Kitabı oku: «Сборник стихотворений»

Книга Станислава Дружинина предстаёт перед читателем как стихотворный оттиск проблем нашего неспокойного, странного, но очень интересного времени.

В прочувствованных строках автора – светлые интонации любви к Родине, к её трудному пути. Таковы и «Загадочная Русь», и «Перекати-поле», и «Стосковавшись по белому лету», и особенно «Деревня». Но, разделяя боль поэта («Мы разрушили древний уклад»), не могу с ним согласиться, что пагубный процесс умерщвления русской деревни начался «лишь одно поколенье назад». Хорошо известно: начался он ещё в 20–30-е годы, да и сам автор косвенно это подтверждает: «Да церквушка с погнутым крестом»… Известно, когда «кресты гнулись». А «одно поколенье назад», в начале девяностых, вера, наоборот, хвала Всевышнему(!), начала возрождаться, чтобы за два последних десятилетия возвести вновь и возродить на Руси тысячи храмов, монастырей и часовен… Наверное, поэтому в иных проникновенных строфах автора («Беловодье, «Покров», «Благодетель», «Благодать») мы явственно ощущаем близость к Богу, к высокой библейской духовности.

Особняком стоит стихотворение «Неизвестным героям» – подлинный реквием невинно уничтоженным в годы репрессий. «Тёмно-красные капли брусники – Душ погубленных стылая кровь» не дают душе поэта забыть те грозные трагические времена (стихотворение «Жертвам репрессий»).

В своих лучших строках автор скрупулёзно исследует устройство души русского человека на протяжении многих лет. Она трехсочленённа и представляет собой сочетание нескольких основных начал личности: святого, человеческого и звериного. В разные периоды жизни человека одно из этих начал подавляется, второе безмолвствует выжидательным нейтралитетом, а третье начинает доминировать. Этим, возможно, и объясняются высочайшие взлеты и глубокие падения как отдельной личности, так и русского народа в целом.

Особенно удаётся Станиславу Дружинину тема красоты русской земли: «Я рождён не в пустынном краю», «Вот и кончилось время тепла», «Три липы», «Простором дышу на природе», «Снегири», «Прекрасна осени пора!», «Весноводье» и многие другие. Писатель во многих произведениях рисует картины родной природы и русской деревни («Ностальгическая Русь»).

В стихотворении «Я бродил по земле как искатель» автор предстаёт перед нами законченным романтиком, поборником недостижимого идеала совершенства межличностных отношений, художественным способом выражает несогласие с раздраем, царящим в нынешнем обществе.

Лирический герой Дружинина пытается выйти и на разговор о смысле существования: «…Мой поиск жизненного смысла Похож на бесполезный труд…», пытается философски обобщить свой духовный опыт. И порой он очень колоритен, пребывает в пограничном состоянии между жизнью и смертью, как «древний дед» из стихотворения «Под задиристый крик петушиный».

Конечно, и любовная тема ярко звучит в стихах автора. Стихотворение «Смотрит лес свой сон чудесный» очень объёмно. Оно начинается как изысканная зарисовка о природе, потом появляется второй план – любовный, и заканчивается стихотворение третьей темой – темой потерь и разочарования «измученной души». А сколько высокой тоски, искренней боли за нескладные судьбы лирических персонажей в стихотворении «Занудный неласковый дождь»!

Очевидно, что творчество автора возросло на традициях русской литературы XIX и XX веков. Анализ многих его произведений свидетельствует, на мой взгляд, о несомненной духовной творческой близости ко многим замечательным русским поэтам. Здесь слышатся и рубцовские, и кольцовские, и некрасовские мотивы…

Алексей Данов —

член МГО СП России,

поэт,

исполнительный директор МГО СП России.

Три липы

 
Вновь сердце приятной истомой
Наполнил мне липовый цвет:
Деревья у старого дома
Из детства прислали привет.
 
 
Мне видится жаркое лето,
Я к дому бегу со всех ног.
Душа светлым счастьем согрета,
Ступни мне ласкает песок.
 
 
В восторге от радостной встречи
Я слышу мелодию струн:
Зелёные листья – сердечки —
Поют на горячем ветру.
 
 
Тот образ, до боли знакомый,
Оставил внутри яркий след:
Три липы у старого дома,
Как отблеск моих юных лет.
 

Васильки

 
Едва лишь дождь свою печаль
Отплакал за окном,
Её я встретил невзначай
Во поле голубом.
 
 
Мы, над землёю воспарив
В закатном мареве,
Сердца свои соединив,
Бежали по траве.
 
 
И, утонув в глазах её,
Как в синих озерках,
Шальное счастие своё
Носил я на руках.
 
 
Хотя сложилась жизнь вполне
И седина в висках,
Но до сих пор всё снится мне
То поле в васильках.
 

Родинка

 
Снова детство стоит пред глазами,
Все проблемы уже вдалеке.
Вспоминается мне со слезами
Капля – родинка на щеке.
 
 
Нас с тобой разлучить – только с кровью.
Друг за другом, как нитка с иглой.
Утомились своею любовью
И сердечною кабалой.
 
 
Ни лицо, ни глаза, ни наряды,
Ни букетик фиалок в руке…
От твоей оторвать не мог взгляда
Капли – родинки на щеке.
 
 
Целый день, ну совсем как мальчишка,
Ты плескалась со мною в реке.
Наслаждаясь свободой – с излишком,
Замки строили на песке…
 
 
Через годы от жизненной хмари
Не узнал тебя в старом платке.
Превратилась в уродливый шарик
Капля – родинка на щеке.
 

Ночь

Посвящается Д.К.Д.

 
Долгий день, доживая минуты,
Вместе с солнцем отправился прочь.
А на землю, сорвав с себя путы,
Возвратилась изгнанница ночь.
 
 
Месяц с тучей ушёл на свиданье,
Сёстры-звёзды с Землёю тайком
Говорят о делах мирозданья
Недоступным для нас языком.
 
 
День приносит лишь боль и заботы,
Все мечты – про покой в тишине.
Только ночью, забыв про невзгоды,
Словно дети, смеёмся во сне.
 
 
Крылья – сны распрямив за плечами,
Ночь прижмёт тебя нежно к груди.
Ты поверишь: за годы печали
Счастье с радостью ждут впереди.
 
 
Тихо взяв твою руку в ладошку,
Рукавом щёки вытрет от слёз,
И, порхнув, словно птица, в окошко,
Унесёт в мир причудливых грёз.
 

«Устав от тягостного сплина…»

 
Устав от тягостного сплина,
Лечусь вином я от тоски,
В уютном кресле у камина
Вдыхая аромат ольхи.
 
 
Гудит в трубе. Пунцово-синий
Огонь танцует на дровах.
И шепчет из-за окон ливень
Неведомые мне слова.
 
 
Мой поиск жизненного смысла
Похож на бесполезный труд,
А голова, устав от мыслей,
Всё чаще падает на грудь.
 
 
Плохой погоды верный вестник,
Прижав к щеке мою ладонь,
Мой кот, мурлыча тихо песни,
Сощурясь, смотрит на огонь.