Kitabı oku: «Я тебя не помню»
1
Надя
– Надя, ты еще не собралась?
Глеб сложил руки на груди и посмотрел на меня, нахмурив брови. Я до сих пор не могла привыкнуть к этому колючему, непроницаемому взгляду его черных глаз.
– Дай мне пять минут. Дина долго не хотела укладываться спать, – ответила я и отвернулась от него.
– Пять минут, Надя, – отчеканил Глеб и вышел из комнаты.
Вот как у него получалось за одну секунду заставить почувствовать себя так, словно мы не пять лет были вместе, а два дня?
Мне потребовалось несколько минут, чтобы расплести колоски. Хорошо, что макияж я нанесла полчаса назад, иначе точно бы нарвалась на порцию упреков от мужа. Похоже, что Глеб опять был не в настроении. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я подошла к гардеробу и взяла в руки платье, а когда переоделась и спустилась вниз, мужа уже не было в доме. Он сидел в машине и с кем-то разговаривал по телефону.
Я забралась в салон и мельком посмотрела в сторону Глеба, заметив, что он был чем-то недоволен.
– Ты напряжен… У тебя какие-то проблемы? – тихо поинтересовалась я после того, как он закончил свою беседу.
– После смерти твоего отца – полно́, – я опустила глаза, а Глеб замолчал. Пауза длилась недолго. – Даневич собирается на покой. Сказал, что устал, и выставил свою долю на торги за немыслимый ценник. У меня нет сейчас таких денег, чтобы выкупить пакет его акций. Почему бы тебе не попросить его об отсрочке? Ведь они были лучшими друзьями с Сергеем Борисовичем… И тебя он обожает…
Я была далека от дел отца, хотя с самого детства в мою голову вдалбливались эти ненужные знания. Лишь после аварии, в которой я чудом выжила, отец осознал, что бесполезно лепить из меня «железную леди», и позволил выбрать профессию по душе. Мое место в компании занял Глеб, и они вместе с отцом вели весь бизнес. Но недавно папа умер, а я чаще обычного начала слышать от мужа о каких-то проблемах, убытках, заставала его по вечерам в кабинете с бутылкой спиртного.
– Так ты везешь меня на эту встречу, чтобы я поговорила с Даневичем? Попыталась его отговорить, чтобы он не продавал свою долю неизвестно кому?
– Кому – мне известно. Да он и не скрывает этого. Нашел себе преемника и повсюду его за собой таскает, проталкивая наверх. Если ты не вмешаешься… – он посмотрел на меня. – Должна понимать, чем это грозит моему бизнесу. Ты ведь не хочешь остаться на улице и без своей любимой работы? Чтобы Дина нуждалась в чем-то, а мы сводили концы с концами?
– Перед смертью отец оформил все доверенности на тебя. Он знал, что ты со всем справишься, – с нажимом произнесла я. – Сомневаюсь, что Игорь Петрович будет вставлять тебе палки в колеса. К тому же у отца всегда были с ним хорошие отношения…
– Именно. У отца, но не у меня. А новый человек лишь перетягивает на себя все его внимание, – Глеб шумно выдохнул и покачал головой. – Ладно, – он протянул руку и погладил меня по лицу. Взгляд мужа потеплел, когда он заметил, с какой растерянностью я посмотрела на него. – Если не хочешь, я сам со всем разберусь. Мне не нравится тебя заставлять. Я знаю, как ты не любишь все эти мероприятия. И очень ценю, что ты согласилась поехать со мной. Поверь, это доставляет мне столько же радости, сколько и тебе, но мне важно владеть информацией, быть всегда на виду. Вместе со своей женой.
Всю дорогу до ресторана я думала о словах Глеба, а еще о том, что завтра у меня не менее насыщенный и сложный день, чем сегодняшний: три визита в клинику к больным детям, затем поездка в Выборг, чтобы посмотреть, как проходит конкурс детской фотографии, который я помогла организовать через наш фонд. Мне нравилось заниматься живописью и выставками. Я много времени уделяла этой работе и благотворительности.
– Ты опять витаешь где-то в облаках… Надя?
– Что Глеб? Прости… – я отвернулась от окна и посмотрела на мужа.
– Я спросил: почему Дина сегодня осталась дома и в садик не пошла? Приболела? Мать сказала, что и завтра проведет с ней весь день…
– Да, Дина немного приболела. А Виолетту Артемовну я попросила с ней посидеть, потому что у Кати неотложные дела.
– А ты что же? Опять к детям своим поедешь? К черту на кулички? Неужели чужие важнее собственного, Надь?
Меня часто задевали слова и тон Глеба, когда мы разговаривали о моей работе и учебе. Понимала, что не всем дано быть сострадательными к чужому горю и болезням, и потому не злилась на него за излишнюю черствость.
– Да, поеду, – спокойно ответила я. – И пока будет функционировать фонд, ничего менять не планирую. К тому же Дина часто ездит со мной. Я хочу, чтобы наша дочь выросла сострадательной к чужому горю, а не думала об одних только деньгах, партнерах и выгоде…
Глеб усмехнулся, приняв мой ответный укол.
– То есть похожей на тебя? – его взгляд посветлел. – Досталось же… чудо.
Я смутно помнила первые месяцы нашего романа. Глеб говорил, что они были очень бурными, а мы безумно любили друг друга. Но если это было так, то куда подевались все эти чувства и накал? Почему мое сердце не трепетало в груди, когда он прикасался ко мне? И почему чаще обычного муж задерживался на работе и ночевал в кабинете, если у нас все было так хорошо? Попытки вспомнить хоть что-нибудь об общем прошлом приносили дикую головную боль. Какой-то временной отрезок будто стерли из памяти ластиком, оставив белое пятно, пустоту и странную, щемящую тоску внутри.
Глеб припарковал машину у ресторана и помог мне выйти. Окинул восхищенным взглядом с ног до головы, а его глаза задержались на моих голых ключицах.
– Уверен, моя жена затмит всех женщин на этом вечере, – он взял меня под локоть, и мы направились в ресторан.
В главном зале одного из самых пафосных ресторанов города играла тихая и ненавязчивая музыка. Людей, как и всегда, было много, а большую часть из них я видела впервые. Натянутые улыбки, оценивающие взгляды – главный атрибут подобных вечеров. Я намеренно выбирала скромную одежду на подобные мероприятия, добавляя к образу что-нибудь из украшений. И всегда распускала свои длинные волнистые волосы, которыми очень гордилась.
– Идем, познакомлю тебя с преемником Даневича, – Глеб кивнул куда-то в сторону, и я проследила за его взглядом. – Сама убедишься, что такому палец в рот не клади.
Рядом с Игорем Петровичем стоял молодой мужчина. Я видела лишь его мощную, накаченную спину и профиль лица. Он был одет в костюм, как и большинство присутствующих людей на этом вечере, а его спутница, вцепившаяся в рукав его пиджака мертвой хваткой, в темно-красное платье. Издалека пара смотрелась очень гармонично, словно была единым целым или вырезанной картинкой из глянцевого журнала, которую поставили в центр зала, чтобы все могли ею любоваться.
Мы поравнялись с Даневичем, и незнакомец повернул свое лицо. Наши глаза встретились, а я вдруг испытала странное чувство. Пугающее. Голубые глаза смотрели на меня холодно, и было в них что-то, что заставило меня содрогнуться.
– Наденька! Рад тебя видеть! Знакомься – это Максим Шведов, – быстро проговорил Игорь Петрович.
– Наташа, – спутница Шведова протянула мне маленькую, изящную ладошку.
Мой муж по очереди обменялся быстрыми рукопожатиями с обоими мужчинами, и не забыл уделить внимание представившейся девушке.
– Приятно познакомиться, – я слегка улыбнулась, отмечая про себя, что Шведов не спускал с меня глаз, пристально наблюдал за каждым моим движением.
По телу резануло неприятное ощущение от чужого взгляда, и я поторопилась отвернуться. Этот человек вызывал у меня странные чувства.
– Я уже далеко не молод, мне нужен преемник. Максим хоть и не так давно в моей команде, но зарекомендовал себя, как отличный специалист. Поднял такой мощный проект и всего за пару лет…
Все десять минут, что мы стояли рядом с Даневичем, он нахваливал Шведова, а меня это почему-то раздражало.
– Бросьте, Игорь Петрович. У меня была команда, я не один взбирался наверх.
– Да, Максим, это так, но результат впечатляет. Не каждому дано управлять людьми, – Даневич в упор посмотрел на Глеба. – И замечу, очень успешно управлять.
Я отвернулась, чувствуя, как сильно разболелась голова. Сжала виски ледяными пальцами, не понимая, почему меня знобит. Неужели я заразилась от Дины? Я не могла сорвать завтрашнюю встречу и подставить стольких людей…
– Тебе нехорошо? – Глеб слегка наклонил ко мне голову, когда я сжала его руку, почувствовав болевой спазм в затылке.
– Сейчас пройдет…
– Я принесу воды, – он отошел к столу с закусками, а я подняла глаза и снова встретилась с холодным взглядом Шведова, который пробирал до костей своей неприязнью и ненавистью.
Мужчина не вызывал у меня приятных чувств, даже несмотря на красивое и мужественное лицо. От него веяло опасностью, а таких людей я привыкла сторониться. Новый партнер мужа мне не нравился, и я не могла объяснить почему. С радостью бы больше никогда с ним не встречалась.
– По какому случаю мы здесь собрались? – спросила я у мужа, сделав глоток воды.
Мои мысли немного прояснились, а боль стала тише.
– Какая-то благотворительная акция. Или чей-то день рождения, – он пожал плечами. – Не помню.
Не самый выдающийся повод, если Глеб этого не помнил, а значит, я могла бы остаться дома с Диной.
Спустя несколько минут мы отошли к нашим общим знакомым, и я вздохнула с облегчением. Аура от нового партнера Даневича исходила такая, что я начинала понимать мужа, когда он говорил, что не сработается с ним. Возможно, я подойду в конце вечера к Игорю Петровичу и попробую его убедить, продать свою часть акций мне или моему мужу с небольшой отсрочкой. Если Шведов такой хваткий и талантливый, то найдет еще какой-нибудь выгодный для себя проект.
– Ты куда? – Глеб схватил меня за руку, когда я быстро шепнула ему, что отойду на минуту.
Игорь Петрович направился на выход, а я решила, что это мой шанс побеседовать с ним без свидетелей.
– К Даневичу.
– Надя! – Глеб попытался меня остановить, но я, придерживая подол своего длинного черного платья, уже направлялась к другу отца.
Мужчина стоял на улице возле машины и собирался в нее сесть, когда я окликнула его:
– Игорь Петрович! Вы уже уезжаете? Найдется для меня минутка?
– Наденька, – мужчина расплылся в улыбке. – Для тебя у меня всегда найдется время.
– Спасибо, – я облизала пересохшие губы и, набрав в легкие воздуха, решила не ходить вокруг и около. – Я только сегодня узнала от Глеба, что Вы продаете свой пакет акций этому молодому человеку, которому представили нас на вечере… Может быть, Вы передумаете и позволите выкупить эту часть мне?
Игорь Петрович свел брови к переносице, несколько мгновений молчал и рассматривал мое лицо, а затем добродушно улыбнулся:
– Надя… Я ведь предлагал Глебу выкупить мою долю, но его не устроила цена. Шведов же не стал даже торговаться, когда я озвучил ценник. Это Глеб тебя накрутил, чтобы ты подошла ко мне и поговорила со мной об этом? – я отрицательно покачала головой. – Наденька, детка… Я уже не молод, чтобы вести дела такого масштаба, а сына или хотя бы такую добрую и отзывчивую дочь бог мне не дал, к сожалению. Да и здоровье уже не то. На покой мне пора. Косточки где-нибудь в теплых местах погреть, да о себе подумать. Конечно, я бы пошел тебе навстречу, но не после всего, что сказал мне Глеб. Я не заслужил к себе такого отношения, и имею полное право распоряжаться своими честно заработанными деньгами и просить за дело всей своей жизни достойную цену. Если вопрос принципиален для Глеба, то теперь пусть обращается к Шведову лично. Мы утром оформили с Максимом сделку. Я уже не имею к этом бизнесу никакого отношения.
Я быстро кивнула и опустила глаза, чувствуя, как заливаюсь краской.
Зная мужа и его взрывной характер, я понимала, что он вполне мог наговорить в сердцах Даневичу лишнего. Игорь Петрович всегда относился ко мне и отцу с большим уважением. Не представляю, зачем нужно было портить с ним отношения… Кому Глеб сделал хуже?
– Я все поняла. Спасибо, Игорь Петрович. Извините…
Даневич попрощался со мной и сел в машину. Несколько мгновений я смотрела вслед удаляющимся фарам его автомобиля, думая о том, что с радостью бы вызвала такси и сбежала с этого вечера.
– Я могу продать свою долю, но стоить это для тебя будет дорого. Думаешь, твой муж согласится на оплату такого рода услуг?
Резко обернувшись, я увидела Шведова. Он стоял позади и курил. Смотрел на меня все тем же пугающим взглядом, как и в ресторане. Выпустив сизую струю дыма в воздух, он отбросил окурок в сторону и холодно улыбнулся. Я сделала шаг назад, чтобы обойти его и сбежать, но мужчина железной хваткой вцепился в мой локоть, а спустя секунду притянул к себе так близко, что я уловила запах его кожи вперемешку с туалетной водой. Большие руки легли мне на талию, сжав с такой силой, что я почувствовала боль. Глаза Шведова потемнели, а внутри меня все завибрировало от напряжения и неприязни к этому человеку. Он только что намекнул, что не против получить от меня услуги интимного характера за какой-то пакет бумажек и акций?
– Отпустите, – зло прошипела я.
От негодования у меня вся кровь отхлынула от лица.
– А если нет? – низкий мужской голос подрагивал от едва сдерживаемого смеха, а у меня снова разболелась голова, и тошнота подступила к горлу, как обычно бывало в моменты, когда начиналась мигрень.
– Тогда я буду кричать, – усмешка на губах Шведова стала шире, а глаза сделались почти черными, но все же он отпустил меня.
Оставшись без поддержки, я слегка пошатнулась. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы собраться с силами и духом, а затем, развернувшись, направиться в ресторан.
2
Надя
– Не стоило к нему ходить, – Глеб переплел наши пальцы, словно это было чем-то привычным и естественным для нас. – Но спасибо, что попыталась. Я очень это ценю.
– Даневич сказал, что ты наговорил ему неприятных вещей… – я посмотрела в лицо мужа, которое оставалось совершенно непроницаемо, лишь в глубине черных глаз плескалось недовольство и гнев.
– Благодарности он точно не заслужил. Твой отец когда-то взял его в долю, а какой итог мы получили? Я всего лишь попросил об отсрочке. Дать мне время, а не сбить ценник. Конечно, он вправе распоряжаться своими деньгами и акциями как ему заблагорассудится, ведь мы по сути чужие ему люди, но приводить в компанию человека с улицы… Такое за гранью моего понимания. Так что я сказал ему все по существу.
– Он утром заключил сделку и продал все свои акции.
Глеб изумленно посмотрел на меня, а я вспомнила о разговоре с Игорем Петровичем и последующем инциденте со Шведовым.
Меня до сих пор потряхивало от бесцеремонного вторжения мужчины в мое личное пространство. В голове не укладывалось, что он предложил подобное замужней женщине, которую к тому же впервые видел. Где Игорь Петрович нашел этого человека? И почему Глеб сразу не сказал мне об условиях Даневича? Мы бы нашли недостающую сумму. Заняли у друзей, что-нибудь продали, но нашли выход из сложившейся ситуации.
Глеб взял у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и осушил его одним махом. Которым он был по счету за этот вечер? Разве он забыл, что я не садилась за руль после той аварии? Я так и не смогла переступить через этот страх. Какие-то воспоминания стерлись безвозвратно, а какие-то навсегда остались со мной, как, например момент столкновения со встречной машиной.
– Сейчас вызову такси… – я потянулась рукой в клатч за телефоном, но муж быстро перехватил мое запястье и покачал головой.
– Какое такси, Надя? Я трезв. Потанцуем? – вдруг предложил Глеб. – Мы так давно никуда не выбирались. Я часто занят делами, поздно возвращаюсь домой, а ты в своих разъездах и заботах о ребенке, – муж положил руку мне на поясницу и притянул к себе. – Может быть, махнем за город до утра, пока мать с Диной? – с надеждой спросил он.
– Нет, Глеб… Нам обоим завтра рано вставать… Давай, отложим поездку до выходных? Как раз Дине станет лучше. Она будет рада поехать с нами.
Я и без того чувствовала себя скованно и напряженно весь вечер, а когда поймала на себе взгляд холодных голубых глаз, которые наблюдали за мной, испытала одно желание: поскорее покинуть ресторан и оказаться дома. Шведов усмехнулся и отсалютовал мне бокалом шампанского. Что-то екнуло в груди, а неприятное и давящее чувство стало особо осязаемым, и я поторопилась отвернуться.
– Прошу, поехали домой…
– Домой? – недовольно отозвался муж и отстранился, выпуская меня из своих объятий.
Спустя десять минут мы покинули ресторан и подошли к машине. Я не торопилась забираться в салон, а всерьез думала о том, чтобы вызвать такси. Или на крайний случай позвонить Константину, водителю мужа, чтобы он забрал нас из ресторана.
– Надя? – Глеб вопросительно на меня посмотрел. – Что-то не так?
– Ты выпил…
– Всего пару бокалов. Садись.
– Нужно было попросить Костю отвезти нас, если ты изначально планировал пить…
– Мы долго будем стоять на улице и выяснять степень моего опьянения? – раздраженно проговорил он. – До дома десять минут езды, а ты создаешь проблему на все тридцать. Мне не сложно тебе уступить, но кататься в вонючих и грязных машинах я не хочу.
Глеб больно взял меня за локоть и заставил сесть в машину, сам забрался на водительское место и заблокировал замки. Положил руки на руль, но заводить двигатель не торопился.
– Сколько можно, Надя? – он смотрел отрешенным взглядом перед собой. – Я же как верный пес, которого хозяева выкинули на дороге: сижу у обочины и жду, когда за мной вернутся, – в глубине сознания промелькнула мысль, что Глеб выпил куда больше одного бокала шампанского, пока я разговаривала с Даневичем. – Но никто за мной не возвращается! – он ударил кулаками по рулю. – Мы пять лет вместе, а секс между нами я могу посчитать по пальцам одной руки, а когда он случается, то я ощущаю себя так, словно… – он вдруг резко замолчал. – А может быть ты фригидная? Или у тебя есть кто-то на стороне? Признайся, Надя, есть кто-нибудь, поэтому ты такая холодная в постели?
– Ты пьян, Глеб. Тебя расстроила несостоявшаяся сделка с Даневичем. А еще… Разве не ты сам ночуешь в кабинете? Возвращаешься поздно и проводишь все выходные неизвестно где?
– Я работаю, Надя! Много работаю, чтобы Дина и ты ни в чем не нуждались, – он немного помолчал, и, повернув голову, посмотрел на меня испытующим взглядом. – Хочешь поехать на такси? Давай! А я один поеду за город. Ты ведь даже и не заметишь моего отсутствия, да? Сколько дней пройдет, прежде чем ты вспомнишь о моем существовании?
– Глеб… Я сейчас позвоню Косте. Мы подождем его в машине. Он приедет за нами на такси и отвезет домой.
Я взяла в руки телефон, но Глеб его выхватил и бросил на приборную панель. На несколько мгновений в салоне воцарилась звенящая тишина. Напряжение от мужа исходило такое, что я боялась произнести лишний звук. Вжавшись в сиденье, я ждала, когда Глеб возьмет себя в руки и перестанет сыпать несправедливыми обвинениями. Заметив, что я дрожу, он завел двигатель и включил печку. Только моя дрожь была вызвана вовсе не промозглой погодой на улице. Меня душила обида, потому что я не заслужила всех слов, которые муж сказал мне в порыве гнева и злости. В том, что у него не ладились дела в компании, не было моей вины.
– Наверное, нам и в самом деле стоит пожить какое-то время отдельно. Или развестись. Мне кажется, я тебя разлюбил, – вдруг произнес он, а я натянуто улыбнулась.
– Разлюбил? – тихо прошептала я, ничего не понимая.
Разве возможно разлюбить за один день? А как же наша дочь? Наша семья?
– Да, – с нажимом произнес он. – Сомневаюсь даже в том, что когда-либо любил.
Каждое новое слово причиняло боль и выбивало воздух из легких. Еще неделю назад мы строили планы на будущее, на отпуск, а десять минут назад он предлагал поехать за город…
– Я устал оттого, что ты ничем кроме дома и работы не интересуешься. Наряжаешься по случаю, – он кивнул на мое платье. – А про постель я и вовсе молчу.
Эти упреки были похожи на контрольные выстрелы в голову с близкого расстояния. Я изо всех сил дернула ручку двери, но она мне не поддалась.
– Приятно слышать подобное, Надя? – спросил он спустя небольшую паузу и горько усмехнулся. – Добить тебя словами, что у меня есть любовница?
Я едва сдерживалась, чтобы не зареветь.
– Разблокируй замки, – хрипло попросила я.
– Вот так выглядит твое безразличие. Оно бьет больнее любых сказанных слов, но я все терплю и каждый день возвращаюсь домой, где меня никто не ждет!
– Ты и в самом деле пьян, Глеб. Я никуда с тобой не поеду, – произнесла, а сама удивилась, как мне удавался такой холодный и собранный тон, когда хотелось кричать от злости и обиды на мужа.
Послышался щелчок разблокировки замков, я тут же открыла дверь и выскочила на улицу.
– Только когда будешь добираться до дома пешком, подумай, с чем ты останешься, если я уйду. Твой отец оформил все на меня.
Я с горечью смотрела, как машина Глеба тронулась с места. Сердце в груди, как будто превратилось в камень. Застыв на месте, я сотрясалась от дрожи, смутно представляя, как вернусь домой после такого и буду делать вид, что между нами ничего не произошло.
