«Книга без фотографий» kitabının incelemeleri

Для меня текст разделился на две части: до поездки в Чечню читать было не интересно, а начиная с неё уже неплохо пошло.

Книга хоть и без фотографий, но каждая глава как словесная фотография времени, о котором речь: детство ещё в СССР, юность в 90-е, молодость в новом веке.
Читается легко. Не знаю, можно ли назвать романом, если только автобиографическим. Рассказано искренне, эмоционально, без позы.

Загадочная для меня до этого личность автора вырисовывается достаточно ярко. Не всё вызывает полное понимание и согласие, но многое понятно и симпатично.

Порывистый, независимый, человек с достоинством, неравнодушный и  влюбчивый - такое представление сложилось у меня о лирическом герое. Он как будто рвется навстречу жизни и людям, стремится узнать, понять, со-чувствовать, быть со всеми. Делает ошибки, безбашенно рискует жизнью,  импульсивен, но честен.
Знакомьтесь с молодым (написано им в 30 лет, в 2010м) Сергеем Шаргуновым.

Вот, открыл для себя нового современного, талантливого, интересного отечественного автора. Рассказы, из которых собран этот роман-мозаика, по сути, являются слепками-отпечатками собственного жизненного опыта писателя. Опыта одновременно в двух смыслах этого словотермина. Опыта как жизненного багажа — безусловно. Но, прежде всего, опыта как эксперимента над самим собой. Над своей собственной жизнью и судьбой.

Герой Шаргунова с коротким ёмким именем Я — совпадающим с именем отчеством и фамилией автора романа — в том смысле, что повествование ведётся от первого лица, последовательно от рассказа к рассказу живёт. В детском отрочестве опыты ставит сама жизнь — то так изменит внешнюю среду, то этакий катализатор внесёт, то вот таким образом пробирку жизни подогреет — а опытный образец постепенно вступает во все ожидаемые и неожиданные "химические" реакции и в результате становится экземпляром, приобретая всё более заметные черты индивидуальности и затем Личности. И по мере взросления активная фаза и роль уже перемещается от самой жизни к её участнику, к герою романа, к повествователю. Уже он сам становится в большей степени экспериментатором и автором гипотез, одновременно оставаясь опытным образцом и моделью эксперимента.

Привлекает то, что автор совсем не старается пригладить свои вихры и шероховатости, отфотошопить свою жизнь и жизнь своего лирического героя (о степени слияния автора и героя в этом романе мы можем только догадываться, но всё-таки кажется, что эти два образа достаточно близки и порой накладываются друг на друга полностью до единения) — нам демонстрируют не только одёжки, но и нательное бельё, нам дают не только посмотреть на фантик, но позволяют снять красивую бумажку и потрогать-пожевать конфету. При этом Шаргунов удерживается от модных ныне тенденций демонстрировать русскую народную речь во всей её красе, и хотя герои романа разговаривают и ведут себя исключительно по-русски, но рассказывают нам об этом всё-таки на русском литературном языке, а не списывая глаголы и прилагательные с заборов и сараев.

Книга по мере прочтения оставляет всё более глубокий след, всё более глубокую колею (в высоцком смысле слова "колея"). О ней думаешь, что-то переносишь на свой жизненный опыт, с чем-то споришь и несоглашаешься, а где-то сокрушённо качаешь головой. Книга оставляет тебя неравнодшным, вот что важно!

Наверное могу сравнить эту книгу с какими-то книгами более раннего Прилепина. И точно попробую почитать Шаргунова ещё.

Так получилось, что я читала все художественные произведения, написанные этим автором, поэтому вдвойне интересно было прочесть автобиографическую книгу. Тем более, что жанр нон-фикшн очень люблю. Когда автор пишет от первого лица, когда героя его зовут Сергей Шаргунов - это читать всегда и интересно и немного страшновато: очень уж тонка та грань, которая отделяет искренность от излишнего увлечения подробностями, сведением счётов, самолюбования и т.д. Но книга очень живая, написанная, позволю себе этот штамп, кровью. Искренняя. Композиционно, как и подобает автобиографическим книгам, выдержана в хронологическом порядке: "Моё советское детство", "Как я был алтарником", "Школы", "В Чечню, в Чечню!" - это названия глав. Интересное чтение. Эту книгу, думаю, я порекомендую своим ученикам. Не в смысле: с кого делать жизнь, а скорее - как жизненные передряги закаляют характер (при правильном к ним отношении).

Вот так от главы к главе (это для нас, читателей, - главы, а для автора - жизнь) ощущаешь, как герой взрослеет, и зрение его обретает чёткость, при этом розовые очки не становятся чёрными, остаются разноцветными, как жизнь.

"Меня возили в самые разнообразные святые места, монастыри, показывали нетленные мощи и плачущие лики, я знал знаменитых старцев, проповедников, с головой окунался в обжигающие студёные источники, но оставался безучастен".

"Житейские опыты меня не ожесточили. Но я стал недоверчив. Я мало доверяю людям. Доверяю только самым бескорыстным из них - читателям. Мои новые товарищи - читатели. И читательницы. Те, кому нужны от меня написанные слова. хотя читатели тоже иногда остывают".

"Но я разучился влюбляться после первой же постели. Рассвет хлынул в комнату, затопив её до высокого потолка, и стихи умерли, голос огрубел, зрение обрело чёткость".

Книга очень личная. Начав читать ее я долго не могла понять, что же в ней так меня увлекает. Увлекает откровенность. Эта книга - задушевная беседа с захмелевшим незнакомцем. Нет, не с Сергеем Шаргуновым. Читая о его прошлом параллельно беседуешь со своим, которое все четче формируется в единое целое из кадров воспоминаний.

А мне все-таки нравится Шаргунов. Я его полюбила со второй книги. Это довольно биографичная книга. В ней есть сын Сергея, бывшая жена, школьные года, институт, поездка в Чечню, в Осетию, в Киргизию. Есть его политическая деятельность. И все это написано как-то свежо, легко, лирично, местами очень трогательно, местами смешно. Молодой, смелый, открытый парень. Сын священника. Читается очень легко, быстро и с удовольствием.

Обычная, типовая графомания. Литературы НЕТ. Стиль примитивный. Язык типовой. Ничего нового автор не сказал, пережевывая одну и ту же либеральную жвачку: ах, как бы отсюда слинять и нет места хуже, чем Россия. Это чувствуется. Во фразах, в построении предложений. Еврейское пренебрежение к Великой Стране. Ну если тебе, Сережа, не нравится, вали на свой любимый зАПАД и живи там. Ты же страдаешь, мучаешься. Пишешь одно и и то же: «Свои» и пр. Твой литературный загашник скуден. Литературного дара у тебя – НЕТ. Твой дар – треп. Ты не имеешь понятия, что такое литературный слух, диапазон твоего восприятия – узок, ты пропускаешь мимо сознания массу нюансов, но даже не понимаешь этого. Ты не писатель. ты политик. Ты сел не в свои сани.