Kitabı oku: «Раны, нанесенные в детстве», sayfa 2
"Нам??" – Семен Аркадьевич сбился с ритма, запнулся об одну из ступенек. – "У них здесь, что, спортзал на четвертом этаже? Такого не может быть"!
Оказалось – очень даже может.
Семен Аркадьевич кое-как отдышался, виновато глянул на директора, которая совершенно не запыхалась, в отличие от него, шагнул за порог спортивного зала....
Зал был маленьким. "Девять на восемнадцать. – Опытным взглядом определил Семен. – Стандартная волейбольная площадка. Но в волейбол здесь играть не получится. От пола до потолка – четыре, максимум – четыре с половиной метра".
– Что-то не так? – директор молниеносно отреагировала на резкое изменение настроения соискателя. Оказывается, пока кандидат в физруки рассматривал требующие ремонта стены зала, директор, не менее внимательно следила за его впечатлениями и эмоциями.
– Да, нет, все нормально! – мужчина отвел глаза. Не хотелось сразу огорчать отказом молодого руководителя. – Можно, я немного подумаю.... Дома посоветуюсь....
– Можно! – ответила Надежда Ивановна. Её каблучки бодро застучали вниз по лестнице.
"Не стала уговаривать.... Молодец! Уговаривать-то меня бесполезно". – Размышлял мужчина, прогуливаясь по спортивному залу. – "Окна с двух сторон, огромные. Высокий этаж. Значит, в зале всегда светло. И тепло! – подумал он, глянув через окно на заросший стадион. – "В Соколово зал был практически такой же. А тепла не было. Батареи каждый год зимой в декабрьские холода размерзались, в кроссовки приходилось вставлять войлочные стельки, чтобы ноги от холода не болели. Не помогало.... А здесь зимой должно быть тепло. Наверняка всю зиму дети занимаются в шортах и футболках.
Волейбол здесь, конечно, не поднять.... Потолок зала не позволит. Значит, что? Баскетбол и легкая атлетика? Щиты не новые, но вполне рабочие. И корзины висят на правильной высоте. Сеток на них только нет. Но сетки – это вообще не проблема.... "
– Если школа не нравится – лучше в неё не ходи! – сказала Семену вечером супруга в ответ на сомнения, озвученные им. – Будешь себя заставлять работать? Я тебя знаю – ты из-под палки работать не станешь. Поработаешь три-четыре месяца. Надоест. Бросишь школу? Посреди учебного года? – Ирина, много лет проработавшая в школе преподавателем, строго глянула в глаза мужу. – Директора не жалко? Детей не жалко?
Не нравится эта школа – поищи другую! Не может быть, чтобы не было вакансий в других школах! В городе двести школ!
– Двести десять! – машинально поправил Семен, и замолчал. В другую школу почему-то уже не хотелось. И "виноват" в этом был старый друг Семёна – Александр Соколов, тренер местной спортивной школы по легкой атлетике. Ему Бочков позвонил сразу, как вернулся домой.
– Школа неплохая, но со спортивной точки зрения сильно запущенная! – сказал Соколов, узнав о цели утреннего визита Семена в школу. – У меня из той школы несколько девчонок занимаются. Ты их видел на стадионе… – Настя Кулинич, Ольга Боршова. – Если хочешь спросить у меня совета, то совет такой: иди в эту школу, не пожалеешь! Директор молодая, она там недавно. В отличие от предшественницы, к спорту относится хорошо. Ты там будешь один, сам себе хозяин! Я тебя знаю – через год-два ты школу поднимешь по спорту на очень хороший уровень! Если пойдешь, я тебе даже помогу.
– У тебя из этой школы занимаются только девчонки?
– Да! Только девочки! Но пацаны хорошие там тоже есть! У меня на тренировки ходил парнишка это этой школы. Ромка Русаков. Очень одаренный! Очень!
– А почему перестал тренироваться?
– Что-то со здоровьем. Подробностей не знаю. Тренировался хорошо. Потом заболел. И перестал ходить.
– В каком он классе?
– В восьмом! Нет, постой! Сейчас он перешел в девятый! Найди его! Если пойдешь, конечно! Но я тебе очень рекомендую идти именно в эту школу....
…Вечером Семён долго не мог уснуть. Ворочался в кровати, размышляя и оценивая достоинства и недостатки работы в условиях общеобразовательной школы, в которой стадиона практически нет, зал – на четвертом этаже и он по своим параметрам не соответствует нормам даже семидесятых годов, когда в городах-миллионниках массово начали возводить школы с несколькими спортивными залами, один из которых в обязательном порядке вмещал в себя полноценную баскетбольную площадку.
Однако были и плюсы.
Например, директор.
Для спортивного энтузиаста – учителя физической культуры, профессионального тренера или тренера-общественника ключевую роль играет руководитель. Когда-то давно, в студенческие годы Семён занимался в группе Виктора Ивановича Швецова – знаменитого тренера, подготовившего целую плеяду мастеров спортивной ходьбы. Много лет спустя Семён поинтересовался у Виктора Ивановича – в чем секрет его столь успешной тренерской деятельности? Как он, опираясь на базу всего одного высшего учебного заведения, смог выстроить такую систему подготовки атлетов, что в результате это принесло несколько чемпионов мира и даже Олимпийского чемпиона?
– А у меня был очень хороший руководитель! – Швецов назвал имя и фамилию человека, о котором Бочков не слышал ничего. – Это он создал базу, поддержал меня и моих коллег по цеху.... Не было бы его, у меня не было бы в спорте ничего.
Ответ глубоко запал в душу Семена....
Размышляя над ответом, который наутро он должен был озвучить директору школы, мужчина раз за разом прокручивал в голове слова Виктора Ивановича....
– Ну, и что ты решил? – поинтересовалась наутро супруга, обратив внимание на темные круги под глазами мужа. – Вижу, всю ночь думал! Пойдешь?
– Да! – твердо ответил Семен. – Для меня это будет новый этап, новый вызов!
– Какой такой вызов? Шутишь?
– Нет! А вызов – в том, чтобы взять обычную школу с самыми обычными детьми и превратить её в одну из лучших по спорту в этом районе!
– Ну даже не знаю! Почти пятнадцать школ в районе.... Плюс гимназии, лицеи.... Там другие ребятишки.... Более сильные… Мне кажется, тебе будет очень сложно! Особенно в первое время!
– Да! Согласен! Но, собственно, в этом и есть смысл вызова! Взять простую школу, нормально преподавать физическую культуру, вести спортивные секции и в итоге показать, что результат может определяется не только качеством человеческого материала, которым обладает то или иное учебное заведение, но и качеством труда педагога, который в школе работает! Как тебе такая сверхзадача?!
– Нормально! Только попроси директора, чтобы она хотя бы мячи тебе купила. А то, я чувствую, покупкой в школу новой волейбольной сетки наши затраты на твою "сверхзадачу" не закончатся....
… Свою первую рабочую неделю в школе Семен работал.... косарем. Переговорив с школьным завхозом, новоиспеченный физрук понял, что колючую траву-путанку на школьном стадионе косить некому. Нет ответственного за уборку территории человека, нет подходящего инструмента....
"Опять придется самому"! – понял Семен Аркадьевич. Он вздохнул, понимая как тяжко и долго ему придётся воевать с зарослями с литовкой в руках, но потом, поразмыслив и посоветовавшись с супругой, поехал к старшей дочери, чтобы выпросить у нее мощную мотокосу Хаммер с тяжелым набалдашником мотора и длиннющей штангой. Мотокоса та была куплена дочерью совсем недавно и после однократного использования на даче печально пылилась там же, в крашенном зеленой краской сарайчике, предназначенном для хранения всевозможного дачного хлама....
.... Только на пятый день "страды" вся зловредная растительность пришкольного стадиона окончательно упокоилась в тяжелых и длинных валках скошенной травы.
Семен прикинул объем оставшейся работы – в спортзале – и осознал, что до начал учебного года ему придется работать без выходных.
…Первое сентября – День знаний – новых впечатлений Семену Аркадьевичу не принес.
Новый учитель физической культуры скромно стоял в сторонке, украдкой рассматривая лица школьников, выстроившихся на выкошенном стадионе в плотное каре.
"Интересно, кто из них – Ромка Русаков, о котором рассказывал Александр Сергеевич? – думал Семен Аркадьевич, пристально вглядываясь в лица мальчишек – девятиклассников, пристроившихся позади одноклассниц. – По виду – так все очень спортивные и талантливые. Интересно, все-таки кто? Может – вот этот, с хитринкой в глазах? Или вон тот – высокий, стройный, явно не "компьютерный воин"?
Кто из них Рома Русаков, которого так нахваливал Александр Сергеевич Соколов, Семен Аркадьевич так и не угадал.
Урок физкультуры в девятом "А" поставили в расписание в первый же учебный день нового учебного года – второго сентября.
Едва слышно, где-то далеко внизу, прозвенел звонок. Девятиклассники дружной стайкой выпорхнули из раздевали, аккуратно построились в шеренгу.
Парни были все как на подбор. Высокие, стройные.... Спортивные....
Парни и девочки с интересом рассматривали нового учителя физкультуры, девочки о чем-то перешептывались между собой; парни вели себя сдержанно.
Семен Аркадьевич представился, раскрыл журнал....
…Все спортивные на вид "гренадеры" оказались в конце списка.
– Копылов! Сергей!
– Туточки! – отозвался светловолосый крепыш – самый вертлявый из парней. – А у нас секции какие-нибудь будут?
– Обязательно! – пообещал Семен Аркадьевич, и чтобы не затягивать начало урока, назвали следующую фамилию из журнального списка.
– Михайлова! Алина!
– Я! – флегматично отозвалась самая высокая девушка в классе. Добротный спортивный костюм выдавал в ней профессиональную спортсменку.
– Чем-то занимаешься? Волейбол? Баскетбол?
– Фехтование! – поморщилась девушка.
Бочков удивился – девушка ростом была точно не ниже ста восьмидесяти. Все фехтовальщицы, с которыми он обучался в институте, были маленькие и шустренькие.... Алина совсем не соответствовала его представлениям о том, какими должны быть девушки-фехтовальщицы.
– Ян Панов!
– Я! – отозвался высокий, крепкий парень с военной выправкой.
– Чем-то занимаешься?
– Да! Футболом!
– А где?
– В футбольном клубе "Сибирь"!
Семен Аркадьевич снова удивился. Он даже представить не мог, что в столь удаленной от центра школе кто-то может заниматься в главном футбольном клубе региона.
– Русаков! Роман!
– Я! – откликнулся самый хулиганистый на вид девятиклассник, вальяжно пристроившийся в углу спортзала, на правом фланге.
– А.... Ну понятно.... – Не "по уставу" произнес Семен Аркадьевич и перешел к следующей строке в классном журнале....
– Шаравин!
– Я! – высокий, стройный и гибкий юноша с любопытством глянул на Семена Аркадьевича. – Плавание! – не дожидаясь вопроса нового преподавателя, сказал он. – Я занимался плаванием.
– Юркевич!
– Я! – крепкий коренастый парень с левого фланга сделал полшага вперед, пятерней поправил пышную шевелюру....
– Кто из вас после девятого класса пойдет в десятый-одиннадцатый?
Руки подняли почти все.
– Очень хорошо! – повеселел Семен Аркадьевич. – Значит, у нас с вами впереди три года! А ты Алина? Идешь в десятый? – от наблюдательного преподавателя не укрылось, что высокая фехтовальщица не подняла руку.
– Я? Пока не знаю. Скорее всего после девятого буду поступать в Школу Олимпийского резерва. Если не возьмут, тогда....
Закончив перекличку, Семен объявил задание на урок. Класс приступил к разминке....
Семен Аркадьевич отцепил руки от сетки, обернулся, поднес свисток к губам.... Мальчишки послушно сложили мячи в корзину, быстрым шагом направились в коридор. Через несколько минут, после обязательного проветривания, в зал начали заходить другие.... Те, у кого урок физкультуры начинался по расписанию. Дети чинно и осторожно ступали по блестящему полированному паркету, аккуратно рассаживались на лавочку. Семен Аркадьевич еще раз посмотрел на часы. До начал урока оставалось ровно четыре минуты....
… Закончится учебный год и Алина Михайлова покинет эту школу. Она, как и планировала, поступит в Школу Олимпийского резерва. Её дальнейшая спортивная судьба будет неразрывно связана со сборной командой России по фехтованию. Алина вскоре станет чемпионкой страны, Европы, мира – сначала по юниорам, затем – по молодежи; выполнит норматив мастера спорта международного класса.... Рядом со спортзалом появится большой стенд с фотографиями лучших спортсменов школы. Фотография Алины Михайловой займет в ней почетное центральное место.
Из-за контракта со спорткомитетом на физкультуру Алина ходить будет редко… Ненужные случайные травмы не нужны никому.
Лишь иногда, когда не видела мама и не знал тренер, Алина "просачивалась" в спортзал, поиграть с одноклассниками....
В баскетбол она играла намного лучше всех парней-одноклассников, включая Рому Русакова и Сергея Копылова.
На удивленно-восхищенный вопрос Семёна: "Откуда такие навыки?" Алина ответила: – А мы с мужиками на тренировках по фехтованию постоянно в баскетбол режемся!
– Звонок! – известил учеников Семен Аркадьевич, в очередной раз глянув на часы. Из-за короновируса каждый класс обучался теперь по индивидуальному расписанию. Звонки в школе отменили и каждый учитель-предметник самостоятельно контролировал время начала и время окончания учебного занятия, исходя из расписания конкретного класса....
Пятиклассники дружно выстроились в дальнем конце зала. Семен поискал глазами ранимую девочку, не нашел. Это какой класс? – уточнил он у ближайшего у нему ученика.
– Пятый!
– Буква какая?
– А! – ответил кто-то из учеников. Семен Аркадьевич едва заметно выдохнул. Девочка, из-за которой у него приключился конфликт с администрацией школы была из другого класса.
Пятиклассники, для которых этот урок физкультуры был в этом учебном году только втором, настороженно выслушали задачу на урок, бодрой рысцой рванули вперед, заслышав команду "Бегом – марш"!
Семен Аркадьевич немедленно притормозил самых ретивых мальчишек, добился, чтобы все ученики бежали в одном, разминочном темпе…
Глава 2
Пимокат
…Четыре урока с пятиклассниками пролетели незаметно. Семен Аркадьевич спустился вниз, сдал ключи от спортзала, заспешил домой.
Из приемной его окликнули.
Это была Елена Валерьевна – секретарь директора – по должности, а по факту – и кадровик и делопроизводитель в одном лице. Преподаватель физкультуры за шесть лет работы проникся уважением к ней. Елена Валерьевна всегда выручала его по работе, касалось ли это сверхсрочной заявки на турнир или кросс, или обязательных справок школьника на очередные важные областные или федеральные состязания. А просьбы у Семена Аркадьевича всегда были экстренные.
Елена Валерьевна ворчала, для порядку, но бросала все другие дела и садилась к компьютеру печатать очередной архиважный документ для беспокойного, но забывчивого физрука.
– Ну, что, остыл? – негромко поинтересовалась она у мужчины. В чем, в чем, а в людях Елена Валерьевна разбиралась очень хорошо. – Надежда Ивановна заявление приняла, но подписывать пока не стала.
– Почему?
– А ты не догадываешься? Ценит она тебя! Ну, уволишься.... И куда ты пойдешь, такой капризный? Кому ты нужен с таким-то характером?
Учитель физкультуры промолчал. Возразить по существу было нечего.
– Заберешь заявление?
Семен Аркадьевич опустил голову, отрицательно помотал головой; заспешил домой.
"Я не капризный! – думал он, выруливая на своем черном минивэне из школьной ограды. – Я – ранимый! Как та девочка из пятого Б."
…Примерно через полгода после истории с котенком, весной, мать и "Лёня" решили приобрести большой, теплый и красивый дом из круглого леса, в котором хватало бы места для всех – для неё, мужа, его сына Олега и двух её детей – старшего сына Семёна и дочери Ольги.
За дом хозяева ввиду срочности продажи попросили всего тысячу четыреста рублей.
Мать убедила гражданского мужа, что большую часть денег она найдет.
А у матери слова никогда не расходились с делом....
…Едва прозвенел последний школьный звонок, мать погрузила Семёна и Ольгу в поезд и повезла в Яново, к своей бабушке Наталье.
Семёну и Ольге "баба Наташа" приходилась уже прабабушкой....
Мать оставила детей на попеченье бабушки, а сама поехала в Семипалатинск, где у неё был в собственности небольшой дом, и довольно быстро и удачно продала его за семьсот рублей.
Узнав о грядущей покупке любимой внучкой Людмилой нового жилья, ей неплохо помогла бабушка Наталья. Она за пятьсот полновесных советских рублей продала хорошую дойную корову и тёлку; всю вырученную сумму передала внучке – "на дом".
Недостающие двести рублей добавил отец "Лёни" – дед Сергей....
Лето для мальчика пролетело незаметно. К сентябрю третьеклассник Семён немного вытянулся, загорел....
Осенью в доме – недостроенном пока – можно было жить всей семьей. Жить и понемногу доделывать изнутри.
В новом жилище своего места для ночного отдыха у Семёна по-прежнему не было.
Детская кроватка младшего братишки стала ему сильно мала.
Выросшие на бабушкиных творогах и сметанах ноги забавно торчали из прутьев кровати-клетки, когда Семен засыпал и вытягивался во всю длину своего худого тела.
Отношение отчима к Сёмке за лето изменилось кардинально.
"Лёня" больше не бил пасынка ремнем. Теперь он каждый день "угощал" Сёмку кулаками. Бил по голове, по спине, по рукам.... Бил, куда попадала его тяжелая мужская рука....
Если годом раньше, до переезда в новый дом, у Семёна бывали "разгрузочные дни" – времена, когда "Лёня" был снисходителен к нему, то теперь тумаки сыпались на мальчишку каждый день, без перерывов и выходных.
Мать пыталась заступиться за старшего сына, однако всякий раз наталкивалась на "железобетонный" аргумент гражданского мужа: – Я, что, этот дом для твоих е…ушат покупал?" Под "е…ушатами" имелись в виду Семен и – Ольга, которой исполнилось семь лет и которая тоже пошла в школу.
Поменялось отношение к Семёну и со стороны "тёток" – родных и двоюродных сестер "Лёни". "Тётки" его больше не жалели, сверлили неприязненными взглядами тщедушную фигурку мальчишки, о чем-то перешептывались за спиной....
Жить и находиться в доме из круглых и гладких бревен становилось непереносимо.
Сёмен стал "пропадать". После окончания уроков и группы продленного дня он, не заходя домой, прямо со школьным портфелем уходил куда глаза глядят.
Чаще всего его глаза "глядели" на дальние холмы, что подальше от дома; на каменный карьер, в котором время от времени бухали взрывы.
Сёмка садился на самый краешек гигантской рваной оспины в теле Земли, клал рядом с собой портфель.... Он закрывал ладошками глаза, представляя, что рабочие в карьере, отсюда похожие на мелких черных муравьев, однажды ошибутся и заложат заряд динамита такой сильный, что сюда, в дальний конец карьера прилетит камень и насмерть убьет его, Семёна.
Потом гремел взрыв, Семён отнимал ладони, смотрел вниз.... Камень не прилетал. А прыгать вниз самому было страшно. Умирать девятилетнему мальчишке не хотелось. Ему хотелось жить.
Но жить в одном доме с отчимом с каждым днем становилось все страшнее и опаснее.
Семен понимал, что рано или поздно ежедневные издевательства перевесят страх перед смертью и тогда он просто шагнет в бездну....
…Развязка наступила поздней осенью.
На первых, осенних каникулах Семёна неожиданно пригласил в гости соседский мальчишка. Мальчик Сёмке был почти незнаком; он даже не знал его имени.
Сосед был младше его на год или на два, и всё их общение ограничивалась совместными играми на перемене в начальной школе, где учились оба.
Чтобы хоть на какое-то время скрыться с глаз открыто ненавидевшего его отчима, Семёна в гости пошел. Пробыл он "в гостях" не долго. Час или полтора…
Распрощавшись с соседом, Сёмка заспешил домой.
Дома, воспользовавшись тем, что отчима нет, мальчик достал из портфеля книгу, которую взял в школьной библиотеке, устроился в кроватке поудобнее, углубился в чтение....
После гибели котенка литература осталась единственным прибежищем его израненной души.
Когда за окном стемнело, Семка задремал.
....Проснулся он от страшной боли. Отчим вытащил его спящего из кроватки, бросил на пол и нещадно бил кулаками.
– Лёня,! Что случилось? Объясни! – мать повисла на руках гражданского мужа – сожителя.
– Что произошло..... Что произошло.... Этот гаденыш сломал у соседей радиолу!
– Какую радиолу? – не поняла мать.
– Дорогую! – заревел отчим, отбрасывая мать Семена. Он замахнулся на пасынка, ударил его по голове, потом еще раз – по спине....
– Убью, тварь! – ревел отчим. Он отбросил в сторону тщедушное тело пасынка, поискал глазами что-нибудь поувесистее, потяжелее; не нашел.
– Да я тебя сейчас топором! – отчим хлопнул дверью. Мать Семена знала – топоры и лопаты находятся за домом, в углярке.... А еще за три года "брака" она хорошо изучила "Лёню".
– Бежим! – прикрикнула мать на Семку. Он толкнула в спину Ольгу, схватила на руки Олега и они выскочили на улицу....
Босиком.
Пара редких прохожих с нескрываемым изумлением смотрела на странную группу из взрослой женщины и трех маленьких детишек, которые бегом, по снегу неслись вниз по улице. Обуви на ногах не было ни у кого.
– Мам! Куда мы бежим? – задыхаясь, спросил Семён. От страха и пережитого стресса он не чувствовал ни холода, ни боли. Различал только хруст снега под ногами матери и сестры....
…В милиции дядьки с серьезными лицами налили им чаю, Семку и Ольгу посадили поближе к железному ящику, от которого шло тепло. Брат и сестра немедленно вытянули свои фиолетовые ноги к нему....
Много времени спустя Семен узнал, что это был за ящик. Однажды он заглянул под сиденье электрички и увидел точно такой же.
Мать написала заявление, и куда-то уехала с милиционерами в черном милицейском "Бобике". Через час она вернулась и Сёмку с матерью, Ольгой и Олегом на этом же "Бобике" отвели домой.
Отчима дома не было.
– Идите спать! – сухо приказала она сыну и дочери, присаживаясь у стола.
– А если этот вернется? – Семен старательно избегал называть отчима "папа", как от него требовала мать.
– Не вернется! Милиционеры сказали, что за сегодняшнее ему дадут пятнадцать суток.
– И потом он вернется?
Мать ничего не ответила, лишь утвердительно покачала головой. Она обвела глазами Семена, Ольгу, Олега.... Видно было – у неё зреет какое-то решение.
– Я сейчас ненадолго уйду! Вы закройтесь и никому не открывайте! Свет не включайте! Мать накинула на голову тёплую шерстяную шаль, подаренную бабушкой Натальей, выключила свет, тихо растворилась за дверью....
Вернулась она довольно скоро. Семен услышал скользящий удар по стеклу окна и тихий материн голос: – Открывайте! Это я!
– Ну вот что! – по внезапно просветлевшему лицу матери было видно, что она перешагнула некий внутренний рубеж, приняла какое-то важное и правильное решение. – Завтра мы уезжаем! В Яново! А сейчас разбираем шифоньер и шкаф, относим доски к соседке! Я только что договорилась!
– Мам! А как же дом? Ты вложила в него все свои деньги и деньги баб Натальи; и все лето на нем вкалывала как проклятая.
– Дом? А что – дом? Ну, отсидит Лёня две недели.... Думаешь, он изменится? Придет домой и прибьет! Тебя прибьет! А может – и меня!
До глубокой ночи Семён разбирал и перетаскивал к соседке скромную мебель – шифоньер, шкаф, стол, что-то еще.... Когда он закончил, мать о чем-то пошепталась с соседкой, та согласно покивала головой. Она подошла к Семену, погладили его по голове: – Я тебе на раскладушке постелю! Ты не против?
Семён был не против.
…Отчим вернулся в жизнь Семена через два года. После отъезда матери со всеми детьми он "одумался", писал длинные покаянные письма, в своих эпистолах даже извинялся лично перед Семеном.
Женское сердце отходчиво.
Примерно через год мать отошла от пережитых стрессов и избиений и готова была простить драчливого мужа, прежде всего из-за экономических причин – тянуть одной троих детей на скромную зарплату сельской учительницы было очень и очень сложно. "Выкручивались" только за счет собственного хозяйства. Корову Ракету, дававшую летом почти двадцать пять литров молока в день, подарила опять же бабушка Наталья. Сарай на выделенном школе доме с участком уже был. Огород бесплатно распахали колхозным трактором; семенами картофеля, лука, чеснока, огурцов, помидоров, свеклы и редиски на посадку поделилась бабушка Наталья.
Семен категорически возражал против приезда "Лёни".
Подросток переживал лучшее время в своей жизни. В деревне, плотно зажатой со всех сторон колхозными полями, тайгой и речками у него была практически полная свобода. Ранней весной они с Женькой Городиловым катались на льдинах; однажды льдина перевернулась и они с ним "выплывали" к берегу – в сапогах и фуфайках.
Выплыли.
Потом долго сушили верхнюю и нижнюю одежду под Солнцем на пригорке. Дома так никто и не узнал о маленьком приключении двух деревенских сорванцов.
Когда с пригорков сходил снег, Сёмка, вместе со всеми деревенскими, каждый божий день, до почти полной темноты играл в лапту – любимую игру своего детства.
Мать приняли на работу в школу завучем и дали классное руководство. В семье появился скромный достаток.
Семен быстро освоился в школе, к весне завел в деревне новых друзей.
Летом – рыбачил и купался, зимой – катался с горы и играл в войну.... Домашние летние обязанности – пропалывать грядки, садить, окучивать и копать картошку, колоть осиновые чурки на тонкие и длинные белые полешки, возить телегой с флягой воду на стирку и на полив – физически и морально выматывали изрядно, однако времени отнимали не слишком много – максимум до обеда.
Сложнее было зимой. На Семёна, как старшего в семье мужчину возлагались обязанности по кормлению скотины и уборке навоза – правда, только по субботам и воскресеньям. Пять дней в неделю навоз, сено и доение коровы были "на плечах" матери.
Коровы и телки, как известно, пьют много воды – по нескольку ведер в день. Воду Семену приходилось возить каждый день – и зимой, и летом.
Зимой с водой было полегче. Семён ставил пустую флягу в большие деревянные сани, купленные в соседней деревне "за десятку" как раз для этих целей, впрягался в длинную и прочную льняную веревку, легко тащил сани с пустой флягой на близлежащую ферму, где была скважина.
Вытаскивал флягу из саней, заносил её в теплый деревянный домик, в котором было много труб и железных бочек, одна из которых называлась странным и смешным словом "болер"....
Наполненную водой флягу подросток, с перерывами и остановками дотаскивал до деревянных саней, снова впрягался в лён....
Иногда приходил Женька Городилов – помочь. Вдвоем управляться с санями, нагруженными тяжеленной флягой было намного легче. Да и времени для игр оставалось побольше.
У Женьки в семье тоже были свои обязанности. Но семья Городиловых была намного крупнее. Пятеро парней и одна девушка.... Все братья Евгения, за исключением одного, были старше его. Ну и, разумеется, были у Женьки Городилова и отец, и мать.
Став чуть постарше и окрепнув, через пару лет Семён, для экономии времени стал ставить в сани уже две фляги.
А Женька Городилов по-прежнему приходил помогать.
Учеба давалась Семёну легко. Троек в журнале напротив его фамилии практически не было. В основном – четверки и пятерки, причем пятерок – больше.
После исполнения обязательных ежедневных заданий подросток с чистой совестью шел гулять…
За днями, насыщенным тяжелым сельским трудом и веселыми сельскими играми страхи понемногу стали забываться. Мальчишка начал "оттаивать" душой....
Мать это тоже видела.... Через какое-то время начала уговаривать старшего сына "простить Лёню".
– Олегу нужен отец! – говорила она. – Ты рос без отца, Ольга растет без отца, так пусть хотя бы у Олега будет отец! Да и мне по хозяйству управляться полегче будет!
К концу второго года мать Семен сдался; согласился на "восстановление семьи"....
…"Лёня" приехал с подарками. В Гурьевске он продал дальним родственникам злополучный дом за приличные по советским временам деньги – три тысячи рублей. На эти деньги они с матерью приобрели в Сорокино светло-зеленый мотоцикл "ИЖ", с коляской и дорогую черную шубу – матери.
Остатки положили на сберкнижку.
Отчим не бил Семёна еще год.
Но потом всё вернулось на круги своя....
И виноват в этом, по мнению отчима, конечно, был сам Семён.
Однажды летом, возле речки, соседки-одноклассницы решили зачем-то "уколоть" Сёмку. Обсуждая "воссоединение семьи" Семёна они громко заметили, что хотя в школе Семён – хорошист (разумеется, благодаря своей мамочке-учительнице, которая завышает оценки своему сыночку и простит делать это и других учителей), родного отца у него нет. А тот, который сейчас живет с ними – никакой он ему не отец. Олегу – отец, а ему – нет.
– Лучше никакого отца, чем такой отец! – громогласно заявила младшая из сестер Голдобиных, одноклассница Семена.
Подросток не стерпел, резко ответил сестрам; напомнил, что хоть и родной у них отец, но – больной, припадочный.
Это была правда. Дядя Ваня – отец злоязыких сестренок, действительно, страдал эпилепсией. Соответственно, эпилептические приступы – припадки – у него время от времени тоже случались.
Яново – деревня маленькая. О ссоре между одноклассниками очень скоро узнала дружная семья Голдобиных, включая дядю Ваню.
Разбираться с Семеном за его колкие определения они не стали.
Они отомстили ему по-другому.
Как именно – Семён узнал и почувствовал очень скоро. На собственной шкуре – причем в прямом смысле этого слова.
…Отчим залетел домой со злыми, горящими глазами. Он перегородил вход, стянул с себя кожаный ремень и от всей души исполосовал пасынка по голой спине ремнём и стальной пряжкой от ремня.
– Я тебе покажу – чем такой отец – лучше никакого отца! – бешенным зубром ревел он. – Я тебя научу старших уважать!
"Учил" он Семёна, пока не устал.
…Спина саднила так, словно на неё высыпали ведро горящих углей. Подросток накинул на спину мягкую льняную рубашку.... Стало только больнее. Сёмка решил снять сорочку, потянул за ворот вверх.... Спина отозвалась острой болью. Мальчик закусил губу, напрягся, отодрал льняную материю от спины.
Рубашка была в обширных красных пятнах. Изнутри к сорочке прилипли кровь и кусочки кожи....
Отчим избил пасынка, как говорили в таких случая в деревне – "до мяса".
Через полчаса после экзекуции пришла мать, устроила отчиму скандал....
Семен не стал дожидаться развязки конфликта, выбрал момент, выскочил за дверь.
"Пойду к бабушке Наталье"! – решил он. – "Поживу пока у нее, на сеновале"!
Подросток бесшумно растворился в темноте.
На следующее утро из Хмелевки на лошади приехал участковый. Холодной металлической линейкой он померял отметины на худой спине Семена, что-то записал в листочке в мелкую клеточку, расправленном на квадратном планшете – сумке, традиционном атрибуте каждого участкового тех лет.
– Лёню обманули! – пояснила Семену мать, у которой как у всякой опытной сельской учительницы, были свои "агенты" и "информаторы" по всей деревне. – Голдобины сказали Лёне, что это ты говорил, что лучше никакого отца, чем такой. Лёня извиняется....
