Kitabı oku: «Бинарный код. Mystery number three», sayfa 3

Глава 2. Ядерная война и изменения климата

– Еще один доклад по теме последствий, в частности – изменению климата, от нашего коллеги, магистра Академии наук. Вам слово.

Яровитович не поворачивал лица, ни на кого не показывал. Не совсем было ясно, каким образом очередной выступающий понял, что ему дали слово. Видимо, на коллегии был один магистр Академии наук. Перед ним засветилась область на столе.

– Предоставляю вашему вниманию исследование по теме «Ядерная война – возможные изменения климата». Многие десятилетия над человечеством витает угроза ядерной катастрофы, и ученые разных специальностей и всех стран пытались оценить ее возможные размеры. Прямые разрушения и массовая гибель людей во время атомных взрывов, убийственная радиация, болезни и многое другое, ожидающее человечество в исходе ядерной войны, многократно подвергались тщательному анализу. Выводы оказались ужасающими и всколыхнули огромные массы людей. И все же опубликованные результаты не давали однозначного ответа на вопрос о возможной судьбе человеческой цивилизации после ядерной войны. Создавалось впечатление, что ядерная война вроде бы может закончиться и победой одной из воюющих стран. Это порождало иллюзии и могло служить источником трагических замыслов. При всех возможных вариантах – доподлинно никто, из военных и политических стратегов, не рассматривал вариант, что ядерная война будет иметь такие климатические последствия, которые человечество ни в коем случае не переживет! В конце 70-х годов в Институте физической химии имени Макса Планка начали серьезно изучать явления крупномасштабных пожаров. Явление возникновения и развития крупномасштабного пожара при достаточном количестве кислорода, например, в лесу при сильном ветре, получило название огненного торнадо. Огненные смерчи – торнадо – обладают следующей особенностью: они выбрасывают в верхние слои атмосферы и в стратосферу огромное количество сажеобразного материала. Поднявшаяся в атмосферу сажа практически не пропускает солнечный свет. Другими словами, на поверхности Земли под пологом этих облаков даже в самый солнечный день будет темнее, чем в ненастную безлунную ночь. Естественно, что, не получая света и тепла, поверхность Земли под облаками сажи начнет быстро остывать. Наступят гипотетически возможные события – «ядерная зима» и «ядерная ночь». После образования сажевых облаков поверхность Земли перестанет обогреваться солнечными лучами, на ней резко понизится температура. Уже в первый месяц средняя температура поверхности суши в северном полушарии может уменьшиться на 15–20 и даже на 25 градусов Цельсия, а в некоторых местах, удаленных от океанов, – на 30–35 градусов. В результате биосфера получит такой удар, что ей вряд ли удастся оправиться и вернуться в исходное состояние. Если жизнь и сможет сохраниться на суше после ядерной катастрофы, то она окажется в очень ущербном виде. Во всяком случае высшие животные этой катастрофы не выдержат. Можно думать, что такая же судьба постигнет и живой мир океана. Действительно, ведь исходным звеном всех океанических трофических цепей является фитопланктон. Но он, вероятнее всего, погибнет, хотя температура океана изменится совсем незначительно. Причина его гибели будет иной: в течение более чем года фитопланктон будет лишен солнечного света – основы своей жизнедеятельности. Ядерный удар по биосфере резко меняет путь ее эволюции. Последствия нельзя предсказать во всех деталях. Биосфера, по-видимому, не исчезнет совсем. В ней, однако, произойдет такая качественная перестройка, которая исключит возможность дальнейшего существования высших животных и растений, которые погибнут, вероятно, еще во время «ядерной зимы». Само собой разумеется, что такая же судьба постигнет и человека, где бы он ни находился – в США или России, Южной Африке или Австралии. В какой бы части света ни произошел ядерный удар (с ответным ударом или без него), его климатическим последствием будет «ядерная зима», которую человечество пережить не сможет. Кроме климатических последствий ядерного удара – уничтожающие концентрации радиации, которые на значительной территории поверхности Земли превзойдут смертельную дозу, взрывы атомных электростанций, эпидемии и многое другое. Мой доклад закончен, – произнес докладчик и замолк.

Засвеченный участок стола перед ним погас.

Глава 3. Ядерная война – пессимистический сценарий

После недолгой паузы слово взял председатель собрания.

– Теперь, коллеги, послушаем еще два варианта последствий атомной войны. Оптимистический и пессимистический. Пессимистический: «Возможные сценарии и обзор основных гипотез о последствиях атомной войны». Вам слово, магистр.

Яровитович повернул лицо к сидевшему справа от него. Магистр сделал легкий кивок головой, перед ним засветилась область на столе. Рутра обратил внимание, что в этой области появлялся текст доклада, но только тогда, когда выступающий переставал говорить или нажимал пальцем на это место.

– Уважаемые коллеги, магистры, господа. В середине декабря 2018 года организация «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» проанализировали последствия локального ядерного конфликта.

Спустя пару десятилетий после изобретения ядерного оружия ученые начали задаваться вопросом относительно последствий его масштабного использования. Согласно большинству гипотез об апокалиптическом мире, в случае локального или глобального ядерного конфликта в атмосферу единовременно будут выброшены колоссальные количества дыма и пепла. Почти все ученые сходятся на том, что климатические изменения будут. Не ясно лишь точно, что это будут за изменения. Одни склонны говорить о резком и значительном повышении температуры, другие – о ее падении до арктических значений, третьи – о незначительном изменении температурных графиков. В любом случае ни один из предлагаемых сценариев не дает человечеству серьезных шансов на выживание: а если кто-то и сможет пережить глобальную ядерную войну, он все равно погибнет от голода и болезней. Число жертв от ядерных конфликтов различной интенсивности может составить от миллиарда до четырех миллиардов человек с последующим активным сокращением популяции от эпидемий, голода и отравления. В течение нескольких дней после масштабного ядерного конфликта температура на Земле повысится. В результате самих ядерных взрывов, а также вызванных ими многочисленных пожаров температура на Земле станет больше на несколько градусов. Повышение температуры приведет к различным стихийным бедствиям, включая затопление низкорасположенных участков суши из-за таяния ледников. Кроме того, в результате взрывов в атмосферу попадет огромное количество двуокиси азота, что вызовет практически полное разрушение защитного озонового слоя над поверхностью Земли. Таким образом, парниковый эффект только усилится. По самым оптимистическим прогнозам, «ядерное лето» будет продолжаться один-три года, но многие ученые уверены, что значительно дольше.

Докладчик откашлялся и продолжил говорить:

– Между популярными сценариями «ядерного лета» есть только одно различие. Одни исследователи говорят, что оно начнется сразу после ядерной войны. Другие считают, что лету будет предшествовать короткая «ядерная зима». У теории «ядерной зимы» есть множество противников, которые, в частности, напоминают: с 1945 года во всем мире было произведено более двух тысяч ядерных испытаний, что равнозначно полномасштабному затяжному конфликту. Тем не менее серьезных климатических изменений не произошло. Теория «ядерной зимы» не учитывает также парниковый эффект и нагрев частиц сажи солнцем. Кроме того, как отмечают скептики, прежде наблюдения за крупными извержениями вулканов и нефтяными пожарами не показывали подъема сажи и аэрозолей более чем на шесть километров от поверхности земли. На этой высоте на саже быстро конденсируются пары воды, и она в короткие сроки выпадает с дождями на землю. Последствия: вариант «Осень». Во второй половине 2000-х годов исследователи заговорили о «ядерной осени». Программа была разработана Институтом космических исследований Годдарда NASA. В подтверждение своей теории сторонники «ядерной осени», как, впрочем, и «ядерной зимы», приводили исследования изменений климата в Персидском заливе после войны между Ираком и Кувейтом в августе 1990 года. В январе 1991 года иракские войска, захватившие Кувейт, отступили, но подожгли около 700 нефтяных скважин. Пожары потушили только в ноябре. Однако лишь незначительная часть дыма достигла стратосферы, и Азия не пострадала. После прекращения пожаров климат вернулся к норме в течение года. Практически полностью последствия глобального ядерного конфликта исчезнут лишь спустя 90–100 лет. Мой доклад окончен, коллеги.

Наконец и этот выступающий закончил свою речь, свет перед ним погас.

Глава 4. Ядерная война – оптимистический сценарий

– Теперь послушаем оптимистический взгляд на проблему. Вам слово, – Яровитович указал на сидевшего слева, третьего в ряду, коллегу.

Перед ним включилась область на столе, на которой появился текст. Без приветствия выступающий начал свой доклад:

– Накопление к середине 70-х в США и СССР огромных запасов оружия массового поражения и угроза взаимного уничтожения породили среди обывателей множество фобий. Так, среди вероятных последствий глобальной ядерной войны между сверхдержавами в результате многочисленных ядерных взрывов фигурировали: возможность раскола земной коры, изменение орбиты и оси наклона планеты, термоядерная детонация в результате подводных ядерных взрывов «тяжелой воды», скопившейся в глубинах мирового океана. У человечества никогда не было достаточного для этого количества ядерных боезарядов. Людям свойственно преувеличивать собственное могущество, значимость и, как следствие, способность управлять большими энергиями. Количество солнечной радиации, абсорбируемой Землей, только за один день в разы превышает потребляемую энергию всего человечества. Известно, что в доисторическом прошлом сейсмическая и вулканическая активность на планете была куда больше, но к исчезновению жизни это не привело. Некоторые вулканы за один день извержения выбрасывают в атмосферу энергию, превышающую объем годовой выработки электроэнергии иной страны. В 20-м веке зафиксировано более 3500 тысяч извержений вулканов. При крупных извержениях количество выделенной энергии превышает мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, в десятки, а то и в сотни раз. Эти извержения зачастую наносят значительный ущерб экономике отдельных стран и могут служить причиной гибели людей, но заметного влияния на рост численности населения они не оказывали. Многочисленные атмосферные ядерные испытания показали, что в зоне действия ударной волны массовые возгорания попросту невозможны. Ссылки на пример массовых пожаров в подвергшейся ядерной бомбардировке Хиросиме абсолютно некорректны. Этот японский город, где преобладали строения из бамбука, выгорел не из-за воздействия светового излучения, а ввиду возникновения массовых кухонных пожаров в поврежденных зданиях, так как большинство японского населения в то время использовало для приготовления пищи угольные печи. Конечно, существуют и исключения: при ядерных взрывах в районе нефтеперерабатывающих предприятий, крупных хранилищ ГСМ или нефтепромыслов значительные по объемам выбросы сажи в атмосферу неизбежны. Однако опыт событий 1991 года в Персидском заливе наглядно свидетельствует, что дым от множества горящих нефтяных скважин и нефтехранилищ не поднялся выше 6 километров и не попал в стратосферу. Сторонники теории «ядерной зимы» очень любят вспоминать крупное извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава в 1815 году. В результате эффекта от этого мощнейшего извержения произошло некоторое похолодание, но, несмотря на неурожаи и голод, существенного сокращения населения отмечено не было.

Докладчик замолчал, что-то обдумывая, и вернулся к речи:

– Вероятней всего, АЭС, могильники, химзаводы, а также вулканы и супервулканы по всей планете, которые скорее всего проснутся, выбросят в атмосферу пепел и энергию, превзойдут по негативным последствиям саму ядерную войну. Что касается Йеллоустона или других супервулканов – нет никаких оснований считать, что энергии удаленных друг от друга воздушных взрывов мощностью 100–500 килотонн достаточно, чтобы спровоцировать их извержение. Радиоактивность продуктов взрыва с течением времени быстро уменьшается, через 7, через 49 и через 343 суток после взрыва их активность снижается соответственно в 10, 100 и 1000 раз по сравнению с активностью через час после взрыва. Другое дело нанесение ударов по атомным электростанциям, хранилищам отработанного ядерного топлива и предприятиям ядерной отрасли. При разрушении таких объектов в воздух может подняться в тысячи раз больше радиоактивных веществ, чем образоваться при взрыве бомбы. При прямом попадании заряда и испарении реактора или хранилища радиоактивных материалов площадь земель, непригодных для жизни, будет в сотни, а возможно, и тысячи раз больше площади заражения от наземного ядерного взрыва. Большая часть населения ввиду разрушения жизнеобеспечивающей инфраструктуры, даже не подвергшись поражающим факторам ядерного оружия, в условиях отсутствия продовольствия, медицинской помощи и крова над головой, окажется обречена на вымирание. Ядерная война приведет к гибели значительной части населения Земли, однако миллионы людей выживут и сохранят ключевые технологии. В наиболее выигрышной ситуации окажутся страны субтропического пояса, удаленные от районов применения ядерного оружия.

– Ну, это уже другая тема. Спасибо, мы Вас услышали, – прервал его Яровитович и продолжил сам, пока коллегия анализировала услышанное. – Итак, коллеги, мы рассмотрели разные варианты докладов, которые были составлены на основе еще большего числа анализов. Теперь мы должны принять решение. Согласно проведенным расчетам – оптимальное время проведения операции с 25 декабря по 29 февраля включительно, а территориально – над Атлантическим океаном. У кого есть какие доводы к изменению плана?

За столом все молчали. Через пару секунд глава продолжил:

– Значит, решение принято; да будет нам светлая память в принятии решений.

С левого, от Яровитовича, края стола одна из коллег, женщина средних лет, неожиданно попросила слова. Яровитович молча кивнул в знак разрешения. Она медленно стала говорить на японском.

– Уважаемые коллеги, мы взяли на себя великую ответственность; возможно, мы уже не встретимся вообще или встретимся через неопределенное время в другом составе, поэтому внесу целесообразную поправку с учетом того, что мы идем на такой риск. Поправка следующая: произвести окончательный и точный раздел территории и сфер влияния в Антарктиде. Мы ведь так и не определились доподлинно и точно с экологическими и климатическими последствиями. Вполне возможно, что этот континент останется самым чистым и перестанет быть столь холодным.

Никто не издал даже звука. Казалось, что слышны сердцебиения заседающих. Молчание нарушил Яровитович:

– Отличное замечание. Но позвольте заметить: если у нас будет способ переселить туда огромные массы населения или тем паче у кого-то будет желание повоевать за эту территорию, не подчиняясь нам, и делить ее вопреки нашему предварительному договору, то тогда, следуя логике, в этом положении дел у нас уж точно должна быть возможность собраться на коллегию и контролировать основные силы. Соответственно, раз Вы обозначили эту тему, Вам поручение – выступить на генеральной ассамблее и озвучить основные положения международных договоренностей по сферам влияния на Антарктиде. Выступить так, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что тема закрыта.

Выждав паузу, глава подытожил:

– Если за оставшееся время будут какие-то предложения, основанные исключительно на существенных, веских доводах, то просьба отправить их устно через нашу почту или открыто, понятным только нам языком, через СМИ. План деятельности всем известен и согласован, приступаем к его осуществлению.

В помещении воцарилась уже привычная в такие моменты тишина.

– Есть еще предложения? – спросил главный магистр.

Ответа не последовало, было понятно, что все утвердились в своем мнении и выразили общую солидарность представителей избранной касты.

– Тогда позвольте нашу встречу объявить завершенной. Да хранит нас разум, – объявил Яровитович.

Заседающие как по команде встали, и каждый направился к отдельному выходу.

Глава 5. Интерфейс «мозг в мозг»

После коллегии центр «Зеро» был занят выдвижением нового президента России. По плану – действующий должен был досрочно сложить с себя полномочия, надеясь победить на выборах. Но неожиданно побеждает глава одной думской партии, известный своими резкими и громкими заявлениями. После избрания первым делом он требует от стран блока НАТО вывести свои вооруженные формирования из республик бывшего СССР. Дальше – выдать, возвратить в Россию «всех беглецов, воров и грабителей нашей страны». Кроме прочей неделовой риторики он грозится, в случае игнорирования его требований, «устроить им небольшой фейерверк», «а если и это их не образумит», то «помыть их грязные души океанской водичкой». Те, кому это было адресовано, сохраняли хладнокровное молчание, за исключением некоторых насмешливых высказываний.

Все шло по плану, и в начале декабря два российских тяжелых ракетных подводных крейсера стратегического назначения проекта 941 «Акула» пошли в Атлантический океан. Обычно в средствах массовой информации для граждан воспеваются оды о том, какие у нас великолепные вооруженные силы, в частности – бесшумные лодки, которые якобы незаметно всплывают у берегов Америки, иногда даже в заливах США. То же самое можно сказать о СМИ стран НАТО. На самом же деле – все прекрасно прослушивается и просматривается даже из космоса.

Один из методов слежения за обстановкой под и над водой – это гидроакустические локаторы. В настоящее время гидроакустические локаторы ВМС США функционируют в различных районах Атлантического и Тихого океанов, а также в районе Гибралтарского пролива и вблизи мыса Северный, что у побережья Норвегии. Все ее компоненты и надводные суда, оснащенные специальной системой слежения SUR-TASS, укомплектованы в единую систему подводного слежения. Данные гидроакустики с принимающих станций и региональных центров оценки поступают на КП атлантического, тихоокеанского и европейского флотов, в информационный центр морского слежения ВМС в Сютленде в штате Мэриленд и в центральные командные структуры вооруженных сил США.

Соответственно, ни для кого не было сюрпризом появление наших лодок у берегов США, их уже ждали. Обстановка же нагнеталась искусственно, спектакль шел своим чередом, но, чтобы все поверили в то, что намерения серьезные, новый президент России сделал официальное заявление на пресс-коференции для российских и иностранных журналистов. Он в привычной резкой и агрессивной манере заявил, что, если не будут выполнены его требования, если войска НАТО не отойдут от границ России, он даст приказ – сначала произвести запуск и взорвать ракету на большой высоте, а затем –организовать взрыв ракет непосредственно в лодке, одновременно всех, предварительно эвакуировав экипаж. «Надеюсь, последствия вы можете представить, если еще не совсем атрофирован мозг», – сказал он в конце своей речи.

Конечно же, все прекрасно понимали, что взрыв такой мощи приведет к глобальным последствиям. Предсказывали даже сдвиг материковой плиты с появлением гигантских цунами, высоту и мощь которых никто не брался определить точно. И, конечно же, все предсказывали взрыв йеллоустоунской кальдеры с описанием последствий, с которыми не шли ни в какие сравнения все вместе взятые апокалиптические сценарии; хотя были и такие, кто предсказывал «обычное» цунами с жертвами и разрушениями, сравнимыми с последствиями урагана в новом Орлеане, только по всем направлениям распространения ударной силы.

Так или иначе – мир не ведал, что взрывать никто не собирается, а целью является повод для очередного передела мира, на этот раз финансового. Естественно, никто не хотел идти на шантаж «русского медведя», как часто называли Россию за рубежом. И вот в самый канун нового года, «неожиданно» для всех, этот самый «русский медведь» делает официальное заявление, что намерен произвести предупреждающий воздушный подрыв ядерного боезапаса и сообщает об опасности электромагнитного импульса, прежде всего, авиакомпании. На это, конечно, были получены множественные ноты протеста, но в основном – политики и военные стран НАТО показывали спокойствие и хладнокровие, хотя общественность «бурлила», особенно в соцсетях.

Рутра стал подозревать, что спокойствие политиков и военных вызвано утечкой информации из «Эшелона-2», однако его уверили, что «все на самом деле», хотя было понятно, что если «Эшелон-2» не «гнал волну», то «Эшелон-1» и остальные уровни особо не волновались, делали все согласно инструкциям. Для убедительности своих намерений президент приказал всплыть подводным крейсерам. После всплытия у берегов США, которое для общественности стало шоком, так как эта общественность успокаивалась ежедневной пропагандой, что такого не может быть, «русские хотят взять на испуг», – мнения радикально изменились. Бригада анонимных хакеров показала миру якобы перехваченный секретный доклад Института физики Земли президенту России о вероятных последствиях подрыва всего ядерного боезапаса этих подводных крейсеров. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы с последующим эффектом домино. Демонстрации, митинги и протесты возле посольства России, которые шли с самого начала угрожающих выпадов российского президента в адрес западных стран, прекратились. Люди побежали: одни – скупать все подряд, другие – продавать все то, что имели.

Первым рухнул фондовый рынок, его работу остановили, за ним остановились остальные торговые площадки, цепная реакция пошла по всему миру. На утро следующего дня не открылась ни одна биржа, к обеду стали закрываться банки. Недовольство переросло в бунты, погромы.

По дороге на работу Рутра из всего происходящего особо эмоционально воспринял одну сцену. Толпа рвалась в гипермаркет, на входе которого статный гражданин, растянув руки в стороны кричал: «Я купил этот центр, я тут все купил, ничего не продается». Толпа напирала на охрану, которая стояла перед ним в два ряда, хорошо вооруженная. Он кричал охранникам: «Стреляйте, они же всех нас убьют». Охрана не решалась стрелять по людям, делала только предупредительные выстрелы в воздух.

В этом столпотворении обращала внимание на себя другая группа. Через толпу пробивался ко входу спецназ одной из силовых структур, человек в гражданском, возглавлявший эту группу, орал: «Этот центр занимаю я, вали отсюда»; приказывал «своим» «стрелять в случае неподчинения». Началась потасовка между этими группами бойцов, из-за этого основная толпа разбежалась, а после – набросилась, смяла, затаптывая «своих» и «чужих», понеслась грабить торговый центр.

Двое из охраны Рутры, на этот раз – бойцов ФСО, которые охраняли его, как начальника отдела по особо важным делам при администрации президента, посмотрели вопросительно, ожидая команды. Рутра приказал пробиваться вперед, это сделать становилось все сложнее, даже со спецсигналом, из-за заторов, «безбашенных» ездоков и несущегося в разных направлениях спецтранспорта, с мигалками и сиренами.

Кое-как по тротуарам, дворам и «встречке» Рутра добрался до центра. Бойцы остались охранять вход в первый корпус Института статистики, дальнейшую легенду им знать было не положено. Рутра спустился в центр, ему доложили, что нужно выполнить срочное задание, а именно – рассмотреть возможные последствия реального подрыва всего боезапаса обеих подлодок на максимальной глубине. Рутру это насторожило. Во-первых, из-за срочности, во-вторых, из-за того, что этот вопрос не рассматривался раньше, но больше всего от того, что это вообще надо было рассматривать.

– Часть анализа уже проведена, – доложила Кристина. – Сейчас изучаем возможное влияние на Европу.

– Данные вложены в систему, машина работает, – сказал начальник отдела компьютерного анализа, у которого была ученая степень по моделированию прогнозов вероятностей.

Весь прошлый опыт, в совокупности с происходящим на улице и в мире, говорил Рутре, что происходит не совсем то, что декларировалось. Он вспомнил слова Исы – слушать свой собственный внутренний голос. И этот «внутренний голос» говорил, что нужно семью удалить от Москвы.

Рутра занялся разбором отчетов и анализа, бегло их просматривал, мысли были заняты другим. Основные последствия оказались связаны с гигантскими цунами и не менее гигантскими землетрясениями с «просыпанием» вулканов. Основная информация ничего нового не давала. Хента и кого-то еще интересовало конкретно – как, на какой район проявится степень воздействия последствий взрыва.

– Итак, что мы имеем? – спросил он громко, чтобы слышал весь отдел.

Первым отозвался начальник отдела компьютерного анализа. Он, в своей ученой манере с воинским уклоном, стал то ли рассказывать, то ли докладывать. Рутра к этому привык, поэтому не останавливал, когда тот переходил от стиля доклада к простонародному объяснению.

– Возможно образование волн большой высоты в узких каналах, например, в местах базирования подводных лодок. Резонансные колебания в заливах могут вызвать большие повреждения базирующихся там надводных кораблей, особенно авианосцев, а также причинить ощутимый ущерб инфраструктуре военно-морских баз, в том числе системам их жизнеобеспечения.

– Извините, пожалуйста, – перебил его Рутра. – Это что сейчас происходит? Я чего-то не знаю?

– Не то, что прямо сейчас происходит, скажем так, а может произойти. Ведь эта наша «экспедиция» к берегам Америки имеет характер прикрытия. Если и будет вызвано искусственное цунами, то только преднамеренно, организованно и в нужном направлении.

– Я сам разрабатывал этот вариант, об этом я знаю. Вы мне скажите – были какие-то распоряжения, помимо моего?

– Нет.

– Тогда продолжайте.

– В принципе, при современном уровне развития техники подобное вполне возможно. Схожие принципы могут быть использованы и для управления в военных целях таким не менее грозным природным явлением, как ураган, что относится уже к области управления гидроклиматическим режимом.

– Извините, пожалуйста, вынужден опять Вас перебить. Вы мне скажите, что конкретно произойдет?

– При этом плане, при такой постановке вопроса я думаю, что никто не возьмет на себя ответственность сказать точно, что произойдет. Я лишь хочу сказать, что есть вполне нормальные, если это так можно назвать, методы по воздействию на природу. И еще я хочу сказать, что это все равно очень непредсказуемо, в первую очередь – последствия в перспективе. Я это рассказываю, чтобы была информация, из которой можно выбрать.

Коридор устойчивости – это такое состояние биосферы и общества, которое позволяет сохранить нашу цивилизацию. Сегодня мы не вполне представляем, насколько велик этот «коридор» и насколько существенны уже имеющиеся отклонения.

Взрыв нескольких водородных бомб, заложенных в океанические хребты, вполне может изменить конфигурацию океанских течений. В результате этого окажутся подмороженными огромные регионы. Другой вариант связан, например, с подводным ядерным взрывом в Черном море и выбросом больших масс сероводорода в атмосферу, что также приведет к большим жертвам.

Профессор замолчал, Рутра стал хлопать в ладоши.

– Замечательно. А теперь поясните, какое это отношение имеет к нашему вопросу?

– Непосредственное, – ответил профессор. – Дело в том, что никто не воспринимает заявление нашего президента всерьез.

– Это не наша проблема, нам поступил четкий приказ – разыграть спектакль и выявить возможные последствия, если спектакль придется перевести в документальный формат. К тому же, если не воспринимали всерьез… Вы видели, что творится вокруг? Итак, чисто гипотетически, если взорвать весь боезапас обеих лодок – что произойдет?

– Конец света.

– Конкретней?

– Вы смотрели фильм «2012»? Что-то типа этого. Более точней я даже не берусь предположить. Волна накроет и Европу, и Африку и обе Америки, причем проснутся все вулканы. Я считаю, что в здравом уме даже нельзя обсуждать этот вариант.

– Китай и Индия уцелеют?

– Да, но это тоже чисто гипотетически. Вулканы Тибета и Гималаев превратят жизнь в той области в ад.

– Почему исследования прежних лет не рисовали столь катастрофичной картины?

– Потому что никто всерьез это не воспринимал, а теперь вопрос встал ребром, все реально стали вести расчеты. Это тоже, понимаете ли, время и напряжение. Можно сказать и так, и этак, а чтобы реально рассчитать – нужно обработать огромный массив информации. Последние расчеты говорят то, что я Вам сказал.

– Я так вижу – не совсем и последние. Мне нужны более точные данные. Через час я должен обсудить это перед Хентом и командой с уточненными цифрами. Вы насчет Черного моря сказали между прочим или был запрос?

– Был запрос.

– Тогда и про него не забудьте. Что там накумекала машина, не готовы данные?

– Кое-что есть, – отозвалась Кристина.

Она была назначена Рутрой старшей в группе, поэтому все данные у нее были детализированы из всех отчетов.

– Что именно?

– Возможных вариантов много, в зависимости от глубины взрыва. Последствия ужасны в каждом варианте.

– И какой же самый ужасный?

– При предельной глубине погружения лодки.

– Рассматривать эти варианты – просто безумие, – не унимался профессор.

– На какой машине проводился анализ? – спросил Рутра.

Ему неожиданно пришла в голову странная мысль.

– На основном суперкомпьютере.

– Кодовый номер? – спросил он, который прекрасно знал, ситуация неожиданно для него стала чрезвычайно серьезна.

«Пелена» шутки упала, и Рутра представил реальное воплощение анализируемого.

– ОСК-1.

– Она интегрирована в какие-либо системы, кроме нашей?

– Нет, в нее только от нас могут вводить данные.

– Как она получает данные анализа из общемировой базы? Только через наш фильтр?

– Да.

– И никто, кроме нас, из нее данные не получает?

– Нет.

– А блок Хента?

– Только через наш сервер.

– Напрямую?

– Напрямую.

– Кто, кроме нас, ведет контроль над этими данными?

– Протоколы анализирует система контроля, вне станции. Ею заведует непосредственно Хент.

– Вне станции – это как? Это ревизионный отдел, который в непосредственном подчинении Хента?

– Не совсем отдел. Данные, входящие и исходящие, проходят регистрационно-разрешительный блок.