Kitabı oku: «Регент», sayfa 2
Торговцы действительно оказались с Глатора, как доложил самый старший из купцов, и действительно прошли через территорию Вилского герцогства.
– Есть какой-то секрет, мне неизвестный, который позволяет пройти мимо армии разбойников? – полюбопытствовал Олег. – Один способ я знаю. Надо быть их сообщниками. Есть другой?
Вот тут он заметил промелькнувший у них страх.
– Государь, мы честные торговцы и с бунтовщиками в сговор не вступаем, – сказал высокий седой торговец со старым глубоким шрамом на лбу, частично закрытым волосами.
Обращение «государь» к регенту было явной лестью – так обращались только к монархам, регентов положено было именовать «милорд», но Олег уже на подобную мелкую лесть никак не реагировал, к тому же государем его величали все придворные во дворце, кроме, разумеется, его соратников.
– И всё же? Связи? Деньги? – проявил он настойчивость.
– Десять лигров с фургона, – признался старший обоза. – Причём взяли только глаторскими лиграми. Если бы платили вашими, винорскими лиграми, то отдали бы в полтора раза больше.
Год назад, когда финансы королевства пришли в полное расстройство, Большой королевский совет принял решение уменьшить долю золота и серебра в монетах на пятую часть. На какое-то время это позволило заткнуть дыры в бюджете, но эффект оказался кратковременным – сначала иноземные, а затем и винорские торговцы подняли цены на свои товары. Лексу пришлось ещё дважды уменьшать содержание драгоценных металлов, и сейчас в обороте находились винорские лигры, которые принимались к оплате за одинаковый товар в разных количествах. Путаница была ужасная. Каждую монету, не только торговцы, но и остальные граждане, смотрели по цвету, пробовали на зуб, чуть ли не нюхали – не знакомые с известным в родном мире Олега изречением римского императора Тиберия, что деньги не пахнут (ну, это когда он стал брать деньги за пользование общественными туалетами).
Наведение порядка в финансах королевства – это ещё одна головная боль Олега. По сравнению с бунтами на севере, войнами с соседями, смутой в провинциях и интригами во дворце, может, и не такая кровавая, напряжённая и первоочередная задача, но, пожалуй, самая главная.
– Бандитам не проще было у вас всё забрать вместе с товаром? – усомнилась Гортензия. – Милорд, – обратилась она к Олегу, как положено, – мне кажется, вам нагло врут. Я бы их повесила.
– Госпожа! – хором, хоть и немного вразнобой, вскрикнули все четверо и бухнулись на колени. – Клянёмся, мы говорим правду, – вступил в разговор самый до этого незаметный из них, рано лысеющий довольно молодой мужчина с тонкими, как нитки, губами и орлиным носом, довольно отталкивающий на вид. – Мы договаривались заранее. – Он трясущимися руками полез в боковой карман лёгкой кожаной куртки и извлёк оттуда короткую бечеву с завязанными на ней на неравных расстояниях узлами. – Вот. – Орлиноносый и тонкогубый торговец протянул её почему-то не регенту, а его грозной спутнице. Впрочем, понятно почему – главную угрозу увидел оттуда. – Нам это в обмен на триста лигров выдали. Мы её разбойникам показывали, и нас пропускали.
Семеро! Как же это Олегу было знакомо! Друг его отца в девяностые перегонял автомобили из Тольятти. Хозяева бизнеса, на которых он работал, исправно платили деньги бандитам и получали взамен информацию, где разместить кусок ткани или полиэтиленовой плёнки, чтобы в дороге у перегонщиков не было проблем. Надо же было оказаться в другом мире и в другую эпоху, чтобы ещё раз убедиться в том, что люди везде остаются людьми, и если нужно придумать какую-нибудь мутную схему, они её обязательно придумают и используют.
Можно было бы над этим посмеяться, если бы не два настораживающих момента. Полученная от купцов информация свидетельствовала о том, что, во-первых, отряды смутьянов подконтрольны некоему центру и руководятся или как минимум координируются из него, и во-вторых, представители бунтовщиков практически легально действуют в столице Глатора, где, между прочим, носит корону папа Клемении. А ведь по сведениям, которые добывают люди Агрия – а у Олега нет оснований им не верить – основные нити внешнего управления бунтом ведут к Плавию Второму, при дворе которого пригрелась винорская эмиграция.
– Похоже на правду, Гортензия, – кивнул Олег. – Ну-ка, дай-ка посмотрю, что за индейское узелковое письмо тебе дали? – Он протянул руку, но один из двух находившихся поблизости ниндзя успел раньше него забрать бечёвку с узлами у торговца и передать Олегу. – Так вот ты как выглядишь, кипу, – пробормотал он себе под нос.
Рассматривая этот своеобразный пропуск, Олегу стало интересно, как часто меняется у бунтовщиков пароль? Понятно, что тут нет телефонов, и даже каждую декаду обговаривать новый порядок навязки узлов невозможно. Раз в пять декад? В десять? Он вернул бечеву ниндзя.
– Отдадите своему шефу, расскажете, что и зачем. Ну а с вами, уважаемые, всё ясно. – Олег сделал небольшую паузу, от которой вся четвёрка торговцев явно напряглась. – Ладно, – проявил он милость, – езжайте дальше.
Ему показалось даже, что от облегчения купцы запустили злых духов в штаны.
Глава 3
– Вообще-то, Олег, выплата денег преступникам по законам королевства – это тоже преступление, – сказала Гортензия, когда они уже отъехали от торгового обоза. Умница-магиня никогда публично не ставила под сомнения любые распоряжения и решения Олега. – Их надо было наказать. Про виселицы для них, я, конечно, сказала для острастки, но вот на тюрьму и плети они точно заработали.
Олег посмотрел на свою давнюю красавицу-подругу и в чём-то даже наставницу и покачал головой. Ага, финансирование терроризма, как говорили в его родном мире.
– Ты становишься более жёсткой, Гора, – кивнул он своим мыслям. – И заметь, я ещё не говорю «жестокой». Пока не говорю.
– Не я такая, – усмехнулась графиня ри Брог, повторив фразу, однажды услышанную от него: – Жизнь такая.
– И я тоже становлюсь жёсткой. – Уля устала молчать. – И вообще, я домой хочу, в Псков. Там нет этой уже надоевшей здесь вони на улицах, толп нищих оборванцев, трупов, воняющих на каждой площади и у каждых ворот. Олег, запрети, как у нас в герцогстве, проводить казни в столице. Пусть вон на Трёх холмах за южными воротами казнят. – Она толкнула Олега в бок: – Здесь спектаклей нет. Наши гении остались в герцогстве. Поди, уже придумали что-то новенькое, хотят тебе показать. Или, наоборот, без тебя остановились.
Олег понимал правоту её слов. Но не мог разорваться. А прорвавшаяся у сестры жалоба – это иллюстрация его собственных мыслей, переживаний и сомнений по поводу сделанного выбора.
Если бы ему вместе со сверхспособностями добавили бы и ума, как у книжных попаданцев, которые при необходимости могли через автора поискать необходимую информацию в интернете, он бы, пожалуй, многое делал бы по-другому. Но он получил то, что получил. Умнее от этого он не стал, но хорошо уже, что и глупее вроде бы тоже.
Как только ему в голову по новой прорывались подобные мысли, Олег всегда останавливал их советом самому себе, услышанным однажды от отца: «Не нужно пилить старые опилки. Что сделано, то сделано».
– В принципе, езжай, – посмотрел на неё искоса Олег. – Это теперь твоё герцогство. Я вовсе не желаю, чтобы у тебя с ним было, как с твоим имперским графством Шотел, в котором ты побывала-то сколько? Один раз? Да и дел в Пскове, а особенно в Распиле и Промзоне, реально скопилось уже много. Для твоей магии.
– А ты? – с грустью посмотрела на него сестра. – Мне иногда даже кажется, что ты больше никогда не вернёшься в наш город.
– Не выдумывай всякой чепухи, Уля, – утешил он её. – Как только сделаем с тобой рельсовую дорогу между Псковом и Фесталом, так я каждую декаду буду приезжать на спектакли. Кора там, поди, уже и «Фигаро» поставила.
– Ага, – повеселела Уля. – А в одной из главных ролей Камина. Не помнишь такую ученицу? Та, которая в тебя влюбилась по уши? Кара мне написала, что она, оказывается, не только талантливая актриса, но и талантливой художницей оказалась. Портрет твой нарисовала так, что ты на нём, как живой.
– Хорошо, что не мёртвый, – улыбнулся Олег. – Уля, всё у нас будет в порядке. Надеюсь, за год-два наиболее тяжёлые и срочные дела разгребём, и я большую часть времени буду проводить у тебя в гостях. Не надоем?
– Не надо так шутить, Олег. Пожалуйста. Псков – это твой дом. И тебя там все ждут.
Олег посмотрел на владетельную герцогиню Улю ре Сфорц, имперскую графиню ри Шотел, и, протянув руку, погладил её по волосам, в очередной раз перекрашенным – сегодня в цвет платины.
Кстати, своей привычкой часто изменять цвет волос и раскраску лица Уля заразила и королеву Клемению. В последнее время, казалось, их дружба стала даже крепче, чем у сестёр-близняшек. Конечно, то, что королева считала Улю своей спасительницей – а так по большому счёту оно и было – играло свою роль, но и то, что они, как говорится, сошлись характерами, хотя они у них были совершенно разными – притягивающиеся плюс и минус – являлось немаловажным. Обе молодые женщины были загружены делами по самую макушку. Но как только у них выдавалось свободное время, они часто проводили его вместе. Правда, слишком уж часто, на взгляд Олега, в магазине Монса, торгующем товарами из герцогства Сфорц. Разумеется, все поступающие новинки теперь в первую очередь предъявлялись для рассмотрения и одобрения королеве Клемении Винор и герцогине Уле ре Сфорц.
– Подъезжаем? – спросила Гортензия у Олега.
Вопрос был риторическим. Уже где-то с лигу они ехали на виду маячивших впереди Ритиных егерей, и вот дорога, петлявшая между холмами и большими густыми рощами, вывела их к огромному лагерю армейского корпуса.
Если не учитывать королевских полков, размещённых в разных частях Винора, которые Олег так и оставил под командованием и управлением маршала Арта ре Вила, у регента была и своя личная армия, которая численно даже превосходила королевскую.
После проведённой весной реорганизации непосредственно под рукой Олега было теперь три егерских полка – Риты Сенер, Асера Дениза и Волма Ньетера, молодого и амбициозного тридцатилетнего барона, до этого командовавшего вторым пехотным полком и хорошо себя зарекомендовавшим в растинскую кампанию. Кадровый голод, к сожалению, пока никуда не делся, и регенту приходилось постоянно кроить Тришкин кафтан, натягивая его на свою всё увеличивавшуюся армию.
Кавалерийских полков у него теперь тоже было три: Ритиного мужа, графа Марка ри Крета – бывшего генерала армии Геронии; барона Гирета Тонгера, отличившегося в руанском походе; и барона Нила Чеппина, мужа одной из самых закадычных подруг баронессы Веды Ленер – бывшей Олеговой рабыни и любовницы.
Но решение о назначении Нила командиром кавалерийского полка Олег принял вовсе не по просьбе Веды, а по рекомендации генерала Бора, отметившего смекалку и храбрость барона Чеппина при отражении нападения сааронцев.
Кроме трёх егерских и трёх кавалерийских, у Олега осталось после переформирования пять пехотных полков, один гвардейский Шереза Ретера, которого он произвёл в генералы – единственного из командиров полков, рассудив, что гвардия всегда на особом счету, и ничего плохого в том, что командовать полком будет целый генерал, нет.
Кроме того, Олег взял под свой контроль столичный полк Лешика Гирвеста, приведя его штаты к своему образцу, и завершил формирование и подготовку двух тяжёлых латных бригад из пяти батальонов каждая.
Командиром первой бригады он назначил полковника Товбиса, заменив им верного служаку Ашера, к которому у сестры и генерала Бора было много претензий. Впрочем, разбрасываться честными и преданными людьми в планах Олега не было от слова совсем. Поэтому Ашер получил почётную должность главного инспектора со штатом офицеров-инструкторов, на которой должен был курировать все вопросы обучения и воспитания личного состава.
Вторую бригаду получил под командование совсем молодой, но подающий большие надежды, полковник Ковин, Улин протеже. Сестра приметила его во время похода при подавлении мятежа в Сарской провинции и теперь усиленно продвигала по карьерной лестнице. Естественно, полагаться на одно только мнение, пусть даже это мнение его кровной сестры и главной магической помощницы, Олег не собирался и справки навёл. В результате собранных им сведений Ковин получил вторую бригаду под командование. То, что этот парень был когда-то в городском отребье, Олега не смутило. Знал он примеры и похлеще.
Таким образом, только в его непосредственном распоряжении было свыше двадцати пяти тысяч солдат и офицеров, при поддержке четырёх с половиной сотен магов, большинство из которых, правда, были слабосилками, но заклинания Сферы знали – и то хлеб. С учётом полков, находящихся под рукой маршала Арта ре Вила, королевство Винор теперь обладало армией как минимум в полтора, а то и два раза численно превосходящей армию любого из соседних государств.
Но почивать на лаврах было бы опасно. Олег это понимал. Как показали прошедшие события, соседи всегда могут начать действовать против Винора совместно. Это раз. Во-вторых, королевство занимало очень большую по здешним меркам площадь, почти на треть больше Франции в его родном мире, и его кажущаяся такой огромной армия может быть легко раздёргана по разным фронтам. В-третьих, противники всегда могут прибегнуть к призыву наёмников. А король Тарка Плавий Второй считался знатоком использования тактики «война кормит войну».
Выводы из событий прошлой зимы он сделал, и теперь беззащитными свои тылы он оставлять не будет. В герцогстве сейчас оставались все пять пехотных полков в местах своей постоянной дислокации – возле городов Сфорца, и обе тяжёлые бригады, выдвинутые на всё лето и осень к замку Валон, на границе с Саароном.
Вряд ли, конечно, король Улинс рискнёт в ближайшее время ещё раз сунуться после того хорошего урока, что преподали ему Уля с Бором, но, как говорится, бережёного и Бог бережёт. Или Семеро – это уж кому как нравится.
Всё же, в отличие от Линерии и Руанска, которым войска Чека и Торма устроили настоящий погром – те теперь не скоро оклемаются, королевство Саарон, к сожалению винорского регента, всё ещё в полном порядке, и оттуда можно ждать гадостей. Ну и, кстати, Олег считал, что с королём Улинсом его разборки не закончились, и тот должен поплатиться серьёзней. Как только руки до него дойдут.
Гвардейский полк Шереза он вызвал в Фестал и ожидал его прибытия уже через пару-тройку дней. Вместе со столичным полком Лешика Гирвеста Олег будет полностью контролировать столичный гарнизон, в котором после того, как ре Вил забрал с собой Фестальский кавалерийский, оставался только полк гвардии Винора, подчиняющийся полковнику графу ри Зенду, назначенному Клеменией по протекции Лешика Гирвеста.
– Милорд, армейский корпус для вашей встречи построен! – браво доложил генерал Чек ри Брог, муж несравненной Гортензии и его самый старый соратник и друг, и вполголоса добавил: – Я уж думал, что до начала похода тебя не увидим.
– И не увидел бы, старый пень, если бы не твоя жена и не моя сестра, дряни такие, – так же вполголоса сказал Олег и громко крикнул: – Здорово, орлы!
Орлы прокричали что-то навроде «здрамжлам госдинреген». Это Олег их всех научил, через своих генералов. Так же, как и кричать «Ура!» при атаках. Через генералов, естественно, армейских.
Всего генералов у него теперь было числом целых шестеро. Трое из них армейские – Чек, Торм и Шерез, один полицейский генерал, мечтающий стать армейским, но чьим мечтам никогда не дано будет осуществиться, это Олег знал совершенно точно – Бор, главный комендант герцогства Сфорц, а в перспективе и королевства Винор, генерал разведки – Агрий и контрразведки – Нечай.
Для генералов Олег придумал специальные знаки различия – ромб со звездой в обрамлении веток винорской сосны. Было, если честно, у него огромное искушение насчёт лампасов, но на кожаных штанах, когда Олег их попросил нашить для пробы, они смотрелись откровенно по-клоунски. И он эту затею забросил. А на вопросы Чека, которому Олег уже успел разболтать свою идею, потом только отмахивался и переводил разговор на другую тему.
– Все шесть полков полностью укомплектованы, – докладывал командующий регенту, когда они ехали вдоль строя полков, выстроившихся в одну линию глубокими батальонными колоннами. – Припасы все получены, правда, пришлось всё делать через Гури. Лой ри Паснер – вор и проходимец. – Чек не открыл Олегу Америки, но жуткое желание расправиться с охреневшим – другого слова Олег не находил, разве что и вовсе нецензурное – от наглости графа пришлось в себе приглушить. Тут уже начиналась политика, пропади она пропадом. – То гнильё, которое он нам пытался всучить под видом провианта и фуража, я отправил назад. Хорошо, что наш завхоз, как ты его называешь, быстро всё организовал. И Армин оперативно с деньгами помог. Он тебе докладывал?
– Да. – Олег, задержав взгляд на улыбающейся Рите Сенер, сидевшей на коне рядом со знаменосцем своего полка, доброжелательно кивнул ей. – Только я их обоих: и Армина, и Гури отправил назад в Псков. Гелла там одна совсем зашивалась. Ладно, с графом Лоем потом разберусь. Есть что-нибудь, что мешает выступить в поход?
Собранный Олегом армейский корпус состоял из трёх егерских и трёх кавалерийских полков. Действовать регент планировал быстро и маневренно, поэтому пехоту в его состав не включил.
После егерских полков они двинулись вдоль строя кавалерийских. В отличие от егерей, стоявших в конных строях, кавалеристы стояли на своих двоих, держа своих верных боевых друзей под уздцы.
Идею организовать латную конницу, которая бы не только преследовала, но и шла в бой в конном строю, Олег так и не реализовал. Как и многие другие свои идеи, к сожалению. Нехватка времени, непонимание, как всё правильно и оптимально организовать, пропущенные в своё время в родном мире мимо ушей и мимо глаз уроки, всё это не давало сделать или довести до ума многое из того, что могло бы пригодиться. Вот и с его кавалерией осталось всё так же, как и в армиях остальных государств – на лошадях перемещаются, а в бой идут спешенными. Потому и сейчас на смотре кавалеристы выстроились именно так, рядом с лошадьми.
– По большому счёту отправиться в поход мы можем прямо сейчас. – Чек погрозил кулаком кому-то из кавалерийских начальников, стараясь это сделать незаметно от Олега. Но Олег-то всё равно заметил и спрятанный от него кулак командующего, и развязавшуюся у одного из солдат шнуровку доспеха. – Продовольствие уже всё уложено в фургоны, маги наложили на него заклинание Сохранения. Люди, сам видишь, бодры, вооружены и готовы к бою. Не хватает до полного комплекта арбалетных болтов, но этот вопрос мы не сегодня завтра закроем. Ждём только инженерный батальон.
– Он с Шерезом придёт, – сказал Олег, получивший вчера депешу от своего гвардейского генерала. – Через три дня. Так что в первый день следующей декады отправляемся на север.
– Ты с нами?
– Да, Чек. Как ни держат тут меня дела, но без меня вы долго там провозитесь.
Чек молчаливо кивнул. В словах регента не было никакого недоверия к полководческим способностям Чека. Просто ситуацию в бунтующей провинции оба знали хорошо и уже примерно представляли, с чем им там придётся столкнуться.
– А полк Шереза обязательно надо было из Пскова в Фестал переводить? Не лучше бы было в Нимею?
– До Нимеи и Кабрина Тувал за пять-шесть дней дойдёт, если будет необходимость, – объяснил Олег. – А за столицей нужен надёжный пригляд. Гвардии Винора я не то чтобы не доверяю – скажем так, у меня нет оснований ей верить. Лешик же с одним своим полком – не дай Семеро, что случится – ситуацию в таком большом городе может и не удержать. Хотя и он сам, и Монс со своими людьми вроде бы держат руку на пульсе, но я не хочу, отправляясь в поход, переживать за свои тылы.
– Прошедшую зиму забыть не можешь?
– Ага. Типа того.
В этот момент они доехали до окончания строя и, развернув коней, поскакали на его середину.
– Благодарю за службу! – крикнул регент своим воинам, а после того, как те дружно прокричали в ответ, обернулся к Чеку: – Ну, теперь веди к себе, Сусанин.
– А прохождение торжественным маршем? – удивился тот.
Олег вздохнул и, в который уже раз, проклял себя за это новшество. Вот без него-то точно можно было бы обойтись. Он сам себе пенял, что лучше бы что-нибудь другое, более толковое ещё придумал.
Тем не менее отменять прохождение батальонных колонн Олег не стал. Понимал, какую большую роль в армии играют ритуалы и традиции. Раз уж ввёл такую, то теперь надо ей следовать.
Впрочем, слишком много времени это не заняло. К тому же занявшая с ним рядом место на подготовленной трибуне Уля зрелищем гарцующих в парадном строю колонн была так явно довольна, что он смирился с тратой времени.
Лагерь армейского корпуса состоял из отдельных, расположенных двумя рядами недалеко друг от друга лагерей полков, между которыми как раз и располагался плац, на котором они сейчас проводили смотр. А рядом с плацем был возведён небольшой штабной городок.
– Что предлагаешь? – спросил регент своего командующего. – Сначала в штабе устроим разбор полётов с командирами полков или сразу на ужин и там всё обсудим?
– Не хочу тебя, Олег, голодным держать. Ты голодный злым бываешь. Так что предлагаю сразу двинуть в столовую – там всё готово. Старших офицеров я пригласил. Там и проведём совещание. Заодно пожрём.
– Чек! – Подъехавшая Гортензия услышала слова мужа и укоризненно покачала головой: – Вот какой из него граф, Олег? Скажи.
