Kitabı oku: «Сдохни, но живи»
Глава 1
Палящее солнце турецкого курортного городка Аль-Ихмир застыло высоко в небе и изливало вниз мощные потоки зноя. Особенно жаркое в послеобеденное время, раскаленное светило, казалось, плавило причудливую тротуарную плитку набережной, по которой, несмотря на жару, двигался довольно плотный поток туристов, совершавших ежедневный шопинг в многочисленных ювелирных и вещевых лавках городка. Поток был упрям, как свет солнечных лучей, и не иссякал никогда и не при каких обстоятельствах.
Покинув пекло пляжей, разношерстные отдыхающие азартно торговались со смуглыми вороватыми продавцами, пытаясь отстоять свои кровные доллары и евро. Дисциплинированные, но трусоватые немцы меняли припасенные для покупок деньги на местную валюту по грабительскому курсу здешних меняльных контор.
Особо ушлые отдыхающие предпочитали «эксчейнджам» турка Хакима, шикарный Мерседес которого стоял в уютном тенистом скверике рядом с большой ювелирной лавкой. Сам Хаким, толстый одышливый бородач, превратив свою машину в офис банка, менял деньги по более выгодному курсу, нежели курортные менялки. Несомненно, Хаким принадлежал к местной мафии, связываться с которой не спешили ни легальные банкиры, ни удалые полисмены, время от времени совершавшие объезд подведомственной территории на видавших виды велосипедах.
Вот и сейчас Хаким был на рабочем месте. Приоткрыв дверь авто, он принял из рук горилообразного охранника маленькую чашечку с дымящимся кофе и, закурив тонкую коричневую сигарету, выдохнул сизое облачко дыма.
Саша-Пехота, штатный киллер одной из столичных бандгрупп, отдыхавший в пятизвездочном отеле «Холледей», внимательно наблюдал за Хакимом с высоты своего пятого этажа. Попутно Саша хрумкал огромным спелым яблоком и поминутно прикладывался к высокому стакану холодного апельсинового сока. Допив его, Саша громко рыгнул и продолжил слежку. Вообще-то, все, что произойдет дальше, Саша прекрасно знал и так. Ритуал не менялся уже десять дней. Все это время Пехота отдыхал на местном курорте и от нечего делать наблюдал за Хакимом.
А что? Не все же время валяться на раскаленном песке пляжа и крутить романы с симпатичными девушками из российской глубинки, большинство из которых попало заграницу впервые. Иногда можно спокойно посидеть на балконе своего шикарного люкса, который, к слову сказать, Саша занимал один. Впрочем, занимать его Пехоте оставалось совсем недолго, через час его уже ждали внизу, на первом этаже отеля. За Сашей должен был приехать трансферный сотрудник туроператора и отвезти отдохнувшего Пехоту в аэропорт. Отдых закончился, пора было отчаливать в родные пенаты. Однако хитрый Саша собирался провернуть напоследок одно небольшое дельце. Да и не дельце даже, а так, сущую безделицу, коих в своей богатой событиями жизни он провернул уже не один десяток.
Пехота вновь глянул вниз. Все правильно. Все по уму. Наблюдательный пункт на балконе номера был превосходен. Об этом бывший офицер мог судить со знанием дела. Закончив общевойсковое училище, молодой лейтенант Саша отправился к месту службы в одну из тогдашних горячих точек. С командиром тамошнего мотострелкового подразделения у Саши отношения не сложились. Строптивому майору не понравился своенравный юнец со специфическим взглядом на современный мир, и хоть Саша оказался отличным воякой, наградные реляции и благосклонность начальства обходили его стороной. Отношения с командованием складывались далеко не лучшим образом. А один раз произошло и вовсе препоганое событие.
Майор отмечал очередной день рождения, куда были приглашены все офицеры подразделения. Выпили, закусили, командир принялся распекать нерадивого лейтенанта и принародно объявил, что намерен задержать тому присвоение очередного воинского звания. Саша не сдержался и в ответ обозвал старшего по званию штабным сыкуном. Слово за слово, завязалась драка, в которой молодость, подогретая местным паленым алкоголем, одержала верх над опытом и боевыми заслугами служивого ветерана. Майор был бит самым жестоким образом и тут же сел за рапорт начальству. Умело написанная бумага поставила крест на военной карьере парня, но полученные во время службы знания все же пригодились в новой, гражданской жизни.
Вернувшись домой, Саша ступил на скользкий путь, примкнув к одной из действующих в Москве банд. В память об армейской юности, он нарек себя звучной кличкой «Пехота» и, нимало не смущаясь, принялся за дело с удвоенной энергией. Ликвидация нежелательных конкурентов – дело трудоемкое и опасное, вот поэтому Саша позволял себе частые турпоездки, способные снять с души бывшего вояки спуд усталости и подарить ему несколько дней спокойного отдыха, который и длился в настоящий момент.
Саша зевнул и вновь взглянул вниз. Не отрываясь от своего занятия, он очистил лежавший на столике банан и впился зубами в сладкую мякоть спелого плода.
Хаким меж тем допил кофе, докурил сигарету и вяло махнул рукой горилообразному, заросшему недельной щетиной охраннику. Ступай, мол. Парень благодарно кивнул головой и двинулся в сторону «Холлидея». Саша взглянул на часы. Тоже самое сделала крутобедрая горничная Зейнап, убиравшая балкон номера-люкс на противоположном от Саши крыле. Сейчас темпераментная парочка встретится и уединится в узкой полутемной подсобке, где хранятся ведра и швабры. Тут Зейнап полноправная хозяйка, и «горилла» каждый день спешит к своей возлюбленной, оставляя Хакима одного.
Жадный турок не прекращает работы и продолжает менять валюту многочисленным туристам. Часа через два охранник должен будет вернуться и отнести выручку в банк, но через два часа ни Хакима, ни выручки уже не будет. Об этом позаботится он, Саша-Пехота. Надо же оправдать свою поездку и заодно проучить жирного турецкого пентюха.
Пора. Саша поднялся с пластикового стульчика, стоявшего на балконе, и увидел, как в машину к Хакиму юркнула худенькая, стриженая под мальчишку, проститутка с Украины. Девчонка давно и плотно сидела на наркотиках и за дозу была готова буквально на все. Этим охотно пользовался сладострастный меняла. Обычно девушка ублажала похотливого толстяка минут десять, но сегодня сеанс закончился раньше обычного. Рассерженный чем-то Хаким открыл дверцу автомобиля и, ругаясь, вытолкнул проститутку на мостовую. Короткая толстая нога в остроносом черном ботинке с силой ткнулась в худенькое личико несчастной и вновь скрылась во чреве авто. Холодные тонированные стекла Мерседеса бесстрастно отразили скрюченную от боли фигурку и разбитые в кровь губы девушки.
«К бою!» – по старой памяти скомандовал себе Пехота и, улыбнувшись своим мыслям, покинул номер, в углу которого осталась стоять дорогая кожаная сумка с пожитками среднестатистического российского туриста.
– Здравствуй, Хаким, – дружелюбно приветствовал турка Саша, оказавшись рядом с его авто, – можно баксы поменять?
– Сикоко? – вяло поинтересовался Хаким, закуривая новую сигарету.
Турок хорошо знал Сашу, не раз за время своего отпуска прибегавшего к его услугам.
– Триста, – Саша помахал перед носом менялы тремя бумажками с изображением Франклина.
– Сидаун, – турок перешел на английский и сделал знак Саше садиться в автомобиль.
Пехота с деланным неудовольствием закряхтел, усаживаясь рядом с Хакимом.
– Дверь закрывать, – турок опять заговорил по-русски, – в авто работает кондишн. На улица жара. Я не собираться делать прохлада на весь побережье.
– Извини, – Саша виновато развел руками.
Хаким сосредоточенно засопел, отсчитывая мятые, засаленные бумажки, турецкие лиры. Пехота, усевшийся рядом с водительским креслом, мысленно сосчитал до десяти, дождался, когда турок повернется к нему, чтобы отдать деньги, затем точно и расчетливо ударил Хакима в кадык. Удар был метким, профессиональным. Жертва не почувствовала боли и даже не поняла, что случилось. Тихонько хрюкнув, турок откинулся на спинку кожаного сидения. Глаза его оставались открытыми, а удивленный взгляд был устремлен вверх. Саша вздохнул и четким отработанным движением скользнул рукой по векам покойника. Теперь Хаким казался спящим.
«Ну вот, еще один сгорел на работе», – подумал Саша, залезая в бардачок, куда меняла складывал деньги.
Быстро осмотрев содержимое, Саша усмехнулся. Турок вел дела толково. Евро, доллары и валюта родной страны были аккуратно разложены по пачкам, каждая из которых была перетянута тонкой цветной резинкой. Пехота забрал доллары и евро, проигнорировав турецкие лиры. Внимательно осмотревшись, он выбрал момент, когда возле машины будет малолюдно, преспокойно вышел из Мерседеса и направился к дверям отеля.
Возвратившись в номер, Саша пересчитал купюры. Что ж, совсем неплохо, три штуки евро и четыре с половиной «тонны зеленых». Положив добычу во внутренний карман пиджака, Саша посмотрел на часы. Через десять минут его будут ждать на первом этаже, возле стойки дежурного администратора. Он все рассчитал, впрочем, он поступал так всегда. Сегодняшняя акция хоть и была плевой и сработана больше от скуки, спланирована неплохо, совсем даже не плохо, простенько, но со вкусом.
Саша поднял с пола заранее уложенную дорожную сумку, вышел из номера и, насвистывая «по долинам и по взгорьям», двинулся к лифту. Низенькая полная турчанка, отвечавшая за отправку закончивших свой отдых гостей, недовольно покачала головой и постучала пальчиком по циферблату своих дешевых часиков, опаздываешь, мол! Саша в ответ щелкнул ногтем по стеклу своего Лонжина, мол, все точно, как в аптеке, и, бросив электронный ключ на стойку портье, неспешно направился на улицу, к поджидавшему его минивэну.
Отъезжающих было четверо, кроме Саши домой возвращалась супружеская пара пенсионного возраста и худосочная девица в очках. Пехота плюхнулся на свободное место и уставился в окно. К Мерседесу, за рулем которого восседал мертвый Хаким, подошел толстый плешивый турист в зелено-белой майке. «Ирландец», – с ходу определил ушлый Саша. Мужчина постучал в затонированное стекло, но ему никто не ответил. Плешивый пожал плечами и пошел прочь, пряча в карман шортов так и не обменянную купюру. Саша лениво зевнул, и закрыл глаза. Через полчаса возвратится любвеобильный охранник, обнаружит мертвого Хакима, но его, Пехоты, здесь уже не будет. Он будет в аэропорту и через некоторое время забудет этот отель, Хакима и раскаленный песок местного пляжа.
Меж тем турчанка из трансферной службы сверилась со своим списком и молча кивнула водителю, разрешая тому отправляться в аэропорт. Шофер вытер огромным, как полотенце, платком круглую лысую голову и осторожно тронулся с места, внимательно посматривая по сторонам.
Через два часа Саша уже летел домой. Развалившись в кресле Боинга, он активно подмигивал молоденькой стройной стюардессе компании «Аэрофлот», мысленно сравнивая ее со знойной горничной Зейнап и с удовольствием убеждаясь, что наша, пожалуй, даст турчанке сто очков вперед.
Глава 2
Полковник полиции Илья Ильич Рассказов проснулся в дурном расположении духа. Усевшись на краю большой квадратной кровати, он оглянулся на лежавшую рядом молодую девушку лет двадцати.
Как она здесь очутилась? Где он вчера подцепил эту шлюху? Нет, так пить нельзя, возраст уже не тот, сорок шесть, это не двадцать шесть, и даже не тридцать пять, это намного больше, пора умерить свой пыл и начисто исключить из повседневной жизни необузданные оргии и пьянки, к которым Рассказов привык за последнее время.
– Ты кто? – он грубо толкнул девушку в бок.
– Оля, – она открыла глаза и в свою очередь уставилась на Илью Ильича, – а вы кто? И, вообще, где это я? Мы что, знакомы?
– Твою мать, – Рассказов встал с постели и принялся натягивать домашние треники с вытянутыми на коленках пузырями, – вот, что Оля, иди-ка ты домой. Я, честно говоря, знать тебя не знаю. Вот тебе на такси, на мороженое и еще на что хочешь.
Он полез в прикроватную тумбочку и достал оттуда несколько смятых бумажек.
– Тут триста евро. Хватит?
– М-м-м.
– Хорошо, черт с тобой, вот еще сотня.
– Спасибо, – девушка лучезарно улыбнулась, – я – Оля, студентка, в Красноградском пединституте учусь. На третьем курсе, буду учительницей младших классов. Мы, я вспомнила, вчера с вами в ночном клубе познакомились. Вспомнили меня? Мы с подружкой прямо возле танцпола тусовались…
– Клуб помню, тебя нет, – рявкнул Рассказов, закончивший, наконец, натягивать тренировочные штаны.
– Мы могли б еще встретиться, я с собой подружку бы взяла. – Оля облачилась в маленькое черное платье и вопросительно уставилась на Рассказова, – убрались бы тут у вас дома. Женской руки не чувствуется, наверное, один живете? – с жалостью добавила она.
– Не твое дело, иди отсюда, студентка! – повысил голос Илья Ильич, – шпарь на лекции, а то опоздаешь, – он взял девушку за острый локоть и препроводил к двери.
– Ну и, пожалуйста, – Оля сморщила маленький симпатичный носик, – очень нужно, я навязываться не собираюсь.
Дверь хлопнула, слышно было, как загудел лифт, увозя студентку Олю вон из элитного дома, квартира в котором была недосягаемой мечтой среднестатистического жителя столицы Красноуральского края.
Уф! Наконец-то эта девчонка убралась восвояси! Полковник глянул на часы. Половина восьмого утра. Пора собираться на службу. Рассказов прошел на кухню и достал из холодильника початую бутылку водки «Краса Красноуралья». Налив половину граненого стакана, полковник задумался и, наконец, решившись, плеснул еще. Теперь стакан был полон. Выдохнув, Илья Ильич влил в себя огненную жидкость и, не закусывая, направился в ванную. Умывшись и тщательно побрившись, Рассказов облачился в форму и вышел из квартиры.
Еще в лифте полковник выкурил первую за день сигарету, а, усевшись за руль припаркованного возле подъезда Мерседеса, закурил вторую. Теперь можно всем говорить, что на завтрак у него была «курятина». Рассказов рассмеялся вслух старой, еще курсантской, шутке и, прибавив газ, вырулил на главный проспект города Краснограда. До здания администрации было совсем недалеко, но полковник предпочитал гнать машину на почти предельной скорости. Шарахавшиеся от него автомобили лишь добавляли Рассказову веселья. Пусть все вокруг знают, что это Его автомобиль, и пусть все остальные ведут себя соответственно!
Добравшись до высокого современного здания, выполненного из стекла и блестящих стальных конструкций, Илья Ильич остановил свой автомобиль и, щелкнув дверцей, вышел на улицу. Приятный весенний ветерок пошевелил редкие седые волосы на лысеющей голове шефа городского МВД. И Рассказову показалось вдруг, что это мама, будто в далеком детстве, гладит его по непослушным, неподвластным расческе вихрам. Илья Ильич усмехнулся своим воспоминаниям. Нет, сентиментальность не часто посещала полковника, но иногда он вспоминал свое детство, юность и то время, когда только что пришел на службу в милицию. Как давно это было…
Рассказов тяжело вздохнул и бросил взгляд на сияющее в весеннем солнце здание администрации. Высокое и кричаще современное, оно разительно отличалось от остальных зданий исторического центра столицы Красноуральского края. Словно огромный клык неведомого науке зверя смотрелось оно в окружении небольших приземистых купеческих особнячков и палат, построенных еще в семнадцатом веке. Культурный центр города, изгаженный проклятым «стеклянным зубом», как обозвали творение современных зодчих красноградцы, давно перестал быть таковым. Соседство краеведческого музея и местного драмтеатра с бетонным монстром! Что может претендовать на еще большую безвкусицу? Жаль, нынешний мэр Краснограда этого не понимает и позволяет уродовать исторический облик города аляповатыми сооружениями бизнесцентров и бездушными громадами элитных многоэтажек.
От созерцания этих новоделов настроение у Рассказова совсем испортилось. Именно на примем к мэру города Олегу Фатееву и шел сейчас Илья Ильич. Так-то Олег мужик неплохой, деятельный и не ворует, как оглашенный. К тому же бывший одноклассник Ильи Ильича. Близкими друзьями никогда не были, но в одной футбольной команде играли. Вот и сейчас, особо не дружат, но друг за дружку держатся. Фатеев после окончания местного Политеха уехал покорять Москву, а сюда в Красноград вернулся уже после покорения столицы. Сформировавшимся и успешным политиком вернулся. Вернулся и вспомнил про Рассказова. Старого начальника красноградского МВД с почетом проводили на пенсию, а на его место Фатеев назначил Илью Ильича, пока ВРИО, но вскоре приставка «исполняющий обязанности» исчезнет, а на погонах Рассказова исчезнут полковничьи звезды, станет Илья Ильич генерал-майором, так-то вот!
Вот только грядущие выборы Фатееву нужно будет вновь обязательно выиграть. До них еще несколько месяцев, но ажиотаж в городе уже чувствуется. Видимо и совещание сегодняшнее посвящено этими самым выборам будет. Странно, что «военный совет в Филях» назначен на выходной день, воскресенье, но у начальства свой взгляд на жизнь. За долгие годы службы Илья Ильич привык ничему не удивляться и в точности исполнять приказы вышестоящих руководителей.
Рассказов поднялся на лифте, прошагал по непривычно тихому гулкому коридору, миновал пустовавшую в этот час приемную и вошел в огромный мэрский кабинетище.
– Здравия желаю! – козырнул Рассказов.
Он остановился на пороге и оглядел длинный пустой стол для совещаний. Ни обязательных блокнотов для записей, ни авторучек, ни даже бутылочек с минеральной водой.
– Нет пока никого? – удивленный, что явился самым первым, спросил Рассказов.
– Нет, и не будет, – отрезал Фатеев, – и совещания никакого тоже не будет, – веско бросил он, – вернее, будет, но не для всех.
– Не понял.
– Вдвоем совещаться стаем. Без лишних ушей, – негромко произнес мэр, четко выговаривая слова.
Рассказов молчал. Дело запахло разносом. «Разбор полетов» обещал быть суровым, о чем свидетельствовал тихий и подчеркнуто вкрадчивый голос городского головы.
– Слушаю вас, – выдохнул Рассказов.
– Слушаешь? Это я тебя, Илья, слушаю, – мэр поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.
Расстеленный на полу шикарный ковер глушил шаги и скрывал в высоком ворсе дорогие ботинки мэра, от чего казалось, будто Фатеев ходит по ковру босым.
– Криминальная обстановка в городе тебя устраивает? – поинтересовался Фатеев.
– Тихо вроде. Передел собственности давно закончен, – пожал плечами Илья Ильич, – вот конкурс «Краса Красноуралья» у себя принимаем, – ни к селу, ни к городу брякнул он.
– Конкурс, говоришь? – недобро усмехнулся мэр, – а ты знаешь, что организатором этого конкурса выступает бандит Ахмед Джимаев?
– Знаю, – тяжело вздохнул полковник, – Ахмед – один из самых могущественных криминальных авторитетов края. Здесь ничего не обходится без его участия. Это объективная реальность, и с этим ничего нельзя сделать.
– А Халил? А Дядя Леша? А Сеня-Большой? А Дима-Красноуральский?
– Все они бандиты, многие легализовались в бизнесменов, и все они имеют свою долю в экономике края…
– Вот оно, значит, как? – ехидно хмыкнул мэр. – Бизнесменами, стало быть, сделались. Отчего ж методы хозяйствования старые остались? Беспредел творят твои «бизнесмены», налогов в казну не платят, работяг обманывают. Халупы на дачных участках лепят, да дольщикам их под видом многоквартирных домов впаривают. Наркоту толкают, проституток из деревенских девок делают, оружием промышляют, рыжье с краевых приисков тырят. Список их «славных» дел можно продолжать до бесконечности. Что скажешь, главный мент Красноуралья? Или, ты теперь полицейским прозываешься? Как вашего брата именовать по-новому-то? «Понты», а?
Мэр замолчал, молчал и полковник.
– Мы бандитов ловим, – наконец, собравшись с силами, проговорил Рассказов, – но у лидеров преступного мира все по уму. Лучшие адвокаты из самой столицы защищать эту погань приезжают. Законы юристы их обходить учат. Напугать любого могут. Купить! Если нужно, любого купят.
– Так уж и любого? А кто не убоится, кто не продастся?
– Того, кто не испугается, или на бабло ихнее не польстится, враз завалят, да, так, что концов не найдешь!
Рассказов вытер рукавом кителя мокрый от пота лоб и продолжил:
– А кого мы прихватим все-таки, тех судейские за деньги, или из страха за свою шкуру отмажут и отпустят! Суд присяжных опять же, – он безнадежно махнул рукой, – тех вообще легче легкого и обмануть, и купить, и запугать до смерти.
– Что думаешь делать в сложившейся ситуации? Народ не хуже нас с тобой видит, что в городе творится. Не доволен народ нами, считает всех руководителей слабаками, трусами, тварями продажными…
Мэр смотрел на полковника, криво усмехаясь. И от этого насмешливого взгляда Рассказову стало вдруг не по себе. Он сжал кулаки и, выпрямившись, шагнул к Фатееву.
– Давай начистоту, – бросил он, резко переходя на ты – хочешь что-то сказать мне – говори! К черту эти недомолвки, мне уж под пятьдесят, стало быть, не пацан я, чтобы твои нотации выслушивать, да загадки отгадывать. Чую, предложить что-то хочешь.
– Хочу!
Ухмылка в миг сошла с губ мэра, от его ехидства не осталось и следа, он взял полковника за плечо и подвел того к длинному, как взлетная полоса местного аэропорта, столу.
– Присаживайся, Илья Ильич, – любезно пригласил мэр.
Полковник послушно опустился на предложенный стул красноградской мебельной фабрики, давно и плотно контролируемой авторитетом по кличке Дядя Леша.
– Слушаю, – буркнул Рассказов.
– С бандитизмом в нашей с тобою вотчине пора кончать, – понизив голос, произнес мэр, – и с авторитетами тоже. Я разговаривал со многими директорами предприятий, которых доят краевые мафиози. Все они обещают увеличить свои отчисления в бюджет города. Кроме того, часть средств, в разумных, конечно, пределах, будет поступать и нам с тобой лично, в виде премиальных за освобождение от ига всяких Ахмедов и ему подобных мерзавцев. Нужно лишь покончить с этими всякими Ахмедами. Тихо и быстро. Усек, Илья, о чем я тебе толкую?
– Усек, – Рассказов говорил, едва выплевывая тяжелые, словно камни, слова, – ты предлагаешь мне физически устранить уголовных лидеров?
– Именно, – не стал запираться мэр, – мы с тобой должны стать в нашем городе единоличными хозяевами и перестать делить власть с уголовным отребьем, надевшим личины бизнесменов. Устрани их к чертовой матери. Всех самых крутых и опасных. Почуяв угрозу своей шкуре, сошка помельче сама рванет из города и края.
– Ты в своем уме? – Рассказов едва не задохнулся от захлестнувшей его волны гнева, – я – полицейский, а не киллер. Не убийца я, понял, господин Фатеев?
Илья Ильич смотрел на мэра, но не видел того. Перед глазами плыли большие расплывчатые пятна, похожие на старые цветастые одеяла, сшитые из разных лоскутков. Такие были у бабушки Тони. Во время летних каникул маленький Илюша частенько ездил к ней в аккуратный рубленый домик, расположенный в маленькой живописной деревеньке Ежи. Теперь Ежей нет, на месте деревеньки и прилегавшего к ней погоста красуется ныне фешенебельный коттеджный поселок «Дали», находящийся во владении Ахмеда, одного из самых влиятельных бандитов края.
– Я не бандит, не киллер, и я не стану убивать людей, – твердо проговорил полковник.
– Я навел справки, ты ведь в свое время воевал в горячих точках, там тебе приходилось убивать, но ты не делал из этого трагедии, – голос мэра был тихим и вкрадчивым.
– Там было другое, там шла война, – упрямо мотнул головой Рассказов, – я был бойцом, но не убийцей, – вновь повторил он.
– Тогда найди того, кто сможет сделать эту сложную работу, – продолжал настаивать Фатеев. – Есть у тебя на примете кто-нибудь из бывших сослуживцев? Обещай ему хороший гонорар. Очень хороший гонорар, – мэр понизил голос до шепота.
– Иди к черту, твой план нереален, – Рассказов резко поднялся со своего места.
– Подожди, – Фатеев нагнал его и вновь схватил полковника за плечо, – после гибели жены и дочери ты сделался совершенным психом. С тобой невозможно иметь дела. Ты пьешь, ты хамишь. Опомнись, со дня той автокатастрофы прошло уже несколько лет.
– А для меня это было будто, вчера, – Рассказов оттолкнул Фатеева в сторону.
Давняя незалеченная, так и не зарубцевавшаяся рана вновь дала о себе знать и отозвалась страшной всепоглощающей болью в голове. Полковник остановился, не в силах продолжать идти. Он взялся за край стола, да так и стоял, закрыв глаза. Побелевшие от напряжения пальцы застыли на темной полировке столешницы. Тяжелые, вязкие, как могильная глина, воспоминания нахлынули, закрутив в своем жутком водовороте Илью Ильича Рассказова..
– А что, если машина упала отнюдь не случайно?
Рассказов слышал слова мэра словно издалека, сердце стучало гулко и часто. Илья Ильич почувствовал, что задыхается от навалившейся вдруг на него нестерпимой духоты, и расстегнул китель. Пот градом катился по его лицу и осаживался солоноватым привкусом на открытые, словно у выброшенной на берег рыбы, губы.
Оттолкнув тяжелый помпезный стул с высокой прямой спинкой, полковник двинулся к двери.
Жена Марина и долгожданная поздняя дочурка Сашенька погибли в далеком среднерусском городке, куда супруга полковника отправилась проведать свою родню. Таксист-частник не справился с управлением своей видавшей виды «шестерки», и автомобиль рухнул с моста в холодные мутные воды местной реки…
– А что, если твои близкие погибли не случайно? – повторил вопрос Фатеев.
Голос мэра заставил Рассказова сбросить с себя тяжелый спуд воспоминаний и вновь очутиться в настоящем. Серая пелена, застилавшая глаза, пропала, и Рассказов вновь увидел пред собой обитые тяжелыми дубовыми панелями стены кабинета Фатеева.
– Что ты сказал, Олег? – повернулся он к хозяину кабинета.
– Ты мыслишь вслух, Илья, – Фатеев смотрел на полковника, не мигая, – ты вспомнил о той аварии. А я усомнился в том, что автомобиль упал в реку сам, без посторонней помощи.
– Ты что-то знаешь об этом? – голос Рассказова дрогнул.
Фатеев не ответил, он медленно ходил по кабинету, скрестив руки на груди.
– Помнишь журналиста Вадима Фролова из «Корасноградской Правды»? – поинтересовался мэр.
– Помню.
Рассказов и, правда, помнил щуплого паренька в вытянутом свитере и узких протертых до дыр джинсах. Его убили два месяца назад за острые публикации в городской газете.
– Фролов нарыл что-то о катастрофе, в которой погибли твои близкие. По его мнению, в их гибели виновен кто-то из местных авторитетов. До конца обстоятельств трагедии он выяснить не успел.
– Откуда ты обо всем этом знаешь? – Илья почувствовал, как из-под ног стремительно уплывает ковер, застилавший пол мэрского кабинета.
– Журналист сам позвонил мне на «горячую линию» во время очередного общения с избирателями. Фролов опасался за свою жизнь и просил о встрече, собирался рассказать о своих материалах. Я пригласил его к себе на следующее утро, но ночью парня убили…
– Почему ты не сказал обо всем этом сразу. Почему сообщаешь мне лишь сейчас?
Полковник смотрел прямо перед собой. Руки, вытянутые по швам форменных брюк, непроизвольно сжимались в кулаки. Он ждал ответа, но мэр не тропился отвечать.
– Ну же! – не выдержал Рассказов.
– Заметь, – наконец произнес Фатеев, многозначительно подняв вверх указательный палец, – журналист даже не пошел просить защиты в полицию. Значит, он не верил, что там смогут его защитить. Нужна ли нам такая полиция, если она не может защитить своих граждан от бандитов? Если главный полицейский не в силах разобраться с кровавыми ублюдками, кивая на несовершенство законов и судейской системы? Так нужен ли столице края такой главный полицейский? Отвечай, Илья…
– Не нужен, – Рассказов повернулся и шагнул к двери, – рапорт о своей отставке подам в понедельник, то есть завтра, – глухо проронил он.
