Kitabı oku: «Дар случайный. Поэтические произведения разных лет», sayfa 3

Аще бы слушалъ и близкихъ, и блудныхъ

 
Если бы слушал и близких, и блудных…
Если бы верил и честным, и правым…
Что бы было?
Представить не трудно.
Право…
Я к другой непременно ушёл —
есть такие, кому уже нужен…
 
 
Только ссорится что мне с собой?
Мне с тобой – хорошо!
Без тебя – ещё хуже…
 

19 мая 1987

Больнаѧ мысль

 
Мысль простодушна, красива, невинна,
вдруг, оциножила, обезножила и слегла…
 
 
(мыслям, как людям, нужны витамины)
 
 
Хворь безучастно,
                                        по злобе природной,
белые острые зубы…  на нет извела.
 
 
Вот и закончилось всё бестолково и тупо!
 
 
Ставши обычной, пустячной, бесплодной
мысль – и больна, и беззуба —
дала дуба…
 

4 июня 1987, 11 мая 2018

Аки напрость…

 
Как просто, чертовски, всё просто —
забыться,
                        забыть всё,
                                                 себя позабыть…
Я многое в жизни отведал и досыта,
но лишь одного ненасытно хочу я —
любить!
 
 
Как мало,
                             по-божески, мало
прошу я у жизни.
                                   Напрасно.
                                                                   Она
спокойно суёт, что под руку попало —
то златом осыплет,
                               то вымажет грязью со дна…
 
 
Как глупо…
                            как мерзко…
                                                           как странно…
Бессменна разлук караульная ночь.
И манят, и манят полуденных радостей страны.
И гонят, и гонят, и даже любимая…
прочь!
 

25—26 июля 1987

Ампутация памяти

 
Нелепая мысль – ампутировать память,
время затёрло, что было хорошего…
В сердце вцепилось зубами
прошлое…
 
 
(рвёт и ревёт…
…хулителей тварь конвойная!)
 
 
И так мало понятного в облике,
Что рисует ночами бессонница.
И так много зловещего в окрике
птицы, закрывшей солнце…
 
 
(орёт и поёт…
…песню-литию заупокойную!)
 

июль-август 1987

Скука – глупейшаѧ книга изъ книгъ

 
День ранен в солнце, чуть вскрикнул и сник.
Скука – глупейшая книга из книг.
Смысл в одной фразе: «Попробуй! рискни!»
Чем же? Как небо, молчит тишина…
 
 
Ночь безобразная – чёрный паук —
ткёт паутины изысканных мук,
тесен удач и побед моих круг.
И бессердечно молчит тишина…
 
 
Очередное рожденье – рассвет!
Яркой надежды встревоженный свет.
Новая жизнь будет радостней? Нет?
Кто мне ответит? Бежит тишина…
 

июль-август 1987

Заревъ отпетый

 
Как-то внезапно
                           вечер наступает,
солнце на западе
                           кровью истекает,
Август отпетый
                           листья осыпает…
«Дай мне монету —
                              лес не обедняет!»
Я куплю на эту
                          бесценную монету —
не полцарства за морем —
                           новую карету.
Запрягу в карету бешеных коней.
Из страны постылой
                               я уеду к милой…
Ветер лёгким флагом
                                вслед помашет мне.
 

август 1987

У зерцала

 
В чёрном зеркале кривды я вижу своё отраженье:
как нелеп и жесток простоватый, распахнутый взгляд;
огрубевшие губы не просят не прав, не прощенья;
и окрепшие мысли морщинами лоб бороздят.
 
 
В светлом зеркале правды ищу я своё утешенье,
но ослепли глаза… от бессилья слезятся, болят.
Я солгал. Ложь – мой враг! сильный враг…
                                                                Я попал в окруженье —
дни разлуки, как звери, в глаза беспокойно глядят.
 
 
Зеркала! Сколько в жизни моей ещё будет зеркал?
И в которых из них суждено, впопыхах, отразиться?
Зеркала… зеркала…
                                     Очень просто упасть и разбиться…
Я осколки разбитых зеркал сотни раз собирал.
 
 
В королевстве зеркал так легко,
                                        так легко заблудиться
и себя потерять…
                                          Я ж так долго и трудно искал!
 

12 августа 1987

Рожденїе стїха

 
Первая строчка – случайная строчка,
не поцелуй – так, касание губ.
Правда моя небольшого росточка,
а дотянуться никак не могу…
 
 
Первая строчка – забыта беспечность,
сбито дыхание в предчувствии мук.
Что впереди? То ли шаг в бесконечность,
то ль лабиринт, то ли замкнутый круг…
 
 
Первая строчка – последняя мера.
До одурения прост приговор…
Над головою моею несмело
строчка вторая заносит топор!
 

16 августа 1987

Буїй игрь въ животъ

 
Что малый ребёнок я в жизнь как в песочек играю.
Неделями замок прекраснейший строю и строю,
и, вроде, дострою, глаза от восторга закрою,
да, вдруг, рассмеюсь, размахнусь и в минуту сломаю!
Никто на развалинах замка не будет рыдать,
ведь не было б счастья в том замке – он весь их песка…
Зачем тогда строить, терзаться, теряться, искать?
Хотя бы затем, чтоб, достроив, спокойно сломать!
 

18 августа 1987

Казень

 
А на западе, там на западе
                                                           дня
завершается казнь.
Каюсь! Каюсь,
то не моя вина,
и для меня:
ночь – западня.
 
 
Повешен ли буду,
                                          расстрелян ли?
Как мне нынче разница.
Всё-таки легче, чем маяться
на прокрустовом ложе постели…
 
 
Вот уже не роняют тень
проплывающие облака.
Значит,
                          умер ещё один день —
продолжается моя казнь.
 

2 сентября 1987

Вресень
(Сентябрь)

 
Год постарел – ему девять.
Прожита большая часть…
Что же мне, что же мне делать?
Только бы не закричать
и не сорваться…
                                       А, впрочем,
услышит ли кто этот крик?
К тому ж не моя это осень —
разрыв между нами велик.
 
 
Мне рано сорить облетевшей листвою,
да слёзы-дожди по ночам проливать…
Рискую опять я своей головою —
а чьей мне ещё рисковать?
 

14 сентября 1987

Бездоннаѧ нощь

 
Погружаюсь в бездонную, едкую ночь
на тринадцать месяцев – не часов.
Ни слащавых надежд, ни раскрашенных снов,
ни друзей, что могли б разбудить
                                                 и, хоть как-то, помочь…
 
 
Я один на один со своей безучастной судьбой,
но конец предрешён
                            был вчерашним,
                                                              безоблачным днём:
прозвучит долгожданно-родное: «Подъём!»
после долгого, злого: «Отбой».
 

22 сентября 1987

Риторическое любовное

 
Блаженствовать иль маяться, любя?
Что слаще мёд или нектар?
Твоя любовь – священный дар.
Моя – безбожный…
 
 
Желать иль от страстей бежать?
Смертельней: яд или кинжал?
Твоя любовь – сердечный жар.
Моя – ледышка…
 
 
Любить или любимым быть?
И то, и это – колебаний нет.
Твоя любовь – цветов букет.
Моя – бутонов!
 

2—3 декабря 1987

Мати…

 
Мама,
                    а, правда, я был очень маленьким;
Маленьким-маленьким, как вон тот малыш;
носил ни по росту валенки
и прыгал в сугробы с крыш?
 
 
Мама,
                        а, правда, я слыл непоседой;
что звали меня – Атаман;
ножовку сломал у соседа,
выпиливая наган?
 
 
Мама,
              а, правда, я жил беззаботно;
поздно ложился и рано вставал;
работал до чёрного пота —
при этом не уставал?
 
 
Мама!
                И всё же мне кажется странным,
что всё это помню, что не забыл…
 
 
Мама!
               А, правда, я стану старым,
но не смогу подытожить: «Был»!
 

28 декабря 1987

Два въ одномъ

 
Всё тускней, всё глуше свет…
В моей речи правды нет…
Всё тесней ночи тюрьма…
В моих мыслях нет ума…
Всё сильней, всё злее мгла…
В моём сердце нет тепла…
Всё скверней забвенья бред…
И меня такого нет!
 

30—31 декабря 1987

Гламысый Краль
(стихотворенїѧ 1988 года)

Въ поискахъ лёгкой жизни

 
Лёгкой жизни поискал, поискал —
глухо.
Камни в гору потаскал, потаскал —
глупо.
Кусок счастья комом встал…
Дико.
Сердце из груди достал —
льдинка.
 
 
Чтобы скрыть то запер я
ставни,
жизнь свою на короля
ставил…
Прорвалась усталость-боль
горлом.
Оказался мой король
голым!
 
 
И опять и, как в бреду,
в гору
я несу свою беду —
горе…
 

18—20 января 1988

Къ слову о везенїи…

 
Все говорят: «Тебе везёт!»
Какое ж это к дьяволу везенье?
Удачная посадка обещает взлёт,
а мне грозит закончиться паденьем.
И в тоже время я отчаянно везуч,
и пусть врагов моё везенье бесит!
Сорвавшись с недоступных круч —
вновь уношусь я в поднебесье…
 

21 января 1988

Мешокъ грѣховъ

 
Счастье не скрывал, не утаивал…
Всё, что было, даровал, да раздаривал —
и остался почти нагишом!
Нет, вру, имелся грешок,
да и не один, а целый мешок!
 
 
Жить нагишом, не смог, зачах
и помер бы…
И пошёл пешком
                                 с мешком на плечах
по миру!
 
 
Я грехами по пути обрастал,
но мешок
волок – не бросал,
и пропал, попал на базар!
 
 
«Эй, подходите, чай
                                   не слепы,
                                                        не глухи…
Продаю ни чай,
                                ни грибы,
                                                          ни духи,
а грехи!»
 
 
Простоял с полдня, а может и боле, но
не подходят до меня – боязно!
 
 
Что ли нагишом петь-куковать?
Что ли мне с мешком век вековать?
Бросил-скинул я грехи
                                                    в море…
Стало жить мне без грехов
                                                      скучно.
Пусть я маялся-страдал…
                                                           В горе
я друзей-врагов познал…
                                                      Тучи
набежали —
                             дождь полил
                                             изобильный.
Я пошёл шалить-грешить —
                                                       сил нет!
Загрущу-завою песнь
                                               подчас я…
неужели это есть – моё счастье?
 

Январь-февраль 1988

Путище въ Римъ

 
Чему так часто и впустую говорим,
яко имеем право выбирать?
Куда нейди – ведут дороги в Рим,
как не живи – придётся умирать.
 
 
Но нет причин не доверять словам.
Сто раз правы мы, говоря:
«Все в Рим идут…» – но по своим делам!
«И смерть одна…» – у каждого своя.
 

10 февраля 1988

Быстрорастɣщїе мысли

 
Были мысли мои шаловливы,
                                              игривы
                                                        как дети…
Стрекотали,
       мечтали – вращалась Земля.
И я вскоре случайно,
                        печально заметил,
что растут мои мысли,
                       и также взрослеют,
                                                           как я.
Окрылялся,
       менялся,
       нуждался
                         в еде и одежде,
Я совсем повзрослел —
             моё детство погибло,
                                     его не спасти…
Я давно не расту,
           но, а мысли,
                           а мысли,
                                      как прежде…
продолжают расти…
 
 
Выпускают бутоны,
       как князьки-сорняки
                                   ни ярки,
       ни благовонны,
               отрешённы
        и беспардонны
начинают цвести!
 

22 марта 1988

Девичье

 
День, целый день в ожиданье прошёл.
Впустую? Нет, нет… протестую!
Познала я истину и не простую:
«Я – дура, и мне хорошо».
 
 
Год, целый год в ожиданье прошёл.
Я осознала потерю не сразу,
я затвердила случайную фразу:
«Я – дура, и мне хорошо»…
 
 
Век, целый век в ожиданье прошёл.
Друг мой вернулся, нарёк королевой…
А я улыбаюсь направо, налево:
«Я – дура! И мне… хорошо?»
 

24 марта 1988

Жизнь – се сплошные лишенїѧ

 
Если из книги моей непрописанной жизни
вырвать страницы, в которых есть ты —
жизнь, без сомнений, лишится
самых правдивых и добрых страниц.
 
 
Если в архиве, по имени Память,
вдруг, затеряют хоть строчку любви —
жизнь, к сожалению, станет
невыносимей и горше стократ…
 
 
Если из сердца калённым железом
выжжет разлука и имя твоё —
жизнь невозвратно утратит
самое ценное качество – СМЫСЛ!
 

3—6 апреля 1988

Пласатый мї́ръ

 
Полоса тумана,
                 полоса обмана…
а меж ними любви полоса.
 
 
Я плутаю в тумане.
          Всяк, кто встретит —
                     заманит
                      в западню иль
обманет…
 
 
Будто в страшном кино —
дождь поёт панихиду
по убиенным ветрам.
                                              Но!
На всех грешных устах
                         твоё чистое имя.
На всех ликах святых
                         твои плачут глаза…
 
 
Не серчай на меня,
                          не таи боль-обиду
и надежды огня не гаси!
Нет любви полосы —
                          кровоточащий шрам!
 

13 апреля 1988

Сумбурное

 
Игра былых воспоминаний —
оживший сон – предел желаний…
 
 
Так недоступны для меня:
слащавый дым благоуханий;
час сладких прелюбодеяний;
и всякая любовная возня…
 
 
Я понял – пусть не без труда —
дней суетливых чехарда
и чувства безо всякого стыда
предел имеют…
                              как наверно
предел имеет и душа,
что в теле плотном эфемерна
и невесома, и чужа…
 
 
Приговорён к тебе без приговора,
всем телом чувствуя беду,
на плаху голову кладу…
                                                      Руби!
Я всё равно умру не скоро,
не упокоюсь, да какой покой?!
Так много дел и чувств, и всяческого вздора…
 
 
Я вознесусь… в мир райский, горний,
или опущусь обратно в мир людской…
 
 
…к тебе поближе.
 

1—2 июня 1988, 5 мая 2018

Полёты во сне и наяву

 
Летать умеет каждый, но не хочет!
 
 
Юродивой душе, увы, не воспарить,
рассветом новый день не озарить,
метаться и молить о нескончаньи ночи…
 
 
И всё ж! Летает каждый, наяву ль, во сне…
 
 
Лишь ночь наступит, смежит солнце очи —
и ты взлетишь…
                          свободно и легко,
                          безбожно высоко —
и полетишь
                             сквозь сумрак и туман
и проскользишь
               над садом,
                          в переулок,
в залив, а там и в океан…
 
 
И воспаришь, как птица в вышине,
и поспешишь…
(как сладок мой самообман)
да только не ко мне,
                             да… только не ко мне…
 

20 июня 1988, 5 мая 2018

Безсвязанное

 
Пьянчушка день из кабака к ночлежке
уж, было, лыжи навострил, да ночь
его достала на пороге и…
 
 
Стих обречён, не в силах мне помочь,
он на костёр вознёс слова свои.
Так принято – встречают по одёжке…
 
 
Любовь моя, что беглый арестант,
ютиться на развалинах души,
дрожа от каждого порыва ветра…
 
 
Малюет сон цветные миражи,
и серый ум мой, одурев от цвета,
ломая фразы, требует талант…
 

1 июля 1988

Сравненїѧ глупы, аки и Азъ

 
Есть женщины краше, стройнее тебя —
случайной красою земной их любуюсь.
 
 
Есть женщины старше, умнее тебя —
божественной мудрости их повинуюсь.
 
 
Есть женщины тише, скромнее тебя —
я молча на их отрешённость взираю.
 
 
Есть женщины чище, честнее тебя —
их вечную правильность я презираю.
 
 
Есть женщины даже сильнее тебя —
пред женскою силой по-рабски слабею.
 
 
Есть женщины слабже, больнее тебя —
единою болью я с ними болею.
 
 
Есть женщины…
                                      Есть!
Но пора иметь
                  честь…
Реестр всех и всяческих дев —
что может глупей быть, дурней и нелепей?!
Всё,
                 в целом закончен запев —
       мне давно
        всё равно…
 
 
Ведь звёзд тоже много на небе —
а Солнце,
               что светит и греет,
                      одно!
 

14—15 июля 1988

Суета Суетъ

 
Любовь отчасти, да, – игра и суетня!
 
 
А вот игра в любовь совсем дурное дело —
грозит разлукой и похмелием…
                                                                   Маня
обилием, дела уводят за пределы
мирка уютного под званием «семья».
 
 
В чужом миру вдали от милого порога —
лишён любви, уюта, ласки и огня —
подругу кличу, расставание браня…
 
 
Но рядом никого…
                            ни чёрта нет,
                                                  ни Бога!
 

15 июля 1988, 8 мая 2018

Ювелирнаѧ лжна

 
Ложь в твоих незлобивых устах —
ювелирной работы деталь…
В глубине подсознанья рождается страх,
и терзает сомнения сталь…
Как всегда, неповинен – пощады прошу,
лгу бесстыже, да что там, – безбожно брешу.
Ты ж – богиня, мой ангел, кумир…
Я – мужчина, какой я к чертям ювелир.
 

24 июля 1988, 8 мая 2018

Лжесвидетельство

 
Лжесвидетельств моей нелюбви не ищи —
юридически я в этом смертном грехе неповинен!
На меня не ропщи —
нафуфырен, пронафталинен —
                       я и денно хорош,
                       я и жарок в нощи,
                                    я и штопать могу,
                                     я и хлебы пеку,
и готовлю борщи…
 
 
Я и добр,
                      и любезен,
                                          и благочинен!
Даже, если я в мыслях пытался тебе изменить —
                             был я болен,
                                              слегка недолюблен,
           чуть-чуть недоволен…
 
 
Если я и хотел бы кого ублажить, то тебя —
твоё тело изучено, будто затейливый глобус.
Всё известно,
                        однако, прекрасно,
                                                          занятно и ново…
Замолкаю, такой фокус-покус,
ибо в рифму ложится скабрёзное слово…
что созвучно со словом «любя»!
 

25 июля 1988, 8 мая 2018

Къ***

 
Ты – есть мой Бог,
ты – есть моё блаженство.
Ты – право слово – русская княжна…
При всех талантах ты мне не нужна —
я презираю совершенство.
 
 
Другая есть – простая, из земных.
Тебе молясь, молитвы ей слагаю.
И этот мой слепой, корявый стих
налогом равнодушья облагаю…
 
 
Пойми – я кубок твой не пригублю.
Тобой любуясь, лишь её люблю!
 

23 августа 1988

Солдатамъ … -го года

 
Нас посылали грудью на штыки,
нас приучали к повседневной муке,
но выживали мы, разлуке вопреки,
разлуке с жизнью – сладостной разлуке…
 
 
Нас поливали огненным дождём,
окопы заглушали наши стоны.
Смерть впереди, а мы чего-то ждём
и ценим не минуты, а патроны.
 
 
И вот приказ: «Всех рассуждений без
костями лечь, изобразив беспечность…»
Встаю с винтовкою наперевес
и, так уверено, шагаю в бесконечность.
 
 
Не слышу и не вижу ничего…
Кто впереди? кто позади? – не знаю.
Вы думаете умирать легко?
А я не думаю, я умираю…
 
 
«…очнись, голубчик, ты – живой… живой!» —
поёт мне ангел полевого лазарета.
И я встаю, чтоб завтра снова в бой,
а за окном покойно дремлет лето…
 

26 августа 1988

Прозрѣнїе

 
И разом погаснут все свечи…
Предчувствуя радость-беду,
ты выйдешь сама мне навстречу,
и в ночь я тебя уведу…
Проснётся весна-недотрога —
избавит сердца от оков.
И, может, поверю я в Бога,
да двух не бывает богов.
 
 
С тобою – моею богиней —
былой непокой обрету.
Оденутся яблони в иней —
привидится, сад мой в цвету…
 
 
Надуманной сказке поверив,
застыну, ключи теребя.
А вдруг за незапертой дверью
давно уже нету тебя.
А если и есть, то другая.
Желанная, только не ты.
Весь мир фантазийный ругая,
швырну ей по ноги цветы…
 
 
Уйду в безнадёжные дали,
прохожих терзая и зля
вопросом: «А вы не встречали?»
Чтоб слышать: «Большая Земля!»
 

4—7 октября 1988

Пѣснь о Магнитке

 
Снова вьётся судьбы моей тонкая нитка,
я опять уезжаю в забытый, заброшенный край.
«До свиданья, – шепчу, – до свиданья, Магнитка.
До свидания – это ещё не прощай!»
 
 
И пусть жизнь не пугает бессрочной разлукой,
верю в встречу я самою крепкою верой из вер…
Будет сниться ночами проспект Металлургов,
где фонтанами плещет сиреневый сквер.
 
 
Я вернусь, далеко ли уеду иль близко…
Мне преграды-препоны давно нипочём.
Я вернусь, я цветы принесу к обелиску,
где могучие парни застыли с гигантским мечом…
 
 
Ты вошла полноправной хозяйкою в сердце,
пусть мотают по свету дела и дела.
Будет в пруд заводской прокопчённое солнце глядеться,
богатырь-комбинат никогда не погасит свои факелẚ…
 

11—12 октября 1988

Фантазїѧ на старую тему

 
Нет ни сил, ни желания верить,
что приют обретёт моё тело.
Необдуманно как-то, несмело,
я стучусь в незакрытые двери.
 
 
Кто за ними? Давно безразлично,
но усталость стреножила разум.
Расчехливши дежурную фразу,
я вхожу. Всё до смерти привычно.
 
 
Но и здесь я, похоже, не нужен,
торопливой заботой обруган…
 
 
…на пороге острожная стужа,
за порогом этапная вьюга…
 
 
Утопаю в объятьях метели…
Вслед кричат:
– Ну, куда вы? О, боже…
Помогите…
– А мне кто поможет?
Пожалейте…
– Меня не жалели…
Не спешу на призыв без надежды:
– Одиноко мне…
– Экая жалость…
– Оставайтесь. Снимайте одежды,
если что-то от них, там, осталось…
 
 
У камина, чадящего дымом,
согреваю озябшую душу…
 
 
– Извините, молчанье нарушу,
вам открыться мне необходимо…
Я не жажду тепла и уюта,
наплевать на еду и одежду,
я одну взлелеял надежду
в этом мире быть нужным кому-то…
Нет, всего не сумею словами
разъяснить…
                       Вы молчите?
                                                Молчите…
Я спешу, я пойду, извините…
 
 
– Погодите, постойте – я с вами!
 

24 ноября 1988

Параноидъ

 
Безголосому жаждется петь;
зреть незрячему; слышать глухому;
неимущему что-то иметь;
а бездомный скучает по дому…
 
 
Сердцем в небо стремится бескрылый;
потерявшийся ищет себя;
ослабевший мечтает о силе —
но, а Мне не хватает Тебя!
 
 
Утомлённый боится заснуть;
обманувшийся пробует верить;
честный бьёт в неприкрытую грудь;
запирает доверчивый двери…
 
 
Исцеленья не ждёт обречённый;
а трусливый торопится в бой;
дураку потакает учёный —
я боюсь повстречаться с тобой!
 

2—3 декабря 1988

Годъ Змеи
(стихотворенїѧ 1989 года)

Надуманное пррачество

 
Я вновь заскучал, занемог одиночеством…
Открылись вчерашние раны мои.
Как хочется верить в надуманное пророчество,
что счастье своё обрету в год Змеи.
Как жалит змея, что пригрел на груди,
и яд тишины не несёт облегченья.
Как хочется верить в моё исцеление…
Год начался! —
Кто меня ждёт впереди?!
 

4—5 января 1989