Kitabı oku: «Последний демон рая. Книга 3. Магия дышащих песком»

Yazı tipi:

Посвящается Наталье Н.

«…И увидел я другого зверя,
восставшего из песка,
и были у него два рога,
похожих на агнчие,
но в пасти сверкали клыки,
и изрыгал зверь пламя, как дракон,
и светился зверь огнём
и жаром и шипел по-змеиному».

Библия Вильгельма Оранского

Пролог

Донесение по магической почте Великому Халифу от Визиря-мага из Империи Рая:

«…Как и предполагалось, мы, следуя из Великой пустыни, направились на север и отыскали кочевников-степняков, которые вторгались в Империю Рая. Используя свою магию песков, мы беспрепятственно проникли на территорию Империи вслед за ними. Имперцы – глупцы, и мы только удивляемся диким обычаям этих неверных бледнолицых и их фанатичному поклонению неким Родовым камням.

Так, согласно легенде, сотни лет назад во время эпидемии чумы с неба пролился каменный дождь звёздных камней. Случайно неверные познали чудесные свойства этих небесных камней и стали почитать их, как богов. При рождении ребёнок с молоком матери глотает крошки Родового камня и постепенно начинает немного походить на тотемного животного, которому посвящён этот камень. К примеру, посвящённый на камне Волка часто вырастает до среднего роста, он вынослив и упорен, но прямолинеен. Человек из клана Быка – высок, силён, но неповоротлив. Кот – сухощав, гибок и хитёр. Змей – коварен и изворотлив…

Они даже внешне часто похожи на клановых животных или птиц. Видимо, при посвящении они продают душу Шайтану, потому как эти камни с младенчества дают им высокую сопротивляемость заразным болезням, и в Империи не бывает эпидемий.

Мы узнали, что благосостояние Империи во многом состоит из экспорта чёрной маслянистой жидкости, называемой неверными Эликсиром Рая. Она быстро излечивает многие болезни и дарует удивительное долголетие. Невероятно, но говорят, что тот, кто выпивает стакан Эликсира в месяц, со временем становится почти вечным! Этот источник – единственный во всём мире, и все короли неверных его используют, продлевая жизнь. Возможно, поэтому и назвали они свою империю «Империей Рая». Хотя воины-имперцы высоки и сильны, (на полметра выше нашего самого рослого воина-башизука) это люди слишком изнеженны изобилием воды и доброжелательные.

Степняки сейчас рвутся к столице Рая, не отвлекаясь на грабежи. Мы же спокойно отбираем всё, что захотим, и без потерь следуем за кочевниками. Страна оказалась действительно богатой, а то, что рассказывают пленные местные о несметных сокровищах столицы, превосходит все мечты. Так, говорят, что Парящий дворец, в котором обитает Император, парит над землёй и битком набит золотом и драгоценностями!

Что касается нашей магии песков, то она странным образом ухудшается с каждым днём, уступая некой местной магии сплетений. Но мы надеемся, что наши ятаганы и доблесть неистовых воинов пустынь – башизуков сломит их магию сплетений и некую дикарскую магию Ночи ночей, которой они пугают детей.

Завтра мы достигнем Столицы Рая, и когда дикие и глупые степняки обескровят себя в битве с неверными, захватим и разграбим столицу Рая!

Ваш вечный верный слуга, целующий песок у Ваших ног.

Часть 1
Карав

«Осторожен, справедлив, осмотрителен… достоин на должность старшего смотрителя в порту столицы Рая»
Рекомендации гильдии судовладельцев на Карава.

«Трусливый, мстительный, взяточник… категорически не допускать ни на какую должность, имеющую отношение к управлению людьми или финансам»
Характеристика Коллегии Инквизиции на Карава.

Ночной морской прибой мощно ударил в стену скалы, в толще которой находилось убежище контрабандистов, заставив дрогнуть камни и руки невысокого старичка-купца. Щуплый и сгорбленный иноземец в чалме не принадлежал к кланам Империи, чем вызывал пренебрежение у имперцев-контрабандистов, доставивших купцов тайком в сам порт столицы.

Может быть и поэтому высокий капитан контрабандистов из клана Орла так хладнокровно ударил саблей в спину помощника купца. Молодой тощий парень только ойкнул, упав, разрубленный тяжёлой абордажной саблей почти до половины.

– Клятвоотс-ступник! – воскликнул, отступая щуплый старик.

– Не-а, – лениво пробасил высокий контрабандист, не спеша стряхивать с широкой сабли алую кровь. – Мы честные вольные моряки. И полностью выполнили контракт: доставили вас и тюки с товаром в целости и сохранности на берег у порта Империи Рая. Верно, старикашка?

Купец, согнувшись, отступал дальше, пока не упёрся спиной в скалу. И вытаращив глаза, стал шарить тонкими руками по карманам, шепелявя на плохом имперском языке:

– Вас-с вс-сех покарать бог!

– Не-а, – ответил за всех снова Орёл, переступая через тело и надвигаясь на купца, поигрывая при этом изогнутым клинком. – Бог? Он спит – сейчас глухая ночь. Да и море неспокойно и заглушает все шумы. В самой столице Рая идёт сражение и им всем не до наших разборок. А тут, на берегу, нас четверо, а ты один… Поэтому вытряхни всё из карманов. Будем считать, что ты продал нам весь товар за одну монету. Мы загрузим снова тючки с товаром в шлюпку, доставим на галеру и разойдёмся по-хорошему.

И Орёл бросил медную монету старику, который словил её.

– По-хорошему не получитс-ся. Ес-сли бы ты не думал зарубить и меня, то вытер бы с-саблю. И потом прятать с-сабля в ножны.

Орёл подмигнул матросам:

– Догадливый клиент попался. Что вы там собирались продавать? – и он ковырнул ближайший тюк.

Зашелестели листья приправ, наполнив воздух заморским ароматом. Во втором оказались яркие шелка. В третьем звякнул металл и высунулись острия и рукояти изящного оружия.

– О, да тут есть чем разжиться! Конечно, это не казна порта, но тоже неплохо. Ну вот, купчишка, видишь? Десяток таких «сделок» с доверчивыми иноземцами и можно идти в длительный отпуск.

– Не-а, – ответил ему, кланяясь купец. – Это будет твой пос-следний с-сделка.

Распрямившись, он метнул монету в глаза капитана, заставив того моргнуть. А за это время вытащил два хищно изогнутых кинжала с чернёнными лезвиями и слишком быстро для старика метнулся к капитану. Тот едва успел прикрылся саблей от первого удара, и резво отпрыгнул, что спасло его от укуса второго клинка старика. Купец же, немедля обрушился на дюжего контрабандиста с таким ливнем ударом, что тому сразу пришлось уйти в глухую защиту.

Остриё кинжала, торчащее из ближнего тюка, вдруг дрогнуло и быстро задвигалось, производя широкий разрез. Из его выскочил низенький и худой юноша в чёрном и тут же ранил чёрным клинком изогнутого кинжала в руку находившегося рядом контрабандиста. Когда же из других мешков ловко выбрались ещё двое молчаливых вёртких воинов в чёрном, контрабандистам вообще стало не до шуток.

Капитан уразумел, что попал в плохую историю, получив длинный порез по рёбрам от купца, и слишком запоздало понял, что так просто они со «стариком» не справятся. Да и время играло не на них: пора уносить ноги и товар, пока на шум не прибежали стражники-таможенники.

«Дело плохо. Позвать на помощь? – прикинул бывалый рубака Орёл. – И кто прибежит? Корабль далеко, а патруль таможенников порубит всех нас без разбору… Четыре на четыре – не лучший расклад. Эти сухопутные крысы орудуют кинжалами, как морские дьяволы!»

Раненный матрос пытался убежать, и почти спасся, добежав до выхода из пещеры. Но свистнув, два метательных ножа, брошенные стариком, с хрустом пробили тонкую кожаную куртку. Матрос споткнулся и упал. Второго контрабандиста буквально изрешетили длинные порезы чёрных кинжалов одного из диверсантов, заставив умереть от болевого шока.

Когда третий матрос подобрался к старику, оставшемуся без оружия со спины, тот, мгновенно развернувшись метнул в лицо контрабандисту горсть багрового песка. Песок, как кислота тут же стал разъедать его лицо, мгновенно проедая ткани до самой кости. Старик, зайдя сзади, набросил ему на шею шёлковую удавку, что бы тот перестал кричать. Капитан же, отстаивая свою жизнь, крутился, как змея, недоумевая, как это такие низкорослые, почти дети, воины с простыми кинжалами наседают на него всё теснее. Отступая назад, он споткнулся о тело убитого им первым юноши-помощника и это мгновенная потеря равновесия стоила ему жизни: справа мелькнуло лезвие и подрезало ему сухожилия на колене, а когда он пошатнулся, падая, к нему устремилось сразу несколько кривых кинжалов, разрезая буквально на куски. Он ещё успел подумать в последней ритуальной молитве сквозь боль последних ударов:

«Прими своего бедового сына, Великий отец-Орёл!»

Убедившись, что со всеми покончено, старик условными жестами скомандовал:

«Тела и всё остальное в море!»

Трое молчаливых воина послушно выполнили команду и последовали за командиром, пробираясь по узким тропам к набережной порта. Там они завернули к длинным деревянным барака-складам. Инвалид-часовой даже не успел открыть рот, получив сзади точный укол в почку. Диверсанты щедро облили сухое дерево маслом из заранее припасённого кувшина. Потом старший воздел руки, быстро шевеля пальцами и сплёл заклинание Огня. Пылающий шарик величиной с кулак сорвался с пальцев и мгновенно запалил сухие доски. Огонь охотно вспыхнул вдоль всей стены и распространился вовнутрь, с треском пожирая военное снаряжение, тело сторожа, и двух патрульных, некстати оказавшихся рядом и вступивших в короткую безнадежную схватку с вёрткими коротышками в чёрном.

Вожак кивнул и сам позвонил в пожарный колокол, явно наслаждаясь моментом успешно разворачиваемой операции.

Пока к складу бежали с вёдрами шумные пожарники и стража, четверо в чёрном, сливаясь с тенями уже беспрепятственно проникали в самое сердце порта – административный центр.

Старик скривил тонкие губы в редкой на его лице улыбке:

«А теперь – самая главная цель…»

Земля дрогнула от подков, когда несколько сот кочевников на вёртких лохматых лошадках снова ринулись в на приступ. Грозный топот коней и улюлюканье диких захватчиков с каждой секундой приближались. Казалось, что они сейчас, подъехав, круто осадят лошадей и, спешившись, ринутся на штурм трёхметровой стены, преграждающей путь к порту столицы Рая.

Но нет, они резко повернули вправо и понеслись вдоль километровой стены, осыпая укрепления стрелами и дротиками. У защитников-имперцев же стрелы и арбалетные болты почти закончились ещё на прошлой атаке, так как склад с боеприпасами неожиданно загорелся и быстро выгорел дотла. Теперь в ход пошли в основном дротики – оружие менее скоростное, но эффективное при попадании как во всадника, так и в его коня.

Вот зацокали по стене десятки стрел, выпущенных на полном скаку, и наступила пора, ответить им. Защитники стены выглянули из-за зубцов и подбадривая себя криками, обрушили вниз смертоносный град утолщённых метательных дротиков и коротких копий.

«Сейчас или никогда!» – решился Карав, из клана Лошади.

Ростом выше среднего, длинноватый и сутулый Карав чувствовал себя на стене неуютно – трусливый по натуре, шарахался от каждой стрелы. Его вытянутое, напоминающее лошадиную морду, лицо с невыразительными светлыми глазами сейчас кривилось от страха. Он стоял у зубца стены в паре со своим десятником, из клана Кошки. Кот ощерил зубы и взвесил в руке дротик, собираясь его метнуть. Но Карав его опередил. Он с криком выскочил между зубцов, метнул два дротика и живо юркнул назад. Кот, следуя своей очереди, вышел из-под защиты стены, выбрал цель и бросил дротик в проносящегося внизу кочевника. Но попал под ливень стрел степняков, которые были выпущены в хитрого Карава, когда тот вопил. Десятник тут же был нашпигован длинными стрелами и его отбросило назад. Карав брезгливо отпихнул его в сторону.

«Ха! И помогла тебе твоя храбрость, идиот?» – едва не сплюнул на умирающего десятника довольный Конь.

Его расчёт полностью оправдался – он отделался от своего десятника руками кочевников.

«Теперь очередь за другими», – мстительно напомнил он себе. – «Сегодня я сведу все счёты и разбогатею или…».

Он незаметно расцарапал себе кисть левой руки и лоб, потом заляпал кровью десятника лицо и руку. После этого с деланной досадой громко вскрикнул, чтобы услышали соседние воины:

– Меня ранили! Я пойду к лекарям. И скоро вернусь! Держитесь, ребята!

Затем опустив голову и согнувшись, покинул свой пост на стене. Он торопливо двинулся, делая вид что ещё и хромает, к деревянной лестнице, ведущей вниз, подальше от стрел метких кочевников. Теперь можно продолжить своё чёрное дело и пережить эту сумасшедшую ночь, воспользовавшись именно её безумием и суетой.

Сегодня столица Рая агонизировала под натиском молниеносного штурма степняков. Несгибаемо сопротивлялись только рыцари в Садах Рая у императорского Парящего дворца, у особняков Верхнего города, да порт. Трёхметровая хлипкая кирпичная стена, окружающая порт, не выдержала бы, конечно, удара тарана. Но у степняков его и не было. Хотя ушлые кочевники сходу попытались завладеть портом, но не тут то было. Чисто случайно в это время на территории порта оказались две сотни городских стражников, получающих новое снаряжение на складах. Полсотни прорвавшихся вовнутрь кочевников тут же порубила топорами тяжёлая пехота. Остальные от такой неожиданно жестокой контратаки отступили и позволили закрыть ворота.

Все имперцы понимали, что основная битва уже велась на расстоянии километров пяти от порта, в Верхнем городе, неизмеримо более богатом районе, чем временные склады на берегу моря и не завидное имущество экипажей кораблей.

Кочевники крутились у стены уже не первый час, осыпая стену стрелами, и не давая морякам и стражникам сделать вылазку, двинувшись на помощь основным силам в столице. Хоть степняков и было всего-то сотни две-три, а стражников и моряков на стенах – более трёхсот, никто не спешил без приказа штаба бросаться в бой на копья и стрелы захватчиков. А генеральный штаб находился в Садах Рая, и им было, видимо не до порта. И всем, до последнего охранника было давно ясно, что битва за столицу уже проиграна и Империю Рая может спасти только чудо…

Карав, простой сторож, обладал всеми худшими качествами своего клана Коня: ленивый и алчный, мстительный и жестокий. Он не отличался желанием работать, но и должность простого охранника-стражника его не устраивала. Он мнил себя умнейшим и самым одарённым из людей, но якобы глупое начальство порта в силу своей убогости не ценило Коня и не поручало ему ответственных заданий. И вот сегодня наступила прекрасная возможность провернуть все свои тёмные планы, которые он разработал самым тщательным образом.

«Удачное начало!» – твердил и взбадривал себя Конь, несмотря на сильнейший страх, давящий его со всех сторон и заставляющий сердце биться сильнее. – «Этой ночью я смогу-таки пробить себе дорогу к счастью, пусть это будет ценой крови. Но не моей, конечно!»

Счастье, конечно, было по его разумению в больших лёгких деньгах и купленной на них власти унижать других.

За последним выступом стены, в полутьме, он, увидел ещё одного десятника стражников, который, пользуясь мглой, высунулся из-за высокого зубца стены и послал вслед проносящимся мимо кочевникам магический шар величиной с голову. Пышущий жаром красный шар, вихляя понёсся вперёд и поразил сразу двоих наездников, одного лишив руки, испепелив заодно и лук, а второму угодив под шлем и уничтожив пол-головы. Карав приостановился у него за спиной, оглянулся по сторонам и показал вправо и вдаль:

– Вот там они и прорвутся!

– Где? Что за ерунду ты несёшь? – неприязненно бросил маг-десятник.

Десятник вытянул шею, а Караву осталось только сильно толкнуть его плечом, сталкивая со стены. Десятник споткнулся об ограждение, перевалился через него, перекувыркнулся и со стоном рухнул на окованные железом колья у основания стены. Колья преграждали доступ к стене лошадям степняков, и этим здорово помогли защитника выдержать первый штурм нападающих. При падения с высокой стены острые наконечники пробивали лёгкие доспехи не хуже копий. Вот и десятник, прошитый остриём, повис на нём, пытаясь освободиться, но тут же получил ещё несколько стрел и затих, унося тайну предательства с собой в мрак небытия.

Карав же прикинул, едва сдерживая нервную дрожь в руках:

«Пятеро десятников уже пали в бою, с этим только что произошёл несчастный случай… остался сотник и старик-рыцарь. Без командования среди защитников стены скоро воцарит неразбериха и тогда я…».

Как он и предполагал, вскоре к стене побежал от казарм отряд последнего резерва.

«Значит сотника ждать недолго», – прикинул он, схоронясь за стволом толстого дерева.

А вот и сотник, прихватив копьё, который заспешил вслед за резервом.

Не дав ему пробежать мимо, Карав подставил подножку и тот с руганью упал. Факел в его руке окунулся в лужу и погас, ловко придавленный ногой Карава.

– Какого чёрта ты здесь шатаешься? – выругался сотник, заметив Коня у дерева.

Карав, униженно кланяясь и бурно извиняясь, с готовность протянул ему руку. А потом изо всей силы ударил под неё, пробивая острым кинжалом кольчугу подмышкой. Сотник сразу осел и замер, но не умер.

– Карав? … Ты? – прошептал он, нащупывая рукоять меча и судорожно глотая воздух.

Карав же в панике завертел головой, оглядываясь. При этом лихорадочно зажал ему одной ладонью рот, а второй начал лихорадочно ворочать в ране лезвие кинжала, нащупывая сердце. Наконец сотник перестал сопротивляться, дёрнулся и сник. Карав опять оглянулся и прислушался: никого. Все на стене.

Оттащив тяжёлое тело к укркплениям, он подобрал валяющуюся во дворе стрелу и воткнул её в дырку в кольчуге.

– И так сойдёт! – и переводя дыхание, поспешил дальше, к казармам стражников порта.

В толстостенном каменном здании главной казармы на первом этаже размещались помещения для рядовых охранников, а на втором помещался офицерский состав и казначейство. Целью же Коня теперь стал особый кабинет, в котором нёс дежурство рыцарь-казначей. Это был пожилой ветеран, клан Волка, в честной схватке с которым у дилетанта-Карава не было ни одного шанса. Приходилось учитывать и ещё одну неприятную деталь: в случае опасности казначею достаточно было потянуть рычаг и сундук с казной проваливался вниз, в глубокий каменный мешок с водой, откуда вытащить его требовалось немало времени и усилий.

Ни первого, ни второго у Карава в запасе не было.

Крадучись, он проскользнул мимо нескольких раненых стражников, которые были уже не в силах стоять, но сжимали в руках арбалеты, собираясь сражаться до конца. Поднявшись на второй этаж, Конь прошёлся по пустынному коридору. Справа из-под двери казначея просачивался жёлтый свет свечи.

– Дверь скорее всего заперта изнутри, – прикинул Карав. – Неожиданности не получится.

Сзади он услышал, как кто-то, гремя подкованными сапогами, поднимался по лестнице. Карав запаниковал, поскольку объяснить своё присутствие в штабу ему не удалось бы. И торопливо подпрыгнув к соседней двери, дёрнул её на себя, пытаясь спастись.

Заперта! Чёрт!

Он, мгновенно вспотев, ринулся к последней: тоже заперта!

У третей двери удача оказалась на его стороне. Вскочив, он аккуратно закрыл дверь за собой и привалился к ней, приложив ухо. В коридоре кто-то постучал в дверь к казначею, невнятно произнёс пароль, залязгали засовы, и он вошёл к рыцарю. Запоры заскрежетали снова, надёжно запирая дверь.

Карав выдохнув воздух, опустился на пол, переводя дух, вытирая обильный пот: пронесло.

И вдруг вздрогнул, едва не обомлев: к нему по полу ползла слабо светящаяся полуметровая багровая змея! Она ползла, тихо шурша и оставляя за собой след из мерцающих песчинок. Карав не дал себя взять на испуг и выхватив кинжал, всадил его в голову приблизившейся змее. Но произошло чудо: острый клинок прошил голову змеи, а она преспокойно обтекла клинок и приблизилась к стражнику вплотную.

– Тихо! – раздалось вдруг шипение совсем рядом в темноте. – А ты, Конь, ос-сторожнос-сть с-совсем потерял?

Карав подскочил как ужаленный, вытаращив глаза.

Он не смог воспользоваться своим оружием, поскольку сильные руки невидимок с обоих сторон надёжно припечатали его кисть к полу. И тут же стальное лезвие упёрлось Коню в горло и надрезало кожу. Карав сразу присмирел и залепетал враз осевшим голосом:

– Кто … кто тут?

Появился трепещущий язычок магического огня, сотворённое незнакомцем. В комнате оказалось четверо чужаков. Карав таких ещё не видел: маленького росточка, худые, но жилистые. Их острые лица и раскосые глаза чем-то напомнили ему морды голодных крыс – такие же беспощадные и холодные. Один из незнакомцев сидел в кресле, двое прижимали к полу Коня-Карава, а последний осторожно выглядывал в узкое окно-амбразуру, которые выходило во двор. Как раз туда, откуда прошёл недавно Карав.

Человек-крыса пошевелился в кресле и прошипел, нещадно коверкая имперский язык:

– Мы видели в окно, как ты, Конь, убиваешь с-своего командира. Плохо. Плохо убиваешь: с-совсем плохо умеешь. Только зачем вмес-сто с-стрелы кочевников воткнул с-свою? С-совсем тупой? А ес-сли затеют рас-следование с-странной с-смерти?

Карав чертыхнулся: в горячке и темноте он оперения не рассмотрел, а воспользовался тем, что оказалось под рукой. Теперь, если незнакомцы донесут, висеть ему в петле без суда и следствия, по закону военного времени.

– Ты, Конь, должен быть на с-стене? И зачем убегал в коридору и прятался? Скорее всего хочешь наложить руку на казну порта?

Карав промолчал, так как крыть стало нечем – всё сказал незнакомец верно.

– Тогда ты иди к казначею. Мы – за тобой. Ес-сли войдём – казна наша. Мы с-с тобой поделимс-ся, как братья. Ты вс-сё понял?

Карав лихорадочно соображал под нажимом стального лезвия на свой шее. Незнакомец же не успокаивался, давя словами:

– Хорошо, что не отказываешьс-ся с-сразу. Там в углу два стражника не захотели с-сотрудничать. Лежат с-себе и лежат, хе-хе…

Карав с содроганием разглядел в потёмках груду тел в углу, вокруг которых растекалась широкая тёмная лужа крови.

– Да-да, я всё сделаю. Всё! Только как мне потом убежать?

– Не бес-спокойся, Конь. Мы тебе потом дадим нужный с-совет. Хороший выход.

Кинжал отошёл от его шеи, но зажим рук не ослабевал. Конь кашлянул и прошептал:

– Я не смогу туда войти: не знаю пароля.

– Пароль мы знаем – я его ус-слышал через пес-счанную змею – «только победа».

В коридоре лязгнули затворы, и посланники ушли.

– Запомни, Конь: ты только войди, а ос-стальное с-сделаем мы. Придумай прос-стую причину – донес-сение … еда… помощь?

– Донесение! Здесь в столах должна быть бумага и сургуч. Офицеры ведь без приказов никуда не отправятся.

Скоро Карав, зажимая в потной руке конверт и прикрывая на сургуче отсутствие печати двинулся к заветной двери. План был аховый, но запасных вариантов не предвиделось.

Выдохнув перед дверью, он силой воли успокоил трясущиеся руки и постучал.

– Кто? – раздался из-за толстой двери недовольный голос рыцаря-Волка.

– Свои. Донесение. – едва выговорил от напирающего страха Карав. – Только победа!

Лязгнули затворы и дверь начала отворяться. Но внезапно остановилась на полпути. Карав обмер, сообразив, что это полный провал.

Рыцарь, как оказалось, поджидал любого подвоха и оказался одет в полный доспех. Волк опустил забрало на своём шлеме, перестраховываясь, и недоверчиво проговорил, придерживая дверь:

– Я тебя не знаю, стражник. Просунь-ка пакет в щель.

И протянул закованную в сталь руку.

Карав обречённо поднял пакет и сунул рыцарю, не в силах сопротивляться и надеясь не понятно на что. Рыцарь взял его и повернул, потом выругался:

– Чёрт! Какого…

И дёрнул дверь, задвигая её пол носом у Карава.

«Это смерть! Он меня опознает! Чёртовы крысы!» – обречённо подумал он, уже чувствуя на шее шершавую верёвку палача.

И в этот момент с его плеча прыгнула, гибкая, как пружина, багровая песчаная змея. Она прошелестела по стали руки доспеха рыцаря, промелькнула на шее у латного воротника и ловко просочилось в прорезь забрала. Рыцарь вздрогнул, задёргался и схватился руками за шлем. Откинув забрало, он пытался кричать и схватить верткую змею. Но пальцы проходили сквозь песчаное тело и змея рванулась в открытый рот, занырнув туда полностью. Крик о помощи так и не вырвался у рыцаря из груди. Он издал странный приглушенный глухой стон и согнулся, раздирая себе лицо и горло. Глаза оторопело уставились на Карава. А тот застыл, оцепенев, не в силах оторваться от полного недоумения и мучения взора умирающего казначея. Долгую минуту спустя рыцарь задёргался и повалился на бок, освободив дверь.

«Неужели удалось?» – не поверил своим глазам Конь.

Но Карава тут же оттёрли в сторону юркие незнакомцы-грабители. Ловко перескочив через упавшего, они сорвали с его пояса связку с ключами и скоро крышка казначейского сундука поднялась. Когда они развязали один из мешочков, по их лицам заиграли блики от монет. Главарь кивнул и вот они отпирают ставни у окна-бойницы, опускают вниз верёвку и по ней скользят двое, остальные споро, аж в глазах мельтешит, передают сотню мешочков, сбрасывая из вниз. Там их ловят ловкие руки и скоро сундук пустеет.

Остаётся только главарь, запахивающий на лице чёрную маску.

– А как же я? – оторопело протягивает к нему руку Карав. – И где моя доля?

Главарь вытаскивает из-за пазухи увесистый мешочек, взвешивает на ладони и развязывает его.

Карав облегчённо вздыхает.

Тем временем главарь невозмутимо бросает ему одну-единственную монету

– Большее ты не наработал, предатель, – с презрением бросает ему главарь.

– Вы же обещали, что поможете мне выбраться отсюда?!

– Мы обещали? Ладно, я дам тебе бес-сценный совет: выпутывайс-ся из передряги всегда с-сам, ес-сли ты, конечно, мужчина!

И с тихим смехом скользнул по верёвке вниз, исчезая во мраке.

Карав же, когда в коридоре загремели сапоги солдат в дверь заколотили, в изнеможении опустился на пол.

– Вот и всё… – подвёл он черту.

– Алая звезда падает! – крикнул с верхушки мачты дозорный матрос.

И действительно: с ночного неба медленно падала кроваво-красная искрящаяся искра. Воины на корабле шумно заволновались и напряжённо вгляделись в тёмные небеса.

«Это не звезда. Это огненный шар магии сплетений» – подумал старший оруженосец Рогач из клана Быка.

Он мгновенно вспотел и обречённо застыл, загипнотизированный этим обманчиво медленным падением. Боевой магический заряд, искрясь и вращаясь, нёсся прямо на него и ничто не могло остановить падение…

Чёрное ночное море тяжело плескалось, весомо ударяя в деревянный борт военной галеры и грозя перевернуть узкое судно. Кровавые сполохи от взрывов магических ударов над столицей Рая отражались даже здесь, под вёслами корабля, спешащего на помощь осаждённому степняками городу.

Гребцы выбивались из сил, стараясь побыстрее пройти зону обстрела с высокого скалистого берега. Но при всей возможной скорости стоило опасаться и коварных зубастых рифов, торчащих в прибрежных водах тут и там. Не смотря на то, что флагман вёл опытный лоцман, дважды по днищу проскрежетали камни, заставив весь десант скривиться и притихнуть в ожидании фатального удара. Ведь в случае пробоины весь состав десанта, отягощённый кольчугами и панцирями, попав в глубокую воду, не имел ни одного шанса спастись. А если кто-то и успеет скинуть тяжёлое боевое снаряжение, то уже совсем не пустяками будут в негостеприимном море акулы-убийцы, которыми кишели эти воды.

Тёмная ночь казалась особенно губительной, заставляя ёжиться в тревоге и теряться в мрачных предчувствиях не только зелёную молодёжь, но и матёрых мастеров боя. Все, от младшего пажа до посвящённых рыцарей понимали, что на берегу предстояла нешуточная битв. Ещё бы: орда кочевников смогла-таки прорваться сквозь неприступную горную заставу, разметать высланные к ним войска и как-то очень уж быстро оказаться под самыми стенами столицы. На которую, вроде как, на памяти всех, полтысячи лет «Вечной и Победоносной Империи Рая» не посмел напасть не один интервент.

Никто из ночного десанта даже в самом кошмарном сне не мог такого представить: оставить необременительную службу на северной границе и погрузиться в мясорубку серьёзного сражения, отправляясь скорее всего, на верную смерть!

В их числе и Бык-Рогач считал тоже себя самым неудачливым неудачником. Двухдневное плавание он, старший оруженосец, как и все из клана Быка перенёс плохо. Его, казалось, укачало уже, как только они ступили на шаткую палубу качающейся, как щепка, галеры. Более того, по пути сюда галера попала в шторм, что не пошло ему на пользу. Едва живой, Рогач, как проклятый торчал у борта, «кормил рыбу», хотя извергать из себя уже давно было почти нечего.

Когда их три военных галеры направились к порту, то уже издалека видели в небе над столицей империи Рая кровавые сполохи – вовсю шла битва магов. Рогач, как простой деревенский парень, трепетал при виде магии и попасть между молотом и наковальней между боевыми магами виделось ему самой жалкой смертью для воина. Непонятно кто в кого метил и посылал огонь, но небо озарялось там и тут красным, багровым и малиновым огнём. И земля, и море, казалось, вздрагивала, когда маги противоборствующих сторон швыряли в противников огненные шары, посылали раскалённый дождь, волны бегущего огня, наводили морок и сбивали шквальным ветром ливень стрел…

– Совсем с цепи сорвались, – поёжился Бык-Рогач, напрягая толстую шею и мускулистые плечи в очередном томительной позыве на рвоту.

Да, он был новичком в свои двадцать лет, не участвуя ни в одном сражении, разве что мелкие приграничные стычки, да драки на кулаках в кабаках. Высокий, метр девяносто, с широким простецким лицом, маловыразительными карими глазами и толстыми губами. Он являлся типичным образчиком клана Быка: не блещущий эрудицией, спокойный, не мстительный, добрый и уважающий простую физическую нагрузку – что работу в поле, что долгое махание тяжёлым мечом на тренировках.

Добросовестный и упорный, хоть и недалёкий, как и большинство из клана Быков, он уже три года ходил в старших оруженосцах при сторожевом отряде Имперских рыцарей морского десанта. Звание рыцаря ему светило ещё не скоро, если светило вообще, по причине бедности и отсутствия голубых дворянских кровей. Четвёртый сын из бедной крестьянской семьи по традиции не получал права надела земли и должен был отправиться на воинскую службу. И он безропотно пошёл. Бычья сила, открытый нрав, крестьянская честность и дисциплинированность помогли ему стать достойным рядовым исполнителем. Но не более того. Чтобы продвинуться дальше ему явно не хватало ни склонности к интригам клана Кота, ни авантюризма Волков, ни коварства Змей.

Конечно, он был не один такой простак среди массы пажей и оруженосцев, но смог всё-таки честно, в самой жестокой конкуренции пробиться до старшего оруженосца. И вот теперь грянула война и забрезжила связанная с ней возможность совершив некий честный героический подвиг, быстро стяжать себе воинскую славу. И в итоге получить заветную золотую цепь и шпоры боевого рыцаря!