Kitabı oku: «Беспечность волхвов. Часть 2», sayfa 3
Втроем тоже неплохо
У него за спиной раздался голос Элизы:
– О чем речь? Что обсуждаем? Ну вы гады! Без меня пьете! Что, подождать не могли?
Софи наигранно хохотнула:
– Извини, не удержались. Успокойся, на брудершафт мы еще не пили. Тебе, как положившей начало совместным сексуальным утехам нашего общего друга, предоставляется право первого брудершафта.
Элиза укоризненно посмотрела на Софи. Она подняла со стола третий бокал и молча потянулась им к Морису. Ее глаза светились, как два нежных фонарика. У Мориса по телу прокатилась гремучая смесь эндорфинов, адреналина и других продуктов гипофиза. Он сглотнул комок в горле, и его кадык дернулся. Софи в это время громко поясняла таинство брудершафта:
– Сначала каждому надо сделать глоток из-под сцепленной руки, потом один поцелуй. Это поцелуй товарищеский. Второй поцелуй дружеский. Так. Третий – поцелуй свободы и любви.
Третий поцелуй Мориса и Элизы затянулся. Морис все энергичней и сильней прижимал к ее себе. Она этому не противилась. Ее тело было податливо, как пластилин в руках скульптора. Пальцы Элизы нежно и ласково коснулись головы Мориса, погрузились в его шевелюру. Неожиданно, но как нельзя к месту ее ногти царапнули кожу головы. Их губы стали следовать тому ритму, который задавала рука Элизы в шевелюре Ревиаля. Ее пальцы то увеличивали нажим на голову, и ногти сильней впивались в кожу, то ослабевали. Ревиаль ощутил присутствие чего-то эластично-пружинного во всем теле, и его естество уперлось в бедро Элизы. Закончив поцелуй, они еще несколько секунд стояли обнявшись. У Мориса снова застучало в висках, а глаза застлала пелена розового тумана.
Софи с жалостным выражением наблюдала за происходящим с бокалом в руках. Чуть выждав, она рванулась к подруге, обняла ее и уткнулась лицом в ее плечо. Элиза тоже приобняла подругу и прижала к себе, при этом неотрывно глядя в лицо Морису. Оторвавшись от Элизы, Софи смахнула слезинку со щеки и заполошно забормотала:
– Я смотрела на вас, и мне было так тепло… так тепло. Просто слов нет. Нет, ну я не знаю, как это выразить. Хорошо мне было, счастливо.
Элиза ее легонько похлопала ладонью по спине:
– Ну, будет, будет. Давай! Теперь твоя очередь.
Софи отстранилась от Элизы и нерешительно стала топтаться на месте. Переступая с ноги на ногу, она испуганно посматривала на Мориса. Всю ее решительность как ветром сдуло. Она судорожно перекладывала бокал из одной руки в другую. Ее лицо выражало смесь отчаянной робости с проблесками надежды. Морис неожиданно для самого себя ощутил себя главным среди этих женщин. Их опорой. Он протянул руку к голове Софи, погладил ее светлые волосы. В глазах Софи мелькнула благодарность, она как ребенок рванулась к Морису и прижалась головой к его груди. Элиза, сложив руки на груди, смотрела в спину Софи, потом перевела быстрый спокойный взгляд в глаза Мориса, отвернулась и стала что-то поправлять на столе. Для Мориса этот взгляд оказался одновременно и болезненным уколом, и знаком моральной поддержки, как ни странно, подтверждавшим правильность его поведения. Он прижал голову Софи к своей груди, и новое чувство накатило на него. Оно отличалось от того, утреннего, за завтраком, когда каждую из женщин он воспринимал как свою мать или свою родную тетю. Теперь они для него казались сестрами. Младшими сестрами, нуждавшимися в защите от этого жестокого мира. Он прижал к себе Софи и нежно поцеловал в макушку. Поцеловал еще и еще. Она подняла к нему глаза, и беспомощное выражение на ее лице точно соответствовало нахлынувшим на Ревиаля чувствам. Да, ей требовалась защита, ей требовалось плечо близкого сильного человека. А то, что она вытворяла с ним полчаса назад, был просто детский необузданный порыв девочки-подростка, встретившей первого мужчину и желающей познать, что такое взрослая жизнь. Софи доверчиво тянулась к его губам, привстав на цыпочки. И опять все было не так, как с Элизой. Нет, Морис не позволил себе сократить время третьего поцелуя. Но на этот раз член его не напрягся и не уперся в бедро Софи. После того как поцелуй закончился, он повторно прижал Софи к своей груди, она расслабленно прильнула к нему и обхватила ослабшими руками его тело. Элиза продолжала что-то перебирать и поправлять на столе. Софи мягко отстранилась от Мориса и виновато опустила голову. Элиза, заметив это, дежурно поправила прядь волос у своего уха, искоса холодно посмотрела на них и уверенно направилась к Софи. Они снова обнялись, как бы соблюдая необходимую часть ритуала. Вот только страсти, на которую способна была Софи в отношении подруги, Элиза не смогла продемонстрировать. Дежурным голосом Элиза холодно объявила:
– А теперь к столу. Пора заправиться.
Она сдержанно натянула на лицо улыбку.
На выпивку и еду все трое накинулись с жадностью. Морис еще ковырял вилкой в тарелке, а Элиза свою тарелку уже давно отодвинула от себя. Софи с неизменным стаканом апельсинового сока в руке опять задрала над столом свою коленку. Они обе с интересом наблюдали за тем, как Морис ест. Софи с приоткрытым от любопытства ртом, а Элиза смотрела изучающе и, казалось, с безразличием. Софи икнула и тут же запила соком из стакана. Морис почувствовал себя неловко от того, что он один продолжал есть за столом. Он отодвинул от себя тарелку, сделал глоток коньяка из бокала и довольно поморщил губы, демонстрируя пресыщение едой и готовность продолжить общение. Софи резко вскинулась на стуле:
– Совсем забыла. Утром звонили «желтые жилеты».
Элиза настороженно посмотрела на подругу:
– Чего хотели?
– Чего-чего. На митинг звали. Сегодня же суббота.
– Ну а ты чего?
– Я обещала перезвонить. Утро было, я после вчерашнего соображала еще плохо. Так что будем делать?
Элиза тряхнула кудряшками на голове и усмехнулась:
– А ты как думаешь?
Смысл ее смешка не вызывал сомнения в ее намерениях. Софи неуверенно посмотрела на подругу:
– Остаемся дома?
Элиза скосила на нее пребрежительный взгляд:
– Нет, все бросим и натянем на себя по паре желтых жилетов, чтобы ни у кого не было сомнений в наших намерениях.
Софи растерянно посмотрела на подругу. Та решительно рассеяла ее сомнения, сопроводив свои слова уверенными кивками головы:
– Думаю, сегодня они и без нас обойдутся.
Софи заерзала на стуле.
– Тогда я первая делаю Морису массаж.
Элиза холодно посмотрела на нее:
– Почему ты первая? Я тоже умею делать массаж. Мне кажется, сейчас моя очередь.
Морис болезненно ощутил смену своего статуса в этой маленькой компании. Этот день просто изобиловал трансформациями мироощущений. Пробуждение Мориса не оставляло сомнений, что он превратился в разнузданного типа, которому Казанова в подметки не годится, а Дон Жуан на его фоне выглядит застенчивым скромником. Дружеские объятия с унитазом и переглядывания с зеркалом в ванной наводили также на далеко не лестные сравнения. Роли опекаемого, окруженного материнской заботой и любовью ребенка и старшего брата для него тоже были в диковинку. Не мог Морис припомнить, когда с ним обходились как с приблудным псом. Свежие постельные приключения также были полны противоречивых ощущений относительно его статуса. Теперь все это рухнуло под осознанием того, что он всего лишь игрушка в чужих руках, кукла, которую не могут поделить между собой подружки. Это вызывало негодование и отторжение. В его голове прошелестела печальное соображение: «Ну, вот и началось. Прав был этот автор, даже у султана в гареме кипят немыслимые страсти».
Он положил руку на стол и постучал ей, привлекая к себе внимание:
– А у меня никто не хочет поинтересоваться, чего я хочу?
Обе женщины воззрились на него взглядами, в которых стояло: «Моя игрушка».
Наступившую паузу прервала Элиза:
– Ну, и чего ты замолчал? Говори, кого из нас ты хочешь!
Морис поправил одной рукой на груди халат, а ладонью другой провел по столу.
– А у меня другое предложение. Предлагаю наше общение до некоторой степени разнообразить.
Две пары глаз впились в него, и он продолжил:
– Есть два варианта на выбор.
Морис выдержал паузу, и за него продолжила Софи:
– Ну?.. Один – это поехать к тебе. А другой?
Морис отрицательно покрутил головой:
– Нет. Ко мне – это тоже камерная обстановка. Если менять авансцену, так менять ее кардинально. На выбор: мы все трое едем в казино и играем за одним столом, или мы едем на рыбалку, куда-нибудь подальше от людей.
Эти два выхода из создавшейся ситуации возникли в голове Ревиаля совершенно спонтанно и требовали осмысления и развития. Женщины воззрились на Мориса. Элиза сузила глаза:
– А ты сам-то чего хочешь?
Морис протяжно вздохнул и сознался:
– И то и другое. Скажем так. Сначала крупно проиграться в казино, а потом удачно порыбачить. Где-нибудь под Орли. Что скажете?
Софи рассеянно поинтересовалась:
– А почему проиграться? Мне кажется, лучше выиграть.
Морис задумчиво потер подбородок.
– Если проиграю, то это для меня будет знак, что меня в понедельник с работы не вышибут.
Софи обескураженно расширила глаза:
– Почему? Какая связь между проигрышем в казино и твоей работой?
– Ну, мне так видится путь Господень. Мой дед любил повторять: «Бог не выдаст, а свинья не съест. Бог не фраер. Если одно возьмет, то другое непременно даст». Я лично предпочитаю проигрыш в казино, чем потерять работу.
Софи наморщила лоб:
– Фраер? Это что-то немецкое? – Она тут же безразлично махнула рукой: – Не важно. Так куда мы едем?
Элиза соображала быстрее и прагматичнее:
– Как одеваться? В казино дресс-код. А в смокинге и вечернем платье особенно не порыбачишь.
Морис холодно посмотрел на Элизу:
– У вас что, саквояжа нет?
Элиза дернула щекой.
– А вообще, я не понимаю, зачем такие сложности? У тебя апатия? Это можно понять. Это нормально. И нечего этого стесняться. Это лечится.
Софи сочувственно посмотрела на Мориса:
– Нет, ну правда. Действительно. Ну, если устал трахаться, так и скажи. Передохнем. Зачем огород городить?
Морис закатил глаза к потолку и с сожалением перевел взгляд в окно.
– Мы же не кролики. Что, кроме банального траха, больше никакого интереса в жизни не существует?
Женщины ошарашенно уставились на него, потом быстро переглянулись. Софи прщурилась и резюмировала:
– А ведь он где-то прав. Мы скучно живем. Работа, дом. Дом, работа. Дорвались, как две дуры, до секса. Если мы еще из секса скучищу устроим, тогда вообще только вешаться.
Элиза изогнула бровь, на ее лице отобразилось раздумье.
– Ну, это ты, положим, загнула про секс. Хорошо. Разнообразить так разнообразить. – Она со значением посмотрела на Софи: – Будем собираться в казино по очереди. Сначала я, потом ты. Ты пока наведи здесь порядок, а я займу ванную.
Софи согласно кивнула головой. Морис встал из-за стола.
– Я тогда к себе на квартиру съезжу.
Элиза грациозно поднялась со своего места и перегородила ему дорогу:
– Э, нет, мон шер. Тебе придется побыть здесь, с нами, пока мы собираемся. Ты проконтролируешь и оценишь наши наряды, ну а потом уже мы оценим твой прикид у тебя дома. Садись в комнате, а я буду выходить из ванной и с тобой советоваться.
Морис обреченно плюхнулся на один из стульев в комнате, осознавая, что основа компромисса зиждется на обоюдных уступках. Он расставил колени, сложил на них сцепленные руки и опустил голову. Стеснительность от того, что на нем только женский банный халат, отступила в сторону. Софи громыхала посудой на кухне. Элиза, порывшись в платяном шкафу-купе, скрылась в ванной. Морис поднял голову, когда снова хлопнула дверь ванной. Элиза предстала перед ним в нижнем белье. Расстояние от места, где он сидел, до места, где позировала Элиза, было достаточным, чтобы оценить не только фасон и расцветку белья, но и фигуру Элизы. Морис плотно сжал губы, переваривая увиденное. Первая мысль, которая крутанулась у него в голове, была точно не для всеобщего озвучивания: «Из танцевального опыта все-таки трудно сделать точное представление о фигуре партнера. Ноги у Элизы слегка худоваты, если не сказать костлявы. Теперь понятно, почему она брюки предпочитает юбке. Острые коленки аппетитно смотрятся в широких брюках».
Элиза, наблюдавшая за реакцией Мориса, не дождавшись его вердикта, коротко бросила:
– Понятно, – и снова скрылась в ванной.
Морис продолжил мысленное обсуждение и оценивание достоинств Элизы: «Но зато талия и бюст у нее идеальны. Руки? Руки не стыдно показать через футболку, да и на пляже они вызовут восторг. Господи, а я ведь купился на эти ее прелести сегодня два раза».
Морис слегка прищурился, пытаясь поймать нить того очарования, которое его до этого накрывало. Один раз в танце, второй во время поцелуя брудершафта. Перед его мысленным взором проплыло лицо Элизы, и он отчетливо осознал: «Глаза, конечно же, глаза, взгляд. Это трудно объяснить, но легко почувствовать. У Софи взгляд совсем другой».
В этот момент Элиза снова предстала перед ним в черном кружевном комбидрессе. Комбидресс хорошо подчеркивал достоинства ее фигуры, но и не маскировал недостатков. Морис опять не успел дать оценку, прежде чем Элиза скрылась в ванной. Он потер рукой лоб, пытаясь поймать ускользающую в сознании мысль, и она озарила мозг как вспышка: «Какого черта она мне демонстрирует нижнее белье? Кто его увидит в казино? Хотя… именно в казино это может сработать. Пусть мужики пялятся на ее белье, а я займусь исключительно игрой. Стоп-стоп-стоп. Я хочу выиграть или проиграть? Не знаю, но, как говорится, я хочу переломить ситуацию. И прекрасно. Ломать ситуацию лучше всего в компании очаровательных спутниц. Ломать легко и непринужденно».
Элиза вышла из ванной и устремила испытующий взгляд на Мориса. На ней было белье из блестящей черной кожи, с какими-то немыслимыми черными блестящими пуговицами, металлической пряжкой на поясе и красной шнуровкой на корсете-бюстгальтере. Она крутанулась, позируя.
Элиза в очередной раз собралась покинуть импровизированный подиум, когда Морис повелительно рявкнул:
– Стой-стой-стой.
Он встал со стула, сделал шаг к Элизе. Подпер бок одной рукой, а другой стал теребить пальцем свою нижнюю губу, оценивающе разглядывая Элизу. Через несколько секунд он вынес свой приговор:
– То что надо.
Элиза застыла на месте с каким-то выжидающим выражением на лице, как будто ждала еще чего-то от Мориса. Потом медленно направилась снова в ванную, придерживаясь рукой за косяк и не отрывая взгляда от лица Мориса. Морис вернулся на свой наблюдательный пост на стуле, отметив, что на кухне стало тихо, но Софи оттуда не появляется.
Элиза на сей раз отсутствовала сравнительно долго и вышла из ванной в элегантном белом брючном костюме в крупную синюю клетку. Встала в дверном проеме в соблазнительную позу, опираясь высоко поднятой рукой о дверной косяк. Морис обескураженно молчал с открытым ртом. В его голове пронеслось: «Черт побери. Понятно. Весь этот цирк с нижним бельем был рассчитан только на меня. Это просто ловкая попытка, соблазнив меня, отмазаться от казино. Ну уж нет. Хотели моего мнения? Получите».
И он негодующе прошипел:
– Это что такое?
Улыбка сползла с торжествующего лица Элизы. Она нахмурилась и, казалось, собиралась расплакаться, в голосе слышалась растерянность:
– Что не так?
Морис был тверд:
– Снимай все это.
Он подошел к Элизе и стал расстегивать пуговицы на ее пиджаке. Оглянулся и увидел притаившуюся на кухне Софи.
– Иди сюда, будем вместе одевать нашу подругу.
Софи быстро подскочила к ним и молча застыла, ожидая указаний.
Морис был решителен:
– Ажурные чулки, пояс, туфли.
Софи метнулась к шкафу, а Элиза растерянно смотрела, как Морис снимает с нее брюки, и бормотала:
– Мне не пойдет юбка, у меня ноги тощие.
Софи протянула Морису несколько пакетов с чулками. Выбирал Морис из предложенного тщательно, но быстро. Наконец он протянул Элизе пакет:
– Эти примерь.
Она с пакетом удалилась в ванную. Вернувшись, она неуклюже повернулась вокруг себя. Казалось, она растеряла всю свою уверенность. Морис взял ее за руку и повел к окну. Он сосредоточенно стал разглядывать ее ноги в чулках, потом опустился сзади нее на одно колено и стал поправлять стрелки на чулках. Элиза закусила нижнюю губу и сжала руками грудь. Изредка она вздрагивала, когда руки Мориса скользили вверх по ее ногам. Софи застыла с разинутым ртом в нескольких шагах от них. При очередном движении рука Мориса соскользнула по чулку вверх и коснулась тонких кожаных трусиков Элизы. Она вздрогнула. Но Морис оставался спокоен, его рука продолжила движение по трусикам. Элиза, сотрясаясь всем телом, растерянно посмотрела в сторону Софи, и та стремглав рванула на кухню. Морис стал плавно подниматься с колена, держа руку на влагалище Элизы. Встав, он приобнял ее за плечи и прошептал на ухо:
– Ты, главное, не комплексуй. Никто не идеален, просто нужно, чтобы в глаза бросались только твои достоинства, тогда недостатки потеряют свою силу. И мы сегодня этого добьемся. Ты мне веришь?
Элиза судорожно кивнула, повернула к нему голову через плечо:
– Верю.
Закончилось все на подоконнике. Элиза в экстазе раскачивалась в такт движениям Мориса, закусив от вожделения губу. Когда Элиза успокоила дыхание и поправила волосы, Морис крикнул:
– Софи, тащи свои юбки, будем мерить.
Через некоторое время они остановились на черной юбке с узором из белых звездочек по полю и леопардовым узором по краю. Юбка надежно прикрывала колени, но имела довольно глубокий разрез на одном бедре. Выглядело это сексуально и привлекательно.
Придирчиво осмотрев Элизу, Морис задумчиво потер висок и поинтересовался:
– Отсюда парикмахерская далеко?
Софи, оценивающе рассматривавшая Элизу, не задумываясь ответила:
– За углом нашего дома.
Морис безапелляционно скомандовал:
– Элиза, к парикмахеру, и жди нас там. А мы теперь займемся туалетом Софи.
Как только хлопнула входная дверь, Софи привстала на цыпочки, хлопнула себя ладонями по бедрам и весело затараторила:
– Ну, со мной у тебя проблем не будет. Мы… это… Ну, сначала… а потом я буду одеваться? Или тебя возбуждает раздевание?
Морис наморщил лоб и дернул уголками губ.
– Меня возбуждает возбуждение моего потенциального партнера.
Софи потянула его за рукав халата:
– Нет проблем, пошли в ванную.
В скором времени в ванной раздался шум льющейся воды. Когда шум воды стих, Софи с Морисом, довольные, покинули ванную. Он обнимал ее за плечи, она доверчиво прижималась к нему. Морис направился к своей одежде, Софи к шкафу с одеждой. Одевалась Софи действительно быстро. Изредка она привлекала внимание Мориса короткими возгласами и демонстрировала ему очередную деталь своего туалета. Морис, раздосадованный неполадками собственного туалета, коротко согласно кивал ей в ответ и сосредоточенно пытался разгладить руками на себе свою помятую одежду и замаскировать галстуком оторванные пуговицы на рубашке. Поняв тщетность своих усилий, он вздохнул и посмотрел в сторону Софи. Она стояла элегантно одетая, со счастливым лицом. Рядом с ней стояла большая сумка.
У парикмахерской они взяли такси. Остановилось такси у подъезда дома, в котором Морис снимал квартиру. Покидал Ревиаль такси с осторожностью и учащенно бьющимся сердцем. Он опасливо озирался на балкон Жаклин, предпринимая все усилия, чтобы остаться незамеченным. Несмотря на то что его спутницы остались в машине, в его душе взбивался коктейль из чувства вины, беспечности и жажды новых ощущений. Через несколько минут он вышел из подъезда и снова сел в ожидавшее его такси.
Часа в два пополудни веселая компания достигла казино в Анген-ле-Бен.
Смена партнера
Элиза запустила обе ладони себе в волосы и сквозь зубы пробормотала:
– Могла бы и еще в магазине поболтаться.
Через несколько секунд она приподнялась на локтях, села на постель и шепнула Морису:
– Ты лежи. Не суетись. Отдохни. Потом придешь на кухню.
Морис в это время истерично пытался натянуть наспех спущенные брюки, болтавшиеся у него на ступне одной ноги. Это давалось ему довольно плохо. В панике он накрылся одеялом и перенес под него борьбу с одеждой.
Софи быстрым шагом, не глядя по сторонам, с пакетами в руках направилась на кухню, бросив на ходу:
– В коридоре еще два пакета, я это все еле дотащила.
Элиза метнулась в коридор, подхватила пакеты, и вскоре на кухне раздались смешки и сдержанное шушуканье. Морис корчился под одеялом, он выгибался мостиком, пытаясь справиться со своими брюками. В конце концов эти потуги его окончательно достали. Он опасливо вылез из постели. Впопыхах привел свою одежду в порядок и облегченно вздохнул. Безотчетно его руки потянулись поправлять одеяло. В это время в комнату и вошла Софи. Она остановилась в паре шагов от растерявшегося Мориса. Демонстративно развязно отставила одну ногу в сторону и уперла руки в бока. Она насмешливо смотрела на Мориса, слегка склонив голову набок.
– А Элиза мне сказала, что ты утомился и тебе еще надо отдохнуть.
Морис, замявшись, смущенно улыбнулся:
– Да я не очень и устал.
Софи подошла к нему и толкнула его руками в грудь, так что Морис плюхнулся задом на кровать. Софи наставительно продолжила:
– Тем более – в постель. Видели мы вчера, как ты не очень устаешь.
Она снова толкнула Мориса в грудь, и он завалился на спину поперек кровати. А Софи не торопясь стала передвигаться по нему, перебирая коленками по кровати. Делала это она неторопливо и эротично. Наконец она оседлала Мориса. Округлила глаза, имитируя строгость:
– Ты чего перепугался-то? Так надо.
Морис окончательно перестал понимать, что происходит. Сердце его ухнуло куда-то вниз. Мозг озабоченно прокомментировал происходящее: «И что это должно означать? Софи ведь не могла не заметить и не понять, что я только что здесь кувыркался с Элизой».
Морис повернул голову в сторону кухни и бросил туда испуганный взгляд, инстинктивно ожидая появления Элизы. Софи, опершись ладонями о постель, нависла над лицом Мориса. С улыбкой она смотрела на его обескураженное лицо и расширенные от испуга глаза. Слащаво-ехидным голосом она поинтересовалась, деспотично покачивая головой:
– По Элизе соскучился, малыш? Извини, Элиза сейчас занята. Мы с ней снимаем квартиру на двоих, и обязанности по дому тоже делим пополам. Ну, ты уже понял, что она прекрасно готовит. А я хорошо и легко делаю покупки. Поэтому сейчас она занята на кухне и поручила шефство над тобой мне.
Морис выглядел растерянным. Это вызвало веселый смешок Софи:
– Дурашка, расслабься. Не бойся. Элиза попросила меня сделать тебе массаж. А ты что подумал?
Мысли Мориса действительно путались. В его мозгу проносились картины одна другой хлеще. Ему мерещились сцены ревности, перерастающие в кровавое побоище. В другие моменты ему представлялось то, что, по его мнению, предшествовало его утреннему пробуждению. Правда, мозг услужливо его успокаивал тем, что это не более чем досужие домыслы. Что его нелепое пробуждение вызвано вынужденным обстоятельством. Просто в этой квартире только одна кровать. Но после этого его мозг тут же наталкивался на мысль о нетрадиционных сексуальных отношениях его новых подруг. А это осознание тут же услужливо строило мостик к картинам разнузданного группового секса.
Между тем Софи попыталась его подбодрить и успокоить:
– Ну… снимай одежду. Как я буду делать массаж? Или тебе помочь?
Она начала развязывать галстук Мориса, приоткрыв рот и высунув розовый язычок. Морис то ли услужливо помогал ей, то ли изворотливо сопротивлялся своему раздеванию. Рубашка и брюки под сюсюканье Софи покинули тело Мориса. Они глухо шлепнулись на пол вслед за галстуком, который Софи отправила на пол чуть раньше, разнузданно помахав им у лица Мориса. В свои трусы Ревиаль вцепился как утопающий за соломинку. Но Софи и не делала попыток их снять. Она повелительно приказала ему лечь на живот, а сама, скинув с себя блузку, уселась ему на поясницу. На ней осталась лишь широченная юбка, накрывшая нижние части тел обоих. Через некоторое время Морис отметил, что делала Софи массаж если не профессионально, то с большим чувством. А тем временем между Софи и незаметно подошедшей к ней Элизой состоялся разговор на языке жестов и мимики. Смысл его был примерно следующий. Элиза вопросительно кивнула подбородком на Мориса: «Ну что?» Софи выразительными гримасами ей ответила: «Да черт его знает. Напуганный он какой-то. Ты чего тут с ним сделала?» Элиза округлила глаза и тоже беззвучно ответила мимикой: «Я? Да ничего особенного». Софи подняла вверх брови и зашевелила беззвучно губами: «Что, совсем ничего? Или ничего особенного?» Элиза недоуменно развела руками: «В пределах нормы. Но у него еще, похоже, остался потенциал». Софи моргнула глазами: «Ладно, иди. Иди! Разберусь».
Софи старательно перебирала позвонки на спине Мориса, тихо приговаривая:
– Как же у тебя все запущено. Все позвонки зажаты. Надо за собой следить. Вы, мужчины, мало уделяете внимания своему здоровью. Надо будет брать тебя с нами на занятия фитнесом. Там из мужчин у нас либо качки с тупыми мордами, либо дряблые старикашки. Так что ты будешь в фаворе. Ничего, мы тебя приведем в форму. Только ты смотри там на других женщин особо не заглядывайся и хвост не распускай.
Глаза Морис смыкались от удовольствия, как у кота на солнышке. Софи стала мять его в области поясницы, перемещая область массажа уже под трусы. Морис проявил легкое беспокойство, и Софи перешла к массажу его бедер и икр. Наконец она скомандовала:
– Теперь переворачивайся на спину.
Бдительность Мориса мирно дремала после расслабляющего массажа спины, и он беззаботно перевернулся. И тут массаж перестал быть успокаивающим. Руки Софи уже не мяли тело Ревиаля, а легко скользили по нему, едва его касаясь. Каждое новое перемещение руки Софи по телу Мориса было как инъекция тестостерона пополам с адреналином. Его тело мелко подрагивало при любом касании рук Софи. А ее движения становились все более изощренными и непредсказуемыми. Когда же манипуляции переместились в нижнюю часть живота Мориса, его ладони судорожно сжали покрывало, на котором он лежал. Морис закинул голову назад, закрыл глаза и плотно сжал губы. Его дыхание стало глубоким и прерывистым. Он ощущал, что его мужское достоинство отвердело и уперлось куда-то между ног Софи. А она как будто это не замечала и продолжала свои манипуляции. Ревиаль был в полуобморочном состоянии, когда язык Софи коснулся его живота. Он вздрогнул, чуть приоткрыл глаза и непроизвольно выгнулся. Все дальнейшее происходило для Мориса как во сне. Влажные губы и рука Софи вводили его в прострацию и эйфорию. Единственное, на что у него теперь хватило силы, это погрузить одну руку в волосы Софи на затылке и задавать нужный темп движениям ее головы. Как Софи переместилась и оседлала его, Морис так до конца и не понял. Просто он ощутил ее ладони на своих плечах и стал подстраиваться к ритму ее тела. Она протяжно выдохнула воздух, и Ревиаль губами потянулся к ее груди.
Потом он приходил в себя, раскинувшись на кровати. Кровь натужно пульсировала в висках, а перед глазами шли цветные круги. Где-то рядом с его рукой покоилась голова Софи. Стук отбойного молотка в голове Мориса стихал. Он становился все тише и размереннее и наконец превратился в монотонные редкие толчки в висках. Морис открыл глаза, над ним опять был белый потолок. Он приподнял ненадолго голову и оглядел поле сексуальной битвы. Вся постель под ним была мятая и влажная от пота. Да и сам он был весь в испарине. Софи, как и утром, лежала рядом, в некотором отдалении, касаясь только его руки головой. Морис ощутил какое-то неудобство и взглянул на свой член. С члена понуро свисал презерватив. В голове Мориса мелькнуло: "Когда же она успела меня в него обуть? Я даже не заметил".
Он сдернул с себя презерватив, зажал его в руке. Его голова бухнулась на подушку, а взгляд бессмысленно уперся в потолок. Глаза стали закрываться, и мысли медленно, вязко и вяло зашевелились в голове: «Теперь Софи. Ничего себе, сделала массаж. Черт побери! Элиза?! Она же не могла ничего не слышать. Может, увидела и обиделась? А теперь на кухне переживает. Просто мешать не стала. Такт? Женская солидарность? Не может быть. Я где-то читал, в таких случаях ни о какой женской солидарности не может быть даже речи. Даже запаха этой солидарности быть не должно. Но это же все не сон. Это надо же… Ну я и влип. Это будет похлеще, чем в самой опасной командировке. Хотя… переделки у меня разные бывали. Правда, не такие приятные. Приятно, говоришь? Сейчас разразится скандал, и будешь натягивать свои брюки на лестничной площадке. Кстати, а где мои трусы? Их на мне точно нет. И наплевать. А Элиза? Элиза… С ней все было как-то естественней, натуральней. Но как-то немного пресновато, без этих выкрутасов Софи. Софи. Черт бы ее побрал. Я был сейчас в ее лапах как зверек, который попался в западню. Шел себе по солнечной тропинке, наслаждался жизнью. И вдруг – раз! – щелчок, и он уже в клетке. Да, все здорово, еда в клетке вкусная, никаких проблем. Но… клетка. Нет, вру. Случись такое еще раз, я бы сам с радостью заскочил в эту западню. Но вот как женщину я Софи до конца ощутить не успел. Не смог. Она для меня так и осталась мутным миражом. Не было этого „глаза в глаза“, как с Элизой. А глаза все-таки мощно заводят. Аж до исступления какого-то».
Вязкие размышления Мориса прервало касание прохладных пальцев на его плече. Он посмотрел в сторону. Перед ним стояла Элиза и смотрела на него сверху вниз холодным взглядом. Панический страх хлопнул, как взрыв гранаты, в голове и метнулся осколками адреналина по всему телу. "Все. Сейчас начнется. Одежду бы успеть собрать".
Тихий и ласковый голос Элиза накрыл его испуг, как сачок бабочку:
– Иди на кухню, я перестелю постель. Тебе мой пеньюар не мал будет?
Она протянула Морису что-то розовое в руке. На постели зашевелилась Софи. Она села на постель и тряхнула головой:
– Б-р-р. Давно такого не было.
Элиза положила прохладную ладонь на грудь Мориса:
– Что, устал? Ничего. Сейчас перекусим, посидим отдохнем. Надевай пеньюар.
Морис заторможенно с пеньюаром в руках слез с постели. Элиза начала поправлять одеяло и подушки. Морис в это время ощущал себя как после операционного наркоза. Большинство мыслей вылетели из головы, как испуганная стая птиц после выстрела. От них остались только суматошные хлопки крыльев. Оставшиеся мысли напоминали любопытных маленьких детей, жадными глазенками выглядывавших и подсматривавших из укрытий. Пеньюар, протянутый Элизой, оказался ему, конечно же, мал. Софи встала с кровати, поправила волосы и оценивающе осмотрела Мориса. Молча юркнула в ванную и вернулась с большим белым халатом. Протянула его растерянно застывшему Морису:
