Kitabı oku: «П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа», sayfa 2

Закон 14 декабря 1893 г. («О некоторых мерах к предупреждению отчуждаемости крестьянских надельных земель») имел еще более консервативный характер. Некоторые нормы ст. 165 Положения о выкупе 1861 г. им были просто отменены⁹. Этой статьей крестьянину предоставлялось право требовать выдела причитающегося ему участка полевой земли к одному месту и свободного распоряжения им (с правом продажи) в случае досрочного внесения всей суммы выкупных платежей. Закон 14 декабря 1893 г. постановил, что для досрочного выкупа необходимо согласие 2/3 сельского общества с последующим утверждением такого решения земским начальником. Закон запрещал залог надельных земель в частных кредитных учреждениях и продажу их посторонним лицам, не принадлежавшим к сословию «свободных сельских обывателей». Иначе говоря, крестьянскую надельную землю можно было продавать только крестьянам.

Таким образом, государство, взявшее на себя задачу жесткого регулирования землевладения и землепользования, должно было быть готовым к резкому усилению требований крестьянства о наделении его землей: опекун несет ответственность за состояние дел подопечного. В качестве исторического прецедента крестьянством рассматривалась реформа 1861 г., когда государевым велением помещичья земля была передана им за выкуп. Пока внутриполитическое и внешнеполитическое положение страны оставалось относительно спокойным, крестьянство лишь напоминало об этой проблеме более или менее обширными нарушениями прав земельной собственности. Так было в 1902 г. в Полтавской и Харьковской губерниях, так было в губерниях земледельческого центра страны в 1903–1904 гг. Но внешнеполитические осложнения, спровоцировавшие Русско-японскою войну (войну неудачную), и внутриполитический кризис неминуемо вели к росту массовости крестьянского движения и радикализации его требований.

1.2. Формирование идеологии разрушения крестьянской общины

П.А. Столыпин был твердым сторонником разделения крестьянской общины на хутора и отруба и установления на них «права собственности». Так, в речи «Об устройстве быта крестьян и о праве собственности», которую он произнес во II Государственной Думе 10 мая 1907 г., П.А. Столыпин утверждал, что без введения института крестьянской частной собственности в России «стимул к труду, та пружина, которая заставляет людей трудиться, была бы сломлена… Вследствие этого культурный уровень страны понизится. Добрый хозяин, хозяин изобретательный, самою силой вещей будет лишен возможности приложить свои знания к земле… Ведь… собственность имела всегда своим основанием силу, за которою стояло и нравственное право»¹⁰.

Вместе с тем П.А. Столыпин отдавал себе отчет в том, что землю могут получить не только трудолюбивые крестьяне. По этому поводу он высказал следующее: «Каждый гражданин – а между ними всегда были и будут тунеядцы – будет знать, что он имеет право заявить о желании получить землю, приложить свой труд к земле, затем, когда занятие это ему надоест, бросить ее и пойти опять бродить по белу свету. Все будет сравнено, – но нельзя ленивого равнять к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного приравнивать к трудоспособному… Точно также право способного, право даровитого создавало и право собственности на Западе… Ведь богатство народов создает и могущество страны»¹¹.

Между тем формирование столыпинского аграрного курса на ликвидацию общинного землевладения началось задолго до начала реформы. Идеологическая основа реформы базировалась на теории английского экономиста Адама Смита (1723–1790). Он родился в Шотландии в городке Кирколде, расположенном неподалеку от ее столицы Эдинбурга, в семье таможенного чиновника. В 14 лет Адам Смит поступил в Глазговский университет, который закончил спустя три года. В 1740 г. в числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфордском университете, где учился вплоть до 1746 г. В 1751 г. он был назначен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешел на кафедру моральной философии, на которой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа «Теория моральных чувств», изданная им в 1759 г., принесла ему широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес Адама Смита все более смещается к экономической науке, что было связано отчасти с активным его участием в своеобразном Глазговском клубе политической экономии, а отчасти – дружбой с философом и экономистом Давидом Юмом. В 1776 г. вышла в свет его книга «Исследование о природе и причинах богатства народов». Она четырежды переиздавалась при жизни Адама Смита. Уже первые слова, с которых начинается книга: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты», – позволяют понять, что экономика любой страны, по Адаму Смиту, развиваясь, приумножает богатство народа не потому, что этим богатством являются деньги, а потому, что его надо видеть в материальных (физических) ресурсах, которые доставляет «годичный труд каждого народа».

Центральное место в методологии исследования Адама Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, то есть рыночных экономических отношений. Он это постоянно подчеркивал, что рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, и интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор «Богатства народов» ввел ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука рынка». Адам Смит полагал, что с развитием экономики цены на промышленные товары имеют тенденцию снижаться, а на сельскохозяйственные продукты – подниматься, поэтому, по его мысли, в странах, где сельское хозяйство представляет собой самое выгодное из всех приложений капитала, капиталы отдельных лиц будут вкладываться самым выгодным для всего общества образом, поэтому «интересы первого из этих трех классов (землевладельцев) тесно и неразрывно связаны с общими интересами общества. Все, что благоприятствует или вредит интересам первого, неизбежно благоприятствует или вредит интересам общества».

Непременным условием для того, чтобы экономические законы действовали, является, по убеждению Адама Смита, свободная конкуренция. Только она, считал он, может лишить участников рынка власти над ценой, и чем больше продавцов, тем менее вероятен монополизм, ибо, по словам ученого, монополисты, поддерживая постоянный недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяя полностью действительный спрос, продают свои товары намного дороже естественной цены и поднимают свои доходы. По сравнению с плановой, рыночная экономика имеет два преимущества: во-первых, в ней используются знания всех участников рынка, а не только очень узкого круга лиц, занятых планированием и управлением производством в рамках командной экономики; во-вторых, рынок служит частным целям индивидуумов во всей его гамме, хотя и не гарантирует обязательного удовлетворения сначала более важных потребностей, а затем менее важных. Роль конкуренции как раз и заключается в том, что благодаря ей на рынке возникает и поддерживается спонтанный порядок, который не зависит от чужой воли, желания и намерений.

Хорошие дороги, каналы и судоходные реки, сокращая расходы на перевозку, ставят отдаленные части страны в положение, приблизительно одинаковое с участками, расположенными поблизости к большим городам. С этой точки зрения они представляют собою величайшее из всех улучшений. Они поощряют обработку отдаленных частей страны, которые всегда являются и самыми обширными. Они приносят выгоды городу, уничтожая монополию его ближайших окрестностей, они выгодны далее и для самих этих окрестностей: хотя эти дороги содействуют ввозу некоторых конкурирующих товаров на прежний рынок, они вместе с тем открывают много новых рынков для продуктов этих окрестностей. Монополия, помимо того, является великим врагом хорошего хозяйства: последнее может получить всеобщее распространение только в результате того свободного и всеобщего соперничества, которое вынуждает каждого прибегать к хорошему ведению хозяйства в интересах самозащиты¹².

Численность населения той или другой страны пропорциональна не тому количеству людей, которое может быть обеспечено доставляемыми ею одеждой и жилищем, а тому количеству людей, которое может быть прокормлено ею. Когда обеспечена пища, легко найти необходимую одежду и жилище. Благодаря улучшению и обработке земли труд одной семьи может уже снабжать пищей две семьи, труд половины всего общества оказывается достаточным для снабжения пищей всех жителей. Поэтому другая половина или по меньшей мере значительная часть ее может быть использована для добывания других предметов или для удовлетворения других потребностей человечества. Все, что увеличивает плодородие земли, производящей пищу, увеличивает не только стоимость земель, которые подверглись улучшению, но и стоимость других земель, создавая новый спрос на их продукты. Излишек пищи, которым благодаря улучшению земли могут располагать многие люди сверх того, что они сами могут потребить, представляет собой основную причину спроса на драгоценные металлы и камни, а также на всякие другие удобства и украшения в одежде, жилищах, домашней утвари и нарядах. Пищевые продукты не только составляют главную часть мирового богатства, их изобилие создает главную часть стоимости многих других видов богатства¹³.

В XVIII в. даже в наиболее развитых в промышленном отношении странах большинство населения было занято в сельском хозяйстве: в Англии – 75 %, во Франции – 80–85 %, в Финляндии – 81 %. Тип аграрного развития в различных регионах Европы был неодинаков. Причиной весьма значительных региональных особенностей в развитии аграрной жизни Западной Европы периода мануфактурного производства было прежде всего различие в путях эволюции форм земельной собственности. В классическом виде переход к поместью нового типа, характерному для капиталистического производства, совершался только в Англии. Прежде крестьяне здесь обрабатывали собственную землю, которую они держали на феодальном праве; теперь они в большинстве своем были согнаны с своих наделов и лишились прав на общинную землю. Часть из них вынуждена была превратиться в простых сельских рабочих, другая – в фермеров. Адам Смит был сторонником так называемого «нормального развития» сельского хозяйства, то есть перехода от малого к большому производству. Так, в частности, он приводил в качестве примера Шотландию, где в определенный период было много мелких фермерских хозяйств, большая часть из которых постепенно разорилась, и их земли были скуплены более удачливыми соседями. Таким образом, вместо множества мелких хозяйств образовалось относительно небольшое количество крупных. Разорившиеся фермеры стали наемными сельскохозяйственными рабочими у своих более богатых соседей.

Согласно Адаму Смиту, та часть капитала фермера, которая затрачивается на земледельческие орудия, представляет собой основной капитал, а та, которая употребляется на заработную плату и содержание его рабочих, будет капиталом оборотным. Он извлекает прибыль из первого, удерживая его в своем обладании, а из второго – расставаясь с ним. Цена или стоимость его рабочего скота представляет собой основной капитал точно так же, как и цена орудий его хозяина; корм, затрачиваемый на содержание скота, составляет оборотный капитал, как и средства на содержание рабочих. Фермер получает прибыль, не выпуская из рук рабочего скота; прибыль же на фураж он извлекает, расставаясь с ним. И цена, и содержание скота, покупаемого и откармливаемого не для работы, а на продажу, является оборотным капиталом. Фермер получает свою прибыль, продавая его. Стадо же овец или рогатого скота, которое в стране, пригодной для их содержания, покупается не для работы и не для продажи, а с целью получить прибыль от их шерсти, молока и приплода, есть основной капитал, так как прибыль получается путем сохранения скота. Напротив, содержание скота есть оборотный капитал. Прибыль на него получается путем его продажи, и капитал возвращается обратно в цене шерсти, молока и приплода не только со своей собственной прибылью, но и с прибылью на всю цену скота. Также и вся стоимость семян есть, собственно, основной капитал. Фермер получает свою прибыль не от продажи их, а от их приращения. Общие запасы любой страны или общества совпадают с суммой запасов всех ее жителей или членов¹⁴.

С идеями Адама Смита русские познакомились «из первых рук», непосредственно из его лекций. Это были студенты Московского университета С.Е. Десницкий и И.А. Третьяков, посланные для завершения образования в Британию. В Глазго они слушали лекции Адама Смита и Джеймса Миллара, также ученика Адама Смита. Работа С.Е. Десниц-кого, в свою очередь, прямо или косвенно повлияла на второе приложение к «Наказу» Екатерины II¹⁵. Возможно, что она разделяла наиболее существенные позиции Адама Смита независимо от факта непосредственного влияния его идей. С.Р. Воронцов – российский посол в Лондоне, послал своему брату в 1786 г. сочинение Адама Смита «Богатство народов». Его сестра Е.Р. Дашкова, близкая подруга Екатерины II, провела в Эдинбурге несколько лет (1776–1779), в течение которых ее сын получал там образование. В Эдинбургском салоне княгини Е.Р. Дашковой бывали Вильям Робертсон, Хью Блэр, Адам Смит, Адам Фергюсон. В своих «Записках» она отмечала: «Я имела удовольствие сблизиться с Робертсоном, Адамом Смитом, Фергюсоном и Блэром. Когда я жила в Эдинбурге, они каждую неделю были у меня два или три раза, и я столько же удивлялась их познаниям и талантам, сколько скромности и простоте манер. При всем различии своих ученых направлений, при всей самостоятельности и соревновании друг другу, эти почтенные люди жили совершенными друзьями; их обхождение, не имевшее ни тени притворства, их разговор, чуждый всякого педантизма, был поучительный и вместе привлекательный»¹⁶.

Первым переводом сочинений Смита на русский язык было фундаментальное издание «Богатства народов», выполненное по приказу министра финансов Д.А. Гурьева, в четырех томах¹⁷. Автором перевода с английского языка был Н.Р. Политковский, в то время служивший в Канцелярии государственного казначея графа А.И. Васильева. Параллельно с этим изданием вышел своеобразный «дайджест» сочинения Адама Смита в «Санкт-Петербургском журнале», органе Министерства внутренних дел. В первом отделении этого журнала печатались официальные документы правительства, а второе отделение составляли «Переводы и сочинения до управления касающиеся». Инициатором издания этого журнала был М.М. Сперанский.

Большое количество известных российских либералов испытали на себе влияние идей Адама Смита. Среди них были: М.М. Щербатов, П.Я. Чаадаев, А.И. Тургенев, Генрих-Фридрих Шторх, М.Н. Муравьев, В.А. Жуковский. Младшие братья Александра и Константина великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович и их сестры также получили свою порцию Адама Смита. Их учителем политэкономии стал А.К. Шторх. Основным принадлежавшим ему теоретическим трудом был «Курс политической экономии», основанный на курсе лекций, прочитанных царственному семейству. Ученик М.Н. Муравьева, Александр I пригласил последователя Адама Смита просветить его братьев и сестер. В первой четверти XIX в. сочинения Смита стали не просто популярными. Они были в моде среди либеральной части российского образованного общества¹⁸.

В 1818 г. появилась книга «Опыт теории налогов» Н.И. Тургенева (СПб., 1818). В ней он воспроизвел знаменитые смитсианские принципы взимания налогов: 1) принцип справедливости (налоги должны соответствовать доходу); 2) принцип определенности (срок, способ и сумма платежа должны быть ясны плательщику); 3) принцип удобства (налог должен взиматься тогда и в такой форме, как это удобно тому, кто его платит); 4) принцип экономии (налоги должны быть сведены к разумному минимуму). Кроме того, добавляет Н.И. Тургенев, налог должен взиматься с дохода, а не с самого капитала. Он характеризовал главную свою задачу так: «В этой книге я указывал, какое влияние производит изучение политических наук, и особенно экономики на нравственность. Я старался доказать, что экономические, финансовые и политические теории истинны лишь тогда, когда они основаны на принципе свободы. При всяком удобном случае я приводил в пример Англию, ее могущество и богатство, проистекающее прежде всего из тех установлений, которыми в то время в Европе обладала она одна»¹⁹. Н.И. Тургенев не только излагал идеи Адама Смита, но развивал их применительно к экономическим и политическим особенностям России.

Известно пристальное внимание к труду Адама Смита декабристов, неоднократно ссылавшихся на него в своих сочинениях. Одно из наиболее ярких свидетельств этого влияния – незаконченное сочинение П.И. Пестеля «Практические начала политической экономии»²⁰. Известный юрист и философ Б.Н. Чичерин вспоминал, что, когда в 1840-х гг. он учился в Московском университете, политэкономия читалась там по Адаму Смиту²¹. Александр II также испытал влияние Адама Смита. В 1866 г. появляется новое трехтомное издание «Богатства народов», перевод которого был сделан П.А. Бибиковым²². Книга Адама Смита стала одной из серии «Библиотеки классических европейских писателей», задуманных П.А. Бибиковым. В нее вошли также сочинения О. Бланки, Ф. Бэкона, К. Биша, П.Ж. Кабаниса, Т. Мальтуса. Далее последовал целый ряд изданий (в том числе и в советское время). В целом распространение идей Адама Смита шло в России «сверху». Перевод и издание его трудов были санкционированы правящими кругами. И это не удивительно, учитывая тот факт, что по меньшей мере три поколения российских правителей были воспитаны на его идеях.

Одним из последователей идей Адама Смита в России был министр финансов и председатель Комитета министров Н.Х. Бунге (1823– 1895). Его ранние труды были отмечены влиянием классической политэкономии. «Теория кредита» (Киев, 1852), написанная по материалам докторской диссертации, представляет идеи школы «великого шотландца» – А. Смита, а именно частный интерес и свободу промышленности в качестве ключевых. Н.Х. Бунге указывал, что не следует искать новые основания науки, поскольку они существуют давно: частный интерес является главным двигателем хозяйственной деятельности, а «свобода промышленности составляет для него необходимую среду». Сюда он присоединял и соперничество (конкуренцию), ту живую действенную силу, отрицать которую «невозможно и безумно».

Приоритетное значение Н.Х. Бунге придавал решению крестьянского вопроса. Он принадлежал к приверженцам частной крестьянской собственности на землю. В публицистике 1858–1859 гг. Н.Х. Бунге обосновал основное требование либеральной программы отмены крепостного права – освобождение крестьян с землей за выкуп, предложил свой план проведения выкупной операции, подчеркнул тесную связь реформы с преобразованием системы кредита, налогообложения, паспортного устава. Вместе с тем он высказался за постепенность переворота в деревне с целью избежать кризисных явлений в экономике и социально-политических потрясений. Становлению крестьянского землевладения должны были парадоксальным образом способствовать элементы того самого крепостничества, которое уже уходило в прошлое, община с круговой порукой, временнообязанное состояние крестьян, ограничения на право отчуждения земли и др. Их сохранение носило временный характер, так как, по мнению Н.Х. Бунге и других либералов, новое землеустройство не оставляло им места в будущем аграрном строе России.

В Редакционных комиссиях (1859–1860) Н.Х. Бунге принадлежал к либеральному большинству и отстаивал ключевые положения либеральной программы и в том числе – установление принципов бессрочного пользования наделами и неизменности повинностей. Это имело решающее значение для освобождения крестьян с землей, так как выкуп не устанавливался законодательно как цель реформы, а подразумевался членами Комиссий как ее логическое завершение. Он внес весомый вклад в разработку важнейшего звена реформы – выкупной операции, которая предполагала добровольность выкупа, но при том, что его условия определяются правительством: размеры надела, подлежащего выкупу, сумма крестьянского долга и выкупных платежей, способы выплаты компенсации помещикам и др. Только при соблюдении этих условий выкуп действительно становился неизбежным²³.

Вскоре после провозглашения отмены крепостного права Н.Х. Бунге выступил за корректировку и дополнение «Положений» 19 февраля 1861 г. Особое внимание он обращал на организацию переселений малоземельных крестьян на свободные казенные земли, облегчение перехода из одного «общества» в другое и пересмотр паспортного устава, затруднявшего мобильность сельского населения. Но эти предложения не получили поддержки в «верхах». Правительственные мероприятия первых пореформенных десятилетий имели частный характер и не означали каких-либо изменений в общем направлении аграрной политики. Только к концу 1870-х гг. в ходе статистических исследований, общественных дискуссий и деятельности министерских комиссий был накоплен достаточный материал, который позволил выявить основные тенденции в развитии сельского хозяйства и определить новые задачи в решении крестьянского вопроса.

До середины 50-х гг. XIX в. Н.Х. Бунге воспринимал крестьянскую общину в России как пережиток средневековья и сочувствовал популярному на тот момент лозунгу европейской экономической науки о немедленном разделе общинных владений между крестьянами. Но в предреформенные годы его позиция изменилась. Он понимал, что без ручательства «мира» за выкупные платежи правительство не решится на отмену крепостного права. Наблюдая опыт аграрных реформ в западных странах, Н.Х. Бунге опасался, что слишком быстрая ломка общины может привести к обезземеливанию и пролетаризации крестьянства, что, в свою очередь, вызовет обострение социальных противоречий в России. «Сожалея всегда о чужом горе, – писал он, – о пролетариате и пауперизме Англии и Франции, не зная этих бед в настоящем, мы хотим застраховать себя от них в будущем». Поэтому, по его мнению, превращение крестьян в собственников должно было охватить длительный период времени, чтобы «простолюдин научился ценить собственность как средство для упрочения своего экономического положения и для приобретения образования». Одним из наиболее эффективных средств для борьбы с малоземельем и для становления частного крестьянского землевладения Н.Х. Бунге считал переселение на окраины страны. Также он предлагал продавать крестьянам государственные земли²⁴.

В 1863–1864 гг. Н.Х. Бунге преподавал финансовое право наследнику престола великому князю Николаю Александровичу. Интеллигентный и эрудированный профессор из Киева понравился царской семье. Вскоре к изучению финансов на некоторое время присоединился и великий князь Александр Александрович. Будущий самодержец также пленился ясным умом и обаянием личности наставника. Это сыграло решающую роль при назначении киевского профессора в 1880 г. товарищем министра финансов, а в 1881 г. – министром финансов, несмотря на поражение либеральной группировки М.Т. Лорис-Меликова, к которой он был близок. Александр III уважал бывшего наставника, считая его «превосходным, благородным, без задних мыслей человеком»²⁵.

С осени 1886 г. Н.Х. Бунге, выполняя просьбу Александра III, начал занятия по экономическим дисциплинам с цесаревичем Николаем Александровичем. Он основательно переработал и дополнил свой лекционный курс. Каждая из его трех частей предназначалась для одного семестра: 1) история политической экономии (1886–1887); 2) экономическая политика (1887–1888); 3) чтения о финансах (1888–1889). По поручению Н.Х. Бунге вице-директор Департамента окладных сборов В.И. Ковалевский составил для занятий краткие очерки, карты, графики и таблицы, отражающие состояние сельского хозяйства и положение крестьянства. За годы занятий наставник завоевал симпатию и уважение своего ученика. Между ними установились теплые и доверительные отношения. Н.Х. Бунге стремился убедить наследника в необходимости политики реформ и заботы о «низших» сословиях. Он ставил ему в пример германского канцлера Отто фон Бисмарка, который сумел понять, что «успешная борьба с социализмом возможна лишь на поприще практическом»²⁶. Влияние Н.Х. Бунге на цесаревича проявилось и в других вопросах государственной политики. Когда в 1893 г. он выступил против проекта Министерства внутренних дел о фактическом запрещении выхода крестьян из общины и неотчуждаемости их надельных земель, то наследник сочувственно отнесся к его позиции.

В 1887–1895 гг. Н.Х. Бунге занимал должность председателя Комитета министров. После смерти Александра III «Н.Х. Бунге возлагал, по-видимому, особые надежды на новое царствование в смысле изменения в направлении внутренней политики, – вспоминал Н.Н. Покровский. – Выражая нам свою печаль по поводу кончины императора Александра III, он прибавил тут же, что падать духом не следует, что надо, напротив, надеяться на новое царствование, открывающее и новую эру государственной жизни. Он, несомненно, имел в виду возможность и своего более непосредственного влияния на дела управления»²⁷. 3 июня 1895 г. Н.Х. Бунге скончался. Николай II с горечью воспринял эту утрату. «Узнал чрезвычайно грустную весть о скоропостижной смерти бедного Н.Х. Бунге, – записал он в дневник вечером того же дня. – Еще одним верным и опытным советником стало у меня меньше. Кончина его ставит меня в очень трудное положение!» При разборе архива Н.Х. Бунге были обнаружены его «Загробные заметки». Николай II внимательно ознакомился с завещанием своего наставника. По высочайшему распоряжению записка была размножена типографским способом в нескольких десятках экземпляров и роздана для ознакомления великим князьям, министрам и членам Государственного совета. Идеи Н.Х. Бунге оказали определенное влияние на правительственную политику конца XIX – начала XX в. и в особой степени – на реформаторскую деятельность С.Ю. Витте и П.А. Столыпина.

В 1876 г. вышла двухтомная монография князя А.И. Васильчикова (отца главноуправляющего землеустройством и земледелием в 1906– 1908 гг. Б.А. Васильчикова) «Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах», в которой были изложены теория и основные принципы переселения и колонизации в пореформенной России. Путем сравнительного изучения А.И. Васильчиков установил различия между миграционными процессами в России и на Западе. По его мнению, непременным условием успешного заселения и освоения окраин должна была стать частная собственность переселенцев на землю. Он считал, что ни в коем случае нельзя допускать бесплатной передачи казенной земли переселенцам, так как «бесплатный земельный надел как крупных, так и мелких собственников имеет на них самих и на народное хозяйство такое же зловредное действие, как и всякое даровое подаяние, поощряя тунеядство и низкопоклонение»²⁸.

Лучшей системой колонизации А.И. Васильчиков считал американскую, с продажей земли в частную собственность колонистам. При этом земли должны были продаваться не целыми имениями, а подворными участками по 15 десятин на один переселенческий двор. Можно было допускать продажу в одни руки двух-трех участков, но не больше, с прогрессивным повышением цен на добавочные наделы. В сравнительно населенных местах землю можно было продать с торгов, в малонаселенных – по «твердой цене» (3–4 руб. за дес.). При такой системе продажи, по мнению А.И. Васильчикова, в Сибири установился бы порядок, как в США: по прошествии нескольких лет на оставшиеся участки (худшие земли, которые оставались за казной) с продажной цены делалась скидка. После чего их могли приобрести и «бедные земледельцы». Он считал, что только на основе этого будет достигнута главная цель колонизации – «водворение переселенцев на собственных хозяйствах, как в Америке… развитие мелкой культуры, хлебопашества и скотоводства»²⁹.

Также А.И. Васильчиков предлагал реорганизовать саму систему переселения. Например, он считал необходимым устроить местные переселенческие конторы или правления для оказания помощи крестьянам в переселении и водворении, обмежевать и снять на планы колонизационный земельный фонд, создать кредитное учреждение, которое должно было выполнять две главные операции: закупать земли у крупных собственников для продажи их «мелким владельцам – хлебопашцам» и помогать переселенцам «посредством ссуд и авансов»³⁰. Многое из предложений князя А.И. Васильчикова было претворено в жизнь П.А. Столыпиным. В частности, в сибирских губерниях и областях функционировали местные переселенческие управления; в широких масштабах производилась заготовка переселенческого фонда; разрабатывалась гибкая система переселенческих ссуд; предпринималась попытка распространить на Сибирь действия Крестьянского поземельного банка, который должен был заняться продажей земельных участков крестьянам, и, кроме того, возник (так и не реализовавшись) проект создания специализированного Государственного сельскохозяйственного банка. Сам же П.А. Столыпин был сторонником продажи переселенцам только лучших земель, которые располагались в наиболее заселенных районах Сибири, совершенно справедливо полагая, что привлечь в малодоступные и малозаселенные местности Азиатской России путем продажи там участков (пусть и за небольшую плату) совершенно невозможно из-за бедности крестьянского населения и больших издержек переселения и водворения на новом месте.

Большую роль в теоретической разработке столыпинского аграрного курса сыграл дядя П.А. Столыпина – Д.А. Столыпин (1818–1893), исследователь, публицист-аграрник, также один из поклонников Адама Смита³¹. На протяжении жизни он был увлечен проблемами реорганизации сельского хозяйства, устройства сельского быта, стал автором многих серьезных работ о путях совершенствования земледелия, опубликованных в России и зарубежье, которые, видимо, не оставили равнодушными и его племянников – Петра и Александра Столыпиных.

Д.А. Столыпин был по материнской линии внуком графа Н.С. Мордвинова и в детские годы воспитывался в его доме, получив солидное по тому времени домашнее образование. Поклонник английского быта, Н.С. Мордвинов ратовал за политическую свободу, но думал утвердить ее в России путем создания богатой аристократии, при помощи раздачи дворянам казенных имений и путем предоставления этой аристократии политических прав. Ученик Адама Смита в политической экономии, он видел возможность серьезного улучшения экономического положения России лишь в том случае, если правительство, отказавшись от чисто фискального отношения к платежным силам народа, придет на помощь промышленности путем устройства дешевого кредита и других подобных мер и вместе с тем обеспечит законность управления и личные права каждого гражданина. В то же время, однако, Н.С. Мордвинов горячо отстаивал неприкосновенность всякой, даже самой возмутительной мелочи крепостного права, доходя до защиты права продажи крепостных без земли и в одиночку. Единственно возможным путем уничтожения крепостного права ему представлялся выкуп крестьянами личной свободы, но не земли, по определенным в законе ценам, размер которых в его проекте был страшно высок, доходя до 2 000 руб. за взрослого работника. Об этом он писал в записке императору Александру I в 1818 г. Такое соединение в одном лице либерала на английский лад и русского крепостника доставило Н.С. Мордвинову широкую популярность в обществе. В то самое время, как он тормозил движение крестьянского вопроса в высших сферах и тем приобретал расположение широких кругов дворянства, общий оппозиционный тон его программы привлекал к нему симпатии и более передовой и сознательной части общества благодаря господствовавшему среди нее увлечению политическими вопросами. В 1806 г. Н.С. Мордвинов писал в Лондон Самуэлю Бентаму: «Я желаю поселиться в Англии и поселясь там – быть знакомым с вашим братом (Иеремией – знаменитым философом. – Прим. авт.). В моих глазах он есть один из четырех гениев, которые сделали и сделают всего больше для счастья человечества – Бакон, Ньютон, Смит и Бентам: каждый – основатель новой науки, каждый – творец»³².