Kitabı oku: «Кому на МФ жить хорошо», sayfa 15
– А до Томска самолёт улетел, вот меня сюда и отправили.
– Улетел без Вас? Значит Вы опоздали на рейс?
– Не я опоздал, а рейс опоздал, и, когда добрался до Омска, то Томский рейс уже улетел.
– Я сама не могу разобраться. Подождите немного…
И куда – то убежала с моим билетом.
Немного погодя вернулась, но не одна, а с более старшей женщиной в форменной одежде Аэрофлота.
Та задала мне те же самые вопросы и получила те же самые ответы. Выслушав меня и немного подумав, она уточнила:
– Тебе куда всё – таки надо: В Новосибирск или в Томск?
– Ну конечно же в Томск. Если бы в Новосибирск, то я бы уже уехал домой!
– Так! А в Томск полетишь?
– Полечу! А когда по времени?
– А прямо сейчас. У нас рейс через час отходит до Томска. Место я тебе даю.
– Отлично! Конечно лечу. А откуда взялся этот рейс. Как я помню из Томачёво всего один летит в Томск и тот по времени должен был улететь. – Да тут наплыв пассажиров и поэтому выделили дополнительный рейс до Томска. Осталось как раз одно место. Катя, оформишь билет, но вначале вот это…
И она положила на стол бланки протокола и ведомости.
На душе заскребли кошки.
Как – то мне доводилось видеть такой комплект документов в Томском аэропорту. Тогда по своей невнимательности я пропустил посадку на свой рейс до Новосибирска, и, когда подошел к стойке регистрации, чтобы узнать причину задержки, то мне сказали, что мой рейс уже отправляется, а я опоздал на него. Могут отправить на следующем, но придется заплатить штраф.
Благо, что в эти годы самолёты между Томском и Новосибир – ском летали каждый час, и прилетев следующим рейсом, я на свой самолёт не опоздал. А штраф, который пришлось заплатить был мизерным, поскольку билет полностью стоил шесть рублей. А по студбилету и вовсе три рубля.
Что же мне предстояло заплатить сейчас я прикидывал в уме. Полет между Омском и Новосибирском больше чем в два раза превышает маршрут Новосибирск – Томск. Стало быть, и билет может стоить рулей пятнадцать. Вряд ли они сделают скидку на студенческий билет при начислении штрафа, а потом надо будет ещё неизвестное количество дней дожидаться стипендии…
Да всё – равно, думай – не думай, лететь надо!
За время моих размышлений заполнился протокол и появилась запись в ведомости: семнадцать рублей пятьдесят копеек.
Девушка по имени Катя, как я успел уже услышать, передала мне в окошко бумаги и сказала:
– Идите к старшему кассиру!
Я пошел по длинному ряду окошек с аналогичными надписями: «Касса», только отличавшиеся стоящими рядом номерами этих касс. Прошел от двузначных номеров к однозначным и по уменьшающей дошел до первой. А рядом с ней была надпись: «Старший кассир».
Я подал находящиеся у меня в руках бумаги в окошко и полез в карман за кошельком. Но женщина попросила у меня мой паспорт, вернула ведомость и попросила расписаться в графе после указанной суммы.
Я расписался и отдал ей ведомость. Она тем временем отсчитали мне семнадцать рублей пятьдесят копеек. Вложила в паспорт и передала мне в окошко.
– Что теперь, спросил я, куда идти?
– А теперь беги бегом в кассу транзитных, забирай билет и скорее на посадку, а то опоздаешь на свой самолёт!
Мой билет, купленный в Караганде с местом прилёта в городе Томске выдали мне назад в кассе транзитных пассажиров. На нём добавилось ещё столько всевозможных штампов, так что прочесть что – либо на документе уже не представлялось возможным.
– Погоди, сказала Катя, вернув мне билет. Я тебе выпишу посадочный талон на рейс, а то на регистрации в твоём билете не разберутся.
В принципе, Катя оказалась права. Там действительно девушка очень долго смотрела на билет, разбираясь в штампиках и надписях. Потом всё – таки взяла в руки посадочный талон, заявила мне, что он ей не нужен и позвонила в транзитную кассу. Единственное, что она громко сказала это то, что, в переводе на русский, ей посадочный талон нужен как собаке пятая нога и
пропустила меня на посадку в самолёт.
Ещё каких – то полтора часа, и я сидел уже в своей комнате общежития с друзьями. После прослушивания моих сегодняшних воздушных приключений мы стали обсуждать самую большую проблему:
– Куда применить нежданно – негаданно свалившуюся сумму, так великодушно выделенную мне Аэрофлотом. Решение было принято вполне естественное и незамедлительно выполнено.
А на следующий день, читая свежую газету, я прочел, что в то время, когда меня держали в Павлодаре, в космос был запущен очередной космический корабль, а во время запуска, конечно, небо над Казахстаном было для полётов закрыто!
Осталось впечатление какой – то причастности к этому полёту героев.
Глава 15
Куда уходят здоровые инженеры?
Время шло размерено, учёба тоже двигалась без особых толчков и непредвиденных сюрпризов, когда что – то произошло с Дудиным Сергеем.
Вроде бы ходил, как обычно, на занятия, не пропуская даже первых пар, вроде бы сидел порою за выполнением заданий, и мы долго не обращали внимания на внешние изменения, но они нарастали и в один момент переросли в глубокомысленное умозаключение, которое Сергей Никтарьевич стал применять к себе ежедневно.
Выразилось это таким образом.
Придя с занятий после третьей пары, Серёга шел с нами вмес – те в столовую на обед. После обеда мы всей комнатой садились за подготовку к завтрашнему дню, а он, со словами: «Стране нужны здоровые инженеры!», ложился спать.
Нас это просто забавляло, тем более, что, поспав полтора – два часа он поднимался и садился за занятия.
Но если мы, поработав, могли с чистой совестью в двенадцать или в час ночи ложиться спать, то он повторял наши действия.
Мы долго думали, что он успевает, и с юмором относились к ежедневным его изречениям: «Стране нужны здоровые инженеры!», произносимые перед дневным сном. Даже стали и сами применять его по отношению к себе, правда укладываясь почивать уже за полночь.
Однако постепенно стали замечать, что его дневной сон подрос уже до трёх и четырёх часов.
Он так привык спать, что ещё по дороге из учебного корпуса домой он уже начинал зевать и его только – только хватало на поход в столовую. А на ночь он так и продолжал укладываться с нами вместе. Таким немудрёным способом наш Никтарьевич довёл свой суммарный сон до чистых двенадцати часов в сутки.
Это была небывалая величина, если судить по нашей учебной загрузке.
В конце – концов, увеличение продолжительности сна студента не прошла мимо деканата.
У Серёги появились задолженности по предметам.
Наше попытки положительного влияния на него возымело воздействия не больше деканатского.
Дудин продолжал увлеченно увеличивать суммарную длитель -ность своего сна, поставив целью, как он сам объявил, довести его до пятнадцати часов в сутки.
И если мы, его друзья, на это взирали неравнодушно, учиться – то, надо, а продолжительность его сна нас не колыхала, то деканат не стал дожидаться установления «Мирового рекорда» и включение его в «Книгу рекордов Гиннеса». Пригласив на собеседование Сергея ещё раз, декан поставил зада -чу наверстать отставание до конца семестра, иначе его не допустят к сдаче сессии. Декан привык выполнять свои обещания и выполнил – таки, но задолго до приближающейся сессии. Видать оценив объём накопившейся задолженности, как невозможный к исправлению.
В начале ноября Серёга был отчислен из института, подписал обходной лист и уехал домой в Назарово.
Задерживаться в Томске ему резона, не было никакого, пото -му что шел период призыва в Армию и день – два не больше и его отправят на службу из Томска. Серёга же быстренько уехал домой, там встал на воинский учёт и тоже попал в эту же призывную компанию.
В один из дней мы получили от него письмо с указанием даты его ухода на службу и приглашение на его проводы.
Быстренько подогнав необходимое по учёбе, всё – таки мы уезжали на три дня, собрались и поехали провожать друга.
Компания подобралась довольно большая: вся наша комната за исключением Миколы и две девушки – подруги с ХТФ.
Ехать не слишком далеко, но прямого поезда из Томска не было. Можно ехать прицепным вагоном, но туда билетов не достать, а кроме того он ходил не каждый день, а время дорого, поэтому поехали через станцию Тайга с пересадкой.
От Томска до Тайги доехали быстро, всего два часа на последней электричке, а вот попутного поезда пришлось ожидать почти всю ночь.
Пока ждали поезда, мы поняли, что кого – то на проводы Серёга ожидает, или точнее сказать надеется хоть на кого – то, но явно ни такого людского наплыва. Необходимо его предупредить о грозящем бедствии.
Пришли на почту, решив отправить телеграмму.
Взяв бланк, написали адрес и текст: «Строй шалаш, выезжаем всем колхозом». Смысл нам понятен, думаем ему тоже и весело и никакого официоза…
Девушка на приёме телеграмм, прочитала текст, осмотрела нашу весёлую компанию, и вдруг заявила:
– Вашу телеграмму не приму!
– Почему, что в ней не так?
– Шифрованные тексты отправлять по телеграфу запрещено инструкцией.
– А где здесь «шифрованный текст»?
– А это что? И она ткнула в текст нашей телеграммы. Что значит «строй шалаш»? И что значит «выезжаем всем колхозом»? Строй шалаш означает, что нас едет много, а дома у него вряд ли найдётся столько места. Пусть подготовится и где – ни будь найдет жильё.
А выезжаем всем колхозом подчёркивает большое количество людей и поясняет, что все ему знакомые.
– Вот видишь? Значит текст на самом деле шифрованный? Ещё вопросы имеются?
– Нет! Не имеются. Давайте другой бланк, напишем текст по – другому.
В итоге написали скучным текстом примерно следующее: «Встречай шесть человек. Поезд такой – то, дата такая – то». Скучно, но по правилам. А по правилам всегда скучно! Вот только поезд, который мы ожидали, был, в отличие от телеграфа «неправильный». Пора была предпраздничная, а в эти дни очень много студен-
тов стремятся попасть домой: навестить своих родителей, друзей, отъесться, отоспаться…
Учатся все они в Томске, а приехали из соседних городов, сел и поселков, расположенных по железной дороге в западном и восточном направлениях от Тайги.
Вот нам путь лежал на восток.
Количество желающих уехать из Тайги этим поездом превышало вместимость поезда многократно. У всех билеты были в общие вагоны.
Указывались в билетах только номера вагонов, потому что мест, как таковых, занять всё равно никому не удавалось. С огромным трудом втиснувшись в свой вагон подошедшего поезда, мы все оказались в тамбуре, и дальше продвинуться не представлялось никакой возможности.
Народ стоял настолько тесно друг к другу, что при вдохе грудная клетка не распрямлялась полностью. И даже при открытой двери тамбура в вагоне не проветривалось. Так что это даже не плохо, что мы застряли в тамбуре.
Но духота достала и здесь!
А ещё сказалось то, что мы всю ночь не спали, так что в этой духоте усталость просто навалилась на нас и стала клонить в сон.
Правда «клонить» или «валить» это сказано не к месту. На самом деле валиться было некуда.
Тем временем поезд тронулся, и мы поехали в сторону Красноярского края.
Под равномерное покачивание поезда и перестук колёс я заснул.
Спал, пожалуй, не меньше получаса. Проснулся от ощущения, что я проваливаюсь в пропасть.
Открыв глаза, я убедился, что сон был правдивым. Я действительно проваливался, но не в пропасть, а на пол вагона.
Заснул я «по – лошадиному» стоя, зажатый между студенческих тел и стеной тамбура. От движения поезда народ как – то «утрясся» и стало немного просторнее. Давление на меня ослабло, и я пополз вниз на неустойчивых ногах.
Но даже такой ненормальный и короткий сон меня хорошо взбод -рил и всю оставшуюся дорогу, более двух часов до Мариинска и по- том ещё более трёх до Ачинска и далее до самого Назарово, я не спал.
Сергей нашу телеграмму успел получить, поэтому пришел нас встречать. Но даже если бы и не встретил, с нами был наш товарищ родом с этого же городка, Виноградов Борис. Он сразу сказал, что звонил Митричу, своему отцу, и тот нас всех зовёт к себе на постой.
Серёга привез нас всех к себе домой, познакомил с родителями, сестрой.
Они нас, вечно голодных студентов, покормили и Борис сказал, что нам пора ехать к его отцу.
Назарово, конечно, городок небольшой, но тем не менее это другая его часть – «Посёлок энергетиков», а добираться до него надо автобусом.
Доехали быстро, не успев рассмотреть городок, да и видимость была плохая.
Уже вечерело и сгущался мороз, который всегда приходит с туманом. А в городе, в добавок ко всему стояла ТЭС, которая сбрасывала тёплую воду в открытый водоём, а уж над ним стоял совершенно непроглядный туман, растекающийся по городу.
На месте немного огляделись.
Это действительно отдельный посёлок в черте города.
И дома, и планировка улиц заметно отличались от остальной части города. А вот внутри домов квартиры оказались привычными многим, «хрущёвками».
Именно в такой трехкомнатной квартире нас ожидал Леонид Дмитриевич.
Он нас всегда удивлял и поражал с первого дня знакомства, своим умением ориентироваться в новой обстановке, моментально подстраиваться под изменившуюся ситуацию, умением комфортно устроить свою жизнь за счёт женщин.
А женщины при этом не чувствовали себя обманутыми, ущемлёнными или просто обиженными на него. Они, прямо, воспринимали устройство его комфорта своею жизненной обязанностью, своим предназначением на Земле!
Наша весёлая компания из шести человек ввалилась в квартиру одинокого мужика в солидных годах и первое, что бросилось нам в глаза, огромный стол во всю комнату, полный всевозможных яств: красивых, экзотических, благоухающих, манящих к себе.
От неожиданной картины мы опешили.
Да разве способен одинокий мужчина накрыть такой шикарный стол. Да ещё для топы вечно голодных студентов?
От появления первых живых существ этой квартиры мы вообще пришли в ступор. Это были две особи женского пола. Одна постарше, другая помладше.
Быть может квартиру спутали?
Мы вопросительно посмотрели на Бориса, который нас привёл к своему отцу.
– Боря! Такое впечатление, что ты их не знаешь! Мы, вообще, туда зашли? Может ты запамятовал и привел нас не в тот дом или квартиру перепутал?
Ответить нам что – либо вразумительное он не смог, удивлённо взирая на окружающую нас картину, потому, что на встречу нам вышла с руками полными ещё каких – то блюд моложавая симпатичная женщина лет сорока – сорока пяти, не больше, в сопровождении аналогично загруженной девушки лет семнадцати.
Они нам приветливо улыбались и, расставляя тарелки по столу, пригласили проходить в квартиру.
– Да ну вас! – подал голос Борис, что я, в самом деле, свою квартиру перепутать смог, что ли?
– Леонид Дмитриевич сейчас придёт. Он вышел в магазин. Сказал, что он вас знает, как вы можете пить натощак. Поэтому под хорошую закуску у него запасов спиртного не хватит. А вон уже в дверях ключом ковыряет. Слышите? Пришел хозяин!
В тесный коридор, который мы ещё не успели покинуть, ввалился хозяин квартиры.
– Поплавки! Уже здесь? А я вот отлучился ненадолго в магазин, а то моих запасов может не хватить на всю ночь.
Он сгрёб нас всех в охапку и крепко сжал. Сразу вспомнилась сегодняшняя поездка в тамбуре поезда.
– Ну, давайте по – быстрому проходите, раздевайтесь. Руки мыть, кто хочет пописать, там же… И быстренько за стол, я заждался!
– И хозяйки мои тоже всё успели! Успели?
– Успели, Лёня!
– Молодцы! А теперь собирайтесь домой. Жду вас завтра утром. Ребят надо будет покормить, прежде чем они поедут на проводы.
Не возразив ни единому слову, обе женщины, молча, собрались и пошли домой.
– Митрич! А что они уходят, куда? Они разве не здесь живут?
– Нет! В соседнем доме.
– Так пусть останутся, а то нам неудобно. Всё готовили, стол накрывали и вдруг пошли.
– Слушайте, парни! Учу я вас, учу, а вы не меняетесь. Женщина должна знать своё место! Работу выполнила, для которой позвали и свободна как Африка! Расчёт с ней – это моё дело. Нет! Ну, если вам девочек, которые приехали с вами не хватает, то пусть Аня останется. Я не против. – Сама – то как, хочешь остаться?
– Хочу!
– Оставайся!
– Нет уж, нет уж! Останется она! Ещё чего не хватало. Быстро пошли домой!
Мать прихватила дочку, и они ушли.
А мы остались у Митрича за полностью забитым всевозможными блюдами столом.
Как радушный хозяин и как удачливый охотник и рыболов он не мог умолчать о том чем собирается потчевать гостей.
Тут у хозяина тушёная зайчатина, жареные рябчики, жаркое из медвежатины, паштет из дикой утки, вяленная, копчёная, солёная рыба, о которой мы только слышали, но даже не видели. Полный холодильник и ещё в сетке за окном налепленные пельмени с лосятиной. А кроме того всевозможные соления из огурцов, помидоров и прочего, произрастающего на Сибирской земле.
И обойтись застолье не могло без грибов: маринованные опята и белые, солёные грузди в сметане и с маслом, полная сковорода жареных лисичек, каким – то хитрым способом сохранённых до ноября.
Казалось бы, что толпа постоянно голодных студентов сейчас всё сметёт со стола, да ещё под водочку. Не тут – то было.
Митрич нам приготовил сюрприз, начав своё угощение с жареной медвежатины. И оказалось, что всего одной сковороды этого блюда хватило, чтобы всех нас тут же накормить.
После этого, довольный собой хозяин нам пояснил, что это очень сытное мясо. Его очень удобно брать с собой в тайгу. Туда много не утащишь в рюкзаке, поэтому он берёт с собой медвежатину и ему надолго хватает этим мясом питаться.
– Да и за столом очень хорошо. Вы ведь уже наелись, а теперь и выпить можно. Это вам не на голодный желудок бормотуху пить, ха-ха-ха!
Мы поняли, что он вспомнил тот случай, когда он к нам приехал, а мы набрали плодово – ягодного вина. Оно слабенькое, легко и приятно пилось, как яблочный сок, но после пятнадцати бутылок, на утро все ползали на полусогнутых от рези в желудках и тошноты там же.
– У меня можете не бояться. Водка проверенная, закуска отличная, да и если понадобится, то спальные места рядом, в соседней комнате. Пойдёмте, посмотрите.
Мы зашли в спальную комнату, в которой не было ни каких тумбочек, шкафов, кроватей и прочего надлежащего скарба.
Зато на полу лежала огромная, покрывающая весь пол, медвежья шкура.
– Да вы пройдите на шкуру, походите по ней.
Он нас легонько подтолкнул вперёд, и мы шагнули на такой ковёр, какого в жизни не видели и не трогали.
Толстая медвежья шкура была покрыта мехом сантиметров пятнадцать длиной, густая на столько, что через мех не ощущался пол.
– Вот здесь вы будете спать, прямо на полу. Одеял вам,
поверьте мне, не понадобится. И практика показал, что он и в этом был прав.
Позже мы здесь спали вповалку на медвежьей шкуре без одеял, да ещё и форточку открыли настежь, хотя за окном был мороз ниже тридцати! И никто не простыл!А до этого мы вернулись за стол. Вели непринуждённые беседы, рассказывали анекдоты, очень много смеялись, выпивали, закусывали и были очень довольны собой и жизнью.
В это время я сидел со всеми за столом и думал:
– А зачем я сюда приехал? Нет, благородная цель нашей поездки мне вполне ясна, она лежит на поверхности. Проводить близкого друга на военную службу. Но ведь подтолкнуло это сделать что – то ещё?
Вот взять нашу Ниночку.
Красивая, умная, добрая девушка.
Она прекрасно понимает, что очень нравится нашему Дудину, но у неё парень, который ей нравился, служит в это время в армии. Не могла она его бросить ради Серёги.
Вот! А, возможно, это стало главной причиной, что он бросил учёбу.
А Нина не смогла себя повести неблагородно и поехала со всеми. Чтобы проводить жертву неразделённой к ней любви. Молодец! Её за это можно и нужно уважать!
Батя поехал, потому что они с Дудиным ещё в абитуре в одной комнате жили. Дольше всех по времени дружат.
Виноградов, тот понятно. Он и так здесь живёт. Поэтому совмещает проводы с пребыванием дома.
– Я поехал…
– Ну со мной тоже всё ясно.
– Кроме того, чтобы проводить Серёгу мне очень хотелось
быть рядом с ней!
– Да! Вот ты и попался!
– Ты поехал ради Люды. Всё так прозрачно оказалось.
– А поехал бы ты, если бы Люда не поехала? Нет! Понятно! Она чудесная девушка, ко всем нам относится очень хорошо. Может быть, лучше меня знает причину, по которой Дудин закончил свою учёбу. Всё же они с Ниной близкие подруги. И она в поддержку подруги поехала чёрт – те куда, чёрт – те, с кем. Нет! Всё же у нас очень хорошие дружеские отношения и девчонкам с нами, наверное, совершенно не страшно, они нам себя полностью доверяют, это просто удивительно!
Но только ли по этой причине она поехала7
Всё – таки девушки всех парней насквозь видят. Она прекрасно должна видеть, что мне очень нравится. Но есть же ещё Борька!
Он сам мне говорил, что Люда ему очень нравится.
Значит, если это всё она видит, значит поехала, чтобы сравнить нас в необычной обстановке.
Просидев за столом далеко за полночь, повеселив друг друга до слёз, мы решили идти спать.
Раздеваться до нага никто не собирался, поэтому располагались на ночлег все вместе, на одной медвежьей шкуре.
Улеглись Батя, я, Юхин, Нина. Не было только Бориса. Он мог и в другой комнате улечься, всё – таки он дома. И не было Люды…
У меня закралось подозрение, что выбор сделан и не в мою пользу. На друга за это я, конечно, обижаться не буду. Мы сами дали право этого выбора Людмиле. Так что обижаться в данной ситуации могу только на самого себя!
С такими невесёлыми мыслями я заснул. Мне сны, что называется, не снятся. Правда специалисты говорят,
что человек их просто не запоминает, поэтому и я не помню, что мне снилось. Но только помню, что было страшно жарко и душно, будто тонул в горячей воде.
Проснулся, когда уже стало заметно посветлевшим окно.
Я лежал вместе со всеми на полу на медвежьей шкуре, и, несмотря на то, что у нас над головой была настежь открыта форточка, из которой клубами валил холодный пар, спать было очень жарко. А душно казалось, наверное, потому что носом уткнулся в медвежий мех. Поднявшись на ноги и осторожно ступая, чтобы не наступить на своих товарищей, двинулся к двери.
И тут пришла нежданная радость!
Чуть поодаль от нас, парней, спали, прижавшись друг к дружке, наши девушки.
Я оглядел всех и увидел, что Борис тоже с нами спит, под боком у Бати.
Что ж. Нечаянная радость мне дала небольшую надежду.
Уже за столом у Дудина дома Борис сказал, что с Людой ещё довольно долго разговаривали, и она сказала, что его она считает только отличным другом, не более. Стало быть, предпочтение ему не отдаётся. Это давало несколько обнадеживало, но пока не более. Однако, дорога открыта. И надо постараться сделать так, чтобы неопределённая эта фраза приобрела определённость по отношению ко мне!
После проводов был наш отъезд в Томск.
Я уже говорил, что студентов курсировало в праздничные дни между местом учёбы и местом проживания родителей несчётное количество! В этот поток мы попали, когда ехали в Назарово, в него же мы попали и, возвращаясь обратно.
Придя на вокзал, мы увидели неисчислимую толпу студентов, стремящихся уехать на учёбу.
Весь кассовый зал был полон и даже не вмещал всех желающих приобрести билет на поезд.
Реально купить билеты и попасть на нужный поезд было невозможно, без какой – ни будь сторонней помощи.
И эта помощь пришла в образе тёти Серёги, которая имела некоторое отношение к железной дороге.
Какое конкретно, времени выяснять не было, поскольку лишь она вынесла нам с торца вокзала билеты, уже надо было бежать на посадку.
В обратной дороге ничего примечательного не случилось, если не считать, что когда мы ехали в Назарово, то переполненный поезд постепенно разгружался, по мере его удаления от Томска, а здесь всё происходило в обратном порядке. В уже переполненный поезд на каждой остановке подсаживались всё новые и новые пассажиры и к вокзалу Тайга поезд пришел в образе перезрелого арбуза, к которому только притронулся остриём ножа, и он тут же лопается огромной неровной трещиной. Здесь же вместо трещины разверзлись двери вагонов и оттуда совершенно неуправляемо, вывалилось такое количество людей, что население города сразу увеличилось на десять процентов!
Завершающий отрезок пути от Тайги до Томска преодолели в привычно переполненной электричке. Такому явлению никто не удивлялся, поскольку в свободной электричке никому из нас ездить не доводилось.
* * *
Спустя много лет я стал вспоминать и сопоставлять факты из жизни: один с другим и, вдруг, неожиданно для себя с понял, что наш Юхин Виталий Сергеевич в некоторых чертах характера схож с Митричем.
В тот период, когда осенний семестр уже неуклонно катится к предстоящей сессии, но при этом до неё ещё обозримо далеко, наступает знаменательный день для Виталия – его день рождения. Об этом дне Виталий нам объявил заранее, но сказал, что праздновать мы его будем не в общяге, а где – загадка!
В это же время с ним случилась небольшая неприятность.
Его красивая кудрявая русая шевелюра стала резко терять свою пышность, и при этом невыносимо заболела кожа под шевелюрой.
Он низко повесил свой горбатый нос, не зная, что предпринять.
Решение он принял радикальное: пошел в парикмахерскую и остригся «под ноль».
Вот таким неожиданным для всех он пришел в комнату, а у нас включён телевизор и идёт отличный фильм «Угрюм – река».
Почти одновременно с Виталием, объявившемся в дверях комнаты, на экране телевизора появляется верный слуга Прошки Громова – Ибрагим. Прохор Громов его представляет: «Знакомьтесь, Ибрагим!»
Мы смотрим.
На экране телевизора появляется крупным планом горбоносая, бритая наголо голова черкеса Ибрагима, а в это время в дверях появляется горбоносая, лысая голова нашего Юхина. Нам даже ничего выдумывать не надо было, ведь его сразу нам представили, как Ибрагима. Вот так русский красивый, добродуш -ный парень получил себе имя кавказского разбойника, отбываю – щего ссылку в Сибири.
Итак, у нашего Ибрагим приближался день рождения.
В назначенный день он нам объявил, что мы все дружно идем в гости. Долго проехав на троллейбусе, мы оказались где – то в старинном
районе города, где стояли только одно – и двухэтажные деревян -ные дома с причудливой деревянной резьбой снаружи и не обустроенностью внутри.
Вокруг всех домов стояли традиционные для Томска того времени высоченные деревянные заборы, поставленные сплошной стеной без зазоров и щелей, вдоль которых тянулись деревянные тротуары.
Виталий завёл нас в один из домов, мы прошли внутрь квартиры.
А там, как по мановению волшебной палочки были накрыты столы с выпивкой и закуской, и никого кроме нас!
Мы попали в гости на правах хозяев!
Подняв пару раз тосты за здоровье новорожденного мы и не знали, что делать дальше.
В отдельной квартире находилось нас шесть человек парней и чем себя развлечь мы даже и не знали.
Как полагается в подобной ситуации, нашелся «рояль в кустах», а точнее гитара во второй комнате.
Мы тогда ещё и не предполагали, что Виталик умеет хорошо играть на ней, да и поёт он, оказывается, вполне прилично, в отличие от всех нас. И он заиграл знакомую мелодию и произнёс первые слова песни, которую знали все. Это привело к возникно – вению хора исполнителей. Точнее секстета. Мы пели не голосом. Этого требовала и исполняла душа, поэтому на качество пения никто внимания не обращал. Вокруг были все свои, стесняться тоже было некого.
Дурными голосами мы прокричали:
Ты у меня одна
Словно в ночи луна
Словно в степи сосна
Словно в году весна!
Нету другой такой
Ни за какой рекой,
Нет за туманами,
Дальними странами…
Следом, не поддерживая стихийно возникшего лирического настроения, он запел то, что нередко мы горланили и без гитары.
Всего один мотив Доносит с корабля Один аккредитив На двадцать два рубля
А жить ещё две недели Забот на восемь лет Но я докажу на деле На что способен аскет.
В столовой номер два Всегда стоит кефир. И мыслей полна голова. И все про Загробный мир!
Одну в кафе позвал. Увы, романа нет! Поел и побежал Как будто в туалет.
Дежурная по этажу
Грозила мне на днях. В гостиницу вхожу Бесшумно, на руках!
А жить ещё две недели. Забот на восемь лет! Но я докажу на деле На что способен скелет!
Нет! Это всё – таки не то! Всё же лирическая песня оказалась сильнее разбитной, весёлой!
–Ребята! А я как – то в кино услышал стихи. Автора не знаю, даже название фильма забыл, а вот стихи помню. Буквально восемь строк, но они, что называется, запали…
Я без тебя не могу жить! Мне без тебя и в дожди – сушь. Мне без тебя и в жару – стыть. Мне без тебя и в Москве – глушь!
Мне без тебя и день – год. Если время мельчить дробя. Мне даже синий небесный свод Кажется, каменным без тебя!..
–Здорово! А это всё?
– Даже не знаю. Не интересовался, честно. Но лично мне этого вполне достаточно!
– Тогда специально для тебя, Серёга, я спою песню, которая мне очень нравится.
И Виталик запел…
Заметеливался снег пеной Расплывались, как во сне стены. И свисала с потолка лампа. И лежала на руках Ланка.
Все замолчали завороженные нежной лирической мелодией и необычным именем героини песни.
Помнишь, Ланка, пузыри, пары? Маяковку, фонари, фары. И лохматую как плед полночь, Два коктейля на столе, помнишь?
Мы все окунулись в затенённое пространство уединённого кафе, где происходит это свидание.
Отпечатались следы в слякоть. Было столько ерунды всякой… Было столько горьких ссор, Лана… Ты прости меня за всё, ладно?
Вся радость любви и печаль расставаний…
Они так близки и понятны всякому в двадцать лет.
И задумчиво назвав другом,
Разреши поцеловать руку,
Просто так поцеловать, просто,
За горчащие слова в прошлом.
Кому – то из присутствующих это чувство расставания с любимой уже знакомо и пережито, кем – то нет. Но разве кто – ни будь посмеет сказать:
–Лично я не хочу этого! Напротив, судя по тому, как слушали исполнителя, каждому хоте –лось бы пережить такие чувства, которые все вместе сливаются в сладкую сердечную боль!
Сердце бьётся под рукой ранкой. Я не знаю, никакой Ланки. И двух ямочек у рта хмурых… Это так я, наболтал сдуру…
Песня действительно всех задела!
Мы попросили Виталика спеть её ещё раз, потом ещё, потом, уже немного подпевая, спели вместе. Никто не горланил и не кричал дурными голосами, все старались для и ради этой песни.
Так песня неизвестного нам автора стала нашей любимой песней до конца учёбы. Да и сейчас при редких встречах Юхин нам поёт, а мы слушаем!
Поев, попив, попев, закончив торжество, мы, так же точно, как пришли, покинули помещение. Убирать посуду Ибрагим запретил.
– Сами уберут! – сказан он и мы как пришли, так и ушли назад в общагу.
Сразу после дня рождения и многие годы спустя меня мучил вопрос: где мы были в гостях, и у кого дома гуляли? Оказалось, что тут жили две девушки, одноклассницы Юхина, которые учились одна в меде, другая в универе и снимали себе это жильё. Поступили одноклассники по законам того места, в котором роди – лись и выросли, то есть Узбекистана.
