Kitabı oku: «Ввысь», sayfa 2
В роли моего ребёнка, (как оказалось – заложника), был конечно же мой котик. Я нашла его в одной больничной палате, вместе с худощавой мумией ребёнка, которая сдавливала голову моего будущего, неодушевленного друга с одним глазом. Ещё одной, его отличительной особенностью, был обожжённый хвостик. Да и вся палата была будто бы после пожара. Угольно чёрные стены хитро намекали на это. Позже я внушила себе, что черный от объятия огня хвост, на самом деле такое родимое пятно.
Держась за него, я не спеша стала его двигать к себе, стараясь не смотреть на измученный и высохший труп.
Труп смотрел на меня своими большими, безвекими глазами, а я смущённо отводила взгляд. «Она сгорела, когда была в коме» – думала я, будучи уже подростком.
А вот в детстве мои попытки быть хорошей мамой не увенчались успехом. Я уже говорила что отец частенько про это вспоминает? Как-то раз я решила накормить своего бездушного питомца, а тыкая просто его носиком в молоко, мне казалось что он не наедается…ну я вот и решила сделать ему ножиком настоящий ротик, для поглощения пищи.
Я была ребёнком! Что вы ещё хотели? Детям свойственны странности! Тем более таким своеобразным как я. И таких случаев было очень-очень много.
Однако, вас наверное всё ещё интересует, что я делаю на заросшей плесенью и мхом вышке, возле откинутой библиотеки? Что-ж конечно я вам расскажу!
❷
Дело было так! Неделю назад, где-то в полдень, мы с «плюшкой» вышли прогуляться по неухоженному асфальту, который крошится как печенье в постели. Да и вообще, весь мир напоминает мне не заправленную кровать, а крошки, которые истово пытаются протиснуться сквозь плед – это мы, люди. Жалкие объедки, которых нужно хорошенько стряхнуть с пледа, чтобы мир начал свою жизнь заново, без заплесневелых остатков.
