«Гиппопотам» kitabından alıntılar, sayfa 8
- Молодой поэт однажды сказал Малларме: "Я сегодня придумал совершенно потрясающую идею стихотворения". "Да что вы, - ответил Малларме, - какая жалость". "Что вы хотите этим сказать?" - спросил уязвленный поэт. "Ну как же, - ответил Малларме, - стихи ведь делают не из идей, верно? Их делают из слов".
Хотя с другой стороны, мне хочется верить также, что мир почитает поэтов, что в один прекрасный день все войны закончатся, а каждого, кто лезет на экран телевизора, укокошит фатальный вирус.
– Дорогой мой, подлинная политическая корректность состоит в этой стране, как тебе прекрасно известно, в том, чтобы заживо жрать меньшинства и вопить «Лицемерие, лицемерие» в адрес любого, кто осмеливается предложить что либо иное.
Вчера у нее шла, как у Шопена, кровь изо рта, она кружила на месте и с горестным видом припадала головою к стене, а это свидетельство Дисфункции Печени – столь же несомненное, как яйцевидность яйца. Конец. Неизлечима. Зачем лошадям печень, я и представить себе не могу. Ни разу не видел, чтобы хоть одна из них утешалась водочкой с тоником.
Я сильно подозреваю, что в нынешней озабоченной Британии девицы, торгующие лежалым товаром от фонда «Спасем детей» или пытающиеся вытрясти из тебя монету для «Общества кистозного фиброза», завопят, призывая полицию, и вчинят тебе иск за визуальное изнасилование, если ты хоть на миг позволишь взгляду сползти ниже их шеи.
Лучше щеголять независимостью, чем рисковать, что тебя оттолкнут.
Хороший гость - это гость, никогда не задающий вопросов, касающихся обитателей дома. Хозяева, даже лучшие из них, - существа нервные и истолковывают любознательность как свидетельство недовольства.
Друг - это второе "Я"
Затем последовали салонные игры, подробности коих тебе вряд ли любопытны. Мне удалось блеснуть в шарадах, одурачив всех блестящим изображением армии кроликов в пору перемирия.
Одно дело, когда, старея, вы обнаруживаете, что следующие за вами поколения никудышней, неразборчивей, необразованней и,
в массе своей, куда более свински невежественны и охеренно тупы, чем ваше собственное, - это открытие совершает каждое из поколений, - но ощущать, как вас обступает ползучее пуританство,
видеть носы,
которые сморщиваются, когда вы ковыляете мимо, улавливать сочувственное отвращение юнцов с розовыми легкими, чистой печенью и неиспорченным зрением, испытывать навязанные вам совершенно посторонними людьми чувства человека,
опоздавшего на автобус, о котором ему никто ничего не сказал и который следует в места, о коих бедняга и слыхом не слыхивал, - вот это, знаете ли, тяжеловато.
И все эти паиньки, эти самодовольные Мальволио разгуливают вокруг вас с бледными, достойными распоследнего старосты старшего класса личиками, на которых написано:
"Если вы не против, некоторым из нас завтра экзамен сдавать, нет, честное слово". Просто рвать тянет.
