Kitabı oku: «Приплывший дом», sayfa 2

Полистав дубли, Дара так и не выбрала, какой фотографией поделиться с друзьями. Она немного расстроилась, хотя понимала, что виновата ее вечная спешка, боязнь показаться смешной… В итоге Дара отправила только одно фото в семейный чат и получила в ответ смайлик с глазами- сердечками от мамы и поднятый большой палец от папы.

Удаляя снимки девочки- пуделя в будке из одеял, Дара дошла до сохраненных в галерее приплывших домов. Потемневшие, обветшалые, похожие на скрюченные сухие листья. Не верилось, что они плыли по Волге. Как вообще можно перевезти по воде целую избу?

Великая тетя и Лис вернулись в зал.

– Припозднилась я с выпечкой, – устало вздохнула разрумянившаяся от готовки Александра Константиновна. – Зато на завтрак будут ягодные пироги с молоком! А сейчас спать! Все сегодня устали.

Все так все. Лис принялся за разрушение одеяльного шалаша.

– Жалко-то как! – простонала Майя.

– Я мологжанин и собираюсь сплавлять свой дом, – хмыкнул Лис, – в другую комнату. Но не волнуйся, Май, как настоящий мологжанин, завтра я снова его соберу.

– Так, а в Рыбинск мы поедем? – спохватилась Майя. – Море смотреть?

Великая тетя нахмурилась и зашептала, что-то подсчитывая, а потом сказала:

– В эту субботу уже Ильин день. «До Ильи мужик купается, а с Ильи с водой прощается». Так раньше говорили… Дар, выдвини нижний ящик комода, там постельное белье.

– Почему? – сразу спросила Майя. – Почему с водой прощается?

– А потому что мчится Илья-пророк по небу, гонит во всю мочь своих лошадей. А ухаживает он, судя по всему, за ними не очень, иначе как еще объяснить, что каждый год его кони теряют подковы? Падает подкова в реку и остужает воду, – пояснил Елисей.

– И что? – допытывалась Майя.

Великая тетя забрала у Лиса подушку и принялась наряжать ее в свежую наволочку.

– Как что? – сказала она, хитро глянув на Майю. – Выходит из своих нор в студеные водоемы всякая нечисть: русалки, черти, водяные. Наступает их время. И кто решит искупаться после Ильи, тот накличет на себя беду, а то и вовсе утонет – затянут на дно чудища.

– Тетя! – осуждающе воскликнула Дара. – И ты туда же! Как Лис и Майя – одни утопленники на уме!

Лис громко захохотал:

– Сразу видно, что мы родственники!

– А Илья-пророк – это кто? – спросила Майя.

Раз уж говорят об утопленниках, надо успеть узнать побольше, пока снова не спохватились и не сказали, что для таких историй Майя слишком мала.

– Это я расскажу завтра, а то мы и до утра не разойдемся, – улыбнулась великая тетя и ласково погладила Майю по голове.

– Ладно, – согласилась девочка. – Про пророка завтра. А просто посмотреть-то хоть на море можно? Без купаний.

Дара уже поняла: чем больше пугать сестру всякой нечистью, тем сильнее та будет проситься «просто посмотреть».

– Это-то, конечно, можно, – кивнула великая тетя. – Никто не запрещает.

– Ура! – обрадовалась Майя. – С палаткой?!

– Ой, нет! – хором воскликнули остальные, а Лис добавил: – Поедем в субботу. С моими ма, па, Янкой поздороваетесь. Они сейчас на даче живут, пока у папы отпуск.

– А мы все поместимся? – на всякий случай уточнила Дара. – На даче-то?

Дача эта принадлежала второй бабушке Лиса. Дарине даже было немного обидно, что великая тетя не имела, как другие бабушки, собственной дачи и ей приходилось гостить на чужой. Правда, великая тетя уверяла, что огород – это совсем не ее. Когда-то у нее был домик с участком, и ей не понравилось.

– Поместимся! – заверил Лис. – Если что, я буду спать во дворе, в палатке.

– Эй, ты же был против похода! – возмутилась Майя.

– Рядом с нормальным туалетом, душем и яичницей на завтрак совсем не против, – возразил Лис.

Дара тоже любила такие приключения – со всеми благами цивилизации под боком. Она уже предвкушала субботний поиск приплывших из затонувшего города домов. Это же так интересно! Будет о чем рассказать в школе. Дара еще не подозревала, что запомнит эту поездку на всю жизнь. Но вот рассказать о ней вряд ли захочет.

Глава 2
Чертик в графине

«Ржится рожь, овес овсится, чечевица чечевится». С появлением красно-рыжей Чеви эта присказка прижилась в доме великой тети.

Вообще-то Александра Константиновна не планировала заводить собаку, но как-то весной во дворе под кустом сирени появилась Чеви. Нескладная соба чонка неуловимо напоминала модную породу корги – большие уши, улыбающаяся мордочка, короткие лапы. «Понтовщики раздобыли по дешевке, а потом разочаровались и выкинули. Корги-дворги», – вынес вердикт Лис.

Сирень росла под окнами великой тети. Поливая на балконе цветы по утрам, Александра Константиновна встречалась взглядом с улыбающейся собакой.

«Прям цветочная фея», – хмыкала великая тетя, глядя на рыжую собачонку среди крупных сиреневых гроздей.

В дождливые дни, когда Чечевица отсиживалась в своем ароматном убежище, великая тетя вздыхала и обстреливала сирень с балкона сосисками «Малышок».

– Наверное, она думает, что ты бог, – хмыкал Лис, – вот бы кто-нибудь сверху кинул в меня пачкой денег!

– Дворги съела приносящий удачу пятилистный цветочек сирени, поэтому меня и тянет ей помогать. Займись и ты поисками цветка, пока не все еще посбивал дождь, – советовала великая тетя. – Вдруг тебя тоже выручит сиреневое волшебство.

– Ага, тоже переезжаю в кусты! – откликался Лис. – Интересно, эта дворги сдает там комнаты? Не забывай только, пожалуйста, вместе с сосисками бросать в меня еще и термосом с кофе.

– Только за меткость не ручаюсь! – парировала великая тетя.

Как-то, пульнув в собаку сосиской, Александра Константиновна обнаружила, что дворги хромает. Великая тетя распереживалась, ей стало стыдно, но потом она рассудила, что зашибить собаку сосиской не так-то просто. Это все-таки не термос с кофе. Может, подрали местные дворняги, обитавшие у мусорных баков, или обидели злые люди? Александра Константиновна нахмурилась, сурово поджала губы, а потом накинула плащ и вышла во двор. «Ну, пойдем домой, что ли?» – обратилась она к сиреневому кусту. Дворги тут же выскочила из укрытия, словно только и ждала приглашения.

– Собака должна быть человеку другом, – бурчала потом великая тетя, обрабатывая рану Чечевицы. – А я взяла ее не из любви, а из жалости. Не потому что я мечтала о собаке, а потому что не могла оставить в беде. Разве это правильно?

– Это называется «человечность», – улыбнулся Лис.

– Значит, будем делить эту самую человечность на двоих, – тут же подхватила великая тетя. – Чур, я гуляю с дворги по вечерам!

Александра Константиновна ненавидела вставать рано. Она считала, что жаворонки – это неудачливые совы.

«Пенсия дана, чтобы отоспаться за все предыдущие годы!»

А Чечевица, кажется, и правда съела пятилистный цветок сирени. Тот самый, приносящий удачу.

* * *

Когда Лис узнал, что на следующий год Дара переезжает к великой тете, то предложил троюродной сестре поселиться в маленькой комнате. Но поставил условие, что с комнатой бонусом идут и утренние прогулки с Чеви.

Дара обрадовалась: ура, ей не придется жить в зале! А о собаке она всегда мечтала, но родители отвечали традиционно: «Вырастешь – заведешь».

Комната, правда, у Дары появится только на следующий год. А пока она делила зал с Майей, спящей на раскладушке, и Чеви, занимающей кресло, специально для нее застеленное старым покрывалом.

Утром дворги потыкалась холодным влажным носом в Дарину руку, словно уже знала, кто поведет ее на улицу.

Дара быстро умылась и, зевая, прошлепала на кухню, где уже завтракали великая тетя и собирающийся на свою летнюю подработку Лис.

– С добрым утром! Молоко с ягодным пирожком будешь? – спросила Александра Константиновна.

– Еще бы! Мечтала о таком завтраке еще со вчерашнего вечера! – честно призналась Дара, подсаживаясь за стол.

Великая тетя налила в стакан холодного молока и придвинула внучатой племяннице.

Молоко… Молога… Молочная река, кисельные берега. Вернее, ягодные. А из ягод делают кисель…

Лис тоже, кажется, думал об их погоне за утопленным городом.

– Так что, в выходные едем в Рыбинск? Надо сейчас решить, пока Майя спит, – сказал он и опасливо покосился на дверь, будто младшая сестра уже стояла в проеме, как привидение, которых она так любила.

– Не буди лихо, пока оно тихо, – хмыкнула великая тетя.

Дара взволнованно ерзала на стуле. Пирожок с тарелки она так и не взяла, ждала с нетерпением, что решат родственники. Об этой поездке Дара мечтала больше Майи, хоть и предоставила право выпрашивания инициативной младшей сестре. У той получалось лучше.

– Так вроде же собрались. Едем, – кивнула великая тетя.

Дара облегченно выдохнула. Но рано. Неожиданно раскрылась тайна, почему Елисей так рвался на дачу.

Сначала Дара заметила, что Лис покрылся красными пятнами – аллергия на какую-то ягоду из пирога? И вдруг он выпалил петухом:

– Заодно и Лес захвачу, познакомлю!

Дара нахмурилась. Что за Лес? Какой-то друг? Но почему Елисей так разволновался?

Великая тетя довольно хихикнула.

– Ну наконец-то, решился!

– А Лес – это кто? – спросила Дара.

– Лес – это Олеся, – ответил Лис. – Моя девушка.

* * *

Дара лежала в темноте. Ей не спалось. День выдался насыщенным, а уже завтра предстояла поездка в Рыбинск.

Сегодня Лис, как и обещал, сводил Дару к главному корпусу ее будущего универа, а потом к истфаку. Главный корпус, находившийся в старинном здании, ей понравился, а вот истфак, выглядевший обычным бело-голубым офисным строением, разочаровал. Нет, не в таком месте должны учиться историки. Правда, совсем рядом, в двух шагах, была набережная, и Дара поймала себя на том, что ей нравится эта прогулка, хоть она и планировала дуться на Лиса.

Лис и Лес…

Дара представляла Лес огромной могучей девицей из тех, что «коня на скаку остановят, в горящую избу вой дут». Ведь у маленькой хрупкой девушки не может быть такого внушительного прозвища, даже если оно и созвучно с ее именем.

Раньше Лис о своих подружках никогда не рассказывал. Может, раньше их и не было? Или они не оказывались такими внушительными и властными?

Даре представился крохотный рыжий лис в руках могущественной барыни Олеси- Лес. Попробуй о такой не рассказать!

Жгучая обида навалилась на Дару, словно домовой, который укладывается на грудь: «К добру или к худу?»

К худу.

А Дара ведь думала, что Лис и правда хочет показать ей дома из Мологи. Но ему просто нужен был повод, чтобы познакомить родителей с подружкой. Вон как утром покраснел, когда сообщал об Олесе. Кажется, это знакомство для него нелегкое дело.

Дара перевернулась на другой бок. На раскладушке рядом сопела Майя. Раскладушка напоминала шезлонг, и Дара надеялась, что сестре снится море. Не Рыбинское, а настоящее.

И как Майе удается всегда быть такой жизнерадостной? Легко и просто общаться со всеми. Заявлять о своих желаниях и без усилия просить. Хотя, может, это просто возраст? Может, маленькая Дарина тоже была такой? А вот повзрослевшая – нет.

Дара вспомнила, как в поезде, мучаясь бессонницей, завистливо разглядывала соседку по купе. Та безмятежно дрыхла, укрывшись белой простыней, напоминая гряды заснеженных холмов. И от души по-хозяйски храпела. Тогда Дара решила, что в гостях у великой тети будет вести себя естественно. Нет, конечно, не храпеть на всю квартиру, но попытается оставить свою ненавистную стеснительность и почувствовать себя как дома.

Через год Дара будет проводить в квартире великой тети больше времени, чем в родном доме. Везде разлягутся ее вещи, учебники, одежда, а по утрам она будет бороться с Лисом за ванную.

Когда великая тетя гостеприимно предложила жить у нее, а не в общаге, Дара обрадовалась – не придется делить комнату с чужими девчонками! А сейчас уже не знала, что лучше.

Почему же Лис не рассказывал о Лес? Лис в лесу… Ой, всё, с чего он вообще должен перед ней отчитываться? Лис ей даже не близкий родственник – троюродный брат. И ему восемнадцать. Нормально, что у него есть девушка.

Ненормально, что у нее все еще нет парня… Интересно, а как бы Дара знакомила своего молодого человека с родителями? «Мам, пап, это Некто. Некто, знакомься, это мама и папа». Почему-то под «Некто» представлялся рыжий смущенно улыбающийся Елисей в своих красных нервных пятнах – прям любовная горячка.

Дара снова перевернулась на другой бок. Чечевица прыгнула на диван и устроилась у нее в ногах.

Дара почесала часть собаки, до которой достала. Вроде бы переднюю лапу.

– Спи, – прошептала она Чеви, а потом достала из-под подушки смартфон.

На ночь телефоны великая тетя не отбирала. «Я что, зверь какой-то, будете еще трястись за свои переписки!» – говорила она, но перед сном в своей комнате выдергивала из розетки роутер, похожий на муравьиную голову. Засыпает великая тетя, засыпает город, мафия и интернет тоже.

Александра Константиновна была отвратительно, совсем не по-индейски прошаренной в вопросах техники. «Вся во внука!» – с гордостью говорила она, а Лис закатывал глаза: «Обучил на свою голову!»

Правда, великая тетя еще не знала, что на смартфон можно скачивать книги, а то бы схватилась за сердце: читать в темноте – такая нагрузка для глаз! Наверное, где-то там, далеко, в сутках езды на поезде, ворочалась и мама Дары, видя в кошмарах, как мерцает в ночи смартфон дочери.

Дарине стало совсем тоскливо. Хотелось оказаться в родной квартире, в своей комнате. Но завтра они наконец-то поедут глядеть на спасенные из утонувшего города дома. И пусть только эта Лес попробует испортить поездку!

Дара открыла в смартфоне галерею и машинально полистала фотографии мологских домов, словно разглядывала редких зверей, с которыми предстояло встретиться завтра.

Но как они пойдут знакомиться с домами? Всем табором? Много ли увидишь в такой компании! И что теперь делать? Правда, остается крошечная надежда, что Олесе очень понравится на даче у Елисея. Она будет болтать без остановки с его мамой и бабушкой, а заскучавший Лис поведет Дару на охоту за мологскими избами. Конечно, вероятность такого плана ноль-ноль-один процента. Но надежда умирает последней.

Ладно, что гадать, от нее все равно ничего не зависит.

Чеви неожиданно вздрогнула и почесала задней лапой за ухом, а потом снова уронила голову на ноги Дары.

О, идея! Надо будет попробовать улизнуть с Чечевицей! Хорошо, что есть собака, с которой можно гулять. Лучший спутник для поиска приплывших домов. Всегда составит компанию и не подведет.

* * *

Майя укладывала все имена в три буквы и обожала, когда короткое прозвище что-то обозначало, поэтому от подружки Елисея девочка заранее была в восторге.

– Май, Дар, Лис, Лес, – удовлетворенно бормотала она, словно считалку.

Великую тетю Майя звала просто тёть, не признавая мягкий знак полноценной буквой. А троюродная сестренка Яна так и осталась Яной. Куда уж короче.

Субботним утром жители и гости квартиры «Над сиреневым кустом» ждали подружку Лиса во дворе. Та опаздывала. Великая тетя, известная оптимистка, приговаривала:

– Чеви хорошо погулять подольше перед поездкой.

Дара не считала это оправданием для Олеси. Может, подружка Лиса сейчас позвонит и скажет, что у нее не получается присоединиться? Трубу прорвало, курьер должен привезти что-то, краснуха напала или ветрянка.

Дара глянула на окна квартиры великой тети. На маленьком балконе бурно цвели петунии и виолы. О, так их квартира же совсем рядом, а значит, и вайфай тоже!

– Лис, скажи пароль от вафли? – попросила, вернее потребовала, Дара, решив взять желаемое напором.

– А упражнения для глаз сделала? – спросил Елисей.

Сдались им всем эти упражнения!

– Иди лучше с Майей и Чеви побегай! Весело же! – подразнил Дару Лис.

– Я смотрела вдаль без очков, пока гуляла с Чечевицей утром, – сердито отчиталась Дара. – И упражнения тоже делала. А вообще, это твоя подружка опаздывает, я-то собралась вовремя. И жду тут, скучаю из-за нее!

Даре и правда было обидно. Утром она специально завела будильник на смартфоне и встала пораньше, чтобы спокойно одеться. Она долго сидела у чемодана в раздумьях. Вроде на дачу нужно надеть что-то простое, а с другой стороны, она же по городу собиралась гулять. И Лес еще эта, перед ней надо выглядеть достойно. Но и на водохранилище же поедут, значит, лучше что-то практичное. А если брать много вещей, Лис задразнит, будет говорить, что для ее чемодана нет места в багажнике.

В итоге Дарина выбрала короткое джинсовое платье с карманами – хорошо хоть, день выдался по-настоящему летним – и взяла с собой свитер на вечер. Волосы она привычно заплела в две коротенькие косички – буквально пару витков – и перевязала черными шнурками, оставив длинные пушистые хвосты. Как назло, на лбу вылез красный бугорок прыща, хорошо, что под челкой он не был заметен. Только болел противно, и постоянно хотелось его потрогать, почесать.

Что же мешало Олесе тоже встать пораньше?

Дара продолжала сверлить Елисея взглядом. Лис сдался и выдал:

– «Китеж-град».

– Не подходит, – нахмурилась Дара, набрав пароль.

– Дай посмотреть, – сказал Лис, наклоняясь к ее плечу и заглядывая в смартфон.

Дара сама не поняла, почему покраснела. Наверное, потому что с вай-фаем и великая тетя управлялась на раз, а Дарина даже с собственным смартфоном обращалась как с чужим.

– Так слитно же! – усмехнулся Лис.

– Что? «Китеж-град» в два слова пишется! Балда!

– У нас тут не урок русского языка, – обиделся Лис и отошел от Дарины к играющим в мяч Майе и Чечевице. – Эй, бросай мне!

Ну вот, обидела Лиса. Хотя так ему и надо. Меняет пароль каждый день, и не лень ведь! Зануда. Настроение у Дары совсем испортилось. Она полистала ленту инстаграма⁵, скорее по привычке, чем из интереса, а потом снова забила в поисковик «Молога» и открыла первую же статью в «Википедии». Раз уж приходится стоять без дела, лучше посвятить время чему-то полезному.

«Википедия» сообщила, что в городе Молога проживало семь тысяч шестьдесят четыре человека. Какая точность, однако. Хотя это же совсем мало! Дара всегда считала свой родной город крошечным, а в нем, между прочим, людей обитало в шесть раз больше! Так что несложно, наверное, было в Мологе всех посчитать. Вот такие раньше были города. Меньше народа, больше кислорода.

В статье обнаружился и герб Мологи. Две темные полоски углом вверх, словно крыша дома на детском рисунке. На основании угла стоял медведь с секирой, такой же, как на гербе Ярославля. В общем, герб как герб, но Дарине бросилось в глаза, что две трети его было закрашено голубым, скрывавшим полностью угол-крышу, и медведь на вершине напоминал бедолагу, спасающегося от затопления. Даже выражение морды у него казалось растерянным.

Дара открыла другую ссылку и вслух прочитала:

– Герб Мологи утвержден в 1778 году, – и развернула смартфон к великой тете и Лису. – Это что, еще в восемнадцатом веке знали, что через два столетия город затопят?

Елисей хмыкнул.

– Забавно! И правда, чертовщина какая-то, словно накаркали. Обрекли город этим своим гербом. Или выбирали, какой топить, по гербу.

– Жуткое совпадение, – кивнула великая тетя.

Дара снова развернула к себе смартфон. Да уж, не подозревал город Молога, что его герб станет пророческим.

– А вот и Лес! – воскликнул Елисей и помахал рукой.

Дара подняла от экрана голову и увидела спешно идущую к ним миниатюрную девушку.

Лес оказалась совсем не лесной. Смуглая, с короткими темно-каштановыми волосами, маленькая, ниже Дары, тоненькая, как коктейльная трубочка. Совершенно городская на вид, в темной блузке и коричневых шортиках.

– Привет! – робко поздоровалась Олеся, подойдя к компании, глядя одновременно на всех и ни на кого. – Здравствуйте! – отдельно добавила, кивнув великой тете.

Лис быстро обнял подружку, коснулся губами ее лба и тут же отпрянул, как от крапивы. Опять весь в нервных красных пятнах.

Чеви приветственно обежала Олесю.

– Привет- привет! – обрадовалась Лес и присела перед ней на корточки.

Умеют все-таки животные разрядить атмосферу!

Майя всматривалась в Олесю, кажется, тоже выискивая в девушке сходство с лесом, потому что вдруг выдала:

– Ты похожа на ольховую шишку!

Ага, вот и нашла!

– Не обращай на нее внимания, – подбодрил Лис подружку. – Единственный в семье ребенок, сама понимаешь, балуют.

– Вообще-то это комплимент! – надулась Майя.

Олеся смущенно улыбалась, видно, соображая, как эта самая шишка выглядит. Все-таки лесная, но не дриада или русалка, а скорее чертик. Существуют ли лесные чертики?

– Ладно, заканчиваем с приветствиями, по местам! – скомандовала великая тетя.

Она одернула пеструю тунику и села за руль своей красной «Лады Калины».

– Чур, я впереди, а женский коллектив сзади! – распорядился Лис и запрыгнул в автомобиль.

Несправедливо! Пусть бы Елисей сам сидел рядом со своей Ольховой Шишкой!

Майе выдали подушку, чтобы удобнее было пристегнуть ремень безопасности. Дара специально замешкалась, сделав вид, что поправляет парусиновую тапочку. Она ждала, пока Лес займет самое неудобное место – посередине.

Олеся устроилась на сиденье, сняла с плеч синий тканевый рюкзак, похожий на мешок, и обняла его. Лис мог бы предложить убрать рюкзак в багажник, но раз он сам не позаботился о своей подружке, то Дара уж тем более не собиралась думать об удобстве Олеси. Довольная своей маленькой хитростью с тапочкой, она села последней, оказавшись у окна.

Лис забрал к себе Чечевицу. Собака устроилась внизу, у него под ногами, и Елисею пришлось отодвинуть сиденье назад. Спинка уперлась в колени Дары, словно бумерангом вернув ей ее вредность.

Великая тетя вырулила со двора на дорогу, и путешествие началось.

Все молчали. Александра Константиновна раздумывала, как лучше проехать, а остальные не знали, о чем говорить.

– У тебя такие красивые волосы, – вдруг подала голос Ольховая Шишка, обращаясь к Даре. – Русые с рыжиной, как у моей мамы.

Никакие они не русые с рыжиной, а просто рыжие!

– Рыжие! – простонала Майя, словно откликаясь на мысли сестры, и покрутила на пальце хвостик одной из своих светлых косичек. – Рыжие девушки становятся ведьмами и умеют общаться с духами!

– Подожди, Май, у тебя еще детский волос, – со знанием дела сказал Лис, – может, еще порыжеешь.

– Надеюсь, – закивала Майя.

– Ну или покрасишься. Хной. Не вижу проблемы, – передернул плечами Лис.

Майя уничтожающе поглядела на брата.

– Магию хной не обмануть! – проворчала она.

– Да, мне тоже иногда хочется быть рыжей, – поддержала Майю Олеся. – Мама у меня рыжая. На тебя похожа, – добавила она, кивнув Даре.

Дарина выдавила из себя вежливую улыбку. Да поняла она уже, что похожа на маму Олеси, зачем повторять-то сто раз? Думает, что от этой новости в ней заполыхают родственные чувства? Фигушки!

– Вроде прабабушка тоже была рыжей, но я помню ее только седой. Да, точно, она говорила, что они с братом были одинаково рыжие и очень похожие. Вот как вы с Лисом, – продолжала беззаботно болтать Олеся.

– Да уж, странная штука генетика, – отозвался Лис, стараясь поддержать вялый разговор. – Правда, мы с Дариной не близкие, но хотя бы родственники. А вот интересно, когда чужие люди друг на друга похожи.

– Да, – хихикнула Олеся. – Я легко представлю Дару своей прабабушкой, а тебя, Лис, ее братом! Вернее, братом моей прабабушки, я имела в виду.

Дара закатила глаза. Этот вежливый разговор в замкнутом пространстве автомобильного салона становился все бредовее и невыносимее. Дара и до этого не ждала, что ей понравится Лес, но теперь подружка брата раздражала. А им еще больше часа ехать вместе! И какой интерес знать, что она похожа на родственницу чужой девчонки? Уж лучше бы Олеся молчала, за умную бы сошла.

– Дара, это по твоей части! История! – Лис попытался втянуть сестру в разговор.

– Вообще-то генеалогическое древо – твоя сфера, – буркнула Дара. – Вечно гуглишь, кто кому каким родственником приходится и как это правильно называется.

– Просто хочу знать, что за девочка надумала у меня жить, – парировал Лис.

– У меня, – с улыбкой поправила великая тетя.

Елисей смущенно хмыкнул.

Дарина понимала желание Лиса подружить ее с Ольховой Шишкой. Мир, дружба, жвачка, все дела, счастливые родственники. Но это он выбрал Олесю, не она, так пусть и развлекает девушку сам. С чего Дара должна помогать брату в этом? Еще и сел на самое удобное место!

– Прабабушка рассказывала, – не сдаваясь, продолжала трещать Олеся, – что род наш идет от сицкарей⁶.

– Сицкари? – переспросил Лис. – Не помню, где я про них слышал.

– Может, на классном часе? – предположила Олеся. – Я-то в краеведческий кружок ходила, поэтому и знаю. Сицкари были как раз русо-рыжими. Настоящие лесные люди. Искусные плотники, резчики и пильщики. Могли сделать из дерева всё – от ложки до терема. Их работа в округе очень ценилась.

– Возможно, и с нашей пракакой-то там родственницей замутил сицкарь, вот мы с Дарой тоже получились рыжие, – хмыкнул Лис. – Может быть такое, бабуль?

– Все может быть, – неопределенно ответила Александра Константиновна.

Эх, жаль, что великая тетя знает об их предках гораздо меньше, чем Ольховая Шишка о своих. Дара бы лучше послушала интересные истории о собственной семье.

Зато теперь Олеся хотя бы может называться Лесом, раз она из рода «лесных людей». Хотя, наверное, не то что ложку сделать, карандаш поточить не может, вон ручки какие хлипкие. Дара глянула на Олесины пальчики- прутики, теребящие завязки рюкзака.

Тема исчерпала себя, и все снова замолчали. Майя глядела в окно, Лес же гуглила в телефоне ольховую шишку. Насмотревшись на своих чешуйчатых собратьев, Олеся подняла голову и окликнула Лиса:

– А мы ведь по городу прогуляемся?

– Да, собирались, – ответил Елисей. – Дара у нас будущий историк, она увлеклась мологскими домами- переселенцами, пойдем вот их искать.

– Здорово! Я с вами! – тут же загорелась Олеся. – Мне тоже эта тема интересна! Прабабушка моя была из Мологи.

Да что ж такое! Все достается этой Олесе, даже родственники из утонувшего города! Хотя, думая о мологжанах, Дара невольно представляла руки, тянущиеся из воды. А кругом рыбки, рыбки. Надо меньше слушать рассказы Лиса про утопленников и Майю с ее заложными покойниками.

Дара достала смартфон и уже привычно полистала фотографии приплывших домов. Избы-беженцы напоминали старых ручных зверей – верблюдов или слонов, сонно сидящих в загонах из штакетника.

– О, это дом заруцкой ведьмы! – неожиданно воскликнула Лес.

Дара поглядела на дом с пластиковыми окнами – ведьмы тоже перешли на современные технологии?

– Я прошлое фото имела в виду, – уточнила Олеся.

Дарина листнула назад. Ветхий черный бревенчатый дом за покосившимся забором. В общем-то обычная старая изба с давно не крашенными простыми наличниками, поросшей мхом крышей и забитым досками чердачным окном.

– Он в Заручье стоял. Это район Мологи. Мне прабабушка рассказывала. – Лес замялась и добавила: – Я запомнила, потому что название понравилось – Заручье. Да и жуткие истории про ведьм люблю.

Ого, а Ольховая Шишка что-то знает о приплывших домах, и, возможно, не только байки о ведьмах. Но Майя, конечно, опередила. Она с горящими глазами повернулась к соседке.

– Расскажи про ведьму! – взвизгнула она. – Расскажи про Заручье! Обожаю такие истории!

– Ваф! – откликнулась Чеви, словно поддерживая просьбу.

Дара невольно улыбнулась. Вот Майе повезло! Главное, чтобы Ольховая Шишка не подкачала и поведала достойный рассказ. Майя же эксперт!

Но Лес не торопилась.

Дарина открыла бутылку минералки и глотнула теплой соленой воды. После секундного колебания через Олесю протянула бутылку Майе, но та сморщилась и замотала головой, продолжая сверлить глазами Лес.

– Пить кто-нибудь будет? – нерешительно спросила Дара.

Лес покосилась на бутылку и вздохнула, видно, решив, что Дара предлагает смочить горло перед историей.

– Молога находилась там, где река Молога впадала в Волгу, – неожиданно заговорила Олеся. – На карте город напоминает птичье гнездо между ветками- реками. Ну как город – крошечный городок. – Лес провела в воздухе пальцем. – Четыре длинные главные улицы, почти вертикально, с севера на юг. Наверху белокаменный монастырь. Рядом с ним ручей отсекал часть города, и этот район назывался Заручьем. Молодежь из центра с заруцкими не водилась, но по весне, когда берега ручья белели от ландышей, девушки со всего города ходили туда за цветами. В Заручье было много пасек, местный мед возили и в Рыбинск, и в Ярославль. Поговаривали, что там обитают ведьмы, поэтому у них и мед, и ландыши, и вообще всего в изобилии. Не знаю, сколько именно было этих ведьм. Бабушка так и говорила – ведьмы. Но я слышала от нее только про одну.

Олеся протянула руку к бутылке с минералкой:

– Можно?

Дара отдала воду.

С другой стороны от Олеси нетерпеливо ерзала Майя – еще бы, Лес замолчала на самом интересном месте! Дара, признаться, тоже была заинтригована и восхищена. Подружка Лиса не пустышкой оказалась – столько знала о затонувшем городе! О том, что было в Мологе до моря. Это вызывало уважение.

– Прабабушка моя дожила почти до ста лет. Она была оптимисткой, редко жаловалась на болячки. Но с возрастом, конечно, стала сдавать. Раньше она никогда не рассказывала о своем родном городе, но в последний год стала постоянно вспоминать Мологу, – вздохнула Олеся.

Дару вдруг озарило: Лис же упоминал знакомую, у которой недавно умерла прабабушка – бывшая жительница Мологи. Так вот он кого имел в виду! Ох, а они с Майей выуживают из Ольховой Шишки истории для развлечения! Олесе, наверное, еще тяжело рассказывать о прабабушке. Дара ее понимала. Она тоже не смирилась, что ее баба Галя – родная сестра великой тети и ее настоящая, а не двоюродная бабушка – ушла навсегда. Неунывающая, добрая и любимая.

Но Олесе, казалось, наоборот, хотелось поделиться историей, она продолжала:

– Чтобы порадовать прабабушку, я рыскала в интернете, находила видео об этом затопленном городе – расследования, познавательные передачи и старые фильмы. Мы их смотрели вместе. А еще читала статьи, искала фото в краеведческих блогах. Завела в ноуте папку «Молога». В общем, прокачала эту тему. – Лес грустно улыбнулась. – И вот в одном документальном фильме мелькнула эта изба, и прабабушка тут же сказала: «Приплывший дом заруцкой ведьмы». А потом ушла в себя, перестала смотреть на экран, глаза остекленели… И с той поры ее будто подменили. Стала задумчивой, хмурой, отказывалась от еды. Мама говорила бабуле, что пра готовится уйти. – Лес покосилась на Майю.

Девочка просто кивнула, показывая, что понимает, о чем речь, и Лес заговорила дальше:

– Но я-то знала, что дело в другом. Прабабушка перестала интересоваться Мологой после того фильма. Казалось, будто все это время она что-то искала и теперь нашла. Приплывший дом.

Олеся снова затеребила шнурки рюкзака. Никто не торопил ее, даже Майя непривычно притихла. Лис чуть ли не полностью развернулся к ним и с интересом слушал историю своей подружки, а великая тетя выключила радио.