«Хитрости Локка Ламоры» kitabından alıntılar, sayfa 2
- Выходит, мы грабим грабителей, которые работают на грабителя, грабящего всех остальных грабителей, - сказал Клоп.
- Да, мы и впрямь несколько портим эту благостную картину. - Локк ненадолго задумался, тихо прищелкивая языком. - Считай, что мы просто ... э-э... тайно взимаем налоги со знатных господ, у которых денег с избытком, а благоразумия не хватает.
Я тогда сильно захворал после одного боя. Не то чтобы ноги болели или что-то в этом роде — нет, прихватило по-крупному. Затяжная лихорадка, слыхал о такой? Ходить не мог, не то что воевать. Думали, вообще не выживу. Вот они меня и бросили… так же, как и других. Оставили на попечение странствующих священников Переландро.
— И вы не умерли, да?
— Умный мальчик, — усмехнулся Цепп. — Как это ты догадался? Вроде бы всего три года живешь у меня…
Неужели ты думаешь, что сегодня – особенно сегодня! – я пришел сюда сознательно злить его? Да если твой отец прикажет полаять, как собака, я тут же спрошу: «Какой породы, ваша честь?»
Даже самый искусный грим не преображает внешность сильнее, чем внутреннее перевоплощение.
Если то, что сейчас делает мой друг, называется "резвиться", тогда трупы могли бы работать акробатами в цирке.
Куда легче управлять жертвой, когда та уверена, что сама контролирует ситуацию.
Атаковать Локки Ламору блондинкой — столь же неудачная мысль, как попытка отделаться от голодной акулы с помощью листка салата.
А возможно, не все несчастья, постигающие нас, являются прямым следствием принятых нами решений, брат. Возможно, беды приходят независимо от наших поступков.
Ничто на свете не постоянно, кроме непостоянства человеческого.
– Но я пытался тебя убить, Локк. Прости… я ничего не мог с собой поделать.
– Убить меня пытался не ты, Жан, а чертов Сокольник. И ты действительно ничего не мог поделать. О боги, я сижу тут с пропоротой насквозь рукой и дырой в груди, а ноешь и канючишь почему-то ты. Все, хватит уже!
