Kitabı oku: «Жарким кровавым летом», sayfa 8
Глава 11
Ди-Эй продумал все очень тщательно – разбил команду на огневые группы по два человека и сформировал два отделения, по три группы в каждом. Одно предназначалось для проникновения с парадного входа, а второе – с черного.
Пришло время отрабатывать операции с разряженным оружием, но в остальном снаряжение было полным, включая тяжелые бронежилеты, которые все ненавидели лютой ненавистью.
Конечно, молодой Карло Хендерсон оказался в одной группе с еще более молодым Френчи Шортом, полным всяческих соображений, слишком важных, чтобы хранить их при себе. Эти соображения были одной из причин того, что никто другой не хотел работать с Френчи.
– Посуди сам, – говорил Френчи, – с какой стати я буду пользоваться дробовиками и карабинами? Это тебе не двадцатые годы. «Томпсоны» придуманы для войны в окопах. Для стрельбы очередями. Попадаешь в помещение, поливаешь его очередью и…
– Да ведь тебе же все время твердят: не стреляй длинными очередями, – ответил рассудительный Карло. – Мистер Эрл прямо так и сказал: стреляйте по три выстрела.
– Что ты говоришь? Да ведь эти болваны просто свихнутся, если в них стрелять. Они разнесут в клочки все, что хоть немного движется. И превратят свои драгоценные казино в дома из швейцарского сыра.
– Ты бы лучше делал то, что тебе говорят.
– А-а, – протянул Френчи, – значит, ты тоже один из них? Тебе, наверное, нравится все это дерьмо. И этот громила, мистер Эрл, который шляется здесь с таким видом, будто он Бог, или Джон Уэйн, или кто-то еще в этом роде.
– Да он, по-моему, нормальный мужик. Я слышал, на войне он был большим героем.
– Ну и что он с этого поимел? Строит из себя сержанта и готовится высаживать двери казино в арканзасской дыре, в Хот-Спрингсе. Дерьмо все это. Неужели он не мог нажить со своей медали ничего большего?
– А ты-то что здесь делаешь, если все это такое дерьмо?
– Э-э-э…
– Ну?
– Ты никому не скажешь?
– Конечно нет. Ты мой напарник. Я должен прикрывать тебя.
– Меня вышибли из Принстона. Дружище, у моего старика аж задница покраснела от злости! Он судья, большая шишка, вот и пристроил меня в департамент полиции. Но чего я на самом деле хочу, так это пробиться в ФБР. Однако без бумажки из колледжа – нет, сэр! Зато если я покажу себя хорошим копом…
– За что тебя выгнали?
– Длинная история, – ответил Френчи; его взгляд вдруг сделался жестким, и глаза вспыхнули фанатичным огнем. – Совершенная туфта, можешь мне поверить. Меня обвинили в том, чего я вовсе не делал! Как бы там ни было, если мне удастся попасть в ФБР, то оттуда можно будет перебраться в УСС. Ты хоть знаешь, что это такое?
– И что?
– Что, что! Хендерсон, да ты еще тупее, чем кажешься. Это Управление стратегических служб. Знаешь, дружище, там я был бы как раз на месте! Работа в разных странах, в чужеземных странах, а у меня настоящий талант к языкам и акцентам. Да все парни, которых собрали сюда, искренне верят, что я вылез из какого-то жабьего болота в Джорджии! А уж в УСС можно вдоволь повалять дурака. Во время войны они взрывали поезда, убивали нацистских генералов, перерезали провода и подслушивали разговоры дипломатов. Мой дядя занимался всем этим.
– Ладно, – сказал Хендерсон, – но пока лучше тебе забыть обо всем этом и сосредоточиться на том, что нам предстоит делать через несколько минут.
– Ладно, только я возьму «Томпсон», договорились?
– Мне казалось, что тебе не нравится «Томпсон».
– Я не говорил, что он мне не нравится. Я сказал, что им нужно пользоваться не так. Но я хочу ходить с «Томпсоном».
– Вот и прекрасно. Я пойду первым.
– Нет, первым пойду я. Сам посуди, я намного быстрее, чем ты, я лучше стреляю, я ловчее, я умнее, я…
– Ты не можешь идти первым и нести автомат. Это против правил.
– Правила! – огрызнулся Френчи с таким видом, будто только и делал, что боролся с правилами. – Будь они прокляты, эти правила! Да подавись ты своими правилами!
В качестве учебного объекта выбрали строение 3-3-2, одну из множества пустых казарм, построенных в безжизненной техасской степи. Эта ничем не отличалась от остальных: неухоженное, чуть покосившееся здание из рассохшегося дерева, выкрашенное облупившейся желто-коричневой краской. Несколько оконных рам, оставленных открытыми, скрипели и раскачивались под ударами всепроникающего ветра.
Строение 3-3-2 было целью. Двенадцать полицейских заняли позиции в третьей от объекта казарме, провели рекогносцировку, изучили объект атаки и выработали план. Длинный, самый старший из всех (ему было уже двадцать шесть), дорожный патрульный из Орегона, назначенный номинальным командиром, вел себя рассудительно и даже мудро, отлично понимая, что простота действий – залог успеха. Он был уверен, что все пройдет легко, если, конечно, все будут действовать по плану и поддерживать друг друга.
Однако ему почти сразу же начал мешать Френчи. Френчи все знал лучше всех. Френчи все рассчитал. Френчи, обаятельный, разговорчивый, своенравный, продолжал утверждать:
– Я лучше всех стреляю и поэтому должен идти впереди. В самом деле, почему лучшему стрелку не позволяют идти первым?
– Шорт, а ты не хочешь дать попробовать кому-нибудь другому?
– Я просто говорю, что правильнее всего использовать лучших людей впереди. Я очень хорошо стреляю. Никто не может стрелять так, как я. Разве я не прав? Если я не прав, поправьте меня. А раз так, я должен входить первым.
У него совсем не было совести, и на все доводы он просто плевал. В конце концов, чтобы отвязаться от него и продолжить работу над планом, Длинный дал Френчи добро на то, чтобы он, в паре со своим партнером, пошел передовым в группе, штурмующей задний вход.
Затем он разъяснил остальным их обязанности; курсанты надели поверх пиджаков жилеты с вшитыми в них тяжелыми броневыми пластинами и нахлобучили шляпы. Все уселись в три автомобиля – два старых черных «форда» дорожного патруля и «де сото», некогда принадлежавший подразделению по контролю над торговлей спиртным, – покатили по пустынным улочкам казарменного городка и вскоре с разных сторон подъехали к строению 3-3-2.
Длинный посмотрел на часы.
– Всем группам, – скомандовал он в микрофон карманной рации. – Начать развертывание!
Автомобили остановились. Люди высыпали наружу. Один сразу же споткнулся и упал, уткнув дуло автомата в техасский суглинок и забив компенсатор сухой землей. Второй умудрился на бегу удариться коленом о нижнюю кромку своего бронежилета – толстенную пуленепробиваемую пластину, – упал, скорчившись от боли, и больше не участвовал в операции.
Но Френчи, первым выскочивший из заднего автомобиля, успел первым и к двери. Он держал автомат наперевес. Карло, не такой ловкий и хуже приноровившийся к броне, замешкался позади.
Френчи пнул дверь.
Та даже не пошевелилась.
– Дерьмо! – разозлился он.
– Черт возьми, ведь ты же по плану должен дождаться меня! – сказал Карло, подбежав к двери с остальными четырьмя членами их группы.
– Гребаная дверь забита.
Френчи пнул ее снова, без всякого результата.
– Мы должны…
Но Френчи не мог ждать. Он стянул через голову тяжеленный бронежилет, разбил стекло в окне, головой вперед нырнул в темноту, очень удачно упал и сразу же вскочил на ноги.
– Служба окружного прокурора, – заорал он во весь голос. – Облава! Руки вверх!
– Подожди меня, черт возьми! – тщетно взывал несчастный Хендерсон, все еще остававшийся по ту сторону двери.
Френчи услышал, как отставшие колотили в дверь. Впрочем, ему даже не пришло в голову отпереть ее. Он не собирался никого ждать и бросился по длинному коридору в темноту, дразнившую своей неизвестностью. Тело, освободившееся от двадцати фунтов брони, казалось очень легким. Коридор вывел Шорта в более просторное помещение, и он мгновенно навел свой незаряженный автомат на угрожающе-громоздкие тени: как он понял через секунду, то были всего лишь старые столы и стулья. А в следующий момент помещение заполнилось дымом. Дымовое облако сразу разошлось, полностью дезориентировав его. Шорт закашлялся, побежал дальше – все еще в полном одиночестве – и оказался в более просторном месте, где дым был не таким густым. Все предметы вокруг казались сломанными. Затем он увидел перед собой контуры, напоминавшие человеческие фигуры. Ни о чем не думая, он опустился на колено, привычным движением навел на них мушку «Томми» и нажал на спуск. Затвор громко лязгнул.
Он передернул затвор, понимая, что в реальной обстановке убил бы несколько человек, и внезапно прямо перед ним появилась еще одна фигура.
Ба-бах! Он выстрелил снова и в следующую секунду узнал изумленное лицо Карло Хендерсона, которого только что «убил». Он метнулся налево, в сторону лестничной клетки, пинком распахнул дверь и выбежал.
– Шорт!
Он обернулся. Позади стоял Эрл, нацелив свой пистолет сорок пятого калибра прямо ему в лицо. Громко клацнул спусковой крючок.
– Прими мои поздравления, Шорт, – сказал Эрл. – Ты только что убил трех человек из своей команды и своего напарника, а еще погиб сам. А теперь подумай о том, что ты мог бы натворить, если бы добрался до второго этажа!
Ди-Эй собрал курсантов прямо на грунтовой дороге, проходившей перед строением 3-3-2. Он предложил им освободиться от бронежилетов, положить оружие, снять шляпы и пиджаки и слегка распустить галстуки, а курящим разрешил курить. День, по обыкновению, выдался жарким, и у большинства молодых полицейских одежда промокла от пота. Вид у всех был довольно печальный и удрученный.
– Что ж, друзья, – начал Паркер, – если бы я сказал, что вы хорошо поработали, это была бы беззастенчивая ложь. Скажу честно: толпа голодных енотов, запертых в подвале с десятью фунтами сырого мяса, пожалуй, действовала бы более согласованно. По большей части то, что я видел, представляло собой ошибки, помноженные на ошибки. Я не понимаю, что случилось с вашей системой взаимодействия. Команда переднего входа, по крайней мере, держалась вместе, но, к великому сожалению, ее перебила команда черного входа. В который уже раз повторяю вам: половина успеха заключается в том, что обе команды входят одновременно. Это принципиально важно. Вы должны появиться сразу с двух сторон и поразить находящихся внутри своей мощью. Они должны понять, что у них нет шансов на победу и сопротивление бесполезно. Сознаюсь, что мы устроили вам несколько сюрпризов. Мистер Эрл бросил дымовую гранату, только чтобы сбить вас с толку. Я сказал бы, что это удалось ему в высшей степени. Кто-нибудь со мной не согласен? Черный ход был заперт. Хоть кому-нибудь пришло в голову посмотреть на притолоке? А ведь именно там и лежал ключ. Вместо этого команда заднего входа сразу же раскололась. Согласовывала ли она свои действия по рации со второй командой, у главного входа? Нет. Я сидел на втором этаже и контролировал радиосвязь. Вы не поддерживали связь, а когда связи нет, нужно ожидать самых неприятных сюрпризов. И наконец, друзья мои, ни в коем случае нельзя слишком возбуждаться. Мы имеем неудачный опыт: один член команды отделился от остальных и повел себя чересчур агрессивно. Предполагалось, что он находится в группе прикрытия, а он вместо этого помчался вперед, открыл огонь по своей же второй группе, затем застрелил напарника, выбежал на лестничную клетку, даже не подумав проконтролировать зону позади себя, и был без труда застрелен мистером Эрлом. Друзья, нужно научиться сохранять спокойствие. Если вы станете действовать под влиянием эмоций, то будете представлять опасность для своих же товарищей. Мы должны работать в команде, помните об этом. Взаимодействие, связь, хорошее умение стрелять, контролируемая агрессивность, разумная тактика. Вот основа нашего искусства. Хотите что-нибудь добавить, Эрл?
– Только одно. Мне это знание дорого досталось. Бой получится таким, каким получится. Вы должны быть готовыми вступать в бой, идти туда, куда он вас приведет, и побеждать. Помните: всегда обманывайте противника – и всегда будете побеждать.
Стрельба и движение.
Это был самый необходимый элемент обучения и самый опасный.
– Я отложил это напоследок, – объяснил Ди-Эй, – потому что вы должны отработать навыки обращения с оружием и самодисциплину, прежде чем сможете хотя бы подумать об этом. В таких делах если вы оплошаете, то наверняка убьете своего товарища или случайного прохожего.
Учебный курс, который лично разработал Ди-Эй, преподавался в бывшем административном корпусе (естественно, временном, как и все постройки этого городка), откуда осуществлялось управление всей округой, когда здесь хранилось армейское имущество. Теперь здание было предназначено к сносу, оставалось ждать лишь появления в бюджете необходимых средств. С ним можно было делать все что угодно, и Ди-Эй разрешил стрелять по всем стенам, кроме переднего фасада. Это дало сектор обстрела в добрых двести семьдесят градусов.
– Вы проходите по помещениям командами по два человека, как во время настоящего рейда. Идущий справа берет на себя цели справа. Тот, что слева, соответственно, цели слева. Короткие контролируемые очереди. Помните: напарнику нужно верить, как самому себе. И ради бога, держитесь вместе!
Это говорил Эрл. Ему надлежало идти по пятам за каждой парой и обеспечивать безопасность во время выполнения упражнения.
Пока очередная пара проходила по зданию, остальные курсанты ждали своей очереди. Изнутри доносились только быстрый стрекот «Томми» и отрывистый лай пистолетов, говорившие о том, что команда расправляется со своими мишенями. Потом появлялись возбужденные невредимые парни, и Эрл вызывал следующую пару.
Наконец настала очередь Карло и Френчи.
– Ладно, парни. Главное, не волнуйтесь. Шорт, сегодня ты намерен выполнять правила?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Так, у кого будет большая пушка?
Напарники не обсудили это заблаговременно и теперь уставились друг на друга.
– Хендерсон, ты покрупнее. Поэтому возьмешь автомат. Шорт, ты чертовски ловко обращаешься с пистолетом. Вот и будешь им пользоваться. Помните: соблюдайте скорость движения, внимательно следите за своими мишенями, не отходите от напарника. Постоянно знайте, где он, тогда никто не пострадает.
– Понял, – заявил Френчи.
Два молодых офицера под наблюдением Эрла зарядили и поставили на предохранители свое оружие, а потом облачились в тяжелые бронежилеты.
– Так, – сказал он, – теперь держите дула на нужной высоте, идите плечом к плечу. Никуда не торопимся, внимательно смотрим по сторонам, чтобы не пропустить цели. Стреляете только по черным мишеням. По мишеням с белым крестом не стреляете. Они обозначают гражданских лиц. Хендерсон, помни: очереди по три выстрела в самый центр мишени. Ты, Шорт, контролируешь левую сторону, а ты, Хендерсон, правую. Держите оружие не напрягаясь. Ладно, парни, я иду прямо за вами. Готовы?
Оба согласно кивнули.
– Давайте постараемся сделать все хорошо, – добавил Эрл.
Френчи пнул дверь, которая на сей раз легко распахнулась. Почти соприкасаясь плечами, они шли по длинному коридору. Через несколько шагов Эрл быстро щелкнул прикрепленным к стене выключателем, и перед полицейскими возникли две мишени. Френчи – его пистолет был очень, очень быстрым! – всадил две пули в грудь своей. Долей секунды позже Хендерсон короткой экономной очередью проделал в правом силуэте дыру, как раз там, где у человека находится сердце.
– Хорошо, отлично, – похвалил Эрл. – Теперь двигайтесь дальше, не мешайте друг другу, не останавливайтесь, чтобы полюбоваться собой, сохраняйте предельное внимание.
Они дошли до угла. Френчи отскочил к стене, его оружие, поддерживаемое треугольником рук, опирающимся на треугольник ног, грозно метнулось в поиске целей. Мгновением позже из-за угла выскочил Карло и опустился, приняв позу для стрельбы с колена. Перед ними были две мишени, и Эрл почти физически почувствовал, как мальчишки напряглись, наводя на них оружие; впрочем, они тут же расслабились, заметив, что мишени помечены белыми крестами.
– Все чисто, – пропел Френчи.
– У меня тоже, – отозвался его напарник.
– Хорошее решение, – сказал Эрл. – Идите дальше.
Пара двинулась к лестничной клетке.
– Помните прошлый раз? – спросил Эрл.
Это был намек. Френчи выскочил на площадку, оборачиваясь в прыжке к тому месту, которого не было видно из-за дверного проема, а Карло присел возле дальней стены, нацелив свой «Томпсон» вверх по лестнице. Оба мгновенно увидели свои мишени. Пистолет Френчи рявкнул дважды, продырявив два силуэта с расстояния в два фута, а Карло выпустил семь или восемь коротких очередей и разнес в клочки два силуэта, возникшие на верхней лестничной площадке.
– Чисто.
– Чисто.
Пороховой дым заполнил небольшое помещение. Под ногами хрустели стреляные гильзы.
– Хорошая работа, – одобрил Эрл.
Френчи быстро вынул из пистолета полупустой магазин и вставил новый.
– Прекрасно, Шорт. Никто, кроме тебя, не додумался перезарядить, а некоторые даже побежали наверх с пустыми пистолетами. Хорошо мыслишь, сынок.
Френчи не мог сдержать довольной улыбки.
Все трое, крадучись, двинулись вверх по лестнице.
Им пришлось еще раз отскочить к противоположным стенам, когда они поднялись наверх и перед ними возник еще один пустой коридор. По обеим сторонам тянулись ряды дверей.
– Теперь нужно очистить комнаты, – подсказал Эрл.
Пара врывалась в комнату за комнатой. Работа оказалась напряженной: они распахивали двери, мгновенно просматривали помещения, обнаруживали цели, которые следовало расстрелять, и цели, которые следовало пропустить. Огонь был быстрым и точным, и ни один из двоих ни разу не ошибся. Ни один невинный не погиб, ни один плохой парень не уцелел.
В конце концов осталась одна комната, последняя.
Напарники переглянулись. Френчи кивнул, набрал полную грудь воздуха, пинком распахнул дверь, ворвался в комнату и повернул голову, глядя, нет ли цели слева. На один шаг сзади него, чуть правее, двигался Карло, который увидел три силуэта, отделенные от входа столом, вскинул «Томми» к плечу, поймал взглядом мушку и нажал на…
Френчи на мгновение обалдел, почувствовав, что вроде бы не должен никуда двигаться, но внезапно явившееся ощущение свободы и скорости сорвало его с места. Дело было в бронежилете: ремень лопнул, и жилет скособочился, мгновенно изменив распределение веса и лишив Шорта возможности управлять своим телом. Затем оборвался второй ремень, и обе части жилета, одна за другой, свалились на пол, но Френчи уже успел потерять равновесие. Его кинуло вперед, а когда он переставил ноги, они разъехались – на полу так некстати валялись пустые гильзы.
Происходившее казалось ему совершенно нереальным. Время почти остановилось. Грохот «Томпсона» сделался оглушительным и полностью вытеснил из действительности все остальное. Даже падая, Шорт чуял запах порохового дыма, ощущал исходивший из дула жар. Его качнуло в сторону огня, что бил из ствола, и он испытал моментальный приступ ужаса, ясно осознав, что умрет, так как в следующий миг пересечет линию, по которой летят пули, а Карло совершенно не ожидает подобного, и это будет концом.
«Вот дерьмо!» – успел подумать он, ныряя под струю пуль.
Однако он как-то умудрился не попасть под свинцовый град и упал на землю невредимым, хотя из глаз посыпались искры, а затем кто-то тяжело рухнул на него и он услышал голоса, показавшиеся ему приглушенными.
– Господи помилуй! – воскликнул Карло.
– Ты жив? – спросил Эрл.
Эрл лежал на полу в не очень естественной позе. Впрочем, он тут же вскочил на ноги.
– Ты живой? – повторил он. – Цел?
– Черт возьми все это! – пробормотал Карло.
– Шорт, ты ранен?
– Э-э… Нет, я… Что случилось?
– Я чуть не убил тебя, вот что случилось, – ответил Карло; его голос явственно дрожал. – Ты упал прямо на мою линию огня, я не успел убрать…
– Все хорошо, что хорошо кончается, – перебил его Эрл. – Ну-ка, успокойтесь!
– Что за чертовщина с тобой приключилась? Как ты там очутился?
– Жилет развалился, и я упал вперед, а ноги разъехались на поганых гильзах.
– Ты везучий сукин сын, Шорт. Знаешь, что мистер Эрл отвернул ствол моего автомата в сторону, наверное, за десятую долю секунды до того, как тебя должно было прошить? Он подскочил, схватил автомат за ствол и оттолкнул его!
– Боже, – выдавил из себя Френчи, чувствуя, как на него накатывает волна запоздалого страха.
– Ну как, парни, с вами все в порядке? – спросил Эрл.
– Боже, – повторил Френчи и согнулся в приступе рвоты.
– Ничего страшного, такое часто бывает после пережитой опасности. А теперь соберитесь – и пошли отсюда.
– Вы спасли мне…
– Да, да, а заодно спас и самого себя от трех недель дурацкой писанины. Шевелитесь, парни, пора уже и отдохнуть. Нет никаких причин сходить с ума из-за всякой ерунды. Только одно, Шорт: в следующий раз проверь ремни. Возьми за правило проверять снаряжение всякий раз, когда отправляешься в рейд. Понял?
– Я никогда…
– Вот это «никогда», Шорт, и могло тебя прикончить.
Но, сказав это, он подмигнул, и Френчи почувствовал себя немного лучше.
Поблизости не было никакого офицерского клуба, куда Эрл и Ди-Эй могли бы пойти в этот вечер. Возможно, это было даже хорошо, поскольку ни один, ни другой не пили. Но Ди-Эй пригласил Эрла на обед. Они отыскали в Тексаркане, около железнодорожной станции, заведение, где готовили барбекю, и заказали жареное мясо на ребрышках и много холодной колы.
Мясо оказалось хорошим, в помещении было полутемно и прохладно, музыкальный автомат играл какой-то негритянский блюз, и скачущий ритм бибопа помог обоим отвлечься от текущих дел. Потом они довольно долго сидели и курили, допивая последнюю колу, но Эрл уже достаточно хорошо знал старого агента и понимал, что следует быть готовым к неожиданности. К тому же у него имелся собственный сюрприз, который он намеревался рано или поздно преподнести Ди-Эй, и сегодняшний вечер подходил для этого ничуть не меньше, чем любое другое время.
– Ну, Эрл, вы проделали прекрасную работу. Уверен, что вы – лучший из всех сержантов, которые когда-либо служили в морской пехоте. Вы смогли сделать из них подобие людей в немыслимо короткий срок.
– Да, сэр, – ответил Эрл, – дела у мальчишек действительно идут неплохо. Жаль, что у нас нет лишней пары месяцев на подготовку. Но это серьезные, дисциплинированные молодые люди, они упорно трудятся, прислушиваются к тому, что им говорят, и, возможно, смогут справиться с работой.
– Кто вас беспокоит?
– Конечно же, этот Шорт. Есть в нем то, что не позволяет мне до конца поверить в него. Он хочет делать все как можно лучше и в определенных обстоятельствах может принять глубоко неверное решение. Спору нет, он быстро учится и ловко обращается с пистолетом. Но все равно, пока не полетят пули, ни о ком нельзя сказать ничего определенного.
– Я согласен с вами насчет Шорта. Чуть ли не единственный янки во всей группе, а по разговору – такой южанин, какого не найдешь от истока до самого устья Суони.
– Я тоже это заметил. Не могу даже предположить, откуда это в нем. Может быть, примесь южной крови?
– Ничего подобного. Он сказал мне, что у него есть дар усваивать диалекты. Может быть, он и сам не замечает, как это у него выходит.
– Может быть. Хотя лично я не встречал ничего подобного за все пятнадцать лет службы в морской пехоте.
– Я спрашиваю вас об этом потому, что получил кое-какие новости.
– Я в этом не сомневался.
– Мистер Беккер очень волнуется. Его здорово донимают анонимными телефонными угрозами и тому подобными штуками, а жители города уже смеются: дескать, когда же он начнет хоть что-нибудь делать, а не просто сидеть у себя в офисе за закрытыми дверями, ни с кем не разговаривая. За его женой, куда бы она ни направилась, в открытую шляются по пятам парни Грамли. А ведь нас нанимали именно для того, чтобы покончить со всем этим. Скоро придет пора выступать. Как по-вашему, мы готовы?
– Если серьезно, то полностью готовым быть вообще нельзя. Но можно сказать, что мы готовы, при одном условии.
– Я думаю, что знаю, каково это условие, Эрл, – сказал старик, насупив брови.
– Как и моя жена. Она говорит, что таков уж мой характер.
– Она знает вас, Эрл. И я вас тоже знаю, хотя впервые увидел вас в лицо недели три тому назад. Вы, черт возьми, герой. И я никогда не пойму, как вам удалось дожить до конца этой войны.
– Как бы то ни было, я должен быть там. Мальчишки привыкли ко мне, и им станет страшно, если меня не окажется рядом.
– Они преодолеют страх.
– Мистер Паркер, я должен быть там. Вы сами это знаете, и я тоже. Им нужна твердая рука, а вы будете слишком заняты подготовкой рейдов вместе с Беккером, и, кроме того, придется разбираться с полицией, а потом и с прессой.
– Эрл, если вы нарветесь на пулю, я себе никогда этого не прощу.
– А если один из этих юнцов нарвется на пулю, когда я буду сидеть где-нибудь за тридевять земель и попивать кока-колу, то я себе этого никогда не прощу.
– Да, вы твердый орешек для любого босса.
– Я знаю, что правильно и что неправильно. Плюс к тому ни один из этих чертовых горцев с дробовиками со мной не справится.
– Эрл, нельзя недооценивать врага. Вы должны были накрепко заучить это на войне. Оуни Мэддокс в Нью-Йорке был известен под кличкой Мокрушник. Согласно данным управления нью-йоркского окружного прокурора, он в свое время убил более двадцати человек. А когда начнется это дерьмо, он пустит против нас бандитов, которые давно уже научились нажимать на спусковой крючок. Не надо ребячиться, Эрл. Против нас будут крутые парни. На это нужно настроиться.
– Значит, вы разрешаете мне идти с вами?
– Черт возьми! Да, Эрл, вы пойдете. Я вижу это так же ясно, как свой нос в зеркале во время бритья. Но я хочу, чтобы вы сначала поехали домой и поговорили со своей женой. Слышите меня? Чтобы вы поговорили с нею как мужчина. Чтобы она все знала. А вы скажете ей, что любите ее и что все будет прекрасно. И послушаете, как в животе у нее шевелится малыш. Вот, смотрите, здесь двадцать пять долларов. Пригласите ее на хороший обед в самый прекрасный ресторан Форт-Смита.
– В Форт-Смите нет прекрасных ресторанов.
– Тогда наймите повара.
– Да, сэр.
– А потом мы с вами встретимся во вторник в Хот-Спрингсе.
– Во вторник?
– Именно так, Эрл. Наше первое задание. В двадцать два ноль-ноль мы разнесем «Подкову». Во вторник ночью. Мы сразу зайдем с козырей.
