Kitabı oku: «Покашеки», sayfa 2
Неоновые аспиды
– Тсс! Ни звука! – прошипел Мела. – Неоновые аспиды!.. Закрой глаза и молчи!
Шу мгновенно закрыла глаза и только сейчас услышала звук не сзади, к которому приковала до этого все свое потрясенное внимание, а спереди! Это был звук, напоминавший шорох высохших табачных листьев со стрекотанием саранчи вместе. Кошмар заключался в том, что он приближался, да еще и Мела приказал не двигаться и закрыть глаза!
Все, о чем только Шу могла вспомнить за это время, она вспомнила!
За это время, шум обошел ее справа и слева и даже, как ей показалось, между ее дрожащих ног! Она почувствовала чье-то аккуратное прохладное прикосновение, движущееся за ее спину.
Она вспомнила всю свою серую жизнь, за которую на блошином рынке не дали бы и сломанного ногтя. И все-таки это была ее жизнь, с которой она совсем не хотела расставаться, вот так вот – ночью и с закрытыми глазами!
Долго ли, коротко ли продолжался этот кошмар, но эти жуткие звуки, окружившие их со всех сторон, постепенно стали уходить за спину и похоже стихать!
– Все, пронесло – прошептал Мела. – Теперь можешь посмотреть, что нам «светило» и в прямом, так сказать, и в переносном смысле. Только резко не поворачивайся, смотри через пальцы, прищурившись, и чтоб все тихо!
То, что она увидела, потрясло ее сознание. Предупреждение «тихо» по отношению к ней было излишне, она и так лишилась дара речи.
Совсем не искры, а целая голубовато-зеленая река из множества светящихся лент плавно утекала во тьму за их спины. Зрелище было ошеломляющим, и глаза Шу чуть не вылезли из орбит, хорошо «ходулист» это заметил и зашукал на нее!
– Неоновые аспиды, красота, как в сказке, только карнавал этот может и печально закончиться, – чуть слышно молвил Мела. – Змеи – они и есть змеи, а такие коварные, как эти, так вообще! Греются день на вершинах деревьев, солнцем заряжаются, а ночью – на охоту! Ползет такое чудо навстречу путнику, а тот от удивления глаза вытаращит и стоит, глазеет; видит гад свой отблеск в глазах, хвать его ядовитыми зубами, и пиши «конец», если успеешь! Но, помнится, никто и первой буквы не успевал написать!
Шу только слюну от всего сказанного и проглотила. Да и чего тут добавишь после этого?
Ей захотелось поскорее к реке, у которой, по словам ее спутника, спокойнее. Да, в конце концов, она полезла бы даже и на вершину горного хребта, если б того потребовала обстановка, а она, похоже, требовала. Уносить ноги и ходули отсюда, куда угодно и побыстрее!
Дальше двигались практически на ощупь и на хорошо заточенный слух обоих.
Звезды еще не поняли: пора приниматься за работу или же еще нет?
Они желтели как-то лениво, зато совсем нелениво желтели чьи-то рядом бегущие и часто моргающие глаза! К счастью, фигура на костылях значительно превосходила обладателя этих глаз в холке. Так что… последний довольствовался пока что собственной слюной и периодическими ударами о неудачно расставленные деревья.
Кроме того, что-то справа и слева, сверху и снизу шумело и шуршало, скреблось и ухало, так что кошмаров пришлось хапнуть по уши. Пока впереди по склону звезды вдруг не удержались-таки и упали вниз, слегка покачиваясь на спокойной волне. А сие значило, что река – вот она!
У реки
– Ну вот, почти пришли! – негромко предупредил запыхавшийся Мела.
Но Шу это и сама видела. Усталость долгого дня овладевала ей. Но, спустившись к самой реке, друзья почувствовали приток сил от свежести воды и удивительную тишину.
Казалось, все прибрежные обитатели, а вместе с ними и водные, занырнули куда-то глубоко на дно! До самого утра! А может их и вообще никогда не было?! Уж лучше бы вообще не было, – подумала Шу. – Никакого расстройства!
Ей чудес на сегодня хватило! Кроме того, стоило бы отметить, что река была по ночным оценкам широкой, с регулярными зарослями камыша по обоим берегам.
Сам откос был крутым и обеспечивал защиту от внезапного нападения сзади, если, конечно, никто не задумает кубарем свалиться на них сверху. Чудаков на земле, как комаров!
И все-таки Шу не хотелось бы попасть в еще какую-нибудь переделку. Она просто хотела чего-то перекусить и лечь уже спать.
Мела мыслил в том же направлении. Он повалился с ходулями на песок, что-то крехтя и приговаривая. В итоге он все-таки отвязал деревяшки от ног и коснулся ими бренной земли.
Его носки, оказавшись на уровне носа Шу, сообщили о своем прибытии.
– Человек я хозяйственный, сейчас мы поглядим, что там у нас на ужин осталось, а завтра…
Шу не расслышала, что будет завтра, потому как Мела залез в свой мешок с головой, и дальнейший текст был неразборчив. Однако и так было понятно – сегодня что-то еще есть поесть – и все!
Мела вынырнул не один, а с яблоком в каждой руке и огурцом в зубах. Все это было поделено по-честному – пополам! Счастливые и усталые, они жадно грызли, ничего не говоря друг другу, пока не насытились и не запыхтели от перебора пищи, ведь желудки у них за время скитаний так уменьшились, что хватило бы и двух ягод земляники!
– Спасибо тебе, Мела! Ты очень добр ко мне! – Шу первая прервала их долгое молчание. – От этих «светящихся шлангов» меня спас, опять-таки кормишь, а ведь в сущности ты меня не знаешь. Ну мало ли по свету крыс бродит?! Никто еще ко мне так хорошо не относился, как ты! Я даже и не знаю, как тебя благодарить! Хочешь я твои вещи постираю, а к утру они подсохнут и будут как новенькие!
(И сама тут же подумала: а в чем же он спать-то будет, в сумке что ли? Замерзнет ведь, хоть и лето, – река рядом!)
– Не стоит благодарностей! – не стал спекулировать на ее чувствах Мела. – Благодарить надо за сверхестественное, а я ничего подобного и не совершал. Ну подумаешь, предупредил про аспидов – и что? Ведь я тоже про них не на своем опыте узнал, люди добрые рассказали, а на своем-то, почитай, давно бы уж в землице почивал! А ты, глядишь, еще кому поведаешь! Вот и получится, что добро, как свечка от свечки зажигается и несется до следующего доброго человека!
А вот про одежду, ты это здорово заметила, так сказать – издержки пилигрима! Не стоит приглашать ничьи ноздри в гости!
Шу не знала смысла слова пилигрим, но с остальным согласилась.
– Спасибо! Только дело это мое собственное, ты уж извини! – сказал Мела. И побрел вдоль берега к зарослям камыша.
Шу закрыла глаза и мгновенно стала утопать в первом же попавшемся сне,
вход которого был украшен розовыми кругами и прочей белибердой вокруг…
В то же время Мела, хоть и уставший, но будучи хорошо воспитанным, выбирал место более удобного подхода к берегу для дальнейшей стирки. Звезды наконец-то распалились на «полную катушку», и видимость была достаточно неплохой для того, чтобы он увидел какую-то белую ткань, лежащую на спокойной глади.
Тряпка намоталась на ствол камыша. Немного наведя резкость, он понял, что на ней какой-то узор, но что конкретно – на таком расстоянии было не разобрать. Любопытство сказало: лезь! Что Мела и сделал, даже не снимая одежды! Зайдя по колени в отдыхающую от палева дня парную воду, он дотянулся до ткани и понял, что это картина. На ней чуть размытыми красками был изображен мальчик, выдирающий волосы из носа, прогнувшись, стоя на заднем мостике.
– Вот это да! – воскликнул Мела, не в состоянии сдержать своих эмоций. – Это ж надо такую глупость рисовать! На что только не идут люди, чтобы привлечь внимание!
А потом, немного погодя, добавил: «А другие ради этого способны по уши во что угодно забраться! Ладно, в хозяйстве как скатерть пригодится, а может когда и от солнечного удара спасет или от дождя, например!
С этими мыслями он скомкал «шедевр» и швырнул «Мальчика» на берег, который приземлился не прекращая выдирать волосы из носа. А сам полез за носками, которые, в отличие от своего хозяина, на эстетские сентиментальности времени не теряли, а уже отмокали на дне…
Cон Шу. Мела в опасности
…Шу танцевала в королевской короне с наполовину обгрызанным кукурузным початком, а Принц-Лис аплодировал ей.
Самострельный картофель подлетал высоко над их головами, затем взрывался тысячами огней фейерверка и осыпался розовыми лепестками вниз. Кошки и собаки, громко хохоча, держали в одной лапе нормальную морковь, в другой «ненормальную». Они откусывали то от левого початка, то от правого тем самым то увеличиваясь, то уменьшаясь!
Великан Вава соревновался в перетягивании каната с самоходными деревьями! Причем канат был светящимся и неоновым. И когда Вава было начал их побеждать, ремень на его поясе лопнул, и с него слетели штаны. Но вместо ног показались ходули! К тому же Вава почему-то орал нечеловеческим голосом:
– Шу! Спаси меня! Она меня сейчас сожрет!
– Кто? – подумала Шу. – Стая деревьев? Так они навроде только слоняются по ночам и никого не едят?!
А Принц-Лис в колотых круглых очках, без передних зубов вытворял перед ней что-то вроде брачного танца диких морских свинок и неоднозначно улыбался! Он тоже вдруг тоже заорал:
– Шу! Мне – конец! Эта харя меня щас на дно уволокет!
– Странно все это! – думала Шу. Она в дреме выкладывая в одну линию слова «харя, морская свинья и дно». В ее сознании все это как-то было связано с морем…
Но в этот момент раздался жуткий визг Мелы!
Все слова уже были сказаны раньше, и несчастный уже орал без слов!
Шу открыла глаза, и ее сознанию открылась живописная картина.
Жуткая харя (а иначе ее и не назвать!) тянет Мелу в глубь реки!
С реакцией крысы она прыгнула с места почивания к месту поединка.
Так что же все-таки неподалеку происходило? А происходило вот что!
Огромный сом, схватив Мелу за ногу, тянул его в совсем непопутную Меле сторону! Коротышка в ответ схватился за камыш обеими руками, периодически заныривая вместе с ним под воду!
Ему «светила» невеселая перспективка на ближайшее, если здесь вообще уместно слово, будущее! И Мела созерцал это весьма четко, сквозь все те же круглые колотые очки на резинке, в которых Принц-Лис только что соблазнял Шу!
Было видно, что Меле сия акция не симпатична и изображать «макалку» он долго не сможет! Решение, как действовать, пришло автоматически!
Мгновенными прыжками Шу вскочила на как раз удачно всплывшего Мелу, с него на «харину» холку, а там – до усов речного монстра!
Дальше было дело техники зубов. От боли рыба разжала челюсти. Она сделала крутое заднее сальто по-цирковому эффектно! И как показалось Шу, какой-то круглый предмет пулей вылетел из ее пасти и плюхнулся точно на берег. Сама же рыба, вспенив камыш, ушла в глубину.
– Ничего себе бережок, спокойненький попался! – пытался шутить Мела, едва отплевавшийся от воды.
Он совершенно обессилел от поединка с коварной рыбой и был похож на драного мокрого кошака. Одежда его прилипла к телу, и от этого он казался совсем тщедушным. Шу его стало искренне жаль – бедолага даже прилечь не успел, а тут такое!..
– Ну нигде покоя нет – ни в лесах, ни в реках! – продолжал причитать Мела, —какая тут нервная система, если все вокруг только и пытаются тебя сожрать?! Нет! Сегодня я определенно больше стираться не буду, хватит!
Я лучше при дневном свете этим займусь, а то чего доброго какие-нибудь раки следом полезут или… еще, что тут у них в ассортименте?!
Шу только в ответ хмыкнула: и так все ясно. Она-то точно выглядела как мокрая крыса – и возражать нечего!
Аккуратно поддерживая спасенного, вывела его на берег, не забывая, регулярно оглядываться. Затем она посадила его на песок и стала стягивать с него жилетку и рубаху, отжимая их.
Мела потихоньку стал приходить в себя и осознавать случившееся. Его очки запотели, и в них он выглядел совсем беспомощным.
– Я там картину на берег бросил! – скрипнул он. – Ты бы сходила, взяла, а то мне еще и штаны неплохо было бы отжать.
Шу, конечно, все поняла и без оглядки пошла за картиной, даже не интересуясь, откуда она взялась. То ли она пригляделась к темноте, то ли светать стало, крыса без труда нашла скомканное полотно и тот предмет, который вылетел из пасти рыбы.
Полотно она и не разворачивала, а вот круглый шар при близком рассмотрении оказался, как ни странно, стеклянным глазом! Вроде человеческим, но с каким-то кошачьим отблеском и конфигурацией.
– Странно все это, – подумала Шу, – рыба, глаз, картина – почти как во сне, только еще запутанней!
– Ну что, нашла? Я уже в подштанниках, можешь идти!
– Да, тут еще кое-что! Сейчас покажу! – ответила она.
Мела за это время чуть отошел от стресса и первое, что он хотел сделать по возвращении Шу, это поблагодарить ее за свое спасение.
Когда она вернулась, Мела протянул ей свою руку и произнес:
– Дорогая Шу! Спасибо тебе за мое спасение, если б не ты…
Это смутило ее, и она даже вроде как покраснела, так редко она слышала слова благодарности в свой адрес!
– Ну что ты! Ведь это долг любого нормального существа, а потом ведь и ты меня спас! Не спаси ты меня прошлым вечером, так и тебя спасать некому было бы, ведь так?
– Это что получается, навроде как я сам себя спас?
– Ну да, ведь ты же сам про свечку говорил! Если она у тебя не горит, так кому ты огонек то передашь? Если у тебя нет желания помочь кому-то, так у кого появится желание помочь тебе?
Главное, мы живы и уже по разу спасли друг друга, а это значит, что проверились в трудных ситуациях и не сдрейфили, и вообще хватит об этом, давай все-таки поспим немного, пока не рассвело!
Решение было разумное, одежда и шкура были еще влажными, но сон морил – с ног валил! Они легли на песок спина к спине, стали согреваться и мгновенно уснули. Вот тут-то уже точно никому ничего не снилось.
Только неугомонная небесная лампадка все трудилась и все распалялась, и вот уже ее розовый рассвет коснулся горизонта. Какая красота! – сказал бы любой из нас, глядя на нее, потихоньку оживавшую!
Все – и река, и небо, деревья и камыши, – все, что было видно, как будто одевало свою новую, специально выделенную только для этого дня одежду. Как будто этот день какой-то особенный! Все становилось ярким, птицы начинали свой перекрестный гомон, становилось теплее, и спалось еще слаще. Мелкая рыбешка плескалась, птицы тоже не только щебетали, но и уже осмеливались на полеты. В общем, день входил в свою обычную фазу.
Утром
Наших друзей никто не трогал, и они безмятежно спали, пока какая-то чайка камнем с неба не плюхнулась в воду рядом с ними и не разбудила их. Просыпаться не хотелось. Там, во снах было как-то спокойнее, не считая глупостей, которые сами по себе были не опасны. С другой стороны, в этом мире глупостей тоже хватало, но за них уже приходилось платить!
Мела открыл глаза и потихоньку восстанавливал картину событий, случившихся на этом берегу. Вскоре его взгляд упал на скомканную картину и глаз, лежавшие рядом.
За спиной проснулась Шу. Мела слышал, как она зевнула, у нее тоже не было ни сил, ни желания встать.
– Доброе утро, Шу! Как спалось после всех этих кошмаров?
– Доброе! Спалось без задних крыльев! – быстро пошутила она, не успев решить, глупость она сказала или наоборот?
– Слушай, а что это за стекляшка тут валяется? – спросил Мела.
– Это?.. – Шу не сразу поняла, о чем он спрашивает. Память ее, как сгорбленная старуха, едва доковыляла.
– А! Это? Это глаз!
– Чей глаз?
– Рыбы, которая помогла тебе ночью малость простирнуться!
– У нее что, стеклянный глаз был?! – наивно продолжал Мела.
– Не совсем у нее! Точнее… он, кажется, из нее вылетел, когда я ее чуть не съела!
В ответ Мела разразился таким гомерическим смехом, что его гогот полетел вдоль реки в обе стороны. Лягушки с обоих берегов посбрасывались в реку с одной надеждой – больше не всплывать!
(Очевидно, у Мелы сказывались последствия нервного стресса.)
Шу тоже хохотала до слез.
Пролетающая чайка, нарушая законы аэродинамики, все-таки умудрилась покрутить крылом у виска, при этом едва не «впилившись» в берег! Однако затем вовремя сманеврировала и вышла-таки из пике!
Двух лежащих на песке и нервно хохочущих психов она не видела давненько, то есть никогда!
Вот это и были те минуты, ради которых стоило жить! Живые, здоровые, пока еще не думающие о желудке, в тепле и светле, ну что еще надо было им в тот момент?!
Вставая и отряхиваясь от песка, они еще вспоминали фрагменты их недолгой совместной «ШуМелиады», отчаянно жестикулируя и периодически взрываясь смехом!
Немного успокоившись, Шу попросила показать ей скомканную картину – «Мальчик… и все такое». Тут истерика началась заново, и они снова упали в песок!
Прохихикавшись, Мела все-таки осмелился встать и подойти к реке, слово он держал, а оно еще вчера обещало постираться. Шу все поняла и не смотрела в его сторону, она думала о дне грядущем. В сущности, день начался неплохо, а про то, как он закончится, никто, кроме самого Создателя, и не знал!
Она смотрела в другую сторону, на слабые волны реки и, похоже, ее желудок тоже начал просыпаться. Мела стирался недолго и все свежевыстиранное надел на себя, так оно обещало просушиться быстрее. К тому же он тоже что-нибудь бы съел.
Направляясь к Шу, все в нем говорило о предстоящем завтраке. «Изобилие» стола все так же не пестрило разнообразием, да и ладно! Завтракали без аристократических замашек и довольно быстро. Остатки еды и вновь приобретенные вещи кинули в сумку. Затем, отряхнувшись от песка и прихватив ходули, стали выбираться с побережья наверх. Наверху Мела, сидя на обрыве, пристегнулся к ходулям и почувствовал себя чуть увереннее. Идти решили как всегда определенно – куда глаза глядят!
Местность вокруг была в полях с высокой травой и лесах с высокими деревами, и как бы им ни хотелось, чтобы свежесть реки была поблизости, все таки их пути-дорожки вскоре разошлись. Настроение было отличным и хотелось петь от радости, что они собственно и делали! Пели на «тарабарском» и невпопад, потом слова как-то сами постепенно пришли и сложились во что-то разумное
– Пока, со… пока со… пока солнышко сияет! – пели оба.
Идти от этого становилось еще веселее!
Впереди, неподалеку заметив лося, который тоже что-то насвистывал себе под нос, они примолкли и чуть замедлили ход! Владелец ветвистых рогов вскоре скрылся в лесочке, расталкивая кусты вправо и влево, и уже вскоре было непонятно, откуда доходит его свист.
– Представляешь! – первым прервал молчание Мела, продолжая движение.
– Я когда-то вот такого же роста был, сейчас в это трудно поверить!
– Жалеешь? – скрипнула Шу.
– С одной стороны – да, никто вроде не обидит, а с другой – мы б с тобой не дружили!
– Ну, у тебя были бы иные друзья, может быть и не хуже! – разумно ответила крыса.
– Ну, раз так случилось, значит в этом есть какая-то логика, без логики. Он ничего не упромысливает!
– Кто – «Он»?
– Творец! Вот и сейчас мы от чего-то уходим, а кому-то может наша помощь впереди надобна, а мы как раз туда и идем!
– Послушай, Мела! Мы ведь даже сами и не знаем, куда мы идем!
– Мы не знаем, а Создатель знает все! Я об этом давно задумываюсь, еще с тех пор как чуть было не измельчал! Ведь никто не уцелел из города – от мала до велика, а зачем он тогда был нужен, этот город?!
– Честно говоря и не знаю! – вздохнула Шу.
– Дело все в том, что шанс уцелеть был у всех, но не все его разглядели! И уж больно тяжело всем было от прикорма оторваться!
– Но ведь прикорм-то, по твоим словам, тоже от Создателя, если ты говоришь, что все от Него! – возразила серая.
– Это как разобраться! Вот мухоморы тоже в лесу от Него, свободно растут, но ведь нормальный человек их есть не станет, хотя есть персоны, которые говорят: «В жизни надо попробовать все!»
– Ну мухоморы-то – дело понятное, нормальный есть не будет! А в вашем-то городе ситуация безвыходная была – голод!
– Да нет! Много, конечно, можно было и на мужика списать пришлого, и на недальновидность, и на слабую волю, но ведь выбор всегда за тобой.
Выбор начинается с малого – поделиться конфетой или съесть ее одному, а потом однажды, хочешь того или нет, все упрется в вопрос: хочешь жить или во «сне» так и уйти за точку невозвращения! Легче второе, но это только поначалу.
– А ты о чем тогда думал, когда понял, что все это очень далеко зашло?
– Я понял, что надо что-то делать и очень срочно.
– А другим Создатель об этом не говорил?
– Говорил! – раздосадовано ответил Мела.
– Ну и что?
– Да ничего – лень!
– Лень себя спасти? – удивилась Шу.
– Как это ни странно – да! Можно подумать, когда ты свою стаю отговаривала от набега на лис, ты о себе думала?
– Но там-то лень при чем? – повторно удивилась она.
– А при том, что лень было сесть и правильно все обдумать! Проще было без разбора положить свои жизни за брюхо! И в итоге что имеем?
Шу погрустнела, это было видно по ее глазам. Они едва не превратились в водоемы.
Да. Их разговор зашел в невеселое русло, но многие даже и об этом говорить не хотят – ленятся! А также не желают портить свое прекрасное настроение, а не мешало хотя бы иногда «перемешивать орехи» в голове!
Однако им обоим жутко захотелось пить.
Столько шлепать по пыльной дороге, да еще и все время говорить! К реке возвращаться смысла уже не было. Ее живительная свежесть осталась где-то, похоже слева! Собеседники давно уже ничего напоминающего о ней не видели – ни камышей, не чаек. Да и местность, прямо скажем, изменилась ощутимо.
