Kitabı oku: «Морские дьяволы», sayfa 4

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ БИЗЯЕВ

03.45

Старик встретил нас типичным американцем. На нем была свободная джинсовая рубашка темно-коричневого цвета и камуфляжного цвета жилет со множеством карманов, черные бархатистые джинсы и замшевые кроссовки. Для завершения образа ему бы очень подошла широкополая ковбойская шляпа, но вместо нее он надел на голову какую-то дурацкую бейсболку.

Барражирующий где-то в небе вертолет не оставил нам времени для рукопожатий. И вместо поздравления с благополучным прибытием Старик торопливо прошептал:

– Давайте за мной, – и первым начал карабкаться по вьющейся среди скал узкой тропинке.

Мы все втроем, едва сбросив ласты, в темпе рванули за ним. Приближался рассвет, и небо уже значительно побледнело, но в этой бухте ни черта не было видно. И я очень боялся на бегу разорвать гидрокомбинезон о какой-нибудь скальный выступ. К счастью, все обошлось. Мы благополучно выбрались на относительно ровный берег, где у Старика оказалась приготовлена машина – какой-то роскошный джип (в темноте я не разобрал его марки). Старик подбежал к джипу и, подняв вверх широкую, как гаражные ворота, заднюю дверь, жестом велел нам забираться в багажник (наверное, опасался вымочить сиденья морской водой, стекающей с наших гидрокомбинезонов). Надо признать, что багажное отделение в этом джипе оказалось просторным и мы втроем разместились там совершенно свободно. Старик сейчас же захлопнул крышку и прыгнул за руль. А еще через несколько секунд его джип сорвался с места и покатил в неизвестном мне направлении. Стас тут же принялся стаскивать со спины дыхательный аппарат. Я помог ему, а затем освободился и от своего акваланга. В свою очередь, Стас помог Андрюхе Мамонтову. Услышав за спиной нашу возню, Старик, не оборачиваясь, перебросил нам с переднего сиденья туго набитую дорожную сумку.

– Здесь для вас одежда. Переоденьтесь. Только не перепутайте рост и размеры, – предупредил он нас.

Стас в ответ кивнул головой (словно сидящий к нам спиной Старик мог видеть его жест), стащил с головы водолазную маску, а затем принялся снимать и гидрокомбинезон. Избавившись от стесняющего движения прорезиненного костюма, он открыл сумку. Пока Стас перебирал ее содержимое, мы с Мамонтенком тоже кое-как стянули с себя мокрые гидрокомбинезоны и надетое под них шерстяное белье. Забавный, надо думать, у нас в этот момент был вид: двое совершенно голых мужиков и еще один в исподнем возятся в багажнике джипа, несущегося по пустынному берегу. Разоблачившись дальше некуда, я повернулся к Стасу. Он уже собирался сунуть мне в руки какой-то пакет, но в последний момент передумал и, обращаясь к сидящему за рулем Старику, произнес:

– Илья Константинович, как будет возможно, остановите.

– Да уже, пожалуй, можно, – отозвался Старик, и его джип сейчас же начал притормаживать, а затем и вовсе остановился.

Оказалось, что мы отъехали на приличное расстояние от берега. Во всяком случае, взглянув через заднее стекло, я уже не увидел океана. Как только машина остановилась, Старик повернулся к нам и назидательным тоном произнес:

– Только, друзья, не Илья Константинович, а Стивен Ларсен. Мы находимся на территории противника. Пусть даже потенциального. Не в этом дело. Главное – противника! То, зачем мы сюда прибыли, квалифицируется как шпионаж, за который здесь дают пожизненное. И уж если мы не хотим остаток своих дней провести в американской тюрьме, то и называть друг друга должны только легендированными именами, а изъясняться исключительно по-английски. Благо что все его знают превосходно!

Вот в этом весь Старик. Ведь уже не командир группы, а рядовой разведчик, такой, как я или Мамонтенок, а все поучает. Однако Стас лишь улыбнулся в ответ на его замечание и, перейдя на английский, произнес:

– Принято.

Я же не удержался и вставил от себя по-русски:

– Так у нас пока и документов нет.

Старик молча сунул руку под сиденье и, вытащив оттуда пухлый бумажный конверт, протянул его нам:

– Здесь паспорта, водительские права, карточки социального страхования и прочее. Короче, все, что нужно.

Стас сейчас же забрал у него конверт и положил на пол багажника рядом с собой, а мне наконец передал извлеченный из сумки пластиковый пакет. Как я и ожидал, в пакете оказалась моя новая «сухопутная» одежда: пестрая ковбойская рубашка с кожаными вставками и свисающими с плеч узкими кожаными полосками; две футболки, одна белая, другая темная; джинсы, похожие на те, что надел сам Старик; пара носков и хлопчатобумажных плавок и коричневые туфли с металлическими пряжками из чрезвычайно мягкой на ощупь кожи. Я быстро натянул на себя эту «спецодежду», отдав при этом предпочтение темной футболке.

Следом за мной оделся Мамонтенок. Я заметил, что в его пакете не оказалось трусов, но их отсутствие компенсировалось наличием спортивных шортов. В качестве обуви Старик подобрал Андрею белые с цветными вставками кроссовки. В этих кроссовках, шортах и надетой навыпуск тенниске с короткими рукавами Мамонтенок сразу стал похож на молодого янки, убивающего время на морском курорте. Самым консервативным оказался наряд Стаса. Старик приобрел для него классическую, без затей, голубую рубашку с короткими рукавами, гармонирующие по цвету с ней свободные брюки и светло-коричневые кожаные туфли. Убедившись, что мы переоделись, Старик указал взглядом на опустевшую сумку и добавил:

– Там в боковом кармане наручные часы.

Часы – моя слабость, поэтому я с ходу определил, что Старик припас для нас «Тиссот», «Свотч» и «Ориент». Самым крутым хронометром, конечно, был «Тиссот», «Свотч» тоже смотрелся неплохо, а вот японский «Ориент», увы, оказался дешевой моделью. Естественно, мне он и достался. Я с завистью смотрел, как Стас застегивает на своем запястье браслет «Тиссота», но воздержался от комментариев. По правде сказать, к его нынешнему наряду лучше всего подходили именно эти классические часы. Закончив с экипировкой, Стас повернулся к Старику:

– Стивен, – он поразительно быстро принял предложенные Стариком правила общения. – Как вы думаете, кого выслеживал пролетавший над бухтой вертолет?

– Вряд ли он охотился за вами, – после довольно продолжительной паузы ответил Старик. – Я уже слышал его примерно за час до вашего появления. Тогда он летел в сторону океана…

Старик открыл перчаточный ящик напротив пассажирского сиденья, достал оттуда в несколько раз сложенную карту и, повернув ее к нам, осветил неизвестно откуда взявшимся в его руке пальчиковым фонариком. Как я разобрал, на ней был изображен город Дулит с окрестностями и прибрежной зоной. Причем сама карта оказалась отменной, так как содержала отметки глубин океанского шельфа и уровни высот на берегу. У нас такие карты до сих пор «секретят». Здесь же, судя по всему, точнейшие топографические материалы можно было купить в обыкновенном магазине. На той части карты, которую Старик нам продемонстрировал, оказался участок шельфа. Восстановив по памяти наш путь под водой, я определил примерное место, где мы высадились с подводной лодки.

– Вертолет шел отсюда, а затем ушел вот сюда…

Водя по карте лучом своего карманного фонаря, Старик показал нам путь вертолета. Если я не ошибся с определением координат высадки, вертолет пролетал как раз над точкой, где нас должна была ожидать лодка-носитель.

– Так что, думаю, он охотился не за вами, а за выпустившей вас подводной лодкой, – закончил Старик свои объяснения.

– Полагаете, носитель обнаружен? – встревоженно спросил Стас.

– Думаю, нет, – возразил ему Рощин. – Если бы вертолет обнаружил нарушившую границу подводную лодку, он бы не улетел так быстро, а сопровождал подлодку, корректируя действия вышедших ей на перехват противолодочных кораблей.

– Значит, полагаете, что американцы, обнаружив нашу подлодку, попытались бы ее потопить? – не унимался Стас.

– Скорее всего, – Старик утвердительно кивнул головой. – Во всяком случае, я бы на их месте именно так и поступил. Ведь скрытность, а следовательно, неуязвимость «Атланта» – это не только принципиально новая стратегия американских ВМС, но и миллиардные ассигнования, которые получит Пентагон. Поэтому для них крайне важно сохранить секретность «Атланта». А утопить российскую подлодку – самый верный способ сберечь эту тайну.

Веселенькая перспектива, нечего сказать! Если для того, чтобы не дать нам подобраться к своей подлодке, янки готовы отправить на дно более сотни ни в чем не повинных людей, то с нами они уж точно миндальничать не будут. И в случае провала нам грозит отнюдь не пожизненное заключение. Полагаю, попадись мы в лапы американской контрразведке, для нас все закончится подвалом, лошадиной дозой «сыворотки правды» и, наконец, пулей в затылок. Андрей, похоже, подумал о том же, о чем и я, потому что сразу посуровел лицом. А вот какие выводы из рассуждений Старика сделал Стас, для меня так и осталось загадкой. Но внешне он остался по-прежнему спокоен. Выяснив у Старика, зачем в эту ночь над океаном летал вертолет, он перешел к обсуждению условий нашей работы и для начала поинтересовался обстановкой в городе. Старик в ответ многозначительно помолчал, выдержав паузу, достойную настоящего драматического актера, а уж когда начал говорить, то всецело завладел нашим вниманием:

– Дулит – небольшой пятнадцатитысячный город на Атлантическом побережье Соединенных Штатов. Южная оконечность мыса Хаттерас, климатический курорт. Курортный сезон длится с мая по ноябрь. По различным данным, от пяти до десяти процентов жителей составляют бывшие военные моряки, многие из которых служили на расположенной по соседству военно-морской базе Норфолк. Примерно столько же здесь туристов, приезжающих на отдых. В основном это молодежь, любители серфинга. Все это можно прочитать в любом туристическом путеводителе, – подытожил Старик свою вступительную речь. – Теперь то, о чем молчат местные справочники. Несмотря на весьма благоприятные условия для проведения разведакций – близость военно-морской базы и большой поток посещающих город туристов, – в Дулите наша разведка никогда не имела оперативных позиций. Даже в советские времена, когда наши спецслужбы были достаточно сильны. Вот только два примера из недавнего прошлого. В 1989 году ГРУ завербовало в Италии офицера с базы Норфолк. Но вскоре после возвращения в Штаты он начал снабжать нашу разведку дезинформацией. Когда же все отношения с ним были разорваны, офицер вообще исчез с военной базы. Спустя десять лет уже СВР готовило вербовку гражданского специалиста с базы Норфолк. Но приехавший в Дулит сотрудник СВР неожиданно обнаружил за собой наблюдение и вынужден был спешно покинуть США. Как следствие, готовящаяся вербовка так и не состоялась.

– Мы изучали эти факты, – подал голос Стас. – На базу Норфолк часто заходят экспериментальные корабли американских ВМС, поэтому вполне естественно, что она имеет хорошее контрразведывательное прикрытие.

– Думаю, что внимание американской контрразведки распространяется не только на базу, но и на ближайший к ней прибрежный город, – заметил в ответ Старик. – Иначе как объяснить, что стоило сотруднику СВР появиться в Дулите, как он сразу попал под колпак.

Рощин по натуре – пессимист. Я это давно заметил. Он всегда готовится к худшему. Вообще-то в нашем деле это оправданно. Перестраховка, которую я вслед за Стариком стал называть «запасом прочности», не раз спасала жизнь многим «морским дьяволам», да и мне, признаться, тоже. В нашем же случае приходится признать, что логика в рассуждениях Старика безусловно есть. Если и не целая сеть осведомителей, то парочка толковых агентов из числа жителей Дулита наверняка работают на военную контрразведку.

– Не удалось установить, кто из жителей может быть связан с контрразведкой? – на всякий случай поинтересовался у Старика Стас, и мне стало чертовски приятно, что я мыслю в унисон с командиром.

Я был уверен, что Старик на последний вопрос Стаса ответит отрицательно. Когда ему было это выяснить? Он в Штаты-то прибыл всего за три дня до нас. Но, к моему изумлению, Старик сказал:

– Вызывает интерес местный шериф Пирс Гроган. Этот тридцатишестилетний красавчик весьма не прост.

– Почему красавчик? – не сдержался я.

– Увидишь его, сразу поймешь, – усмехнулся в свою специально отпущенную бородку Старик. – Для шерифа Гроган одевается чересчур элегантно и дорого, – продолжал он между тем. – К тому же является владельцем сразу двух автомобилей: новенького джипа «Гранд Чероки» последней модели и спортивного «Корвета» – весьма дорогих даже для Америки машин.

– Дополнительный источник дохода? – предположил Стас.

– Определенно, – ответил Старик. – Но это не обязательно жалованье контрразведки. Шериф в Дулите может получать деньги от владельца местного казино или от содержателя подпольного борделя…

– Вы уже и про бордель узнали? – вставил я и многозначительно переглянулся со Стасом, но он, по-моему, так и не понял смысла моего взгляда.

– Для посещаемого туристами курортного городка это скорее правило, чем исключение, – вполне серьезно ответил Старик.

– А что собой представляет этот Гроган как шериф? – в свою очередь поинтересовался Стас.

– Образцовый блюститель порядка, – произнес тот в ответ. Но при этом в голосе Старика прозвучала неприкрытая ирония. – Дулит на редкость благополучный город, – продолжал он с прежней иронией, – где едва ли не самый низкий уровень преступности во всем штате и, наоборот, самый высокий уровень раскрываемости.

– Полагаете, Гроган манипулирует с отчетностью? – уточнил Стас.

– Определенно, – уверенно ответил Старик. – Для сравнения, в Уилмингтоне или Атлантик-Сити преступлений регистрируется на порядок больше. Для курортного города, каким является Дулит, заявляемый уровень просто нереален. Думаю, такая же картина и с раскрываемостью. Кстати, по штату шерифу такого городка, как Дулит, положены шесть помощников, а Гроган обходится четырьмя.

– У него с помощниками какие-то общие дела, в которые они не хотят посвящать посторонних, – предположил Стас.

– Скорее всего, – кивнул головой Рощин.

– Поняли? – Стас повернулся и посмотрел сначала на меня, затем на Андрея. – Нам лучше держаться подальше от местного шерифа и его помощников.

– Во всяком случае, стараться не привлекать к себе их внимание, – заметил Старик.

– Действительно, зачем карцинологам,¹³ изучающим биологию морских раков, какие-то полицейские? – попробовал пошутить я, переняв ироничный тон Старика.

Очевидно, шутка оказалась неудачной, потому что Старик резко повернулся ко мне и отчетливо произнес:

– Не «раков», а «ракообразных». Потому что лангусты, или лобстеры, как их называют в США, – это не раки. И карциолог, каким ты отныне являешься согласно нашей общей легенде, не может этого не знать. Стань твоя оговорка достоянием осведомленных местных жителей, ты, а значит, и вся наша группа, тут же окажешься под колпаком американской контрразведки.

Под пристальным взглядом Старика мне стало очень неуютно. Я чуть скосил глаза в сторону и встретился с осуждающим взглядом Стаса. Он ничего не говорил, но и без его слов у меня стало совсем погано на душе.

– Виноват. Признаю, – понурив голову, пролепетал я. – Но больше этого не повторится. Обещаю.

– Надеюсь, – произнес в ответ Старик.

– Данил, это не шутки. Ты можешь так подвести всю группу, – назвав меня настоящим именем, заметил Стас.

– Больше этого не повторится, – как попугай, отчеканил я, так как ничего другого мне в голову не пришло.

– Хорошо. Закончили на этом, – подвел Стас черту под моим «разносом» и, обратившись к Рощину, спросил: – Стивен, как с нашей легализацией в городе?

– Все в порядке, – Старик утвердительно кивнул головой. – Я снял для нас верхний этаж в доме номер семнадцать на Второй приморской улице. Океана из окон, правда, не видно, но до пристани пешком около шести минут.

– Частный сектор? – удивился Стас. – Но ведь мы должны были поселиться в отеле.

– Все отели уже заполнены – курортный сезон, – объяснил ситуацию Старик и демонстративно развел руками. – Чтобы получить номера в отеле, их нужно было заказать еще месяц назад. Я понимаю, что поселившиеся в отеле туристы меньше привлекают к себе внимания, но, с другой стороны, за проживающими в частном доме людьми вести слежку несравнимо сложнее. Без ведома хозяина «жучок» или видеокамеру уже так просто не поставишь.

– А кто у нас хозяин? – живо поинтересовался Стас.

– Хозяйка, – поправил его Старик. – Аккуратная, следящая за собой женщина где-то пятидесяти лет, но, возможно, и старше. В своем доме живет одна. Каждый курортный сезон сдает один этаж приезжающим на отдых туристам. Ее, правда, удивило, что мы собираемся жить у нее вчетвером. Она привыкла принимать у себя по одной паре туристов. Но я объяснил ей, что нам предстоит ежедневно выходить в море, поэтому мы хотим быть ближе к пристани, а все соседние дома уже заняты.

– Поверила? – спросил Стас.

– Поверила, – Старик вновь утвердительно кивнул головой. – Тем более что это так и есть. Мне пришлось обойти несколько домов, прежде чем я нашел подходящее жилье.

– С жильем ясно, – резюмировал Стас. – А что с судном?

Старик вновь замолчал, как я понял, собираясь с мыслями. И молчал довольно долго, затем ответил:

– С судном хуже. Яхта «Конкистадор», которую нам рекомендовал использовать Центр, мне не понравилась. Вернее, не понравился ее хозяин.

Чего-чего, а такого я от Старика никак не ожидал услышать! Старик – морской волк старой закваски, для которого приказ командира – закон! И вдруг он заявляет, что рекомендация Центра в отношении выбора судна обеспечения ошибочна! Да это и не рекомендация, а по сути – не подлежащий обсуждению приказ. Когда мы все вчетвером на черноморской базе нашего отряда готовились к предстоящей операции на Атлантическом побережье США, то командование, на основании данных, собранных резидентурой ГРУ в Соединенных Штатах, определило нам для использования яхту «Конкистадор», принадлежащую какому-то местному парню. Нам даже показали несколько фотографий этой яхты, судя по ракурсам, снятой нашим разведчиком из окна автомобиля. Не знаю, как Старику, но мне яхта сразу понравилась. Большая, с хорошей мореходностью, при этом – достаточно скоростная и маневренная. Не яхта, а мечта. Я еще на базе представлял, как буду с нее нырять, и вдруг Старик заявляет, что ему, видите ли, не нравится ее владелец. Но после своей недавней ошибки я предпочел не лезть со своими замечаниями, а послушать доводы Старика. И вот что услышал:

– «Конкистадор» принадлежит Рикардо Родригесу по прозвищу Бешеный бык. Родригес по происхождению мексиканец, отсидел шесть лет за драку с применением оружия. Пырнул кого-то ножом в своем родном Атлантик-Сити. После освобождения в 1998 году вернулся обратно в Атлантик-Сити и через год вновь угодил за решетку, на этот раз по обвинению в контрабанде наркотиков. Как я выяснил, отыскав в Интернете электронную версию местной газеты, сообщавшей об этом случае, на яхте Родригеса полицейские обнаружили два килограмма кокаина. Однако собранные полицейскими улики суд счел недостаточно убедительными, и по результатам предварительного слушания Родригес был освобожден. Сразу после этого он перебрался в Дулит, где и проживает в настоящее время.

– После попытки ввоза наркотиков он наверняка находится в плохих отношениях с полицией, – предположил Стас. – Это может быть нам на руку.

Очевидно, рассказ Старика о прошлом хозяина яхты его не убедил, но сам Старик был другого мнения:

– Вряд ли на это стоит рассчитывать. Скорее уж сам Родригес и его яхта находятся под постоянным наблюдением местной полиции. Следовательно, все его новые знакомые, включая и пассажиров, автоматически привлекают внимание полицейских.

– А вы не преувеличиваете, Стивен? – осторожно возразил Стас. – Ведь за сезон на яхте Родригеса выходят в море, наверное, десятки туристов.

Но Старик упорно стоял на своем:

– И все же я бы предпочел не прибегать к услугам бывшего наркокурьера. Родригеса не зря прозвали Бешеным быком. Он крайне раздражителен, вспыльчив и поэтому опасен. Бармен в прибрежном баре мне рассказал один характерный случай. В прошлом году Родригес что-то не поделил с одним заезжим туристом. Оба были достаточно пьяны, и прямо в баре между ними завязалась драка. По словам бармена, Родригес всего несколькими ударами нокаутировал своего противника и при этом сломал ему нос. По американским законам, это – весьма серьезное преступление. Однако, несмотря на то что драка происходила в присутствии множества свидетелей, Родригес так и не понес никакого наказания.

– Не понес наказания, – повторил за Рощиным Стас. – А расследование было?

– Я тоже заинтересовался этим, но выяснить не сумел, – ответил Старик. – Во всяком случае, на открытом сайте городского управления полиции таких сведений нет.

– М-да, весьма странно, – согласился Стас. – Больше никаких сведений о Родригесе у вас нет?

– Нет. Но я считаю, что и этой информации достаточно, чтобы отказаться от его услуг.

– Согласен, – произнес Стас после недолгого раздумья.

Я понимал, что ему тяжело далось это решение. И все же доводы Старика и здравый смысл оказались важнее приказа командования. Я вообще-то не сторонник нарушения приказов, но в данном случае план Центра об использовании «Конкистадора» был принят на основании поверхностных, непроработанных данных предварительной разведки. А то, что сотрудник ГРУ, выбиравший для нашей группы судно обеспечения, схалтурил, у меня не вызывало никаких сомнений. Если он даже не потрудился изучить обстановку в городе, то что уж говорить про сведения о владельце яхты! Наверняка просто заехал на пристань и, не выходя из машины, несколько раз щелкнул своим фотоаппаратом приглянувшееся ему судно. Хотя именно он, а не Старик, должен был собрать сведения и о бывшем наркокурьере Родригесе, и о местном шерифе Грогане.

– Какое же судно вы рекомендуете нам использовать вместо «Конкистадора»? – обратился Стас к Старику.

– К сожалению, выбор небогат, – ответил Старик. – Самым подходящим, на мой взгляд, судном обеспечения могла бы стать яхта «Морская звезда», но ее уже зафрахтовали британские журналисты, снимающие документальный фильм о белых акулах. По своему тоннажу для наших целей подходит дизельная шхуна «Святая Анна». Правда, она старой постройки и тихоходная. Но, как я уже сказал, выбирать не приходится, так как все остальные имеющиеся в Дулите суда – это маломерные яхты, годные лишь для кратковременных морских прогулок или рыбалки, но никак не для проведения водолазных работ.

– Вы уже разговаривали с ее владельцем? – поинтересовался Стас.

– Успел пообщаться на пристани, – Старик кивнул головой. – Но конкретного разговора у нас не было. Владелец шхуны, Гарри Хорнел, которого все на пристани называют старина Гарри, шестидесяти пяти лет, вдовец. Живет на пенсию, изредка занимается каботажными перевозками.

– Я бы тоже хотел взглянуть на него и его шхуну, – высказал пожелание Стас.

– Пожалуйста. Ближе к полудню можем вместе сходить на пристань. Гарри наверняка будет там. Днем его почти всегда можно застать на своей шхуне или в ближайшем к пристани баре.

Стас понимающе кивнул и поинтересовался:

– До утра нам лучше не появляться в городе?

– Да уж, не стоит пугать нашу хозяйку ночным визитом, – усмехнулся в ответ Старик. – Остаток ночи вам лучше переждать на берегу. Я обнаружил достаточно укромное место в здешних катакомбах. Есть здесь поблизости одна заброшенная каменоломня, где вас никто не обнаружит. Кстати, там же можно отлично замаскировать ваше оборудование. Мне жаль, но гидрокомбинезоны придется оставить. В Дулите проживает достаточно много отставных военных, способных отличить комбинезон боевого пловца от гидрокостюма гражданского аквалангиста.

Я с нескрываемой обидой посмотрел на Стаса. С потерей дыхательного аппарата я еще как-то смирился (уж слишком это приметная штука, и любой ныряльщик сразу узнает в нем специальное снаряжение боевого пловца, а подготовленный специалист опознает российский кислородно-воздушный дыхательный аппарат замкнутого цикла ИДА-100, обеспечивающий пребывание под водой в течение двенадцати часов). Но свой гидрокомбинезон мне было искренне жаль. Аппараты что? В грузовом отсеке «Тритона» хранятся еще четыре таких, по одному на каждого члена группы. А вот запасные гидрокомбинезоны для нас не предусмотрены. В отличие от акваланга, гидрокомбинезон под водой на себя не натянешь. В него облачаются на берегу или на палубе обеспечивающего судна. Между прочим, у командования насчет выданных нам гидрокомбинезонов не было определенного решения. На время операции нас снабдили норвежскими легководолазными скафандрами в расчете на то, что по гидрокомбинезону подводного натовского спецназа нельзя будет идентифицировать нашу принадлежность. И я, признаться, рассчитывал понырять именно в этом хорошо знакомом и, главное, удобном гидрокомбинезоне, как вдруг оказалось, что против такой экипировки категорически выступает Старик. К моему немалому разочарованию, Стас сразу принял его сторону:

– К тому же нельзя исключать возможность досмотра судна обеспечения береговой охраной или военной контрразведкой. А представители этих спецслужб сразу узнают в наших легководолазных скафандрах экипировку боевых пловцов. Поэтому замена гидрокомбинезонов вполне оправданна.

– В Монреале я приобрел четыре канадских утепленных гидрокостюма – лучшее снаряжение, которое мне удалось найти, – сейчас же вставил Старик. – Они легче, чем эти скафандры, но материал, естественно, мягче, чем армированная ткань гидрокомбинезона боевого пловца. Зато более эластичный гидрокостюм меньше сковывает движения,¹⁴ – попытался подсластить Старик горькую пилюлю.

Не знаю, может быть, Мамонтенка ему и удалось обмануть, но только не меня. Да, действительно, в мягком и эластичном гидрокостюме работать удобнее. Но если тебе предстоит идти на буксировочном скутере на приличной скорости, то только достаточно жесткий гидрокомбинезон со специальным покрытием и армирующими вставками для увеличения жесткости может спасти тебя от гидродинамических ударов встречного потока воды. Мне однажды пришлось плыть под водой со скоростью двенадцать узлов. Ощущение такое, словно с разбега врезаешься в кирпичную стену. У меня потом, наверное, месяц с тела не сходили синяки. А наш военврач, так тот вообще удивлялся, как это я на такой скорости ухитрился не свернуть себе шею. А ведь на мне тогда был стандартный боевой гидрокомбинезон с соответствующим значением защиты! Очевидно, заметив мое крайне грустное выражение лица, Стас поспешил напомнить:

– Данил, мы будем работать на пяти-шести узлах, потому что на больших скоростях просто невозможно удержаться на корпусе подводной лодки.

Что ж, это, конечно, верно. Вот только вести поиск скоростного «Атланта» придется куда как с большей скоростью… Возникшие трудности, с которыми нам поневоле придется столкнуться во время выполнения задания, настолько заняли мои мысли, что я не сразу уловил смысл следующего вопроса Стаса:

– Стивен, вы сказали, что приобрели четыре гидрокостюма?

– Разумеется, четыре, – ответил Старик. – Хотя бы для поддержания легенды мне как профессору-океанологу и руководителю экспедиции тоже придется спускаться под воду. Да и при выполнении задания я могу оказаться полезен. – Предвидя возможные возражения Стаса, он поспешил добавить: – Ходовые испытания «Атланта» проводятся на незначительной глубине. К тому же ты сам сказал, что работать придется на минимальной скорости, поэтому опасаться за мое здоровье нет оснований.

Стас не нашел, что ему возразить, и неопределенно ответил:

– Посмотрим.

На этом обсуждение деталей предстоящего нам задания закончилось. Старик вновь запустил двигатель своего джипа и спустя двадцать минут привез нас к какому-то заброшенному карьеру, где и начинались упомянутые им катакомбы. Когда мы все вчетвером выбрались из машины, уже достаточно рассвело, чтобы как следует оглядеться вокруг. На востоке, примерно километрах в пяти от нас, виднелась сливающаяся с горизонтом узкая полоска океана. Но океаном мы любовались недолго, так как Старик сразу увел нас в карьер и, указав на темнеющую черным провалом выработанную штольню на его склоне, объявил:

– Вот здесь и пересидите часа четыре, пока я за вами не приеду. Только не углубляйтесь далеко внутрь. Здесь такие лабиринты, что запросто можно заблудиться.

Сделав это предупреждение, он направился вверх по склону. Проводив его взглядом, я вопросительно посмотрел на Стаса и после его весьма выразительного кивка шагнул к черному провалу, напоминающему вход в преисподнюю.