«Окаянный дом» kitabından alıntılar
Голос его был лишен подобострастия, а протягивая золотой поднос генералу, он лишь обозначил поклон. Подобная хамоватая надменность появляется у всех лакеев, долго живущих на чужбине. Хоть в Париже, хоть в Нью-Йорке, хоть в китайской глуши. В Москве, положим, выгнали бы мерзавца взашей за такое отношение, а здесь ему сходят с рук любые выходки, поскольку русский мужик хоть и обнаглел до крайности, но все же родной человек.
Он не стал добавлять «иначе» и многозначительно умолкать, как это сделал бы любой вельможа в Санкт-Петербурге. И не потому, что на Востоке не любят драматичных пауз, о нет – их любят и постоянно используют все: менялы на рынке, погонщики верблюдов, достопочтенные муллы и недостойные свахи, бедняки, богачи, дети и седые старцы, и даже сам великий визирь в иных ситуациях. Но сейчас никто даже помыслить не мог, что возможно какое-нибудь «иначе».
Иным дамочкам полезно прочистить мозги. А то травить у них храбрости хватает, а как столкнутся с делом рук своих, видите ли, лишаются чувств.
кроме евнуха никто не мог опознать какую из наложниц велел привести Али-Мирза этой ночью. У них нет распорядка, все зависит от похоти… Простите, оговорился. Зависит от прихоти принца.
– То есть в момент убийства в спальне ошивалась целая банда! Четверо телохранителей, плюс, – сыщик пересчитал пальцем, – трое слуг. – А еще евнух и наложница, – добавил фотограф. – Надо же… И как принц умудрялся засыпать посреди такой толпы?!
