Kitabı oku: «Я почти счастливая», sayfa 3

Серия 2. Вроде мелочи

7:50. Светает. Повернулся ключ в замке. Захожу, закрываюсь опять на замок. Смотрю вдаль со второго этажа… За дверью собирается моя толпа. 8Б. Слышны отдельные голоса. Вдруг у кого-то на мобильнике зазвучало: «Береги, береги моё сердце, береги, береги мою душу… Будь со мной, и никто другой не нужен…» Вчера это до ночи играло у меня в наушниках. Ну и обо что биться лбом: о дверь, о доску? Присаживаюсь за стол. «Кондратий Рылеев писал думы, – твержу я. – Кондратий Рылеев писал исторические думы! Жизнь прекрасна… жизнь прекрасна!» Звонок…

У нас в школе дифференцированное обучение. Классы А – это гимназические. Классы Б – средние, нормальные, так скажем. Ну и параллель В – это чистая коррекция. У меня их четыре: 8А, 8Б, 8В и 5В. Друг от друга – как небо от земли! Вот заходит 8А: все в лощёных костюмах, чопорные, подтянутые, палец в рот не клади, гордые, самоуверенные. А вот «заваливает» 8Б… В куртках, в шапках, в спортивных штанах, с красными носами, с лужёными глотками, с вещмешками – вот узлом друг с другом завяжутся, сцепятся, и полетели клочья… Как начнёшь парней растаскивать из этой кучи. А они, как котята слепые, бултыхаются. Да еще раскроет кто-то из них рот, глаза выпучит и пошел сотрясать воздух: «ХАХАХА…» Но я люблю их… 8Б. Вот их единственных из всех классов. Не знаю почему. Они меня тоже любят. С ними в кабинете окажешься – как дома, как с братьями… Кулак покажешь – они: «Ой, ладно, пани Джан, да я не буду больше…» Может быть, я люблю их за то, что все их терпеть не могут. У них на году по три раза менялись учителя русского. И когда я пришла к ним, они спросили: «А вы не уйдете? От нас все уходят…» И я тогда сказала с горечью: «Я никогда ни от кого не уходила!»

Ну и про коррекцию говорить нечего. Заходят совершенно призрачные личности, в глазах либо пустота, либо агрессия… С порога друг на друга матами… Кстати, тот Руслан, который мне бумагу кидал в лицо, недавно писал сочинение на свободную тему – и описал тот случай. Все изложил: как случилась ссора, как он себя со мной повёл. Можно сказать, компромат на себя написал!

Бесполезно что-то объяснять 8Б у доски. Группой они ничего не понимают. Надо усадить их за книгу – и ходить по рядам, рассказывать то одной парте, то другой. Вот так. Приходится их тащить, как коррекционный класс! Они даже не могут учить стихи к 15 годам. Такая запущенная картина мне досталась… Сегодня я верчусь по всему классу, а они за моей спиной тащат из окна лёд с уличного подоконника. Уже и приглядываешь – нет, обязательно кто-нибудь окажется возле окна! И вот просто глыба льда грохнулась в первый ряд, всех забрызгало. Я меняюсь в лице… «Это не я!» – взвыли все. «Да ну вас, – говорю. – Сейчас приведу директора, разбирайтесь». Вылетаю в коридор, а у нас там холодно. У меня только жарко в кабинете из-за пластиковых окон, все ко мне греться заходят – так вот повезло. И вот стою я в холодном коридоре и считаю про себя: «Вдох – выдох, вдох – выдох, и мы опять играем в любимых…» Потом резко распахиваю дверь – они сразу по стойке смирно. Гробовая тишина. И тут я начинаю громогласно командовать: «Кто бросил лед – встали и убрали!» Ну конечно, так и признались они… Я говорю: «В таком случае поднимаемся в произвольном порядке и убираем». Они начинают рассуждать, почему они должны убирать чужой лёд… Я говорю: «Да уберите вы лёд!!! Или я сама его сейчас убирать буду на ваших глазах!! Я никогда не гнушалась никакой работы!!!» Поднимаются девчонки в мини-юбках, собирают сосульки руками… Мужики уныло сидят на своих местах…

Почему-то вспоминается сразу 2007 год, радиотехнический колледж и две мои мужские группы 141 и 142… Март-месяц, я стою с ними на улице, они раскидывают снег вокруг здания, пихают друг другу лёд за шиворот и орут: «Жесть, жесть!!!» Тем юношам было лет 16–17. Теперь они уже должны быть на 4 курсе, если только есть 4 курс в колледже… Мальчишкам из 8Б сейчас 14–15 лет, но очень они похожи на тех, даже внешне…

А в 8А мне гордо заявили: «А вам не кажется, что глупо в 8 классе учиться писать кавычки?» «Мне не кажется! – отвечаю я металлическим голосом. – Где вам уметь буквы правильно писать, если вы даже не знаете, как нормальные кавычки выглядят». «А Ворд не подчеркивает пунктуацию при прямой речи!» – замечают они. «Меня сейчас Ворд слабо волнует, – говорю. – Я не учитель информатики». И далее так и продолжалась эта история насчет кавычек. Прямо соляной бунт! Например, они стали меня поучать, что восклицательный знак ставится за приделами кавычек! «Еще что скажете?» – интересуюсь довольно саркастически. Восклицательный знак за кавычками, ты представь! Они: «Нам так объясняла прежняя учительница. А у нее два высших образования». «А у меня сколько?» – спрашиваю. Ну и всё в таком духе до победного конца…

… Иногда я так хочу как бы проснуться. И понять, что я ещё работаю в «МИШКЕ», всё ещё учусь в магистратуре – и ничего этого не произошло со мной!!! Я, наконец, научилась «учиться» к 22 годам – и отучилась эти два года ровно, без лишних нервов, стабильно и отлично… И вспоминается, как мы заканчивали уже вдевятером, хотя изначально нас было 25. И как я защищалась со сломанной рукой (грохнулась в метро из-за давления накануне)… И какое похоронное лицо было у меня на выпускном… Андрей говорит: «Джан, что ж за вид? Я готов бежать на улицу и заорать, что я закончил магистратуру!» А я просто не хотела уходить… Теперь я уже не хожу в НГУ, куда всей душой меня влечёт… А приходится ходить в аспирантуру в институт СО РАН – а там мне не нравится: там тихо, пустынно, в коридоре не на что сесть и нечего съесть…Еще и дорога до него долгая по лесу, и она тоже пустынная… Сегодня вот поехала на английский, а оказалось, что его отменили… А в НГУ теперь учится моя подруга Энджи, на первом курсе английской филологии. И там же учится бывший мой мужчина Сержио Романи – на первом курсе философского… «Благодаря тебе я поступил, благодаря тебе я получил комнату в общаге и не плачУ теперь за съём, благодаря тебе я познакомился с Мариной… Спасибо», – сказал он мне. Всю нашу историю он теперь рассматривает как прелюдию перед Мариной. Он сказал, что не будет с ней повторять своих ошибок. Наверно, он уж имел с ней интимные отношения… Я была ему черновик, а Марина теперь чистовик… Видно, много чего у него произошло благодаря мне. А что у меня произошло благодаря ему? Только то, что мне приехать теперь в Академгородок и кричать в академовское небо. Только то, что все улицы в Академе мне нашёптывают множество сказанных фраз – и я слышу все их сразу… Мотаю головой и не могу выбросить из ушей.

Вот мы идем втроём с ним и с нашей приятельницей Светой. Ноябрь прошлого года. Двигаемся в сторону остановки. Темно. Провожаем меня. И в какой-то момент меня пробивает жёсткой истерией. «Я не могу! Я не поеду! У меня больше нет сил доезжать до дома! Я больше не могу махать рукой из автобуса! Я ненавижу Большевистскую улицу и ненавижу маршрут 1209!!! Я больше не могу встречаться на 15 минут после пар!!!» «Оставайся», – говорит Сержио. «Это же можно как-то решить, – говорит Света, глядя на нас. – Скажи маме, что ездить трудно и ты поживёшь полгодика у Сережи…» А потом хозяйка съёмной квартиры … тяпает хозяина топором (!), и мы никак не можем из-за этого вернуться домой, ходим взад-вперёд по Золотодолинской поздно вечером… И как потом уезжаем оттуда в микрорайон «Щ»… И как я начинаю терять работу… И как он говорит, что мы не проживём на его зарплату, потому что больше половины уходит на съём… И секс… И опять секс, господи. Ну какой может быть секс на съёмной квартире?! Да, действительно… И я понимаю, что надо устраивать его в общагу… А он спрашивает, смогу ли я жить с ним в общаге… А я понимаю, что меня берут аспирантом в СО РАН… А НГУ таким не даёт своих общаг… А в аспирантуре НГУ нет мест…

… И я бегу по лесной тропе, вылетаю на остановку ВЦ, бросаюсь в открытые двери автобуса 1209, еду… Английского нет. Нет занятий. Я отрезанный ломоть… Мне больше нет места в Академе…

Сегодня моему дневнику «хороших событий» исполняется 3 года. Это произведение в три толстых ежедневника. Мы тогда в начале ноября перестали дружить с Артемом – и я стала писать всё хорошее, что происходит со мной… И весь декабрь тогда ходила танцевать в Лёхину группу на Затулинке. Как я уходила от 2006 года… Сколько я прикладывала сил, чтоб уйти от этой раздирающей боли после тебя, Серж, сколько я училась любить заново… Тогда были два человека рядом со мной: коллега Ольга и коллега Сержио Романи… Они меня держали… Сколько кабинетов перемыли мы втроём в «МИШКЕ» перед всякими олимпиадами, конференциями; сколько перетаскали этих столов, стульев… Сколько он меня водил к себе в кабинет, отпаивал чаем… Сколько Ольга таскала меня по кофейням в НГУ, она тогда была на первом курсе аспирантуры… Сколько мы с ним выпасли детей в детских лагерях летних… И как они оба в меня влюбились… И как они поссорились… Как это забыть? Вот мы идём к набережной, май 2007. Я иду между ними. Вот он говорит: «Иди ближе ко мне, она курит…» И как она отстаёт и сворачивает в сторону – и я хочу ее вернуть, и слова застревают в глотке… А он говорит: «Пусть идёт, она девушка, зачем она тебе?» И улицу пересекают машины, она бредёт там, за этими машинами – а я никак не могу среди них пробраться… А потом смотрю: небо жёлтое, земля жёлтая, все в глазах жёлтое… И хватаю телефон, и пишу ей: «Вернись, мне плохо…»

Я не хочу возвращаться в 2006. Я не хочу танцевать, не хочу вымученно писать какие-то «хорошие события моей жизни»… Не хочу ничего того, что я пережила и что мне помогли пережить другие… Другие, которые толкнули меня на ещё большую боль… Ольга пошла к Ирине, а Ирина оставила её… Сержио Романи пошел к Марине, а какая она? Чёрт это знает… Я ещё могу беспокоиться о нём… Просто я знаю, что всё идет по одному сценарию… И когда человек топчет сердце другому, дьявол присоединяется и топчет сердца и тому, и другому, но первому, и так потоптанному, все равно достается таким образом вдвойне… Теперь он отдаст свою девственность Марине… Ехала в автобусе, а там плакат: «Смерть была рядом. И бог тоже был рядом…»

Моей коте сегодня исполнилось 4 месяца. Её зовут Назарина, а сокращенно – Зара. А принёс папа ее совсем мелкую – месячную… Любит она у нас мыть лапы водой – и в тазу, когда пол мою, и в своей питьевой чашечке. Постоянно лапы мокрые. Раз залезла на бортик таза всеми лапами и стала пытаться с одной стороны на другую попасть – живот растянулся над водой. Вдруг соскользнула задняя лапа и по колено ушла в воду! Ну, думаю – сейчас вся в таз чебурахнется! Я-то в свое время вот так же побывала в тазу. В четыре года я в него села! Допрыгалась. Это первое воспоминание о себе вообще! … Еще котя любит пакеты. Привезу тетради с работы, или папа продукты купит – всё! Бежит и сует голову в мешок. А ещё она кусается! Ужасно. И не только, когда хочет с рук вырваться. А просто бежит за тобой и кусает за что попало. На спину прыгает. Папа ее вчера притащил на кухню, посадил на табурет, говорит: «Что же за девочка такая кусачая попалась!» А она говорит «Вя!» и с табуретки на него лапами машет. И глазёнки во все стороны лупит. Красивая кошка. И пищит смешно… Кажется, я уже закончила четвертый лист письма. Хватит.

Серия 3. Где был я, ненужный тебе

Давно уж опущен над этим занавес – и я изредка подглядываю туда, на сцену, как зритель. Ибо то была не я, а какая-то моя роль. Я тогда постоянно оглядывалась, будто разыскивала поблизости твои глаза и не прекращала думать: «Ну посмотри, где я, что я… Смотри, Серж, во что ты меня запихал… Я сама бы никогда себя сюда не засунула…»

… А рядом звучит: «Ну нет, я так не могу!» Потом чувствую: трусы с меня все же стянул… «Тебе мало, что ли, было? Я и так была раздетая», – говорю. «Мне мало…» – бормочет Артём. Ему всегда мало. И будет мало, что бы я ни сделала. «Ладно, – говорю. – Полежу так». Не стыжусь ни грамма. Некого тут стыдиться, это тебе не Серж Т., и сердце не уйдёт в пятки… Просто без трусов, подумаешь… Наваливается, привычно грудь обцеловывает – хорошо! Уф! Знает ведь, как надо. Закачиваюсь… Успеваю пробормотать: «Вниз лезть не смей…» Да не полезет, небось. Сам когда-то сказал, что за насилие – ответственность. Через некоторое время – раз! Некое хозяйство приземляется на низ живота… Открываю глаза и говорю спокойно: «Убери». «Дай я войду!..» – стонет он. Ой, одно и то же. Я уже молчу. Только вздохнула. Он срывается с меня и начинает метаться по стенам… «Всё испортил!» – думаю я, хватаюсь за голову и медленно сажусь. В мозгу сплошь туман. «Артём, если ты не успокоишься, я домой пойду», – говорю. Смотрю на часы: 17 ноль-ноль. Странно, как ни взгляну у него дома на часы, так обязательно уже пять. До пяти некогда за временем следить, а после пяти секс уже не получится. Смотрю на него: чисто ребенок, на полтора года меня младше, взъерошенный, густые черные волосы, карие глаза… Нет, ничего в нем нет, что напоминало бы о моей страшной боли, и вообще, что было бы со мной, если б он не сказал, что дураки все, кто меня окружал, и что я самая красивая… Смягчаюсь… «Тёма, Тё–о–ом… Пошли в кино». И он тоже на меня долго сердиться не будет. Идём в кино, конечно. Господи, где была моя голова? И откуда было у меня столько свободного времени? Я определенно тогда была старше, чем теперь… (Теперь-то я уже давно очнулась и с удивлением оглядываюсь на странный 2006 год…) К концу сеанса он заболевает – у него открывается сильный жар. Ладно, думаю, одна доеду до дома. Выходит из вагона метро на своей станции и обещает звонить…

А ко времени его звонка я уже настолько распалилась чувством вины… Всё думала, как бы сделать, чтоб всем было хорошо. Додумалась. Сама! В 22 года! В общем, я ему говорю по телефону: «Давай, я ртом попробую…» По-моему, он в трубке захлебнулся…

Что было дальше? Догадайся. Причем даже и противно не было… Раза через три стало как-то неудобно, приходилось чаще руками доделывать. Потом совсем на руки перешла. Когда он заканчивал, меня охватывало неизмеримое счастье… Думала: ну слава богу, теперь он отстанет от меня с сексом! Через это дело постигла за одно искусство мастурбации: в один прекрасный момент стало очень интересно, а что он при этом испытывает. Попробовала сделать так же себе… Ну и уже три года на том и порешила! Поначалу не каждый раз удавалось оргазма добиться, теперь уже нормально.

Так мы и встречались до начала декабря, всего три месяца. Он был монтажником кабельного телевидения. Выходные у него были как попало, среди недели. Я работала до 13 часов, потом садилась на метро и ехала к нему. Квартира всё ещё перед глазами, комната его, его кровать… Всплывает в памяти глубокий шрам на руке… Это он пытался вены резать, когда вылетел из института. Учился, кстати, в НГТУ, на факультете автоматики и вычислительной техники… (А знаешь ли ты, что у нашего системного администратора Артёма Игоревича в Контакте написано? В графе «Образование»? Правильно: факультет автоматики и вычислительной техники! Интересно, первый Артём тоже был Игоревич? Вот это я подзабыла и никак не вспомню…) Кстати, не поискать ли первого Артёма в Контакте? Чтоб узнать, что он тоже давно счастлив и женат!!!

Итак, мы встречались до декабря. Я приезжала к нему, он еще только просыпался. Звучал компьютер: слушали исключительно «Тату», Максим и «Лимп Бизкит»… Вот как сейчас помню: напьется чаю, потом какого-нибудь тоника (мерзкий запах!), потом насыплет какого-то порошка на стол, трубку из бумажки свернет и втягивает через нос. Потом танцуем. Потом рушимся в постель. К 17:00 он точно закончит… А потом мне срочно надо было куда-то: то в Академ статью отдать, то в колледж на родительское собрание. Он всюду следовал за мной. Реально, сидел однажды в классе на задней парте, пока я с родителями воевала!

И в разгар этой размеренной жизни ему опять стало мало. Вернее, ему стало мало еще раньше. И он попросту пошел к проституткам… Чтобы снимать напряжение, а потом встречаться со мной! А я-то докатилась уже до орального секса, чтоб он со мной был… А он этого даже не оценил… И потом уже фраза эта: «Настоящий секс, или мы расстаёмся!» Вот и всё. Занавес.

А что потом? Потом наша с тобой встреча в январе, наша прогулка, внезапное воспаление гинекологии… И венерологический диспансер! Я тогда вдруг узнала, что зараза через минеты передаётся… А результаты мне надо было получать в аккурат 14 февраля… С утра была мрачная, готовая ко всему. Сержио (тогда еще просто друг) в школе спросил: «Джоана, что случилось?» Подняла только на него глаза, что могла я сказать? Могла ли тогда думать, что он следующий меня обидит…

Анализы были хорошими. А воспаление было переохлаждением на нервной почве… Так что с тобой я это себе нагуляла, на набережной…

Сколько уже лет смотрю я жадно на парочки, целующиеся на улице… Смотрю так, будто никогда у меня этого не было… И понимаю, сколько закаменелых боли и обиды внутри меня. И понимаю, какая я неотогретая – какая была, такая и осталась… А также понимаю, что никто никого теперь не обязан отогревать… И сплошной столбняк в отношениях и у нас с тобой, и у нас с ним, и у нас с третьим…

… Нет во дворе машины. Смотрела 15 раз. Что толку: нет Артёма-сисадмина. Уехал с Таней-завучем неизвестно куда. Так и не дождалась. Так и маялась весь день… Так и вопрошала: «Ну куда они поехали???» А Катя подтрунивала: «В загс!» Тьфу!

Прости меня за этот текст… Хотя мне ни от чьего «прости» никогда не становилось легче.

Серия 4. Мои мысли

Привет. Ноябрь, достать чернил и… Ну уж не плакать! Плакать тут устанешь! Какой-то крепкий морозец ударил вчера. Как ты находишь?.. Я еще жива, хоть каникулы прошли в постели в основном, но… с другой стороны, чем плохо: лежишь, думаешь, ищешь конструктива – и он к тебе приходит. Мне даже не больно, я такая циничная – ужас. «А мне не больно, а мне прикольно». С журналистами всегда так. Весь сор из избы вынесут, растопчут еще – и всё в одном флаконе: и месть коровам, и чтиво вроде занимательное. Как-то мне Ольга моя сказала, что мне всё равно, кого любить, лишь бы любить, а точнее, страдать… Да наверное, погорячилась девушка. Но зачем же так сразу! Нееет. Проплакавши 3 года по утрате одного – по другому плакать уже не станешь, честно-честно, каким бы там мужем он тебе ни был. Не дождётся. А ведь этого и ждет! Нет, я сказала: до понедельника прошлого месяца плачу, а дальше лети ты, фанера над Парижем. Идея такова, что всех я по-разному люблю! Я вот думаю, что же там такое в этих взаимоотношениях происходит, что же там такое вот очаровательно-интригующее, необъяснимое… И так всё непонятно. А потом расстался – и вот, так всё понятно. В общем, вывода у меня два. Первый: расставание – это мода. Да-да. Как залетит в голову – всё, держись! Будет биться до последнего, чтоб расстаться. Помниться, за любовь так яростно не бился. На конструктив, как обычно, таланта не хватило. А второй вывод: депрессия. Она съела всех. Я вижу ее чрезмерной даже из недр своей депрессии. Я смотрю на людей и поражаюсь на них со стороны. Хочется сказать: да вы что, в самом деле, ну на кого вы похожи??? На уроках орут, в учительской орут, и на детей, и меж собой, а если не орёшь, то орут: «А что ты не орёшь?» Дааа… Кстати, эти вот депрессии нашу «МИШКУ» съели в прошлом году. На корне. Подчистую. Там невозможно было задать обычный будничный вопрос, чтобы в ответ кто-то не начал дергаться… Нет, ну господа… У меня много недостатков, но я ни разу не позволяла себе вести себя так на работе! С детьми всякое бывает, покричишь, конечно, но в разговоре с учителями чуть ли не драки – это уже фарс!

Это я все к чему? Я привыкла после расставаний в депрессии впадать. А тут новое дело. «Депрессии подавили мою любовь», – говорит муж. И когда? В сентябре 2007. Это, считай, в самом нашем начале! Дальше – больше. Пока три года до меня он был один, его не давили депрессии… Ой, ну только не надо из меня делать зверя! Видишь ли: он влюбился, потрясся и умер. Прямо современный вариант старой сказки. Ладно, водаааа…

Ты послушай, как себя современные мужчины ведут. Мало ли, вдруг пригодится зачем-нибудь. Вот усадишь ты его перед собой, вот начнёшь разговаривать о наболевшем, спокойно говоришь (за 3 года работы я умею доброжелательно объяснять одну тему в приделах 45 мин!), ну а дальше всё! Все-таки взрослый человек перед тобой, не баран! Короче, я уже чуть не плачу, прошу, о чувствах своих вещаю, говорю, ну надо же как-то договориться… В ответ 45 минут следует пожимание плечами и фраза (ну фраза!): Я НЕ МОГУ ОТВЕЧАТЬ НА ТВОИ СООБЩЕНИЯ БОЛЕЕ 3 РАЗ В НЕДЕЛЮ, ЭТО УБИВАЕТ МОЮ СВОБОДУ!!! Вот так прямо. Не сам позвонить, не на звонок ответить, а на sms ответить не может… Вот это мой крест №1. Я никогда не дождусь человека, который бы звонил мне каждый вечер хоть на 5 минут. А я без этого морально умираю. И любовь моя умирает от тех самых депрессий. Нет, договориться невозможно. Подруга моя по школе раз сказала огорчённо: «Мы с Андреем поругались. Все утро промолчали». А живут они раздельно. Я говорю ей: «Катя, мои парни беседовали со мной раз в неделю. Не находясь в ссоре»… Я еще подумала тогда: а как жить-то с ним? Он будет домой приходить и только три раза в неделю со мной беседовать? Остальные дни молчать будет?

А ошибки эти самые? Ты понял. Всякие там мои были ошибки… Например, винит меня мужчина: ты не позвонила, не приехала, не успела, не, не, не… Много чего. Реакция №1: почему я должна звонить первая? Это важный вопрос! Мужчины уходят от ответа. Но требовать этого – мужская ошибка: не будет звонить она, будет сидеть, плакать и ждать тебя, потом от слез опухнет и поймет, что ты источник ее боли… это такая прописная истина! Наши отцы знали это наизусть. Наши же мужчины отчего-то нет. Мужчина – завоеватель! А он считает себя пуделем… Говорит: «Как пудель за тобой хожу…» А девушка виновата? А она-то шла и мечтала: вот сейчас он перестанет считать себя пуделем, поравняется со мной, за руку возьмёт и… Ну и скажет: все, мол, ты без меня совсем не можешь, ты без меня на куски разваливаешься, ты без меня сама не знаешь, куда ты идёшь. И никуда не пойдёшь без меня! Но мужчина говорит: «Пошла – иди». Ну и иду! Сказал бы остаться – взяла бы и осталась! … Мне муж сказал исправляться. А я же не против. Мне не сложно, если попросят, подскажут, как лучше. И я звоню, еду, не опаздываю и делаю много хороших еще вещей… А он мне, знаешь, что говорит? ТЫ НАВЯЗЫВАЕШЬСЯ!!! И это я, без пяти минут будущая жена! Которую он просил об этом сам. Не постигаю…

Как договариваться с нормальными, казалось бы, мужчинами??? У меня когда-то парень был из танцевальной тусовки – пьющий, курящий, на полтора года меня младше. У нас все шло здорово. Звонил, встречал, провожал… Честь по чести. У меня к нему претензий не было. У него ко мне тоже. Через два месяца он сказал: «А дальше секс, или расстанемся». И расстались. За пять минут. Без выяснений отношений, без нервов. И всё еще вспоминаю с благодарностью те три месяца поддержки, потому что в остальных случаях это был ком моей боли, слез и любви моей, непонятой и ненужной никому!!! …Ладно, успокоились. Дальше по тексту.

А интим? Боже мой… Это особняком стоит! Я первая потянулась первый раз целоваться – это было необычно! Будущий муж мне сказал: «Ты – молодец!!!» Потом он сказал, что могу залезть к нему под рубаху, когда домой вернёмся. А дома он сказал, что мы могли пойти бы в душ… ООО! Пока позитивные эмоции. Тут он говорит, что, наверное, рано ещё, ведь сегодня только первый поцелуй состоялся. Ну ладно. Целуемся. Ходит сестра его вокруг нас, спотыкается – не замечаем… А потом я на парах в НГУ, и вдруг редкая его смс настигает меня прямо в туалете, пишет он мне: «Я думаю о том, как я бы тебе вставил!» ОГО! Отвечаю, что я тоже думаю об этом… Короче, горят все зеленые огни. И однажды обстановка такая хорошая – и прямо я чувствую: хочу! Натурально хочу. Прямо сейчас. И стоило мне об этом сказать, как… Он то ли от счастья с ума сошел? А дальше был целый год, от февраля до декабря – и он придумывал всякие отговорки. ДАВАЙ ПОСЛЕ ТОГО, КАК РАСПИШЕМСЯ. Я НЕ МОГУ ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ НА СЪЕМНОЙ КВАРТИРЕ. ДАВАЙ ЛЕТОМ, КОГДА ПОЕДЕМ ДОМОЙ К МОИМ РОДЕТЕЛЯМ В ДЕРЕВНЮ, ТАМ Я СМОГУ. НЕТ, ДАВАЙ ЖДАТЬ, ПОКА У НАС БУДЕТ СВОЯ КВАРТИРА. Я НЕ МОГУ СЕЙЧАС ЗАВЕСТИ ДЕТЕЙ. А ночь, которую мы провели вместе под Новый Год – ой, это отдельное удовольствие! Поели, попили, музыку послушали, журнал почитали, с друзьями по смс пообщались. Далее я так недвусмысленно к нему подсаживаюсь. Рубаху ему расстегиваю. Потом расстегиваю ему ремень на джинсах… Потом я уже буквально вот чуть ли не руками это всё уже чувствую… Что тут было! Он мне сказал: Я НЕ МОГУ, МНЕ СТЫДНО. МНЕ ЩЕКОТНО. МНЕ БОЛЬНО. НЕ НАДО, У МЕНЯ СЕЙЧАС ВСТАНЕТ!!!!! Вот врагу не пожелаешь выпасть в такой осадок, как я тогда… Я вообще не понимала, о чем он, а? Но каждый раз вот такие эпизоды он заканчивал словами: НО ТЫ НЕ РАССТРАИВАЙСЯ, Я ТЕБЯ ХОЧУ, И ВСЁ ЭТО УЖЕ НЕ ЗА ГОРАМИ. И ведь верила я. Я ни разу не сказала грубости. Хорошо, надо тебе время – ладно, потом, не вопрос, не проблема, давай еще по апельсину… А ещё полгода спустя он мне сказал: «Я перестал чувствовать к тебе страсть, потому что на одной из твоих фотографий у тебя развратный взгляд. А на фото иногда видно то, чего в реальности не замечаешь…» Так я стала для него шлюхой… Я только спросила: «Ты ведь знал все эти годы, что у меня ни разочка не было настоящей близости с мужчиной?» Да, он знал. Ну и что? У него возникло ощущение моей порочности, и он не смог с этим справиться… Знаешь, Серж, одна любовь сказала мне, что я не гожусь в жены; вторая любовь сказала мне, что я развратная… А с третьей стороны гинекологи, которые еще в 2006 сказали: «Как? Девственница? В 22 года?» Нет, это уже выше сил моих! Я потратила 6 лет жизни своей на длительные отношения – и я всё еще не познала мужчину, и мне всё еще не сделали ребенка!!! Уже хочешь и просишь этого секса, а… мужчины бегут. А зачем он становился мне мужем?? А? Нет, ты зачем был моим мужем 5 месяцев, Сержио Романи??? О Господи, я познала твою иронию…

Ушел, вернулся. Зачем? Три месяца не видел. Зашёл и давай критиковать: он, мол, блондинок не любит. Ну не люби. Я для новой жизни покрасилась. Я уже в Болгарии отдохнула. А он мне через пару дней: «Я погорячился, погорячился, Джанни, Джанни…» Как я хотела уйти. Правда. Впервые в жизни я так хотела уйти. Не вышло. Хотела к Саше уйти, а он: секс – пожалуйста, а к серьезным отношениям не готов я. Хотела к Мише уйти, а он: меня замучил фурункулез, я в депрессии. Хотела к Жене уйти, а он внезапно оказался женат. Короче смирилась, и пошли мы с мужем в лес целоваться. Через недельку муж пошёл к другу в общагу, встретил Марину и заявляет мне в 2 часа ночи: Я ПОНЯЛ, ЧТО НЕ ЛЮБИЛ ТЕБЯ ЭТИ 3 ГОДА!!! И тогда я поняла, как ему повезло. Повезло со мной, которая вилась вокруг него 3 года, повезло с Мариной, которая сразу порхнула ему на шею… А мне не повезло ни с кем. Как же меня ругала мама, она сказала, что никто не мучает меня, кроме меня, что надо было бросить его ещё в 2007 году, что он пострадал бы по мне дня, может, полтора–два, а я бы сэкономила массу здоровья. А папа смеялся надо мной, потому что у них с мамой в 25 лет уже большой ребенок был, а я в 25 не разберусь, почему мне редко звонят… Хотела умереть из-за этого. А потом испугалась… Вспомнила кошку свою, вспомнила, как плакала, что она может умереть, вспомнила, как в тряпочке носила ее, баюкала… Бабушку вспомнила. Вдруг поняла, что не смогут они жить без меня, ни бабушка, ни Зара… И подумала тогда: да гори ты синим пламенем, такой муж…

Кстати, критика моих увлечений – это еще один мужской пунктик. Вот я. Ну кого я когда особо или в глаза критиковала? Особенно из друзей, из близких? Ну слушаешь рок – слушай… И прочее. Но мои мужчины… Чего намелировалась, зачем ногти длинные, зачем хип-хоп танцуешь, зачем ты стала петь, почему статьи такие циничные пишешь, зачем браслеты носишь, зачем то, сё, это… Да вы отстаньте, я прошу! Да в Болгарии вся публика мелированная, а в Космо-журнале искромётный стиль – это марка, а браслеты ношу, потому что я женского пола!!!

Да, я понимаю теперь. Он не должен был показывать свою слабость, не должен был говорить про квартиру, не должен был говорить, что я в сексе опытнее его… Нельзя говорить женщине, что свернет она горы. Потому что она свернет. И вас вместе с горами. Потому что женщина должна быть слабой, а не сильной. Потому что мужчина должен прекращать все женские истерики очень уверенно, а не бояться их. И не говорить этого вслух, что боится. Потому что мужчина должен сказать так «Не плачь», чтоб она и перестала. И ради такого мужчины женщина свернет горы…

А я чувствую себя, как после прохождения по мне бульдозера. Какой уже мне Артём-информатик? Он меня на 3 года младше… Я мечтала-мечтала о светлом и чистом с 7 лет до 18, потом строила-строила… А теперь – хоп! И мне 25. Я обычный взрослый человек. И предложения у меня такие к себе: вот есть у тебя работа – сиди и работай! А личная жизнь – это роскошь… Впереди только редкие разведённые или женатые, или вдовцы с детьми… А вам, Сержи мои… вам все 18-летние Марины. Они все ваши…