Kitabı oku: «Extensio», sayfa 2

– Да, – кивнула Оливия. – Думаю, кое-что приготовила. Считайте это запланированным отрывом. Скажем так… Если я найду ее в реальности, то не смогу разбудить. Она уйдет.

– Подождите, – Джим поморщился. – То есть, речь идет не просто о противоречиях, а о некотором конфликте? И она не просто пропала, а скрылась? В таком случае, скажите мне, почему вы думаете, что она меня послушает? С чего вы взяли, что я смогу ее вернуть?

– Потому что она сама выбрала вас, – ответила Оливия.

– Как это? – не понял Джим.

– Надпись в вашем блокноте сделала я, – пожала плечами Оливия. – Но блокнот в ваш стол я не помещала. И вот эту фотографию Салли Манн, которая называется «Джесси на ветру»⁶, тоже принесла в ваш кабинет не я. Еще недавно она висела в ее комнате. Видите? Она надорвана слева внизу. С той стороны заклеена скотчем. Синим, если вам интересно. Не поднимайте брови и не старайтесь выглядеть изумленным, многое вы поймете, только оказавшись в игре. Хотя… считайте, что вы уже в ней. Думаю, она… оставила вас мне в качестве собственной страховки. Или же спасительной веревки, которую бросают утопающему… Кстати, и татуировку на вашей руке тоже не я делала.

– Ее делал я, – напомнил Джим.

– Вы так думаете, – скривилась Оливия. – Но я с вами спорить не собираюсь. Знаете, это как с ребенком. Можно сотню раз предупреждать его о том, что он способен обжечься, но лучше один раз позволить сделать это.

– Я смотрю, что вы позволили своей дочери сделать это, – проворчал Джим. – Да, у меня есть некоторое ощущение, что этой фотографии на стене вчера не было. И блокнота этого не было. Знаете, у меня даже есть ощущение, что вчера меня не было. Но как это связывает меня и вашу дочь?

– Вопрос, на который вы сможете ответить только сами, – сказала Оливия. – Но я способна сделать его отчетливым. Переверните фотографию Эмили. Видите надпись?

– Veritas temporis filia⁷, – прочитал Джим. – Вообще-то я увидел ее сразу. Что это значит?

– Veritas, – показала на блокнот Оливия. – Надпись на блокноте. Девиз Гарварда, в котором вы не учились. Так же как и в Принстоне, и в Калифорнийском технологическом.

– Вы очаровательны, – усмехнулся Джим.

– Temporis, пусть даже это слово вычерчено не полностью, – показала на руку Джима Оливия и добавила, обернувшись к фотографии. – Filia. Поверьте мне, на фотографии дочь автора снимка. Три слова как три понятия. Veritas temporis filia. Истина – дочь времени. Все совпадает.

– Знаете, – Джим вдруг искренне рассмеялся, настолько все происходящее было абсурдным. – Я возьмусь за это дело даже не из-за денег. Хотя бы просто потому, что я еще ничего не расследовал в психиатрической лечебнице, а нам всем туда прямая дорога. Я уж не говорю, что не представляю того поисковика, в который можно забить эту латинскую поговорку и получить ответ про мою наколку, про этот блокнот и эту фотографию. То есть, свести их воедино. Я даже не спрашиваю, как ваша дочь устроила это все, и как вы проникли в мой кабинет, чтобы оставить запись о предстоящем визите. Я спрошу вас лишь об одном – вы понимаете, что договор будет составлен таким образом, что при любом исходе ни один цент не будет вам возвращен?

– Я заплачу вам вдвое, – прошептала Оливия. – Хотя бы потому, что вы беретесь за это дело не из-за денег. Вам всего лишь нужно войти в игру и найти мою дочь. Кстати, вы можете приступать к работе немедленно. Ваши помощники, как их… Себастьян и Миа ведь не просто записывают наш разговор, они вслушиваются в каждое слово.

Джим покосился на селектор.

– У вас есть вопросы? – спросила Оливия.

– Что случилось? – ответил вопросом Джим. – В чем конфликт? Вы ударили ее? Оскорбили? Не одобрили ее избранника? Потребовали от нее чего-то невозможного?

– Смешно, – покачала головой Оливия. – С таким же успехом я могла бы ударить саму себя. Если кто кого и оскорбил, так это она меня. Она сказала, что я – это не я.

– А вы… – нахмурился Джим.

– Бросьте, – наклонилась к столу Оливия. – Найдите ее.

– Что я должен буду ей сказать? – спросил Джим.

– Что угодно, – развела руками Оливия. – Скажите ей, что я не нахожу себе места. Просто заговорите с ней. Самое главное, это оказаться с ней рядом. Поверьте мне, я не прошу, чтобы вы вытаскивали ее оттуда. Просто – найдите ее и поговорите с ней. Хотя бы вот так, как мы говорим с вами. Скажите ей, что она мне нужна. И все.

– И все? – хмыкнул Джим. – За десять миллионов долларов?

– Я доплачу, если она станет с вами говорить, – добавила Оливия. – Столько же.

– Как ее искать? – спросил Джим.

– У вас будет эта фотография, – пожала плечами Оливия. – Так же, как вы ищете все. Не мне вас учить.

– Вы не поняли, – замотал головой Джим. – Да, я не фанат игр. Считайте меня полным профаном. Но я знаю, что я не могу вот так взять, к примеру, свой пистолет и войти с ним в игру.

– Можете, – вздохнула Оливия. – Господи, какой же вы болван. Ладно, выдвинем вот такую версию. Считайте, что их сканируют на входе. Фотографию. Пистолет. Вот это.

Она поднялась, потянулась (смотри, Джим, смотри!), сняла со спинки стула небольшую сумочку (интересно, как она там оказалась?), и извлекла из нее довольно тяжелый поясной кошель и что-то вроде наручного навигатора.

– Как вы понимаете, – Оливия подмигнула Джиму, – доллары там не в ходу. Ну, или требуют конвертации, что ли. Кстати, смартфон тоже лучше не брать. Там… иначе устроена мобильная связь. Впрочем, ваше дело.

– Там есть мобильная связь? – повел подбородком Джим.

– Вы даже не представляете, что там есть, – проговорила Оливия. – Но мобильная связь – не везде. В любом случае, вы не сможете позвонить оттуда в свой офис.

Навигатор опустился на стол с легким стуком, кошель осел с грузным звяканьем.

– Вы бы еще меч принесли и доспехи, – с недоумением стал крутить в руках навигатор Джим.

– Вы и так считаете меня сумасшедшей, – пожала плечами Оливия. – К чему вам меч? Еще отрежете себе чего-нибудь. Однако куртку наденьте. У вас хорошая прочная куртка в шкафу, как раз для такого случая. И, пожалуй, хорошо, что вы сегодня в кроссовках. Это конечно, не эльфийские сапоги, но лучше чем легкие туфли или сандалии. И возьмите с собой все патроны, что у вас есть. Надеюсь, стрелять вы умеете? Плечи у вас, на мой взгляд, даже чересчур широки, но вряд ли вы завсегдатай спортзалов.

– Да, – озадаченно пробормотал Джим, поднимаясь и подходя к сейфу, – со спортзалами у меня как-то не сложилось. Хотя как раз сегодня я испытываю странное ощущение какой-то… недогруженности…

– Имейте в виду, Extensio – это не Нью-Йорк, – продолжила Оливия. – Я вижу, вы склонны к иронии и шуткам? Рекомендую практиковать эмоциональную скупость. Там никто не будет себя сдерживать. Вас могут пристрелить.

– Главное, чтобы меня не пристрелили здесь, – заметил Джим. – А виртуальные пробоины я уж как-нибудь переживу. Куда посоветуете отправиться на разведку?

– Выбор не слишком велик, – она как-то странно посмотрела ему в глаза. – Так-то вам в игре будет нужно добраться до Форта, поиски лучше начинать там, во всяком случае – ваш навигатор настроен именно на Форт. Но может так оказаться, что Эмили встретит вас сразу… В любом случае поблизости имеется лишь одна точка входа. Собственно, благодаря вам я ее и нашла. Возможно, она окажется в некотором отдалении от конечной точки вашего маршрута, но, думаю, приготовлена именно для вас. Предполагаю, что и это забавы Эмили. Вход через дорогу. Посмотрите в окно.

– Через дорогу банк, – заметил Джим, набирая код на дверце сейфа. – Я иногда захожу туда, там нет ничего виртуального. Это самый реальный банк из всех, что мне попадались. В этом и состоит его основная ценность, поверьте.

– Посмотрите в окно, – снова попросила Оливия.

Джим раздраженно щелкнул пальцами, подошел к окну, на котором все же следовало смонтировать жалюзи, и к своему изумлению обнаружил на здании через улицу вместо синей надписи на розовом фоне «Bank of America» надпись «Extensio».

– Кажется, я чего-то не понимаю, – пробормотал он.

– Вы тоже это заметили? – сделала удивленное лицо Оливия.

– Черт возьми, – он вернулся к сейфу, набросил на плечо кобуру пистолета, прихватил картонку с патронами, захлопнул сейф, открыл шкаф и вытащил из него куртку. – Вы же не думаете, что я отправлюсь туда немедленно?

– Думаю, – сказала Оливия. – Хотя бы для того, чтобы просто взглянуть. Мне показалось, что я заплатила хорошие деньги. И мое дело не терпит отлагательства. К тому же есть еще одно обстоятельство, которое в данный момент вы оценить не способны. Точка входа будет оставаться на этом месте чуть дольше, но все прочее может развеяться. Не думаю, что у вас есть больше пары часов для начала расследования. Скорее всего, нет даже и их.

– Развеяться? – растопырил пальцы Джим. – В дым?

– В пустоту, – улыбнулась Оливия. – Это временная локация.

– Я вас не понимаю, – признался Джим. – Хотя, половину своих клиентов, оставшихся, кстати, довольными сотрудничеством со мной, я тоже так до конца и не понял. Знаете, все они всегда казались мне довольно странными людьми. Ну словно… не очень хорошими актерами в весьма плохом театре. Они были недостаточно убедительными. Ну, исключая, конечно, моих помощников.

– Вы даже не представляете, насколько вы близки к истине, – заметила Оливия.

– Но вы перещеголяли всех, – продолжил Джим. – К счастью, не в смысле качества вашей игры. Временная локация? Эти ваши десять миллионов хоть реальны?

– Не менее реальны, чем вы, – ответила Оливия. – Во всяком случае, вы можете их тратить.

– Ладно, – он натянул куртку, высыпал в карман патроны, сунул в другой карман навигатор, стал прилаживать на пояс кошель. – Судя по всему, в данный момент я возглавляю отборочную таблицу претендентов на участие в паралимпиаде для идиотов, но опыт подсказывает, что до прояснения общей диспозиции лучше прислушиваться даже к странным советам. Десять миллионов, разрази меня гром! Даже любопытно, как меня будут сканировать на входе? Это будет что-то вроде томографа? Пистолет, этот ваш кошель? Кстати, что там? Надеюсь, не наркотики?

– Золото и серебро, – сказала Оливия. – И разное. То, что в ходу в Extensio. Но не наркотики, хотя они там случаются. Виртуальные, конечно. Не волнуйтесь.

– И фотография, – спрятал в карман фото Джим. – Это все?

– Возьмите с собой бутылку воды, – посоветовала Оливия.

– Там нет воды? – не понял Джим, подхватывая с журнального столика пластиковую бутыль.

– Есть, – кивнула Оливия. – Но не везде. Может пригодиться.

– Бред сумасшедшего, – пробормотал Джим и вытер выступивший на лбу пот. – Отсканированный Джим будет пить отсканированную воду в виртуальном пространстве. Смогу ли я напиться? И как я буду там ходить по нужде? И, главное, куда. Разрази меня гром. Кажется, я это уже говорил.

– Десять миллионов – разрази вас гром, – напомнила Оливия.

– Только поэтому… – буркнул Джим и нажал на кнопку селектора. – Миа!

– Слушаю, босс, – тут же отозвалась помощница.

– Себастьян рядом с тобой?

– Да, босс.

– Я отойду на полчаса, – бросил быстрый взгляд на Оливию Джим. – Оставляю нашу новую клиентку вам на растерзание. Да, деньги уже на счету. На всякий случай я оставлю и смартфон, дабы ускорить оформление, правила вы знаете. Тем более что я недалеко и ненадолго. Составьте стандартный договор, но так, чтобы нам не пришлось возвращать деньги при любых обстоятельствах. Себастьян знает, как это сделать.

– Он кивает, босс, – отозвалась Миа.

– Соберите для меня всю информацию об этой игре, – наморщил лоб Джим. – Все важное, что можно собрать за полчаса. И распечатайте.

– Себастьян по его словам играл в нее когда-то, – ответила Миа. – В детстве, наверное. Насколько мне известно, этой игре уже двадцать лет? Да и я заходила. Правда, в режиме просмотра. Любопытно там. Особенно на бирже. И в казино. И на главной улице. Кстати, она тоже называется Бродвей. Там довольно интересно. А уж на площади Согласия… По этой игре все с ума сходят. Говорят, что NPC⁸ в Extensio неотличимы от живых людей. А некоторые как раз настолько отличимы, что… Ой. Но я предпочитаю смотреть стримы по ней. Простите, сэр. Я все подготовлю.

– Вот еще что… – Джим мгновение колебался, затем все-таки сказал. – Если вам покажется, что вокруг вас происходит что-то неправильное, поступайте по обстоятельствам.

– Я не понимаю вас, сэр, – пролепетала Миа.

– Чтобы ни случилось, поступайте по обстоятельствам, – твердо сказал Джим.

– Да, конечно, непременно, обязательно, – Миа перебирала слова, словно составляла заклинание спокойствия, – безусловно. Я всегда поступаю по обстоятельствам. Если бы еще обстоятельства… Да у нас тут полиция постоянно дежурит на перекрестке!

– Хорошо, – выключил селектор Джим и вновь посмотрел на Оливию. – Остался еще один вопрос. Теперь без записи.

– Я слушаю вас, – улыбнулась Оливия.

– Скажите, – Джим потер руку, посмотрел на блокнот и сунул его в карман, взглянул на фотографию на стене. – Скажите, для чего это все? Я имею в виду, зачем это все вашей дочери? Ведь вы не всерьез решили, что я чья-то страховка? Я ведь не знаю ее, несмотря на все мои сегодняшние глюки. Зачем эти знаки? Она что, хотела, чтобы я нашел ее? Зачем убегать куда-то и при этом стараться оставить следы?

– Человек слаб, – вздохнула Оливия. – И чем больше он хочет казаться человеком, тем он слабее. А вы думаете, что люди, к примеру, ведут тайные дневники для того, чтобы все записанное в них оставалось в тайне? Нет, для будущих читателей. Тщеславие!

– Я не веду дневник, – сказал Джим. – Но ведь вы могли и не прийти ко мне? И что бы я делал в таком случае? Что стало бы с вашей дочерью?

– Даже не знаю, – задумалась Оливия. – Кстати, хороший вопрос. Думаю, что не прийти я не могла. Возможно, она хотела, чтобы вы познакомились со мной. Почувствовали меня. Ведь все эти знаки, и в самом деле скорее для меня, а не для вас. Это важно, как и то, что есть вещи, которые я не могу рассказывать вам. Кое-что вы должны узнать сами.

– Почему? – не понял Джим.

– Чтобы не свихнуться, – медленно, как будто обдумывая каждое слово, произнесла Оливия. – Но есть ведь еще одно. Вам не следует недооценивать мою дочь. Она умница, каких мало. Вы все равно оказались бы в Extensio. Даже и без моего участия.

– Почему это я оказался бы в Extensio? – удивился Джим. – Вы опять про эту странную пару часов до развеивания? Вот теперь, когда я, кажется, начинаю на вас работать, давайте без шуток. Неужели вы думаете, что через пару часов Нью-Йорк или пусть даже всего лишь кусок Вест-Сайда исчезнет? И кто вам сказал, что нет дел, от которых я отказываюсь? Двести тридцать девять дел обходился без этой вашей Extensio, а на двести сороковом решил бы закрыть тему?

– Вы такой забавный, – засмеялась Оливия. – Вы уже согласились взяться за это дело. И ведь и в самом деле не из-за денег. Скажем так, из-за плохо осознаваемой внутренней потребности. И Нью-Йорк никуда не денется. Вопрос в том, куда денетесь вы? А ответ-то на поверхности. И вы скоро его сами осознаете. В Extensio. Вам просто некуда больше будет деться.

– Что за той дверью? – спросил Джим, ткнув пальцем в окно.

– Я не знаю, – пожала плечами Оливия. – Что угодно. Найдете мою дочь, спросите. Главное, что здесь ничего нет. Или почти ничего. Я же говорю, это временная локация. Но там – целый мир. Удачи, ковбой. И не торопитесь обвинять меня в безумии. Мне спуститься к вашим сотрудникам или подождать их здесь? Кстати, имейте в виду, там Эмили может выглядеть… по-другому.

– Главное, чтобы я оставался самим собой, – проворчал Джим. – Миа! Поднимайтесь!

⁂

Сотая улица встретила Джима почему-то прохладой, в которой свежести уже не было и в помине. Над городом стоял штиль. Джим поднял воротник куртки. Небо над его офисом показалось ему серым, и здания вокруг показались серыми, возможно, их затянуло смогом, дышать, во всяком случае, было нечем, да и улицы тонули в каком-то тумане. Проглядеть их не удавалось и на квартал. По тротуарам еще спешили, убегая куда-то, пешеходы, но машин не было вовсе, остались лишь припаркованные автомобили. Продавец хот-догов Sabrett, выбравшись из своего вагончика, бродил вокруг него кругами, крупные буквы NYPD⁹ как будто медленно сползали с дверцы полицейского автомобиля, замершего на перекрестке.

– Что за ерунда? – потер глаза Джим, убедился, что аббревиатура департамента полиции города пока остается на месте, оглянулся на замерший у офиса свой Джип Чероки, нащупал под мышкой пистолет и зашагал к странной вывеске над недавним отделением банка.

– Лазером нарисовали, – пробормотал он, пересекая Коламбус Авеню. – Точно, лазером. Вот будет весело, если сейчас меня снимает скрытая камера. Решили поиздеваться над частным детективом? И все это шутка? Откуда же тогда десять миллионов? Или и это розыгрыш?

Джим подошел ближе, отметил, что двери под вывеской остались прежними, разве только внутренние помещения банка были затянуты той же мглой, что и улицы, и что слева от двери реклама по-прежнему вопрошает каждого входящего – «What would you like the power to do?¹⁰», вгляделся в собственное отражение, подмигнул ему, ухватился за штангу дверной рукояти и шагнул внутрь, пребывая в ощущении, что совершает самую большую глупость в жизни. Только в самое последнее мгновение, он понял, чего ему не хватало еще острее, чем музыкальной заставки на входе в офис. Закадрового смеха. И аплодисментов.

Часть первая. Infernum¹¹

Глава первая. Подонки и уроды

Мгла развеялась мгновенно, в глаза ударило солнце, а вместе с его лучами в лицо прилетело что-то похожее на лопату или весло, во всяком случае удар получился ощутимым. Из глаз Джима посыпались искры, и уже падая на спину и успев удивиться, что внутри банка имеется солнце, а за спиной нет двери, он успел выдернуть из-под куртки пистолет, но не успел им воспользоваться – следующий удар явно должен был перебить ему кисть. Пистолет отлетел куда-то в сторону, но рука словно сама собой ухватила оружие нападавшего, почувствовала сталь наконечника, который едва не пропорол запястье, и придержала его лишь на долю секунды, чтобы в тот миг, когда противник попытается выдернуть пику из руки жертвы, пихнуть ее как можно сильнее в сторону его рывка.

«Это что такое я сотворил только что?» – где-то в отдалении пролетела удивленная мысль и вместе с ней как будто промелькнуло в памяти странное – волны изумрудного моря, рассекающие их острыми, словно плуги, носами корабли, и сотни весел, одновременно опускающихся в соленую зелень и синеву. Спереди и сзади. Справа и слева. И – главное – по бокам.

Нападавших было пятеро. Джим не пересчитывал их, он мгновенно отметил пять фигур на словно припудренной пеплом площади, хотя солнце его почти ослепило. Один из противников, правда, теперь ковырялся в пыли с пикой, пытаясь встать после тычка Джима. А вот четверо явно решили позабавиться. Двое с дубинами заходили справа и слева, еще двое замерли впереди. Один и в самом деле с веслом, еще один с огромным, в полтора локтя длиной ножом вроде мачете, которым он со свистом рассекал воздух. Все – то ли в каких-то лохмотьях, то ли в сшитых из лохмотьев комбинезонах или плащах. У всех спутанные волосы, бороды и усы. Вдобавок от каждого несло потом и какой-то кислятиной даже за несколько шагов.

– Билли! – заорал самый высокий из разбойников – детина с родимым пятном на половину рожи, тот, что держал перед собой весло, – как пригляделся Джим – усиленное по кромке жестью. – Сколько раз тебе говорить – пикой тычут, а не размахивают ею как дубиной!

– Привычка, – закряхтел, поднимаясь, пятый.

– Шор! – рыкнул здоровяк на разбойника с мачете. – Три, нет, пять шагов назад, а то своих зацепишь. Тоже мне, меченосец. Билли! Там где-то пистолет должен быть. Ты ж его выбил из руки? Или мне показалось?

– Был пистолет, – согласился Билли. – Только я не вижу его чего-то. Кстати, если бы не я…

– Так поищи его! – перебил копейщика здоровяк. – Если ткнуть толком не можешь. Если бы не он…

Джим уже стоял на ногах. Окинув площадь быстрым взглядом, он сквозь слепящее солнце успел отметить неестественно синее небо, смог разглядеть здания в отдалении, крытую галерею, выполненную из белых резных колонн, а так же бочки и ящики – справа и каменный колодец и несколько вкопанных в землю обелисков – слева. Кажется, на них что-то висело. Или кто-то.

«Вот так теперь ходят в банк», – попытался приободрить себя Джим и с удивлением понял, что бодрости ему не занимать. Ему не было страшно. Но самым странным оказалось даже не то, что он не чувствовал испуга. Он не чувствовал напряжения. Непривычное ледяное спокойствие медленно распространялось по его телу, словно возможный испуг был выбит тем самым ударом по лбу. Причем это не было холодом оцепенения, нет. Это была расслабленность и легкость бывалого драчуна. Вот бы еще понять, откуда это в нем, если он в жизни и мухи не обидел?

Джим тряхнул головой и потрогал лоб. Кажется, сотрясения удалось избежать. Боли или головокружения не ощущалось точно. Во всяком случае, на первых порах. Удар был неожиданным, но не слишком резким, или Джим непроизвольно начал отстраняться от весла-колотушки, падать на спину, чтобы уберечь голову. Так или иначе, но он сумел разглядеть деревянную лопасть до того, как она коснулась его лба. Однако кожу чуть выше переносицы странное оружие слегка рассадило. А ведь та стычка в спортклубе, когда ему повредили руку и подбили оба глаза, была куда как безобиднее. Отчего же он перепугался донельзя именно тогда, а не теперь?

– Послушай, бот, – процедил сквозь редкие зубы здоровяк, перехватывая весло. – Или кто ты там? Ты бы не брыкался. Нам всего-то и нужно то, что на тебе надето, да то, что в карманах и на теле. Но голым не уйдешь, поделимся одежонкой. А будешь брыкаться, пристукнем, да оттащим к уродам на холмы. Там уж придется снять с себя все до косточек. Причем частями. Уроды любят свежатинку.

Трое ответили здоровяку дружным хохотом.

– Не вижу я что-то пистолета, – проворчал Билли, подходя и постукивая пикой по камням. – Отлетел куда-то. Потом найдем. Давайте уж поскорее это все сладим. Мы же его считай второй час тут ждем. Или не его, кто его знает. Нам без разницы. Как зеркало появилось на стене, так и ждем. Могли и не заметить. Мы же за крысами шли. И где те крысы? Жрать охота. А чего ты, Родик, обещаешь ему, что мы его отпустим? Мы же сами его сожрать хотели. Я для чего хворост собирал?

– Ну ты и дурень, – скрипнул зубами здоровяк в адрес Билли и тут же загоготал, потому как Джим попытался толкнуться спиной во что-то мерцающее на стене. Сверкающее пятно и в самом деле было похоже на зеркало. Но дверь должна была оставаться где-то поблизости.

– Стой где стоишь, – простонал здоровяк, с трудом выпрямляясь после приступа хохота и снова поднимая весло. – Это ж зеркало! Оно только в одну сторону работает. Сюда – да, обратно – шиш. Стой, говорю. И раздевайся. Неохота одежу портить. Слышишь меня? Раздевайся! Оглох, что ли, поганец? Билли. Пощекочи его. Но если что проткнешь, то на свою долю дырявую одежонку как раз и потянешь. В куртку не тыкай, сволочь. Моя она. Хорошая куртка…

⁂

Здоровяк подошел слишком близко, а весло в его руке было чересчур длинным. Таким орудием впору было бы грести, стоя в гондоле, и Джим вдруг подумал, что толком не знает, гребут ли веслами гондольеры или толкаются шестами от дна, не приглядывался никогда к рекламным роликам, а вживую побывать в Венеции ему так и не довелось. В самом деле – по одному делу в неделю, какая уж тут Венеция? И с чего это он вдруг подумал о Венеции, нашел время. Нет, достать Джима своей деревянной лопатой здоровяк не мог, потому как явно не собирался его тыкать в грудь или в ноги, его целью было приложить жертву по голове, а над головой прижавшегося к стене Джима нависал какой-то резной балкончик. Поэтому Джим дождался очередного тычка пикой от Билли, подался в сторону и чуть наклонился вперед, здоровяк тут же приладился опустить весло на макушку намеченной жертвы, но ожидаемо зацепил лопастью за спасительное архитектурное излишество, а тем временем правая рука Джима уже ухватила древко пики чуть ниже наконечника.

Все изменилось в один миг, словно это самое замызганное древко было источником силы. Джим будто оказался в своей стихии. Окунул в нее пальцы и тут же погрузился с головой. И десять таких здоровяков не смогли бы выдернуть у него из руки древко. Не выпуская пики, он стал разворачиваться вправо, потащив бедолагу Билли вслед за его же пикой к себе и подставляя взлохмаченную голову разбойника под удар одного из умельцев с дубиной. В голове Билли что-то хрустнуло, и пика целиком оказалась в руке Джима, но прежде чем развернуться и черкануть острием по горлу второго разбойника с дубиной, она шибанула комлем по гортани здоровяка, и пока тот хрипел, разевая рот, успела обратиться и к тому умельцу, что приложил дубиной по голове Билли. Напарник все еще разевающего рот здоровяка присел было перед атакой, взметнул мачете, но застыл, срыгнул кровью и повалился ничком.

За его спиной обнаружился или мальчишка-переросток, или молодой парень в чем-то вроде длинного плаща. Он вытащил из спины разбойника тонкий, но длинный кинжал с какой-то затейливой рукоятью, затем наклонился и добил им же хозяина пики, налегая на оружие всем телом. О пыльный камень площади загремела брошенная лопата, а вслед за этим раздался топот и хриплый вой убегающего здоровяка.

– Плохо нам будет, если уйдет, – заметил мальчишка, продолжая добивать раненых. – Может привести подмогу. Толку, конечно, с того окажется чуть, но все равно. Погань лучше кончать на месте.

«Нам?» – почему-то удивился Джим, подбросил в руке пику, словно мог почувствовать что-то в непривычном оружии, и метнул ее вслед главарю. Пика взмыла в небо, полетела, виляя кривой рукоятью, и вошла здоровяку в плечо уже в двух сотнях шагов. Вой сменился визгом, разбойник ухватился за поразившее его оружие и ускорил бег.

– Не успеет с подмогой, – прищурился мальчишка. – Может, подохнет по дороге? Хорошо ты его достал, хотя метил в загривок, наверное? Унесет ведь. Но это не копье и даже не дротик. Укороченный багор со спиленным крюком. Кривой к тому же. Не жалко. Чего застыл-то? Сам-то в порядке?

Джим как будто начал приходить в себя. Холодное спокойствие куда-то делось, в голову ударил жар.

– Что это было? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Ничего, – пожал плечами мальчишка. – Родик-меченый думал поживиться, а убрался едва жив. Не повезло ему. Не на того напал. Давно было пора его приструнить, да вот только умельцев не находилось. Да и похожих на этого Родика тут без счета. Хотя как раз он – приметный.

– Что тут происходит? – с ужасом посмотрел Джим на собственные ладони. – Как это вышло все? Где я? Это бред какой-нибудь или и в самом деле игра? Я уже в игре? В этой… в Extensio? Но как же… а сканирование? Или это оно и есть? Я брежу?

Мальчишка выпрямился и принялся озираться с явной тоской.

– Тут всегда так жестко? – не унимался Джим. – Почему на меня напали? Я же ничего не сделал. Вообще ничего. Что это значит – «сожрать»? И почему я все чувствую? Что за вонь? Как я сюда попал?

– Как все боты, думаю, – уныло пробормотал подросток в ответ. – Да. Ты в Extensio, приятель. Если что, это место называется Здравница. Ну или бывшая здравница. Санаторий, как еще говорят. Оглянись, если не веришь.

Джим принялся крутить головой и только тут понял, что стоит перед роскошным, пусть и полуразвалившимся зданием из белого мрамора. И спасший его балкончик был мраморным, но не балкончиком, а частью ограждения роскошной лестницы. И ступени этой лестницы, поднимающиеся от обелисков к парадному входу, сверкали из-под мусора и пыли на солнце белым. Да и здания на противоположной стороне площади, до которых почти добежал скулящий Родик, когда-то, вероятно, образовывали единый ансамбль с белокаменным дворцом.

– Здесь что, война была? – спросил Джим.

– Да как тебе сказать? – почесал затылок мальчишка. – Чего здесь только не было. Теперь уже просто разруха. А когда-то и война. Десять лет назад сюда пришли уроды и все началось. Только это длинный разговор. Времени нет. Сам не все знаю.

– Почему они меня назвали ботом? – спросил Джим. – Это что такое? Функция какая-то?

– Что-то вроде того, хотя насчет тебя я не уверен, – кивнул подросток и бросил Джиму пистолет. – Твой, что ли? Держи. Беретта девяносто вторая, надежная, но старье, конечно, прошлый век по сути. Хотя могу подсказать, где достать нормальный магазин. Пятнадцать или даже семнадцать патронов лучше, чем десять.

– Мне пока и одного не приходилось потратить, – спрятал оружие в кобуру Джим, охватившая его паника как будто начала утихать. – Надеюсь, и не придется. Ты сам-то кто?

– Твой проводник, – ответил мальчишка. – Конечно, если я тебе нужен. Ну… в смысле, если ты хочешь жить. Или ты еще не понял, что здесь бывает жарко? Тебе же в Форт надо? Тут всем надо в Форт. Если, конечно, в голове что-то есть. Те, кому надо сразу в Город, в Городе и выщелкиваются. Да, если что, теперь персонажи добираются до своих квестов собственными ножками. Раньше это называлось Эн Пи Си, в смысле – программный герой, не тот что под игроком шевелится, а тот, что от машины выступает, но с тех пор как игра надломилась, этому всему одно название – боты. Зато и у таких как я приработок появился. Так что, если ты думаешь, что ты игрок, придется мне тебя разочаровать. Здесь обычно только мусор вываливается или кто-то вроде тебя или меня. Слишком далеко от Форта и слишком опасно. Хотя кто мы, как не мусор? Сговоримся или как?

⁂

Мальчишку звали Пат. У него были широкие плечи, и силой он был не обижен, мышцы обвивали его руки словно тонкие стальные канаты, хотя двигался он как-то слишком плавно для угловатого переростка, но Джим не мог отделаться от ощущения, что паренек едва заметно пыжится, старается произвести на него впечатление. То есть, пытается казаться не тем, кто он есть на самом деле, нагоняет на себя бывалость. Хотя, не точно ли так же изображал раз от раза полную компетентность и неотвратимую успешность всякого будущего следствия сам Джим? Разыгрывал Шерлока Холмса или Пинкертона перед каждым клиентом. С другой стороны, разве он не был успешным во всех своих двести тридцати девяти делах? Или сколько их там перебралось в прошитые папки? Нет, к пареньку следовало присмотреться, особенно после того, как он вернул Джиму пистолет. Себастьян бы присмотрелся к нему на отлично. А Миа разобрала бы этого Пата на части и собрала так, как ей бы этого захотелось. В любом случае, мальчишка был небезнадежен, хотя никакого оружия, кроме тонкого кинжала, у него как будто не имелось, да и одежда его тоже оставляла желать лучшего, в плаще зияли дыры. Нет, появление парня следовало отнести к везению, не иначе.