Kitabı oku: «Пленники острова Стримов», sayfa 10
Глава 13. Добро пожаловать под землю!
Теперь роли поменялись. Если наверху, пусть с небольшой натяжкой, я еще мог считать себя проводником, то ориентирование в подземелье – это задача для настоящих профессионалов. Тут Димка был в своей стихии, мне же оставалось лишь не мешать ему.
Не могу сказать, был ли толк от нашей маскировки там снаружи, но изнутри ее действие было на лицо. Тьма. Сплошная тьма, густая непроглядная. Не было ни единого светлого пятнышка, ни единого лучика, который бы намекнул на то, что наверху находится вход в подземелье.
Не прошло и минуты, мы успели ступить лишь несколько шагов, обходя яму в полу, как я на самом деле испугался. Я вдруг понял, что случись какая-нибудь неприятность, отвернись я, зазевайся, сверни не туда и все, на этом мое путешествие закончится. Думай, не думай, а выбраться мне не удастся. Ни за что! Как же иначе, ведь я не просто не знал, куда идти, я толком не мог разобрать, где верх, где низ, где коридор, где стена. Конечно, гравитация чуточку помогала, прижимала она меня к земле, заставляя чувствовать себя человеком, но толку от нее! Ладно, пол внизу, но разве мне от этого легче? Куда идти, как ориентироваться? Там, на поверхности, хоть светло, можно остановиться, осмотреться…
– Очень удобная планировка – не заблудишься, – отвечая на мои мысли, пробормотал Димка. – Считаешь пять ответвлений по правой стороне и сразу сворачиваешь налево, далее пять комнаток слева и поворачиваешь направо. Еще три по левой стороне – налево. Потом идешь прямо, никуда не сворачивая, доберешься до «комнаты управления». Вот там уже трудности начнутся. Как-то мне не доводилось в тех краях на ощупь передвигаться. Но ничего, разберемся. Нам главное не пропустить тот момент, когда войдем в саму «комнату». Вошли и сразу же сворачиваем налево, отсчитываем пятый коридор. Запомнил? Да не бойся ты, не заблудимся…
– Хочется в это верить! – мой шепот громогласным эхом отразился от бетонных стен. И без того было страшно, а после… – Слушай, но прошлый раз все проще было, без поворотов, помню, мы прямо шли.
– Да, но тогда спешить было некуда, я тебя и повел по «железной дороге», сейчас же каждая минута на счету.
Слова опытного проводника немного успокоили. Вне всяких сомнений, Дима – тот человек, на которого можно рассчитывать в любом подземелье. Он здесь на месте, он в своей стихии, он уверен в себе, это должно было заражать оптимизмом окружающих и заражало. К тому же от него исходило спокойствие. Не было в его словах и действиях лишних движений, не было избыточных эмоций…
Да, он находился на своем месте, он пребывал в мирке, который знал и, что особенно важно, любил. Безошибочно выбирая направление, пользуясь то ли особым чутьем настоящего подземного жителя, диггера, то ли памятью, в которой, не хуже, нежели в его ноутбуке отпечаталась карта подземного лабиринта, он вел меня вперед, в темноту, в неизвестность.
Еще немного времени прошло. Я окончательно свыкся с беспросветной тьмой. Смирился со своим положением. Почти забыл о метрах бетона над головой, о толще грунта, что над ним. Ушел мой страх, заблудился он, потерялся в темных коридорах, оставив после себя лишь небольшое опасение. Легкое, туманное, эфемерное…
– Знаешь, я передумал, пойдем другим путем, кратчайшим, воспользуемся вспомогательным тоннелем, – то ли спросил, то ли констатировал факт Дима.
Не имея ни малейшей причины возражать, я промолчал, лишь кивнул в темноту, так сказать, для поддержания разговора…
– Осторожно, здесь ступеньки! – шепотом воскликнул мой проводник после того, как я споткнулся, искренне радуясь тому, что не променял сапоги на привычные, но ненадежные кеды.
– Спасибо, я уже заметил!
– Их пять штук…
Еще несколько минут блуждания в абсолютной темноте и вдруг впереди забрезжил свет. Тусклый, практически незаметный, рассеянный. Трудно было сразу понять, что служило его источником, да и неважно это. Важно то, что был он, что в его призрачном сиянье можно было хоть что-то различить. Пусть лишь расплывчатый силуэт моего проводника в подземном царстве, но и это уже кое-что!
Благодаря тусклому свечению мое настроение, которое и до того чуточку улучшилось, подпрыгнуло до максимума, да что там говорить, оно уже просто-таки зашкаливало. Отошло на задний план все, и подземелье с его толстыми сводами и вооруженные до зубов пираты, разгуливающие по острову. Ведь это же свет! Он близко, он рядом. Я ускорил шаг, но…
– Тихо! – скомандовал Димка, он схватил меня за плечо и остановился сам.
Пока мой друг и проводник прислушивался к чему-то, что не мог уловить мой слух, я пытался заставить зрение работать. К моему огромному удивлению, это удавалось. Немного помигав глазами, я смог различить всего лишь в полуметре от себя светлый контур неплотно прикрытых дверей. Знакомая дверь, она вела в дот. Видеть что-то еще было не обязательно. Я помнил этот проход, довелось один раз воспользоваться. Дверь эту помнил. Добротная она, металлическая, надежная, еще и ручка на ней круглая имеется, нечто среднее между водопроводным вентилем и корабельным штурвалом. Было дело, через эту дверь я уже однажды выходил. Как тут не попытаться снова…
– Не спеши! – скорее ощутив мое движение, нежели увидев его, прошипел Димка.
Мои руки тут-таки перестали интересоваться механизмом замка. Зато сам Дима, вопреки своим же предостережениям, взялся за вентиль-штурвал и повернул его. Один оборот. Замер. Второй. Снова замер. Подтолкнул меня, мол, помогай, и мы изо всех сил потянули толстую почти полуметровой толщины металлическую плиту.
Совершенно беззвучно дверь, возраст которой стремительно приближался к вековому юбилею, приоткрылась. В образовавшуюся щель просочился удивительно яркий на фоне полнейшей тьмы лучик. Он ослепил меня и шустро умчался в темноту, заспешил озарять солнечным блеском глубины подземного царства.
Вслед за солнцем в тишину, столь же густую, как и темнота, пробрались голоса. Несколько голосов, разных, очень разных. Один грубый, хриплый, от него веяло леденящим холодом заброшенного склепа, второй визгливый, будто испуганный, третий сильный, властный. Последний, который властный, заглушил остальные. Смолкли другие голоса, остался только он, спокойный, пугающий. Он был рядом, совсем близко…
Раздался треск. Трудно сказать, что это было, скорее всего, ветка сломалась или доска треснула. Не знал я, где это произошло, не мог определить, что стало тому причиной. Да я и не пытался это выяснить. Простой до обыденности звук подействовал на меня не самым приятным образом. Я перепугался. Пожалуй, я еще сам того не понимал, не осознавал полностью, что делаю, но уже упирался плечом в дверь, намереваясь ее закрыть. Давил на нее, всем своим естеством ощущая, что те неизвестные рядом. Близко они, лишь стена нас разделяет, не слишком надежная стена, да открытая дверь. Я отчетливо представлял, как они там переговариваются, более того, решил, что они видят меня, знают обо мне. Они идут, они приближаются…
Сопротивлялась дверь, упиралась всей немалой своей массой, я чувствовал, как Дима, хлопает меня по плечу, пытаясь образумить, как он оттаскивает меня в сторону. Чувствовал я все, понимал, что приближающиеся незнакомцы, это иллюзия, подкармливаемая моими страхами, вот только ничего поделать с собой не мог. Да, по большому счету, не очень-то и старался.
Я так и не смог остановиться до тех пор, пока дверь не была закрыта, а механизм, удерживающий ее, не был завинчен до предела.
– Слушай, Серега, ты, если тебя здорово напугать, горы свернуть можешь! – в Димкином голосе слышались нотки шутливого восхищения. В ответ я лишь махнул рукой, уперся руками в стену и принялся часто дышать, стараясь успокоить сердце. Он же продолжал: – Нет, но разве ты не слышал, что они снаружи, может, все еще на берегу стоят? Плеск волн, бьющихся о стены, гораздо отчетливее, да и судя по тембру…
Я попытался что-то сказать, но не смог. В горле пересохло, сердце по-прежнему продолжало бешено колотиться, не желая вернуться к нормальному ритму. Слов товарища я не слышал, мешал гул в ушах, видеть его я также не мог, пелена, которая закрыла мои глаза, с приходом яркого света, понемногу спадала, оголяя то, что было ничуть не лучше ее – абсолютную тьму.
– Ладно, это не столь важно, – согласился сам с собой Димка, – самое главное мы выяснили, точнее, я выяснил – Витька ушел. Более того, он ушел с тележкой, следовательно, с припасами. Это не может не радовать. Остается один весьма резонный вопрос, куда именно он ушел. Коридоров много, чтобы все обследовать не один километр намотать придется. Плюс всевозможные каморки, тупики и ответвления, там можно спрятаться так, что год искать будут. Тем не менее, я твердо уверен – далеко от тележки он не уйдет, следовательно, найдем ее, найдем его!
– Подожди, так ты планируешь забиться в нору, и не высовываться? – страх отступил так же внезапно, как и завладел мною.
– Да. Но это для начала, пока не разберемся, не поймем, что происходит, – Димка демонстративно покашлял. – Нет, конечно, если ты можешь предложить что-нибудь более разумное, я готов выслушать. Есть идеи?
Я пожал плечами, понимая, что этого не видно даже привыкшему к постоянной темноте диггеру, добавил:
– Никаких. Просто уточнить хотел. Кстати, об уточнениях, как Витьку искать будем? Не кричать же на весь остров!
– Нет. Мы пойдем по следу.
– Ты хочешь сказать, что видишь его следы? – искренне удивился я. А что, подобное зрение заслуживает восхищения…
– Нет, его следов не увидеть и с мощным прожектором, я имею в виду следы вагонетки. Правда, и их увидеть не получится, зато можно будет нащупать. За многие годы пространство между рельсом и бетоном забилось грунтом, пылью, прочим мусором. Там, где прошла тележка, остается след. Я катал ее только по одному маршруту. Следовательно, доходим до развилки, ощупываем дорогу, выбираем правильное направление… – Дима на мгновение запнулся. – В смысле, я нащупываю дорогу, а ты идешь за мной. Все, хватит время терять. Вперед! Как я уже сказал, найдем вагонетку, найдем и Витьку.
Рассеянный свет, которому чудом удавалось протиснуться сквозь герметичные на вид двери, остался позади, нас снова окутала темень. Несмотря на это, Димка уверенно шел вперед, изредка останавливался, приседал, ощупывал пол. За ним, изо всех сил стараясь не потеряться, следовал я.
Какое-то новое чувство намекнуло мне, что пространства стало больше. Более того, я смог оценить, насколько больше. Услужливая память тут-таки предложила на выбор две картинки из недавнего прошлого. Я вспомнил, как выходил из подземелья с Димой. Вспомнил «комнату управления», вспомнил развилку, место, где тоннели расходились, каждый к своему доту.
– Развилка? – прошептал я.
– Точно, я вижу, ты начинаешь осваиваться! – пробормотал Дима. – Тогда стой, не шевелись, я проверю стрелку.
Нет, правда, у меня начало развиваться новое чувство. Чувство объема. И это здорово! Даже в абсолютной тьме мне удалось определить границы пространства, более того, точно определить. Я смог понять, что это не «комната управления»! Хотя, я ничего не утверждаю, может это просто логика постаралась, элементарная логика, опирающаяся на тот факт, что мы не очень далеко ушли от входа. Возможно, но и это уже неплохо!
– Слушай, Дим… – начал я.
– Подожди! Я, кажется, что-то слышу! Знакомый звук и, по-моему, он идет откуда-то слева…
Мы замерли, застыли, я даже дышать перестал. Минутой позже мне показалось, я услышал стук, тихий, легкий, переменчивый. Еще через минуту понял – это всего лишь звук моего сердца. То скачет оно, будто рвется на волю, то замирает, будто в ступор впадает.
– Послышалось… – прошептал Димка. – Ладно, если уши нам не помогли, надо довериться рукам. Отчетливо чувствуется колея. Одна колея. Получается, он пошел по моим стопам. Это радует. Да, ты что-то хотел спросить?
– Нет, ничего, неважно… – откуда-то из глубины подземелья донеслось тихое поскрипывание, за ним последовало нечто очень похожее на недовольное ворчание. – Тихо! Слушай! Слышал? Где это?
– Ага. Значит, не послышалось. Похоже, там кто-то есть. Почти уверен – Витька. Как это у него удачно получилось! – Дима довольно хмыкнул. – Нет, все правильно, все сходится. Если не трогать стрелки, вагонетка покатиться именно туда, куда… должна покатиться. Зная Витьку, я почти уверен, что он так и поступил, отдался на волю волн. И это отлично!
Пройдя еще сотню шагов, я растерял те крохи уверенности, которые каким-то чудом сохранились средь страха и уныния. Недавно обретенное чувство, то, что подсказывало размеры помещения, подвело. Оно твердило о широком тоннеле с высоким потолком, но мои волосы постоянно ощущали неприятные прикосновения чего-то омерзительного, что свисало сверху. Стоило чуть-чуть поднять руку, пальцы коснулись шершавого перекрытия. Легкое движение сорвало со своих мест мельчайшие песчинки, нити отвратительно-липкой паутины. Все это опустилось на голову, вызывая брезгливую дрожь.
– Сейчас будет своего рода перекресток, нам прямо и левее, смотри не проскочи мимо! – скомандовал Дима.
Мы прошли еще несколько десятков метров. Мой проводник внезапно остановился. В темноте я налетел на него, попытался извиниться, но он только цыкнул и резко дернул меня за рукав. Терпеть не могу темноту…
Звук, который мне послышался несколько минут назад, повторился. Отчетливый звук, щелчок, легкий скрежет, царапанье. Что-то механическое и живое одновременно. Странный звук, будто бы кто-то невидимый, незримый скребется ногтями, или когтями, может даже норку себе роет. А он достаточно большой, если судить по громкости.
Еще звук, бормочет кто-то? Рычит?
– Ты это слышишь? – спросил я, прекрасно понимая, что слух у Димки гораздо лучше моего. Я просто хотел напомнить о себе и хоть попытаться отогнать видение злобного зверя с огромными когтями…
– Слышу. Дверь пытается открыть.
– Кто? Какую дверь?
– Надежную. Хочется верить, что это Витька. Очень хочется! А дверь, это дверь в западное крыло, там мое убежище, – он тихо хихикнул. – Кстати, открыть, мою дверь никому не удастся, есть в ней небольшой секрет. Будь внимательнее, сейчас еще одна развилка, тоннель на два разделится, нам правее…
Скрежет послышался отчетливее. К нему примешались иные звуки, менее различимые, но гораздо более понятные – проклятья. Жаркие и эмоциональные проклятья нашего изрядно расстроенного товарища.
Кажется, я что-то задел. Звон упавшего металла. Тишина…
– Кто здесь! – сдавленный шепот расползся по лабиринту тоннелей.
– Свои мы, свои! – весело отозвался Димка.
– Какие «свои»? Где «свои», а ну стой, кому говорю!
– Да стою я, стою!
– Димка, ты? С Серегой?
– С кем же еще!
– Так что же вы стоите?
– Сам сказал, стоять, вот мы и остановились.
– А вы где? А я где? Ничегошеньки не вижу! Просто как крот в норе.
– Я бы мог ответить, что мы здесь, – подал голос и я, – но подобная формулировка прозвучит глупо, хотя да, мы действительно здесь.
– Вот это здорово! Я же так струхнул, да вы представить себе не можете как! Вы ушли, я быстренько припасы погрузил, присел передохнуть, время идет, я все жду, тут слышу выстрел, один, еще один, очередь. Не могу сказать, как это у меня получилось, – быстро заговорил Витька, задыхаясь, будто дышать забывал, – но я как крутанул ручку, как толканул тележку, как уперся! Кажется, двери закрывал, но этого не помню. Хорошо в тоннеле небольшой уклон, так я запрыгнул на платформу, глаза закрыл, вот тут только остановился. В тупик въехал, точнее в дверь уперся… запертую.
– Отойди! – не столько сказал, сколько выдохнул Димка.
Лязг металла, серия щелчков, которые заглушил противный скрип.
Я почувствовал движение. Металлическая вагонетка подкатилась ко мне, уперлась в ногу, заставляя пятиться назад. Я нащупал борт, усиленный угольником, схватился за него, попытался остановить массивную конструкцию, но инерция, вещь упрямая. Вагонетка напирала, я медленно отступал. Шаг назад, еще один, еще, тяжелая конструкция остановилась, замерла с ней замер и я.
Скрип открываемой двери. Отчетливый щелчок выключателя. Тускло загорелась лампочка, расположенная где-то в глубине бесконечного коридора. Одна лампочка, далеко не самая яркая, но и ее призрачного света было достаточно для того, чтобы встряхнуть нас, добавить толику хорошего настроения и вселить веру в то, что не все еще потеряно.
Радость вскружила нам головы. Вздохи облегчения, смех, Витька не смог устоять на месте, бросился обниматься, радостно крича…
Справившись с первым всплеском безудержной радости, я огляделся. Тусклый свет слабенькой лампочки высветил именно то, чего и следовало ожидать – тоннель. Длинный тоннель, мрачный тоннель лишь свет посредине. Дальний его конец терялся в густеющей тьме, а обернешься назад, так там и вовсе мгла беспросветная.
Свет, прогнавший сплошную тьму завораживает, притягивает взор, пользуясь им хочется смотреть, хочется все видеть, а от того некая растерянность…
– Давайте вместе, дружно! – крикнул Димка, заметив, что я начинаю съезжать, поддаваясь массе тележки. Он уперся в вагонетку, помогая мне, она нехотя остановилась, но двигаться в нужном направлении не спешила. – Врешь, не первый раз я тебя катаю! Но ты Витька молодец, раньше я ее с помощником двигал, иногда с двумя. Вообще я так думаю, ты, как и Серега, стоит вас напугать хорошенько, вас не остановить…
Поскрипывая ржавыми подшипниками колес, вагонетка нехотя сдвинулась с места и медленно покатилась вперед. Небольшой, практически неощутимый спуск, который помог Витьке добраться до двери, сменился точно таким же неощутимым подъемом, он замедлял движение, заставляя нас упираться сильнее и сильнее. Но вот остановка. Димка схватил обломок бетона, приспособил его в качестве башмака, подпер одно колесо, еще один кусок я затолкал под другое.
Прибыли. Просто над нами светила та самая одинокая лампа. Тускло, подмигивая. Она освещала двери, множество дверей, железных, ржавых, большей частью проржавевших насквозь. Одна выделялась на общем фоне. Прочная, надежная, отлично сохранившаяся. По всему видно, за ней скрывалось непростое помещение, а потому и не удивительно, что Димка выбрал именно этот «кабинет».
– Здесь раньше располагалась радиорубка, – старая дверь беззвучно распахнулась. Повинуясь щелчку выключателя, внутри комнатки зажегся свет, такой же тусклый, как и в коридоре, но такой же теплый и по-настоящему домашний. – Спросите, откуда я это знаю? А я вам отвечу. Кабели! Да, вон те, выползающие из бетона кабели. Когда-то давно наверху стояли мачты, на них антенны. Теперь от наземного хозяйства радистов и следа не осталось, но кабель никуда не делся. Хороший он, надежный в отличие от того, которым проводку делали. Думаю, использовали лучшее, что было на тот момент, потому почти весь сохранился, – он обернулся и медленно пожал плечами. – Собственно, это первая и единственная причина того, что я устроился именно здесь.
– Ты нашел место, где провода выходят на поверхность, и решил ими воспользоваться. Подключился к генераторам, все такое… – не претендуя на гениальность, я продолжил его мысль. Конечно, ничего сколько-нибудь умного в моих словах нет, это и ежу понятно…
– Точно так! В настоящий момент эта комнатка подключена к, так сказать, энергосистеме острова. Нелегально. Но и это еще не все. Я ведь всегда понимал, что система эта самая не отличается ни надежностью, ни долговечностью, потому запасся аккумуляторами. Случись что, есть резервное питание, – Димка довольно улыбнулся. – Такие вот дела. Так что не стесняйтесь, пользуйтесь плодами моей предусмотрительности! Можно было бы сказать, предусмотрительной гениальности, ведь благодаря ей, у нас есть свет, но ладно, я скромно промолчу. Да, справедливости ради стоит отметить, что общих мощностей не так уж и много. Кабель все-таки старый, лучше его не нагружать. Пару лампочек включить можно, да и так, по мелочам. Можно зарядить ноутбук, аккумуляторы фонариков. В общем, светло будет. Кстати! Вентиляция имеется, правда, работает она в ручном режиме. Вон ручку видите? Она самая. Принцип действия прост, хочешь дышать – крути. Вам уже нравятся мои апартаменты? Тогда еще один, даже два, очевидных плюса от пребывания под землей – экономия на отоплении и охлаждении. Здесь, внизу, постоянная температура. Правда держится она на уровне восемнадцати градусов. Как по мне так это самое оно, а вот если кто теплолюбивый, тут уж извините…
Внимательно, дотошно, взглядом человека, приговоренного к длительному заключению в тесной камере, я осмотрел небольшое помещение. Посмотрел в одну сторону, в другую. Ничего особо интересного: бетонные стены, металлический столик в углу, наверняка ровесник тоннелей и дотов, над ним, прикрепленные просто к стене, несколько ящиков, непонятного для меня предназначения. К ним, из потолка и из дыры в стене подходили целые связки кабелей и проводов. Многие с растрескавшейся от времени изоляцией, некоторые разорванные, медленно покачивались сами собой, но большая часть действительно выглядели как новые.
Рядом с металлическим столиком, будто перекочевавшие из другой реальности, как минимум, из другой эпохи разместились вполне себе современные предметы мебели – мягкий офисный стул и деревянная тумбочка на колесиках. Они так контрастировали с общей унылой обстановкой, что непроизвольно притягивали взор.
– Да, это не номер-люкс, но выбирать не приходится, – ответил на мои мысли Димка. – Мешки мы взяли, досок вокруг валяется много, так что постели для вас организуем. Словом, будьте как дома!
Проследив за его рукой, я разглядел на полу некое подобие лежака, щит, сбитый из досок. На нем расстелен походный коврик, спальный мешок. Нет, если вдуматься, все не так уж и мрачно. Самое время обустраиваться…
– Это все хорошо, точнее, терпимо, – прервав слегка затянувшееся молчание, подал голос Витька, – можно сказать, временные неудобства. Вопрос состоит не в этом, в другом он – насколько они временные? А точнее, какой у нас план?
– Хорошие вопросы, серьезные, – Димка чуть заметно помрачнел. – Как я уже говорил, первым делом надо во всем разобраться. Нужна информация. Если все действительно так плохо, как я думаю, стоит поискать способ позвать на помощь. Нет, – наткнувшись на взгляд Витьки, он покачал головой, – не спрашивай как. Не знаю я. Даже и не догадываюсь. Эх, захвати мы тогда хоть радиостанцию!
– Но ведь нас должны хватиться! – энтузиазм Димки частично передался и мне. – Шеф один раз позвонит, второй – ответа нет, вот и…
– Уезжая, Константин Михайлович оставил вполне конкретные распоряжения. Дважды в неделю, по вечерам, учитывая поправку на часовой пояс, я с ним созванивался. Докладывал обстановку, все такое, – задумчиво, будто разговаривая сам с собой, заговорил Витя. – Казалось, вот он выход, но нет, вчера шеф свое распоряжение отменил. Да если бы не это, то все было бы просто и понятно: один день я не выхожу на связь, второй, все! Да в тот же миг Михалыч всех на ноги поднимет. Всех, до кого только можно будет дозвониться. Сам бы все бросил, примчался… – Витька обреченно опустил голову. – Но вот вчера шеф предупредил, что некоторое время будет недоступен. Вылазка у них, так сказать, в тайгу. Охота! Любит он «дикий» отдых: живая природа, ни связи, ни электроники, ни даже электричества. Частенько такое бывает, ему хорошо, он по-настоящему развлекается, да и нам неплохо, от шефа отдохнуть возможность. Была… раньше, а теперь нам такой вот очередной тупичок…
– И надолго у него эта «вылазка»? – спросил я, чувствуя, как энтузиазм медленно улетучивается.
– Да кто его знает! Может, неделя, может две, может и того больше. Тут думай, не думай, а предугадать когда шеф выйдет на связь невозможно. Плюс к этому несколько дней на «раскачку»…
– Получается, ничего хорошего, – окончательно помрачнел и я. В задумчивости посмотрел в потолок. – Слушай, Дим, а у тебя в рубке перископ случайно не припрятан?
– К сожалению, нет. Так что придется изредка выбираться на поверхность. Думаю, первую вылазку организовать завтра утром, – он вопросительно взглянул на меня, на Витьку, мы дружно пожали плечами. – И еще, я вот о чем подумал, надо бы как-нибудь о безопасности своей позаботиться. То, что мы под землю ушли это хорошо, но риск остается. Нас запросто могут найти. Направлений наибольшей опасности два: частично замаскированный вход в наклонную галерею и доты в бухте, как ты Серега ее назвал? Омега! Отличное название, мне нравится…
– А остальные эти твои… долговременные… огневые… – запинаясь, выговорил Витя, – а тоннели, ведущие к ним, они безопасны?
– Сложно сказать, но смотри, всего имеется три разведанных входа в подземные коммуникации. Да, дотов, по задумке, должно быть шесть. Из «комнаты управления» к ним прорыты ходы. Но они нигде не выходят на поверхность. Это известно с большой долей, так сказать, достоверности… – покачал головой Дима. – Возможно, в некоторых местах галереи слишком близко подходят к поверхности, вероятно, пробив бетон, можно проникнуть внутрь системы. Только сложно это да практически невозможно. Это же масса работы, даже если разрыть землю, под ней бетон. Взорвать? Думаю, целый грузовик взрывчатки понадобиться, где ему взяться на острове? Да и просто, для начала надо знать о существовании самых ходов!
– Тогда давай двери дотов попросту закроем, вернее, ту, которая открывается. А тот лаз, что в наклонную галерею…
– Нет, Серега, все не так просто. Запереть дверь мы не сможем. Она открывается и снаружи, и изнутри.
– Ладно, – не сдавался я, – тогда надо запереть ту дверь, у которой мы Витьку догнали. Сам же говорил, кроме тебя ее никто не откроет!
– Говорил, только с нашей стороны она вообще не закрывается…
– А если подпереть чем-нибудь? – Витька посмотрел на хиленький столик, единственный металлический предмет в комнатке. – Надеюсь, в тоннелях что-то найдется, рельс, к примеру, та же вагонетка?
– Можно поискать, но это все полумеры. Двери, какими бы толстыми они ни были, не устоят перед газовым резаком. Да и просто, неужели вам понравится, если какие-то разбойники будут спокойно разгуливать по нашим подземельям?! – пожалуй, именно в этом и была основанная причина – Дима не допускал и мысли о том, чтобы делить свое подземное царство с кем бы то ни было. – Забаррикадироваться, это вариант, но нам необходимо хоть изредка выбираться на поверхность, а для этого каждый раз придется разбирать созданные нами же баррикады… – похоже, он читает мои мысли. – Предлагаю галерею пока не трогать, а завалить тоннели, ведущие к дотам, сымитировать обвал. Причем устроить завал не у самих дверей, а гораздо дальше, на развилке, чтоб одним махом перекрыть оба входа. Не надо так мрачнеть, это несложно. Наберем обломков бетона, их внизу, на нижнем ярусе, полно. Погрузим все это дело на тележку, один раз отвезем, второй, десятый! Да, потрудиться, конечно же, придется но…
– Так чего же мы ждем? – на удивление отчетливо мне вспомнилась виденная совсем недавно картина: взрывающаяся кора дерева, облачко трухи и пыли, летящее прямо в лицо, послышался чуть запоздавший звук выстрела, дыханьем смерти пробежал по спине леденящий холодок.
– Согласен, – Дима поднялся с пола, отряхивая брюки, – давайте сразу за дело, разгружаем тележку, тут по соседству отличная комнатка имеется, просто идеальная кладовая…
Не могу сказать, что восемнадцать градусов – та температура, при которой мне комфортно. Нет, не подходит она для меня. Это как бы и не холодно, но и не тепло. На мой взгляд, градусов четырех не хватает, а то и всех пяти, вот тогда было бы отлично. Хотя, как для тяжелого физического труда, так больше и не требуется.
Дело сразу же пошло. С разгрузкой припасов справились быстро. Как оказалось, их не так уж и много. Очень скоро ящики были сложены у стены, на них брошен объемный мешок, в углу набросали на кучу разную мелочь. Как оказалось, мы не только коньяк взяли, среди прочего удалось захватить множество полезных вещей: фонарики, пластиковая посуда, ножи, не холодное оружие, кухонная утварь, это так, для придания себе уверенности. Спасибо урагану, сгребли все нужное и ненужное в коробки…
В свете фонарика, закрепленного на голове, тоннель заметно преобразился. Дело не только в том, что я его видел гораздо отчетливее, дело в том, как именно я его видел. Живым он стал, изменчивым. Вращая головой, я вырывал из темноты небольшие фрагменты бетонных стен, пятна чего-то непонятного на них, мох, облюбовавший редкие трещины. Все это вместе: коридор из зеленоватых в желтом свете фонаря стен, пятна, очертания которых менялись, будто жили своей жизнью, навевало на размышления далекие от подземелий. В переменчивой природе, казалось, статичного мира, переполняли меня непередаваемые ощущения, казалось, будто занесло меня куда-то. Вдаль, в неизвестность забросило, в иное измерение поместило, в иной мир.
Лирика и странные мысли это, пожалуй, хорошо, но надо было трудиться…
Работу наладили быстро. Выбрав меня, как сказал Димка, благодаря самому эффективному соотношению силы к массе, он нацепил на меня сложную конструкцию из веревок, тесемок и карабинов. Пристегнул к тонкому скользкому тросу. В этой амуниции меня опустили вниз, на дно одного из провалов, образованных непонятно по какой причине обрушившимся перекрытием.
Оказавшись на несколько метров ниже пола, я попал в царство бетонных обломков. Всех размеров, всех форм они окружали меня, нависали, чудом держась на тонкой арматуре, покачивались в мечущемся свете фонарика. Судя по их виду – одинаковый цвет гладких сторон и сломов, образовалось это скопление мусора давным-давно, вполне возможно, еще на этапе строительства. Ловушка для неприятеля или просто свалка? Кто знает…
Но это все неважно. Важно то, что был материал, было чем заделать проход, обезопасив наше временное жилище. Что мы и делали. Я работал не покладая рук. Подряд, не перебирая, собирал камни, складывал их на разложенный брезент. Горкой. Посредине. Когда ее размер казался достаточным, к краям крепил четыре веревки, давал отмашку, а сам забивался в дальний угол (на тот случай, если веревки окажутся, не столь прочными, как утверждал Димка), ждал, пока мои товарищи с помощью ручной лебедки поднимут груз, бросят мне брезент и все начнется сначала.
Первое время я пытался считать, какой объем строительного мусора поднято наверх, сказывалась привычка вести учет труду, непонятно только, откуда она у меня взялась. Для этого я собирал маленькие камешки, по одному за каждый поднятый брезент и откладывал в сторону. Скоро на том месте, где я оборудовал участок учета, образовался небольшой курган. Вместе с ним, как мне показалось, точно такой же курган вырос у меня на спине, разве что чуточку больший. Очень скоро я забросил это бесполезное занятие, прекрасно понимая, что для того, чтобы положить камешек, означающий очередной подъем, приходится утруждаться, лишний раз гнуть спину, а это ой как утомительно…
