Kitabı oku: «7000 километров южнее Москвы»

Yazı tipi:

* * *

Уже третьи сутки взвод спецназа ГРУ шел по самым глухим горным тропам необъятно-величественного Алтая, совершая учебный недельный марш-бросок, основными целями которого были выработка навыков ускоренного перемещения в высокогорных условиях и выживание в безлюдной местности. Три десятка здоровенных, крепких парней в камуфляже, возглавляемых капитаном Борисом Гаврилиным (позывной – Дед), целыми днями без устали преодолевали то горные кручи, то лесные чащобы, то форсировали стремительные горные речки с обжигающе-ледяной водой.

И хотя даже самым выносливым из спецназовцев темп, заданный их командиром, иной раз казался излишне экстремальным, никто из них даже намеком не выказывал и тени недовольства. Все знали: раз Дед дал именно такую установку, значит, так тому и быть. В своем подразделении, состоящем в системе ГРУ, капитан Гаврилин слыл личностью если и не легендарной, то, во всяком случае, авторитетом для бойцов являлся непререкаемым. А что касается «легендарности», то, будучи человеком предельно скромным, он терпеть не мог даже намека на что-то подобное.

…Еще в детстве Борька Гаврилин получил суровый урок от деда-фронтовика, которому однажды во всех красках поведал о том, как вступился за соседского мальчика, к которому лезли драться двое братьев-близнецов с другого конца села. В их Карасевке эти «башибузуки» (как прозвали хулиганистых сорванцов с первого же дня их появления в селе) жили не так давно, но уже успели показать себя во всей своей красе. Они могли нахамить старику, обтрясти чужой сад, могли поднять руку даже на девочку. Вот и в этот раз «башибузуки» начали цепляться к тихоне Славке, который не вовремя вышел на улицу и попался им на глаза.

И быть бы мальчонке битым, если бы не Борис. К своим десяти годам он уже был достаточно крепким и физически развитым. Этому активно способствовал его дед, бывший колхозный агроном, в прошлом – фронтовой разведчик, имевший целый «иконостас» орденов. Михаил Романович не только приучил внука делать по утрам зарядку и обливаться колодезной водой, но и показал несколько эффективных приемов самообороны. Их-то Борька и использовал в скоротечной схватке с двумя нагловатыми оторвягами, обратив обоих драчунов в позорное бегство.

И вот, придя домой, Борис поспешил рассказать своему деду про только что состоявшуюся «битву». Выслушав его, тот иронично усмехнулся и укоризненно покачал головой:

– Внучок, а ты всей деревне теперь расскажи, какой ты хороший. Ну, чтобы все знали, как им повезло жить с тобой на одной земле… Запомни, Боря, – негромко рассмеялся Михаил Романович, – пустая бочка всегда гремит на всю округу. Вступился за Славку? Молодец. Но скоро каникулы кончатся, ты уедешь в город. А Славку эти двое так и будут донимать. Может, даже еще злее, чем до этого. Что, по-твоему, надо бы сделать?

Слушая деда, Борис почувствовал, как у него загорелись уши. Он вспомнил, что тот никогда не бахвалился своими боевыми наградами и надевал их лишь в День Победы, когда это было продиктовано торжественностью момента. Дед очень скупо рассказывал о своих фронтовых буднях, никогда не живописуя, как героически ходил в глубокий тыл врага и брал там «языков».

Сразу же после разговора с ним Борька немедленно отправился к Славке, который в это время уныло сидел на лавочке у своего двора, как видно, боясь отойти от него хоть на несколько шагов.

– Подъем! Пошли со мной! – сурово скомандовал Борька, махнув рукой.

– Куда? – озадаченно спросил тот, поднимаясь с лавочки.

– На турник! Буду учить тебя драться! – объявил Борис, направляясь к школьной спортплощадке.

…Дедом курсанта Гаврилина в училище ВДВ прозвали однокашники. С первых же дней пребывания в стенах военного учебного заведения Борис и в самом деле выглядел человеком бывалым и знающим. Даже на фоне нехилых ребят, принятых в «крылатую гвардию», он смотрелся не новичком, а, в каком-то смысле, старожилом. Имея первый разряд по самбо и четвертый дан карате, великолепно зная два иностранных языка – немецкий и английский, имея на своем счету несколько прыжков с парашютом, он без особых проблем вошел в напряженный ритм жизни элитного военного учебного заведения.

Еще во время вступительных экзаменов большим сюрпризом для него оказалась встреча в коридорах училища… с карасевским слабаком Славкой. Тот тоже приехал поступать, за прошедшие годы обратившись в долговязого, жилистого «фитиля» с неплохо накачанной мускулатурой. Правда, на первых порах Славке очень даже не повезло: он недобрал баллов и его отсеяли по конкурсу. Но парень не скис и «пошел в партизаны», обосновавшись с несколькими другими невезунчиками в пригородном лесу. И эта его настырность была вознаграждена – еще не начались осенние холода, как взамен выбывших по разным причинам первокурсников «партизан» наконец-то зачислили в курсанты.

Как давно это было! Около десяти лет назад… А много это или мало – десять лет? Ну, смотря как их прожить. Чему может быть равен обычный день спецназовца, а тем более командира подразделения, который стабильно раз в месяц участвует или в серьезных учениях, или выполняет реальные боевые операции? Наверняка как минимум трем дням жизни на гражданке. Вот и сейчас они бегут, бегут, бегут по горным склонам, благо в этих местах горы достаточно «уютные» – без уходящих в небо скалистых пиков, без отвесных обрывов, без каньонов и ущелий, как это было в самый первый день марш-броска, сразу после десантирования на высокогорное плато.

Да, марш-бросок – это испытание не для хилых. Особенно если его маршрут пролегает по горам. Хотя… Ну да – это горы. Ну да – территория сплошного экстрима. И что? Подумаешь! Всего-навсего – пробежка по сорокапятиградусному косогору, пусть даже и вверх, пусть даже и протяженностью два-три километра! Зато потом будет столь же затяжной спуск километра на три-четыре. Дело-то привычное…

Увидев вдали зеленую куртину горного леска, Гаврилин тут же несколько сместил курс, направляясь в его сторону. Да и, условно говоря, тропа пошла вниз, несколько снизив нагрузку на перетруженные, уже изрядно сбитые ноги парней. С этого момента и вещмешки как будто убавили в весе, и горы стали выглядеть не столь уж суровыми…

Когда раздалась долгожданная команда: «Привал!», многие из спецназовцев тут же обессиленно повалились навзничь, на вещмешки, одновременно приступив к выполнению специальной дыхательной гимнастики, содействующей скорейшему восстановлению сил и бодрости. Часть парней, в том числе и сам Дед, сбросив свою поклажу на траву, пробивающуюся из каменистого грунта, занялись обычными бивачными делами – стали готовить кострище, искать по чащобам сушняк на дрова, присматривать бегающую, прыгающую и ползающую живность, которую можно было бы использовать на обед. Продуктов каждый из бойцов взял с собой ровно на сутки. Остальное – что природа пошлет.

Пошарив по «сусекам» лесного массива, спецназовцы добыли трех куропаток, пару крупных сурков, несколько сусликов, полоза и четырех гадюк. Все это «мясное ассорти» после разделки было подсолено и отправлено в общий котел. Кроме того, эту экзотическую снедь кашевары-добровольцы сдобрили энным количеством съедобных трав и кореньев, которых в лесу, к счастью, было предостаточно. Котел подвесили над жарко заполыхавшим костром, и часа через полтора взвод с аппетитом уплетал за обе щеки горячее варево.

Опорожнив свою алюминиевую миску одним из первых, замкомвзвода, старший сержант Смирнов, блаженно улыбнулся и мечтательно причмокнул:

– Эх, и вкуснятина! Вот хлебца бы еще… Черняшечки! Тогда вообще был бы царский пир.

Его приятель, тоже старослужащий ефрейтор Гольчакин, не спеша смаковавший походный «шедевр кулинарии», сердито погрозил ему кулаком – не трави душу!

– Ничего, мужики, сегодня у нас и в самом деле, можно сказать, ресторанное меню… – рассмеявшись, резюмировал Гаврилин. – Не то что вчера, когда шли по голым скалам. Что у нас там было? Две вороны и куропатка – на всю нашу команду! И, как видите, никто с голоду не помер. А сегодня я отъелся за оба эти дня. Даже в сон потянуло…

– Да, только вчера я понял, сколь вкусны были вороны для Наполеона в Москве. Если проголодаешься – не нужно и рябчиков с ананасами… М-м-м!.. – зажмурился взводный балагур Васька Кипреев.

– Командир, а меня почему-то тоже потянуло в сон. Так, может, по тысяче секунд выделим на это святое дело? А? – с хитроватой улыбкой змия-искусителя поинтересовался плечистый туляк Мурашук. – Сами же знаете, после сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать.

– Нет, Женя! Отсыпаться будем дома… – возразил капитан. – Нам предстоит отмотать еще не одну сотню верст. Так что еще пять минут расслабухи – и вперед!..

Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент запиликал спутниковый телефон аварийной связи. Взглянув на монитор, Борис с удивлением увидел высветившийся на нем номер не начальника их учебно-тренировочной базы, полковника Красницкого, как следовало бы ожидать, а самого генерал-майора Дроздых, начальника отдела зарубежных операций. Это означало, что сейчас он услышит нечто очень важное. И интуиция его не подвела. Обменявшись приветствиями и спросив для проформы, как протекает марш-бросок, генерал наконец сообщил то главное, из-за чего, собственно, и позвонил:

– Борис, сейчас за вами прибудет вертолет. На нем летите до Барнаула, там же, в аэропорту, садитесь на самолет – и домой. Все подробности на месте. До связи!

Спецназовцы, в момент сообразив, что в программе их «экскурсии» по Алтаю намечаются какие-то перемены, тут же забыли о еде, вопросительно глядя на своего командира.

– Товарищ капитан, поступили новые вводные? – пробасил двухметровый челябинец Федькин.

– Да еще какие! – сдержанно улыбнулся Гаврилин. – Кто там, Петруха, что ль, мечтал черного хлебца поесть?

– Так точно! Я! – расплывшись в улыбке, поболтал в воздухе рукой Смирнов.

– Ну вот, сегодня же и поешь… – пообещал Борис.

– Понял! – уже совсем другим тоном, сразу став серьезным, откликнулся сержант. – Командир! Если на дело – я забиваю самую первую вакансию.

– Постой, не горячись! – отмахнулся Гаврилин. – Во-первых, пока еще вообще ничего не известно – командировка там или что-то другое… Во-вторых – и ты это знаешь не хуже меня, – персональный отбор будет за начальником базы, а утверждение за начальником отдела зарубежных операций. Я могу лишь предложить, а они – согласиться или не согласиться…

– Ну, пока не прилетел волшебник в голубом вертолете, с вашего позволения, я малость вздремну… – доставая спальный мешок, вопросительно взглянул на Бориса Мурашук.

– Можно, можно… – коротко махнул тот рукой.

Следом за Евгением на развернутых «спальниках» растянулись еще несколько человек. Прочие занялись каждый своим делом: кто-то пришивал оторвавшуюся пуговицу, кто-то наматывал портянки, кто-то просто смотрел на плывущие в небе облака. Два шахматных фаната – москвич Жорка Зубово и казанец Дельшат Райнуллин, уловив паузу, тут же продолжили партию, начатую на предыдущем привале. Они положили на плоскую глыбу розового известняка маленькую, в две ладони, шахматную доску, по памяти расставили на ней фигуры в нужной диспозиции, и на черно-белом «ристалище» снова закипела беззвучная битва шахматных фигур. Зрители, расположившись вокруг шахматистов, молча наблюдали за происходящим, лишь время от времени комментируя тот или иной ход или просто беззлобно подначивая игроков.

– Лошадью ходи, лошадью! Век воли не видать! – в какой-то момент воскликнул Васька Кипреев, когда угроза коню Райнуллина со стороны Жоркиной ладьи стала более чем заметна.

Но тот, развивая наступление с другого фланга, лишь молча отмахнулся и сделал ход ферзем, угрожая королю весьма опасным шахом. Дельшат, игнорируя риск, немедленно атаковал коня. Лишь пренебрежительно усмехнувшись на его потерю, Зубово тут же сразил вражеского слона и коротко объявил:

– Шах!

Уводя короля под защиту своего коня, Райнуллин ответил шахматистской присказкой:

– Незрелый шах – фигурам крах…

Жорка занес над доской руку, чтобы сделать очередной ход, но в этот момент над вершиной соседней горы раздался рокот вертолетного двигателя. Над поляной прозвучала команда Деда:

– Всем подъем! Быстро собраться и приготовиться к отправке!

– Эх, блин! Такая комбинация зависла! – досадливо вздохнул Зубово, смахивая шахматы в дерматиновый футляр.

– Ничего, на базе доиграем! – хитро подмигнул Дельшат. – У меня тоже такая комбинация зависла – о-о-о!..

– А по-моему, у вас идет к ничьей… – флегматично обронил на ходу пензяк Валерка Долгунов.

Будучи кандидатом в мастера спорта по шахматам, он уже успел уловить тенденцию, которая вела именно к такому финалу. Но игроки-второразрядники с ним не согласились категорически – каждый был уверен в том, что именно он сумеет поставить вожделенный мат чужому королю.

Через десять с небольшим минут на одну из полян, более-менее пригодную для посадки вертолета, вздымая несущим винтом тучи пыли, солидно приземлился транспортный «МИ». Еще через пару минут, прибавив оборотов, он поднялся над горами и направился в северо-западном направлении. Глядя через иллюминаторы на ставшие далекими вершины сопок и скал, на синие «кляксы» озер и извилистые жилки горных речек, спецназовцы обсуждали возможные причины столь скоропалительного отзыва с учебно-тренировочного маршрута, придя к общему мнению: где-то что-то «прорвалось» и теперь нужны спецы соответствующего профиля, способные «заштопать» эту «брешь».

Выяснив у экипажа вертолета, что до Барнаула им лететь около получаса, Жорка и Дельшат тут же продолжили свою «баталию». И хотя каждый изощрялся в хитрости ходов, в коварстве комбинаций, финал этой партии оказался именно таким, как и спрогнозировал Долгунов, – ничья. Одновременно издав разочарованный вздох, приятели синхронно развели руками, вызвав этим смех среди болельщиков.

– Жорик, тебе надо было ладью пожертвовать на правом фланге и отдать королевскую пешку… – чуть позевывая, прокомментировал Валерка.

– И что тогда? Считаешь, это помогло бы мне поставить Дельке мат? – с сомнением прищурился Зубово.

– Нет, не поставить, а получить! – с невинным видом пояснил Долгунов. – Ну, чтобы хоть какое-то разнообразие внести в ваш «турнир». У вас же как? То пат, то ничья, то ничья, то пат… Скучняк полнейший! – заключил он под общий громкий смех.

Рассмеялся и Борис, хотя мыслями он был где-то далеко. Еще когда только зазвонил телефон, Гаврилин интуитивно понял: случилось что-то весьма серьезное. И наверняка где-то далеко от границ России. Скорее всего, происшествие могло быть из категории террористических вылазок тех или иных «свободолюбивых» отморозков, якобы борющихся с «тираническими режимами». Только где именно? В Европе? Азии? А может, в Америке? И в какой именно? Северной или Латинской?

Как же насыщена событиями жизнь спецназовца! Борису еще нет тридцати, а он уже побывал на нескольких континентах, участвовал в операциях, о которых никогда не пишут в газетах и никогда не рассказывают в теленовостях. Люди-тени. Люди-невидимки. Это про них. Незаметно прибыли, изучили обстановку, выполнили задание и столь же незаметно испарились. И пусть спецслужбы извечного стратегического противника ломают голову над тем, что же это за Geeks devils («чокнутые дьяволы») в очередной раз испортили им «обедню»?! Пусть! Им еще не раз придется попотеть над головоломками и шарадами, авторами которых являются внешне обычные парни в камуфляже, прошедшие подготовку на базе спецназа ГРУ «Рысь».

Месяц назад Борис с группой спецназа из трех человек сорвал провокацию натовских спецслужб на территории одного из «независимых» государств Прибалтики. По замыслу западных «стратегов», предполагалось устроить диверсию на одном из предприятий, производящих шпроты. Причем устроить демонстративно, вызывающе, с человеческими жертвами, да еще и обеспечив улики, которые не оставили бы сомнений в том, что в этом теракте есть – сто процентов! – «русский след».

Прибыв в портовый город с готической архитектурой, трое «коммерсантов из ФРГ» поселились в шикарной гостинице, являя собой наикрутейших представителей «бундес-сливок». Они свысока взирали на здешних «недоарийцев», постоянно выказывали недовольство классом обслуживания и всем своим видом давали понять, сколь убого в их глазах здешнее житье-бытье. Одновременно с ними туда же прибыл и «турист из Франции» – оживленно-говорливый и улыбчивый.

И кто бы мог догадаться, что и «турист», и эти «суперарийцы» – сотрудники российского спецподразделения, выполняющие особо важное задание своего командования. Через местную агентуру Гаврилин очень скоро в деталях изучил обстановку в городе и смог составить представление о том, кто, где и как может совершить диверсионно-террористический акт. Его расчеты оказались абсолютно верны. Именно склад готовой продукции рыбоконсервного завода, где имелось огромное количество пластмассовой и деревянной тары – отменное горючее в случае взрыва, – оказался тем самым объектом, который должен был полыхнуть в одну из ближайших ночей. С него пламя стремительно перекинулось бы на цех, где дежурили люди у установок круглосуточного цикла, и они попали бы в огненную западню.

И вот операция началась. Спецназовцы, пробравшись на склад, моментально определили потенциальные места закладки зажигательных мин. Дождавшись полуночи, они увидели, как в помещение склада вошли пятеро неизвестных в масках. Вполголоса переговариваясь на местном диалекте, в разных концах корпуса под штабелями деревянных ящиков они установили какие-то зеленые коробки. Едва неизвестные, покончив со своими делами, удалились, спецназовцы тут же поспешили к местам закладки мин, без труда обезвредили «зажигалки» и, установив вместо них что-то другое, скрылись, не оставив никаких следов.

Сразу после полуночи в местную полицию позвонил неизвестный «доброжелатель» и на ломаном русском сообщил, что некими злодеями заминирован склад рыбоконсервного предприятия и авторы этой диверсии – не кто иные, как «заслянная рюсская дифферсанта». Полиция тут же примчалась на рыбокомбинат. Полицейские достаточно быстро нашли непонятные подозрительные предметы, которые сработали, едва саперы попытались их обезвредить. К досаде полиции, произошел не взрыв, не воспламенение, а нечто очень малоприятное.

Алюминиевые емкости, напоминающие упаковки дихлофоса, неожиданно опорожнились, выбросив в помещение склада облака омерзительнейшего смрада, от которого трое полицейских тут же упали в обморок. Как выяснилось позже, некто неизвестный использовал баллончики, купленные в магазине «Все для розыгрыша». Кто, кого и как собирался разыграть – для полиции осталось неизвестным. Зато в здешнем посольстве США почему-то сразу же заменили первого секретаря (по совместительству – кадрового сотрудника ЦРУ) и без шумихи, с понижением в звании, отправили в какую-то географическую дыру наподобие Гаити.

…Ну вот и Барнаул – столица Алтайского края. Через полчаса ожидания спецназовцы уже сидели в креслах стремительного «Суперджета», помчавшегося в сторону Москвы. Парни, измотанные тремя днями основательных физических нагрузок, уснули почти сразу же после взлета. Однако Гаврилину и здесь не спалось. Он непрерывно размышлял, сопоставляя и анализируя огромные объемы информации – и тенденции мировой политики, и известные ему перспективные планы работы командования, и всевозможные слухи, распространявшиеся «солдатским телеграфом»… Но ни одна из пришедших на ум версий жизнеспособной ему почему-то не показалась. Значит, как сказал один юморист, «сюрприз будет».

Насчет «сюрприза» он угадал абсолютно точно. Прибыв на базу, Борис сразу же отправился в штаб и, что называется, попал с «корабля на бал». Всего каких-то четверть часа назад сюда прибыл генерал Дроздых для проверки учебно-тренировочного процесса и обсуждения вопросов обновления учебно-тренажерного оборудования с офицерским составом базы.

Войдя в актовый зал и доложившись о прибытии, Борис сел на одно из задних кресел рядом с майором Липаряном – крепким брюнетом среднего роста лет тридцати пяти. Майор командовал взводом технического обеспечения части. Как он именовал сам себя – «обер-механик».

– Слышал, Борис? К нам на днях должна нагрянуть комиссия из ГРУ и Минобороны. Шорох наведут не слабый… – шепотом сообщил Липарян.

– Что-то случилось? – краем уха вслушиваясь в выступление генерала, который в этот момент говорил о необходимости внедрения более современных методов обучения, спросил Гаврилин.

– Да случается-то уже давно – стоит глянуть сводку международных новостей… – грустно усмехнулся майор. – Что-то вся планета пришла в движение.

Заметив недовольный взгляд, брошенный в их сторону полковником Красницким, Липарян немедленно замолчал.

Призвав командный состав «Рыси» усилить подготовку молодого пополнения и неустанно повышать квалификацию сержантского и рядового состава старшего набора, Дроздых передал слово командиру базы. Красницкий достаточно лаконично обрисовал состояние подготовки бойцов, призванных действовать в разных климатических и географических зонах, отметил тех, кто сработал «на полном накале», пожурил работающих «вполнакала», после чего объявил совещание законченным.

– Капитан Гаврилин, ко мне зайдите, – спускаясь с трибуны, спокойным, как бы даже безразличным тоном уведомил он.

– Боря-я-я! – Липарян чуть толкнул Бориса в плечо. – Это неспроста! Куда-то кинут – как пить дать…

Войдя в кабинет Красницкого, Гаврилин увидел там, помимо самого полковника и генерала Дроздых, какого-то незнакомого моложавого мужчину, как он сразу же интуитивно догадался, не из военных.

– Присаживайся, Борис… – Генерал почти по-домашнему указал на свободный стул за длинным канцелярским столом. – Во-первых, хочу сказать, что проведенная тобой и твоими ребятами операция в городе Икс по срыву антироссийской провокации выполнена блестяще. Объявляю благодарность!

Встав и отчеканив: «Служу Отечеству!», капитан теперь уже окончательно понял, что его недавняя работа в Прибалтике, столь высоко оцененная командованием, – сущие «семечки» в сравнении с тем, что ему собираются предложить сейчас.

– К нам обратилось Министерсво иностранных дел в лице руководителя подразделения, работающего по африканскому направлению, Симеригова Антона Ивановича. В одной из африканских стран случилось чрезвычайное происшествие, которое может нанести нам серьезный материальный и имиджевый ущерб. Кроме того, есть риск того, что погибнут наши люди, чего мы, разумеется, допустить никак не можем. Вам слово, Антон Иванович! – кивнул он в сторону гостя.

Поблагодарив генерала, тот рассказал о том, что упомянутое чрезвычайное происшествие случилось на территории небольшого государства Банзании. С недавних пор, после более чем двух десятилетий вынужденной спячки 90-х, Россия вновь начала активно работать с африканскими странами. При содействии российского государственного и частного капитала в Банзании было построено несколько предприятий, в частности завод по переработке природного каучука и пластических масс, работающий на местном сырье. На местном наречии он называется «Му-Уэту», что в переводе на русский означает «Ясная Заря».

Производимые там пластмассы обладают высокими качественными характеристиками, они нетоксичны, имеют хорошую механическую прочность, к тому же недорогие. Это делает их незаменимыми в производстве одноразовой посуды, что для Африки, с обилием всевозможных инфекций, передающихся контактным путем (прежде всего через посуду), чрезвычайно важно. Вполне возможно, укрепление позиций России в центре Африки у кое-кого из наших «заклятых друзей» вызвало очень сильное раздражение. С некоторых пор на правительство Банзании началось давление со стороны таких проамериканских структур, как МВФ и МБРР. Но банзанийцы, только недавно пережившие гражданскую войну, на давление не поддались и отношения с Россией не разорвали. И вот тогда, непонятно откуда взявшись, в маленькой стране с шестимиллионным населением вдруг появились радикальные исламисты. И хотя граждан этой страны, исповедующих ислам, менее пяти процентов, радикалы очень быстро приобрели серьезный внутриполитический вес и сумели создать рычаги влияния на банзанийские власти.

Поскольку и это не подвигло президента Джорджа Заму на разрыв отношений с Россией, исламисты решили действовать иначе. Позавчера ими был совершен захват заложников из числа российских граждан, работающих на совместном предприятии по контракту. Налетчики пока не заявили никаких требований – ни политических, ни материальных. Да и обстоятельства случившегося пока не вполне ясны. Российское посольство шлет одну информацию, местная полиция – другую. Тамошние местные газеты и вовсе пестрят обилием версий, одна фантастичнее другой. Никто не знает, что за группировка совершила похищение людей, что в данный момент с заложниками, где их удерживают и живы ли они вообще…

– Поэтому мы и решили обратиться за помощью к ГРУ. В данном случае непосредственно к вам, – Симеригов сокрушенно вздохнул. – Да, по своим каналам мы делаем все возможное и невозможное, чтобы выйти на связь с исламистами и хотя бы узнать о судьбе наших людей. Но те любые наши предложения игнорируют. Их не заинтересовало даже предложение большого выкупа. Хотя, как правило, группировки подобного типа, лишь заговоришь о деньгах, сразу вступают в диалог.

– Сколько всего захвачено заложников? – спросил Гаврилин.

– Семь человек. Все они – ведущие сотрудники комбината, незаменимые специалисты.

Как далее рассказал сотрудник МИДа, проживали они в столице Банзании, городе Рабуби, в специальной корпоративной гостинице, находящейся на территории «дипломатического городка», который обеспечен круглосуточной охраной. Ее установили после бандитского налета на французскую фармацевтическую фабрику, произошедшего около месяца назад. Насколько можно было судить по, так сказать, «почерку», нападение совершили исламистские моджахеды. Трое сотрудников, в том числе и специалист из Франции, были тяжело ранены, двое французов похищены, поэтому охрану производственных объектов на себя взяла банзанийская армия, так как местная полиция слишком коррумпирована, чтобы ей доверять.

Само предприятие расположено в пригороде, куда российских сотрудников возят на автобусе. И тоже под охраной. По информации гендиректора предприятия, отсутствие даже одного сотрудника осложняет работу целых отделов и подразделений. А тут выбыло сразу семь человек. На производстве это сказалось самым неблагоприятным образом – его сразу же залихорадило. Если хотя бы еще неделю этих людей заменить кем-то другим не удастся, то оно вообще может остановиться. А это – многомиллионные убытки. Правительство изыскало возможности послать туда замену похищенным, но где гарантия, что и эти люди не подвергнутся нападению?

– Поэтому, Борис, – подхватил Дроздых, – тебе и твоим ребятам, как говорили раньше, «партийное поручение»: изыскать способ, как выявить похитителей, по возможности их нейтрализовать, найти заложников, освободить и доставить домой.

– Когда прикажете приступать к выполнению? – спросил Гаврилин, не дрогнув ни единым мускулом лица.

– Завтра после обеда в Банзанию отправляется замена похищенным. Ты и твоя команда летите вместе с ними. Вы – «слесари-наладчики нового оборудования», летите туда, чтобы на месте изучить возможности замены каких-то элементов технологических линий, причем в особом режиме – чтобы не останавливать производство. На вас уже заказано пять билетов. То есть с собой можешь взять четверых бойцов. Кого именно – решишь сам. Но, разумеется, приведешь их к нам с полковником Красницким на утверждение. Виталий Эдуардович, все необходимое для ребят уже подготовили? – Генерал вопросительно взглянул на Красницкого.

– Так точно! – кивнул тот. – Борис, тебе час времени на подбор команды. Сразу после ее утверждения и внесения в приказ, садитесь за изучение методичек по всему спектру информации, какая вам потребуется для прикрытия. Роль слесарей вы должны будете сыграть без единой помарки. Там, на месте, все должны быть твердо уверены в том, что вы – и в самом деле слесари. Понятно?

– Так точно… – задумчиво выдохнул капитан, уже успев представить себе тот колоссальный объем информации, какой ему и его подчиненным предстоит изучить менее чем за сутки.

– Ну, тогда за дело! – чуть развел руками генерал. – Борис, через час ждем тебя здесь с членами твоей команды и их личными делами. Антон Иванович, вы что-нибудь по заложникам и самой Банзании для парней подготовили?

– Да, Алексей Николаевич, все здесь! – Симеригов похлопал ладонью по толстой кожаной папке. – Пусть ваши сотрудники при мне со всем этим ознакомятся, чтобы сразу же могли задать возникшие у них вопросы. С удовольствием на них отвечу!

Выйдя из кабинета начальника базы, Гаврилин направился в расположение своего взвода. Парни, уже успевшие помыться в бане и плотно пообедать, занимались текущими делами. Кто-то писал письмо домой, кто-то подшивал форму, кто-то листал учебник иностранного языка, повышая свои познания в лингвистике. А иначе – как? Знание языка за рубежами Отечества без преувеличения равнозначно спасательному кругу для оказавшегося на стремнине. Поэтому каждый боец из взвода Гаврилина вполне прилично владел двумя-тремя европейскими языками, а еще и арабским, пушту, хинди, турецким.

Сам Гаврилин за время учебы в военном вузе к английскому и немецкому прибавил вполне приличный французский и даже испанский. Из азиатских языков он более-менее понимал турецкий и отчасти арабский.

Войдя в жилой отсек казармы, больше напоминающий студенческое общежитие, где обитал его взвод, Борис остановился на пороге, окинув взглядом своих подопечных. Парни, увидев командира, тут же притихли, выжидающе глядя в его сторону. Даже Васька Кипреев, в момент забыв про свои остроты и клоунады, смотрел напряженно и очень серьезно. Все понимали, что капитан сейчас назовет всего несколько фамилий – тех, кто отправится с ним куда-то очень далеко. А те, кого он не назовет, останутся на базе. Но каждый понимал и то, что ничего обидного в этом нет. Дело ведь не в том, что кто-то лучше, а кто-то хуже. Нет! Просто кто-то больше подходил для среды той страны, той части света, где намечена операция, кто-то меньше. Если, например, работать пришлось бы в Скандинавии, там самым подходящим мог бы оказаться Федькин: и по внешнему виду, и по знанию сразу двух тамошних языков – шведского и норвежского. А на Ближнем Востоке незаменимым оказался бы Дельшат Райнуллин.