Kitabı oku: ««Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944», sayfa 3

Первые поляки-антифашисты

Уже в 1941 г. в первых партизанских группах и отрядах оказались и поляки. В источниках и литературе встречается всего с десяток таких людей. В основном это были представители партийного актива польской национальности, выходцы из разных частей Белорусской ССР, оставленные в тылу или направленные в тыл противника. Среди них – организаторы партизанского движения и подпольных партийных организаций в Витебской области Ричард Шкредо⁷² и Доминик Еленский⁷³, в Полесской области – Владимир Нандзевич⁷⁴ и Франц Плавинский⁷⁵, в Минской области – Станислав Годлевский⁷⁶, в Брестской области – Роман Ромковский⁷⁷. В Белостокской области с осени 1941 г. действовала боевая антифашистская группа под командованием поляка Юлия Векшнера⁷⁸.

Уже в первые месяцы войны была начата активная подготовка специальных кадров для переброски их в оккупированные регионы СССР, чтобы активизировать диверсионную деятельность и работу с населением. 18 июля 1941 г. при ЦК КП(б) Белоруссии при непосредственном участии НКВД была создана партизанская школа, а точнее, Оперативно-учебный центр Западного фронта, под руководством полковника И.Г. Старинова⁷⁹. Сроки теоретической и практической подготовки в ней составляли сначала 3–5 дней, затем время обучения было продлено до 10 дней. До конца лета 1941 г. эти курсы прошли почти полторы тысячи человек, больше половины из них до конца подготовки были переброшены на территорию Белорусской ССР⁸⁰.

В числе тех, кто проходил такую подготовку в первые месяцы войны, были и поляки. На ст. Сходня под Москвой готовили к партизанской борьбе воинов-интернационалистов. Среди них были, к примеру, бывшие бойцы XIII интербригады им. Я. Домбровского, участвовавшей в Гражданской войне в Испании. По воспоминаниям Мариана Фоксовича, одного из слушателей этих курсов, вместе с ним было еще 80–90 поляков. Всех их готовили для дальнейшей переброски на территорию Польши, чтобы они организовали там партизанское движение. «Мы проходили общевойсковую и диверсионную подготовку. Обучение длилось две недели, после чего мы были поделены на 5–6 групп и были переброшены в прифронтовые зоны. К каждой из наших групп приставили по 1–2 советских офицера и одного советского радиста», – написал в своих воспоминаниях М. Фоксович⁸¹. Он описал, насколько трудновыполнима была летом 1941 г. заброска десанта за линию фронта. Самолет с его группой попал под массированный зенитный обстрел и произвел десантирование не в запланированном районе Бреста, а под Ковелем в УССР. При попытке переправиться через реку Горынь польский десант за исключением Фоксовича был уничтожен, а сам он попал в плен⁸². Источников о подготовке поляков для активизации партизанского движения в западных областях СССР в 1941 г. нет. Не исключено, что, зная о настроениях польского населения, советское руководство план подготовки поляков просто отложило на более подходящее время, и оно не заставило себя долго ждать.

Смена настроений

В конце 1941 – начале 1942 г. положение дел в национальном вопросе в западных областях Белорусской ССР начало меняться. Сообщения об этом приходили в советскую столицу в основном по линии отдельных партизанских групп. В частности, они указывали, что поляки западных областей Белоруссии разочаровались в немецких «освободителях». Немцы так и не вернули местному населению собственность, изъятую при советской власти, не отменили коллективную форму ведения хозяйства, они реквизировали аграрную продукцию, а с конца 1941 г. поляков начали лишать административных должностей⁸³. Это было связано со сменой оккупационной политики Германии, руководство которой начало делать ставку на титульные нации оккупированных союзных республик. В этой связи в образованном немцами генеральном округе «Беларусь» в составе рейхскомиссариата «Остланд» оккупанты перешли к опоре на белорусский элемент, в части Вилейской области, вошедшей в состав генерального округа «Литва», – на литовский⁸⁴. В Пинской, Полесской, Гомельской и части Брестской области, присоединенных немцами к рейхскомиссариату «Украина», попытались поставить на руководящие должности украинцев⁸⁵. Эти перемены не коснулись только Белостокского округа и двух районов Брестской области, которые административно подчинялись Восточной Пруссии.

Не осталось незамеченным развитие в западных областях БССР и проправительственного польского подпольного движения, представители которого намеренно засылались на службу к немцам. Отношение со стороны оккупационных властей изменилось настолько, что были внесены изменения в судопроизводство, по которому отныне не только для евреев, но и для поляков предусматривались более суровые меры наказания, нежели для граждан других национальностей. Польскую молодежь оккупационные власти начали вывозить на принудительные работы в Германию⁸⁶.

Шокирующее впечатление на польское население произвели массовые убийства евреев 1941–1942 гг. По разным данным, на территории Белоруссии в годы холокоста погибло около 800 тыс. граждан еврейской национальности⁸⁷. После изменения вектора в национальной политике оккупационных властей у поляков были справедливые опасения повторить трагическую судьбу евреев. На это намекали и нововведения, принятые оккупационным режимом. По сообщению партизан Вилейской области, поляки должны были носить на одежде отличительный знак – белую букву «П» на груди и спине⁸⁸. Польское население подвергалось арестам, их отправляли в концентрационные лагеря и расстреливали. Карательные акции против поляков активно проводились с лета 1942 г.⁸⁹ Использовалась и практика заложничества. Один из активных участников польского антифашистского подполья Леон Онихимовский рассказал в своих воспоминаниях о 30 поляках, которые попали в списки заложников в Пинске. В случае саботажа против оккупантов их ждала смертная казнь. После нападения бойцов Армии крайовой⁹⁰ 20 января 1943 г. на городскую тюрьму Пинска заложников расстреляли⁹¹.

Все эти меры способствовали тому, что польское население Западной Белоруссии окончательно отвернулось от оккупационных властей. В этой связи поляки начали более благосклонно относиться к развивающемуся советскому партизанскому движению. Благоприятствовало этому также возвращение дипломатических связей между СССР и правительством Польши в Лондоне (в частности, стало известно о визите премьер-министра Владислава Сикорского в Москву). В соглашении, заключенном 30 июля 1941 г., не говорилось о будущих границах, но все же в них звучали отказ от советско-германских территориальных договоренностей 1939 г. и согласие на формирование в Советском Союзе польской армии. Уже это давало правительству Польши, в свою очередь, надежду на сохранение своего государства в довоенных границах, поэтому и территории, вошедшие в состав СССР осенью 1939 г., польские власти воспринимали по-прежнему как свои собственные. Эта уверенность транслировалась населению через подпольные организации, главным образом через Союз вооруженной борьбы, позднее – Армию крайову. Присутствие советских партизан, тем более их десантирование на территорию Польши в границах 1939 г. вызывало неоднократные вопросы как внутри польского командования, так и на международных встречах. Правительство В. Сикорского пыталось дипломатическим путем уравнять в статусе формирующуюся в СССР польскую армию генерала В. Андерса и партизанские формирования на территории оккупированных западных областей Украины и Белоруссии, но безуспешно⁹².

В 1942 г. партизаны передавали данные о потеплении отношений между польским населением западных областей БССР и советским вооруженным подпольем. Однако, как правило, такие сообщения сопровождались уточнением, что свое будущее большинство поляков связывает именно с правительством Сикорского, и даже при наличии оружия они придерживаются выжидательной политики, поэтому и не выступают против немцев⁹³.

Тем не менее говорить о том, что в расширяющемся советском партизанском движении на территории Белорусской ССР поляки не участвовали, было бы несправедливо. Другое дело, что в 1942 г. западные регионы БССР оставались периферией партизанской борьбы. Один из активных участников боевого подполья Брестской области И.Ф. Топкин сообщал, что до отбытия по ранению на «большую землю», то есть до конца 1942 г., в партизанских отрядах Западной Белоруссии встретил всего одного поляка⁹⁴. Занятно, что польский партизан-историк М. Юхневич только в одной маленькой разведывательно-диверсионной группе Иосифа Топкина, заброшенной в сентябре 1942 г. в Брестскую область, насчитал двух поляков – Владислава Ющука и Петра Маркевича⁹⁵. Поляками их назвать действительно можно условно. В наградных документах их национальности значатся как русский⁹⁶ и белорус⁹⁷ соответственно. Мечислав Юхневич, в свою очередь, пояснил, что В.И. Ющук являлся членом Коммунистической партии Польши, а П.И. Маркевич – это псевдоним поляка Бронислава Вислицкого, большую часть сознательной жизни прожившего под Пинском, когда тот еще был польским городом⁹⁸. Эта коллизия лишний раз показывает сложность идентификации поляков в партизанском движении. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что в центральных и восточных областях БССР местные поляки шли в партизаны, как и все остальные советские граждане. Из архивных данных и воспоминаний участников партизанской войны на территории Белорусской ССР следует, что в 1942 г. в рядах советских подразделений сражалось по меньшей мере две сотни поляков. Большая их часть находилась в соединениях Минской, Могилевской и Витебской области. Историк М. Юхневич, вероятно не считавший советских поляков из восточных регионов «настоящими» поляками, указал, что в 1941–1942 гг. польский след больше прослеживался в подразделениях западных областей БССР⁹⁹.

В подпольных антифашистских комитетах, образованных в том числе и в Западной Белоруссии, поляков можно было встретить чаще. Как правило, участвовали в них польские граждане, принадлежавшие ранее к партиям «левого» толка – Коммунистической партии Польши, Коммунистической партии Западной Белоруссии и др. С июля 1941 г. действовало сразу несколько подпольных антифашистских групп и организаций, в которых активную роль играла польская молодежь. Так, в Малоритском районе Брестской области действовал Польский молодежный антифашистский комитет под руководством Здислава Франковского и Чеслава Шеляховского. В его составе было несколько сотен участников¹⁰⁰. Молодые подпольщики проводили беседы с населением, помогали партизанам в поисках оружия, а в 1943 г. влились с десятками других поляков в ряды советских партизан¹⁰¹. В Белостоке одним из организаторов антифашистского подполья был польский коммунист А. Якубовский¹⁰².

Несколько антифашистских организаций было образовано поляками в Пинской области. Зимой 1941/42 г. одна из них была создана в районном центре Логишин местными учителями Алексеем Жилевичем и Ежи Ваховским. На начальном этапе они занимались радиоперехватами и распространением информации о положении дел на фронтах среди местного населения. В дальнейшем наладили связь с советскими партизанами бригад им. В.М. Молотова и им. В.В. Куйбышева, выступали в качестве связных и помогали им в сборе оружия¹⁰³. Более широкие задачи ставили перед собой деятели другой польской антифашистской группы Пинской области – Чеслав Клим и Леон Онихимовский. Они укрывали советских партизан, предоставляли им свои дома в качестве явочных квартир, занимались разложением полиции, действовавшей в окрестных районах, а также вербовкой польской молодежи. Уже летом 1942 г. Чеслав Клим хотел организовать самостоятельный польский партизанский отряд, но ему не удалось. Причины неудачи характеризуют общие для всех обстоятельства, тормозившие развитие партизанского движения за счет местного населения в западных регионах БССР: «Слишком мало было оружия, чтобы быть в состоянии открыто выступить после разрыва с легальным образом жизни, также слишком мало было еще советских партизан на этой территории»¹⁰⁴. Справедливости ради надо сказать, что не было на это и санкции от советских подпольных властей и местных партизанских командиров. А это был немаловажный фактор.

Антифашистские комитеты с участием поляков действовали в Барановичской области. Пример такой организации уже приводился выше. В деревушке Понемунь Лидского района директор местной школы Вацлав Санцевич уже летом 1941 г. объединил группу неравнодушных граждан из соседних местечек в «Союз польский». Они изначально планировали выступить мостом, объединяющим советских партизан и польский Союз вооруженной борьбы. Но представители СВБ убили связную начинающих подпольщиков, после чего последние сосредоточились исключительно на работе с советскими партизанами. Активисты «Союза польского» тесно сотрудничали с отрядом «М. II», укрывали их бойцов, помогали раненым, выделяли связных и проводников, участвовали в диверсионных операциях¹⁰⁵. Были среди представителей Союза вооруженной борьбы и Армии крайовой те, кто, разочаровавшись в пассивной политике выжидания, продиктованной командованием, налаживали контакты с советскими партизанами и сообща действовали против немцев. Одним из таких в Барановичской области был Вацлав Альхимович, чья группа из 20 человек к ноябрю 1942 г. уже фактически полностью вышла из-под контроля АК¹⁰⁶. В том же регионе на стороне советских партизан с 1942 г. действовал Адам Свенторжецкий, еще один бывший «аковец», который со своей группой совершал рейды по разным районам, собирал разведданные для советских партизан и занимался просоветской агитацией среди местного населения¹⁰⁷.

Организационные решения

1942 г. принес серьезные изменения в процесс развития партизанского движения в СССР. После первого года войны руководством страны были сделаны выводы и внесены соответствующие коррективы в организацию партизанской борьбы. Главное изменение – появление координационных центров в Москве и на местах. 30 мая 1942 г. решением Государственного Комитета Обороны был создан Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования. Его начальником был назначен первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко. Второй секретарь ЦК КП(б)Б П.З. Калинин возглавил созданный 9 сентября 1942 г. Белорусский штаб партизанского движения¹⁰⁸. Благоприятно сказалось на партизанском движении в Белорусской ССР создание подпольных областных и межрайонных партийных комитетов, а также 8 областных партизанских соединений. Справедливости ради надо отметить, что в западных областях этот процесс растянулся до середины 1943 г.

В апреле 1942 г. на уровне ЦК КП(б)Б рассматривался вопрос «О мерах по усилению партизанского движения и работы подпольных партийных организаций в Белоруссии». Действенным вариантом решения проблемы была признана подготовка надежных кадров в советском тылу и дальнейшая переброска их на территорию БССР. Для этой работы в Горьковской области был создан так называемый Белорусский особый сбор. К октябрю 1942 г. было сформировано и отправлено за линию фронта 14 отрядов по 50–60 человек, а также 92 организаторские группы по 13–15 человек¹⁰⁹. 28 ноября 1942 г. Особый белорусский сбор был передислоцирован под Москву на станцию Сходня и был реорганизован в Белорусскую школу подготовки партизанских кадров при БШПД¹¹⁰. В числе выпускников этой школы были поляки, которых в составе смешанных групп забрасывали главным образом в западные регионы Белоруссии¹¹¹.

Это было связано с тем, что, с точки зрения партизанской активности, Западная Белоруссия, место проживания большей части поляков, была своего рода аутсайдером. Доказательством этого являются неоднократные попытки простимулировать процесс вовлечения местного населения в антифашистскую борьбу по линии республиканского руководства. Однако не оказывали серьезного действия ни приказ И.В. Сталина в критический для Великой Отечественной войны момент¹¹², ни громкие победы Красной армии под Москвой и Сталинградом. Безусловно, они имели резонанс, но польское население западных областей СССР в большинстве своем продолжало рассматривать Советский Союз лишь в качестве союзника, а не как свою Родину, за которую стоило бы отдать жизнь. Они поддерживали партизан, оказывая им помощь в борьбе с немецкими оккупантами, но, даже имея оружие, выжидали сигнала, чтобы выступить во время общего восстания вместе с силами, подконтрольными правительству Польши в изгнании.

По признанию начальника Белорусского штаба партизанского движения П.З. Калинина, к началу 1943 г. он со своими помощниками вообще с трудом представлял, «каковы силы партизан в Брестской и других западных областях. Радиосвязь поддерживалась лишь с отдельными отрядами.»¹¹³. Однако по этому каналу поступали, возможно, небольшие по объему, но содержательные сведения. В декабре 1942 г. на стол П.З. Калинина легла докладная записка «О польских партизанских отрядах в западных областях Белоруссии». В ней были собраны данные партизанских разведчиков и связных, которые утверждали, что на этих территориях «особенно среди поляков, за последнее время происходит процесс объединения сил всех национальных и социальных прослоек населения, включая даже бывших высланных осадников, попов, ксендзов и помещиков. Все поляки, независимо от своей партийной принадлежности или политических взглядов, настроены антигитлеровски и поддерживают Сикорского в его борьбе против немецких оккупантов»¹¹⁴. Эта докладная записка дошла и до ЦШПД, и до Исполнительного комитета Коминтерна (в конце 1943 г. передал свои полномочия Международному отделу ЦК ВКП(б))¹¹⁵. Документ интересен еще и тем, что в нем не просто представлен отчет, но есть и рационализаторские предложения «снизу» по развитию партизанского движения. Так, комиссар партизанской бригады «Дяди Вани» Иван Тимчук полагал, что польское население готово к борьбе с гитлеровцами, надо только найти им руководителей, поэтому рекомендовал «забросить в западные области специальные группы поляков, которые бы возглавили и направляли это движение»¹¹⁶. В записке П.К. Пономаренко от имени Тимчука также впервые появилось предложение создать свое польское партизанское движение¹¹⁷.

Польский вопрос и внешняя политика СССР

Польский политический фронт в Западной Белоруссии советское руководство рассматривало в комплексе с ситуацией в самой Польше, где катастрофически не хватало кадров даже для работы в идеологическом направлении, не говоря уже об организации вооруженной борьбы. Это было связано с тем, что значительная часть польских коммунистов после оккупации Польши немецкими войсками в сентябре 1939 г. поспешила укрыться в западных областях СССР¹¹⁸. В этой связи в январе 1943 г. в Исполкоме Коминтерна была разработана стратегия, предложенная С.С. Дзержинской, в рамках которой планировалось, в числе прочего, из находившихся на территории РСФСР поляков «отобрать 250–300 человек из западных областей, разработать необходимую программу и организовать специальную школу или включить их в одну из школ НКО»¹¹⁹. Вопрос о создании польских партизанских кадров для борьбы на территории СССР был оставлен для ЦШПД.

Буквально в это же время, 20 января 1943 г., появился меморандум П.К. Пономаренко «О поведении поляков и некоторых наших задачах», адресованный руководству Советского Союза. В нем приведены выдержки из польской прессы, выступлений высокопоставленных лиц на различных конференциях, где говорилось о незыблемости границ Польши в довоенных пределах 1939 г. Пономаренко четко определил смысл выжидательной политики правительства Сикорского – сберечь силы до момента истощения Германии, а затем обратить их на освобождение Польши, в том числе от влияния СССР. В меморандуме говорится, что агитацию среди населения с требованием не выступать против оккупанта «подпольные националистические формирования» уже ведут и в западных областях Белоруссии и Украины. В этой связи начальник ЦШПД предложил развернуть партизанское движение на территории Польши, для чего необходимо выслать туда 80–90 «подготовленных и обученных агентов» из числа польских коммунистов¹²⁰. На состоявшемся 26–28 февраля 1943 г. в Москве V пленуме ЦК КП(б)Б было принято постановление «Об установке и задачах работы партийных организаций в оккупированных районах Белоруссии». В нем говорилось о важности усиления политической работы в западных областях и других мерах «в противовес ведущейся националистической обработке населения со стороны различных польских нелегальных организаций»¹²¹.

Исследователь Богуслав Вёнцек в своей работе посчитал, что решение пленума имело решающее значение. Он даже использовал это событие как рубеж первого и второго этапов в процессе вовлечения поляков в советское партизанское движение¹²². Однако решение ЦК КП(б)Б оказывать поддержку партизанам из других стран явно выглядит переоцененным. Другой историк, Богдан Мусял, посвятивший меморандуму П.К. Пономаренко отдельную научную статью, также, на наш взгляд, ошибочно предположил, что «именно тогда советская политика в отношении Польши отчетливо изменилась»¹²³. Поворот произошел несколько раньше, еще в 1942 г., когда очевидной стала активная деятельность польских подпольных организаций в западных областях БССР и УССР в противовес советским партизанам, когда в критический момент для всей Второй мировой войны – накануне Сталинградской битвы – сформированная в Советском Союзе армия генерала В. Андерса по решению правительства Польши покинула территорию СССР. Этот факт вызвал полное непонимание в том числе и у поляков Западной Белоруссии и требовал разъяснений. Показательно отношение польского населения Пинской области, которое передал в своих воспоминаниях Алексей Жилевич: «Жители Логишина и окрестных деревень решение ген. Андерса восприняли как дезертирство с поля боя»¹²⁴.

Официально дипломатические отношения между СССР и Польшей были разорваны весной 1943 г. 13 апреля немецкие средства массовой информации рассказали миру о страшной находке в Катынском лесу – останках тысяч польских офицеров, расстрелянных НКВД. Польское правительство обратилось в Международный комитет Красного Креста с просьбой расследовать это преступление. В тот же день такой же запрос был сделан Германией. Этот факт якобы польско-немецкого сговора в попытке оклеветать СССР был использован в ноте советского правительства от 25 апреля 1943 г. о разрыве дипотношений с Польшей¹²⁵. С этого момента в «польском вопросе» советское правительство начало действовать открыто, не оглядываясь на союзников: создавать собственную польскую армию как для боев на фронтах Великой Отечественной войны, так и для войны за свои геополитические интересы глубоко во вражеском тылу, в том числе и на территории Польши. Этой работой занялся созданный в марте 1943 г. Союз польских патриотов – политическая организация, располагавшаяся в Москве, объединившая представителей польской интеллигенции левых взглядов. Возглавила ее писательница, коммунистка по убеждениям Ванда Василевская.