Kitabı oku: «Последний журавлиный клин»

Началось бабье лето, на улице была прекрасная и теплая погода, и Володя, страстный рыболов, выходил иногда из ангара, где находилась мастерская, на улицу, и мечтательно глядел в небо – ему очень хотелось половить рыбу, а не сидеть перед станками весь день со штангенциркулем вместо удочки.

Собственно, он не был обычным рыбаком, а подводным, – охотился на рыб с подводным ружьем, в ластах, маской и трубкой. Мне нравилось слушать его рассказы, как он сидел в гидрокостюме осенью, под какой-нибудь корягой, или упавшим деревом, и ждал, когда мимо проплывет какая-нибудь крупная рыба, – щука, или карп. Когда он промахивался, то он пускался в погоню за ними в мутной воде. Ему хотелось, чтобы в наших озерах, прудах и реках была более чистая вода, как, допустим в море, или океане. Но вода на наших уральских водоемах и реках была мутная и редко просматривалась более чем на несколько метров. Я его отлично понимал, так как в детстве охотился на раков с маской на Визовском пруду. Там была не очень чистая вода, и рак иногда улепетывал от меня, стараясь своим хвостом поднять как можно больше мути. Пригодилось искать его, плавать под водой кругами, прежде чем беглеца удавалось найти и поймать.

Я ему, после очередного его рассказа о погоне за сбежавшей щукой, сказал, что есть в окрестностях Екатеринбурга озера с прозрачной водой, например, озеро Таватуй, или озеро Щучье. На Таватуе он уже был, а на Щучьем еще нет, и предложил мне туда съездить. Его друг, Дима, который тоже был собственником этой мастерской, тоже решил с нами съездить, отдохнуть от железа, станков и лязганья прессов. Договорились, не откладывая поездку в долгий ящик, поехать на следующий день. Мне, как рабочему и слесарю, обещали оплатить этот день, как будто бы я весь день проработал за прессом, или занимался точечной сваркой.