Kitabı oku: «Адвокат киллера», sayfa 3

Глава 6

Сумрак. Знакомый аромат кофе. Сильный запах… Чуть слабее – хвоя, шоколад и сырость. Они не дают заснуть, а мне до дрожи хочется это сделать. Заснуть и покончить с кошмаром, который свалился на голову, как склизкое желе, закупоривающее дыхание. Я столько лет боролась с чувством беспомощности… И вот оно вернулось.

Уже минут пятнадцать мы едем в тишине. Лео учтиво молчит. Уткнувшись лицом в ладони, я едва слышно спрашиваю:

– Разве у тебя нет встречи с клиентом? Чувство, будто мы просто катаемся по городу.

– Так и есть, – насмешливо произносит он. – Я решил перенести встречу из-за дождя. Неприбыльная погода. Унылая. В такую денег не заработаешь.

Словно назло адвокату дождь закончился пять минут назад. Однако погода по-прежнему дрянь. Как и моя жизнь. Этот месяц высушил меня, как медузу, выброшенную на берег. Скоро задохнусь от чуждого мне воздуха. Я хочу обратно в станицу. Хочу домой.

В изучающих глазах Лео, окаймленных длинными коричневыми ресницами, читается растерянность. Он подсматривает через зеркало на то, как я прижимаюсь лбом к стеклу. Язык будто свинцовый. В глубине души кричу: как можно было сесть к нему в машину снова? Но мне слишком плохо, чтобы об этом размышлять. И зябко.

– Эй, – мягко окликает он, и мое дыхание сбивается.

Его голос изменился: в нем играют некие ласковые нотки, кошачье заискивание. Или вроде того. Он интересуется:

– Куда тебя отвезти? Родственники? Друзья?

Качаю головой. Никого у меня нет, но зачем ему это знать? Надо срочно придумать, куда поехать. Человек из-за меня по городу разъезжает, а я все ною, как маленькая. Возьми же себя в руки, Эмилия!

Лео хмурится.

– Предлагаю присесть в кафе и написать заявление. Я помогу составить.

Сдвигаюсь на середину сиденья. Адвокат смотрит в зеркало заднего вида, куда поглядываю и я.

– Сказала же. Не хочу.

– Ты и правда неадекватная.

– А ты, значит, адекватный? Привез незнакомку с улицы домой, – вздыхаю я.

– Хорошо, мы оба странные, – отвечает он отражению. – Тебе проще смотреть в зеркало, чем на меня? Ты как-то милее разговариваешь с отражением, чем со мной.

– Глаза у тебя добрые, – усмехаюсь. – А когда они дополнены остальной частью лица, то становятся глазами мерзавца.

– Обычно девушки говорят, что у меня красивые глаза. Добрые – это что-то новенькое.

Он продолжает терроризировать меня взглядом. Да, я не могу отрицать, что глаза у него красивые. Яркие и глубокие, цвета папоротника, в них можно затеряться, они могли бы принадлежать самому лесу, в них шелест листьев и запах утренней росы, в них ютятся ивы и можжевельники. Не будь он тем, кто есть, я бы, наверное, утонула в зелени его радужек. Но, к счастью, не тону. Вместо этого отвечаю:

– Не льсти себе. И смотри на дорогу. А то красоту попортишь.

– Язва. Жаль, не там, где нужно, – задумчиво произносит адвокат. – Не от тех ты оборону держишь, Хромик.

– Как ты меня назвал?

– Думаю, слово гетерохромия тебе знакомо. Но это слишком длинное слово. Хромик – звучит проще. К тому же ты стала хромать после падения, если не заметила. Слегка, но есть. К врачу бы тебе.

И правда. Не заметила. Колено болит, ушиб сильный, но хожу я вполне нормально. Как он разглядел? Наблюдательный гад все-таки.

– Меня зовут Э-ми-ли-я, ясно?

– На данный момент тебе больше подходит «придурочная», – смеется он. – Так, где писать твое заявление будем?

– Слушай. Я тебе безумно благодарна за вчерашний вечер. Честно. Ты спас меня. Но не надо лезть в мою жизнь, хорошо? Да, Макс – козел. Я не желаю его больше видеть, однако портить ему будущее уголовным делом тоже не хочу. Просто забуду, как о страшном сне.

– Давай предположим, что через год он обратит внимание на кого-то другого. И та девочка тоже ему откажет. Он взбесится, а так как подобный опыт уже был и закончился тем, что жертва просто приняла извинения, твой Макс изнасилует объект своей страсти. Вопрос: кто будет виноват?

Я внутренне вздрагиваю, но лишь покачиваю головой.

– Макс. Кто же еще?

– А ты?

– Я?

– Если ты увидела, как из кармана девушки вытащили телефон, и не окликнула ее, ты виновата?

Лео смотрит в зеркало, внимательно отслеживая изменения в моем взгляде.

– Это здесь при чем? Смотри на дорогу, пожалуйста.

– А если ты стала свидетелем убийства и не сообщила куда следует, ты виновата?

– Что ты несешь?

– Виновата?

Ловлю себя на мысли, что общение с Лео постоянно превращается в допрос, где жалкие попытки сопротивления мгновенно обрубаются.

– Если я солгу следствию о том, что не видела убийцу…

– Юридически. А морально? Если следствие тебя не допрашивает. Маньяк убил человека. Он может убить кого-то еще. Ты могла сообщить, но промолчала. И он убил снова. Ты будешь считать себя виноватой?

– Чего ты добиваешься? Какое тебе дело до меня и Макса? Просто оставь меня в покое!

– Во-первых, он может опять на тебя накинуться. Ну, здесь ладно, положим, ты идиотка, которая сама виновата. Во-вторых, он посчитает, что ему все можно, и обидит кого-то другого. Такие, как он, дети влиятельных родителей, думают, будто могут делать что хотят и не понесут наказания. И в этом есть доля правды. В тюрьмах сидит масса людей, которым заплатили, чтобы они отбыли срок за кого-то, признавшись в чужих грехах.

Я хохлюсь.

– Как так можно?

– Легко, – беспечно отмахивается Лео. – Одним нужны деньги. Другим – возможность остаться безнаказанным.

– Только самый мерзкий человек пойдет на такое!

– Как мало ты знаешь о жизни, Хромик, – ухмыляется он, и зеркало стреляет в меня его улыбкой.

– А ты – о хороших людях.

Адвокат хмыкает.

– Отвези меня на пляж, пожалуйста.

– Чего? Не получилось поспать на парковке, будешь спать на пляже?

– Мне нужно подумать. У моря лучше думается, ясно? Тут недалеко. Высади меня через пару километров.

Лео как-то странно на меня косится. Я неосознанно подмечаю несколько деталей его внешности: смуглая кожа, широкие темные брови, маленький шрам в форме зигзага… Любопытно, откуда он?

Тишина, повисшая между нами, кажется оглушающей, но адвокат рушит ее первым:

– Ты себе почки отморозишь.

– Мои почки, хочу и отмораживаю, – огрызаюсь я, застегивая верхние пуговицы пальто.

– Просто скажи, что тебе некуда поехать. Здесь нет ничего такого. Ты в чужом городе и кроме общаги ничего не знаешь.

– И это мои проблемы. Так? Не нагнетай.

Он стучит пальцами по рулю и рычит под нос какое-то ругательство.

– Хорошо, – бурчит он. – Знаю я одно место. Оно, кстати, находится на пляже. И там ты, по крайней мере, ничего не отморозишь. Не хочу, чтобы в следующую нашу встречу мне сказали, что у тебя каких-то органов стало не хватать. Хотя… почему «стало»?

Лео замечает мой вопросительный взгляд и многозначительно почесывает висок.

Глава 7

Я до треска стискиваю юбку. Рассматриваю город за окном: правда, он закончился минуты три назад, и за стеклами теперь проплывает пейзаж горного леса. Понятия не имею, где мы. А я и без того плохо знаю местность, тем более пригород.

Море ведь было совсем рядом. Куда мы едем?

Лео не говорит. Почти не моргает. О чем-то усиленно размышляет. И я начинаю нервничать еще больше. Мне бы такой талант – отключаться от мира в нужный момент. Даже рот боишься открыть. Кажется, что на святое посягаешь.

В смятении скрещиваю руки и растекаюсь по креслу амебой. На смерть так на смерть. По крайней мере, умру в «Лексусе». Мысленно уже заканчиваю составлять предсмертную записку, когда автомобиль сворачивает в глубины леса и останавливается у ворот двухэтажного дома с купольной крышей.

Адвокат наконец удостаивает меня королевским взглядом. Чувствую, как неравномерно стучит сердце, словно страшится антарктической стужи, которой веет от Лео. Отчасти завидую чертам мрачного лица – слишком правильные, будто моего спутника слепил высококлассный скульптор; каштановые волосы небрежно зачесаны назад; черное пальто расстегнуто и сливается с чернильной рубашкой.

– Насмотрелась? – спрашивает Лео, чуть склоняясь в мою сторону.

– Не обольщайся, – фыркаю я, но не отстраняюсь, назло ему пододвигаюсь ближе и шепчу: – Где, простите, мое море?

– Мне тут звонил киллер, – улыбается он. – Сказал, что ищет одну дерзкую девчонку, которая его очень не любит. Вот… подумал тебя ему подарить.

– Ну ты и псих, – выговариваю я и выхожу из машины.

Слышу смех адвоката под звук включения сигнализации.

– Во дворе разбит тротуар, – говорит он, открывая ворота. – Так что иди сюда.

Чего?

Я не успеваю опомниться. Земля уходит из-под ног. Лео, забери его дьявол, подхватывает меня на руки.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю.

– Несу тебя.

– Куда?!

– Еще раз взвизгнешь – брошу в лужу, – твердо сообщает он. – Я же сказал, тут грязи по колено. Предпочитаешь идти по ней в туфлях? Вперед, – Лео уже собирается поставить меня, но я обхватываю его шею крепче, и он несет меня дальше. – Умничает она, ты посмотри.

Я оскорбленно ахаю, но молчу.

В темноте ничего не разглядеть, тучи и макушки деревьев прячут свет луны. Однако Лео шагает уверенно. В нос бьет запах хвойного леса и горького шоколада. Чувствую, что живот крутит от голода. Адвокат останавливается возле входной двери и опускает меня. На террасе включается свет.

Стоп. А с чего я так спокойно позволяю мужчине нести меня в какой-то неизвестный дом?!

– Я просила отвезти меня на пляж, а ты притащил на свою дачу?

– Пляж в пятиста метрах отсюда. Вниз по тропинке. – Адвокат достает ключ и открывает массивную дверь. – Переоденешься и пойдешь.

– Переоденусь?

– А ты хочешь воспаление легких? С тебя вода течет. Все заднее сиденье мне залила, между прочим.

Он распахивает дверь и жестом приглашает войти. После бессловесной перепалки, ступаю за порог. Разуваюсь. Осматриваю прихожую. Дом не такой, как его городская квартира. Я ожидала увидеть кристально белый аквариум, но интерьер оформлен в теплых оттенках дерева.

Вешаю пальто и прохожу в гостиную. Лео роется в шкафу, что-то перебирает и в итоге достает серые треники, белую толстовку и мужские носки. Отлично, значит, не все его вещи черные. Почему-то это вызывает облегчение.

– Есть хочешь?

Мой живот скручивает в три узла от одного упоминания еды.

– Возможно…

– Я посмотрю, что есть на кухне, – усмехается адвокат. – И приготовлю кофе, пока ты переодеваешься.

– Э-э-э, только не кофе! – вспоминаю вкус ядреного эспрессо. – Можно какао? Или хотя бы чай?

– Я подумаю, – бросает Лео и скрывается за дверью.

Прячусь в ванной. Здесь тоже ничего необычного, но очень большой душ в углу. Сенсорная панель, гидромассаж… Ух. В нем даже турецкая баня имеется. Тянет искупаться, смыть с себя всю эмоциональную грязь, но вместо этого я расстегиваю платье. Белье снять не решаюсь. Хотя оно и промокло. Натягиваю носки, штаны, толстовку, оставляю платье сушиться. Возвращаюсь в гостиную, ощупывая мягкую и теплую ткань на груди. Сажусь на овальный диван у камина. На журнальном столике стоит рамка.

На фотографии три подростка. Двоих мальчиков я узнаю сразу: у одного волосы как у яблоневых цветов по весне, а у другого – цвета каштанов. Лео… Зелень его глаз я теперь узнаю издалека. Да и выражение лица у него мало поменялось. Все тот же хмурый шакал. О, точно! Буду звать его Шакалом. Не только же ему можно клички придумывать.

Белесую гриву Глеба тоже ни с чем не спутать. Но что за девочка между ними? Присматриваюсь. У нее малахитовые глаза, как у Лео.

Ставлю рамку на место. Поджав под себя ноги, осматриваю гостиную. Торшеры, теплый меховой ковер, кресла у окна и десятки приключенческих романов на полках. Интересно, как давно построили этот дом? Очень уж уютно. В квартире адвоката невыносимо пусто, а интерьер – белый лист, но здесь… все иначе.

Шакал не возвращается, и я отправляюсь на кухню сама, где застаю его за нарезанием бутербродов. Картина смешная. Особенно то, как он филигранно кладет колбасу на сыр, словно конструирует архитектурный шедевр.

– Такими темпами ты к утру закончишь, – хохочу я и забираю несколько готовых бутербродов.

На столешнице зеленый чай. Его тоже забираю. И ухожу обратно в гостиную, где буквально за несколько секунд съедаю все до крошки. А что делать? Чуть не умерла от голода. Даже из кухни ушла потому, что поедала бутерброды, как Коржик из «Улицы Сезам». Зрелище не для аристократичных индюков… вроде Лео. Засмеет.

Решаю выйти на задний двор. Все-таки я на море ехала и – о чудо! – разглядела его кусочек между стволами сосен. Одалживаю темно-зеленую куртку и громоздкие серые ботинки. В них мои ноги выглядят как две спицы в галошах.

Спускаюсь по скрипящим ступеням террасы, выскальзываю через заднюю калитку и преодолеваю несколько десятков деревьев. Выхожу на каменный пляж. Да уж, на каблуках я бы точно не прошла.

Запахиваю куртку. И о чем я только думала, когда просила Лео высадить меня на пляже? В пальто я бы замерзла насмерть.

Волны шепчутся с камнями. Я сажусь на валун у самого берега Черного моря, втягиваю носом запах соли и водорослей. Запрокидываю голову и смотрю на усыпанное звездами небо. Невероятная красота!

Не люблю Краснодарский край за невыносимую жару каждым летом, но осенью и весной обожаю. Особенно сидеть вот так у моря. В тишине.

– В лед превратиться не боишься? – вдруг звучит голос за спиной.

Чувствую, как на плечи падает плед. Адвокат опускается рядом и делает глоток из термоса.

– Куртка теплая, так что ты не дождешься, пока я превращусь в заиндевелую скульптуру.

Засовываю руки глубже в карманы, пальцы вдруг проваливаются в дырку. Черт! Надеюсь, не моя работа. Нащупываю овальный предмет. Интересно… Обхватываю и тяну наружу. Это еще что? Жук?

Рассматриваю стеклянную колбочку. В ней какой-то зеленый таракан, около двух сантиметров в длину.

– Ты жуков коллекционируешь?

– Не я, – хрипит Шакал, бултыхая кофе в термосе. – Глеб. Одежда его.

Я мысленно открываю рот. Ясно, почему вещи не черные…

– На самом деле этот дом принадлежит моей тете. Она мне его подарила, но я не стал переоформлять документы. Редко заезжаю. А вот Глебу здесь нравится, так что дом на его плечах.

– Я видела его фото в гостиной… – кутаюсь в плед по уши. – Вы дружите с раннего детства?

– Да, – непривычно нежно отвечает он.

Я чуть не умерла от умиления.

– А… та девочка?

– Моя сестра.

Какое-то время я глубокомысленно любуюсь аспидным морским горизонтом. Вода шелестит. Волны будто тоже хотят пообщаться. А вот Лео – не очень. Где привычная язвительность? Где шутки про уровень IQ?

– Она живет в городе?

– Нет.

– А где?

Он вздыхает.

– Давай не будем о ней.

– Вы не ладите?

– Мне иногда кажется, что у тебя проблемы с восприятием моей речи, – холодно отвечает адвокат, но по тону понимаю: он завелся. – Почему любая просьба не долетает до твоих ушей?

Я надуваю губы.

– Хочешь поговорить о жизни? – морщится Шакал. – Тогда поболтаем о твоей. О Максе, скажем. Его фамилия ведь Краус?

– Откуда…

– Знаю его отца. Крупный бизнесмен, асфальтирует весь город. Да и немецкую фамилию легко запомнить.

Запустив в воду камень, я бурчу под нос.

– Понял. Тема дрянь, – исправляется Лео и подталкивает меня локтем. – А где твои родители? Остались в другом городе?

– У меня только бабушка.

– В смысле? Ты сирота?

Я киваю.

– И… где она? Откуда ты приехала?

– Из станицы. Почти триста километров отсюда.

– Я так и понял, что ты не городская. Расскажешь, что случилось с родителями?

Вопрос ядовитой змеей заползает в голову. Много лет прошло. Мне было всего три года. Но сердце покрывается трещинами каждый раз, стоит вспомнить о прошлом.

– Их убили.

Лео молчит. Долго молчит. Затем спрашивает шепотом, словно нормальным тоном меня может сдуть в море:

– Преступников поймали?

Пожимаю плечами.

– Бабушка говорит, что это были бандиты, – сглатываю. – Я мало знаю кроме того, что их убили.

– Соболезную. Мама с папой были юристами?

Я стискиваю зубы. Проклятые два слова выводят меня из себя – ненавижу их, сколько себя помню. Мама. Папа…

– Нет, просто владели несколькими магазинами.

Лео пододвигается и обнимает меня за плечи. Одеяло сползает до пояса. Я ощущаю слезу на ресницах, потому утыкаюсь носом в его пальто, затем прижимаюсь ухом и чувствую быстрые толчки чужого сердца. Ток крови странным образом успокаивает… И тепло. Какое-то новое для меня чувство, которое не могу до конца осознать. Защищенность?

– Почему ты решила учиться на юриста? – шепчет он у виска и приглаживает волосы на моей макушке. – Кем ты хочешь стать?

Отвечаю не сразу. Его голос гипнотизирует, как волны, скользящие по камням, и заставляет вздрогнуть. Лео ловит мою дрожь и прижимает ближе.

– Судьей.

– Судьей?

– Считаешь, из меня выйдет плохой судья? – я поднимаю глаза и удивляюсь, насколько этот мужчина близко подобрался. Застываю.

– По правде сказать… так и считаю.

Я выдыхаю. Почему это? Получше некоторых! Хочу отпрянуть, но адвокат обхватывает меня крепче и продолжает:

– Тебе надо идти в прокуроры.

– Чего это?

– Ты несправедлива.

– Я?!

– Да, Хромик, – улыбается он. – Судья должен быть беспристрастным, а ты априори против преступников. Так нельзя. Это детский взгляд глупого человека. Разве ты глупа? Нет. Либо взрослей, либо стремись туда, где тебе не станут мешать предрассудки. С твоими взглядами можно пропустить истину. Зачем нужен такой судья? Ты делишь мир на черное и белое. Но это иллюзия. Однобоко мыслишь.

– А ты считаешь себя справедливым?

– Эми, я прославился защитой известных преступников, которые хорошо платили, многие из них были невиновны, а виновные все равно оказывались за решеткой, просто со сроком поменьше. Я вообще считаю, что тюрьма – это бред. Человек там не меняется. Он становится еще хуже… Однако я хотел сказать не об этом…

– А о чем?

– Я ведь защищаю и потерпевших. – Он переплетает наши пальцы и обреченно вздыхает.

Смотрю на сплетение ладоней и не могу решить, разрывать его или нет. Лео задумчиво продолжает:

– Но вокруг них меньше шума. Все знают меня по громким скандальным делам. Я люблю свою работу. И выполняю ее в лучшем виде, независимо от своего отношения к клиенту. Хочешь стать судьей? Измени отношение к миру. Смешай краски. И заметь новые.

– В тебе дремлет философ, – смеюсь, греясь на его груди. От адвоката исходит невыносимо приятный жар. – Я рассказала о семье. Будет честно, если ты расскажешь о своей. Где твоя сестра?

– Мертва.

Я прикусываю губу.

– Прости, что спросила.

– Ничего. По правде сказать, я давно не делился этим.

– Расскажешь?

Чувствую, как Лео передергивает, но он мгновенно успокаивается.

– В четырнадцать лет ее изнасиловал один ублюдок. Но дело прикрыли. Отец был в ярости, в диком отчаянии… И… он убил того парня.

– Господи!

– Да, не лучшая родословная, – усмехается он.

– Так, а…

– Сестра покончила с собой, когда отца посадили. Мать сильно горевала. В итоге – психушка.

– Сколько тебе было?

– Двенадцать.

– И с кем ты остался?

– Меня забрала тетя. Она же оплачивала обучение в университете. Я ей многим обязан. Знаешь… мы с тобой похожи, – улыбается Лео.

Я вдруг осознаю, почему он настолько рьяно бросился мне на помощь, осознаю, зачем уговаривал написать заявление, отвез к себе, почему позаботился. Возможно, его мозг провел параллель с сестрой. И страшно, и грустно…

Минут пятнадцать сидим в тишине. Лео поглаживает пальцами мою ладонь, но смотрит на море, а я зачем-то исследую его самого. Понимаю, что слишком откровенно прижалась и почти уткнулась губами в мужскую шею, но я не помню, когда последний раз чувствовала подобную тягу к чужому теплу. Пугающую… но захватывающую. По правде говоря, никогда я такого не ощущала.

Мой взгляд останавливается на золотых наручных часах Шакала.

– Уже одиннадцать ночи? – ужасаюсь я, подпрыгивая на месте. – О черт! Мне пора домой.

– Макса не боишься?

Я фыркаю.

– Макс думает, что мы с тобой вместе. Вряд ли снова нападет. Извини, я просто не знала, что еще ему сказать. А так… сразу избавилась.

Лео усмехается.

– Можешь переночевать у меня. Чтобы наверняка, – ехидно подмигивает он. – Только не здесь, дом не протоплен. Лучше в квартире.

– Эм, – я чувствую, что краснею. Переночевать у мужчины, с которым познакомилась вчера? Снова?! Нет. Пожалуй, я перегнула. И вообще… почему я едва не сижу на его коленях? – Спасибо, не стоит. Мне лучше вернуться.

– Все-таки боишься меня?

Я приоткрываю рот, ощущая горячее дыхание у губ. Мы так близко, что становится страшно. Странное чувство. Вроде презираешь человека за его поступки, а изнутри рвется нечто другое, причем навстречу объекту ненависти. Этот человек не должен мне нравиться! Еще утром я кричала о том, какой он мерзавец. О чем я думаю?

Лео обрывает мое смятение: он улыбается, поднимается и протягивает руку.

– Я шучу. Пошли. Только жука в дом вернем, чтобы Глеба инфаркт не хватил.

– И его одежду, – замечаю я.

– Это по желанию. Вдруг ты влюбилась в него и хочешь забрать шмотки, чтобы нюхать по вечерам.

– Фу.

Он смеется.

– Я не осуждаю людей за необычные пристрастия, Хромик. И тебе советую.

– Совет отклонятся, – хихикаю.

По возвращении в дом иду в ванную. Снимаю вещи и беру платье с батареи. Вспоминаю, как тяжело его застегивать, хотя и честно пытаюсь, но в итоге, смущенная, иду в гостиную.

– Застегнешь?

Лео подходит, поворачивает меня и тянет за слайдер. Чувствую, как его большой палец касается поясницы и ползет вверх по позвоночнику. На уровне ключиц ощущаю его пальцы на коже. Он что… гладит меня?

– Могла бы и лифчик высушить, – шепчет Шакал. – Мокро…

Я делаю шаг вперед, и он застегивает платье до конца.

Грозовые тучи опустили флаги и мирно спрятались за горами. Ветер утих. Зевая, я смотрю им вслед. Вскоре деревья сменяют каменные джунгли. Ночной город мелькает перед глазами. Лео едет быстро, и огни фонарей сливаются в сплошную желтую полосу.

Наконец «Лексус» останавливается у ворот общежития. Во дворе никого.

Время – полночь.

Я задумалась, сижу не двигаюсь. Жду. Только чего?

Адвокат выходит сам, открывает дверь и подает руку. Нехотя покидаю салон. Мысли вертятся, как в центрифуге, и все это время я не отвожу взгляда от зеленых радужек.

– Спасибо, что подвез, – шепчу и снова жду.

Под сердцем ворошится тоска. И нечто мало мне знакомое. То, чего я не хочу и чему боюсь дать название, но отрицать это нечто невозможно. Оно стоит на месте. Пугает непредсказуемостью. А хуже всего другое – оно рвется не только из меня.

Лео делает шаг навстречу. Слишком близко. Я должна закрыться от него, однако лишь дрожу и ловлю дыхание этого мужчины. Его ритм жизни. Затем ощущаю его ладони на скулах – он сделал еще шаг…

Теплые губы накрывают мои. Он даже не целует. Лишь прикасается. Не прижимает. А мягко придерживает. Огонь дыхания и кожи плавит разум. По телу разбегаются мурашки.

– Эми… – произносит он и слегка качает головой.

Я открываю глаза и вижу, как блестят в свете луны зеленые радужки, вижу черную воронку, застлавшую лес. Хочу податься вперед, разбудить что-то еще. Но шепот Лео останавливает и разбивает меня на части:

– Прости меня… Прости. Мы больше не можем видеться. Я испорчу твою жизнь. Ты даже не представляешь, к чему тянешься…

– Это не так… – выдыхаю я, не понимая, о чем речь.

Лео целует меня в лоб и отпускает.

– Это так. Поверь мне. Прошу, береги себя. И держись от меня как можно дальше.

Он сглатывает, возвращается в машину и оставляет меня одну на пустынной улице.