Kitabı oku: «Ящик с костями», sayfa 6

Глава 10

Зайдя на следующее утро в офис «Отдела по расследованию убийств № 29», Кирби понял, что что-то произошло. Детектив опоздал – проклятой «Корсе» не понравился холод, и ее нужно было уговаривать, чтобы она завелась. А потом, когда он наконец завел машину, в Воксхолл произошла авария, и движение на дорогах, и без того очень медленное, встало.

Андерсон ел сэндвич с беконом, одновременно слушая кого-то по телефону и пытаясь надеть пальто. У него неплохо получалось. Он взглядом указал на кабинет Хамера. Кирби не успел дойти до двери, как оттуда вышел его босс.

– Мы установили личность нашей жертвы из «Блэквотер», – сказал Хамер. – Эна Мэсси, дом 79 по Чартвелл-роуд. Вот ее родственники, – он передал Кирби бумагу. – Иди и сообщи им новость.

Кирби прочитал на бумаге имя: Карен МакБрайд, урожденная Мэсси, живет на Даунчерч-роуд. Дочь жертвы. Детектив ненавидел такие визиты – как и все полицейские.

– Как установили ее личность? – спросил он.

– Благодаря соседке. Жертва, судя по всему, работала волонтером в хосписе, вот только вчера днем она не пришла домой к пациенту. Ее соседку знали в хосписе – у нее там родственник, – поэтому ей позвонили и попросили проверить, все ли в порядке у Эны. Вчера, не сумев с ней связаться, соседка не стала особо волноваться, но утром ситуация не изменилась – и она заявила об этом в полицию.

– И это точно Эна?

Хамер кивнул:

– На сайте хосписа есть страница с фотографиями волонтеров.

– Черт возьми, да она ровесница пациентов хосписа, – заметил Кирби, гадая, есть ли для волонтеров ограничения по возрасту.

– Она еще и постарше некоторых своих подопечных: ей было восемьдесят четыре. Хоспис пришлет нам список людей, с которыми Эна Мэсси контактировала. Возможно, она поссорилась с чьим-нибудь родственником. Мы часто слышим истории о том, как пожилые люди меняют свое завещание, никому ни о чем не сказав, – так что, возможно, кто-то переписал на имя Эны свое завещание, а семья взбесилась… – Казалось, Хамер сам не очень-то верил в это предположение, но он был прав: Эне вполне могли оставить что-то ценное, а обиженный член семьи мог решить взять дело в свои руки. Такое случалось уже не раз. Впрочем, это не объясняло, что она делала в «Блэквотер» в самую холодную ночь года.

– А еще, – продолжил Хамер, – Эдвард Блейк прошлой ночью не вернулся в свою квартиру. Его дедушка, с которым он очень близок, ждал, что тот его навестит. Но Блейк так и не появился.

– Вот дерьмо, – выругался Кирби. – Думаешь, он наш преступник и только что сбежал?

– Весьма вероятно. Или он может быть свидетелем.

– Когда его видели в последний раз? – спросил Кирби.

– Днем во вторник. Он вернулся к себе в квартиру около четырех часов, что было для него необычным, а потом сосед сверху видел, как он уходит примерно в семь вечера.

– Ладно. Нужно будет проверить камеры видеонаблюдения, посмотреть, получится ли отследить его передвижения. Список его телефонных звонков уже готов?

Хамер кивнул.

– Там постоянно всплывает одно имя: Конни Дарк. Судя по всему, Блейк собирался встретиться с ней вечером во вторник. Она звонила ему и оставила несколько сообщений. А еще она последняя, кому он звонил с этого телефона. Поговори с ней, как только встретишься с дочерью Эны Мэсси. Пит займется школой, но наш приоритет – найти Блейка. Пока что он – наша единственная зацепка.

– Что насчет хосписа?

– Отправь туда Кобрака, после того как он встретится с дедушкой Блейка, – ответил Хамер, глядя на часы. – Вскрытие через час, а мне как раз нужно поговорить с патологоанатомом по другому делу, так что с этим я разберусь сам. Дам тебе знать, когда появится какая-нибудь информация, – с этими словами он развернулся и исчез в своем кабинете.

Кирби сел за рабочий стол и включил компьютер: перед отъездом он хотел просмотреть записи телефонных разговоров Блейка. Детектив пробежался глазами по присланным из Ньюлэндса данным. В телефонных разговорах Блейка прослеживалась определенная закономерность: по будням, примерно с 8:15 до 15:30, он редко звонил или писал кому-либо – скорее всего, в это время он работал. А на выходных он звонил сам и отвечал на звонки в течение всего дня. Блейк звонил на разные номера, включая номер Конни Дарк, а еще он регулярно связывался со своим дедушкой, Гарри Джойсом, – практически через день.

Просмотрев часть SMS-сообщений, Кирби отметил, что многие из них написаны поздно вечером и, судя по всему, содержат информацию о месте встречи, хотя где эти места находились, оставалось загадкой. Видимо, Блейк и его друзья общались на каком-то своем языке. Блейк что-то задумал, но что? За последний месяц он часто связывался с Конни Дарк, и, как Хамер и сказал, они, похоже, договорились встретиться в вечер убийства, но что-то им помешало. Детектив проверил Конни Дарк по базе. Как и Блейк, она была чиста: за ними не числилось даже штрафа за парковку в неположенном месте. Однако кое-что интересное Кирби все же обнаружил…

Андерсон закончил говорить по телефону и подошел к нему.

– Богом клянусь, эта женщина знает, когда я ем сэндвич с беконом и мне нужно выходить из здания.

– Только не говори, что это опять миссис Звездная Свидетельница? – произнес Кирби.

Андерсон кивнул.

– Очевидно, ее соседку убили – опять – прошлой ночью в 3:45, а преступник пробрался через ее задний двор, оставив следы. Она хочет, чтобы я взглянул на эти следы и снял отпечатки пальцев. Черт бы ее побрал… – Миссис Звездной Свидетельнице было семьдесят, и она постоянно заявляла о преступлениях, которые никогда не совершались.

– Тебе нужно перестать давать свой номер женщинам старше тебя, Пит.

– Да пошел ты, – улыбнулся Андерсон, а потом взглянул на экран компьютера Кирби. – Это записи телефонных звонков Блейка?

– Ага. Здесь особо не за что зацепиться, разве что стоит обратить внимание на Конни Дарк. Здесь указано, что она живет в «Четырех парусах» – почему это название кажется мне знакомым?

– Раньше в здании находился паб. Обычно там выпивали охранники из тюрьмы Уондсворт. Он пустует уже много лет. Странное место для проживания… Возможно, она сквоттер⁸. Послушай, я еду в школу, а потом в дом жертвы. Встретимся там позже?

– Да, конечно, – пробормотал Кирби, занятый поисками «Четырех парусов» на гугл-карте. Андерсон был прав: место пустовало уже пять лет. Паб представлял собой небольшое строение, обшитое сайдингом, а на его вывеске красовалась мельница. Должно быть, он был как-то связан со старой мельницей в Уондсворт Коммон. Действительно, странное место для жизни. Кирби встал и надел пальто, на мгновение почувствовав страх при мысли о том, что ему придется сообщить плохие новости Карен МакБрайд. Спускаясь в лифте на первый этаж, он попытался не зацикливаться на этом и сосредоточиться на Эде Блейке и Конни Дарк. Хотя ни у одного из них не было судимостей, они находились в базе данных полиции по иной причине: пять лет назад обоих допрашивали в связи с другой подозрительной смертью. В конце концов было установлено, что та смерть произошла в результате несчастного случая, но внимание Кирби привлекло место происшествия: психиатрическая больница «Блэквотер».

Глава 11

– Вот непруха, – сказала дочь Эны Мэсси.

Кирби сидел на чересчур мягком диване в доме номер 14 по Даунчерч-роуд и чувствовал себя очень некомфортно. По приезде его провели в гостиную, где все поверхности были заставлены разными предметами: по большей части розовыми и преимущественно в форме собаки. В доме стоял резкий запах освежителя воздуха. До детектива доносились скулящие звуки откуда-то слева – скорее всего, из кухни. Напротив него сидела Карен МакБрайд в облегающем розовом комбинезоне. Годы не пощадили ее, и комбинезон шел ей примерно так же, как пошел бы Кирби, если бы он его надел. Детективу казалось, что он попал на съемочную площадку какого-то безумного ночного ток-шоу. Вдобавок ко всему, отопление было включено на всю катушку: температура внутри была не приятной, спасающей от холода снаружи, – нет, это было прямо-таки пекло, достойное горы Этны. Лицо Кирби горело, а по спине стекал пот.

– Примите мои соболезнования, миссис МакБрайд, – произнес он. – Могу я что-то для вас сделать? Принести стакан воды… или, может быть, чаю?

– Чаю? – она ошеломленно посмотрела на него и потянулась за пачкой сигарет «Силк Кат». – Воды? – Достав сигарету, она зажгла ее при помощи зажигалки в виде пуделя, из пасти которого вырвалось пламя, когда женщина щелкнула по его ушам обгрызенным ногтем большого пальца. – Не, спасибо. Но вы можете передать мне одну из тех синих штук, – она указала большим пальцем на домашний бар в духе 1950-х.

Кирби был рад слезть с дивана – тот, казалось, сам по себе излучал жар, словно он вот-вот воспламенится. Домашний бар был выполнен в форме корпуса корабля с красной крышкой из жаропрочного пластика. По бокам в нем были вырезаны два иллюминатора; один из них украшал якорь на золотой цепи. Кирби невольно представил, как хорошо бар смотрелся бы в его доме-лодке рядом с чучелом лисицы Пита. На полках аккуратными рядами стояли бутылки WKD Blue⁹. Детектив открыл одну из них открывашкой в форме головы бульдога и огляделся в поисках стакана и льда.

– Мне больше ничего не нужно, – сказала Карен, глубоко затянувшись сигаретой. – Если хотите, налейте и себе.

Кирби скорее бы выколол себе глаза, чем пить теплый синий алкогольный коктейль, а уж тем более в такое время суток, и он вежливо отказался. Передав ей выпивку, он снова сел. Карен подняла бутылку и отсалютовала ему.

– За маму, – произнесла она и сделала долгий глоток.

– Боюсь, мне нужно задать вам пару вопросов. Вы готовы?

– Можете спрашивать у меня что угодно, но сомневаюсь, что смогу вам помочь, – ответила она, пытаясь подавить отрыжку. – Что вообще с ней произошло?

– Вашу мать нашли на территории старой больницы в Баттерси.

– Что, это то тело, о котором говорили в новостях? Это моя мама?

Кирби кивнул.

– Да, мне жаль.

«Черт», – подумал он, вспомнив, что все еще не позвонил своей матери. Он проснулся в несусветную рань и бросил все попытки заснуть, но так и не смог улучить момент для звонка.

– Не ваша вина. Чем, черт возьми, она занималась, шатаясь по старой больнице, в ее-то возрасте?

– Именно это мне и предстоит узнать, миссис МакБрайд. Когда вы видели мать в последний раз?

– В 1978-м, – без колебаний ответила Карен. – В том году, когда Род Стюарт выпустил песню “Do ya think I’m sexy?”¹⁰.

Черт возьми, это было еще до рождения Кирби. Он подсчитал в уме: согласно записям из ГРО¹¹, Карен родилась в 1962-м, а значит, в 1978 году ей было 16 лет.

– И больше вы с ней не виделись?

– Нет. И я чертовски этому рада. Я ушла из дома при первой возможности. Все эти годы мы общались по телефону, но больше не виделись. – Она сделала паузу, чтобы еще раз глотнуть WKD. – Сказать, что мы не ладили, значит ничего не сказать. Для начала ей не нравился Род Стюарт.

Кирби вежливо улыбнулся. Он почти не исключал, что сейчас вот-вот выпрыгнет Майк Ли и крикнет: «Снято!»

– Мне нужно понять, каким человеком она была, миссис МакБрайд, поэтому все, что вы расскажете, может помочь делу. Вы знаете кого-нибудь из ее друзей? Где она работала? Вещи вроде этого, – он сделал паузу. – Может, вы вспомните, что кто-то хотел навредить вашей матери?

Карен фыркнула, услышав последний вопрос.

– Как я и говорила, я не видела ее почти сорок лет. Она работала медсестрой в той психушке, «Блэквотер». Отвратительное место.

При упоминании «Блэквотер» Кирби навострил уши – наконец-то он услышал что-то полезное.

– Когда она там работала?

– Когда я родилась, она уже работала там. Ушла только после закрытия больницы.

Что означает, подумал Кирби, что им нужно снова поговорить с Рэймондом Свитом. Он должен был знать Эну.

– Понятия не имею, что она делала после этого, – продолжила Карен. – Зная ее, можно предположить, что она перешла в другое место и стала пытать бедолаг там.

– Что вы имеете в виду под «пытать»? – спросил детектив.

– Мистер Кирби, – начала объяснять ему Карен, словно растолковывая что-то малому ребенку. – Моя мама не была приятным человеком. Одному только богу известно, как она стала медсестрой, но стала ведь. Тогда все было по-другому, не так много проверок и всего прочего. А если вы знаете, что к чему, – она постучала по виску пальцем, – то и убийство могло сойти вам с рук. Черт побери, ей-то это удалось.

– Имеете в виду, что у нее не было необходимой квалификации?

Карен пожала плечами.

– Ну, я не видела, чтобы она хоть где-то училась, давайте скажем так.

– Ладно… Где вы жили до того, как ушли из дома?

– Мы жили на территории больницы. Медсестрам выделяли там жилье, и те, у кого были дети, могли рассчитывать на один из коттеджей. Коттеджей, черт побери – скорее уж дурацких бункеров. Я хотела переехать, но – «о нет, мы должны остаться». Она думала только о себе и том проклятом месте.

– Какую должность она тогда занимала?

Карен пожала плечами.

– Не знаю… сестра-хозяйка или типа того. Она никогда об этом не говорила, но помню, что у нее был странный рабочий график. Мы почти друг друга не видели.

– И куда она пошла, когда в 1993 году больницу закрыли?

– Черт его знает. Это вы детектив, вот и разузнайте.

Карен допила остатки WKD Blue и принялась искать зажигалку, которая упала за спинку кресла. Кирби мог бы поклясться, что застежка комбинезона теперь опустилась ниже, чем была в момент его прихода, и пока она вытаскивала зажигалку-пуделя из-за подушки за спиной, он заметил лямку ее бюстгальтера. Детектив быстро отвернулся и сосредоточился на своих записях.

– Что насчет вашего отца?

– Попалась, зараза, – произнесла она, доставая зажигалку. – Отца? Никогда его не знала. – Карен зажгла еще одну сигарету и наклонилась вперед, чтобы прислонить ее к пепельнице. – Помощник из меня не очень, правда?

– Должно быть, для вас это тяжело, и я ценю вашу помощь, но скажите: вы не знаете, кто ваш отец?

Карен отрицательно покачала головой.

– Какой-то врач из психушки, скорее всего. Они там этим занимались как кролики.

– Карен, я обязан спросить: где вы были вечером во вторник?

– Думаете, это сделала я? Не смешите! Серьезно, я бы не стала тратить на это свое время, – она несколько секунд внимательно смотрела на Кирби, прежде чем продолжить. – Так уж вышло, что я была в «Добро Пожаловать». Этим местом заведует мой друг, и ему не хватало рук. Я всю ночь наливала пинты. Спросите там кого угодно – я весьма популярна, – сказала она подмигивая.

Кирби ничего не мог с собой поделать: ему нравилась Карен, несмотря на ее очевидное безразличие к смерти матери. Он задумался: каким ребенком она была? Эна вела себя настолько ужасно? Или она была просто не создана для материнства? Даже когда Кирби в детстве хулиганил – а сейчас воспоминания о том, что он творил в подростковом возрасте, заставляли его содрогаться, – его мать всегда прощала его.

– Можете рассказать что-нибудь о последних годах жизни матери: например, о ее волонтерстве в хосписе?

– Что?

На лице Карен застыло выражение, почти насмешившее его, и детективу пришлось напомнить себе, почему он здесь.

– Она никогда не упоминала, что работает в хосписе волонтером?

– Нет, черт возьми, никогда. Наверное, знала, что я скажу, если узнаю. Блин, да вы пришли с кучей новостей, да?

«Можно сказать и так», – подумал Кирби, стараясь подавить улыбку.

– Вы упоминали, что общались с ней по телефону. Когда вы разговаривали в последний раз?

– На Рождество… Нет, подождите, она и правда звонила на Рождество, что было чудом, я тогда чуть не подавилась креветочным коктейлем, – но еще она звонила мне пару недель назад. Она никогда не умела выбирать правильное время и всегда звонила, когда я чем-то была занята.

– Что ей было нужно? – поинтересовался детектив.

– Ничего. Я к тому моменту уже пропустила несколько стаканчиков, как обычно. Не могла дождаться, когда отделаюсь от старой коровы… – Она наклонилась вперед и взяла горящую сигарету. – Здесь правда жарко или мне кажется? – Карен спустила бегунок молнии еще на дюйм и сделала такую глубокую затяжку, что сигарета засветилась, словно раскаленная кочерга.

Кирби автоматически встал и подошел к окну.

– Я открою его для вас, впущу в комнату свежий воздух.

Легче сказать, чем сделать: подоконник был полностью заставлен целой стаей керамических собак, посреди которых лежал розовый телефон в форме кадиллака. Пришлось изрядно постараться, чтобы не опрокинуть фигурки. Цунами из фарфоровых собачек было бы совсем ни к чему. Кирби не мог припомнить ничего подобного за всю свою карьеру и молился, чтобы при выходе отсюда его не переехала машина, – иначе этот разговор станет последним, что с ним случилось в жизни.

– Еще не захотелось одну из этих синих штук? – донесся до него голос Карен, которая стояла у домашнего бара. – Могу налить вам в бокал, если хотите.

– Нет, вынужден отказаться, миссис МакБрайд, но все равно спасибо. – Детектив остался стоять у окна, наслаждаясь прохладным воздухом, который немного развеял смрад от «Силк Кат» и освежителя воздуха. Зловонный запах в сочетании с жарой вызывал у Кирби тошноту. – Так что Эна сказала, когда позвонила? Это может быть важным, – спросил он, пытаясь вернуть разговор в безопасное русло.

Карен теперь здорово напоминала хозяйку пансионата в Блэкпул. Она стояла, склонившись над барной стойкой и поигрывая открывашкой, и Кирби чувствовал облегчение оттого, что их разделял бар.

Немного подумав, Карен ответила:

– Мне показалось, она позвонила, чтобы похвастаться.

– Чем?

– А, в этом-то все и дело! – Карен вышла из-за стойки бара и снова села. – Возможно, я тогда и была под мухой, но я помню, как она говорила, что получит какие-то деньги. Уж не знаю, кто в здравом рассудке мог оставить старой корове хоть что-то…

– Она сказала, откуда деньги и сколько? – Деньги определенно могли стать мотивом, и Кирби спросил себя, а не напал ли он наконец на след.

– Не-а, какой-то старый знакомый или типа того. И прежде чем вы спросите – нет, она не говорила, кто это. Мне, честно говоря, хотелось побыстрее закончить разговор и вернуться к друзьям.

Кирби испытал разочарование.

– Она говорила о чем-нибудь еще?

Карен покачала головой.

– Я же уже сказала, что к тому моменту пропустила несколько стаканчиков… Эй, а вы не думаете, что она могла написать завещание? – Женщина сделала большой глоток синей жидкости, оставившей следы на ее губах. Ее глаза загорелись от волнения.

– Если она его составила и вы в нем упомянуты, уверен, вам сообщат. Вы не знаете, были ли у нее еще дети после того, как вы ушли из дома? – Кирби знал, что нет, но хотел понять, что известно Карен.

– Вы, наверное, прикалываетесь, спрашивая такое, – рассмеялась она. – Ей и меня хватило. Она бы не стала проходить через подобное еще раз… – Женщина взглянула на него так, словно рассматривала новое украшение. – А вы вполне себе ничего для копа, знаете? – Она допила одним глотком остатки второй бутылки WKD и в довершение картины рыгнула.

Кирби решил, что нужно уходить, прежде чем Карен доберется до бутылки номер три, и направился к двери.

– У вас есть сын, верно? – спросил он.

– Дуглас, – ответила Карен, сидя в кресле. – Маленькое ничтожество, если вам интересно мое мнение. Но я его мать, и я люблю его.

Кирби почувствовал жалость к Карен, чья мать явно никогда ее не любила.

– Не знаете, где я смогу его найти?

– Скорее всего, в пабе «Добро пожаловать», вместе с тем мерзким подонком Ллойдом, он постоянно с ним зависает. – Она поднялась с кресла, демонстрируя Кирби декольте, сильно бросавшееся в глаза. – Я вас провожу.

– Какими были отношения Дугласа и его бабушки? – спросил детектив.