Kitabı oku: «В темном-темном лесу», sayfa 4

Глава 8

Секунду я тупо смотрела на нее, на-деясь, что ослышалась.

– Что?!

– Я выхожу за Джеймса.

Я смотрела на деревья и слушала шум крови в ушах.

Джеймс?

Клэр и Джеймс?

– Поэтому я и позвала тебя сюда. – Клэр начала тараторить, словно боясь не успеть, словно почувствовав, что я в любую секунду выскочу из машины. – Я не хотела… думала, что не следует приглашать тебя на свадьбу, слишком тяжело будет. Но мне была невыносима мысль, что ты узнаешь об этом от кого-то другого.

– Но… кто тогда такой Уильям Пилигрим, скажи на милость?

Секунду Клэр смотрела на меня без всякого выражения, а потом поняла. Лицо ее изменилось, и в ту же секунду я вспомнила, почему мне знакомо это имя. Какая же я дура. Билли Пилигрим. «Бойня номер пять». Любимая книга Джеймса.

– Это его псевдоним для «Фейсбука», – проговорила я отрешенно. – Чтобы фанаты не донимали. Потому и фотографии в профиле нет. Так?

Клэр кивнула с несчастным видом.

– Я не хотела тебя обманывать, – проговорила она умоляюще и теплой ладонью схватила мою, окоченелую и забрызганную грязью. – И Джеймс хотел, чтобы я с тобой…

– Погоди. – Я резко отдернула руку. – Ты с ним это обсуждала?

Она кивнула и закрыла лицо.

– Ли, я…

Она осеклась и сделала глубокий вдох, набираясь духу. А когда заговорила, в ее голосе зазвучала нотка вызова, отголосок прежней Клэр, которая считала нападение лучшей защитой, которая билась бы до последнего, но не склонила голову под обвинением.

– Слушай, извиняться я не стану. Мы не сделали ничего плохого. Я просто прошу тебя дать нам свое благословение.

– Зачем оно вам, если вы не сделали ничего плохого?

– Потому что ты была моей лучшей подругой!

Была.

То, что это вылетело у нее в прошедшем времени, мы засекли одновременно. Я увидела, как моя реакция отражается на лице Клэр.

«Да скажи уже ей. Я вас благословляю. Скажи!» Я до боли закусила губу.

– Я…

Распахнулась входная дверь. На пороге в прямоугольнике света возникла Фло. Прикрывая глаза ладонью, она вглядывалась в темноту. Буквально стояла на цыпочках, чуть не заваливаясь вперед – как ребенок перед праздником, охваченный восторженным нетерпением на грани истерики.

– Клэр? – В тишине ночного леса ее голос прозвучал оглушительно. – Это ты?

Клэр судорожно вздохнула и вылезла из машины.

– Флопси!

Если ее голос и дрожал, то едва различимо. Не в первый раз я подивилась ее актерскому таланту. Вполне ожидаемо, что она связала жизнь с театром, непонятно одно – почему сама на сцене не играет.

– Клэр, лапусик! – заверещала Фло и пулей метнулась с крыльца, шаркая по гравию плюшевыми тапками-кроликами. – Господи, наконец-то! Я услышала, что кто-то приехал, и жду, жду… Ты чего тут сидишь-то одна в темноте, глупенькая?

– Я болтала с Ли. В смысле, с Норой. Я на нее наткнулась у самого дома.

– Наткнулась? Не сбила же, я надеюсь? Ой! – Второпях Фло рухнула на колени, но тут же вскочила, отряхиваясь. – Ничего, ничего, я не ушиблась!

– Тихо, тихо, спокойно!

Смеясь, Клэр обняла Фло и потихоньку шепнула ей что-то на ухо. Фло закивала. Я стала неловко вылезать из машины. Все-таки стоило дойти пешком, зря я после бега сразу села. Мышцы сразу одеревенели, теперь мне было тяжело даже выпрямиться. Клэр посмотрела на меня.

– Ли, все нормально? Ты как будто прихрамываешь.

– Нормально. – Я тоже попыталась говорить как ни в чем не бывало. – Тебе с сумками помочь?

– Нет, спасибо, я налегке. – Она достала из багажника единственную сумку и повесила на плечо. – Ну, пойдем, Фло, показывай, куда мне.

Я с трудом преодолела лестницу на второй этаж, неся грязные кроссовки за шнурки. Нины в комнате не было. Я стянула потную майку и забрызганные грязью легинсы и, оставшись в нижнем белье, залезла под одеяло.

Я лежала, глядя на круг света от прикроватного ночника, и думала.

Как я могла совершить такую глупую ошибку? Зачем я приехала?

Десять лет я пыталась забыть Джеймса, плетя вокруг себя кокон уверенности и самодостаточности. И мне казалось, что я добилась успеха. У меня была хорошая жизнь. Отличная жизнь! Любимая работа, собственная квартира, очень милые друзья, которые не знают ни Клэр, ни Джеймса и вообще никого из моей прежней жизни в Ридинге.

Я была независима – эмоционально, финансово и как угодно еще. И мне это нравилось.

Мне это очень, очень нравилось, всем спасибо, все пошли на хрен.

А теперь я вляпалась вот в это.

И хуже всего то, что я не могла винить Клэр. Они с Джеймсом действительно не сделали ничего плохого.

Они ничего не были мне должны. Мы с Джеймсом расстались больше десяти лет назад. Нет, виновата только я. В том, что так и не отпустила его. Так и не смогла отпустить.

Я ненавидела Джеймса за то, какую власть он продолжал надо мной иметь. За то, что я до сих пор сравниваю с ним каждого мужчину, проявившего ко мне интерес. Последний парень, с которым я переспала – а было это два года назад, – разбудил меня, потому что я металась и говорила во сне. «Кто такой Джеймс?» – спросил он и, увидев панику на моем лице, встал, оделся и ушел из моей жизни. И я не стала его возвращать.

Я ненавидела Джеймса и ненавидела себя. И прекрасно осознаю, какой я выгляжу неудачницей: влюбилась в шестнадцать и десять лет не могу забыть. Поверьте, никто не понимает этого лучше, чем я. Если бы я услышала эту историю от незнакомца в баре, я бы тоже была полна презрения.

Снизу слышались болтовня и смех, доносился запах пиццы.

Мне надо было спуститься туда и тоже болтать и смеяться. Вместо этого я лежала калачиком под одеялом, зажмурившись и беззвучно крича.

Наконец я собрала волю в кулак и вылезла из постели, морщась от боли в мышцах. Взяла верхнее полотенце из стопки, которую Фло заботливо уложила в изножье каждой кровати, и пошла мыться.

Ванная располагалась в конце коридора. Я закрыла дверь, бросила полотенце на пол. Здесь тоже было выходящее на лес огромное окно без штор. Конечно, заглянуть в него снаружи можно было, лишь забравшись на высокую сосну, и все же, раздеваясь, я подавила желание стыдливо прикрыть грудь.

С минуту я раздумывала, не обойтись ли без душа, просто переодевшись в чистое. Потом решила, что лучше все-таки смыть усталость, и осторожно влезла в душевую кабину. Душ пару раз фыркнул, и из его широкого раструба хлынул сильный поток горячей воды. Я стояла под ним, с наслаждением потягиваясь.

Из кабины было видно окно, хотя в темноте в нем мало что можно было разглядеть, кроме призрачного круга луны. Яркий свет превратил поверхность стекла в зеркало, и, намыливая и брея ноги, я видела свое отражение сквозь дымку пара. Все-таки что за женщина хозяйка этого дома? Он построен для вуайеристов. Нет, это те, кто любит смотреть… А как называется, когда наоборот?

Для эксгибиционистов.

Для тех, кто любит выставлять себя напоказ.

Может, летом тут по-другому – когда свет льется в окна до позднего вечера. Может, тогда стеклянные стены оправданны, поскольку дают возможность любоваться на горизонт. Однако сейчас все выглядело наоборот. Дом напоминал стеклянную витрину с диковинками, на которые интересно поглазеть. Или клетку в зоопарке. Вольер для тигров, в котором негде спрятаться. Я подумала о животных в зверинцах, которые день за днем, неделю за неделей меряют шагами свои загоны, медленно сходя с ума.

Выключив воду, я осторожно ступила на пол и посмотрелась в затуманенное зеркало, протерев его ладонью.

Собственное лицо меня испугало. Это было лицо человека, который приготовился к драке. Отчасти такое впечатление создавали короткие волосы – мокрые и кое-как вытертые полотенцем, они агрессивно торчали в разные стороны, как у боксера между раундами. Лицо в ярком свете казалось бледным и осунувшимся. Мрачные, обвиняющие глаза окружали темные круги, словно меня побили.

Я вздохнула и полезла в косметичку. Хотя у меня нет обыкновения делать полный макияж, блеск для губ и тушь я прихватила. Румян не было, но я втерла немного блеска по линии скул, чтобы немного убрать бледность. Потом натянула чистые узкие джинсы и серую футболку.

Внизу включили музыку. Билли Айдол, «Белая свадьба».

 
Эй, сестренка, что наделала ты?
Эй, сестренка, где тот, о ком твои мечты?
Эй, сестренка, кто твой супермен,
Где тот, кто был тебе всем?
Эй, сестренка, вот ружье!
Не начать ли все сначала?
 

Кто-то решил так смешно пошутить?

– Ли… в смысле, Нора! – крикнула Фло с лестницы. – Не хочешь перекусить?

– Иду! – прокричала я в ответ, тяжело вздохнув.

Потом завернула грязное белье в полотенце, подхватила косметичку и открыла дверь.

Глава 9

Внизу веселье уже было в разгаре. Том и Клэр подключили к колонкам чей-то айфон и теперь танцевали под Билли Айдола, а Мелани, смеясь, наблюдала за ними с дивана.

На кухне, где было адово пекло от раскаленной духовки, кто-то метал промышленные масштабы пиццы на подносы и разливал по мисочкам соусы. Кто-то в серых джинсах и серебристом дутом жилете. Я в некотором замешательстве подумала, что это Клэр, но тут она выпрямилась, утирая лоб, и я узнала Фло. В абсолютно такой же одежде, что и Клэр в соседней комнате.

От недоуменных мыслей о том, зачем она нарядилась как сестра-близнец невесты, меня отвлек сильный запах паленого.

– Что-то горит?

– Господи, лепешки! – взвизгнула Фло. – Ли, спасай их, пока пожарная тревога не сработала!

Кухня быстро заполнялась дымом. Я поспешно выхватила лепешки из тостера, бросила в раковину и побежала открывать дверь из кухни на улицу. Дверь была заперта, и ручка никак не поддавалась, однако в конце концов я сообразила, в чем хитрость. В кухню хлынул морозный воздух. Я с удивлением заметила, что лужи перед домом покрылись тонкой корочкой льда.

– Я посмотрела в баре, текилы нет, – раздался за спиной голос Нины. – Ты чокнулась? Закрой дверь, холод же собачий!

– Тут лепешки сгорели, – спокойно ответила я, захлопывая дверь.

По крайней мере, хоть немного проветрила.

– И в баре нет? – Фло подняла голову, убирая прилипшие потные волосы с лица. – Черт. Куда ж она запропастилась…

– Ты в холодильнике смотрела? – спросила Нина.

Фло кивнула.

– А в морозилке? – спросила я.

Фло хлопнула себя по лбу.

– Ну конечно! Я же хотела побыстрее охладить для маргариты! Вот идиотка!

– Аминь, – одними губами проговорила Нина, повернувшись ко мне.

Она нырнула в морозильную камеру, вытащила заиндевевшую бутылку и подхватила пару лаймов из миски на столе.

– Нора, возьми нож и доску, – распорядилась она. – Фло, ты говорила, где-то тут есть стопки?

– Да, в гостиной, за зеркальной дверцей. А мы точно хотим сразу пить текилу? Может, разумней повышать градус и начать с мохито?

– К черту разум, – бросила Нина, выходя из кухни, и прошептала мне: – Я должна как следует выпить, иначе меня доконает эта тягомотина.

При виде нас Клэр испустила радостный возглас. Не прекращая танцевать, она взяла у Нины бутылку, а у меня нож. Покачивая бедрами и рассыпая по всей комнате блики света от пайеток на топе, прошествовала к журнальному столу и с грохотом поставила на него бутылку.

– Текила! Не пила ее в чистом виде с тех пор, как двадцать один год отметила. Наверное, потому, что только сейчас отошла от похмелья!

Нина стала рыться в шкафу в поисках стопок, а Клэр, опустившись на колени, принялась нарезать лайм.

– Невеста первая! – крикнула Мелани.

Клэр с широкой улыбкой насыпала соли на запястье, взяла ломтик лайма. Нина налила стопку до краев и сунула ей в руку. Клэр лизнула соль, опрокинула в себя стопку и, зажмурившись, вцепилась зубами в лайм. А потом выплюнула его на ковер и с размаху грохнула стопку на столешницу, морщась и хохоча.

– О господи, аж слезы из глаз! Сейчас вся тушь растечется!

– Барышня, да мы только начинаем, – сурово сказала ей Нина. – Теперь Ли… в смысле, Нора.

Я опустилась на ковер, подсаживаясь к столу, а Том вдруг проговорил:

– Знаете, если вы не прочь добавить шика, я бы предложил перейти на коктейль «текила-ройяль».

– «Текила-ройяль»? – переспросила Нина, плеская текилу в стопку через край. – Это как? С шампанским, что ли?

– Можно и с шампанским. Хотя я люблю по-другому. – Том вытащил из кармана брюк пакетик с белым порошком. – Вот это будет поинтересней соли.

Господи… Я глянула на часы – восьми еще нет. Такими темпами к полуночи мы по потолку ходить будем.

Мелани скрестила руки на груди, холодно посмотрела на Тома и произнесла с отвращением:

– Кокаин? Серьезно? Мы уже не студенты. Я вообще кормящая мать.

– Не хочешь – не нюхай. – Том равнодушно пожал плечами.

Неловкую паузу прервала Фло, нарисовавшаяся в дверях кухни с нагруженным подносом.

– А вот и пицца! – Руки у Фло подрагивали от тяжести, под мышкой она зажимала бутылку. – Может кто-нибудь быстренько освободить стол, пока я все это на тетушкин ковер не уронила?

Мы с Ниной принялись расчищать место на столе, а Клэр наградила Тома кисло-соленым поцелуем и проворковала:

– Знаешь, давай оставим это на десерт?

– Без проблем, – спокойно ответил Том, убирая пакетик в карман. – Зачем навязывать весьма недешевое удовольствие тем, кто все равно не оценит.

Мелани натянуто улыбнулась и вытащила из подмышки Фло бутылку.

– О, кстати, о шампанском…

– Ну, все-таки особый случай! – воскликнула Фло, сияя и совсем не чувствуя напряжения в атмосфере. – Ну-ка, Мелли, открывай, а я бокалы достану.

Мелани принялась сдирать с горлышка фольгу, Фло стала рыться в буфете. Наконец она, слегка запыхавшись, выудила на свет шесть высоких фужеров. В тот же миг раздался громкий хлопок, и пробка ударилась о плоский экран телевизора.

– Упс! – Мелани прижала пальцы к губам. – Извини, Фло.

– Ничего страшного, – жизнерадостно отозвалась Фло, но сама потихоньку стала рассматривать экран, проверяя, нет ли трещин.

Мелани протерла бутылку рукавом и, загнанно оглядываясь на Фло, разлила шампанское по бокалам.

Все взяли по одному. Я постаралась улыбнуться. Не люблю шампанское – у меня от него сразу начинается изжога и зверская головная боль, да и вообще я как-то не пью шипучих напитков. Однако возможности отказаться мне не дали.

Фло подняла бокал, обвела взглядом наш маленький кружок, встречаясь глазами с каждым, и остановилась на Клэр.

– За наш прекрасный девичник! – провозгласила она. – За идеальный девичник для самой лучшей подруги, о которой можно мечтать. За мою надежду и опору. За мой пример для подражания. За мою героиню. За мою дорогую и любимую Клэр!

– И за Джеймса, – добавила Клэр с улыбкой. – Иначе я не смогу присоединиться. Я не такая само-влюбленная эгоистка, чтобы пить за себя.

– О… – Фло смешалась. – Ну, просто… сегодня же твой праздник… Весь смысл девичника в том, чтобы забыть ненадолго про жениха. Впрочем, как пожелаешь. За Клэр и Джеймса.

– За Клэр и Джеймса, – повторили все и вы-пили.

И я тоже. Пузырьки обжигали горло, мешая глотать.

Клэр и Джеймс. Клэр и Джеймс. Мне до сих пор не верилось – я никак не могла представить их вместе. Неужели он настолько изменился за десять лет?

От мыслей меня отвлек тычок под ребра.

– Ты чего, – прошипела Нина, – пытаешься увидеть будущее на дне бокала из-под шампанского? По-моему, с кофейной гущей лучше работает.

– Просто задумалась, – ответила я, выдавив улыбку.

Нина вскинула брови, и я с ужасом подумала, что сейчас она что-нибудь ляпнет, отпустит фирменную бестактность, от которой захочется сквозь землю провалиться. Но прежде, чем она успела открыть рот, Фло хлопнула в ладоши.

– Ну, разбираем пиццу! – воскликнула она. – Не стесняемся!

Я взяла кусок пепперони – с него так и капал пахнущий чем-то химическим красный жир, но после пробежки я хотела есть, и мне было все равно, – добавила еще кусок с грибами и шпинатом, обугленную лепешку и хумус.

– Не забываем про салфетки, чтобы не закапать жиром тетин ковер, – продолжала командовать Фло, хлопоча вокруг гостей. – И оставьте, пожалуйста, вегетарианскую пиццу для Тома!

– Флопси. – Клэр положила руку ей на плечо. – Не переживай. Том все равно не справится с целой пиццей. И в морозилке еще есть запас.

– Это дело принципа. – Фло порозовела и нервно убрала волосы с лица. – Если кто-то предпочитает вегетарианскую еду, надо было оговаривать заранее. Терпеть не могу, когда народ на вечеринке сметает овощные блюда, потому что им мясные не понравились. А вегетарианцы в итоге остаются ни с чем!

Ее серебристый жилет был перемазан соусом от пиццы.

– Извини, я взяла кусок с грибами, положить назад? – спросила я.

– Не надо, – раздраженно бросила Фло. – Все равно он уже весь в жире от пепперони.

Мне захотелось сказать ей, что жир от пепперони и без того растекся по всей сервировочной доске и, если она так переживает по этому поводу, надо было взять вторую доску, а не класть и мясное, и вегетарианское в одну кучу. Но я прикусила язык.

– Все нормально. – Том положил себе три куска с грибами и основательную горку хумуса. – Вот этого мне выше крыши. Если съем еще, Гэри заставит меня отжиматься до Рождества.

– А кто такой Гэри? – Фло взяла кусок с пепперони и села на диван. – Я думала, твою вторую половинку зовут Брюс.

– Гэри – мой тренер в спортзале. – Том скромно опустил глаза на свой плоский живот. – Тяжелая ему досталась работа, бедняжке.

На Фло это произвело немалое впечатление.

– У тебя персональный тренер?!

– Милая моя, сейчас у каждого уважающего себя человека персональный тренер.

– У меня нет, – спокойно сообщила Нина с полным ртом. – Я просто хожу в качалку и там пашу. Нахрен мне надо, чтобы на меня в процессе орал какой-то придурок. – Она шумно сглотнула. – А если вдруг и надо, у меня для этого плеер есть. Чтобы всегда можно было сменить одного придурка на другого, если припев покажется слишком монотонным.

– Да ладно! – смеясь, воскликнул Том. – Неужели я тут такой один? Не может быть! Нора, а у тебя? Ты ведь как-то умудряешься не отрастить писательскую мозоль на заднице.

– Я-то? – переспросила я с испугом. – У меня даже абонемента в спортзал нет. Я просто бегаю. И орут на меня при этом только детишки в Виктория-парк.

– Клэр? – воззвал Том. – Мелани? Ну поддержите же меня кто-нибудь! Это же нормальное явление!

– У меня тренер есть, – призналась Клэр и поспешно добавила, как только Том просиял: – Но! Только на время, мне просто нужно скинуть пару фунтов, чтобы в свадебное платье влезть!

– Никогда не пойму, зачем девки это делают. – Нина укусила пиццу и облизнула губы от жира. – Берут платье на два размера меньше. Наверняка же чувак начинал претендовать на руку и сердце, когда зад уже был в три обхвата.

– Эй-эй, я бы попросила! – Клэр смеялась, однако по тону чувствовалось, что она задета. – Не было у меня никакого зада в три обхвата! И это не для Джеймса – кстати, замечу, он тоже к тренеру ходит. А похудеть я хочу для себя – чтобы в этот счастливый день выглядеть лучшим образом.

– А, то есть хорошо выглядят только худые?

– Я этого не говорила!

– Ну, для тебя же «лучшим образом» равно «минус два размера»…

– Минус несколько фунтов! – горячо перебила ее Клэр. – Про два размера – это твоя фраза. И вообще, кто бы говорил, сама тощая как швабра!

– Поверь, это случайность, а не результат целенаправленных действий, – ответила Нина с достоинством. – Я не считаю, что привлекательность зависит от размера одежды. Джесс тебе подтвердит.

– Ах ты господи! – Клэр грохнула тарелку на стол. – Я, лично я, нравлюсь себе в десятом размере больше, чем в двенадцатом, вот так уж получилось! Ясно? И к остальному человечеству это не имеет никакого отношения!

– Нина… – предостерегающе начала Фло.

Однако Нину уже было не остановить. Она слушала тираду Клэр, с энтузиазмом кивая, и то, что Мелани прячет улыбку, а Том смеется в кулачок, еще больше ее раззадорило.

– Да-да, конечно, – поддакнула она. – Никакого отношения к тупой идеализации анорексичек, свойственной западной культуре. И к тощим как доски моделям в каждом журнале и на всех экранах. На самом деле…

– Нина! – В голосе Фло звучала откровенная злость.

Она вскочила и тоже громыхнула тарелкой по столу. Нина удивленно вскинула на нее глаза, прервавшись на полуслове.

– Прошу прощения?

– Ты меня слышала. Уж не знаю, что на тебя нашло! Мы устраиваем праздник для Клэр, и ты его портишь. Хватит нагнетать.

– А кто нагнетает-то? Не я тут тарелками швыряюсь, – спокойно произнесла Нина. – И как же забота о сохранности тетушкиного имущества?

Мы все проследили за направлением ее взгляда. По тарелке, которую Фло с размаху опустила на стол, тянулась трещина. Я почуяла, что Фло сейчас ринется в атаку, как разъяренный бык. И не ошиблась.

– Слушайте! – выпалила она.

Все застыли с не донесенными до рта кусками пиццы, ожидая взрыва. Клэр сочла нужным вклиниться в напряженную паузу.

– Все нормально. – Она притянула Фло к себе, усаживая рядышком на диван. – Не переживай. У Нины просто такое чувство юмора. Она не пыталась меня задеть… почти.

– Ну да, – подтвердила Нина с абсолютно серьезным видом. – Извините. Я просто нахожу смешным повальное распространение нереалистичных требований к женскому телу.

Фло смерила ее долгим взглядом, снова неуверенно посмотрела на Клэр и попыталась изобразить смешок. Вышло довольно неубедительно.

Том решил, что пора разрядить обстановку.

– Короче! Что-то мы до сих пор не в той кондиции, чтобы это можно было назвать качественной вечеринкой. Ну? Кто следующий? – Он посмотрел на меня, и по его загорелому лицу поползла едкая улыбка. – Нора! Вот ты как-то подозрительно трезво выглядишь. Сдается мне, ты не успела выпить перед ужином.

Я застонала. Нина с готовностью сунула мне в руку полную стопку, а Том уже был тут как тут с лаймом и солонкой. Я поняла, что сопротивление бесполезно – остается только зажмуриться и выпить, как лекарство.

Том насыпал мне соли на запястье, я слизнула, опрокинула в себя стопку, схватилась за лайм. Кислый сок брызнул в горло, текила обожгла пищевод. На секунду я замерла, стиснув зубы и втягивая воздух, а потом ощутила знакомую теплоту, разливающуюся внутри, и чувство реальности слегка притупилось.

Возможно, в состоянии легкого опьянения будет проще все это пережить…

Тут я сообразила, что все смотрят на меня и чего-то ждут. Я поставила стопку на стол и бросила кожуру от лайма в пустую тарелку.

– Все! Кто следующий?

Но со мной еще не закончили. Том, коварно улыбаясь, протягивал пакет с порошком.

– А может, апгрейд до «текилы-ройяль»?

Клэр ткнула меня под ребра.

– Давай-давай! Как в прежние времена! Помнишь нашу с тобой первую дорожку?

Я помнила, только очень сомневаюсь, что это был кокаин; скорее нам впарили толченые таблетки аспирина. Я и тогда не хотела этого делать, просто слушалась Клэр, как овца.

– Давайте вместе, – распорядилась Клэр. – И четвертую дорожку для Нины, она не откажется. Правда, доктор?

– Всем известно, что врачи философски относятся к употреблению препаратов, – ответила Нина с холодной улыбкой.

Том опустился на колени перед журнальным столиком и принялся торжественно выкладывать дорожки на стеклянной поверхности, аккуратно сгребая порошок кредитной картой. Закончив церемонию, он вопросительно приподнял брови.

– Ясно, что мисс «Я же мать» в этом не участвует, но, может, мисс «Золотая хозяйка» захочет присоединиться?

Лицо Фло заливал яркий румянец, как будто она выпила гораздо больше, чем тот единственный бокал шампанского.

– Ребята, мне это не нравится, – произнесла она сухо. – Все-таки это дом моей тети. А если…

– Да брось ты, Флопси! – Клэр поцеловала ее и прикрыла ей рот ладонью, не давая больше ничего сказать. – Не выдумывай. Если сама не хочешь, мы не заставляем, но вряд ли твоя тетя ворвется сюда с ищейками и потащит нас в участок.

Фло покачала головой, высвободилась и начала убирать тарелки.

– Я тебе помогу. – Мелани демонстративно встала.

– Ну что ж, нам больше достанется! – провозгласил Том с некоторым вызовом.

Он свернул десятифунтовую банкноту трубочкой, втянул носом дорожку, втер в десну то, что осталось, и передал банкноту Клэр. Она села рядом и проделала то же самое, да с такой сноровкой, как будто частенько баловалась такими вещами.

Вставая, она слегка потеряла равновесие и расхохоталась.

– Господи, не могло же меня так быстро торкнуть! Это все текила! Нина, держи.

Нина брезгливо посмотрела на десятку.

– Нет уж, спасибо. Подсуньте теперь свои сопли какому-нибудь бедняге-продавцу. Сама разберусь.

Она взяла с камина интерьерное приложение к журналу «Вог», оторвала полосу от обложки, скрутила в трубочку и втянула кокаин через нее. Я поморщилась, глядя на растерзанный журнал. Только бы Фло не заметила…

– Нора?

Я не удержалась от вздоха. Да, первую дорожку я нюхала с Клэр. Первую и, можно сказать, последнюю – ну, почти. Не поймите меня неправильно, в колледже я и пила, и курила, и наркотики пробовала всякие. Но именно кокаин не вызывал у меня никакого восторга. Не имел он на меня какого-то особенного действия.

Теперь же я чувствовала себя необыкновенно глупо, кое-как присаживаясь на корточки перед низким столом и глядя, как Нина добивает несчастный «Вог». Все это напоминало сцену из третьесортного ужастика. Дальше по сценарию сюда должен ворваться маньяк и начать всех резать. Для полного счастья не хватало только уединившейся в бассейне влюбленной парочки, с которой маньяку следовало бы начать.

Я взяла у Нины трубочку, втянула кокаин и поднялась на ноги. Кровь отхлынула от головы, нос и нёбо неприятно онемели.

Стара я для таких забав. Хотя мне и в школе это не особо нравилось. Я просто слушалась Клэр, потому что не хватало духу отказаться. Как в тумане, я вспомнила, что Джеймс называл кокаинщиков лицемерами. «Это просто смешно, – говорил он. – Устраивают демонстративные голодовки в рамках кампаний «Оксфам», протестуют против действий «Нестле» – и исправно сливают все карманные деньги колумбийским наркобаронам. Придурки. Не видят иронии? Спасибо, меня вполне устраивает старая добрая трава».

Я осела на диван и закрыла глаза. В крови мешались кокаин, текила и шампанское.

Весь вечер я пыталась связать образ Джеймса, каким я его знала, с Клэр, какой она стала сейчас, и ничего у меня из этого не выходило. Измененное состояние сознания ничуть не помогло – я только острее чувствовала дикость происходящего. Неужели он так сильно изменился? Может, они теперь вечерами нюхают кокаин, сидя на диване рядышком?

Я представила себе эту картину, и внутри у меня все сжалось от боли – словно вдруг содрала старую полузажившую царапину.

– Ли? Ли!

Голос Клэр доносился как сквозь пелену. Я с не-охотой открыла глаза.

– Ли! Ну-ка, не пропадай! Ты чего, подруга, уже пьяная, что ли?

Я выпрямилась, потерев лицо руками. Назад пути не было, значит, оставалось двигаться вперед.

– Нет. Я далеко не так пьяна, как мне хотелось бы. Где там ваша текила?