел их объединить. С этой целью владельцы фабрик (трое братьев Квандт и их шурин Фритц Пауль) заключили договор, по которому обязались управлять предприятиями совместно. Они вместе определяли, какие материалы и какое сырье закупать, а также совместно координировали производство. Главным стал Гюнтер Квандт. Так появился его первый концерн.
Организация вполне соответствовала духу времени. Предприятия во всех отраслях искали возможность получения большей прибыли, а самым распространенным способом ликвидации конкурентов было объединение их в картель или в концерн. Квандт позже писал: «Конкуренция во все сужающихся рамках становится крайне невыгодной с экономической точки зрения, особенно если для того, чтобы победить конкурентов, требуется слишком много средств и энергии. Повинуясь экономическому принципу, участники рынка предпочитали договариваться между собой, вместо того чтобы усложнять друг другу жизнь».
Гюнтер Квандт делал свои первые шаги в бизнесе во времена расцвета трестов и синдикатов. Капитализм в кайзеровской Германии развивался именно так, как писал об этом Карл Маркс: предприятия расширялись, одновременно концентрируясь. Во всех отраслях крупные компании поглощали мелкие, принуждая могущественных предпринимателей, поставщиков сырья, субпоставщиков и заводы-изготовители работать под одной крышей. Государство тогда еще не озаботилось защитой потребителя от завышенных цен, а они, как правило, являлись следствием слияния компаний.
В 1912 году все немецкие производители сукна объединились в концерн. Они хотели выглядеть сильнее в глазах поставщиков и клиентов. Они хотели закупать сырье, например шерсть, через Общество по закупке материалов. Во главе концерна встал текстильный промышленник Фритц Рехберг, но вскоре его место занял Гюнтер Квандт. Он был тем, кто немногим позже разрабатывал и выносил на обсуждение договоры на создание совместного предприятия по продаже сукна для всех 45 немецких предприятий, снабжавших почту. Причем происходило это на ночном совещании, которое многие другие владельцы фабрик не выдерживали. Около половины пятого утра Квандт разбудил господ и дал им на подпись то, что он подготовил.
Начало Первой мировой войны ознаменовало серьезные перемены в жизни Гюнтера Квандта. Ему было 32 года, когда в 1914 году Европу настигла катастрофа. Как-то июньским воскресеньем Квандт ехал в поезде по маршруту Виттшток – Берлин. На вокзале он заметил, что туристы яростно штурмуют поезда. Торговцы бойко распространяли экстренные выпуски газет, и, заполучив один, Квандт прочел: «Эрцгерцог Австрийский Франц Фердинанд и его супруга убиты в Сараево сербом». Квандт повсюду слышал слово «война».
