Kitabı oku: «Правильный пацан», sayfa 6

Глава 5
Предложение, от которого невозможно отказаться

1

Кадровый сотрудник русского отдела Центрального разведывательного управления США Курт Раймонд Джонс оттолкнулся ногами от пола и проехался в своем крутящемся кресле к монитору компьютера. До этого он вертелся возле стеллажа с видеокассетами, а еще раньше – у кофеварки. Рабочие дни Курта Раймонда Джонса, аккредитованного в Москве в качестве комментатора телекомпании Си-эн-эн, были насыщены до предела.

Что касается чисто профессиональных задач, поставленных перед современным рыцарем плаща и шпаги, то их было не так уж и много. Никто не поручал Курту организовывать съемки на фоне секретных заводов, ему не вменялась в обязанности вербовка российских граждан и создание агентурной сети, он не имел псевдонимов, паролей, легенд, прикрытий, явок и прочих атрибутов, столь необходимых американским разведчикам в прежние времена. Более того, мистер Джонс был лично знаком с несколькими офицерами ФСБ, и эта грозная некогда контора была прекрасно осведомлена о целях его пребывания в столице.

Одна задача, самая главная и первоочередная, состояла в том, что с 9.00 до 17.00 Курт Раймонд Джонс крутился в своем кресле возле компьютера и отслеживал все новости, поступающие на московский веб-сайт Си-эн-эн. Он должен был выискивать среди них любые сообщения, в которых содержался хотя бы малейший намек на угрозу безопасности США, и немедленно информировать о таковых как свое цээрушное руководство, так и их эфэсбэшных коллег.

«I'm back in the USSR, – пропел Курт Раймонд Джонс. – You don't know how lucky you are, boys».

В смысле он радовался возвращению в СССР, хотя на самом деле никакого Советского Союза давным-давно не было, а настроение у него было не приподнятое и не подавленное – нейтральное, как обычно. Часы показывали половину десятого утра, и время, оставшееся до сорокапятиминутного перерыва на ланч, Курт Раймонд Джонс намеревался провести в соответствии с заведенным распорядком. Просмотр электронных сообщений аборигенов. Отправка короткой весточки на E-mail невесты Молли. Экскурс в любимый порносайт «Горячая клубничка». За семь минут до похода в кафетерий мистер Джонс успевал справить малую сексуальную нужду, выбросить использованную ароматизированную салфетку в специальную урну для уничтожения черновиков и даже вымыть руки.

Его действия всегда отличались четкостью, рациональностью и продуманностью до мелочей. Поэтому, когда Курт Раймонд Джонс выходил из своего офиса и здоровался с коллегой, Патриком Николсоном из оперативного департамента, ладонь его правой руки пахла хорошим земляничным мылом и была слегка влажной. Впрочем, Патрик тоже здоровался влажной рукой. Порносайтов в Интернете развелось великое множество, а американцам, оторванным от невест и жен, было нелегко переносить долгую разлуку с любимыми.

После памятного 11 сентября, когда Нью-Йорк подвергся атаке мусульманских камикадзе, две трети агентов ЦРУ, до тех пор отсиживавшихся на родине, были разосланы во все точки земного шара. Специалистам по Афганистану пришлось в спешном порядке учить пушту и дари, «славяне» с удивлением обнаружили, что Болгария не является сербской провинцией, ну а «русские» запаслись препаратами от сибирской язвы и застраховали свои жизни на возможно солидные суммы.

Курт Раймонд Джонс был лишь одним из десятков тысяч этих бойцов невидимого фронта, но лично он превосходно справлялся со своей миссией в России. «Poshiol nahui», «A mnie poyebat», «Y.P.R.S.T», «curva-bilad» – эти и многие другие обиходные выражения он выучил еще во время перелета из Майами в Москву, пользуясь специальной компьютерной Аудиопрограммой, разработанной специалистами ЦРУ. За месяцы, проведенные в России, его словарный запас значительно расширился, но все равно многие послания в адрес Си-эн-эн ставили его в тупик. Что за «чисто конкретные баксы» такие? «Дикий фраер» – это кто? С каких это пор вдруг водка стала «паленой» и как это ею может «травануться вусмерть»?

Так что сегодня Курт был приятно удивлен тем, что в почтовом электронном ящике обнаружилось письмо на английском языке. Пусть на плохоньком, ломаном, но все же на своем родном, великом и могучем. Если Голливуд и MTV будут продолжать в том же духе, гордо подумал Курт, то через полвека на английском будет изъясняться все человечество. Уже сейчас все эти «yahoo», «wow», «oops» и «mother-fucker» стали для молодежи выражениями интернациональными, а завтра они обучат этому и многому другому своих детей. Так что Великая Американская Мечта не за горами, тут специалисты из Лэнгли абсолютно правы.

Экран монитора услужливо высветил текст, который в глазах американца мистера Джонса выглядел довольно необычно. Мужественно продираясь сквозь лес ошибок, сквозь путаницу деепричастных времен и через дичайшую мешанину спряжений, он прочитал примерно следующее:

ДОРОГОЙ СИ-ЭН-ЭН!

Я ЖЕЛАЮ ОТПРАВЛЕНИЕ КОФФЕДИЦИОНАЛЬНЫЙ ИНФОРМАЦИЯ, В АДРЕС ВАШ. ЭТО СООБЩЕНИЕ О ЯДЕРНОЙ БОМБЕ, ТЕРРОРИСТАМИ ИМЕЕМОЙ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ. БОМБА ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ БЫТЬ ДОСТАВЛЕННОЙ В АМЕРИКУ ДЛЯ ВЗРЫВА. ЕСТЬ БУМАГИ ПО ДЕЛАНИЮ ВСЕХ ТЕХНИЧЕСКИХ ДЕТАЛЕЙ, ЕСТЬ МЕСТО БОМБЫ, ЕСТЬ ИМЯ ЧЕЛОВЕКА ОТВЕТСТВЕННОГО.

МЕСТО ЗАХОРОНЕНИЕ БОМБЫ ЯВЛЯЕТСЯ ЧЕЧНЯ. МАТЕРИАЛЫ МОГУТ БЫТЬ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ВАМ В ОБМЕН НА 25 000 ДОЛЛАРОВ США. ПРОТИВНЫЙ СЛУЧАЙ МЫ НЕ СООБЩАТЬ ИНФОРМАЦИЮ НИКТО ДРУГОЙ, ТОГДА ЖЕРТВЫ БУДУТ МНОГИЕ НЕВИНОВНЫЕ ЛЮДИ АМЕРИКИ.

ДЛЯ ВАС ЭТО БУДЕТ ИХ СПАСЕНИЕ. ТАКЖЕ ДЛЯ ВАС ЭТО БУДЕТ СЕНСАЦИЯ, ОКУПАЮЩАЯ ВАШИ ДЕНЬГИ.

ТЕПЕРЬ ЭТО ОБМЕННЫЕ УСЛОВИЯ:

ЗАВТРА ВАШ ЧЕЛОВЕК ПРИБЫВАЕТ СТАНЦИЯ МЕТРО КУРСКАЯ. В 5.00 ЧАСОВ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ ОН НАЧИНАЕТ ПОДЪЕМ ПО ЭСКАЛАТОРУ В ВОКЗАЛЬНОЕ ЗДАНИЕ. ОН ДЕЛАЕТ ПОДЪЕМЫ И СПУСКИ ДО ТЕХ ПОР, КОГДА БУДЕТ ПОДАН ЗНАК.

ВАШ ЧЕЛОВЕК БУДЕТ ДЕРЖАТЬ БУКЕТ ИЗ ОДНОЙ БЕЛОЙ РОЗЫ И ОДНОЙ КРАСНОЙ РОЗЫ. У НЕГО БУДЕТ ЗАГОТОВЛЕН ПАКЕТ С ДЕНЬГАМИ.

НАШ ЧЕЛОВЕК, ДВИГАЯСЬ ПО СОСЕДСКОМУ ЭСКАЛАТОРУ НАВСТРЕЧУ, ВЫНИМАЕТ ИЗ ПАКЕТА БОЛЬШУЮ КОРОБКУ СИГАРЕТ «ВЕРБЛЮД» И ДЕРЖИТ ЭТО ПЕРЕД УРОВНЕМ ГРУДИ. В КОРОБКЕ БУДУТ НЕ 10 ПАЧЕК СИГАРЕТ, НО ВСЕ БУМАГИ ОБ АТОМНОЙ БОМБЕ. ДЕМОНСТРАЦИЯ КОРОБКИ С ВЕРБЛЮДОМ ВНИЗ ГОЛОВОЙ ЯВЛЯЕТСЯ СИГНАЛОМ.

ВАШ ЧЕЛОВЕК СХОДИТ С ЭСКАЛАТОРА, ОЖИДАЯ В СТОРОНЕ ОТ ТОЛПЫ. НАШ ЧЕЛОВЕК, МИМО ПРОХОДЯЩИЙ, БЕРЕТ ПАКЕТ С ДЕНЬГАМИ И ОТДАЕТ КОРОБКУ С БУМАГАМИ. ЭТО ВСЕ В ДВИЖЕНИИ, БЕЗМОЛВНО.

ПРИ ОБМАНЕ, КОГДА ВНЕЗАПНО ДЕНЕГ В ПАКЕТЕ НЕ ОКАЖЕТСЯ, МЫ ИЗВЕСТИМ ТЕРРОРИСТОВ, ЧТО ИХ СЕКРЕТ ВАМ ИЗВЕСТЕН. ТОГДА БОМБА БУДЕТ ПЕРЕМЕЩЕНА, И ВЗРЫВ ПОСЛЕДУЕТ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОТОМ. ЗАМЕТИВ В МЕТРО ПОСТОРОННИХ ЛЮДЕЙ, СЛЕДЯЩИХ, МЫ ПОСТУПИМ ТАК ЖЕ ТОЧНО.

НАДЕЕМСЯ ВЫ БЛАГОРАЗУМНЫ, И МЫ ВМЕСТЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕМ БЕДУ.

УВАЖАЮЩИЙ ВАС КОЕ-КТО.

– Yours sincerely, someone, – задумчиво произнес заключительную фразу Курт Раймонд Джонс. – Uh, uh…

Его миссия в Москве впервые преисполнилась великого смысла, которого ему все это время так недоставало. Разглядывать прелести интернетовских девочек – это одно, а непосредственно принимать участие в борьбе с международным терроризмом – совсем другое.

Подкатившись на своем кресле к телефону, мистер Джонс хорошенько прочистил горло покашливаниями, чтобы голос его звучал так, как и должен звучать у стопроцентного американца, стоящего на страже интересов величайшей державы мира.

В соответствующем департаменте ЦРУ выслушали донесение сотрудника Джонса и, посовещавшись немного, поручили ему немедленно связаться с ФСБ.

Повторно прочищая горло, Курт Раймонд Джонс подумал, что руководство приняло очень разумное, очень взвешенное решение. Кем бы ни был этот таинственный «someone» – человеком, располагающим «горячей» информацией, или обычным вымогателем – пусть русские сами разбираются со своим соотечественником и ядерным зарядом, расположенным на их территории.

Сделав очередной звонок, мистер Джонс взглянул на часы и, проворно оттолкнувшись ногами от пола, подкатился в кресле к монитору компьютера. У спасителя Америки оставалось в запасе двадцать пять минут – вполне достаточно, чтобы попасть на сайт «Горячая клубничка» и отыскать там свою любимицу: голенькую девочку в папахе с красной звездой. Естественные цвета, отменное качество, позволяющее увеличивать изображение до натурального размера, чтобы разглядывать любой интересующий фрагмент тела в мельчайших подробностях. Тем не менее, в соответствии с выработавшейся привычкой, американец для начала полюбовался общим планом.

На вид девчушке было не больше четырнадцати лет, однако Курт Раймонд Джонс был прекрасно осведомлен о том, что русские дикарки взрослеют очень рано, так что его совесть была, как всегда, кристально чиста.

Даже в тот момент, когда он отправлял изгаженную салфетку в контейнер для уничтожения мусора, а его лицо все еще багровело от прилившей крови.

2

Час спустя, когда сотрудники ФСБ прибыли в «Интернет-кафе» на Таганке, откуда было отправлено подозрительное сообщение, отправителей подозрительного сообщения там уже и след простыл. Опросив сотрудников, оперативники без особого труда выяснили, что этим утром за «засветившимся» сетевым компьютером номер шестнадцать работали два молодых человека, состоявшие, по всей видимости, в дружеских отношениях. Наиболее подробное их описание сумела дать кассир Лилия Ивановна Ивашечкина, к которой искомые посетители сидели вполоборота, на расстоянии трех метров.

По ее мнению, лидировал в паре темноволосый парень лет 28–30, в черной рубахе и голубых джинсах. Неулыбчивый, довольно высокий и широкоплечий, часто куривший и явно руководивший действиями своего младшего товарища. Тот, второй, носил широкие лиловые брюки, светлые волосы, расчесанные на прямой пробор, и набирал текст вполне профессионально – обеими руками, хотя с частыми остановками, потому что, как предположила наблюдательная кассирша, не привык пользоваться латинским алфавитом. Но иностранным языком он владел вполне прилично, потому что обходился без услуг переводческой машины.

Так оно и было.

– Я английский почти в совершенстве знаю, – хвалился Виталий, угощаясь теплыми рогаликами с таким же теплым кофе. – Так что американы нас правильно поняли, можешь не сомневаться, шурин.

– Будем надеяться, – ответил Сергей, флегматично наблюдая за дымком, струящимся от его сигареты.

Они сидели за столиком уличного кафе в конце Гоголевского бульвара и наслаждались покоем. Растрепанный мужчина, по виду мелкий бизнесмен, хлещущий из баночек то слабоалкогольный ром с колой, то коку с водкой, – вот и вся компания. Да еще отирался в отдалении жирный кот, интересующийся беседой заговорщиков не больше чем похмельный предприниматель.

Солнце светило вовсю, проезжавшие мимо машины отсвечивали свежевымытыми боками, майская листва еще не успела посереть от смога.

– Эх, хорошо! – воскликнул Виталий. – Может, по сто пятьдесят коньячку, шурин?

– Рано, – возразил Сергей.

– Как же рано, если уже скоро одиннадцать?

– Рано победу праздновать. Выпьем, если дельце выгорит.

– Выгорит, – убежденно сказал Виталий. – Ты с американами это здорово придумал, я просто балдею. Они ведь патриоты все поголовно, янки, а двадцать пять штук для них – не сумма. После того как им талибанцы дали просраться, у них там повышенная боеготовность и всеобщая бдительность, как у нас во времена «холодной войны». Если не телевизионщики денежки выложат, то спецслужбы раскошелятся, рупь за сто. Поведутся янки, обязательно поведутся!

– Думаю, да, – кивнул Сергей. – Ну и флаг им в руки. Мы спишем с себя долг, а спецслужбы обезвредят боеголовку в Чечне. Всем польза.

– Лишь бы американы нам какую-нибудь подлянку не подстроили, – внезапно озаботился Виталий. – А вдруг они примут нас за обычных вымогателей и в нашу лубянскую «контору» настучат? Тогда мы не денежки получим, а сроки.

– Не волнуйся. Я предусмотрел эту возможность.

– Хочешь сказать, что в метро нас не вычислят?

– Тебе когда-нибудь доводилось бывать на «Курской» в пять часов вечера? Если да, то не задавай глупых вопросов.

– Вообще-то да, там в час пик такое столпотворение, что попробуй за каждым уследи. Мы ведь блок сигарет можем вытащить, а можем и нет. – Виталий заулыбался. – А их человек с цветочками будет как на ладони. Кстати, что за странный выбор букетика, шурин? Странная какая-то икебана получается.

Сергей пожал плечами:

– Четное количество цветов только покойникам покупают, и уж никак не две разноцветные розочки. При таком раскладе мы американца ни с кем другим не перепутаем.

– Точно! – от избытка чувств Виталий отхватил сразу половину рогалика, после чего его речь сделалась не слишком внятной. – Какой дурак станет просто так по Москве шляться с белым и красным цветочком? Слушай, шурин, твою идею нужно на поток поставить. Сбагрим эти документы, а потом сварганим другие. Можно мульку запустить про секретное убежище террориста номер один, а можно лабораторию по изготовлению спор сибирской язвы придумать…

– Нет, – твердо сказал Сергей. – Пусть кидаловом занимаются всякие Жени и им подобные, а у нас с тобой, родственник, предназначение иное.

– Высокое? – саркастически осклабился Виталий.

– Во всяком случае, до Жениного уровня я опускаться не собираюсь. Кстати, самое время его навестить.

– Зачем?

– Ну уж не для обмена опытом.

– Звездюлей ему навешаем?

Сергей окинул скептическим взглядом фигуру родственника и покачал головой:

– В этом пока нет никакой необходимости. Успеется.

– Ну вот, опять успеется, – разочарованно проворчал Виталий. – Коньяку нельзя, в пятак этой гниде зарядить тоже нельзя… Что же тогда можно-то, а? Жизнь ведь проходит.

– Всему свое время. – Сергей встал и махнул официантке, отсиживавшейся в дальнем конце кафе с таким видом, словно сегодня ей пришлось обслужить не менее сотни самых привередливых посетителей.

Рассчитавшись, они зашагали к метро, причем Сергей шел такой размашистой походкой, что у едва поспевавшего за ним Виталия моментально закололо в боку.

– Погоди, – прохрипел он. – Куда спешить? Женя небось давно на промысел вышел, дома его нет.

– Такие типы к одиннадцати утра только глаза продирать начинают, – ответил Сергей, не сбавляя скорость.

Скособочившийся Виталий забежал вперед и с надеждой предложил:

– Тогда, может, сначала домой наведаемся? Перекусим, Женин адресок уточним.

– Если Тамара ничего не напутала, то адрес я помню, – сухо ответил Сергей, легко отстраняя спутника с пути.

– Ладно, – пропыхтел Виталий, возобновивший свою неуклюжую рысь, – уговорил. Только я не марафонец, прошу учесть.

– Это заметно. Что, селезенка ни к черту?

– Наверное.

– Вот жирок и растрясешь немного, – безжалостно произнес Сергей, продолжая шагать вперед походкой неутомимого робота.

– У меня нет ни грамма лишнего веса, между прочим!

– Тогда чего ты стонешь?

– Я не стоню… тьфу, не стонаю… Я, пых-пых, просто взываю к твоему здравому смыслу.

– Здравый смысл мне на войне отшибло, – бросил через плечо Сергей. – Напрочь.

Перевести дух Виталию удалось не раньше, чем они ступили на ленту эскалатора. К его счастью, в проходе скопилось слишком много народу, чтобы ускорять спуск за счет собственных ног.

– А на кой, пых-пых, нам вообще сдался этот Евгений Онегин? – спросил Виталий, встревоженный перспективами дальнейшего путешествия с неугомонным шурином. – Что ты задумал?

Сергей смерил взглядом обращенные к нему затылки, оглянулся на тараторящую позади кучку молдаван и только после этого негромко объяснил:

– Я не самоубийца, чтобы добровольно совать голову в петлю. Твоей или Тамариной тоже жертвовать глупо. Вот пусть Женя на «стрелку» и отправляется. Или кто-нибудь из его дружков, лично мне без разницы.

– Думаешь, они согласятся? – усомнился Виталий. Тон у него сделался кислым. Его раздражало, что шурин взялся командовать им, как несмышленышем, а кроме того, его руку, положенную на движущиеся перила эскалатора, постоянно относило назад, и ее приходилось возвращать на место.

– Такие типчики ради денег готовы на все, – проворчал Сергей. – Кроме того, никто не собирается вводить их в курс дела. Посоветуем Жене обзавестись блоком «Кэмела», объясним, у кого он должен будет забрать пакет, и гуд-бай, Америка, о…

– А копии документов?

– Мы их позже сами американцам отправим, если все выгорит. Доверять такие бумаги всякому сброду нельзя. Боеголовка-то настоящая, а это не шуточки.

– Неплохо было бы проследить со стороны, что и как.

– Так мы и сделаем, – согласился Сергей, а следующую фразу произнес уже после того, как за ними сомкнулись двери вагона. – Правда, если на «Курской» будет засада, то Женина бригада предъявит нам еще один счет – за подставу. И это будет уже посерьезнее.

– И что тогда? – насторожился Виталий, которому предстоящее путешествие все меньше и меньше напоминало увеселительную прогулку.

– Какой смысл загадывать наперед? – неохотно сказал Сергей. – Там разберемся.

По его лицу пробежала тень. Пожалуй, впервые в жизни он поймал себя на мысли, что ему совершенно неохота ввязываться в какие-либо неприятности.

А разогнавшийся поезд мчался по темному тоннелю все дальше и дальше, и чем-то это напоминало жизнь, которую еще никому не удавалось повернуть вспять.

3

Женя не любил Клима Басаргина, но никогда не признавался ему в этом. Подвыпивший Клим запросто прошибал кулаком стандартные двери советского образца и мог, не морщась, сожрать на спор стеклянный стакан. Крышечки с пивных бутылок он срывал ноздрями, гвозди заколачивал ладонями, а пальцами, поднатужась, разрывал пополам детективные книжицы в мягком переплете. Экстремал, одним словом. Кто ж такому станет признаваться в искренних чувствах?

Одну порванную книгу Женя обнаружил на полу своей прихожей – это был недочитанный боевик «Волки в погонах», и его было немного жаль. Такая же участь постигла томик «Наркомента», ошметки которого валялись ближе к кухне. Клим, разумеется, уже находился там, вдумчиво изучая остатки спиртного после вчерашней гулянки.

– Эти лярвы смылись, пока мы спали, – сипло сообщил он вошедшему хозяину квартиры. – Встречу их – матки наизнанку повыворачиваю!

«Если ты их узнаешь, – мысленно прокомментировал Женя. – Ты же вчера не был способен отличить собственное отражение от чужой задницы».

– Да, не завидую я этим мокрощелкам, – произнес он вслух. – Пиво осталось?

– Пиво – мне, – безапелляционно заявил Клим, подгребая к себе полные бутылки. – Ты можешь шампусиком подлечиться, если душа горит.

– А почему бы нам не поделить пиво поровну? – не сдержался Женя. Его и на трезвую голову возмущала манера напарника оставаться у него на ночь и хозяйничать здесь, как у себя дома. С похмелья раздражение только усиливалось.

Расплющенные губы Клима растянулись в усмешке:

– А ты не догадываешься?

– Нет, – мужественно ответил Женя, голос которого зазвенел, как перетянутая гитарная струна.

– Ща я тебе заясню. Дай-ка сюда доску, – потребовал Клим. В одной руке он держал откупоренную пивную бутылку, а вторую протянул к напарнику и пошевелил пальцами.

Тот отпрянул, как будто увидел перед собой не пятерню, а огромного безволосого тарантула.

– Послушай, – сказал он, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности, – эта доска служит для разделки мяса, а не для демонстрации физической силы.

– И что?

– А то! – Женя порывисто запахнул халат на груди. – Не надо тут больше ничего ломать, крушить и забивать, ладно? В квартире и без того как после погрома.

– Ладно, – смилостивился Клим, успевший влить в глотку почти все содержимое пивной бутылки. – Никто тебя твоих отбивных лишать не собирается, не ной. Я тебе другой фокус покажу. Зажигалка есть? Давай ее сюда.

– Перекусить ее хочешь? – встревожился Женя, у которого была дорогая, солидная зажигалка с позолоченным корпусом.

– Не-а, – успокоил его Клим. – Не гоношись. Не съем я твою цацку, не боись.

– Тогда держи.

Вынутая из кармана халата зажигалка перекочевала в чужие руки. Покрутилась немного в сжимающих ее пальцах, выпустила для пробы пару язычков пламени, после чего Клим подмигнул Жене и, повернувшись к нему задом, приспустил сатиновые трусы.

«Пшшшшт!» Горящая струя выпущенного им газа сверкнула в воздухе и пропала, а Женя все еще стоял с разинутым ртом.

– Ну как, понравился фокус? – горделиво осведомился Клим.

– Да, впечатляет.

– То-то! Хочешь, научу?

– В другой раз, – поспешно сказал Женя, а сам подумал: «Валить нужно отсюда. Вот срубим деньжат с Тамарки-санитарки, и с меня хватит. С ума можно сойти от этих березюкских шуточек!»

Тут он был не прав. Строго говоря, Клим являлся лишь племянником майора Березюка и носил совсем другую фамилию. Но заправляли в бригаде они с дядей на пару, и других желающих качать права не находилось.

Ядро группировки состояло из четырех постоянных членов – Березюк с племяшом, его заместитель капитан Шумихин и во всех отношениях штатский Женя, – а остальные персонажи привлекались по мере необходимости, получая за это разовые гонорары. Нотариус, адвокат с незаконченным юридическим образованием, пара слесарюг, доводивших до ума угнанные тачки, непосредственно угонщики, таможенники, всякие прочие людишки, имевшие необходимые каналы и связи. К примеру, псевдо-омоновцы, производившие задержание Тамары, получили за представление по сотне баксов на рыло. На самом деле мужики служили в охранном агентстве «Барс», так что у них только камуфляж был настоящий, а все остальное – фикция. Зато начальник отделения милиции вообще никакого участия в операциях Березюка не принимал, но раз в месяц исправно получал тысячу долларов в конверте, и все, что от него требовалось – это вовремя закрывать глаза. За умение часами сидеть в своем кабинете с полуприкрытыми веками и чинно сложенными на животе руками полковника прозвали Буддой.

Женина доля составляла 15 %, и он не без основания полагал, что заслуживает гораздо большего. Во-первых, большинство свежих идей принадлежало ему – например, усаживание за руль дорогих автомобилей доверчивых телок с их последующим потрошением по полной программе. Во-вторых, именно Женя отрабатывал «клиенток фирмы» от начала до конца, а остальным оставалось лишь подыгрывать ему вовремя и не возникать раньше времени. Но когда он осторожно намекнул об этом Березюку, тот вывез его за город на пикничок и там, кушая шашлык, рассказал Жене короткую, но поучительную историю его предшественника, который, оказывается, тоже обладал завышенной самооценкой. Парня попросту арестовали за хранение героина, которого он никогда не употреблял, а через несколько часов он с горя повесился в камере на левой штанине собственных брюк.

«Он так кричал, так мучился, бедняга, – говорил Березюк, ухмыляясь. – Веришь? У меня просто сердце кровью обливалось. Не приведи господь тебе когда-нибудь пережить такое».

А Клим, парень без особых затей, обходившийся по жизни без лишних иносказаний, попросту направил острие своего шампура в зажмурившийся Женин глаз и предупредил, что со стеклянными ему будет житься не в пример сложнее, чем с настоящими.

Потом все вместе доели шашлыки, выпили на посошок и вернулись в город. Женины претензии как будто забылись, но всякий раз, когда он вспоминал воспитательную беседу на природе, у него делалось холодно в груди и ужасно потели ладони. В присутствии Клима рефлекс срабатывал обязательно.

Вот и сейчас Жене пришлось вытереть ладони об полы халата, прежде чем забрать протянутую ему зажигалку. Выставив на стол остатки вчерашней закуски, он с кислым видом нацедил себе выдохшегося шампанского и, подняв чашку, провозгласил:

– За удачу.

– Под пиво тосты не канают, – сокрушенно сказал Клим. Хлебнул из своей бутылки без всякого удовольствия, после чего решительно отставил пиво и распорядился: – Тащи-ка водяру, я помню, у тебя в баре осталась.

– А работа? – напомнил Женя.

– Пусть кони без отдыха пашут, а лично мне немного оттянуться хотца, расслабиться.

– Но Березюк…

– С дядей я сам проблемы порешаю, не бери дурного в голову. – Подмигнув напарнику, Клим протянул ему свою бутылку и предложил: – На, угощайся. Только сначала водку выставляй.

– Уговорил, – махнул рукой Женя, а еще через полчасика уже сам, без всяких напоминаний, приволок из кладовой припрятанный бурбон «Джек Дэниэлс».

Выпили, закусили, поговорили – каждый о своем. Опять выпили, закусили, поговорили. Когда Климу это занятие поднадоело, он грохнул по столу кулаком и напрямик предложил:

– Давай сосок каких-нибудь выцепим. Волочи сюда трубу.

– Денег нет, – предупредил Женя настолько твердо, насколько это позволял ему слегка заплетающийся язык.

Основную наличность он действительно хранил у родителей, а все, что было у него в карманах вчера, Клим, не церемонясь, выгреб и щедро пустил на распыл. Впрочем, этого ему было мало.

– Тамарку Ледневу вызвони, – распорядился он, глядя покрасневшими бычьими глазами в переносицу собеседника. – Скажи, дело есть, срочное. Скажи, даже на подмывание у ней времени нету.

– Она не приедет, – замотал головой Женя. Его идеальная прическа как-то незаметно распалась и представляла собой как попало торчащие пряди, отдаленно напоминающие иглы дикобраза.

– Прынцесса Диана, что ли? – насупился Клим, выкладывая кулаки на стол. Костяшки на них выступали, как персиковые косточки, а сами кулаки были размером с дыньку-скороспелку – каждый.

Такой натюрморт не располагал к препирательствам, но все же заметно захмелевший Женя рискнул высказать свое мнение:

– Эту телку доить нужно, а не трахать. И потом, она вряд ли теперь питает к нам теплые чувства.

– А на кой мне ее чувства? – искренне удивился Клим. – Меня ее губы интересуют – половые и прочие. Вот пусть и поработает манехо, а мы ей часть долга скостим.

– За чей счет? – спросил Женя, который в любом состоянии думал прежде всего о деньгах.

– За ее счет, а то за чей же еще? Ты, главное, в уши ей надуй, что, мол, хочешь ей подсказать, как сумму долга вдвое уменьшить. – Клим плотоядно цыкнул зубом. – Потом мы ее оттянем хором и скажем, что ее старания даже на полтинник не тянут. Иди тренируйся, лярва, ха-ха-ха!

От жизнерадостного ржания напарника у Жени зазвенело в ушах, но морщиться он поостерегся. Клим находился в том опасном состоянии, когда начинал вдруг крушить и ломать все, что попадется под руку, а Жене вовсе не хотелось, чтобы одним из таких предметов стала его собственная голова. Поэтому он просто улыбнулся, набрал по памяти номер Тамариного телефона и поднес трубку к уху.

«Ту-у…. Ту-у…» – заныли длинные гудки зум-мера.