Kitabı oku: «Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса»

Yazı tipi:

Последние дни сентября выдались необыкновенно теплыми. В мире уже на протяжении трех месяцев бушевала пандемия нового смертельного вируса, которому ученые дали название РК (пэ-ка) вирус.

Первые вспышки нового вируса в Африке не вызвали опасений, и весь мир продолжал жить в своем обычном ритме локальных конфликтов, экономических спадов и борьбы с сезонными болезнями. Во многих странах с опозданием поняли всю опасность, и вводимая изоляция и карантин уже не могли остановить распространение этого нового убийцы. Всемирная организация здравоохранения разослала по миру свои рекомендации, но было поздно. Часть стран африканского континента отделяли от вымирания считаные месяцы.

Человечество ближе, чем когда-либо, оказалось перед угрозой апокалипсиса. Страны Европы бросились восстанавливать и закрывать границы, но время было упущено. Все больше случаев заражения и смертей фиксировалось даже в отдаленных, маленьких городах и деревнях. Вирус-убийца с астрономической скоростью расходился по планете.

И только в России путем титанических усилий удавалось сдерживать его распространение. Было создано семь специальных оперативных групп, которые перебрасывались в тот или иной регион для организации работы по купированию очага заражения и принятия самых жестких решений. Руководителями всех специальных групп были назначены офицеры Федеральной службы безопасности, которые прошли особое тестирование и психологически были готовы к принятию строжайших мер.

Правительство пока не решалось вводить строгие ограничения для населения, рассчитывая на ученых и медиков, но варианты строгой изоляции уже прорабатывались. Границы были закрыты, и пограничников усилили армейскими подразделениями, но небольшим группам мигрантов удавалось пробраться в приграничные районы. Люди старались покинуть Европу и благополучные до недавнего времени скандинавские страны.

Ломая приграничные заграждения, все больше иностранных граждан прорывались к российской границе. Именно поэтому несколько городов и поселков были блокированы войсками, и помочь населению уже никто не мог. Те, кто видел с воздуха происходящую в этих населенных пунктах картину, понимали, какой ужас творится на улицах, и требовали еще более жестких мер для пресечения даже малейших шансов выхода вируса за оцепление.

При всем при этом то, что происходило в России, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в странах Африки, Европы и Америки.

Прерванный круиз

1

Теплый осенний день дарил приятные ощущения комфорта и отдыха. Четырехпалубный теплоход «Михаил Булгаков» шел по Волге, показывая пассажирам красоту природы центральной полосы России. Круиз по Золотому кольцу открывал для туристов возможность узнать историю нескольких российских городов и поселений.

Он стоял в капитанской рубке у открытого прохода на палубу и медленно, неглубоко затягиваясь, курил трубку.

– Фёдор Иванович, вы похожи на настоящего морского волка, – улыбнулся помощник капитана, стоя у центральной консоли управления судном, рядом с вахтенным рулевым.

– Я помню, Алексей, еще в юности мечтал выглядеть как настоящий капитан… ну, которых в кино и мультиках показывали. А сейчас смотрю на себя в зеркало и думаю, что лучше бы я продолжал мечтать. Время бежит так быстро, что оглянуться не успеваешь.

– Фёдор Иванович, в эту навигацию мы что-то припозднились. Я, честно говоря, уже думал, на зимовку становиться будем.

– Да, я тоже готовился команду распускать, но руководство попросило пройти по кругу, – ответил капитан, выпуская тонкой струйкой дым.

– И загрузка у нас неполная.

– Да, но видишь, там какой-то холдинг оплатил круиз в полном объеме. Тут их работники отдыхают, человек сто тридцать. Они для сотрудников этот праздничный тур сделали. А наши воспользовались этим и дополнительно туристов набрали немного.

– Вот хитрецы! – покачал головой помощник. – Наши руководители, Фёдор Иванович, внакладе не останутся!

– Это да. Тут, Алексей, ты прав. Но нам-то тоже грех жаловаться. Премиальные себе и всей команде заработаем, – пригладив аккуратную небольшую бородку, ответил капитан.

Мелодия сотового телефона прервала их разговор, и он принял вызов.

Чтоб не смущать помощника, капитан вышел из рубки.

– Да, Катюша. Все хорошо, идем по графику. Погода?.. Погода нормальная. Надеваю, не переживай. Как там Танюша?.. А, так ты ее из школы встречаешь? Вот хорошо. Скажи ей, дед скоро придет и будет ее встречать всю зиму. А Лена с Мишей что?.. Работают? Ну, пусть работают. Чего? Да ты что?.. Вот это новость! Какой срок? Семь недель? Ну что, Катюша, значит, теперь Ленка нам внука подарит. Внучка уже есть, теперь парень будет. А вот поглядишь… Ладно, посмотрим, кто окажется прав. Ем я, ем. Не переживай, говорю. Выступать будет? Во сколько?.. Хорошо, посмотрим. Ну всё, давай, Катюша. Всё. Пока, целую.

– Жена, Фёдор Иванович? – спросил помощник, когда капитан вернулся в рубку.

– Да. Она сейчас в отпуске, вот и занимается внучкой. Дочь с зятем работают, не успевают. Ну ничего, дед вернется и целую зиму будет помогать. – Он улыбнулся и добавил: – Алексей, жена сказала, что через час будут показывать выступление президента. Наверное, что-то важное?

– Да?.. Так, наверное, про этот вирус, что по миру ходит? Кстати, а вы, Фёдор Иванович, что думаете?

– Про вирус?

– Ну да. Вы последние новости видели? В Бразилии, в Америке… там вообще ужас что творится.

– Не знаю. Но мы же проходили что-то подобное при коронавирусе. Пандемия была, и изоляцию объявляли, и социальную дистанцию вводили. Справились. Думаю, и тут справимся, что-нибудь придумают.

– А я, Фёдор Иванович, считаю, что это всё специально разогревают. Запугивают население, а потом начнут лекарства пропихивать и заработают на этом миллиарды. При ковиде, помните? – сначала одно впихивали, потом другое. Короче, дурят людей, как могут. А журналисты на этом деньги зарабатывают.

– Может быть, и так, Алексей. Нам со своей колокольни сложно судить… А вон и Иван Сергеевич идет менять вас.

– Точно, восемь часов, его смена на вахту заступает. С вами, Фёдор Иванович, время пробежало…

– На меня надвигается по реке битый лед… На реке навигация, на реке ледоход. Пароход белый, беленький, черный дым над трубой. Мы по палубе бегали, целовались с тобой… – Пританцовывая, в рубку вошел мужчина лет сорока пяти, в форме, и, подойдя к капитану, продолжил: – Товарищ капитан, Шадров Иван Сергеевич заступает на вахту! Смена, вахту принять!

Следом за ним явились двое молодых матросов, один занял место рулевого, а второй пост за пультом связи.

– А ты, Алексей, говоришь. Вот кто у нас настоящий морской волк! – улыбнулся капитан. – Вы с кем там по палубе бегали и целовались, Иван Сергеевич?

– Да это песня такая, Фёдор Иванович, – весело ответил старший помощник.

– Знаю я, что это песня!

– Фёдор Иванович, а он, наверное, опять через ресторанчик или бар пробежал?.. Там его точно сладеньким угостили, – сказал с усмешкой Алексей и выскочил из рубки, чтобы старший помощник его не догнал.

– Ну хватит, хватит. Прямо как дети! – остановил их капитан. – Иван Сергеевич, принимайте вахту. Идем по графику, так что шлюзоваться будем ночью, в мою смену. И не обижайтесь на Назарецкого. О вашем романе с Антониной уже вся команда судачит.

– Вот поймаю этого молодого, надаю тумаков! – отозвался старший помощник и показал кулак вслед Алексею, который был значительно моложе него. После чего посмотрел на капитана: – Фёдор Иванович, а вы чего не отдыхаете? Опять его контролируете? Добрый вы, Фёдор Иваныч.

– Успею отдохнуть. Назарецкий же не такой опытный, как вы, поэтому проверяю, как он сменой руководит и опыта набирается. Ну ладно, Иван Сергеевич, несите вахту, а я пойду отдыхать… – Капитан похлопал старпома по плечу и вышел из рубки.

Редкие пассажиры гуляли по палубам, другие собрались в ресторане «Арбат», где слушали приятную музыку и пробовали различные напитки. В сумерках уже плохо различались берега реки, и темная вода освещалась лишь огнями шедшего теплохода.

Он лежал в каюте на кровати в спортивном костюме, и, прикрыв глаза, внезапно провалился в дремоту. Стук в дверь вырвал из власти некрепкого сна.

– Фёдор Иваныч, из Москвы сообщение пришло. Иван Сергеевич просит вас пройти в рубку, – доложил матрос, когда капитан открыл дверь.

– Хорошо, сейчас приду… – Он бросил взгляд на часы на стене.

Выйдя на палубу и вдохнув свежий осенний воздух, он посмотрел в темноту. В ресторане играла музыка, на средней палубе слышался женский смех. Капитан спокойно прошел мимо нескольких пассажиров, дышащих свежим воздухом, и поднялся в рубку.

– Что случилось, Иван Сергеевич?

– Фёдор Иваныч, извините, что потревожил, но решение надо принимать сейчас, – объяснил старший помощник. – Москва скинула указание: теплоходу предписано завершить круиз и лечь на обратный путь. Чем вызвано такое предписание, неизвестно.

– Да я точно говорю, это после выступления президента! – заявил Назарецкий.

– Да подожди ты, Алексей! – произнес капитан. – А кстати, что вечером президент сказал? Я что-то прилег и пропустил выступление. И давайте-ка выйдем на воздух.

И они втроем вышли на палубу.

– Фёдор Иваныч, президент вчера… – начал Алексей.

– Помолчи, – перебил его старший помощник.

– Фёдор Иваныч, чего он?..

– Он прав, Алексей. Иван Сергеевич, говорите! – посмотрел на него капитан.

– Президент сказал, что с завтрашнего дня по всей стране вводится строгая изоляция. Карантин объявляется на всех крупных предприятиях. Даже выход в продовольственные магазины будет под запретом. Работать в усиленном режиме будут только экстренные службы. Ну, всё как тогда, при ковиде. Только в этот раз работников оборонных предприятий и структур, обеспечивающих жизнедеятельность областей и городов, отпускать домой не будут. Всем предписано находиться на предприятиях. Так как выходы в магазины запрещены, местным властям следует организовать подвоз продуктов по заявкам. Вот и все.

– Это явно серьезней, чем было. Все строго и жестко. А значит, есть основания для таких суровых мер… – Капитан достал сотовый телефон и, держа его в руках, задумался.

– Да я думаю, Фёдор Иваныч, для наших людей это ерунда, – улыбаясь, сказал старпом. – Опять начнут хитрить, убегать, друг к другу в гости ходить, а лечиться масками, пропитанными водкой или самогоном.

– А что, мне тогда помогло. Я через день сто грамм пил и не заболел этим ковидом, – отреагировал Назарецкий.

– Алексей, не говори глупости, – отозвался капитан и, посмотрев на старшего помощника, добавил: – Значит, так, Иван Сергеевич. До утра самый малый ход прежним маршрутом. Я сейчас поговорю с директором круиза и сообщу ему, что завтра ложимся на обратный курс. Пусть пассажирам объявит и разъяснит. Не нам обсуждать решение начальства. Вахты несем согласно расписанию, без изменений. Всё.

– Понятно. Но получается, что вам не отдохнуть. Давайте я с двенадцати до часа еще часок отстою. А вы с двух заступите, – предложил старший помощник.

– Не надо, Иван Сергеевич. Не будем путаться. Я, как и полагается капитану, заступлю с двенадцати до четырех, а Алексей – с четырех до восьми. Всё, давайте по местам. – Он прошел по палубе к двери внутрь теплохода и, обернувшись, спросил: – С какого числа вводится карантин?

– Так прямо с завтрашнего утра, – взглянув на часы, ответил старпом.

– Вот видите, жестко, сразу и без подготовки. Ситуация, значит, намного сложней и опасней, раз так резко и строго. Поймут ли на местах? – задумчиво сказал капитан и скрылся за дверью.

Свежее осеннее утро пришло с белым плотным туманом на реке. Уже два часа, как несла вахту его смена и он, как помощник капитана, имел единоличную власть над всем судном.

Алексею Назарецкому нравились эти утренние часы тишины и спокойствия. Все вокруг только начинало просыпаться, и до дневной суеты было как минимум несколько часов. В такие моменты он чувствовал себя капитаном, от которого зависит каждый член команды теплохода.

Алексей вышел из рубки и глубоко вдохнул приятный утренний воздух. Взглянув на свои командирские часы, отметил, что до восьми утра остался один час и сорок минут. «Скажу, чтоб Шадрова подняли в семь часов. А что?.. Хватит спать этому старпому. А то все ему – “Иван Сергеевич” да “Иван Сергеевич”. Можно подумать, великий перец. Ладно Фёдор Иванович, он капитан, а этот кто?.. Подумаешь, старший помощник. А все девки перед ним хи-хи да ха-ха. Ничего, через два-три года стану старпомом и тогда посмотрим. А что?.. Нормально так: в тридцать семь стать старшим помощником капитана».

Подумав об этом, Назарецкий гордо выпрямился и поправил воротник форменной куртки.

Непонятный далекий шум нарушил тишину утра. Он пытался разглядеть берег, до которого было метров семьсот, но ничего не было видно.

– Алексей Алексеевич, там что-то происходит! – из рубки выглянул матрос и показал на другой берег.

– Сейчас посмотрим…

Назарецкий перешел на другой борт теплохода и увидел, что на берегу стоят полицейские машины со включенными проблесковыми маячками.

– Алексей Алексеич, чего там у них? – спросил матрос.

– Да хрен его знает! Вон, поехали куда-то, – ответил он, когда четыре полицейские и две гражданские машины обогнали по берегу теплоход и остановились впереди на километр. – А ну, бинокль мне!

– Держите! – матрос подал ему бинокль.

Назарецкий отчетливо увидел, что полицейские выбежали из машин и приготовились к стрельбе. У троих или четверых были автоматы, а у остальных – пистолеты.

– Они что, с ума посходили?! Что происходит? – спрашивал Алексей сам себя, оценивая расстояние до этого берега. – Тут метров четыреста, а то и пятьсот будет. Для автомата самый раз. Стоп машина! – отдал он команду.

Вахтенный рулевой выполнил приказ. Нарастающий шум шел к теплоходу.

– Слышите?! Что это? Звук какой-то приближается.

– Что-то шумит, Алексей Алексеич, – ответил связист, встав рядом с ним у борта, и стал крутить головой.

– Вернись на пост! – крикнул Назарецкий.

– Алексей Алексеич, смотрите! С кормы! Вертолет! – крикнул второй матрос, высунувшись из рубки.

Назарецкий перебежал через рубку и, встав у ограждения, увидел, что сзади к теплоходу приближается маленький двухместный или четырехместный вертолет, которые используют бизнесмены или большие чиновники. Винт вертолета работал неровно, и от него тянулся легкий шлейф дыма.

– Что за черт?! Падает, что ли? – Назарецкий посмотрел в бинокль.

– Непохоже, ровно идет, – сказал матрос, встав рядом.

Как только вертолет пролетел над теплоходом вперед, по нему с берега открыли огонь. Неровная, хаотичная стрельба разорвала тишину утра.

– Ничего себе! Мама мия! – воскликнул матрос и забежал в рубку.

– Ни хрена себе! – смотрел на происходящее Алексей.

Вертолет, получив значительное количество пуль, дал крен влево и, сделав полукруг, стал резко снижаться. Более громкий звук прошел по небу, и на предельно низкой высоте стал быстро удаляться военный вертолет.

– Смотрите! На нас летит! – закричал матрос.

– Черт! – Алексей видел, что маленький вертолет, дымя, снижался и шел в сторону теплохода. – Не должен дотянуть. Вон как его болтает.

В верхней части вертолета стало пробиваться пламя. В последний момент, перед ударом о воду, из него выпрыгнули два человека. Вертолет подскочил вверх на пять-шесть метров и тут же рухнул в воду метрах в пятидесяти по левому борту судна. Люди, выпрыгнувшие из него, быстро плыли к теплоходу.

– Жулин, возьми еще кого-нибудь, и подберите людей с левого борта! – отдал команду Назарецкий.

Он только сейчас заметил, что часть пассажиров тоже стояли у борта и наблюдали эту картину. Алексей посмотрел в бинокль на полицейских. Трое из них что-то кричали и показывали жестами запрещающие знаки.

– Не пойму, чего они хотят…

– Алексей, что происходит? Почему не поднял? – вошел в рубку капитан.

– Фёдор Иваныч, поверите, даже не успел. Все так быстро произошло, что сам еще ничего не понимаю.

– Рассказывай! – Капитан взял бинокль и посмотрел вперед, на полицейских.

– …Вот вроде и всё. Да, Жулина отправил принять людей с левого борта, – закончил быстрый рассказ Алексей.

– Может, террористы какие? – посмотрел на него капитан.

– Не знаю… – пожал плечами Назарецкий.

– Что случилось?! – вбежал в рубку Шадров.

Алексей выборочно стал пояснять ему ситуацию. Капитан посмотрел на рулевого и сказал:

– Самый малый назад!

– Так это что получается? Его полицейские сбили, что ли? – смотрел на капитана Шадров.

– Ну да! Они на моих глазах его расстреляли! – ответил Алексей.

– Получается, что так, – пожал плечами капитан.

– И что теперь делать? – спросил старпом.

– Пока не знаю… – Капитан прислушался и добавил: – Что за звук?

– Вертолет! – закричал Алексей, выглянув из рубки и посмотрев в сторону кормы судна.

В воздухе, не долетая до теплохода метров двести, завис военно-транспортный вертолет Ми‐8.

Капитан и старший помощник вышли из рубки и, переглянувшись, стали следить за происходящим. Вертолет облетел теплоход, заметно напугав туристов, и завис уже над носом судна. В дверном проеме вертолета появился человек и показал, что скинет сотовый телефон. Капитан и старпом быстро прошли вперед, поднялись по трапу на площадку перед рубкой и показали, куда бросать трубку.

Как только телефон оказался в руках Шадрова, он завибрировал. Старпом принял вызов и включил громкую связь.

– Ни в коем случае не поднимать с воды людей! – кричал мужской голос в трубке.

Шадров и капитан посмотрели друг на друга, а потом оба на Алексея, который стоял у трапа.

– Бегом! Остановить! Из воды никого не поднимать! – крикнул Шадров.

– Понял! – Алексей спустился вниз и побежал вдоль борта к корме.

– Теплоходу прекратить движение! Всем закрыться в каютах! Никому по судну не ходить! Исключить любое хождение! Повторяю! Всем закрыться в каютах! Ждите дальнейших указаний! – командовал мужской голос из телефона.

Вертолет еще раз облетел теплоход и, поднявшись выше, улетел, быстро превратившись в точку на горизонте, а потом вообще исчез.

Капитан жестом показал, чтобы вахтенный рулевой вышел из рубки. Когда тот появился на палубе, капитан крикнул:

– Стоп машины! Отдать оба якоря!

– Фёдор Иваныч, надо что-то пассажирам объявить.

– Давай, Иван Сергеевич. Вон как раз Евгений Семёнович прибежал, – ответил капитан и показал глазами в сторону правого борта.

– Хорошо, понял. Трубку возьмите! – Шадров отдал капитану телефон и пошел навстречу директору круиза.

– Фёдор Иваныч! Фёдор Иваныч! – подбежал Алексей и, едва отдышавшись, продолжил: – Опоздали! Мужчину и женщину подняли на борт!

– Твою ж мать! – услышал старший помощник и обернулся.

– Иван Сергеевич, займитесь тем, о чем говорили. Алексей, а ты не шуми, – посмотрел на него капитан. – Где люди, которых подняли на борт?

– Девчонки подготовили им каюту на нижней палубе. Ребята туда и определили. Сказали, что мужчина требовал капитана, – стараясь восстановить дыхание, ответил Назарецкий и добавил: – Не похожи они на террористов. С виду нормальные.

– Ты с ними общался?

– Нет. Видел, что ребята их одеялами укутали и повели на нижнюю палубу.

– Ты указания военных слышал? Всем по каютам.

– Я понял, – кивнул Алексей. – Может, учения?

– Головой думай. Ты где видел, чтоб при учениях по-настоящему вертолет сбивали? Сказали закрыться в каютах, вот и будь любезен выполнять. А кто они такие, выясним потом. Сейчас всей команде немедленно разойтись по каютам. И никому не выходить до особого распоряжения. Надеюсь, нам разъяснят, что происходит.

2

Напряжение последних двух недель не давало отключиться и заснуть. Едва провалившись в бездну сонного царства, Дроздов почувствовал, как кто-то трогает его за плечо. Хотелось проснуться, но глаза не открывались.

– Олег, телефон разрывается. – Рядом с кроватью стояла жена и держала трубку. – Я бы тебя не будила, но звонит какой-то генералиссимус. Я так подозреваю, что это Александр Иваныч…

– А сколько времени? – слегка приоткрыв глаза, спросил он и протянул руку.

– Девять утра, – ответила жена и вышла из спальни.

– Слушаю, товарищ генерал! – принял он вызов, включил динамик и положил трубку на тумбочку.

– Дроздов, хватит спать. Вот сколько тебя знаю, все спишь и спишь. Во сколько прилетел?

– Так в три ночи. А у нас в ФСБ чему учат хорошо, так это спать. Причем спать в любой обстановке и без снотворного. Справку по результатам командировки хотел с утра занести.

– Поговори мне еще! Давай вставай. О том, что удалось спасти бóльшую часть пассажиров поезда, я знаю. Но об этом мы потом поговорим. Ты вообще в курсе, что по всей стране введена строгая изоляция?

– Да. Но я думал, на нас это не распространяется.

– Это, Дроздов, распространяется на всех. Ты пока с поездом под Хабаровском разбирался, очень многое упустил. Ладно, это ничего. Майор Тамаев введет тебя в курс по всей обстановке и в стране, и в мире. А пока одевайся, машина уже у подъезда должна быть.

– И куда? – Дроздов сел на кровати и провел ладонями по лицу.

– У торгового комплекса «Италия» на парковке ждет вертолет. Знаешь такой теплоход – «Михаил Булгаков»?

– Ну слышал. Он это… возит в речные круизы.

– Точно. Вот и доставят тебя прямо к этому теплоходу.

– Я, конечно, далек от мысли, что вы поощрение за хорошую работу решили дать в виде круиза. Даже не знаю, товарищ генерал, как из скромности отказаться.

– Поговори еще, скромный ты мой. И круиз тебе будет, и пикник на свежем воздухе. Тамаев тебя уже ждет, так что шевелись.

– И что там?

– Что там, расскажешь ты мне, а не я, генерал, буду тебе докладывать. Пока известно, что теплоход с туристами под угрозой заражения.

– Это как? – Дроздов надел брюки и застегивал ремень.

– Слушай, Олег Владимирович, ты, случаем, генерала не получил? А то вопросов своему начальнику задаешь столько, что он и ответить не может. Там на месте полковник Сукровин, он тебе ситуацию объяснит. Все, Дроздов, жду доклада от тебя.

– Александр Иванович, а моя спецгруппа?

– Они через десять минут вылетают на другом вертолете. Да, еще. Дроздов, твои полномочия расширены до предела. Так что, если возникнет необходимость, уничтожение объекта разрешается сразу.

– Ого. Это почему?

– Да, видно, ты много информации упустил! Но ничего, тебе всё расскажут. Одно тебе скажу: в блокированном Владивостоке трупы лежат прямо на улицах. Все, давай, Олег, действуй. Жду доклад.

– Понял, – ответил Дроздов.

Он надел тонкий свитер, наплечную кобуру и пиджак. Выйдя из комнаты, уловил вкусный запах кофе.

– Олежек, ты завтракать будешь? – выглянула из кухни жена.

– Некогда, машина внизу уже ждет. А дети почему не встают?

– Так мы теперь никуда не ходим. Все дома сидим. Институт, школа на удаленке. Хорошо, интернет пока не отключили, – сказала жена и скрылась на кухне. Потом вышла и подала ему чашку. – Кофе выпей, пока обуваешься.

– Вот спасибо. Вот молодец. Я всегда говорил: жена сотрудника ФСБ, она же как дополнение самого сотрудника, – улыбнулся он.

– Ты давай не подлизывайся. Дроздов, ты мне скажи: когда это все закончится?

– Ты имеешь в виду пандемию?

– Я имею в виду твою работу. За последний месяц я видела тебя пару раз, а дети и того меньше. Может, уже хватит мир спасать?

– Мир спасать? – Он задумался и улыбнулся: – А что, неплохая идея. Как считаешь?..

– Я, Дроздов, считаю, что ты мог бы и семье уделять больше времени. Ты нам здесь, дома нужен. Про этот вирус такие ужасы рассказывают, что страшно нос на улицу показывать, а сейчас и это запретили.

– Ну все, успокойся. Все будет нормально, только детей никуда не пускай, от греха подальше. В Москве пока все спокойно, да и по стране в целом тоже неплохо, это если взять в сравнении с другими странами. – Он сделал глоток кофе, другой рукой приобнял жену и поцеловал в волосы.

– Олег, нам действительно страшно. – Жена прижалась к его груди. – И тебя постоянно нет…

– Все будет хорошо. Ничего не бойтесь, говорю. Самое главное – соблюдать изоляцию. Все, надо идти.

– Ты надолго?

– Пока не знаю. Как будет ясно, позвоню, – Дроздов отхлебнул еще кофе и отдал жене чашку.

– Береги себя! – Она поцеловала его в щеку.

– Все, пока, детям привет, – сказал подполковник и вышел из квартиры.

У подъезда его ждала иномарка с работающим двигателем.

– Здравия желаю, Олег Владимирович! – встретил его у машины молодой мужчина лет тридцати пяти.

– Привет, Макс! – Дроздов пожал протянутую руку. – Генерал сказал, что ты введешь меня в курс дела.

– Да, – отозвался сотрудник. – Садитесь, пока доедем до вертолета, вкратце все объясню. По ситуации с теплоходом я сам поверхностно все знаю. Больше вам расскажет полковник Сукровин, он там, на месте. Ваша спецгруппа уже вылетела туда.

Как только Дроздов и Тамаев устроились на сиденьях, водитель нажал педаль газа. Иномарка выехала со двора и, проехав короткий отрезок вокруг трех многоквартирных домов, выскочила на проспект.

Дроздов удивился: на улицах никого не было. На нескольких перекрестках стояли полицейские машины со включенными маячками и сотрудниками полиции в тактических очках, масках и перчатках.

– Едрёна вошь! И давно так?

– А, вы имеете в виду полицию? – обернулся к нему с переднего сиденья Тамаев. – Со вчерашнего дня. За пять дней, пока вас не было, ситуация только ухудшилась. В настоящее время военными блокированы три города и четыре поселка в различных областях страны. Это в основном различные приграничные области. В центральной России пока нет, но тенденции плохие. Никто не знает, где может быть вспышка в любой момент.

– А ученые что? Медики? – глядя на пугающие своей пустотой улицы города, спросил Дроздов.

– Работают, но сами понимаете, на всё надо время. Я только вчера был в институте вирусологии и в одном из центров обсервации. Их, кстати, сейчас пять уже. Разговаривал с профессором Рамшаговым.

– Петром Алексеичем?

– Совершенно верно, с Петром Алексеичем. Так вот, он сказал, что на вчера было уже девять человек, которые смогли преодолеть пиковые значения. Их кровь служит сейчас основой для разработки лекарств. Но пока все испытания неудачны. Единственное, что удалось, так это в двадцати двух случаях продлить жизнь инфицированных на восемь дней. Причем он отмечает, что сначала больному становится легче, он как будто выздоравливает, но потом что-то происходит, и на девятый, десятый, одиннадцатый день – обширный инфаркт или инсульт.

– Всего девять человек?! Боже, как мы еще далеко. Такими темпами не успеем… – Дроздов потер пальцами висок.

– Какие-то наработки имеются, но нужны испытания. Быстрей просто никак. Пробуют всё, что можно. Работают все институты, но пока только так.

– А эти девять человек, которые переболели… Неужели нельзя взять их кровь и влить больным?

– Пробуют, делают. Но, видно, существуют какие-то сложности. А потом, им же надо давать передышку, этим девятерым, – объяснил Тамаев. – Они же не могут каждый день кровь сдавать. Их и так никуда не выпускают, держат в институте, как хомячков подопытных.

– А сколько у нас людей в центре обсервации?

– Во всех пяти или только в этом?

– Во всех пяти.

– Около семисот человек. Каждые сутки умирают по двадцать – двадцать пять больных. Те же, кто проходит карантин, перевозятся в большой центр под наблюдение и еще две недели находятся там, прежде чем отпустят.

– Но в этих же центрах есть те, кого просто изолировали, чтоб проверить на предмет заражения. Их-то отпускают?

– Конечно, я про них и говорю. Только таких немного. Люди как ненормальные, ничего понять не хотят. Там момент один был… О, уже приехали! – отвлекся Тамаев.

Машина подъехала к закрытому торговому комплексу, на площадке которого стоял небольшой вертолет.

– Так что за момент? – не выходя из машины, спросил Дроздов.

– А-аа. Представляете, привезли сорок три человека с подозрением на контакт с зараженным. Все с одного рейса из Питера. Были подозрения, что один из пассажиров общался с перебежчиками из Финляндии. В Питере, понятное дело, изолировали двести человек, а этот успел вылететь в Москву. Ну так вот, прилетели они, их сразу на обсервацию вместе с экипажем. Разместили всех в отдельном здании. Смотрят – вроде и время уже шесть часов прошло, симптомов нет ни у кого. Решили оставить на трое суток, перестраховаться. Так один придурок из пассажиров решил сходить покурить найти. Ну и нашел… Этот идиот увидел двоих медиков, стоящих в противовирусных костюмах. А костюмы сейчас красные, желтые, яркие такие, с добавлением силикона делают. Ну так вот, он подходит и сзади хлопает рукой по плечу одного: «Не знаешь, где курить взять?» Понятное дело, у медиков глаза под очками чуть не выскочили. Они только-только двух умерших в подвал отвезли. Ну так вот, медики от него, он за ними. Успели, конечно, они спрятаться в здании и закрыться, но это уже ничего не решало. А этот придурок вернулся к своим. В итоге через четырнадцать часов все сорок три человека были мертвы.

– Это, Макс, не придурок. Это тварь, которую надо было застрелить еще в аэропорту. Жалко только, никто еще не знал, что мразь эта смерть принесет.

– Согласен, – ответил Тамаев, и они вышли из машины.

Вертолет быстро поднялся над пустыми улицами мегаполиса и, рассекая винтами воздух, полетел вперед.

Дроздов смотрел на безлюдный город и уже в который раз возвращался в мыслях к фрагментам многих фильмов-катастроф. «Да, дожились… При коронавирусе тоже было что-то похожее, – размышлял он, глядя вниз на город. – Тогда изоляцию вводили на неделю или две, сейчас и не вспомнить. Но люди все равно ходили по улицам, в магазины. А сейчас все намного жестче. Да и вирус не чета ковиду. Блин, забыл у Ольги спросить, как теща в деревне. Может, стоило им туда, к ней поехать? Хотя… тоже не угадаешь. В Москве вроде пока безопасно. Главное, чтоб никуда не выходили из квартиры. Ладно, надо узнать, что еще новенького случилось, пока меня не было».

– Макс, а с теплоходом как получилось? – посмотрел он на Тамаева.

– Да я толком не знаю, как на теплоход попали. Знаю только, что борт прилетел из Калининграда.

– Слушай, Макс, а чего, самолеты летают до сих пор?..

– Не, зарубежные рейсы давно отменили, а внутренние до сегодняшнего дня были.

– Да все надо было запрещать! Всё передвижение по стране запретить. Все города изолировать. Неужели там не доходит, что надо всё остановить?

– Не знаю. Наверное, доходит, но долго, – пожал плечами Тамаев.

– Ну и что там с Калининградом?

– Да самолет прилетел, но когда пассажиров встречали, у пятерых температуру выявили. А сейчас же всех прибывающих сразу в обсервацию определяют. Ну и здесь так решили. Но там, среди пассажиров, бизнесмен крутой оказался, начал всем деньги предлагать, только чтоб его не закрывали. Они с женой хотели изоляцию у себя на даче в Тверской области просидеть. Ему, естественно, отказали и сопроводили вместе со всеми в центр обсервации под Сергиевым Посадом. А потом подполковник Багрянцев на связь вышел оттуда. Его спецгруппа сейчас в Калининградской области. Он и сообщил, что два пассажира, которые прилетели, действительно имели контакты с инфицированными.