Kitabı oku: «Проект «Страж»»
Пролог
– Да, я по объявлению. Какие требования по данной вакансии? Опыт? Нет, конечно ещё нет… Да? Жаль. До свидания!
Таких диалогов за два месяца я проговорил немало. К сожалению, специалисты вроде меня – с широким набором способностей, жаждой работать и отсутствием опыта – никому не требовались. Летнее настроение улетучивалось, как и запасы денег, которые мне удалось подкопить на «первое время».
Время уже давно было десятое, денег не прибавлялось. Жаль, мне их не хватало так, будто они были моими самыми любимыми родственниками. К чёрту все! Пойду работать грузчиком, а потом уеду, куда глаза глядят.
На душе было тяжело, сердце сдавливала тоска и нечто похожее на кризис самоопределения. Мне двадцать три, а я ничего ещё в этой жизни не достиг. Больше всего задевали чужие успехи, «вот они уже, а я…». В общем, сплошной удар по самолюбию и кошельку. Ещё и в армию меня не взяли. Мрак, в общем.
Какая погода! Сказка. Так и шепчет: «Гуляй, пошли все к рогатому и иди на улицу!». Нет, дорогая, так не пойдет. Мне нужна работа, и я ее получу.
Солнце закатывалось за горизонт, пора было ложиться спать. Тратить драгоценные часы жизни на убогую имитацию смерти. Совесть моя была чиста: резюме я разместил везде, где только мог, номера моего телефона не было разве что в самой захудалой турфирме.
Дело в том, что я умудрился поступить на факультет, где изучали европейские языки. И это при том, что родился я в регионе, где китайцев больше, чем деревьев! Зачем? А чтоб азиаты от досады локти кусали, они ведь такого ценного сотрудника упустили. Чувство юмора никогда не было моей сильной стороной, признаю. Повезло ещё, что моя девушка, на чьей нежной шейке я сидел, меня до сих пор не бросила.
Проснулся я от телефонного звонка. Неизвестному звонившему явно было плевать на то, что утренний сон – самый сладкий, поэтому телефон возвестил о своем присутствии громогласным панковским кличем. Да, современная эстрада меня не радовала своим творчеством.
Откашлявшись, я попытался придать голосу бодрости – мол, кто спит, я спит? Как вы могли подумать? – и взял деловитый тон:
– Сергей? – Трубка низко завибрировала мужским голосом. Такой один раз услышишь, с другим не перепутаешь, словно кто-то задел струны бас гитары.
– Да, это я.
– Вас беспокоят с фирмы Н.. Вы резюме размещали?
– Да, размещал.
– Работу для себя ищете?
– Да, конечно, для себя, – ответил я, про себя подумав: «Нет, я её для соседки искал, тёти Зины, а свою фотку для секретности поставил, чтоб никто не догадался».
– Приходите по адресу Н-ская улица, дом 34. Пароль – три пятерки, скажете, что к Максиму Андреевичу. Не опаздывайте, вас будут ждать ровно в пятнадцать часов, – в трубке раздались короткие гудки, а потом телефон замолчал.
Как категорично. Интересно, они там у себя что, производством секретного оборудования занимаются? Или это гэбэшники? Пароль ещё выдали. Ладно, на месте разберусь, не в первый раз на собеседование иду.
Со сборами не было никаких сложностей, я же почти люмпен, времени у меня – вагон и маленькая тележка, хоть в аренду его сдавай. Аппетита не было, значит, зарядку можно было сделать спокойно, без обвинений в садизме со стороны желудка.
Попотев над мешком и отжиманиями, я отправился в душ, а потом стал одеваться. Вторая половинка к этому времени, конечно, уже ушла на работу. Как они всё успевают? И на работе, и по дому… Вопрос, который мучает меня почти так же сильно, как священное «Откуда берутся дети?» в детстве. Только на последний худо-бедно могли ответить более продвинутые друзья, а тут… Накорми, убери, с подружкой поболтай. Лично меня хватало только на мытье посуды и пылесос.
За размышлениями я не заметил, как настало время выдвигаться из дома. Вперёд!
Глава 1 Собеседование
Путь был недолгим – городок у нас маленький, за день пешком вдоль и поперёк можно исходить. Но мы ж не дикари, мы на автобусе, да с ветерком прокатимся.
И вот этот дом.
Вас никогда не посещали такие мысли при поиске работы, мол «Мне любую, я согласен, только бы платили хорошо»? А когда вот оно, бери, нет-нет, да прокрадётся трусливое: «Может, не эту? Давайте любую другую, только не эту?».
У меня такое бывало. Потом, правда, волосы готов был на себе рвать от досады, что отказался, но сделать-то уже ничего нельзя было. Такой гадкий у меня характер, и никак с ним не сладить даже мне самому.
Здание возвышалось, словно древняя крепость. А фасад смотрел на меня пластиковыми глазами, будто лично хотел проверить на профпригодность. Лучи солнца разбивались об это наследие прошлого века. Поспешно отвернув взгляд от отражающихся бликов, я проследовал к входной двери. Если возьмут, успею ещё насмотреться.
Что ж, наружностью я впечатлен, интересно, как дела обстоят с внутренней частью здания?
Выяснилось, что всё было отлично. Седой как лунь охранник, с прямой спиной и немигающими глазами-сканерами, спросил пароль. Цифры, очевидно, сошлись с теми, что были у него в бумажке, и меня проводили до кабинета.
Максим Андреевич оказался мужчиной среднего роста, лысым как яйцо. Говорил он тягучим басом. Едва бросив на меня взгляд, указал на стул напротив и продолжил что-то писать в тетради. Вскоре он оторвался от своего занятия и пытливо уставился на меня.
– Служили? – голос был такой силы, что стекла слегка задребезжали.
– Нет, – я придерживался мнения, что без меня там обойдутся вполне, да и я как-нибудь смогу, скрепя сердце, пережить эту разлуку.
– Жа-аль, – протянул лысый и неожиданно продолжил. – Нервы крепкие?
Я слегка озадачился:
– Наверное, не испытывал. Вообще, я стрессоустойчивый, – затянул я свою привычную волынку. – Легко обучаемый и толерантный.
Последнее слово почему-то позабавило моего будущего работодателя. Хмыкнув, он опять недоверчиво глянул на меня:
– Ну, а спортом занимаешься?
– Конечно, – пожал я плечами, как мне казалось, богатырскими.
На этом собеседование, видимо, закончилось, потому что начался инструктаж по технике безопасности. Это было что-то необычное! Нет, мне ещё в студенчестве удалось влезть на завод, где я немало наслушался всяких напутствий и разного рода предупреждений, типа, куда не втыкать пальцы и где лучше не ходить, если хочу в будущем иметь потомство. Но такого… Одному в коридорах не шарахаться, с посетителями наедине не оставаться, первому к ним не подходить, а если и общаться, то под присмотром руководителя. Не угощать ни под каким предлогом, с открытыми кровоточащими ранами на работу не являться, избегать пристального зрительного контакта с личностями из особой картотеки…
–И последнее. Всё, что ты тут увидишь, останется в этих стенах. Гонорар и твои непосредственные обязанности мы обговорим позже. Пошли что ли, студент, – и впервые за всё время разговора он улыбнулся – тепло и открыто.
И мы пошли. Коридор оказался гораздо просторнее, чем могло показаться снаружи, тут свободно можно было разъехаться на двух легковушках. С фасада это был не особо примечательный сталинский дом, внутри же можно было устраивать демонстрации. Холодный свет немигающих энергосберегающих ламп создавал какую-то зловещую обстановку, словно ты находишься в лаборатории, где ставят опыты, и из-за угла вот-вот покажется комната с кучей проводов и лежащими телами.
«Куда меня ведут? – мелькнула в голове паническая мысль. – Он ведь даже названия фирмы мне не сказал, не говоря уже о роде деятельности. Вдруг это что-то незаконное?».
По телу побежали мурашки, спина покрылась холодной испариной.
Максим Андреевич открыл дверь в конце коридора, и мы вошли. У меня просто захватило дух, а про нижнюю челюсть не стоит даже и упоминать – её и так любой мог найти в области плинтуса. Место, где мы оказались, представляло собой лабиринт из коридоров. Лифты, переходы, коридоры, ответвления, огромные и крошечные двери… Здесь ходили люди – некоторые носились с бешеной скоростью, кто-то шел не спеша, переговариваясь на ходу. Все деловые, как муравьи в муравейнике.
– Нравится? – пытливо, с оттенком затаенной гордости поинтересовался мой гид. – Это наш научный комплекс. С ним ознакомишься позже, наша цель пока ЦКИГ и его клиенты, – оповестил меня Максим Андреевич. В ответ я только смог кивнуть головой. А что ещё сказать? До сих пор я не видел ничего подобного и сейчас испытывал шок.
Какая-то женщина с кипой бумаг, шедшая нам на встречу, кивнула моему провожатому и улыбнулась:
– Новенького, Макс, ведёшь?
Тот коротко кивнул и потянул меня дальше.
«Не очень-то он вежливый, – мелькнуло у меня, – вот повезло мне с начальничком».
Мне вообще «везло» на собеседованиях: либо стервы, либо идиоты, либо просто лохотрон.
Свернув по коридору, мы попали в плохо освещенное помещение. У стен стояли клетки, внутри которых почти не было света.
– Это, собственно, и есть ЦКИГ, – ответил мой спутник. – Твоя будущая работа.
– ЦКИГ? – недоуменно переспросил я. – Что это за аббревиатура?
– Центр Контроля Иноземных Гостей, – ответил мне интеллигентный баритон из мрака клетки.
– Верд, выйди на свет, яви нам образчик Гостя, – тягуче попросил Максим Андреевич.
Вообще, я всегда считал, что мои нервы если и нельзя сравнить со стальными канатами, во всяком случае, на кисель они тоже не похожи. Но когда я увидел, как из мрака появилась тень, то отшатнулся, едва не упав. Ноги отказались слушаться, встать я смог только с третьей попытки. Штаны вроде сухими остались, и то хорошо!
Тень шагнула ближе и оказалась двухметровым массивным созданием. Тело покрывала рыжая шерсть, волчья пасть щерилась внушительными клыками, а на носу красовались очки.
– Новенького привели, Максим? – застенчиво поинтересовался новый знакомый.
– Да, он будет работать под началом Стаса. Слышал ведь, какие они с Луны–2 вернулись?
Волк кивнул и снова взглянул на меня:
– Здравствуйте, как поживаете?
– С-спасибо, бывало и лучше, – выдавил я, инстинктивно пятясь назад.
Это какой-то сюр, такого не бывает! Мозг отказывался переваривать информацию, а глаза упрямо подтверждали: да, здесь стоит то, во что ты пять минут назад не верил.
– Это оборотень. «Про его сородичей снимают фильмы, пишут романы и прочую дребедень», – сказал лысый, – а так они выглядят на самом деле. Уверяю тебя, с ними не стоит встречаться вне культурных миссий, они весьма плотоядны и плохо контролируют себя. Верд – наш старый знакомый, он не такой как все, но это исключение из общего правила.
– Почему он в клетке? – дрожащим голосом поинтересовался я.
– Задержан за хулиганство. Пойдём, я тебе всё объясню, расскажу и покажу.
Когда мы выходили, меня всё же вывернуло, голову повело и всё тело наполнилось невесомостью. Вытерев рукой горький привкус желчи с губ, я взглянул на своего будущего руководителя.
– Ничего, не ты первый, не ты последний, – издевательски ухмыльнулся Максим Андреевич.
На мгновение мне показалось, что его улыбка не уступает оскалу Верда.
Глава 2 Шеф
Существует огромное количество миров. Каждый своеобразен, в каждом своё население, религия и атмосфера. У каждого мира, точнее, у каждой земли, есть магнитное поле («или что-то в этом роде, спроси, если хочешь, у наших физиков, я в этом не разбираюсь!»), слои которого кое-где истончаются. И когда тонкие слои двух миров сталкиваются друг с другом, образуется проход.
Есть миры Большого Веера. Это изученные миры, с частью которых у нас налажен контакт. А ещё есть огромное количество неизученных миров, откуда к нам приходят гости. Именно о них в древности писали сказки, былины и мифы, в которых крупицы информации замаскированы мишурой, как новогодняя ёлка. Да, оборотни, вампиры, и прочая нечисть существует на самом деле. В основном, все они легально зарегистрированы, так как почти каждый проход можно засечь.
Только есть и такие экземпляры, которые находятся здесь незаконно. Дело в том, что точки соприкосновения полей миров расположены хаотично и их появление не всегда можно предугадать. В результате мы читаем в прессе заявления о снежном человеке, Лох-несском чудовище или жеводанском звере. А иногда и не читаем, потому что некоторые из них кусаются. Сильно.
Мне выпала честь познакомиться с непосредственным руководителем этого предприятия, «шефом», как его за глаза уважительно называли подчинённые. Максим Андреевич, Макс, был его заместителем, а еще возглавлял посольское отделение Мира Большого Веера.
Пройдя несчётное число коридоров и коридорчиков, мы подошли к двери, на которой красовалась табличка с лаконичной надписью: «ЦКИГ». Снизу виднелась приписка «Вход только по предварительной записи».
Мой будущий начальник оказался кряжистым массивным светловолосым мужчиной лет сорока, одетым в строгий костюм. Подойдя ко мне, он протянул руку и коротко представился:
– Стас, – шеф махнул рукой в сторону кресла, приказывая мне садиться. Бицепсы во время этого движения вздулись так, что пиджак жалобно затрещал.
– Полагаю, тебе уже рассказали вкратце, кто мы и чем занимаемся, – сказал он ровным голосом. – Посему мы не будем отвлекаться на детали и сразу перейдём к делу. Готов ли ты работать у нас, готов ли животом рисковать, а взамен получать лишь безызвестность? – его манера речи забавляла меня. – Денег у тебя будет в достатке, но о личной жизни, увы, забудь.
Согласен ли я? Мысли роились в голове, я не мог поверить в увиденное. Не мог осознать, что всё, что я узнал несколько минут назад – правда. Легче было поверить в то, что это розыгрыш, или что я просто свихнулся. Голова не выдержала нагрузок и решила устроить здравому смыслу отгул, а сам я прохлаждаюсь где-нибудь в палате с общеизвестным номером.
Что, если я соглашусь? Что мне нужно будет делать? Вдруг я не подойду, или нервы откажут, или ещё что-нибудь и меня выгонят? Едва ли я забуду это место.
– Я согласен, – услышал я свой голос будто со стороны, сам до конца не веря, что согласился.
Шеф встал и приглашающим жестом указал на выход.
– Ступай за мной, начнём твою подготовку.
Глава 3 На пыльных тропинках неизвестных планет
Коридор заливал кварцевый свет, гулко раздавались шаги. Отряд разномастных представителей сапиенсов вразнобой маршировал до точки отбытия на тренировочную базу. Кто-то нервно переговаривался, кто-то молчал. Я предпочитал держаться в стороне от всех, обозревал окрестности и запоминал дорогу.
Минут через десять коридор вывел нас к просторному помещению, где, огибая большую металлическую будку, сновали люди в белых халатах. Растянувшись в цепь, рядом с ней стояли вооруженные до зубов охранники. Нас разбили на пары и подвели к будке. Внутри она больше походила на лифт – ряд целых кнопок с цифрами представлял собой мечту любого дворового хулигана.
– Это воплощенное желание фантаста, – вещал мне и моему соседу провожатый. – Нуль-переход. Нажимаешь кнопку места назначения – и выходи, – с этими словами он потянулся к третьей. – Будьте осторожны, ребята. И не пугайтесь, сначала ноги вас будут плохо слушаться.
Мигнул свет, что-то щёлкнуло, будто встала на место пружина, и всё закончилось.
– Выходим! – проводник повернул ручку и толкнул дверь.
Открывшийся за дверью пейзаж поражал. Нависшие над пустынной землёй свинцовые облака, сквозь которые пробивались лучи ноябрьского солнца. Широкая пустошь, покрытая какой-то редкой растительностью серого цвета и небольшой лагерь, раскинувшийся на равнине. Издалека он казался цирком-шапито, заехавшим в безлюдные степи Техаса.
Рядом гудел крытый брезентом грузовик, возле которого курил молодой парень в футболке с надписью «Tough guy». Увидев нас, он расплылся в улыбке:
– Выходите, туристы, – и как-то медленно и с оттяжкой махнул рукой.
Мы шагнули из кабины навстречу незнакомому миру. Внезапно земля бросилась мне в лицо, и я упал навзничь, как если бы кто-то ударил меня по затылку. Словно приклеенный, я не мог оторваться от сухой почвы, пахнущей затхлостью. Судя по звуку и сдержанной ругани, мой сосед тоже облобызал землю в нежном приветствии.
Раздался скрип подошвы, чьи-то сильные руки оторвали меня от земли и, перевернув, отнесли к машине.
– Ничего, это со всеми такое, с приземлением вас, – широко улыбнулся куривший парень, и мне подумалось, что футболку он носит совсем не зря и надпись на футболке не врёт: под тканью тяжело перекатывались мускулы.
Минут через тридцать мы, лежащие на матах крытого грузовика, двинулись в путь. Говорить не хотелось, язык, похоже, прирос к нёбу и был против любого движения. Мысли текли вяло, как будто на них тоже отразилось притяжение незнакомой планеты.
Подготовка новобранца, или кадета, как нас тут называли, составляла шесть месяцев, в течение которых мы усердно старались постичь науку выживания.
Чтобы наши сердца могли перегонять кровь в экстремальных условиях и не раскрошились кости, нам кололи укрепляющие препараты. Учась нормально развиваться и двигаться в перегруженном пространстве, мы выполняли комплекс упражнений, от которых суставы хрустели, а глаза наливались кровью. Время от времени кто-то падал в обморок, и тогда им занимался отдельный врач, приводя несчастливца в чувство.
Через месяц усиленных занятий и курса передовой медицины мы смогли ходить, не опасаясь повторной встречи лица с полом.
В этот месяц мы учились владеть своим телом, пытаясь выполнять стойки на руках, подтягиваться, и отжиматься. Этого было достаточно, причём с избытком. Несмотря на то, что в нашу задачу входило всего лишь вис на турнике, далеко не с первого раза получилось оторвать ноги от земли, при этом не грянуться на мат. С каждым днём сантиметр за сантиметром сдавалось пространство до ненавистной перекладины, мускулы разрывало от зверской боли. Утро начиналось с борьбы со своим налитым свинцом телом, отказывающемся подниматься с постели.
Однако настоящий ад, настоящие тренировки ждали нас через три месяца нашего пребывания в лагере. И началось оно с обучения Ши-то-ра.
Это стиль, положивший начало многим боевым искусствам нашей Земли. В промежутках между демонстрацией приёмов и спаррингами тренер, бывший житель планеты Навва, приятный сухонький старик, рассказал нам, что в одном дальнем мире жил воинственный народ, называющий себя ацдары, который однажды сумел захватить весь мир. Они были жестоки, так что уклонение от любых повинностей для мирного населения означало одно наказание – смерть. Угнетённые страдали столетиями, они не смели и помыслить о другой жизни, ведь несколько поколений родилось и выросло в неволе. Ношение оружия допускалось только чистокровными, то есть победителями.
Идя по улице, захватчики могли убить любого нечистокровного за ничтожную провинность и не понести за это наказания. Понятие демографического кризиса им было не знакомо, потому что каждая девушка, достигнув репродуктивного возраста, была обязана родить троих детей. Недостатка в рабах они не знали. Развиваясь свою общество, ацдары не позволяли того же наввитам, оставляя их безграмотными, невежественными, ценя своих домашних животных выше любого раба.
Конечно, такие бесчинства терпели не все. В отдалённых уголках планеты, подальше от метрополий, люди стали разрабатывать тактику ведения боя без оружия. Воины-захватчики были профессионалами и владели не только оружием, но и техникой рукопашного боя, поэтому перед рабами возникла поистине трудная задача: создать что-то, что превзошло бы систему угнетателей.
Так родилось Шин-то-ра, что в переводе значит «освободительная энергия неожиданного удара». Основным принципом является использование веса соперника против него, а броски и удары проводятся под такими углами и с такой скоростью, что их невозможно увидеть невооруженным глазом. Для успешного владения Шин-то-ра надо тренировать вестибулярный аппарат, равновесие и умение смещать центр тяжести.
Ещё одним важным компонентом этого единоборства являлись удары по болевым точкам. Конечно, ударная техника со временем развивалась. Шин-то-ра в итоге стало оружием куда более грозным, неожиданным и очень эффективным. Захватывались гарнизоны, к повстанцам попали сталь и порох. То тут, то там вспыхивали восстания, города сдавались один за другим, и некогда гордая раса победителей пришла к упадку.
Позже первооснователь Шин-то-ра совершенно случайно провалился в излом и перешёл в новую землю. Он поселился в неприметном монастыре и начал обучать братьев этому искусству, немного упростив и адаптировав его. Так, ветвясь и дополняя друг друга, начали рождаться боевые искусства Земли.
Мы сразу поняли, что тяжело нам в учении будет, очень.
Разминая бешено протестующие мышцы, мы слушали истории и готовились к новым нагрузкам. После адаптации мы выстроились на татами перед учителем, невысоким жилистым человеком с тихим голосом и очень пронзительным взглядом.
– Как я понимаю, не все изучали у себя на Родине искусство поединка. Это не страшно, при должном упорстве вы научитесь. Я бы хотел, чтобы вы разбились на пары. В зале поднялся гул занимающихся, хлопки рук по татами, звуки ударов о груши. Очень скоро стало понятно, что большинство из нас в лучшем случае владеет крестьянским стилем. В худшем – многим в подворотне надавал бы по шее даже начинающий хулиган. Мы выходили по очереди на спарринг, показывая, своё умение или полное невежество, слушая указания и замечания тренера. В основном это были неуклюжие попытки людей, никогда не дравшихся, руки пролетали в стороне от лица, или попадали по плечам.
Соседняя пара увлеченно пыталась пнуть друг друга, однако, из-за гравитации, это больше походило на неуклюжий танец двух пьянчуг. Рядом с ними, один из спаррингующихся попал сопернику кулаком в глаз, и теперь извинялся перед воющим от боли товарищем.
Мне в партнеры достался рыжий коренастый парень, которого за глаза называли «Рыжиком». В лицо никто бы не осмелился так обратиться к нему, потому что кулаки у парня были внушительные, да и ломаный нос не располагал к легкомысленному общению.
– Следующая пара, выйдите на середину ковра, остальные могут садиться, – проговорил наш учитель тихим голосом застенчивого преподавателя женской гимназии.
Я немного занимался борьбой, но потом забросил. Времени не было, да и, чего греха таить, денег. Несмотря на некоторый опыт, предстоящий спарринг заметно волновал, и ноги стали ватными.
Мой противник, задумчиво кивнув, встал в классическую стойку боксера, что меня нисколько не удивило. Начав сближение, мы сделали пару пробных выпадов. Его боковой, медленный, словно сонная муха, припечатал моё левое ухо. Левая сторона лица тут же вспыхнула пламенем. Мой апперкот, не встретив блока, ухнул ему в челюсть.
К сожалению, мы ещё не до конца адаптировались к местной гравитации, поэтому наши удары не отличались особой силой и оставались медленными. Отправить противника в нокаут было тяжело. Отшатнувшись и выкинув вперёд руку, Рыжик опять встал в стойку и пошёл на сближение. Нырнув под моим левым, он дал мне под дых, а когда я, выдохнув весь воздух, согнулся пополам, завершил серию боковым в лицо.
Очнулся я уже на татами. Сверху на меня смотрело лицо тренера. Он жизнерадостно улыбался и что-то говорил.
Все наши старания не прошли бесследно, каждый следующий месяц тело становилось послушнее, а гравитация незаметнее. Удары начали отличаться меткостью и профессионализмом, а мышцы с утра ныли меньше.
Через полгода знакомый грузовик вёз нас обратно по серой пустоши. На этот мы не лежали словно брёвна, а смотрели по сторонам, выискивая хоть что-то интересное в мёртвом пейзаже.
Парень в той же футболке с неизменной надписью открыл нам борт грузовика, и мы в последний раз сошли на землю негостеприимного мира.
– Удачи вам, ребята, – он каждому поочередно пожал руки, – надеюсь я не скоро увижу здесь новое пополнение.
Глава 4 Домой
Когда мы вернулись домой, то после гравитации того мира нам казалось, что мы не ходим, а просто летаем. То же было и с внутренним настроем: душа требовала деятельности, жажда применить знания на деле не давала покоя ни днём, ни ночью.
Для своих родных я был в командировке, работал переводчиком. Всё, что мне платили, я пересылал им. Деньги мне были не нужны, я находился на полном довольствии.
Не было торжественных встреч, пышных речей или даже захудалого банкета. Нас разобрали руководители отделов и мы оказались вовлечены в трудовые будни безо всякой передышки.
Первым моим заданием была миссия на Терринию. «Для общего развития», – как сказал Стас, довольно ухмыльнувшись.
Погода на этой планете всегда была отвратительная. Круглогодичная жара, иногда непредсказуемо сменяющаяся муссонами. После них всё плыло, дождь лил с неба сплошными потоками, небо озаряли молнии. Всё это продолжалось неделями, потом всё стихало и опять жарило солнце.
Обитателей этой планеты за характерный оттенок кожи мы за глаза называли «марсианами». Все они были среднего роста, очень крепко сложены и чрезвычайно сильны. Переговоры с ними всегда были непростыми – обитатели Терринии обладали крайне скудным спектром эмоций. Иными словами, после общения с ними кухонная табуретка могла показаться отличным собеседником с незаурядным чувством юмора.
В мои обязанности входило сопровождение посла на переговорах. Мы пытались выторговать у них право на разработку бесполезного для них рудника, содержащего Тинтариум – металл, из которого делалась наша броня. Он был легок и прочен, в сплаве получался бронежилет, который не пробивала ни одна современная пуля. Благодаря невероятной вязкости, которая гасила кинетическую энергию, исключались внутренние повреждения вроде поломанных рёбер и помятых внутренних органов.
Притом, что сами марсиане этот металл не добывали, они наотрез отказались снижать налоги на его добычу и доставку. Над этим-то мы и бились уже который месяц. Проблема была ещё и в том, что не всё население Терринии было довольно нашим присутствием, если слово «довольно» вообще можно употребить в данном ключе.
Крайне негативно настроенные жители (это выражалось сдвинутыми бровями и подозрительным прищуром глаз) нередко пикетировали наше посольство с призывом убираться туда, откуда мы пришли. Правда, никаких решительных действий они не предпринимали.
В один из таких дней, когда не надо было никуда идти, я сидел за изучением местных законов. Все пользовались автопереводчиками – учить их язык было бесполезно – сделать это был не в состоянии ни один здравомыслящий землянин. В марсианской речи использовалось пятьдесят согласных, тринадцать шипящих и двадцать глухих звуков. Положение ухудшалось наличием десяти тонов. Только шеф мог достойно отправить на этом языке так, что даже коренные жители почти одобрительно моргали.
Жара была ужасная, законы никак не лезли в голову. С улицы доносились одуряющие ароматы пряностей и тяжелый дух тягловой силы – в этом мире бензина не было, только скот. Привычно шумел базар за углом. Голова, наливаясь свинцом, клонилась к столу, перед глазами проплывали неведомые картины. Шум базара прорывался сквозь дрёму, нарастая и откатываясь, словно волны прибоя.
С первого этажа раздавались голоса, они перемешивались с голосами торговцев и торговок, рекламирующих свой товар. Раздался взрыв, и меня выдернуло из дремоты, ударная волна бросила мое тело на пол. Послышались крики, кто-то забегал по этажам. Вдруг грохнули нестройные выстрелы, и пронзительные вопли на миг заглушили все остальные звуки. Вскочив с пола, я помчался к двери.
«Марсиане», похоже, решили приступить к активным действиям. Они пытались взять наше посольство штурмом. Кобура, на стрельбищах никогда меня не подводившая, на этот раз отказалась расставаться с пистолетом. Влажными и трясущимися пальцами я пытался вытащить оружие, но тщетно.
В это время штурмующие полезли вверх на второй этаж. Охрана пыталась оказать сопротивление, но в тесных коридорах их просто смяли. Наступавшие были вооружены подобием пистолетов, кое-где мелькали ножи. Пол вскоре обагрился кровью. Всё это промелькнуло перед моим взглядом за считанные секунды, пока кто-то не дёрнул меня за шиворот. Это был Макс. Он потащил меня в комнату, где находилась кабинка Т-перехода.
Захватчики уже успели добраться до второго этажа, и теперь пули летели вслед нашей тесной компании, отскакивая от стен в непосредственной от нас близости. Влетев в кабинет и закрыв за собой дверь, мы побежали к переходу. Мгновение, и Макс отдаёт какие-то распоряжения, кто-то, прогромыхав по полу, бросается обратно в переход. Проход закрывается.
Позже я узнал, что на случай возникновения подобных инцидентов есть группа быстрого реагирования, которая разруливает ситуацию.
В том здании мы потеряли очень многих. Почти все штурмующие посольство были убиты. Контакт с этим миром, как я понял по обрывкам разговоров, был прерван.
Шеф метал громы и молнии. Удивительно, как его кабинет ещё не загорелся, наверное, противопожарные системы работали на славу. Проревев какое-то витиеватое ругательство и рявкнув: «Вон!», он со всей силы обрушил кулак на стол. Стол, однако, тоже был не лыком шит, и ломаться не спешил.
Как мне пояснили, раньше мебель на ура разлеталась, но потом умный начальник снабжения, вырвав последний клок своих седеющих волос, взял ребят из отдела быстрого реагирования и быстро нырнул с ними в портал. Вернулся с красивым резным столом цвета вишни. Лица у спецназовцев, к слову, тоже были нежно-вишневого оттенка, что свидетельствовало о добротности изделия. И точно, стол не подкачал.
Мы вышли из кабинета, вслед нам доносились гневные восклицания Стаса. Рыженькая секретарша Сюзанна, белокожая вампирша, устремилась к своему начальнику.
– У нас просто в Терринии осталась база с учёными, вот он и бушует, – пояснил Макс. – Вытаскивать их придётся, вот что. Скорее всего, там сильно завертелось. А как хорошо всё начиналось, – вздохнул зам. – И снова-здорово. Понимаешь, они ведь расисты. Себя считают выше других, а потому все якобы должны им уступать. Сегодняшний конфликт спровоцировала либо кучка фанатиков-ксенофобов, либо правительство – и то, и другое сыграет им на руку. Придётся искать альтернативу, а значит, опять мне туда возвращаться придётся. Ну что ж, тут мы и разойдёмся, – он протянул мне ладонь. – Удачи тебе, стажёр, надеюсь, свидимся ещё.
– Спасибо вам, Максим, желаю удачи, – слова показались неуклюжими, но ничего другого в голову не лезло.
– Погоди! Есть у меня для тебя задание, пойдёшь в отряде Саныча. У нас в джунглях исследователь пропал с группой. Надобно их найти! Очкарики …! – он вставил такое непотребное ругательство, что у меня, закалённого работой на заводе, захватило дух. – Дуй под его начало, скажешь, я отослал. Амуницию получишь на складе, – и широко шагая, он скрылся за поворотом.
Ага, на складе. Где он, склад этот? А Саныч как выглядит? Ладно, вопросы риторические, кто на них ответит. Вернувшись по коридору, я столкнулся с Сюзанной.
