Kitabı oku: «Морской волк. Бегущая по мирам – 14», sayfa 2
Только утром, переспав беду, призналась, что понравилось. Ну и уже согласилась на изучение любви и лично.
Проня долго хохотала, когда пунцовая Санна сама объясняла ей, что всё-таки произошло у неё со мной. В обмен на разрешение несколько раз взять её кровь и ввести ей какие-то безопасные препараты сначала внутривенно, а потом и внутримышечно.
Потом Проня вопила, получая иголки и лекарства в тело. Санна восторженно записывала результаты экспериментов, в том числе про становящуюся красной после забора кровь. И про фиксируемые процессы в организме подопытной. Ну а я полюбовался на видимую в прозрачном теле иглу. Особенно забавно, как в прозрачную ягодицу игла входит и лекарство впрыскивается, быстро становясь прозрачным. Проня это находила не столь забавным, глядя на иголки в своём теле и тихо вопя. Но даже довольно долго воткнутая в вену или в попу игла шприца прозрачной не становилась – тут я пояснил, что русалка не признаёт такое своим родным, ха.
Результатом экспериментов стало даже удивившее меня недолгое изменение прозрачности русалки! Санна раскопала, как русалки меняют прозрачность! И как это можно стимулировать. Там сложно, и я не вникал в заумь. Просто через несколько часов получил непрозрачную белую с голубоватым оттенком русалочку! На время. Проня быстро вернула себе прозрачность. Но теперь может управлять этим и тренируется делать нормально и при необходимости!
А Санна с клизмой наизготовку попеняла мне, что я торможу науку. Пообещал ей научное изучение телесных наказаний на её попе. Опять дуется. Но клизму убрала.
Но Санна уговорила Пронику и на клизму, но не совсем полно проинформировав, или совсем обдурив. И осуществила злодейский научный план с каким-то всосавшимся в кишки зельем пока я долго принимал душ в раздвинутой в высоту душевой, распевая песни. А я выполнил обещание. Но на этот раз значимых результатов научных экспериментов не оказалось, если не считать выпоротую учёную принцессу. Сообщила потом, что и прочувствованная порка научных открытий не принесла, кроме того, что исследовательница узнала, что умеет так отлично визжать, ну и что я держу слово, и что и учёную, и принцессу можно банально выдрать. Открытия однако!
Но дулась до конца пути! Даже во время любви перед сном в совсем тесной для троих каютке, от которой пробовала увильнуть, но я наплевал на её заскоки, сказав, что это плата за проезд, ведь билета на круиз на яхте Золотая Луна у неё нет. Спала, правда, как ангелочек, обнимая во сне меня и Проню, обнимавшую меня лёжа на мне и крепко вцепившись в меня коготками, изучая заодно первый сон не одной и без рубашки, что тоже её удивляло.
А я тоже решил спать, предоставив яхте плыть самой на средней скорости – мне тоже отдых нужен, но организовать вахты с уставшими от крайне насыщенного дня любящими поспать девицами трудно. А опасностей я не ждал, да и насторожил на предупреждение о необычном жуков от Юли. Ну и на рисование карты временно забил – будет ещё один пробел, да и пофиг, просто плыть по главному руслу определённое расстояние.
Рано утром я проснулся под скрежет жука. Приплыли! Я осмотрел огромный зал, в который мы приплыли. Почти квадрат в дюжину вёрст! И ярко освещён, в отличие от так себе освещённых тоннелей. По небу начало заезд под рельсом яркое солнце! Река разлилась в озеро. Вдоль стен притоки и вытекающие рукава – можно и истоками речек назвать, но раз уж у нас Река, то всё вытекающее пусть будет рукавами – пляжи и входы в пещеры и гроты. В одном месте у стены причал с кораблями и большой участок суши на скалах, и там видно много зелени и постройки, и красивый дворец! Ну а посередине озера большой остров с городом, садами, лугами и полями! И с небольшим портом, к которому я и направил Золотую Луну 907.
Ну и после причаливания успевшая умыться и почистить зубы бывшей в научном инвентаре зубной щёткой и каким-то зельем Санна почти сразу и прекратила дуться, и даже немного подумав тепло поблагодарила меня и за любовь без спроса, и даже за порку. После того как к яхте подошли восемь двухаршинных амбалов биороботов, причём имитирующих подрасы ладов – белых, негров и монголоидов – с булавами и саблями, и в бригантинах и шлемах с торчащими вверх небольшими ветвистыми оленьими рогами, и типа монгол пророкотал:
– Кто вы?
– Я Иной, а это Проника и Санна, – широко улыбнулся я. – А ты кто?
– Кто по расе? Я Дуболом, единственный капрал стражи Хозяйки, чемпион трёх силомеров, – спросил и обильно и не особо информативно пояснил капрал, поочерёдно направляя на нас какой-то артефакт, похожий на маленький мегафон, и глядя на что-то с его стороны и слушая три разных тревожных писка.
Затем амбал почесал башку, приказал сразу убежавшему стражнику привести ярыжку, рыкнул нам выходить и не дёргаться, а два стражникка радостно и ловко привязали яхту к кнехтам на причале, и присоединились к ещё двоим, которые начали обшаривать яхту. А трое оставшихся на берегу достали наручники и радостно вертели их в лапах.
Притопавший заспанный ярыжка, вылитый лад, темноволосой светлокожей белой подрасы, взял артефакт у капрала, посмотрел и попищал на нас, радостно объявил:
– Русалку и ладку в тюрьму! А… этого… Но кто ты?.. Не вад, не суккуб, не биоробот, не зверь, не полузверь, не дендроид, не гриб, не колония, не амёба, не артефакт, не робот, не монстр, не сгусток, не часть, не аватар, не Студент, не Юнга, не Ассистент, не лишенец, не Хранитель, не Великий!.. Одна душа… Чистая… Тело вада без имплантов… Тэээкс. В розыске… Что? Есть метка Десницы на не ваде?!!
– Я Иной, и зовут меня так. В розыске по недоразумению. Ищет Пакость, Десницей которой я и являюсь, – пояснил я, удивившись длинному списку… тварей. – А кто такие сгустки и части?
– Сгустки энергии, обычно неразумные, творения могучих магов, наша Профессорша умеет создавать дракончиков. А части… ты тупой? Ну если Древо отпочковало девку деревянную, или Вулкан лавового парня, или Океан водяную девицу… – медленно бормотал Ярыжка, читая вытянутый из пистолетной рукояти артефакта свиток, потом офигел от прочитанного, да и дошло сказанное мной про Десницу, побледнел, завопил заискивающе: – Оооо! Иной имеет доступ Хранителей! Имеет право находиться везде, кроме запретных канцелярий и канцелярий Великих. Да ещё Десница Пакости, но… она же Роковая Судьба!.. О! Прости меня, Иной! Я не знал, я маленький Ассистент! И обозвал тебя… Прости!
Чуть на колени не упал, испуганно глянув на дворец на берегу. Но я великодушно кивнул. А ярыжка набросился на стражников, вопя, чтобы отстали от нас и нашего барахла и яхты. Один страж бросил в трюм радостно рассматриваемые кожаные трусики от бикини Прони, другой аккуратно положил с удивлением рассматриваемую шкуру кракена, а там от гидрокостюма дофига осталось, и вся досмотровая команда сошла на берег, и стражники отошли подальше, убрав и кандалы. Кроме капрала, который забрал свой очень интересный артефакт, махнул башкой ярыжке, который глянул на мою улыбку и резво унёсся подальше от проблем. Капрал ловко защёлкнул одни наручники на руках Прони и Санны и рыкнул:
– Ладка и биороботесса арестованы! Нельзя таким свободными на Реке находиться! – радостно добавил. – Хозяйка разберётся! Ей рабыни нужны. А нам сама Хозяюшка спасииибу скажет!
– А они мои… служанки, – заявил я, увидел по роже капрала, что это не годится, уточнил. – Рабыни.
– Где ошейники? – расстроился капрал, потом полезно поболтал. – А служанкам нужны жетоны, если их не знают здесь. И жетоны регистрируются на Хранителя, а ты всё-таки не Хранитель.
Я глянул на небольшой, но бодрый рынок на красивой площади между постройками порта и домами городка, даже с каруселями и аттракционами, соврал очевидное:
– Ну так я и приплыл сюда, чтобы купить.
– А не врёшь? – сощурился не совсем тупой капрал.
– Не вру! Зуб твой даю!
– Докажи!
– Они ещё и наложницы! Любовь с них получаю! И выпорол недавно!
Даже неожиданно помогло! Капрал направил свой мегафончик на девиц, пробормотал:
– Не девственницы больше суток. Крайняя любовь менее полсуток назад…
Ну а полученную порку обе девицы доказали, задрав подолы, русалка весело, ещё и став непрозрачной, причём в этот раз желтоватого оттенка, а принцесса покраснев и чуть не спалив моё враньё. Но я опять отбрехался, что она недавно наложница, и стеснительность её ценная фишка. Капрал расстроенно снял наручники, расцепив красоток, потом буркнул:
– Я провожу вас на рынок. Но рабыне стеснительной в таком платье нельзя в городе находиться. Не положено рабыне.
Санна долго не брыкалась, а стянула платье оставшись в рубашке, по её меркам короткой, до середины бёдер, и похожей на красивое лёгкое платье без рукавов, или тунику. И кружева по краям и светлая вышивка на белом смотрелись прекрасно. А особенно пунцовые щёчки оттеняли белизну кожи и наряда. Ну и высокие ботиночки шарма добавляли. Я весело отвесил шлепка собравшейся поныть на шопинг в белье учёной принцессе, взял новоявленных рабынь за ручки и повёл на рынок. Покупать рабские ошейники. Ну и по дороге послушал горячие благодарности справедливой и умной Санны и за любовь без спроса, и даже за порку. А заодно и Проня весело поблагодарила за очень желанную любовь и за порку без спроса.
Глава 2. Жульничество заказывали?
Топавшие за нами стражники сказали куда идти. Я остановился перед лотком с румяной прекрасной торговкой в дорогой тунике с золотым шитьём, которая просияла, услышав что нам надо, подала из изобилия висевших и лежавших ошейников, намордников для собак, поводков, ремней, сумок, кошелей, перчаток, галстуков, ниток, ленточек, и тому подобного два красивых тканевых ошейника регулируемого размера с замочками и длинными поводками. Я нацепил ошейники на весёлую Проню и чуть в обморок не упавшую Санну. Глянул вслед отвалившим успокоившимся стражникам. Развязал кошель и положил перед торговкой золотой. Девица расплылась в улыбке:
– Я не скупаю металлы, только галантерею, не состою в гильдии металлургов. За такое почти как за неплатежеспособность и воровство порка и каторга, – и я уверен, что не намекала, а просто зазубрила список.
– Ээээ… – я начал лихорадочно искать выход, ну и конечно сразу нашёл очевидный. – Не может быть! Чтобы такая прекрасная красотка, ну вылитая сталеварка и рудокопка, и не состояла в гильдии металлургов!
– Правда? – зарделась и опустила прекрасные очи дурочка.
– Правда! Зуб капрала даю! И я уже влюблён до гроба! – я схватил её ручку и поцеловал, поднимаясь к локотку и ненавязчиво погладив сиськи, размышляя, что надо и расплатиться, но с этим проблем не будет, и вызнать про их валюту.
От соседних лотков радостно на весь рынок заорали налетать и покупать две отменных красотки с колбасными изделиями и баранками – прям не рынок, а конкурс красоты какой-то. Но и от лотка напротив зычно завопил покупать лошадиную сбрую симпатичный, судя по взгляду Прони, мужик, хотя русалочка только из проказливости и тяги к разной любви на него посмотрела, я куда симпатичнее несомненно. Ну ещё красавчег со стройматериалами, сосед шорника, заорал как оглашенный. Я рыкнул девкам, что смотреть можно, а покупать нельзя, уже заталкивая ошарашенную скоростью развития вечной любви торговку в крохотный закуток-складик, заваленный её галантереей, или как она называется. Очень тесный, но нам, вернее мне, места хватило. А оказавшаяся девственницей отменная формастая красотка была сильно удивлена, но и обрадована!
Я вышел из кладовочки любви, и не успел даже выругаться, глядя на уже обмотанных сосисками с колбасами, баранками с калачами и сушками, верёвкой с привязанными пучками саморезов и гирляндой баночек с красками, перевязями с сумками со столярным и малярным инструментом и вожжами с ремнями конской сбруи, державших в ручках по плётке, которыми точно заработали по своим, а не конским попам, и изящное небольшое седло и рулон красивых тканевых обоев в других руках. Как меня огорошила моя галантерейщица, томно пробормотав:
– С тебя, красавчик, сорок три треника. И за любовь… я согласна на браслетик с синими сапфирами, он продаётся ближе к центру рынка, я провожу, стоит двенадцать треников. А свадьбы в Храме Нихрена проводятся в полдень, раз любовь до гроба. Обручальное колечко мне нравится с розовым бриллиантом, там же продаётся, шесть треников за пару. А гроб я тебе куплю, когда помрёшь. Но невероятно, ты и свою дату похорон знаешь!
Я захлопнул рот, выдохнув еле слышно: «Шлюха и дура», заодно успев удивиться дороговизне галантереи или дешевизне драгоценностей. А моя пассия уже заверещала соседкам:
– Я выхожу замуж! Он… Как тебя?..
– Иной, – заботливо как для дебилов пояснил я.
– Иной позвал меня замуж! А это… Оооо! Двести баллов к оценке века за практику! А когда я и вдовой стану, это ещё сто! А как он меня отымел! Не пожалел сорок баллов за лишение невинности мне передать! А со свадьбой и похоронами, это… Оооо! Триста сорок баллов! – старательно подмигнула мне. – А может и ещё отлюбишь? Уже по десять балов всего, раз ты такой щедрый!
Её подружки завистливо застонали. Даже мужички напротив приосанились, сволочи, но потом всё-таки допёрли и просто печально вздохнули над удачей галантерейщицы. Колбасница завистливо вздохнула с намёком:
– А у меня можно и скидку выторговать, не двадцать треников, а восемнадцать!
– Ты же обсчитала на восемь, – вставила веское слово калашница. – Тогда уж давай скидку в четыре треника! А я скидку не дам, товар же рабыни уже взяли, сказано тридцать, значит тридцать! И обратно скуплю как и положено, за десятую часть! За три треника.
– Не обманешь, не поторгуешь! – веско сказал стройматериальщик. – С тебя… Эээх! Шестьдесят! Краска отменная! Не выцветает, смывается только растворителем, а он тоже в комплекте и недёшев, ну или артефактами удалять, но это в магические ряды.
– Десятая часть от минимальной цены с максимальным торгом, значит за полтора можешь скупить, – подмигнул калашнице шорник и выразительно глянул на свою подсобку. Но она явно не хотела дарить ему баллы своей практики и гордо надулась. А он вздохнул над не проканавшей добычей баллов. Затем просиял, глянув на меня, решил добыть явно гораздо более низменные деньги, раз возвышенная любовь с баллами обломилась, задрал шары к небу, шевеля губами в мощных подсчётах явно высшей математики, объявил. – За сбрую, плётки и мягкое невесомое седло из кожи крокодила, а дороже неё только кожа кракена, но за их добычу кары жуткие, семьдесят треников! И обратно скуплю за четыре, всё равно лошадей здесь нет, и сбруя с плётками не нужны! А за покупку ненужного штраф десятерной от минимальной цены, или стократный от цены скупки! А я сразу чистую прибыль заработаю! Плюс балл!
Я просиял. Ну ладно, студенты, кого вы в жульничестве превзойти собрались?! Самого Сэнсэя колледжа воров Морской Волк?!! Ну и… студенты… даже интересно… Мило улыбнулся всей честнОй компании пяти жуликоватых торгашей и торгашек, а вокруг уже толпилась и ещё стая торговцев и покупателей со скромными покупками, все красавчики как на подбор, но девок сильно больше. Даже нищенка пробралась к нам, протягивая трясущуюся ручку и старательно блея:
– Подааайте на кусочек хлебушка десяток треников! Я не кушала четыре дня. И ночую в худших номерах таверны, и мне даже постельное бельё уже три дня не меняли.
Нормальная такая нищенка. Прекрасная молодая пышущая здоровьем формастая красотка в новеньком длинном тонкого шёлка платье, расшитом жемчугом. Я разломил круг офигительно пахнущей вкуснейшей полукопчёной колбасы с отличными специями – а я как тайный волк и бывший козёл и в мясе, и в травах спец. Половину вставил в рот нищенке, от второй откусил сам и дал откусить офонаревшим от жуткого попадалова Проне и Санне, причём обе допёрли, что нас всех, а особенно их обдурили очень сильно и нагло. Ха, вы, девочки, просто ещё сильно и нагло не видели! Начал операцию, сразу уточняя и импровизируя, и маскируя:
– Сбруя отлично сгодится! Закупивших это рабынь правильно связывать ремнями, перекидывать через седло, ну и дальше можно пороть легонько плётками или любить не легонько! А у вас векселя и чеки в оплату принимаются? Стройматериалы тоже очень нужны! Виллу буду строить! Рабыни и будут строить, не всё же им поперёк седла лежать. Колбаса отличная!
Я отломал баранку, половину сунул в рот радостно жевавшей колбасу и во все глаза восторженно пялившейся на меня нищенке, откусил сам и дал откусить в абсолютном предвкушении поглаживавшими плётками попы рабыням с занятыми покупками руками. Махнул рукой двум крепким прекрасным девицам, очевидно носильщицам – в весьма эротичных джинсовых комбинезончиках без рукавов с длинными шортиками на голые роскошные тела – с двухколёсной тележкой, одна запряженная, а другая толкающая. Продолжил:
– Баранки тоже! И дёшево невероятно! Всё скуплю! И не только продовольствие! На экспорт отправлю!
Толпа восторженно загудела на фразе про всё скуплю. Но зрители в основном смотрели и слушали, кто-то попробовал вякнуть что-то, но шорник веско сказал, что вмешиваться нельзя, кто рыночного лоха окучивает, те и говорят, а с остальных за вмешательство снимут баллы, кроме карманницы, воровки и разбойницы. А колбасница, значит допущенная до окучивания, сделала книксен и промурлыкала слегка ехидно:
– Вывозить ничего нельзя.
– У меня практика по взяточничеству, – веско парировал я, наблюдая за манёврами явно практикантки по карманной тяге в платье с большим вырезом, которая заходила ко мне сзади, воровки, которая терпеливо ждала, когда носильщицы соберут с моих рабынь покупки и сложат в тележку, в которой и роскошное вращающееся кресло оказалось, и разбойницы с лихо перевязанным глазом, которая терпеливо ждала своей очереди, нервно сжимая в лапках конкретную такую отполированную дубину в розовый цветочек.
– Запрещено самой Профессоршей! Ты хочешь дать взятку ЕЙ? – наивно удивилась моя невеста.
– А что такое вексель и чек? – прочавкала нищенка.
– Нет, это профессиональная тайна, – ответил я невестушке и ткнул пальцем в нищенку. – Где Профессорша? Где ростовщики? Какой у них процент? Что они делают помимо выдачи кредитов? Какой залог?
– Профессорша живёт во дворце на берегу, – пожала плечами прекрасная нищенка. – Но сейчас в отъезде. Вернётся через три дня. Ростовщик в лавке. Она выдаёт кредиты под сто процентов годовых, – печально вздохнула побирушка, получила сосиску, быстро чиркнула в блокнотик несомненно отчёт о добытом, начала беззаботно болтать. – Кредиты студенты и юнги обязаны брать. Иначе минус баллы. А что ещё должна делать ростовщица? И что такое залог? А может ты хочешь затащить нищенку в номера? И даже отлюбить! Я же беззащитная невинная бродяжка. Вчетверо дешевле торговки. Всего десять баллов с тебя и аж десять мне! А замуж потом можешь меня не брать, даже если про любовь говорил, исключение для нищенки, воровки, разбойницы и карманницы, но нас нельзя обижать после того, как украли. Только если во время кражи. И за поимку минус двадцать баллов, а тебе плюс сорок. Так что когда ты станешь нищим, я тоже тебя поймаю на краже, и у нас будет по плюс сорок и по минус двадцать. Ты же не обманешь меня? Но я тебя не затащу в номера и не отлюблю. Это не выгодно. Хотя если ты не девственник, тогда за тебя два балла спишут с меня.
– Ясно, – улыбнулся я, хватая проказливую лапку, уже развязавшую мой кошель и залезшую внутрь, пока она не поняла, что у меня в нём только металлолом, ха.
Я быстро обыскал карманницу, вынул из-за корсажа комок мятых бумажек, с надписями от «1 треник» до «100 треников», вызвав в толпе зевак вопли, что их обокрали, и они узнают купюры. В её кошеле постукивали деревянные монеты с выжженными надписями от «1 щепка» до «50 щепок». Печальная прекрасная карманница шептала, что её не надо бить, и что после сдачи страже её ждёт порка и расставание с украденными трениками и с сорока баллами, а я распухну на двадцать.
Но я же добрый! Сказал девице не печалиться, затолкал комок бумажных треников обратно между её сисек, уселся в кресло на тележке, уложил грешницу себе на колени, взял плётку и начал не спеша легонько выдавать пригодившейся плёткой часть полученного, сказав не орать сильно, и говоря толпе:
– Теперь у нас есть векселя! Санна, выпиши векселя за все купленные товары. И нищенке на двадцать треников. Я богат и щедр! И векселя лучше налички! По ним завтра, нет, даже уже сегодня, вы сможете получить на пять процентов больше! По векселям есть проценты! В день пять процентов! У меня и сможете обналичить, но не спешите, ведь каждый день делает вас богаче на пять процентов! Даже больше! И на процентики есть процентики! Это называется рекапитализация вкладов! И она у меня каждый день! И мне не нужна лицензия ростовщика, потому что я не выдавал никому кредиты. Векселя это иное!
Я отпустил офонаревшую, но вполне довольную жизнью карманницу, схватил ручку воровки, тащившую сосиски из тележки, глянул на её мешок с добычей, тоже уложил на колени и начал наказывать, а она уже была в курсе и сильно не вопила. А я подумал, а фигли я туплю, и затеял по-настоящему отменную аферу. Провозгласил:
– А ещё у нас будут акции! Акционерное общество «Пирамида». Будет заниматься экспортом продукции из города! А кстати, как он называется? И раздачей взяток! Прибыль колоссальная! А ещё строительством. Я построю посреди этого острова… жилой район. Элитное жильё! И главная роскошная торговая улица! Да к нам со всей Реки будут приезжать Хранители на шопинг и роскошный отдых! И отели роскошные построю! Взятки не проблема! И они решат все проблемы! А любой желающий сможет стать акционером Пирамиды! Десять процентов в сутки! Сегодня одна акция стоит всего один треник! А через десять дней два! Нет, даже… Два с половиной! И всё абсолютно честно! Для вашего спокойствия скажу даже больше. Я не буду владельцем АО «Пирамида». Ведь акции, это и есть право собственности. Все держатели акций, акционеры, будут счастливыми владельцами «Пирамиды»! Теперь пример и доказательство честности и прозрачности АО «Пирамида». Вот акция на двадцать один треник!
Я отпустил пунцовую воровку, протянул руку и взял у офигевшей, но понятливой Санны бумажку с надписью «Акции «Пирамиды», 21 штука». Протянул нищенке, сказал дать мне взамен вексель на 20 треников, который стоит уже 21 треник, у меня всё честно. Тут же выкупил у неё акции за 24 треника векселем – больше десяти процентов прирост, но я щедр и прекрасен, и на щепки не размениваюсь!
Я жадно выпил кружку отличного пива, притащенную продавцом алкоголя, получившим вексель на два треника. Послушал тревожный шёпот Проники, что если акция на 1 треник дорожает на десять процентов в день, то через десять дней будет не 2,5, а 2,59. Прифигел от математических способностей полуразумной биороботессы, объяснил шёпотом же, что мне… накакать, и это векселя с ежедневной рекапитализацией процентов, а акции… да накакать! В другое ухо офонаревшая Санна прошептала мне, что скоро счастливые собственники предъявят акции и невзирая на то, что я сказал, что не владелец АО «Пирамида», бить пойдут меня. Ну да, успокоил учёную принцессу, что в нашем деле главное вовремя смыться. А жить в счастливом городе… как его… я не собираюсь. Да и вообще… пока мне от него непосредственно нифига и не надо…
Я вырвал из неумелой руки уткнувшуюся мне в спину дубину в розовый цветочек, проигнорировал требование «жизнь или кошелёк», скрутил разбойницу и вернулся с ней на свой трон в тележке. Начал выдавать лёгкую порку и этой счастливице – ну а что, это же вместо хорошей порки и лишения баллов – и развивать успех, поглядывая на лихорадочно выписывающую акции Санну, и пересчитывающую и кидающую бумажки и деревянные монеты в тележку Проню:
– Сегодня вечером объявляю в городе… Да назовите вы уже его как нибудь. Празднества в честь начала процветания! Всем выпивка за мой счёт! И прекрасный фейерверк! Бесплатно! Для проверки. А АО «Пирамида» и такие фейерверки и праздники будет продавать всей Реке, – глянул на прекрасную нищенку, радостно смотревшую на акции в кулачке, завистливо на уже затарившуюся акциями на всю выручку галантерейщицу и грустно на великолепного меня, шепнул ей не громко. – А хочешь, несчастная нищая побирушка, я подам тебе ещё пару щепочек у себя в номерах, сегодня вечером, перед фейерверком? А может хочешь большой, но чистой любви? Ну тогда, как стемнеет, приходи на сеновал, то есть в номера.
– Вечной? До гроба? Но сначала заманишь в номера? – вытаращила ставшие счастливыми глазки побирушечка.
– Непременно, – улыбнулся я.
Тайны не вышло. Нищенка завопила на весь базар:
– Иной берёт меня замуж! Нищенку! От него мне пятьсот баллов! И до гроба! Ещё сто! Минус потом тринадцать треников за гроб, но может и сам оплатит. И берёт замуж девственницей, ещё сто баллов! И заманил в номера, ещё десять баллов! Ну почему я не торговка, или даже не графиня? Тогда или сорок, или двести. Где ты был позавчера, когда я была графиней? Но раз замуж до номеров, то я и там, и там девственницей пройду! Баллы же сразу начисляются.
– Ты же меня замуж позвал! – завопила галантерейщица, потом просто взбесилась, заорала. – Но баллы за свадьбу уже мои! А если я тебя сейчас убью, то и гробовые будут!
– Фига с два! – мстительно фыркнула калашница. – Ты уже в отставке. Полезешь драться, получишь порку от стражников. И минус три балла к практике! И за невесту отставную минус полсотни. Итого…
– Сто восемьдесят семь останется, – заботливо, но некстати сообщила Проника.
– Сука! – взвыла галантерейщица, кидаясь на нищенку, но я перехватил её по дороге и шлепком отправил в её лавку.
– Зачем? – хихикнула нищенка. – Ну получила бы я расцарапанную мордашку, зато и два балла заработала бы как жертва побоев, а драться я не стала бы, чтобы балл не терять.
– Жалко стало тебя, – улыбнулся я, схохмил. – Ну и как бы ты явилась в номера побитой?
– Нормально бы явилась, – не сдалась жадная до баллов девица. – И баллы, и любовь очень хочу.
– Все хотят, – заявил хор из зевак и участников окучивания, ха, лоха. – И баллы, и любовь!
– Ну так обменивайтесь баллами, получайте любовь, – предложил я очевидное.
– За баллы по сговору, если поймают, так взгреют, – вздохнул шорник. – Вот ты уже в минус по баллам ушёл. Отчислят нахрен. Неужели в лишенцы хочешь? Это же надо, нищенку замуж позвать… А перед этим торговку. И девственности лишать налево и направо.
– А что у вас тут за… чудеса? – очень вовремя и правильно спросила Санна, чем отменно мне помогла.
– Если твой хозяин и меня невинности лишит, расскажу, – нашлась одна из носильщиц.
– Лишу, – улыбнулся я. – Не информации ради, а красоты твоей для. Но ты рассказывай, раз подрядилась. Порядок прежде всего. Может не очень ошибёшься. Тогда отличницу и отлюблю отлично!
– Академия Хранителей. Мы юнги и студенты. Были душами, за достижения получили право стать Ассистентами или даже Хранителями. Здесь… ну а что рассказывать? Память душ нам приглушили, мы пол выбрали, получили тела от Профессорши. Теперь учимся, ну кто это придумал? Раньше не так было, сразу становились Ассистентами. Или даже Хранителями, кто получше и смог перешагнуть ассистенство.
– А можно я! За любовь! За те же шестнадцать баллов, – начала подпрыгивать на месте вторая носильщица, даже подняв руку. Получила мой кивок.
– И я! – воскликнуло трио из оставшихся с нами после получения плёткой по попам преступных элементочек, воспользовавшись тем, что они теперь в круге избранных, допущенных к лоху, ха.
Получили и эти три мой благосклонный кивок. А потом и колбасница с калашницей удостоились чести поболтать. Шорник и стройматериальщик только вздохнули печально.
Первой взяла слово разбойница, шикнув на остальных и сказав, что по тестам самая умная, и начала сначала:
– В позапрошлой эпохе Великие добыли нечто, что могло изменить ход жизни. Что и как мы не знаем. Но половину прошлой эпохи дружно с этим бесценным нечто возились. Главной была наша Профессорша, тогда она была Великой. А потом её понизили в Хранительницы, когда Хаос это нечто спёр. Ещё и выдрали как тело выдали. Она говорит, что там не закончено было, но уже бесценно. Хаос вроде доработал, он мастер по всякой ерунде, но сильный и порой от безвыходности может необычное придумать. Пробовали отнять или выкрасть, но в его полувселенной это невозможно оказалось. А совсем недавно у Хаоса это нечто тоже спёр кто-то! Судя по тому как он носится и бесится. И сейчас Профессорша носится как ужаленная, ищет ворюгу, который мог спереть. Да многие ищут это нечто. Что-то Пакость знает, но не колется. А расколоть её не удаётся пока, она очень влиятельная. Ещё все ждут Смерть из отпуска, она как-то что-то спрашивала у Профессорши, но темнит. Обе темнят. Значит знают. Но кто же расколется пока не разыщет. Это же сразу в Великие! А может и в… говорят про Единственного! Но не вместо астрального содружества. Но такого просто не может быть! Даже Хаос… не единственный в своей полувселенной.
Разбойница зависла задумавшись, вместо неё как пулемёт затараторила вторая носильщица:
– Да о чём ты! Давай ближе к теме! После утраты того нечто Профессорша протолкнула идею готовить Хранителей. Ну и создала здесь академию. Город и сельская местность как у нижних, чтобы понимать, как всё работает. Вот мы и учимся! Жизни! Хотя чушь это, но куда деваться, и лучше, чем висеть нигде и никогда, вяло скрипя мозгами о том, что уже миллионы лет как придумано. Даже десятки тысячелетий учиться можно, потом же прекрасное! И постоянно повторяя одно и то же. Всё равно Хранители не могут помнить всё даже за тысячу лет, регулярно приглушают память, оставляя избранное. Как и души. Мы же все на самом деле одинаковые. Вот!
– А ваша… наша утопия здесь не слишком горбатая? – усмехнулся я.
– Какая есть, – хмыкнул тоже умный шорник. – Умничать все могут, а предложить лучше…
– Ну так приходите жить и учиться в наши миры! – удивлённо пискнула Санна, неожиданно открыв источник информации. – Все лады за пару десятилетий учатся!
Отвечать взялся шорник:
– Ну так души в мирах и обретаются. В телах. И это просто прекрасно! Настоящие тела, а уж если нижние! А если ещё ладские! Только редко. Вселенная слишком мала. Душ же… да хрен их знает сколько, не зря же и в вадах от четырёх до шести, и в зверьё всякое вселяются. Хранители Реки и на Реке тела имеют, и могут иногда бродить ТАМ! Но если много поналезет, то дестабилизируют нахрен. А Великие и Хранители миров и разных вулканов, гор, рек и древ, и оракулы могут аватаров прикреплять, это совсем кайф! Но нельзя такого много. Для этого миры и созданы! В Первой Эпохе начали там таскаться и что-то пытаться, монстров создавали для придания смысла и получения низших энергий. Магию отрабатывали. Во Второй до вадов додумались. Потом подчищали, дров наломав. И Третья так же закончилась, полной зачисткой и началом почти с нуля. Но там уже и промежуточные снятия напряжения придумали, Сорокеты оттягивают концы Эпох. Я там славно сражался главным в теле могучего орка в конце Эпохи! Такое незабываемо! Гибель Эпохи, это не какой-то Сорокет! Много оттуда воспоминаний сохранил, поэтому и тело парня выбрал, а не как большинство, ибо девкам, ха, любовь искать проще, и в горизонталях выживаемость даже дуры выше. Ну и мы же все прежде всего маги, а девки в магии часто сильнее, недаром величайшие маги всегда ведьмы ра. Ну и любовь…
