Kitabı oku: «Хочу на остров!»
От автора
Любовь, карьера, семья и здоровье – все может рухнуть в один миг, если женщина начнет слушать чужие «добрые советы», если она будет жить «как принято», «как модно», «как положено».
Об этом я написала аж два сборника рассказов и фельетонов.
«Чудесное зачатие» – первая книжка, а вы сейчас открыли вторую – «Хочу на остров».
Да, вы верно поняли – мы продолжаем разговор, но если вы еще не прочитали первый сборник – не беда. Мои истории как колесо обозрения – можно запрыгнуть на эту карусель в любой момент, новую книжку можно начинать с любой страницы.
Поэтому задерживать вас лишним предисловием не буду.
Присоединяйтесь!
Хочу на остров
1
Я приехала в Черногорию поплавать, а мне устроили стресс. Проблемы организовала наша русская женщина, соседка по гостинице. Черногория давным-давно стала русским курортом, только сервис нежнее, вино приличное и горы выше. А выйдешь вечером поесть – и караул, кругом шагают толпы наших женщин, и каждая рассказывает о своих переживаньях.
– …да, там зарплата выше, я и польстилась, потому что там зарплата на порядок выше, но за эту зарплату они тебя выжимают!..
– …я даже деньги ныкать стала, вот до чего он меня довел! Иду в магазин, все на два умножаю…
– …Почем ты персики купила?
– …это он еще не знает, что мы квартиру оформили на тетю…
– Она ко мне пристала: возьмите индюшат, возьмите индюшат…
– Меня твои индюшки не интересуют! – это я уже в общем потоке начинаю кому-то отвечать и против своей воли мысленно включаюсь в огрызки диалогов.
Вообще-то я хотела выпить кофейку, спокойно присесть, заказать чашку кофе, а на меня летят со всех сторон подробности чужой интимной жизни, и москвичи визжат свое «Альо-о!», и никуда не спрячешься от посторонних диалогов.
Набережные узенькие, кафешкам тесно, столики накиданы один на другой, все разговаривают громко, орут практически, потому что вино, уличный шум, и потому что за границей каждая думает, что она тут одна иностранка, и никто ее не понимает. На отдыхе бабеночки вещают без перерыва, слова летят как мусорные пакеты, у всех такая драма на лице, а говорят, как будто пыль вытряхивают из пылесоса:
– …а он такой мне заявляет: расписываться не хочу…
– Миру – мир, армянам – деньги!
– …что ты как маленький каждый день к маме бегаешь, я голубцы сготовила, а ты у мамы жрешь.
Не обращай внимания! Легко сказать… Раньше я не обращала, в России я уличную болтовню не слышала, все пролетало фоном, но с тех пор, как переехала за границу, мои антенны русскую речь ловят за километр.
– …у меня либидо пропало от ваших таблеток, на фига мне вообще такая контрацепция? И что она советует? Врачиха. Ты упадешь! Сходите, говорит, на дискотеку, возбуждайтесь видом молодых танцующих тел!
– Почем ты персики купила?..
– Я увольняюсь, я не сирота, всю жизнь пахать на дядю…
– …а я ему сказала, знаешь, дорогой, забирай свой коврик и вали отсюда к маме, будешь там медитировать, меня твоя йога задолбала!
Мы с мужем прошли половину набережной, тихое местечко так и не нашлось, поэтому мы развернулись в отель, в нашем отеле был свой ресторан, там и решили поесть. Идем, а вдогонку летит из какой-то пиццерии:
– Вы ничего не путаете? Ай аск то бринг ми барабулька! Это что у вас, барабулька такая? И вам не стыдно? Из ит барабулька? Приносят путассу, а впаривают мне как барабульку!
Можете себе представить, как я удивилась, когда среди этого бреда услышала стихи? Ахматову – «Сжала руки под темной вуалью», читала женщина в нашем ресторане. Мы сели за столик в тени, в глубине, там, к счастью, было тихо, все говоруны обычно размещаются на террасах с видом на море. Девушка сидела ко мне спиной, лица я не видела, только свитер. Несмотря на жару, на ней был синий свитерок, ажурный, тонкий, но все-таки слишком теплый для пляжного сезона.
Сжала руки под темной вуалью.
Почему ты сегодня бледна,
Потому что я горькой печалью
Напоила его допьяна…
Маленькие тонкие руки все в золоте, красный лак и цветные камушки заманчиво блестели, и пальчики взлетали над столом как тропические птички.
– Почему ты сегодня бледна? – повторила она таким мягким, сладким голоском, что мне захотелось прямо так и написать, «повторила она», как положено в сентиментальной женской прозе.
Напротив этой птички лицом ко мне сидела девочка лет десяти, а может, и двенадцати, тоже хрупкая, светленькая, с большими удивленными глазами, вероятно, дочь той артистки. Аккуратно, как английская старушка, девочка отправила в рот кусочек котлетки, а прожевать забыла, так увлекла ее декламация.
Как забуду: ушел он, качаясь,
Искривился мучительно рот.
Я бежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот…
Рядом с удивленной крошкой сидела еще одна молодая девушка, брюнеточка с коротким хвостиком, лет примерно тридцати. Она, не дожидаясь официанта, разлила по бокалам остатки красного вина, рука артистки потянулась к бокалу, и камушки сверкнули так шикарно… Мне тоже захотелось чего-нибудь блестящего, и как-то вырвалось само собой:
– Мне срочно нужен перстень. С большим зеленым камнем!
Красавица заканчивала стих, как это делали все ученицы старших классов – с надрывом на второй строке и переходом на шепот в конце фразы.
Улыбаясь, я крикнула – шутка
Все, что было. Уйдешь – я умру.
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
Мне стало любопытно посмотреть, увидеть лицо этой женщины, все-таки интересно, кто это у нас за столом на жаре вспоминает Ахматову. Я направилась в туалет, чтобы на обратном пути заглянуть под эту загадочную шляпку. А когда заглянула, когда увидела эту милую блондинку, то еле удержалась, чтобы не заржать. Я понимаю, это жутко неприлично, но первая моя реакция была неумолима, я чуть не засмеялась… Под глазами у артистки были синяки, огромные свежие фонари на маленьком, нежном, довольно типичном для хрупких блондинок лице. Это меня насмешило, простите, слишком уж сильный был диссонанс с Ахматовой и порхающими пальчиками. Я отвернулась, но красавица заметила мою улыбку и надела большие солнечные очки, которые она, видимо, забывшись, положила на стол.
Мадам была почти красавица, такая же, как ее маленькая дочка, и тоже с удивленными глазами. Ахматова, цветные камушки, красивая шляпа – да, это все был ее стиль, но синяки?.. Такие синяки сама себе, упавши в обморок, не сделаешь. И конечно, с этим синяком ахматовский стих звучал с новым акцентом, с адским смешком, как гимн мазохистки. «Улыбнулся спокойно и жутко…» А ты и думай, что там дальше было после жуткой улыбки.
Компания остановилась в нашем отеле, после обеда я снова услышала ангельский голосок под своим балконом. Внизу был небольшой бассейн, цветочки, пальмы, зонтики, но в самый жаркий час никто там не плескался, не шумел, отель был небольшой и тихий. В такую жару все нормальные люди спали, только две уставшие семейные пары и одна очень крупная рыхлая дама разложились под зонтиками, да, и еще дедушка с внучкой резвились у воды. Внучка ловко хваталась за поручни мостика и съезжала по ним, как по шесту. Дедок был тоже в отличной форме, он подкидывал малышку на водопад, она смеялась, он кидал еще… Парочка смотрела друг на друга очень нежно и трогательно, может быть даже у них была любовь, мы не в курсе.
Блондинка снова вышла вся замотанная, опять на ней был палантин, очки и шляпа. Ее подружка красовалась в стрингах, натирала свою крепенькую попу кремом и уговаривала бедную красавицу, чтобы та размоталась, чтобы не стеснялась, что стесняться ей некого.
– Тут нет никого! Кого ты тут стесняешься? Поплаваешь в соленой воде, позагораешь, все быстрее пройдет. Морская вода!.. Ты что тупишь? И солнце лечит! А ты тупишь… На третий день сойдет все, раздевайся!
Она шептала так старательно, что было слышно на моем балконе, я вышла на шезлонг буквально на минуту, покурить и смыться в номер, в обед на море я всегда спала.
– Вон, глянь, корова!.. Сисяндры развалила и лежит! А ты стесняешься…
Последнее, я думала, она сказала про толстуху в юбочке, но оказалось, кивали на меня:
– Реальная, смотри, корова! Она че думает, ее не видно, что ли, снизу? Вот, видишь, тут все голые ходят, всем плевать на все реально…
Плевать, конечно, девочки, родные, мне всегда на все плевать. Мне важно отдохнуть и к понедельнику вернуться на работу в тонусе.
Блондинка наконец сняла свою тряпицу, и вся немногочисленная публика застыла. Не знаю, когда ее избили, но фиолетовые подтеки на бедрах и спине выглядели страшно. Это было уже не смешно, и сразу напрашивался вопрос: кто ее так жутко избил? Подружка осторожно размазывала крем по плечам Блондинки и ругалась:
– Маньяк! Скотина! Тварь поганая! Урод больной! Фашист! Таких в гестапо брали…
Блондинка неожиданно звонко и весело рассмеялась, вероятно, это был нервный смешок.
– Подарочек! На годовщину свадьбы! Я, говорит, хочу тебе подарок сделать, на годовщину… Хорошо хоть лифтерша услышала…
Чужая жесть не входила в мои планы, я не просила никого вещать на весь отель. У меня было всего пять дней на отдых, и все эти пять дней я собиралась только плавать. Черногорские пляжи очень удобны, буйки натянуты в сотне метров от берега, и если отойти от буйков еще немного, то плаваешь практически в открытом море, в чистой темно-синей воде, но буйки висят рядом, и это успокаивает. А самое приятное, что берег весь порезан скалами на небольшие бухты, пляж тянется от утеса до утеса на километр или два, поэтому расстояние измерять тоже очень удобно. Обычно мы за утро проплываем по две бухты, туда-сюда, и с чистой совестью идем пить виски. В смысле, черногорское вино, конечно, я оговорилась, на завтрак мы обычно пьем вино.
Спасатели не напрягают никого свистками, их лодочки болтаются пустые, в маленьких поселках не паркуются яхты, не гоняют мотоциклы, это только в Будве у причалов толкучка, а в соседних деревушках тишина. Козырек бейсболки спасает от яркого солнца, я зависаю в воде и смотрю на маленькую лодочку, какую-то зеленую шаланду, которая притормозила напротив небольшого синего катера, рыбаки что-то кричат друг другу, прикрывая глаза от солнца… Вот ради этой зеленой шаланды и золотого утеса я сюда приезжаю, случайные знакомства с ненормальными бабами мне не нужны.
И вообще… Тема домашнего насилия меня, увы, увы! совсем не интересует. Вы можете меня ругать, но я вам опять повторю – мне эта тема неинтересна, лично меня она никак не касается, и я не склонна пускать в свою жизнь посторонние извращения. Поэтому когда эта история свалилась мне на голову, я разозлилась. Брюнетку, эту говорливую подругу, мне хотелось сто раз придушить, когда она вываливала на меня все страдания побитой красавицы. Я вам потом объясню, при каких обстоятельствах она мне все рассказала, сейчас некогда, а то мы потеряем нить.
2
Блондинку избил муж, в лифте, по пути в риелторскую контору, где они собирались оформить покупку квартиры. Целый год в браке она прожила с этим садистом и еще годик встречались. Правда, она не считала его садистом, у них такие инциденты назывались «что-то на него нашло», но я его тут буду называть Садист, чтобы нам проще было ориентироваться в этой совершенно бестолковой истории.
Блондинка познакомилась с Садистом в ресторане, она работала в приличном ресторане администратором. Украшать заведение была ее обязанность, поэтому она всегда была красивая. Как яркая птичка на жердочке, она стояла за конторкой у входа в элегантном костюмчике, накрашенная, причесанная. Садист пришел обедать, она его проводила за столик, и с первого взгляда он ей не понравился. Коренастый коротышка, руки граблями, и в итальянском пиджачке он выглядел как грузчик, хотя, конечно, это был холеный грузчик, с кучей денег. «Если бы не ребенок. – Блондиночка все время это повторяла. – Если бы не дочка, я бы с ним не связалась. Ребенок растет, я ей дать ничего не могу…» – и все в этом духе.
Женская интуиция подсказывала, что этот человек может быть опасен. Глаза у него бегали, сам он тоже все время подпрыгивал, дергал плечами, за столом крутился, ел быстро, вино глотал как конюх, доверия не внушал, но зато накидал ей букетов. Розы, крупные, жирные, алые, белые, желтые, три вязанки она получила и согласилась на свидание с человеком, о котором знала только то, что он подзывает официанта щелчком и не умеет сказать женщине хотя бы «добрый день, красавица».
Мммм… Не знаю, как лучше в текстовом формате помычать, в этом месте я могу только промычать, ругать Блондиночку не буду. Ведь мы не виноваты! Мы, русские красотки, ничуть не хуже бойких черногорок, мы ничуть не хуже гордых испанок, не хуже рациональных немок, просто у нас другой расклад с мужчинами. Я подсмотрела как-то раз картинку в Будве… В обычном рейсовом автобусе стояла девушка молоденькая на площадке, над ней склонились сразу три красавчика, и она глядела на них реально гордым взглядом, и на лице у нее было написано: старайтесь, мальчики, старайтесь, производите впечатление, конкурируйте, работайте, а я еще подумаю, кого из вас выбрать. Черногорке хорошо, она королева, потому что парней трое, а она одна.
В нашем автобусе рейсовом в средней полосе России такого не увидишь. Наша нежная краса глядит на парней смущенно или же, наоборот, насмешливо. И не на парней, а на одного только парня она глядит, возле которого вьются еще три подружки. И вот одну из них он выбирает, взглядом, а та уже и рада, и скорее ножкой вилять, и все ему заранее прощает, холод, невнимательность, жадность на деньги, скупость на комплименты, отсутствие оргазмов… Все она ему прощает, и не потому, что наша красавица хуже испанки, а потому что у нее нет ассортимента. Короче, мы неприхотливы. В среднем, мы соглашаемся на свидание еще до первого букета, а бедненькой Блондинке прислали целых три.
Цветочный магазин был рядом с рестораном, поэтому опасный коротышка зашустрил метать букеты. И ювелирный магазин был тут же, в двух шагах, удобно. Кинуть золотишко девушке для бизнесмена с садистскими наклонностями не напряг. В ресторане, где работала Блондинка, все это называлось – красиво ухаживал. Блондинка сама говорила, едва залечивши рожу: «Он так красиво ухаживал!»
Я это, кстати, слышала не только от нее. Многие говорят: «Он так красиво ухаживал! – и обязательно через запятую уточняют: – Он дарил дорогие подарки». Самые разные женщины, и актрисы, и медсестры, и владелицы ресторанов, и официантки – все как с голодного края говорят про подарки. «Ухаживал красиво» у них всегда означает «дарил дорогие подарки». Смешно. Я тоже люблю подарки, кстати, я забыла совершенно про перстенек с зеленым камушком, надо мужу напомнить. Мы все подарки любим, но все же болевой порог красавицы меня удивляет: ей рожу снесли, а она еще про подарки сидит вспоминает.
«Дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж…» Садист отгружал регулярно золотишко, флористику, алкоголь, шоколад, галантерею, пушнину и парфюмерию. Все это демонстрировалось девочкам из ресторана, и девочки завидовали: «Н-да, красиво он ухаживает». Ура! Подружки завидуют – мы только ради этого и живем.
Как еще он ухаживал? Это я уже из вредности домоталась. Что еще он умел? Ничего особенного. Водил в рестораны, понятно, администратор тоже человек, ей тоже хочется «купаты и шашлЫки». Еще что? Театр. Да, был даже театр, точнее, балет на льду. Красавица сама предложила, в балет на льду хотела дочка, и тут все ясно – взял дочку на балет, сразу получил сто очков. Смотрели Кармен, было очень красивое шоу. После шоу был секс.
Секс качественный. Красавица сама так говорила: «Ведь он давал мне качественный секс». Мне по фигу, какой он ей давал секс. Но теперь, когда обстоятельства вытряхнули передо мной чужое белье, я бы не отказалась узнать нюансы. Надо было ее расспросить, это было бы полезно для науки, для общего развития, что для среднестатистической незамужней девушки тридцати лет означает «качественный секс». Психологам и психиатрам было бы интересно, за какое именно качество она была готова терпеть такие жуткие побои?
Первый раз он избил ее через три месяца после букетов. Прямо в ресторане у конторки ударил в лицо, по щеке. Про эту первую пощечину она сама мне лично рассказывала и смущенно улыбалась. «Что-то ему померещилось, вроде бы ему показалось, что я целовалась с клиентом…» – мямлит мне, а сама улыбается. Да! Я заметила эту мазохистскую улыбочку. Оттенок легкого очарования колхозной дикостью у нее остался, хамство и психоз она приняла за необузданную ревность.
А было все на самом деле уродливо, дико и тупо. Он схватил ее за шкирку, выволок на улицу, во двор, к служебному входу, там зажал у стены и как боксерскую грушу молотил кулаками, но, к счастью, это длилось недолго, девочки с кухни услышали крик и прибежали.
– Так он еще и не пускал ее! – уточнила подружка. – Мы еле вырвали! Вцепился и не отпускает!
Скучно. Мне было скучно это слушать. Ничего интересного. Прибежали официантки и вырвали Муху-Цокотуху из лап паучка. Метафора случайно залетела, я просто с младшим сейчас Чуковского читаю, и мне плевать на ваш абьюз. Цокотухе не везет, вот что я подумала. Из огня да в полымя. Кто его знает, каково ей придется с комариком.
Красавица-администраторша рыдала, весь ресторан ее утешал. И подруга брюнеточка утешала, она работала тут же, барменшей, поэтому чтобы не путаться и чтобы не опускаться до банальной антитезы, назовем ее Барменша.
– Ниче, ниче… – бормотала Барменша, – все они сволочи. Ничем он нас не удивил. Все как обычно: жизнь – говно, но мы с лопатой.
– А я уже обрадовалась! – плакала Красавица. – Честное слово, я обрадовалась, думала, вот, нашелся надежный мужчина… Захотела опору! Захотела для дочки хоть каких-то перспектив, чтобы она мир посмотрела, чтобы на хороший факультет пошла, не то, что я… Я же по профессии учитель начальных классов.
– Ниче, ниче… – умывала ее Барменша, – копи силенки. Завтра у тебя второй раунд будет, завтра он мириться придет. А может, и сегодня. Мой обычно два дня отдыхает, а этот дюже шустрый, сейчас с вечера названивать начнет, букет закажет… Флорист хренов!
За вечер Блондиночке накапало тридцать с лишним сообщений от Садиста. Утром она начала мямлить подруге Барменше какую-то ерунду про ревность.
– Он сказал, что очень ревнивый. Я ему говорю: это был мой старый знакомый, он вообще голубой… А он сказал, что так и думал, что педеров чует за километр, что его сразу тряхануло… Говорит, что он был не в себе.
– Тряхануло его! – усмехнулась Барменша. – Не ведись. В следующий раз его еще сильнее тряханет. Не вздумай с ним мириться!
– Какое там мириться?! – возмущалась Красавица. – Я ему все сказала прямым текстом: удаляй мой номер, не ходи в наш ресторан, я не хочу тебя больше видеть, меня никто не бил никогда в моей жизни, и тебе не позволю.
Отличная речь! Садисту понравилась. Два дня он околачивался у Блондинки под окнами, а на третий, когда красавица намазалась тональным кремом и вышла на работу, Садист прискакал в ресторан. Молча выложил перед ней на конторку конвертик, цветной конверт из турагентства, в котором лежали аж четыре путевки на Мальдивы.
Девочки из ресторана с интересом рассматривали эту бронь и ругались.
– С-с-с-скотина! У-р-р-род! Четыре путевки! Он что думает, ему все можно?
Садиста осуждали, но условия тура рассматривали: океан, атолл, бунгало… Эти словечки звучали заманчиво, никто из официанток не был на Мальдивах, но все считали, что Мальдивы – это о-о-о-очень круто.
– Все суперлюкс, два домика, один для нас, другой для мамы с дочкой, – поясняла им Красавица, – школа подводного плавания! Дочка будет в восторге, она ж у меня в бассейне только… И маму пригласил. На две недели!
Красавицу никто не осуждал за то, что она помирилась с Садистом. Ведь не ради себя она полетела с ним на Мальдивы, она же, бедная, старалась для мамы и для своей малышки. Вы думаете что?.. Администратор ресторана, пусть не в маленьком, но все же провинциальном городе заработает себе на такой шикарный отпуск? Нет, господа, своих личных денег Красавице хватило только на неделю в Черногории.
Кстати, Черногорию девчонки запозорили. Сказали, что почти Анапа, на пляже мусор, все бычки суют под гальку, на пляже не протолкнешься, шезлонги платные, заказ в кафехе не дождешься, и вообще кругом все русские. «Едешь за границу, а тут все те же рожи»!
Правда, так и есть. Мы с ними как-то заглянули в маленький бар. Жара, хотели пива попросить бутылочку. За стойкой никого, хозяин заведения, огромный черногорец, растянулся в кресле и дремал. Я попросила пива, он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня как на случайную муху, и кивнул в сторону своего холодильника.
– Возьмите сами. Пли-и-и-з… И для меня одну бутылочку прихватите.
Я принесла, и себе, и ему, и девчонкам, мне не проблема – движенье жизнь, зато Барменша разозлилась.
– Какой он борзый! Это что, у них тут сервис такой? Ты глянь, какую ряху отрастил, лежит и не шелохнется!
– На Мальдивах такого хамства не было, – заметила Красавица.
Ах-ха, на Мальдивах хамства не было, мы верим. Отпуск с Садистом прошел идеально. Романтика, секс опять же качественный, хотя экспертной ее оценку назвать не могу, ну… ладно, поверим. А самое главное, ребенок наплавался, наелся свежей рыбки, и мама тоже была страшно счастлива и постила, и постила свое счастье в Одноклассники.
Правда, я так и не поняла, зачем таскали маму с дочкой на Мальдивы? Они бы и в Анапе были счастливы. У каждого есть свое море, на какое заработал, на такое и езжай, почему обязательно надо Мальдивы? Чтобы потом девочки из ресторана смотрели фото и завидовали? Они завидовали, что ж еще им делать. Про синяки, про первую пощечину вообще никто не вспоминал, списали на случайное недоразумение. Подруга Барменша от всего сердца прямо так и сказала:
– Ну, вот… Тебе хоть рожу набили за Мальдивы. А я от своего терплю не пойми за что…
3
Барменша тоже оказалась жертвой, у нее был токсичный муж. Токсичный, это который не бьет, а уничтожает морально, вампирит, так мне девочки объяснили. Но я вас умоляю, не спрашивайте подробности, я не вынесу, если еще и страдания Барменши придется пересказывать.
Только в двух словах. Токсик раз в неделю устраивал ей долгий выматывающий скандал, хлопал дверью и уходил на дачу. Навсегда! Барменша пару дней валялась по полу в истерических припадках, потом Токсик возвращался и в следующую пятницу все повторялось. После скандалов она приходила на работу зареванная и всем активно жаловалась, протирая бокалы, на свою тяжелую жизнь.
– Он сказал, что я жирна корова!.. что я уродина!.. бездарность! Сказал, что я способна только водку разливать! Оказывается, он меня разлюбил еще во время беременности, а я думала, что это у нас после родов началось…
Такие причитания она распространяла пять лет подряд, и от нее все отползали на безопасную дистанцию. Официантки ее дразнили:
– Плакса Мирта хренова!
И только красавица администраторша подходила подругу жалеть.
– Какая ты корова? Брось, дорогая, не слушай его, ты молодая и очень сексапильная женщина!
А то ж! На нервной почве они и подружились. Подруги по несчастью, две побитые кощенки, когда они рассказывали мне все это, я тоже хотела послать их подальше, потому что никто не согласится в здравом уме выслушивать весь этот ад.
Не помню точно, сколько времени у них прошло там, после сказки на Мальдивах… Садист опять избил Блондинку, на этот раз гораздо страшнее. Он снова все обставил как необузданную ревность. Садист заметил, что вроде бы Блондинка обнималась с клиентом, такой момент упускать он, конечно, не стал, схватил ее за шкирку, выволок из ресторана и затолкал в машину. Перепуганная красавица бормотала, что это ее старые друзья, что у них праздник, что она им просто пожелала хорошо отдохнуть, и ни с кем она не обнималась, это был просто жест гостеприимства, она только дотронулась до плеча.
Когда Садист увез ее за город и выгрузил на лесной опушке, ей стало страшно. К тому же только недавно повсюду у нас прошли новости про ту девушку, которую муж тоже отвез в лес и отрубил ей руки. Слава Богу, наша Красавица осталась почти невредимой, два ребра он сломал ей всего лишь, плюс гематомы. Сначала Садист избивал ее ногами. Потом привязал к березе и хлестал ремнем. Я бы даже не поверила в это, слишком уж все колоритно, слишком по-русски, все как в дешевеньком порно: к березе, ремнем… Подсуньте мне такую книжку, где написано «он привязал ее к березе и хлестал ремнем», я вам скажу – извращенная вульгарная фантазия. Но именно так и было. Избил, изнасиловал, кинул в машину, отвез к дому и совершенно спокойно выгрузил у мусорных контейнеров как старый ковер. Красавица не могла идти, ее качало, сама она в полицию добраться не могла, тем более в таком виде, вся мокрая, вся в грязи и в крови. Она позвонила Барменше, больше некому было звонить.
Побои сняли, заявление написали, а через неделю подружки снова поехали в полицию забирать свое заявление. Почему? Потому что Красавица согласилась выйти замуж за своего Садиста добровольно и даже с радостью. Весь ресторан от такой новости просто офигел.
– Ты главное кричи громче, – официантки с ней шутили. – Мы прибежим, если че…
Красавица вела себя странно, как пьяная. В ЗАГС она пришла быстрее, чем у нее зажили синяки. Тогда она и начала носить шляпу с широкими полями и большие темные очки.
– Забрало купи себе, – советовала Барменша.
– У нас все будет хорошо, – отвечала невеста, которую жених привязывал к березе. – Он не такой уж страшный. Это на него просто что-то находит. Я поняла, как с ним нужно обращаться. Я его поняла! Он просто не умеет расслабляться, его нужно заранее чувствовать…
– Ты что говоришь? – даже безумная Барменша пыталась ее образумить. – У тебя мама болеет! У тебя дочка маленькая! Он грохнет тебя!
– Я про них как раз и думаю. У нас будет шикарная свадьба. Лимузин, лошади, экипаж, ресторан, свадебное путешествие по городам Европы! У дочки тоже будет платье, шикарное, как у принцессы! Уроки верховой езды, английский… Пусть хоть сейчас как в сказке поживет.
– Сказка… – вздыхала Барменша. – Я со своим уже поцапалась из-за твоей свадьбы. Денег у него просила, говорю, нас на свадьбу с тобой пригласили, надо пойти приодеться… Маникюр, педикюр, все такое… А он как разорался: «Мымра, ненавижу твои козлиные брови!»
– Сколько ты уже без секса? – спросила у нее Красавица.
– Сколько? Да я не помню… – смутилась Барменша. – Не помню, правда… Может, полгода… Может, и больше… Не помню я!
– Полгода без секса? И ты меня ругаешь за моего Садиста, а у самой мужик законченный извращенец! Он получает удовольствие от твоих истерик, твои истерики ему заменяют секс! У него давно другая баба. Познакомься с кем-нибудь…
– Какая умная ты стала! – обиделась Барменша. – Может, ты так поумнела после того, как тебе твой Садист по башке настучал?
– Мой Садист бил меня всего два раза за год, три-четыре от силы, а все остальное время мы трахались! Да, он дурак, но он дает мне качественный секс! И деньги! Я с ним поеду по городам Европы, а ты со своим будешь на даче нервы мотать!
Какая прелесть! Свадебное путешествие по городам Европы! Париж, Берлин, Рим, Прага, что-то там еще… Все посмотрела бедная Красавица, хотя, вы знаете, по телевизору экскурсия и безопаснее, и быстрее. Но если смотреть по телевизору города Европы, то девочки из ресторана тебе завидовать не будут, а если лично посетить все эти достопримечательности, названия которых и не вспомнишь на следующий день, тогда, конечно, да…
– Да… – вздыхала верная подруга Барменша, – да-а-а-а… Ты хоть мир посмотрела со своим Садистом, а я сижу в четырех стенах…
После свадьбы прошел год с лишним. Красавица уверяла всех, что счастлива, что все у нее хорошо, мелкие синячки не в счет, это у них такие ролевые игры. Садист держался, но по весне все-таки случилось у него обострение, тогда и произошел у них тот самый инцидент в лифте.
Счастливые супруги поднимались к риелторам, контора была на пятнадцатом этаже большого бизнес-центра, они хотели купить себе новую квартиру, и вариант им подобрали шикарный. Блондинка выбрала элитное жилье, сто пятьдесят метров в модном комплексе, на берегу, у парка, и настроение у нее было прекрасное.
В лифт зашел мужчина, поздоровался, для Садиста это было уже подозрительно, наивная Красавица улыбнулась человеку в ответ, просто в ответ улыбнулась, у нее же было прекрасное настроение… На четвертом этаже незнакомец вышел, и как на грех в лифте больше никого не было.
Блондинка говорила, что самое ужасное, когда ты заперта и никуда не можешь убежать. Конечно. Но если бы кто-то вдруг сразу сумел остановить лифт, открыть ей двери, побежала бы она от своего Садиста? Побежала бы, наверное. А может быть, и нет.
Женщина валялась на полу, мужчина бил ее ногами. Подробности смаковать не буду, интервью с маньяком не мой жанр, это жанр технический, он нужен специалистам, полицейским, психиатрам, мы на чужую грязь дрочить не будем, так что проехали, все десять этажей, которые он гонял ее вверх-вниз, я пропускаю.
Когда открылись двери, Садист сбежал, а бедная Блондинка выползла из лифта на карачках. Ей вызвали скорую, оттуда она позвонила подружке, та отвезла ее в полицию, потом опять в ЗАГС, подавать заявление на развод.
Барменша, утомленная своим Токсиком, сказала, что и ей тоже пора разводиться, спасаться, бежать… С Токсиком не жизнь, он ее уничтожает, самооценка у нее ноль, он с ней не спит, денег не дает, ребенком не интересуется, а значит, не о чем жалеть, не стоит больше сомневаться, нужно просто принять твердое решение.
– Пиши, – кивнула ей Блондинка.
– Напишу, я напишу… – обещала Барменша. – Пару дней буквально мне надо, чтобы уж точно не сомневаться.
Две недели Блондинка провалялась в кровати, Барменша ее навещала, помогала по хозяйству и все время плакала. Ей было жалко и подругу, и себя, но на развод она никак не могла решиться. Объясняла свои сомнения путано, говорила, что Токсика любит, и что любовь великое всепрощающее чувство. В ответ на эту лирику Блондинка опять спросила про секс. Барменша в ответ зарыдала.
Они поплакали, эти две кулемы, и решили для начала просто сбежать от проблем, хотя бы на неделю. Молодцы, девчонки! Не могу сказать, что от проблем они сбежали, зато на мою голову весь свой навоз с удовольствием высыпали. На море девочкам заметно полегчало, они расслабились, подзагорели, Барменша превратилась в смуглую красотку. Блондинка тоже вроде селфи делать начала, не прямо мордой в камеру, а аккуратненько, бочком, три четверти. С утра до обеда подружки потягивали пиво на пляже, в шезлонгах под навесом, им было хорошо. А на меня вдруг накатила волна тревожности.
