Kitabı oku: «Одержимая», sayfa 2

4. Велизар. Обман.

– Бажена, – девушка смущенно потупила взор, будто с женихом знакомилась, а не стояла одержимая перед охотником.

Велизар снова отметил, как красива молодая девица. От чего-то хотелось спасти её от жениха, который мало того, что был не люб девице, так и на первый взгляд ничего особенного из себя не представлял. Как пить дать, заправляет в семье жениха его маменька, и не даст свекровь спуску своей невестке. Вот и боится Бажена скорой свадьбы.

Вообще-то ведьмак никогда не замечал за собой прежде излишнего геройства. И ежели спасал девушек, то не от нежеланного брака, а только когда тем посчастливилось оказаться в лапах нечисти, на которую он охотился. Но Бажена была сама одержимой неизвестным духом. Едва он подумал о духах Бездны, наваждение прошло, и он снова мог думать о деле.

Имя, названное девушкой, было верным – простейшую проверку она прошла. Но что, если дух стал хитрее, как и встреченные недавно гули? Велизар щелкнул пальцами, призывая силу, ещё несколько раз и попытался определить природу духа. Заклинания были слабенькими, чтобы тварь из Бездны не могла их почувствовать и сбежать. Но прежде они не подводили Велизара. Однако в этот раз ни одно не отозвалось ответом на вопрос, что за дух одолел девицу. Лишь в ушах тихонько позвякивало, выдавая в Бажене чужеродную силу.

Велизар очень устал, не хотелось провести в этом селе весь день, но оставлять одержимую среди людей было опасно. Будь она буйной, он изгнал бы духа, не считаясь с жизнью одержимой – что одна девица против жизней целого села? Но Бажена была смирна и выглядела невинной. Дух Бездны хитер, так значит и Велизару брать его хитростью.

– Зачем свадьбу расстроила, да гостей распугала? – завёл Велизар простой разговор.

– Так ведь не хочу я замуж, – Бажена посмотрела на него своими по-детски честными глазами.

– И ради этого устроила такой переполох? Я выйду отсюда, скажу всем, что ты не одержима, и свадьба всё равно состоится, – Велизар не стал медлить и начал подводить разговор к нужному ему исходу.

– Или? – девчонка оказалась прозорливой. Поняла, что он может дать ей выбор.

– Или я могу забрать тебя отсюда, – медленно проговорил Велизар, боясь спугнуть удачу. Уж не согласится ли одержимая по своей воле отправиться за ведьмаком?

– А куда ты меня заберешь? – так же осторожно спросила Бажена.

– Гонец застал меня на пути в городище. У меня там дом, – честно ответил Велизар. Нечисть чувствует ложь. Перехитрить осторожного духа можно только играя правдой.

– Прошу, добрый молодец, забери меня отсюда! Я тебе пригожусь. Стану служить тебе верой и правдой! – Бажена вдруг рухнула перед ним на колени, произнося заветные слова. Так просто?

– Как долго? – он едва удержался, чтобы не улыбнуться и не выдать своё торжество. Расслабляться не стоило: если не оговорить срок, нечисть сбежит в любой момент, наплевав на произнесенную клятву.

– А сколько надо? – спросила Бажена.

– Пока не отпущу тебя, – Велизар думал, что одержимая начнет торговаться, уменьшая время службы. Обычно нечисть предлагала три услуги или определенный срок, после которого каждый шёл своей дорогой, чтобы однажды встретиться вновь, как нечисть и ведьмак-охотник.

– Пока не отпустишь меня, – Бажена согласилась на удивление легко и склонилась перед ним в поклоне до самого пола.

– Принимаю, – Велизар завершил ритуал принятия клятвы.

Всем известно было, что нечисть, будь то тварь из Бездны или рожденные миром вредители, так просто за ведьмаком не пойдут. Чтобы приручить её, надо, чтоб нечисть сама предложила служить человеку. На что только не шли желающие получить такого прислужника! Только вот разумная нечисть редко соглашалась на служение ведьмаку даже загнанная в угол и под страхом смерти. Но Бажена сама предложила служить Велизару. Конечно, на то он и рассчитывал – запутать духа разговором и заставить произнести одержимую заветные слова. Или, если не повезет, вывести духа на чистую воду, заставить проявить себя.

Велизар не подал вида, что удивлён, как легко состоялась магическая сделка. Но удивился бы гораздо меньше, предложи ему Бажена, как распутная девка, свое младое тело. Уж не понял ли дух его замыслы? Не обманет ли в пути?

Он вышел из избы, одержимая засеменила следом, покорно склонив голову. Он заготовил заклинание – начни она чудить и бросаться на некогда знакомых людей, сожжет её на месте. И не пожалеет, что в услужение заполучил себе такую сильную тварь. Но Бажена шла молча. В пути была тиха, лишь раз заговорила о том, как быстро доберутся они до городища. И нетерпеливо ёрзала в седле. Юное тело девицы вызывало в нём естественные мужские желания. От того пришлось прикрикнуть на неё, чтоб не шевелилась без дела. А то вдруг дух Бездны заставит девицу вскружить ведьмаку голову, да использует его в своих коварных замыслах? Уж не зря она так в городище торопится – ждет большей наживы, чем в дальнем селе.

Не спросила его девица и об имени, смиренно назвав «господином». Необычно это было для нечисти. Хотя с тварями Бездны как правило разговор был коротким – не было в нем времени для имен и званий. А вот мелкая нечисть хитрила, пытаясь отсрочить неизбежное, и старалась прознать имя жертвы, потому как считалось, что так их мороки сильнее действуют на человека. С Велизаром такая хитрость не пройдет – любой ведьмак имеет при себе оберег от морока и к силе нечисти привычен.

Но всё же засомневался Велизар: а вдруг Бажена не одержима? Выходит, обманула она его? Заставила увезти из родного дома подальше от немилого жениха, а то и сама в невесты ведьмаку метит? Ведьмаков везде уважали, хоть и побаивались. Не все они были знатных кровей, но относились к ним почти как к боярам. Охочие до видных мужей девушки нет-нет, да попадались на его пути. Конечно, обычно они появлялись на его пороге с нелепыми просьбами, а не заставляли забирать с собственных свадеб.

Хотел он повернуть назад, да как-то не по чести было, сначала девушку одержимой назвать, а потом вернуть, как ни в чем не бывало. И слово заклятия странное – «фе-эсь-бе» – никак не уходило из его мыслей. Нахмурился он, задумавшись, но продолжил путь к городищу.

При виде его дома лицо Бажены скривилось. Чай, не барская дочка избой ведьмака брезговать. Но, как и многие до неё, ждала Бажена, что Велизар живет в расписном тереме. К чему ведьмаку хоромы, коли бродит он по оврагам да буеракам в поисках тварей из Бездны? Нет у него ни злата, ни каменьев драгоценных, ни шелков нарядных для невест. Разозлился Велизар – обхитрила его Бажена, притворившись одержимой да напросившись в услужение, чтобы хозяйкой в избе его стать. А теперь вот и морщится, мол, не по нраву изба. Прогнать бы её, да куда девке деревенской в городище-то податься? Пропадет она тут без его защиты, а он и сам был скован её неожиданной клятвой – не может ведьмак так скоро избавиться от служки, коли принял в услужение при помощи клятвы.

– Анчутка! – окликнул он единственного служку в его доме, что следил за хозяйством в отсутствии Велизара. А как выбежал бес из дальней комнаты, Бажена без чувств свалилась.

Велизар еще раз убедился, что нет и не было в ней духа никакого. Твари Бездны нечисти не боятся. Сильнее они леших да русалок, коварнее и злее. А простые девки да, при виде нечисти визжат да разбегаются.

– Что это? – Анчутка принюхался, разглядывая бесчувственную Бажену. – Али ты невесту в дом привел?

– Обвела меня вокруг пальца, – процедил сквозь зубы разозленный Велизар. Бажена была в нарядном алом платье со свадьбы, от того и показалась она бесу суженой ведьмака. – Одержимой прикинулась. Думал, повезло, что тварь из Бездны сама в услужения пошла. А нет в ней духа злого.

Он поднял Бажену на руки и уложил на лавку.

– Духа Бездны может и нет, – Анчутка засеменил следом и уселся рядом с девушкой. – Да вот пахнет от неё не по-нашему.

– Всё-таки – одержимая?

Велизар Анчутке доверял. Тот хоть и был бесом, но служить ему пошел по доброй воле в благодарность за спасение от гулей. Не повезло Анчутке оказаться возле самого прорыва. Мертв был бы, коли Велизар не появился там в то же время. Со страху пообещал он служить ведьмаку полвека, но в отличие от прочей нечисти не юлил, не хитрил, а честно выполнял обещанное.

– В себя придёт, так узнаем, – пожал плечами Анчутка. – К чему гадать?

Велизар посмотрел еще раз на девушку и отвернулся.

– Проследи за ней, – велел бесу. А сам поставил пару охранных заклятий на дом и пошел спать. Последний день был для ведьмака тяжелым.

5. Бажена. Новый мир.

Я открыла глаза и уставилась в потолок. Дом был другой, а ситуация та же: лавка, я на ней, деревянный потолок, и паук возле балки. Только теперь я не могла сказать, что было хуже: выйти замуж за неизвестного мужичка в глухом селе, или вечно служить байкеру в доме, где нет ни водопровода, ни электричества, ни интернета и в обозримом будущем ничего из этого не предвидится.

Как там зовут моего «спасителя»? Вези… Вазе… Мысленно назвала его Вазелином – потом разберемся. Гораздо важнее понять, что делать теперь? Бежать от Вазелина не имело смысла: тут хотя бы крыша над головой, а за стенами его дома неизвестный враждебный мир. И как меня вообще угораздило? На вид байкер казался тут самым адекватным. Надеюсь, с ним не пропаду. Я снова уставилась на паука, деловито перебирающего лапками.

– Пылесоса на тебя не хватает, – сказала ему я.

– Очнулась, девица, – сказали рядом.

Голос говорящего был скрипучий. Не понятно, кому принадлежащий – мужчине или женщине. Я резко села и оглянулась. За столом в стороне сидел Добби и лепил пирожки. После того, как осознала, что я в другом мире, его вид меня не пугал. Ну уши, ну копытца – и ладно, с кем не бывает. Главное, что не пытается меня съесть.

– Ты кто? – спросила я. – Домовой?

А кого ж еще мог позвать хозяин дома в этом мире?

– Скажешь тоже, – засмеялся Добби. – Бес я, Анчутка. А ты, значит Бажена?

– Так и есть, – кивнула я. Бес вроде был дружелюбный.

– Тогда садись, Баженка, пироги лепить. Вот проснётся хозяин, есть захочет.

– Мне бы умыться сначала, – ответила я, озадаченно глядя как ловко Анчутка заворачивает начинку в тесто.

– Так там, возле бани бочка, – махнул рукой бес. И я вышла из дома.

Возле отдельно стоящего здания – видимо, бани – и правда стояла деревянная бочка. Я подошла к ней склонилась над водой. В темной глубине отражалось едва знакомое мне округлое лицо. Будто моё, но лет на десять моложе. Заплетенные в косу длинные волосы вместо модной стрижки. Гладкая кожа, еще не испытавшая на себе многоэтапный уход. Большие глаза без пушистых наращенных ресниц, ради которых я пролежала три часа в кабинете косметолога и тщательно берегла. Губы самые обычные, не знающие, что такое ботокс и стремление к красоте Анджелины Джоли.

Я была сейчас совсем другая. И мир был другой – страшный в своей отсталости и незнакомый. Не удивительно, что меня прозвали одержимой, когда я кричала о карах современности вместо того, чтобы соответствовать приличной местной девушке. Но то ж знал, что всё тут так запущено?

Вообще-то кричать и рыдать в голос, желательно погромче, мне хотелось и сейчас. Судьба была жестока и обладала весьма извращенной фантазией, раз закинула меня сюда. Но расслабляться было нельзя – вряд ли вернуться в родной мир получится так скоро. Как там было? Первое правило попаданца – никому не говорить о попаданстве. А то одержимой обзовут. Вот узнаю хотя бы, кого называют одержимыми и что с ними делают, тогда и стану жаловаться на жизнь всем подряд. А сейчас лучше сидеть тихо.

Я обмыла лицо прохладной водой и тщательно вытерла руки. Хочешь-не хочешь, а разбираться с происходящим придется. Стараясь при этом по меньше привлекать внимание своим поведением и одновременно как можно скорее подвести мир к техническому прогрессу. Об интернете и полетах на Марс мечтать пока рано, но водопровод в дом провести надо.

С этой оптимистичной мыслью я пошла назад в дом, хоть пока и не знала, с чего начать свой тернистый путь. Вообще-то попадать в другой мир я никогда не планировала. Даже профессию выбрала не такую, чтобы она могла помочь выжить в дикой природе или отсталом мире. Не думаю вообще, веб-дизайнер может пригодиться в этом месте в ближайшие тысячу лет. Но какие-то знания еще со школьных времен имелись, не пропадём.

Если судить по прочитанным мною книгам, в другие миры попадали исключительно неудачницы, провалившие свою жизнь и получающие второй шанс на счастье, но имеющие рояль в виде подходящего новому месту рода занятий и какого-нибудь принца под боком. Меня моя прошлая жизнь вполне устраивала. Да, мама ворчала, что в свои двадцать семь я еще не нянчу её внуков. Но мне нравилась моя свобода, жизнь в большом городе и тусовки с друзьями. Интересная работа и раз в году отпуск у моря, пусть и в эконом-классе. Даже намечались какие-то отношения. Еще не любовь, но видно было, что человечек надежный, стоит присмотреться.

Теперь же предстояло начать всё заново. Из преимуществ – элементарные школьные знания о технологиях и байкер Вазелин, которого, судя по произошедшему на свадьбе, люди здесь уважали. Стоит держаться за него, пока я тут не освоюсь. Из минусов – всё остальное. И, как уже говорила, о деревенской жизни, хоть как-то приближенной к окружающим меня реалиям, я знаю только то, что она есть. Идей, как улучшить мою жизнь, кроме как съездить в несуществующую здесь «Мегу» купить пару синтетических пледов на жёсткие деревянные лавки, пока не было.

Я уселась за стол напротив Анчутки, закатала рукава и потянулась к тесту.

В последний раз пироги я пекла с мамой ещё в детстве. Сейчас если захочешь сдобы – есть булочные и доставка, ни к чему пачкать всё вокруг мукой. А я, как и многие девушки, следила за фигурой и булки усиленно игнорировала. Потому лепить тесто не умела. За неумение готовить могло прилететь и в современном мире, где готовка не была главным достоинством девушки. А раньше, как говорили мама, это было одним из показателей пригодности к семейной жизни.

– Жалко платье, – покачал головой бес, глядя при этом на то, как я издеваюсь над кусочком теста. – В таком не пироги лепить, а на гуляниях плясать надо.

– Да что платье, – мне красный подпоясанный балахон жалко не было. – Незачем его жалеть.

– Слыхал, хозяин тебя со свадьбы забрал. Не скучаешь о женихе? – продолжил Анчутка, с сочувствием посмотрев на кривой пирог в моих руках. У беса они получались ровненькие, аккуратные, один к одному. У моего тесто не хотело слипаться и расползалось.

– Чего мне скучать? Он и сам, наверное, рад, что от меня избавился, – пошутила я, отложив в сторону кривой пирожок. С самоиронией у меня было все в порядке, а с умение готовить без полуфабрикатов – не очень. Однако я потянулась за следующей порцией теста: Вазелинчик должен видеть, что я стараюсь, и помочь мне в новом для меня мире.

– И меня ты, смотрю, больше не боишься, – мурлыкнул бес.

– Я тебя и не боялась, – улыбнулась я. С Анчуткой тоже дружить надо, раз он на подхвате у хозяина дома.

– А кто ж при виде меня к ногам Велизара свалился? – усмехнулся Анчутка, а я снова попыталась запомнить имя байкера.

– Так то не при виде тебя. Перенервничала за день, – возразила я.

– Пере-что? – Анчутка уставился на меня, перестав лепить зажатый в ладони пирог. Я прикусила язык, подбирая более подходящее для этого мира слово. Ничего, кроме ещё более непонятного «стрессанула», в голову не шло.

– Переволновалась, – осторожно закончила я. Надо сделать для себя словарик – что говорят тут, а о чем еще не знают.

Закончили с пирогами, и бес оставил их расстаиваться перед печкой. Мои, кривые, сиротливо лежали на самом краю.

– Ты ж, поди, есть хочешь? – спросил Анчутка.

Я прислушалась к себе и кивнула. Поесть и правда бы не помешало, хоть и не вся начинка дошла до пирогов – несколько ложек я запихнула в рот. Анчутка тут же засуетился, достал откуда-то пару глиняных тарелок и похожий на чугунок горшок. Такую древность я видела впервые, даже потрогать захотелось. Но сдержалась – надо ведь всеми силами изображать местную. Между тем, бес разложил по тарелкам тушёный с мясом горох.

Привычную мне горошницу это блюдо не напоминало от слова совсем. Да, после печи пахло костром, но до аромата магазинных копчёностей этот запах не дотягивал. Горох был пресным, даже без соли. Я запихивала в себя пищу без удовольствия, но с мечтой о старой доброй пицце. Мечта манила своей недостижимостью. В своем списке первоочередных дел пометила: найти какого-нибудь первооткрывателя, показать, где Америка, а в награду вытребовать помидор и заодно пару мешков картошки.

Вечерело. Пироги были готовы, а хозяин дома всё-так же крепко спал. Аромат сдобы витал в воздухе, а Вазелинчик не бежал к столу. Мои кривые пироги Анчутка отложил в отдельную миску. Выглядели они не аппетитно, даже край подгорел. Я стыдливо косилась на них, мечтая уничтожить следы своего позора.

– А когда хозяин проснётся? – тоскливо протянула я.

– Да кто ж его знает, – ответил Анчутка. – Если всю ночь охотился, да охота была тяжела, может и до завтра проспать.

– И на кого он охотился? – спросила я, потому как никакой добычи при нём не видела.

– Понятно на кого: на гулей и прочих тварей Бездны.

– А одержимые тогда кто? – я-то думала он там только по мою душу явился. А оказывается, и правда мимо проходил.

Анчутка улыбнулся и хитро посмотрел на меня. Но ответил:

– Люди, чьё тело захватывает злой дух. Обычно они сильно вредят окружающим. А поймать их сложно. О большем не спрашивай, то лишь ведьмакам известно.

– А я похожа на одержимую? – выпалила я.

– Мне откуда знать? Велизар проснётся, у него и спросишь.

– Так Велизар – самый настоящий ведьмак? – прицепилась я к еще одному знакомому слову. Велизар на известного всем Геральта не очень был похож и не внушал доверия. Но оно и понятно – не киногерой, куда ему.

– А кто ж еще? Али не признала? Они и одеваются приметно – заговоренные одежды простому люду не нужны, а им в самый раз. Темное, чтобы тварь злая во тьме не приметила. Как не узнать то?

Анчутка отвернулся, и я больше не стала к нему приставать с вопросами.

Как стемнело, Анчутка отправил меня спать на печь, постелив перину, которую нахваливал с особым усердием, поскольку сделал сам. Перина не дотягивала до ортопедического матраса, как и всё в этом мире, но я не жаловалась. И всё-таки долго возилась, устраиваясь поудобнее. По углам слышалось пугающее шуршание – наверное, мыши. А может и домовой, напомнила себе о сказочности этого места. И с этой мыслью наконец заснула.

6. Бажена. Дом ведьмака

Утром проснулась рано. Петухи голосили так, что ни один будильник с ними не сравнится. Кнопку «Повторить через 5 минут» на них тоже пока еще не предусмотрели. Пришлось вставать.

В доме было тихо. Велизар, наверное, еще спал. Не видно было и Анчутку.

Я подошла к печи – кофе бы сварить и яичницу пожарить. Уверена, что о кофе здесь еще и не слышали, а вот про яичницу можно было и подумать – воодушевленное рассветом кудахтанье кур слышалось даже в доме.

Как включать печь, я понятия не имела. Нет, я, конечно, не совсем отсталая жертва прогресса, но все мои познания ограничивались двумя пунктами: 1. Поджечь в печи дрова. 2. Радоваться.

С самого пробуждения я была полна энтузиазма приносить добро в этот мир, но энтузиазм этот угасал с тем, как понимала, что ничего не понимаю. Сейчас бы загуглить информацию об элементарных для местных людей вещах. Но увы, мировой разум ещё не объединился в единую сеть, и доступа к чужим познаниям у меня не было.

– О, Баженка, ты проснулась! – воскликнул появившийся из ниоткуда Анчутка. Я уныло смотрела на печь, но перевела взгляд на жизнерадостного беса. – Да ты что, как неродная. Доставай кашу-то.

И сам схватил ухват и вытащил из печи небольшой горшочек. В нем и правда была каша. Она не шла ни в какое сравнение с предложенной накануне пищей. Ароматная, с мёдом и сушёными ягодами. Она примирила меня даже с отсутствием кофе. И я смогла назвать это утро добрым.

Велизар изволил встать только к обеду. Анчутка тут же накрыл на стол, который по случаю трапезы хозяина застелил вышитой скатертью. Не забыл выставить и пироги. Свои, румяные, которые, казалось, оставались такими же мягкими и горячими, как и накануне. И мой провал кулинарного искусства, который даже на вид были невкусным и засохшим. Велизар косился на них с подозрением, но попробовать не взял. Ну и ладно, обиделась я. Подумаешь.

Мужчина молчал, пережёвывая поздний завтрак и думал о своём. Я скромно сидела напротив, смотрела на него и ждала, когда он одарит меня своим вниманием. Хотелось прояснить ситуацию, как мне быть дальше. Он вроде согласился на моё шуточное предложение служить ему. Но выглядит человеком разумным, а значит договориться о чём-то с ним можно.

Ладно, согласна, что за своё спасение я ему должна. Так чего он от меня за это хочет? В идеале было бы: я ему улыбочку, а он меня отправит домой, в мой мир. Согласна даже на пригород – там уж сама как-нибудь. Ведьмак же, как сказал Анчутка. Значит чего-то, да может. Но об этом пока лучше помалкивать – мало ли, как тут к иномирянам относятся? И так уже одержимой обозвали. В моём родном мире тоже сразу бы признали ненормальной. Хорошо, если бы в дурке не закрыли.

– Так и что я должна за спасение? – я напомнила о себе и потянулась к пирожку. Конечно – к Анчуткиному. Мои не вызывали доверия даже у меня.

Велизар покосился на меня и ответил:

– Анчутке по дому помогать станешь. А как дальше – обдумаю позже, – и снова отвернулся к еде.

Спаситель мне попался немногословный. И от чего-то смотрел он на меня с раздражением. Наверное, передумал и жалеет, что забрал меня со свадьбы. Я покосилась на беса, тот с равнодушным видом пил свой травяной чай. И лишь когда ведьмак встал, засуетился, убирая посуду.

– Анчутка за старшего, – коротко приказал Велизар и вышел из дома.

– Чего это он? – я посмотрела в распахнутое окно вслед своему спасителю. Он накинул свою байкерскую куртку и скрылся за воротами.

– Так ведь по делам по своим ведьмовским, – пояснил Анчутка. – Ты, девонька, не надейся. Он все больше по лесам да по полям бродит в поисках тварей из Бездны, а не дома сидит. Не очаровать тебе его.

– Да я и не собиралась! – я резко обернулась, и почувствовала, как горит лицо. Не то, чтобы я совсем не собиралась. Может только чуть-чуть, чтоб не пропадать тут. – Чего мне делать? – я сменила тему и деловито огляделась по сторонам в поисках работы. Делать было много чего, не поймёшь, с чего начать. Вон хоть раздобыть пару листов гипсокартона, рулон обоев и прикрыть ими безобразие, названное по недоразумению стеной.

– Вот, посуду помой, – бес пододвинул ко мне стопку грязных тарелок, руша мои грандиозные замыслы по преобразованию этого отсталого мира вездесущей неумирающей бытовухой. Мне показалось, что тарелок стало раза в два больше, чем мы использовали. Но говорить ничего не стала – на то он и бес, чтобы мелко пакостить.

– А где мыть-то? – крана с горячей водой, вопреки моим желаниям, нигде чудесным образом не появилось. Про какую-нибудь даже самую захудалую посудомойку вообще молчу.

– Так вон, таз на улице, – Анчутка махнул рукой и принялся за уборку.

Я подхватила посуду и вышла. Вода в тазу была холодной, а «Фейри», отмывающего всё даже в холодной воде, нигде рядом не было. Я сжала зубы, но спорить не стала. Пока терла глиняные миски, раздумывала о том, как могу облегчить себе жизнь. Надо придумать какую-то мойку в доме, а не плескаться во дворе.

Только вернулась в дом, бес снова отправил меня на улицу – в этот раз отстирывать рубахи ведьмака. Некоторые из них были порваны и в пятнах неизвестного происхождения. Хорошо, что ткань тёмная, если что не отстирается, то и видно не будет. Может потому Велизар и носил черное, а не чтобы от чудищ прятаться.

Вот так, попала в сказку, а меня тут же озадачили стиркой портков незнакомого ведьмака. Нехорошая какая-то сказка, неправильная. Хотя меня уже накормили, напоили, спать уложили – пора отрабатывать.

Мыла тут не было, вместо него бес вручил мелкую золу, а в качестве помощницы-стиралки – деревянную палку, которую нежно назвал «рубель». Я смотрела на эту вершину инженерной мысли, которую Анчутка отрекомендовал как чудо-машину для стирки и глажки, и готова была выть от тоски. Что мне с ней делать, я не имела ни малейшего представления. Ни одной подсказки или кнопки, где переключать режим стирки на глажку и обратно, не было. Вспомнила, что стирали в любимой многими «какраньши» не в тазу, как предлагал мне бес, а в реке. Особо извращенные вспоминали порой даже о проруби. Сейчас тепло, лето. Прорубь мне точно не найти. А до реки сходить можно – посмотреть, как другие справляются.

– Может мне на реку сходить? – с отчаянием пискнула я, уже надеясь, что Анчутка меня выпустит, а там пусть хоть водяной утащит подальше от этого кошмара.

– Так ведь не выйти нам со двора, – ответил Анчутка, и впервые я уловила в его взгляде то ли сочувствие, то ли печаль. – Коли пошла в услужение к ведьмаку, да магическую клятву принесла, то по его закону жить станешь. А он двор свой невидимой стеной окружил. Чтобы такие, как мы, за порог не показывались, люд честной не пугали.

– Никаких клятв я не приносила, – ответила я и решительно направилась к воротам. Не чтобы к реке уйти, а проверить, прав ли Анчутка.

Ворота были обычные, деревянные на кованных металлических петлях. А рядом калитка на простом деревянном крючке. Подходя к ней, ждала, что сейчас завоет сирена и набегут добры молодцы с дубинками, ловить нарушителей спокойствия ведьмака.

Калитка поддалась и открылась внутрь двора. Сирены не ревели. Я сделала шаг навстречу улице. Но едва подступила к самому выходу, что-то невидимое больно ударило по лбу. От боли и неожиданности попятилась назад и свалилась на землю.

– Это что ж такое? Он в плену меня держать удумал? – возмутилась я такой несправедливостью. И снова подбежала к калитке, от которой так же отлетела назад.

А Вазелин-то наш – маньяк. Запирает невинных девиц в доме, и портки стирать принуждает.

Сердце испуганно замерло – уж лучше бы замуж пошла. Но тут же вскочила и закричала:

– Спасите! Помогите! Меня удерживают насильно!

Никто из проходящих по улице людей никакого внимания на мои отчаянные крики не обратил.

– Не старайся, – Анчутка заскочил на поленницу и уставился на меня с улыбкой. – Пока мы во дворе Велизара, нас никто не видит, и не слышит. Да ежели бы и слышали – думаешь станет кто пленённой нечисти помогать?

– Я не нечисть, – возмутилась я. Руки мелко дрожали от ужаса.

– А кто тебе поверит? Ты ж вроде как одержимая, – усмехнулся бес. – Какой срок?

– Что? – я с непониманием уставилась на Анчутку.

– Сколько времени обещала служить Велизару?

Я лихорадочно вспоминала, что несла, когда сговаривала незнакомого байкера увезти меня из деревни.

– Кажется, пока он не отпустит, – ответила упавшим голосом. Что-то подсказывало: моя шутка обернулась ко мне не той стороной.

– Это как же тебя угораздило? – удивился бес. – Или правда одержимая?

– Да какая я одержимая? – и поплелась на задний двор топить свою печаль в тазу со стиркой.