«Соло на ундервуде. Соло на IBM» kitabından alıntılar, sayfa 6

Семья - это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.

Клара! Ты меня слышишь?! Ехать не советую! Тут абсолютно нет мужиков! Многие девушки уезжают так и не отдохнув!

Любая подпись хочет, чтобы ее считали автографом.

Как-то мне довелось беседовать со Шкловским. В ответ на мои идейные претензии Шкловский заметил:    – Да, я не говорю читателям всей правды. И не потому, что боюсь. Я старый человек. У меня было три инфаркта. Мне нечего бояться. Однако я действительно не говорю всей правды. Потому что это бессмысленно…    И затем он произнес дословно следующее:    – Бессмысленно внушать представление об аромате дыни человеку, который годами жевал сапожные шнурки…

Вышла как то мать на улицу. Льет дождь. Зонтик остался дома. Бредет она по лужам. Вдруг навстречу ей алкаш, тоже без зонтика. Кричит:

– Мамаша! Мамаша! Чего это они все под зонтиками, как дикари?!

Вообще, слухи о моем интеллектуальном бессилии носят подозрительно упорный характер.

Джордж Байрон! Он был молодой, красивый, богатый и талантливый. И он был — пессимист! А ты — старый, нищий, уродливый и бездарный! И ты — оптимист!

У Игоря Ефимова была вечеринка. Собралось 15 человек гостей. Неожиданно в комнату зашла дочь Ефимовых - семилетняя Лена. Рейн сказал:

- Вот кого мне жаль, так это Леночку. Ей когда-то нужно будет ухаживать за пятнадцатью могилами.

Критика - часть литературы. Филология - косвенный продукт ее. Критик смотрит на литературу изнутри. Филолог - с ближайшей колокольни.

Сильные чувства - безнациональны. Уже одно это говорит в пользу интернационализма. Радость, горе, страх, болезнь - лишены национальной окраски. Не абсурдно ли звучит:

"Он разрыдался как типичный немец".